Текст книги "Корона порока"

Глава 24

Мы двигались, все глубже скрываясь в тени сада, который, окончательно утратив иллюзию густого зеленого леса, обратился в неприветливую чащу. Сухие ветви цеплялись за одежду, тянули свои кривые, узловатые пальцы-сучки к волосам и норовили хлестнуть по глазам. Тощие корни путами вились под ногами и хрустели скелеты давно опавшей листвы.

Не верилось, что мое самое любимое место во дворце на самом деле такое омерзительное и страшное. Хотя чего я ожидала? Прима погрязла в масках, иллюзиях и лжи. За напускным весельем, за вечным карнавалом прячутся трагедии целых районов.

– Еще немного, – шепнул Леон. – Скоро дойдем.

Я кивнула, хотя парень этого видеть не мог. Леон шел впереди, крепко держа меня за руку. После недолгого, но изматывающего сражения с Фатирой маг начал прихрамывать.

Больно видеть, что последнее заклинание Амили все-таки оставило свой отвратительный след, сказавшись на здоровье Леона. Стоило подумать об этом, как в памяти тут же ожили мрачные картины недавнего прошлого: темный лес и попытка побега, львиная грива, зажатая в руках, и рычание гончих, яркая вспышка огненного копья и алые реки крови. Леону повезло, что он учился в лекарской академии и умеет самостоятельно латать такие раны. Для него та ужасная ночь оказалась чревата лишь хромотой, а могла закончиться смертью.

Кожу изнутри кольнули морозные иголки ужаса, а сердце заныло. За короткое время отбора погибло столько людей, и Леон мог быть среди них! И хуже того, маг мог умереть, пытаясь помочь мне. Мне! Жалкому подобию человека, чье существование – лишь прикрытие для истинного зла.

Для настоящей меня.

– Передохнем здесь немного, а потом двинемся дальше. Хорошо?

Голос Леона, несмотря на все, что произошло сегодня, звучал ласково и проникновенно. Так, как я того не заслуживала. Я подняла покрасневшие глаза и содрогнулась. Из-за того, что сад изменился, я не узнавала дорогу, по которой мы шли. И теперь, оказавшись в знакомом до боли месте, едва сдерживала подступавшие слезы.

Мы стояли у покосившейся беседки, оплетенной мертвыми стеблями, словно змеями. А ведь в моих воспоминаниях это место совсем иное: умиротворенный крохотный мирок, полный пения птиц, спрятанный от чужих глаз под низкими густыми кронами.

«Всем лентяям привет!» – прошелестел в памяти голос Вейла. Я прикрыла веки и увидела друга, чья широкая улыбка терзала душу.

Смерть Вейла и раньше была для меня ударом. Но теперь, когда знала, от чьей руки он погиб… Я ненавидела себя, презирала Аду и едва могла сдержать рыдания.

Вейл верил мне и жестоко за это поплатился.

– Ариадна, с тобой все хорошо? – вдруг став серьезным, спросил Леон и внимательно вгляделся в мое помрачневшее лицо.

– Не называй меня так! – Я сама удивилась, как резко прозвучала эта просьба. Немного смутившись, чуть тише добавила: – Пожалуйста, просто Ари.

С виноватым видом мы оба поднялись в беседку, и вокруг вспыхнул уже знакомый огненный барьер. Сомневаюсь, что он спасет нас, если кто-то из выживших участников решит напасть, но все же даст хоть какое-то преимущество.

– Осталось четверо претендентов, – словно прочитав мои мысли, обронил Леон.

Парень устало опустился на старую скамейку внутри беседки и, тяжело дыша, откинулся на спинку. Я старалась не смотреть на Леона и прятала глаза, глядя на пальцы, в которых вертела ненавистную мне Печать. Если бы в тот проклятый день, когда Окраины рухнули, когда меня создали ценой пепла и крови, я не подняла кольцо Ады… Что было бы тогда?

– Ари, ты в порядке? – в который раз спросил Леон, отвлекая меня от мыслей об уже неосуществимом, утерянном будущем. – Мне кажется, нам стоит поговорить.

Я встрепенулась, будто ото сна, и встретилась взглядом с Леоном. Сердце замерло, едва поняла, что больше оттягивать разговор не получится.

