Текст книги "Корона порока"

Глава 18

Что будет после того, как выберусь за дворцовые ворота, не знала. Плана у меня не было, как и уверенности в том, что он понадобится. Почему-то не верилось, что смогу продержаться на свободе больше двух часов. Отсутствие участника быстро заметят, а долго скрываться не выйдет – мое лицо слишком хорошо знакомо тем, кто наблюдает за отбором по трансляции. То есть всем в Центре.

Но хуже провала только бездействие. В замке происходят ужасные вещи, и никто не знает, что будет дальше. Участники гибнут, темные тайны сгущаются над отбором свинцовыми тучами. И пусть моя жизнь не так ценна, как жизнь Ады или любого другого претендента на корону Верховного, я не собираюсь рисковать ею и смиренно ждать следующего удара судьбы.

Попытаюсь сбежать, а дальше будь что будет. Главное, чтобы моя глупость и самонадеянность никак не отразились на Леоне.

– Знаешь, тебе не обязательно со мной идти. – Я глянула на парня через зеркало. – Ты не должен рисковать ради…

– Я сам решу, что должен, а что нет, – без нотки грубости или злости прервал меня Леон и запустил пальцы в спутавшиеся каштановые волосы. – Я хочу помочь тебе и сделаю все, что в моих силах.

– Леон, риск…

– Ничтожен. Я ведь не стану сбегать вместе с тобой, а лишь помогу быстро и незаметно пробраться через лес к воротам.

Его глаза вспыхнули пламенем в сумраке комнаты, и я прикусила язык, не смея перечить. Таким решительным и непоколебимым я видела Леона впервые.

– Все будет хорошо, Ари! – Он подошел ко мне со спины и обнял, прижав к себе на пару мгновений. Затем стиснул мои плечи и развернул лицом к себе. Поймал мой подбородок ловкими пальцами и чуть приподнял его, заставляя взглянуть в пылающие пламенем глаза. – Ты веришь мне?

– Верю, – уверенно кивнула и подалась вперед, приоткрыв губы для поцелуя.

Но Леон не стал подкармливать мои чувства и питать пустые надежды новыми ласками. Ведь нам суждено расстаться в ближайший час. К чему эта нежность, что вот-вот глубокими шрамами ляжет на сердце?

Маг выпустил меня из объятий, сделав вид, будто не заметил моего движения. Странная скорбь и тоска величиной с целый океан возникли в истерзанной душе, и я отступила на несколько шагов. В полном молчании накинула поверх высохшей одежды плащ, стянула волосы в тугой хвост и обернулась, взглянув в окно.

Желтая луна повисла высоко над горизонтом. Пора.

Мы с Леоном кивнули друг другу, и в следующий миг тело чародея охватило яркое сияние. Мне пришлось прикрыть рукой глаза, чтобы пламя не ослепило меня. Когда свет рассеялся, а ко мне вернулось зрение, я едва сдержала удивленное восклицание.

После смерти четырех претендентов львенок заметно подрос. Мордочка вытянулась, за круглыми ушами появилась темная грива, а в пасти массивные клыки. Сам зверь в холке доставал уже до моей груди.

Огромный. И, судя по всему, это еще далеко не предел.

Следуя нашему плану, я открыла перед оборотнем дверь и посторонилась. Знала, что под шкурой хищника прячется Леон, но все равно испытывала страх и благоговение перед этим опасным существом. Если маг захочет, он сможет убить человека одним ударом массивной лапы.

По коже поползла дрожь, я тяжело сглотнула, но все же выскользнула следом за оборотнем в коридор, где, подчинившись воле Льва, разом потухли все световые сферы. Помещение потонуло во тьме, а моим компасом стали горящие золотом глаза зверя. Два уголька медленно перемещались по проходам, что один за другим окунались во тьму.

Нечеловеческий слух оборотня помогал предугадывать посты стражи и огибать опасные места. Петляя по коридорам и галереям, очень скоро мы добрались до выхода, но там, как мы и предполагали, проходила смена караула. Пришлось делать новый круг и искать не запертый на ночь зал на первом этаже.

С этой задачей мы справились достаточно быстро и через окно спрыгнули на улицу. Меня тут же окутал ночной воздух, пропитанный прохладой и сыростью промозглой осени. Я чуть поежилась, привыкая к смене температуры, но ни на секунду не подумала вернуться в теплые, обманчиво уютные покои. Пусть лучше зубы стучат от холода, нежели от тревоги и ужаса.

