Текст книги "Корона порока"

Нас прятала темнота позднего вечера, густая листва и чары. Парень впился поцелуем в мои губы, и я ответила ему тем же. Обхватила его шею руками и притянула мага ближе к себе.

Сердце в груди тоскливо сжималось, но я не могла понять – это мои настоящие чувства сейчас или лишь отголосок прошлого? Видеть себя не с Леоном, а рядом с другим парнем – странно и почему-то больно. И пусть это всего лишь иллюзия, воспоминание об ускользнувшем времени, мне неприятно ощущать на своих губах чужие поцелуи.

Но прошлая я ласкам вовсе не противилась. Сердце бешено стучало, пульс участился, а тело постепенно обращалось в податливый воск в руках Дерека.

– Мы не можем им проиграть, – разорвав поцелуй, шепнула я и спрятала лицо на груди ледяного мага. – Но мое присутствие на отборе уже висит на волоске. Уверена, меня выгонят на следующем же испытании, и плевали все на мою силу!

– Сила – не единственное оружие, Ариадна, – заверил Дерек, внезапно посерьезнев.

Я вскинула на него заплаканные глаза, но картинка поплыла, обратившись в неразборчивое пятно. Из него вскоре проступили новые кадры обрывков памяти.

– На ваших руках кровь невинных участников! – Голос Леона срывался на крик.

Он стоял во главе заметно опустевшего стола в зале советов и прожигал меня и Дерека презрительным взглядом. От ненависти в его голосе, от презрения в глазах мне стало больно. Но прошлая я торжествовала.

– Это необходимость, – жестко припечатала я. Хотела сказать что-то еще, но вперед шагнул Дерек и спрятал за собой.

– Стоун, не думай, будто вся вина только на нас с Ариадной, – вступился Дерек, но Леон только отмахнулся.

– Вы первые прилюдно пролили кровь. Вы показали другим пример и объявили начало жестокой игры. Мирный отбор превратился в порочное состязание.

– Ради блага Примы! – выкрикнула я и крепко стиснула кулаки, в которых уже билась магическая мощь.

Огненный чародей заметил мою готовность к атаке. Комнату залил ослепительно-яркий свет, послышался львиный рев… А затем меня снова швырнуло в новое воспоминание.

– Мы ошиблись. Просчитались. – Слезы крупными каплями стекали по щекам и падали на лицо Дерека.

Его голова лежала на моих коленях, из виска сочилась кровь. Я тратила силы и магию, пытаясь залечить рану мага, но не умела это делать правильно, и все мои старания уходили впустую.

Стены замка опасно трещали и кренились. Пламя вилось до потолка, стекла взрывались от жара одно за другим, пуская внутрь новую порцию кислорода. Где-то вдалеке, за жадными языками огня сражались трое из пяти последних выживших участников.

– Кто? – Слабый голос Дерека заставил сердце сжаться от боли. – Кто побеждает?

– Амили не может одолеть Эрлиас, а Леон…

– Огненный лев проиграет, – с грустной усмешкой заключил Дерек, и я почему-то чувствовала, что он прав.

Земля дрожала, воздух вибрировал от магической мощи, что сконцентрировалась во дворце. Но магия утекала, и битва чародеев только быстрее ее истощала.

– Все кончено, – совсем отчаявшись, всхлипнула я и легла на камни рядом с Дереком. Без него у меня никогда ничего не получится.

– Не говори так. – Слабая рука легла мне на затылок, провела по спутанным, непривычно темным волосам.

Сердце в груди будто стиснули чьи-то ледяные пальцы. Я снова всхлипнула и крепко зажмурила веки, чтобы не видеть окружающего кошмара.

– Если бы только можно было все исправить…

– Расскажи мне об этом, Ариадна, – сказал Дерек, будто просил о сказке на ночь. – Что бы ты сделала, будь у тебя второй шанс?

Я резко села и недоуменно уставилась на парня. Знала, он может повелевать временем. Но насколько возросла сила его дара сейчас, когда в игре осталось так мало участников? И сможет ли он использовать магию, находясь на грани жизни и смерти?

Он выжидательно смотрел мне в глаза. Немного подумав, я сказала:

– Я бы действовала из тени. Устраняла бы участников одного за другим незаметно. Так, чтобы все выглядело как несчастный случай. Я бы выкрала артефакты, запечатывающие чужую магию, чтобы ни один след не привел ко мне. – Я осторожно провела пальцами вдоль скулы парня и, проглотив слезы, процедила: – И Эрлиас была бы первой, кого я убью.

– А как же отбор? – приподнял брови Дерек. – Как действовать из тени, если на тебя постоянно направлены сотни камер, тысячи глаз?

Мысли зашли в тупик. Я отвернулась и вперила взгляд в пол, усыпанный обломками дерева, камней и стекла. Дерек прав. Как я могу делать что-то тайно, постоянно находясь под пристальным вниманием? В этот раз у меня уже ничего не вышло. Нас с Дереком раскрыли после второго нападения, и просчитанный план обратился в хаос.