– Нет, не в порядке, – подавленно отозвалась я и нерешительно села чуть поодаль от парня. – Но ты прав. Нам есть что обсудить.

Он, нахмурившись, наблюдал за мной немигающим взглядом. Затем повернулся всем корпусом в мою сторону и кивнул, молчаливо попросив говорить. Но как начать, так и не знала.

Всю дорогу я думала, как признаться во всем Леону. Подбирала слова, но нужные никак не приходили, а все доводы казались выдумкой, абсолютным безумием и плодом воспаленного воображения. Я сама себе верила с трудом. Так как тогда убедить в истине Леона?

– Даже не знаю, как рассказать об этом, – сникнув, выдохнула я и подавленно пожала плечами.

Моей щеки коснулись мягкие, теплые пальцы. Они очертили шрам и провели невесомую дорожку к виску.

– Тогда покажи и ничего не бойся, – с придыханием шепнул Леон, и я послушалась. Накрыла его ладонь своей и закрыла глаза.

Наши сознания сплелись, когда ментальная магия разрушила все барьеры между мной и Леоном. Словно две реки, слившиеся в одну, мы стали единым целым. Я ощущала успокаивающее присутствие Леона, который будто стал частью меня самой. Его душа ласково касалась моей, словно луч солнца. Теплый, необжигающий.

Это состояние было мне знакомо, но, несмотря на это, я остро чувствовала, что сила Леона значительно возросла. В моменты нашей прошлой ментальной связи маг мог считывать мои мысли и чувства, но никак не заглядывать вглубь памяти. Сейчас же я предлагала ему это сделать сама и ощущала себя раскрытой книгой в руках Леона – он мог обратиться к любым моим воспоминаниям, но почему-то не делал этого. Он будто ждал от меня разрешения, не смея заглядывать дальше, чем хотела показать.

Но я сама желала открыться ему полностью.

«Ты уверена?» – Голос Леона прошелестел где-то в висках. Его ладонь все еще лежала на моей щеке, но я вдруг ощутила, как мурашки, вызванные необычной магией, шлейфом опустились от шеи к груди и нырнули вглубь, под ребра.

Так Леон спрашивал, готова ли я раскрыть ему душу, отдать все без остатка и уничтожить все секреты, что были между нами. Готова ли распахнуть для него сердце?

«Да», – отозвалась без колебаний, хотя губы остались неподвижны.

Ни капли не сомневаясь, я окончательно ослабила контроль над своим сознанием, сняла последние замки и позволила Леону заглянуть в самые тайные уголки памяти. Сама подтолкнула чародея в нужном направлении и внутренним взором нырнула в день, когда все началось.

Тело мелко задрожало, но я была непоколебима. Даже если мои признания разрушат все, что было между мной и Леоном, я должна ему рассказать. От начала и до конца.

Я ничего не скрыла от Леона.

Открыла ему все, что пережила, начиная от страшной катастрофы на Окраинах и побега Ады и заканчивая картинками из прошлого, что принадлежало другой, настоящей мне.

Последние воспоминания, те, что сама увидела лишь после столкновения с собственной магией, показывала чародею, задыхаясь от слез. Казалось, пока вся правда остается лишь в моем сознании, она только иллюзия, дурной сон, который исчезнет с первыми лучами солнца. Но, закончив путешествовать по прошлому и отстранившись, я увидела взгляд Леона, абсолютно растерянный, подавленный, и поняла – чуда не произошло, ничего не изменить.

– Мне так жаль! – Я прикусила дрожащую губу и отодвинулась от него на край скамейки.

Его рука так и осталась висеть в воздухе там, где еще секунду назад она касалась моего лица. Леон глядел сквозь меня, и его глаза, подернутые туманом горьких мыслей, заставляли сердце болезненно сжиматься в груди.

Леон молчал, его лоб пересекала мрачная вертикальная складка. Казалось, в повисшей тишине слышно, как, словно натянутые до предела струны, звенят нервы. Я боялась увидеть в глазах Леона страх или отвращение и низко опустила голову. Хотела дать магу время собраться с мыслями, все хорошенько обдумать, но не смогла.