Лев прокрался вдоль стены и одним прыжком нырнул в густую поросль сада. Несмотря на золотой мех, зверь казался едва различимой тенью, скользящей меж деревьев. Мне же пробраться вслед за оборотнем оказалось сложнее: одежда цеплялась за ветки, а спрятанные под сочной иллюзией сухие когти деревьев царапали лицо и руки.

Я старалась передвигаться тихо, тем более мы еще толком не отошли от замка, но получалось из рук вон плохо. Леон, заметив, как мне тяжело, сделал на мягких лапах несколько шагов чуть в сторону и качнул лохматой головой, указывая куда-то вбок. Там, за рядом нестриженых кустарников, петляла узкая тропинка. Оборотень остановился и выжидательно уставился на меня.

Немое предложение расшифровала сразу же, но отрицательно качнула головой и упорно двинулась дальше сквозь кустарники по пути, который мы выбрали еще вечером в покоях. Высокая трава и низкие ветки – проблема куда менее значительная, чем случайное столкновение с ходящими по ночному саду охранниками.

Конечно, мне они ничего не сделают. Может, вернут в замок и настоят на помощи – экипаж, сопровождение… В общем, грозит огласка, после которой обязательно поднимется волна недовольства участников, которые снова будут приказывать немедленно пройти через ритуал передачи силы.

Покинуть отбор – мое право. Но я хочу уйти без свидетелей.

Скоро тропинка осталась далеко в стороне. Замок утопал в густых кронах, и когда его темные башни окончательно скрылись за шепчущей под порывами ветра листвой, Леон внезапно замер. Он поднял голову, и его уши, уловив какой-то шум, настороженно дрогнули. Я тоже остановилась и огляделась, следя за взглядом льва.

Ничего.

Из-за тучи выплыла желтая луна. Ее призрачный свет сделал ночь более светлой, но я все равно ничего не увидела. Напряженно вглядывалась в переплетение ветвей и вслушивалась в шепот ветра, что гулял меж листвы. Лохматая львиная голова боднула мое плечо. Леон, не сводя с меня ярких глаз, попятился вглубь леса. Я не сразу поняла его, а потому оборотню пришлось нетерпеливо прихватить зубами край моего плаща и потянуть за собой. Я послушно стала продираться за магом через заросли, однако стоило пройти всего несколько метров, как мы снова остановились.

Тишину взрезал лай, звенящий вдалеке у стен замка.

Сердце подскочило и тяжело забилось где-то в горле, мешая дышать. Оцепенение сковывало меня лишь на секунду, но затем я бегом пустилась дальше в лес. Больше не пыталась аккуратно красться и не боялась оцарапаться о ветви. Ошалело перескакивала через корни, кое-как уклонялась от нависших веток и петляла между деревьями. Леон пробирался сквозь чащу вместе со мной, заметно сдерживая силы. Расстояние, которое оборотень мог бы преодолеть одним прыжком, он медленно преодолевал бок о бок со мной.

Сердце обмерло, когда к лаю псов добавились голоса. Пока еще неразборчивые, далекие, но стремительно приближающиеся. В груди что-то оборвалось. Я с досадой прикусила губу, но шаг не сбавила.

Да, я знала, что, скорее всего, быстро попадусь. Но это не значит, что приму поражение как должное и опущу руки, едва почувствую надвигающуюся угрозу. Ада бы не сдалась. Она бы боролась до конца, вырывая свободу зубами. И я буду поступать так же.

Когда я, кряхтя и спотыкаясь, преодолела новое препятствие, Леон вдруг преградил мне путь. Лев остановился прямо передо мной, не сводя внимательных золотых глаз.

– Я не хочу подставлять тебя, – попыталась угадать, что Леон желает сказать, и выстрелила наугад: – Беги. Тебя они не догонят.

Лев не сдвинулся с места.

Шум стал громче, ближе. За стеной деревьев я уже различала доносящиеся голоса преследователей, что первым делом отправились прочесывать тропы сада. Хорошо, что мы все-таки ушли вглубь леса.

– Ну что? – всплеснула я руками, чувствуя накатывающее отчаяние. Леон не уходил, а когда попыталась снова бежать, опять сделал шаг и преградил мне путь.