Плотина моих чувств обрушилась, и слова, которые так долго сдерживала, хлынули бурным потоком:

– Я не должна была скрывать правду так долго! Мне ужасно жаль, что не сказала ничего раньше. Если бы только призналась тебе, как оказалась на отборе, все было бы иначе! Если бы не утаила, что сумела применить магию, которой никогда не владела, если бы поделилась тем, что нашла в архиве, если бы не врала, что Печать принадлежит не мне…

Слезы крупными каплями катились по щекам, солью ощущались на губах и падали на дрожащие ладони. Дыхание сбилось, горло свело судорогой, и мне стало сложно сдерживать всхлипы, что все чаще пробивались между словами. Однако я не могла остановиться, не могла прекратить оправдываться, хоть и понимала – Леон видел все. Он знает больше, чем могу сказать.

– Если бы мы только поняли, что я не настоящая участница… Я ненастоящая!

Голос дрогнул, когда горькое признание сорвалось с языка. Сказанное вслух, оно прозвучало приговором, к которому я не была готова. Сердце заныло, и я сгорбилась, сидя на скамейке. Опустила голову на колени, обхватила ее руками и закричала от боли, что пронзила грудь.

– Это неправда.

Вскинула мокрое от слез лицо и уставилась на Леона широко раскрытыми в удивлении глазами. Не знаю, что поразило меня больше: то, что парень все-таки заговорил, или то, что он сказал.

– Неправда – что? – Кривая, неестественная усмешка исказила губы. – Что я сожалею о том, что не призналась раньше? Знаю, скажи обо всем с самого начала, можно было бы избежать многих смертей, но…

– Не оправдывайся, – качнул головой Леон и снова замер, глядя будто внутрь себя. Лишь губы парня слабо шевелились, очерчивая каждое слово. – Я не только видел твои воспоминания, но и пережил все твои эмоции, связанные с ними. Я знаю, что тебе жаль.

Я недоуменно нахмурилась, и слезы на какие-то мгновения перестали катиться из глаз.

– Тогда в чем дело? Что ты называешь неправдой?

Впервые за долгое время после моего признания Леон смотрел не сквозь меня. Он взглянул в мое лицо, искаженное горем и тоской, и в янтарях его глаз зажглось знакомое пламя.

– Не говори, что ты ненастоящая.

Звук его голоса, дрожащего от волнения, прогнал по коже мелкие мурашки. Глаза снова защипало от слез, но в этот раз я оплакивала не себя.

– Леон, – проговорила одними губами и обессиленно опустила веки.

«Я люблю тебя», – звенело в памяти признание, на которое так и не ответила. Сердце пропустило удар и замерло.

– Не обманывай себя. – Собрав остатки воли в кулак, подняла на парня глаза. – Не пытайся облегчить боль ложью. От этого только хуже… нам обоим.

Вопреки этим словам, Леон придвинулся ко мне и осторожно, будто спрашивая разрешения, приобнял за плечи. Я не стала сбрасывать его руку, но и не позволила себе прильнуть к парню, хотя душа, точнее, ее крохотный клочок тянулся к магу, и это причиняло почти физическую боль.

– Меня не должно существовать, Леон, – уронила, спрятав лицо в ладонях. – Меня создали такой. Слабой. Ни на что не годной. Удобной. Я всего лишь крохотная часть настоящей себя.

– И это не мешает мне тебя любить, – ровно произнес Леон, а я содрогнулась.

Дыхание застыло в горле, пока пыталась собрать мысли и выразить их словами.

– Не говори, что ты ненастоящая, – продолжал Леон. – Может, ты и родилась из обрывка души Ариадны, но это не делает тебя ею. Ты меняешься. Ты другая.

Кончик моей брови дернулся, выдавая удивление, и я вопросительно глянула на Леона. Прежде чем снова заговорить, он притянул меня ближе к себе, и я не стала сопротивляться. Уткнулась носом в сильное плечо и с мучительным наслаждением окуталась теплом Леона.

– Да, сначала ты делала все так, как от тебя и ожидали. – Правда больно кольнула глубоко под ребрами, но я продолжала слушать чародея. – Но подумай сама, Ари, ты изменилась. Вышла из-под контроля Ады и стала поступать по-своему. Она учла все, создав тебя своей слабой копией, но упустила кое-что очень важное.

Я глубоко вздохнула и крепче прижалась к парню. Спрятала лицо на его груди и постаралась усмирить обезумевшее сердце.