Души коснулось скользкое, мерзкое чувство. Неужели Лев меня подставил? Но прежде чем позволила темным мыслям и обиде овладеть мной, зверь вдруг тихонько зарычал, и темная кисточка хвоста красноречиво хлестнула по хребту.

Я недоуменно уставилась на Льва широко распахнутыми глазами, а он снова глухо рыкнул, подгоняя. Препираться не было ни времени, ни желания. Чуть привстав на цыпочки и подпрыгнув, я забралась оборотню на спину. Едва успела обнять жилистую шею и вцепиться в гриву, как зверь резким прыжком сорвался с места.

Чтобы не завизжать, пришлось до боли прикусить губу. Интуитивно я склонилась вниз, всем телом прижимаясь к Леону, крепче обняла массивную шею и стиснула в кулаках жесткий мех гривы. В ушах свистел ветер. Тени леса сливались в единый мрачный хоровод, черные силуэты деревьев проносились мимо, пока мы все дальше уносились от замка. Но звуки в зловещей тьме следовали за нами по пятам.

Лай стал ближе. Резкие шорохи вгрызались в тишину, нагоняя и заставляя сердце биться чаще. Как такое возможно? Почему погоня уже рядом?

Паника и жгучее отчаяние сдавили грудь. Я хватала ртом воздух, но его катастрофически не хватало. Казалось, совсем рядом клацают зубы, а землю царапают когтистые лапы. Я крепче впилась пальцами в гриву Льва и, не поднимаясь, обернулась, чтобы всмотреться в темноту за нами.

Там плясали ветки, хлопали листья, в воздух поднималась пыль, смешанная с травой… И хоть собак, которых мы слышали, видно не было, за листвой то и дело вспыхивала магия преследователей.

Закрыв глаза, я бессильно прижалась лбом к золотистому меху, погладила темную гриву и ослабевшим, бесцветным голосом обронила:

– Уйти тихо уже не получится. Все было зря.

«Нас поймала Амили, – в моей голове растекся мягкий голос мага. – Я не чувствую созданных ею пустышек, а вот они меня – да».

Голос Леона, воссозданный в моих мыслях ментальной магией, был полон горького сожаления. Здравый смысл подсказывал, что я должна подозревать Леона в предательстве, но не могла. Не после того, что было между нами этим вечером.

Леон открыл мне душу, и теперь, кажется, я знаю его. Целиком.

Но внутри по-прежнему сидела недоверчивая и тревожная крупица моей личности, и она настойчиво твердила: нельзя ни на кого полагаться. Вдруг Леон открылся мне специально? Просто подстроил момент, чтобы у меня не было сомнений в том, что мы союзники?

По телу прошел неприятный жар. Волна подозрения росла, но так и не успела обрушиться на меня.

Из кустов со скоростью молнии на нас бросился рычащий зверь, которого я даже не успела разглядеть. Пугающе взвыв, животное напало на Льва и впилось в заднюю лапу оборотня. Леон легко сбросил пса обратно в темноту, но начал заметно хромать.

– Вперед! Сюда! – раздался громкий крик Амили, и в этот же момент где-то неподалеку, за стеной деревьев, хлопнула дверца автомобиля. Конечно, мы ведь уже свернули к дороге, ведь до ворот оставались считаные метры.

А затем я услышала кое-что пострашнее нагоняющих гончих и криков взбешенной Амили.

Треск и грохот, зародившись где-то вдалеке, разрушительной волной мчались прямо на нас. Треск падающих деревьев стремительно, неумолимо приближался. Я повернулась туда, откуда катился шум, и заледенела в ужасе.

К нам, набирая скорость и мощь, летело тонкое огненное копье.

Деревья, оказавшиеся на его пути, мгновенно обращались в щепки. Массивные стволы ломались, будто прутья, наваливались друг на друга, сплетались ветвями, пытаясь удержаться, но все равно падали как домино.

– Леон!

Из груди вырвался надсадный крик, когда я поняла, что в нашу сторону несутся сразу две угрозы – подкошенное магией дерево и полыхающее пламенем заклятие.

В последний момент оборотень увернулся от рухнувшего ствола, прыгнув в сторону, но этого оказалось недостаточно.

Лев взревел от боли и гнева, заметался, выгибаясь всем телом. Мне не удалось удержаться на спине разъяренного оборотня, и я упала на землю прямо к его лапам.