– Ада создала новый сценарий, но не подумала, как он отразится на остальных претендентах. Она не рассчитывала, что я заинтересуюсь слабой участницей, чтобы протащить ее как можно дальше в отборе. Ада не подозревала о моих тайнах, не знала меня и не думала, что в новом кругу я решу с тобой объединиться. И конечно же она не могла знать о последствиях такой связи, хотя и пыталась ее пресечь.

Я знала, о чем Леон говорит. Теперь и сама понимала, кто пытался натравить на меня алькаринов.

Аде не нравилось, что я так тесно общаюсь с Леоном, и она всеми силами старалась настроить меня против огненного мага. «Сестра» даже сумела создать нескольких паразитов. Хотела внушить неприязнь к чародею, но не учла, что меня будет защищать Леон и собственная магия, которая просыпалась в моменты отчаяния.

– О каких последствиях ты говоришь? – эхом пролепетала я, обдумывая слова мага.

Теплая ладонь скользнула по моим волосам и замерла на талии.

– Больше всего на нас влияют люди, Ари. Кто-то кормит наших демонов…

Перед глазами вспыхнули мои такие далекие воспоминания: пронзительные голубые глаза Дерека, смотрящие со смесью восхищения и предвкушения, его поцелуи и обещания великого нового мира.

– …а кто-то помогает их убить.

Я чуть отодвинулась от Леона, чтобы видеть его лицо, озаренное вдруг вспыхнувшей улыбкой, что была подобна солнцу, выглянувшему из-за свинцовых туч. Мои губы дрогнули в нерешительной улыбке. В уголках глаз вновь собрались хрустальные капельки, но на этот раз я плакала не от горя, не от тоски и не от отчаяния. А от облегчения.

– Не смей говорить, что не существуешь. Может, ты и рождена из обрывка души, но я верю, что твой опыт, чувства и даже ошибки делают из тебя настоящего, нового человека. Человека, которого я люблю.

Я первая потянулась к его губам и накрыла их своими. Поцелуй был соленым от слез, в каждом движении сквозила мучительная нежность. Леон обхватил мое лицо ладонями и притянул к себе.

– Я тоже люблю тебя, – отбросив все страхи и сомнения, выдохнула между поцелуями и получила в ответ мягкую, искреннюю улыбку.

В груди разлилось приятное тепло, и я ощутила невероятную легкость. Все это время на меня давил груз собственных печалей, чужой вины и не моих пороков. Но рядом с Леоном все было иначе. Рядом с ним я становилась другой.

Не разрывая поцелуй, Леон усадил меня себе на колени и заключил в надежное кольцо рук. Я льнула к нему, пытаясь насладиться каждой секундой, проведенной вместе. Ведь у нас, как и у этого мира, осталось так мало времени.

Мои пальцы скользнули по шее парня и запутались в мягких коротких каштановых волосах. Леон ласкал мои губы, осыпая их поцелуями, гладил спину и плечи. Нежные касания постепенно стали жадными, требовательными, а тихие вздохи звучали все громче.

Тело горело от жажды, губы просили новых поцелуев, разгоряченная кожа отзывалась мурашками на каждое прикосновение. В животе плясали огненные бабочки, и я изнемогала от мягкой истомы, что волнами накатывала раз за разом, когда губы Леона спускались чуть ниже – к шее, ключицам…

Я прогнулась и подалась еще ближе к парню, хотя мы и так уже были почти единым целым. На пол полетела моя куртка, куда-то делось пальто Леона. Несмотря на глубокую осень, не чувствовала холода. Я вся пылала.

– Ты ведь не оттолкнешь меня снова? – напомнила о прошлой прерванной близости, когда между нами не осталось никаких преград – ни одежды, ни сомнений.

Леон улыбнулся и коснулся губами кончика моего носа.

– Никогда. Я никогда больше тебя не отвергну! – Горячее дыхание опалило нежную кожу у мочки уха. Голова пошла кругом, и если бы не сильные руки Леона, обнимающие меня, я бы наверняка не удержала равновесие. – Я никогда тебя не отпущу, Ари.

А потом ладони чародея скользнули на мои бедра, губы нашли мои, и мы забыли обо всем: о проклятом отборе, о кровожадных планах Ады и Дерека и о том, что миру вот-вот придет конец.

Существовали только мы и наша хрупкая любовь.

Глава 25

Леон почти невесомо коснулся лба губами и застегнул на мне куртку.

– Нужно торопиться, – сказал он, заглянув в глаза. Его рука скользнула по моей, наши пальцы переплелись в крепкий замок.

Не теряя времени, Леон торопливо повел меня вглубь сада, все дальше удаляясь от замка. Далеко впереди над голыми верхушками чахлых деревьев виднелись разноцветные огни Центра. Они выглядели недосягаемыми звездами, проглядывающими сквозь молочный туман, переливались всеми красками, но почему-то все равно казались зловещими и чужими.

– Куда мы идем? – спросила, когда Леон помогал перелезть через поваленный ствол.

– К моей семье, – подбадривающе улыбнулся маг, но я все равно покосилась на него с подозрением. – Наш дом в Центре. Пешком доберемся за несколько часов.

– Леон… – Я замерла, остановившись посреди жуткой поляны, и высвободила свою руку.

Парень остановился, глянул на меня, удивленно вскинув брови, и снова успокаивающе заверил:

– Там ты будешь в безопасности! А когда все кончится, я вернусь за тобой. И все будет хорошо.

– Кончится что? – упрямо качнула головой я.

– Отбор, – невозмутимо отозвался маг и снова протянул мне раскрытую ладонь. – Пожалуйста, Ари. Доверься мне.

– Как глупо! – вырвался из груди надсадный смешок.

Проигнорировав протянутую руку, я отвернулась и оперлась на хилое деревце. Тонкая кора под пальцами зашелушилась и с едва слышным шелестом осыпалась. В груди все горело от противоречивых чувств. Я испытывала благодарность за заботу, но и принять ее не могла. Не хотела.

– Ты же понимаешь, что мирно ничего не решится? – спросила глухо и глянула на Леона из-под опущенных ресниц.

Он сделал нерешительный шаг ко мне и тихо признался:

– Да. Поэтому и прошу тебя послушаться. Тебе нужно спрятаться ненадолго, а я…

– Ты умрешь, Леон. Ты собираешься умереть и прячешь меня, чтобы я этого не увидела. Ты знаешь, что в конце концов придется столкнуться с Адой и Дереком, а вместе они намного сильнее тебя. Ты понимаешь, что проиграешь, но никогда не отступишь и не сдашься. Не отдашь им свою силу добровольно и будешь сражаться, хотя это и будет стоить тебе жизни.

Он молчал, слушая мой надтреснутый голос, и даже не пытался сказать, что я не права. Это разозлило еще больше. Мы снова возвращались туда, откуда начали: я бегу, а Леон самоотверженно пытается мне в этом помочь.

Но бежать я больше не хотела.

– Меня не нужно прятать от Дерека и Ады. Не знаю почему, но я важна для них как союзник. Они никогда не причинят мне вреда. Так зачем мне скрываться и подвергать опасности еще и твою семью?

– Затем, что самая главная опасность для тебя не Ада и не Дерек, а ты сама! – в сердцах выкрикнул Леон, и я вздрогнула от напора, с которым он произнес эти слова. – Я уже видел, как ты подставилась под заклинание, которое предназначалось мне. Думаешь, хочу повторить? Хочу видеть, как ты страдаешь вместо меня? Нет, Ари. Я не позволю этому случиться вновь.

Он поймал мое запястье и рывком притянул к себе. Вся моя злость мигом обратилась в болезненную нежность, от которой защемило сердце. Леон крепко обнимал меня, гладил волосы так, будто боялся, что вот-вот исчезну. Я обхватила парня руками и положила голову ему на плечо.

– Я не позволю тебе рисковать.

– А я не позволю тебе сражаться в одиночку, – твердо решила я и со всей серьезностью посмотрела на мага. – Ты больше не один, Леон.

Его глаза удивленно расширились, мои слова сорвали последние кусочки брони непоколебимости Льва. Янтарный взгляд потеплел, засияв жидким золотом. Леон склонился ко мне за новым поцелуем, но замер, так и не коснувшись губ.