Дыхание перехватило от жуткого зрелища, что развернулось перед глазами. Лев истекал кровью, которая хлестала из раны в ноге. Копье пронзило лапу насквозь, опалило шерсть и продолжало зачарованным огнем грызть плоть изнутри. Золото в глазах оборотня трепетало, стремительно тускнея.

– Амили, – сквозь зубы процедила я, прекрасно понимая, чья стрела ранила Леона. Только колдунья метила далеко не в лапу… Страшно подумать, что бы произошло, не успей маг отскочить.

В отчаянии хотелось кричать. Где-то совсем рядом гудели голоса преследователей, близко вились охотничьи псы. Леон, изнемогая от боли, объятый светом собственного пламени, быстро возвращался к человеческому облику, хоть до последнего пытался ухватиться за более сильную и выносливую львиную ипостась. Только напрасно.

Мы проиграли.

Окончательно приняв свой истинный облик, Леон попытался подняться, но ничего не вышло.

– Не надо, – с дрожью в голосе попросила я и потянулась к магу. – Ты ранен!

Но чародей меня будто не слышал. Он шумно вздохнул, а в следующий миг с кончиков его пальцев сорвался свет, что окутал раненую ногу. Леон стиснул челюсти, но не сумел сдержать стон, сорвавшийся с его губ.

Я отшатнулась, боясь случайно коснуться сети огненных чар, но глаз оторвать не могла. Пораженно глядела, как пламя медленно унимается, концентрируясь в том месте, где прошло копье Амили. Когда свет магии окончательно погас, я с облегчением увидела, что Леону удалось остановить кровотечение. Однако на бедре парня под прожженными брюками виднелась огромная обугленная рана, покрытая темной коркой.

– Я почти лекарь, Ари, – прерывисто дыша, напомнил Леон, – и если на этом отборе мне и суждено умереть, то точно не от кровотечения.

Он криво улыбнулся, а у меня от подступивших слез защипало глаза. Скольких же усилий Леону стоила эта ободряющая усмешка! Мне нестерпимо хотелось обнять его, прижаться к его крепкой, часто вздымающейся груди и прильнуть к губам жадным поцелуем. Казалось, только так я докажу себе, что с Леоном все в порядке, что он со мной, здесь…

Но я отринула это желание, напомнив себе, в эпицентре какого кошмара находимся. Леон уже пострадал по моей вине. И я не позволю, чтобы это повторилось вновь. Да, одно ранение маг залечил. Но насколько еще хватит его сил, чтобы хотя бы не отключиться?

Я подхватила Леона за плечи и помогла ему подняться. Он держался не особо устойчиво и слегка покачивался, но точно мог идти, и это уже казалось чудом.

Ничего не видя перед собой от шока, я даже не знала, куда веду нас обоих. Просто шла, придерживая Леона, и старалась не смотреть на изуродованную ногу мага, не плакать и не впадать в истерику. Но шум погони, чувство, будто я загнанный зверь, рычание псов и злобные крики преследующих чародеев… Все это давило на виски, сливалось в единый неразборчивый шум. Перед глазами то ли от волнения и страха, то ли от выступивших слез все расплывалось.

А потом откуда-то из тени леса послышался вопль:

– Взять!

Я взвизгнула и, зажмурившись, прижалась к Леону. Он обхватил меня руками, словно защищая собой, а я вцепилась в его изодранную рубашку и задрожала всем телом в ожидании. Сейчас десятки челюстей разорвут нас на части.

Из темноты на нас бросилась поджарая тень гончей. Собака прыгнула, а потом… пронеслась мимо, умчавшись куда-то в сторону, где на дороге горели огни.

Леон, тоже заметив странное поведение животного, только крепче прижал меня к себе, готовясь к нападению. Но его не случилось ни в эту секунду, ни потом.

Десятки теней проносились мимо, рычали где-то в глубине леса. Пронзительный, надсадный лай сливался в неразборчивый грозный гул, звенящий на обочине. Недоумение преследователей, которое слышалось в их голосах, молниеносно сменилось паникой.

Среди этого кошмара звенел и голос Амили. Сначала она что-то строго приказывала, но ее уверенность очень скоро пропала. Чародейка звала на помощь. Из-за собачьего лая я не разобрала слов – лишь крик, который становился все громче, пронзительнее, переходя в вопль.