Мои ладони лежали на плечах чародея, поэтому сразу ощутила, как напряглись под тканью его мышцы. Напряжение Леона заставило меня недоуменно вскинуть бровь, но уже через секунду и мой слух уловил странный, пугающий шум.

Земля застонала, взывая о помощи. Деревья затрещали, а почва вдруг загудела, вибрируя и содрогаясь. Я испуганно ухватилась за Леона и загнанно огляделась, но не увидела ничего, кроме сгущающейся тьмы. Сердце леденело от ужаса, а тело обмерло, скованное липкой паутиной тревоги, что нарастала с каждым новым подземным толчком.

В надежде найти хоть какое-то объяснение я посмотрела в глаза Леона, но на его лице увидела лишь отражение собственного замешательства и страха. Но позади него заметила нечто, от чего сердце ухнуло куда-то вниз.

Огни города, куда мы шли, судорожно замерцали. Яркие цветные искры стремительно гасли, но иногда короткими вспышками зажигались вновь. Леон заметил, как в ужасе вытянулось и заострилось мое лицо, и, проследив за взглядом, быстро обернулся. И именно тогда начался настоящий хаос.

Уже не такие яркие точки света вдруг поплыли. Сначала мне показалось, что это из-за слез, которые снова выступили на глазах. Я часто заморгала, пытаясь согнать соленые капли, но ресницы и веки остались сухими. А вот огоньки продолжали двигаться. Постепенно теряя высоту, далекие всполохи света оседали вниз и вскоре терялись в переплетении сухих крон деревьев. Мы с Леоном будто наблюдали за жутким звездопадом, где каждая потухшая искра – чей-то дом. Чья-то жизнь.

Когда поняла, что происходит, меня будто окатило ледяной водой. Холод, родившийся глубоко в груди, стремительно затопил тело, которое мгновенно покрылось колючими мурашками. Страх и ужас овладели мной на несколько секунд, и я не могла даже говорить.

– Мой дом, – простонал Леон, и от надрыва, с которым он это сказал, перехватило дыхание. – Моя семья…

Земля все еще дрожала, сокрушенная новой катастрофой. Деревья качались, как от мощного урагана, хотя ветра совсем не было. От огромной разрушительной волны до нас докатился лишь жалкий клочок этой мощной губительной энергии, но и он внушал леденящий ужас и панику.

Плечи Леона поникли, на лице застыла маска боли, но в нем все еще жила слабая надежда. Я видела это в янтарных глазах, в которых отражались затухающие огни Примы, но знала – вера Леона погибнет совсем скоро.

Он вдруг молниеносно сорвался с места и, ломая ветви, кинулся к дороге, идущей через дворцовый лес. Повинуясь первому порыву, я бросилась следом. Ветки деревьев хлестали по лицу, пытались остановить, цепляясь за одежду и волосы. Я шипела от боли, но не сбавляла шаг, двигаясь за Леоном. Легкие горели, мышцы налились сталью и звенели от напряжения, но я думала лишь о Леоне и о том, что его нельзя оставлять одного. Пыталась кричать, просила парня остановиться или хотя бы подождать, но он словно оглох. Его ослепила боль утраты.

Я едва не упала, когда наконец нагнала Леона на знакомой обочине. Здесь когда-то от клыков собственных гончих погибла Амили. Ужасные воспоминания заставили содрогнуться, но мрачная картина быстро забылась, когда мой взгляд нашел Леона.

Он стоял ко мне спиной посреди дороги и глядел туда, где еще несколько минут назад простирался крупнейший район Примы. А теперь там зияла непроглядная чернота ночи, под которой вечным сном спал последний разрушенный город.

Дерек был прав. Прима не доживет до утра. Нам больше незачем сражаться за будущее, ведь его попросту нет. Магия почти иссякла. Новый Мир уничтожен.

Даже издалека я слышала, как тяжело дышит Леон. Его грудь вздымалась и опускалась, обрисовывая каждый шумный вздох. Я нерешительно приблизилась к парню и осторожно коснулась его дрожащей руки.

– Они мертвы, Ари, – сломленно уронил он, глядя в пустоту погибшего мира. – Моя семья… Вся Прима…

Я разделяла чувства Льва. Знала эту боль и пустоту внутри, когда понимаешь, что твой дом разрушен. Но в отличие от него я не теряла семью и не переживала утрату близких. Однако сейчас остро ощущала отчаяние Леона и едва могла дышать.

Слов не было. Поэтому молча обняла Леона и прикусила дрожащую губу. Слушала сбившееся дыхание парня и стук израненного сердца.

– Они мертвы, – снова выдохнул чародей и отстранил меня.

Он покачнулся, а я не успела подхватить его за плечи. Маг обессиленно рухнул на колени и стеклянным взглядом уставился в пустоту. От этого зрелища стало действительно жутко. Я никогда не видела Леона таким, и теперь чувство обреченности стало еще острее. Это конец.

Горло свело судорогой, отчаяние украло дыхание. Я опустилась на землю рядом с Леоном, приобняла его поникшие плечи и уткнулась в широкий ворот. Мы замерли в молчании, в котором провели несколько коротких минут.

А затем тишину взрезал знакомый голос.

– Последняя тройка претендентов в сборе!

Одним резким движением я вскочила на ноги, прикрыв собой Леона, который все еще не мог прийти в себя и оставался неподвижен. Тяжело сглотнула, понимая, что сейчас рассчитывать могу только на себя, и сжала кулаки, пытаясь унять дрожь. Волнение обуревало, и оттого было еще тяжелее видеть абсолютно спокойных Аду и Дерека. Они уже чувствовали себя победителями.

– Тройка? – глупо повторила я, вглядываясь сквозь сумрак в приближающиеся фигуры.

На мой вопрос никто так и не ответил, и я поняла, что очередной участник погиб. Но это не отозвалось в душе ни страхом, ни тоской. Я встретила новость как нечто ожидаемое и неизбежное.

Меня передернуло, лишь когда лунный свет коснулся лица Дерека. Похоже, Ада помогла ему остановить кровотечение, но вернуть чародею былую красоту была не в силах. Взгляд на несколько секунд оставался прикованным к лицу ледяного мага, изуродованному глубокими частыми порезами. Во мгле и вовсе казалось, что кожа брюнета испещрена уродливыми язвами. Только глаза оставались прежними – холодными и проницательными. Наши взгляды пересеклись, и внутри что-то оборвалось.

– Ари, отойди от него, – попросила Ада, подбородком кивнув на Леона. – Нужно покончить со всем здесь и сейчас.

Я упрямо замотала головой и искоса глянула на огненного мага. Оглушенный горем, он не замечал ничего вокруг и неподвижно стоял на коленях на холодной земле. Сердце в бешеном ритме запрыгало в груди, и мне захотелось крикнуть: «Ну же! Вставай!»

Дерек заметил мое смятение. Его глаза жестко сверкнули, и я уловила в парне тень темных чувств. Неужели ледяной маг ревнует? Разъярен тем, что какая-то часть Ариадны влюблена в другого?

– Зачем вам это? – крикнула, обращаясь больше к Аде. – Зачем столько крови?!

– Ты ведь знаешь ответ, – горько улыбнулась Ада, а затем снисходительно добавила: – Ты знаешь почти все, что знаю я. Так ведь?

Я молчала, стиснув зубы. Ада права. После контакта с собственной магией мне стали открыты все воспоминания о днях до моего создания. Поэтому прекрасно знала и понимала, для чего настоящая, прошлая я, заручившись поддержкой Дерека, затеяла эту кровавую игру.

Не ради власти. Ради будущего, в котором не будет места страхам и тревоге. Ради мира, который не будет держаться на нестабильной магии лишь потому, что так удобно аристократам.

Благая цель, но дорога к ней вымощена костями.

– Знаю, – поколебавшись, кивнула я и встретилась с уверенным взглядом собственных, но таких чужих глаз. – Но разве теперь во всем этом есть смысл? Прима уничтожена.

Ада тяжело вздохнула, недовольная моей недогадливостью, но все же пояснила:

– Пока еще магия не иссякла до конца и пока есть Верховный, ничего не кончено. Нам просто нужно наконец-то этого Верховного определить. – Взгляд Ады переметнулся на Дерека, и они тепло улыбнулись друг другу.

Улыбка Дерека на изрезанном лице выглядела жутко. Однако Ада будто не замечала этого и смотрела на ледяного мага с немым восхищением и трепетом, которые находили отражение в обычно непроницаемых глазах брюнета.