Кожа покрылась липкими мурашками, а в груди похолодело. Истошный визг Амили смешивался с испуганными криками людей и устрашающим глухим рычанием псов.

Вспышка. Пламя.

Кто-то заскулил. Амили или ее гончая?

А потом все повторилось. Псы будто сошли с ума, ожесточенно вновь и вновь с остервенением нападая на свою жертву.

Последний вскрик колдуньи отозвался во мне тошнотой, по телу растекся колючий холод, а в голове билась единственная мысль: «Бежать!»

Но не успела я сделать и двух шагов, все еще крепко сжимая пальцы Леона, как он вырвал руку и, заметно хромая, направился в противоположную сторону. К дороге, откуда все еще доносились звуки собачьего пира. Я остановилась, перед глазами поплыло. Бесконечное мгновение я глядела вслед исчезающему за деревьями магу. Почему Леон не убегает от беды, а идет ей навстречу?

Голос внутри настойчиво уговаривал бежать. Сейчас у меня наверняка есть шанс. Ворота рядом, ничего не стоит их преодолеть. Но вместо того, чтобы завершить задуманное, я почему-то сквозь кусты двинулась за Леоном.

Магический свет слепил глаза. Обострившийся от адреналина слух ловил новые чужие крики, всхлипы, голоса, дрожащие в истерике. Люди, сумевшие взять себя в руки раньше других, отгоняли собак магией, даже не обращая на нас с Леоном, неудавшихся беглецов, внимания.

Догадка вспыхнула молнией, когда в свете магических сфер я различила лежащего на земле человека. Хотя сложно назвать человеком изорванное клыками месиво. Чем больше я различала деталей, тем ощутимее и тяжелее становился ком подступающей рвоты.

Очертания тела расплывчато перетекали в лужу темно-красной крови, в которой будто тонула Амили Лондейл. Ее руки раскинуты, на правой кисти не хватало пальцев, а левая лежала в растекающемся алом озере. В животе зияла глубокая рваная рана, из которой мерзко выглядывали ошметки органов, блестящих от крови в искусственном свете.

Но хуже всего было ее лицо.

Голова чуть запрокинута назад, отчего глубокая рана на правой стороне казалась лишь тенью. Но, приглядевшись, я поняла, что на месте щеки – темная впадина. Под вырванной кожей проглядывали зубы, окрашенные красным, а неестественно широко открытая челюсть позволила заметить отсутствие языка. Единственный уцелевший глаз Амили, стеклянно сверкая, был безжизненно устремлен в медленно светлеющее небо.

Я пришла в себя, лишь когда тело окружили чародеи и спрятали ужасную картину под иллюзорной завесой. Из горла вырвался глухой дрожащий всхлип. Хотелось сбежать, но сил хватило только на то, чтобы отшатнуться. Перед глазами стояло изуродованное гончими тело выбывшей участницы, но в голове крутилась единственная мысль:

«Теперь Леон свободен».

Холодный ужас. Осознание собственной жестокости усилило тошноту.

Знаю, думать так неправильно. Но я не могла прогнать облегчение, которое испытала, поняв, что Амили мертва. Колдунья больше не сможет шантажировать Леона и угрожать его семье, а ее жуткие куклы, потеряв хозяйку, теперь не станут следить за претендентами. Амили проиграла, став жертвой своей самоуверенности, погибла, уничтоженная собственными псами…

Но как это могло произойти?

Что-то мокрое уткнулось в мою ладонь. Я опустила затуманенный взгляд и… неконтролируемый, пронзительный визг разорвал воздух. На меня смотрела пара черных собачьих глаз. С клыков гончей капала вязкая багровая жидкость, а высунутый язык блестел от слюны. Пес дружелюбно вилял хвостом, но меня передернуло от отвращения.

Люди обернулись на мой вопль, и два мага уже ринулись мне на помощь, но их остановил пронзительный возглас Фатиры:

– Я знала, что это ты! – Она сверлила меня уничтожающим взглядом, но подойти не решалась.

Ее огненно-рыжие волосы волнами рассыпались по плечам. Судя по неопрятной одежде, накинутой на скорую руку, Фатира не так давно поднялась с постели, но под глазами уже лежали тени усталости, а легкая припухлость и краснота век выдавали пролитые слезы.