– И что дальше? – осмелилась спросить я. – Мир мертв. Зачем нам Верховный?

Ада и Дерек тяжело в унисон вздохнули и снова перевели взгляд на меня.

– Время можно повернуть вспять. – Голос Дерека был холоднее льда. – Ты видела это сама. Так можно вернуть к жизни и всех погибших участников, и Приму…

– Но… – уловив странную нотку в его голосе, подтолкнула я.

– Но подчинять время должен Верховный, – вместо Дерека ответила Ада. – К тому же нельзя прогадать момент. Нужно вернуться ровно в секунду гибели прошлого Верховного, иначе все, что мы делали, потеряет смысл. Дар опять раздробится. Отбор начнется сначала, а мы все попадем на третий круг.

Меня бросило в жар, который тут же сменился ледяным ужасом. Тело охватила нервная дрожь. Похоже, этот план Ада и Дерек придумали не так давно, ведь ничего подобного в своих новых воспоминаниях я не находила.

Значит, они хотят сделать Дерека Верховным… Чтобы он, завладев всей силой, использовал последние остатки магии и вернулся в прошлое, став единственным претендентом. Тогда он сам найдет Аду… меня… нас? И для Примы настанет эра полной перестройки.

В глубине души я знала, что такое будущее – одно из лучших. Но мне не нравится, какой ценой оно будет достигнуто. Ведь никто не станет проводить ритуал передачи силы, на это нет ни времени, ни ресурсов. Выходит, Леона убьют, а Ада добровольно ляжет на алтарь ради достижения цели.

А затем – перерождение в новом кругу, где не будет ни меня, ни Ады. Будет Ариадна, которая, скорее всего, и не вспомнит о том, что прожила уже два отбора. Не вспомнит Леона и чувства к нему, что испытывала частичкой души. Расскажет ли Дерек будущей мне, какой ценой он завладел короной, или оставит все пороки тайной призрачного прошлого?

Мрачные мысли отразились в печальном изгибе бровей, в дрожащих губах и в глазах, подернутых туманом скорбных дум. Ада заметила мою маску боли и устало протянула:

– Ари, мы – два осколка одного человека. Но глядя на тебя, в это слабо верится.

Обидные слова неприятно кольнули. Я понимала, что она говорит не о моей слабости и не об абсолютном отсутствии чародейского потенциала, ведь Ада сама меня такой создала. Ее возмущал мой деформированный характер и утраченная способность думать хладнокровно, жестко. А еще ее бесили мои чувства к Леону, которые Ада не смогла ни предугадать, ни задушить.

Я отринула неуместный стыд. Было бы куда хуже, если бы Ада меня хвалила, ведь это бы означало, что я иду по ее стопам. А я этого не хочу.

– Все, Ари? Вопросы кончились? – усмехнулась Ада и уже сделала в мою сторону шаг, но я ее остановила, выпалив:

– Погоди! Стой! Нет, еще есть вопросы.

Я искоса посмотрела на Леона, который постепенно начал приходить в себя. Его лицо оттаяло и уже не выглядело восковой маской, взгляд был пропитан болью, но больше не казался стеклянным и пустым.

Леону нужно еще немного времени, и он сможет дать Дереку и Аде отпор. Только бы выкроить эти заветные минуты!

– Хорошо, – к моему счастью, согласилась Ада. – Ты имеешь право знать правду. Но выбирай вопрос с умом. Отвечу только на один.

Прикусив губу, я задумалась. Нельзя задавать слишком простой вопрос – Ада посмеется или скажет, что знаю ответ сама. Поэтому я сразу же отмела идею спросить о первой погибшей участнице, ведь воспоминания о ней уже жили в моей голове. Я и так помнила, почему Эрлиас погибла первой и как это произошло.

Дар предвидения и сохранившиеся воспоминания Эрлиас могли стать серьезной угрозой в новой петле. Это подтверждают сказанные мимоходом слова Амили, которые она обронила на подземной станции Медиума. Эрлиас связалась с Лондейл, едва прошлый Верховный погиб. Она сумбурно говорила странные вещи, называла имена участников и казалась сумасшедшей, хотя пыталась просто предупредить всех об опасности, поджидающей претендентов на отборе.