Ее охровый взгляд выжигал меня изнутри. Не знаю, магия это или всего лишь мое бессильное отчаяние, но все тело свело судорогой, ноги подкосились. Я не смогла устоять и рухнула на землю. Несколько псов вились вокруг меня, виляя короткими гладкими хвостами. Их морды блестели от крови, и когда одна из гончих облизала мою ладонь, я вновь взвизгнула и попыталась отползти.

Все наблюдали за происходящим с неприкрытым удивлением и даже не думали прийти на помощь. Да и что мне угрожало? Собаки, которые вились вокруг, виляя хвостами? Псы не проявляли агрессии, и это пугало меня еще больше.

Меня передернуло, когда взор упал на след чужой крови, что оставила собака, лизнув мою ладонь. Дыхание участилось, но сведенным судорогой легким не хватало воздуха. Задыхаясь, я судорожно попыталась оттереть красное пятно, но лишь размазала его по руке. Силилась подняться, но снова упала. А псы все так же радостно бегали вокруг меня, высунув языки, с которых капала разбавленная кровью слюна.

– Это она дала команду! – сквозь зубы процедила Фатира и указала на меня дрожащим пальцем. – Я слышала ее голос перед тем, как псы бросились на Амили.

– Это неправда, – вступился Леон, и все взгляды мигом обратились к израненному магу. – Я был с Ариадной, когда все произошло. Она не спускала псов. Да разве стали бы гончие Амили слушаться кого-то другого?

Леон выглядел поникшим, потухшим. Я пыталась поймать его взгляд, но маг как будто избегал смотреть в мою сторону.

– Я тоже слышал! – Из толпы выступил низкорослый чародей. Мужчина заметно дрожал, его ноздри раздувались от волнения. – Это был голос мисс Тиль.

Выступивший претендент одарил меня взглядом, полным презрения, но тут же отошел назад – собаки все еще кружили под моей рукой. Что-то темное и опасное внутри меня подсказывало, что достаточно лишь приказать и псы разорвут любого, на кого укажу. Глядя на маслянистые глаза колдуна, его дрожащее отвратительное тельце, я едва сдержалась, чтобы не проверить свое предположение на практике.

– Это невозможно, – вновь повторил Леон, – Ари не отдавала команды.

– Мистер Стоун, вы мыслите предвзято, – вмешалась Сильвия. – Но просто взгляните на нее. Неужели нужны еще какие-то доказательства?

Десятки пар глаз оказались прикованы ко мне и гончим, что услужливо вились рядом. И даже я начала верить, что виновна, хотя знала, что это не так.

Меня охватила дрожь от ужаса и обиды, но все же я нашла в себе силы подняться и выкрикнуть:

– Меня… меня подставили!

Среди магов прокатилась волна ядовитого смеха. Я растерянно смотрела на Леона, надеясь хоть на какую-то поддержку, но он молчал. Задумчиво смотрел вниз, нервно переплетая пальцы и стиснув губы. Его лицо заметно побледнело, осунулось. Не составляло труда догадаться – он верит своим глазам больше, чем мне.

– Собак нужно застрелить, – сказал чей-то мужской голос. – Мало ли кого еще Тиль захочет устранить.

– А может, и ее вместе с ними? – без шуток предложила Фатира.

Я успела пронзить ее холодным, гневным взглядом, но тут разговоры прервал стальной голос Леона:

– Нет. Никто не смеет вершить подобный суд.

– Равно как никто не смеет убивать соперников! – парировала Фатира и гневно прищурилась. – Очевидно ведь, что виновата эта девчонка! Собаки защищают ее. Это она натравила псов на Амили! Она же и убьет нас всех, если вовремя ее не устраним.

Сердце пропустило удар, когда я поняла, что слова Фатиры разжигают в глазах всех собравшихся искренний гнев. Ей верят больше, чем мне. Да и разве станет напуганная толпа разбираться, кто прав, а кто виноват? Они видят врага во мне, и ради мнимого спокойствия готовы разобраться с проблемой здесь и сейчас. Леон, даже если он все еще на моей стороне, не сможет им помешать.

– Есть более гуманный способ временно устранить девушку и проверить ее невиновность. – Этим голосом можно было бы замораживать реки, но, услышав его, я не испугалась.

– И какой же это способ, мистер Кадден? – надрывно спросила Фатира.

Дерек одним лишь взглядом заставил огненную чародейку умолкнуть, а затем невозмутимо произнес:

– Заточение.