Вот если бы у меня был союзник… Нерушимое алиби.

Глаза расширились от внезапно накатившего озарения.

– Я ведь могу создавать копии! – Надежда заново вдохнула в меня жизнь, и я крепко сжала руки Дерека.

– Клон предмета и живой близнец – не одно и то же, – наставительно покачал головой парень, и я огорченно нахмурилась.

– Я бы смогла. Я знаю, как это делается!

– Хочешь разорвать душу на два тела? А как же твоя магия? Тоже поделишься ею с новой собой?

Я проигнорировала замечание про душу и, будто услышав только последние слова о магии, воодушевленно затараторила:

– Ей… новой мне не нужны магические силы. Разве что совсем чуть-чуть от моего дара Верховного, чтобы удерживать Печать. Без этого чертова камня ничего не получится.

– Я не понимаю тебя. – Голос Дерека все слабел. Время утекало сквозь пальцы. – Ты хочешь наколдовать слабую версию себя?

– Нет смысла создавать свою точную копию, – нервно смеясь, объяснила я, – она пойдет по моим же стопам. Я знаю себя. Нельзя давать ей веру в то, что она может изменить мир. Она должна чувствовать себя слабее других, но при этом быть вынужденной находиться на отборе.

– И как ты это провернешь? Тебе же ни до чего дела нет…

– Кроме тебя. Кроме того, кого я правда люблю.

При этих словах в груди потеплело. Пальцы Дерека крепче сплелись с моими, и на его губах появилась едва заметная улыбка.

– Хочешь создать свою близняшку, влюбленную в меня? – Он хохотнул, а я нахмурилась.

– Нет. Я хочу подарить себе то, о чем всегда мечтала. Сестру.

Все внутри похолодело. Одно воспоминание перетекло в другое, и вот я, дрожа всем телом, уже готовилась шагнуть в новый круг вместе с Дереком.

– Я найду тебя, – пообещала ему и вздрогнула, когда совсем близко, в соседнем зале кто-то пронзительно завизжал. Амили выбыла из отбора.

– Как я узнаю, что это ты, а не твоя «сестра»? – Дерек с трудом сел и прижался окровавленным затылком к стене.

Мой взгляд метался, пока не наткнулся на часы. Разбитые, искалеченные, с застывшей на двойке короткой стрелкой.

– Часы снова бьют два, – обронила я и оставила на губах Дерека последний поцелуй.

Это были последние слова перед тем, как мир обратился в безумную карусель бегущего назад времени. Дерек до последнего момента стискивал мои пальцы, но вскоре они выскользнули из ослабевших рук парня. Дар мага оставил мне воспоминания о пережитом круге, но был не властен над пространством.

Когда я снова открыла глаза, то оказалась в своей комнате на Окраинах. Никакого пылающего замка, никакой крови на ладонях и ссадин на теле. Только память о пережитом и ужасное желание больше не ошибиться.

Миг – и тело содрогнулось от волны силы, хлынувшей в него. Только что погиб Верховный. Для всех впервые, но для меня и Дерека – это второй шанс выиграть битву за Приму.

Короткие кадры новых обрывков памяти – поиски длиной в несколько дней и моя битва с Эрлиас. Хотя сражением это назвать сложно. Скорее бесстрастная расправа, подстроенная под несчастный случай. А затем возвращение на Окраины, последние приготовления и… рождение новой меня.

В тот вечер, когда мои глаза открылись, мир пошатнулся. Окраины сровнялись с землей не из-за смерти Верховного, а из-за Ады, точнее, настоящей меня, что вложила в заклинание огромную мощь, на которую, заметно ослабев, была способна. Она разорвала душу, создав из второго осколка меня. Из-за этого ее, а следом и мои волосы поседели, утратив былой насыщенный черный цвет. Мир стал угасать чуточку быстрее. Ради одной искусственной девушки целый район, вконец истощенный, обратился в пыль.

А дальше…

Я проснулась от скрежета стекла, грохота камней и звука рвущихся электрических проводов. Спросонья происходящее показалось продолжением ночного кошмара, но стон пошатнувшегося фонарного столба мгновенно прогнал остатки дремоты. Медленно качнувшись, ржавая громадина опасно накренилась в сторону нашего окна и узкой, но разрушительной тенью помчалась прямо на меня…

Глава 23

– Ари! – кто-то тряс меня за плечи, гладил по волосам. – Ари, пожалуйста, очнись!

Сначала голос раздавался издалека, будто я тонула под толщей воды. Но постепенно он становился все ближе, звонче. Веки затрепетали, в глаза хлынул яркий свет. Я пришла в себя, но еще несколько мучительно долгих секунд не могла понять, кто я. Ариадна? Ада? Ари? Столько имен, и все они – один человек, расколотый на кусочки.

К глазам подступили жгучие слезы, тело охватила дрожь. Я так хотела вернуть свои воспоминания, понять, кто я и что со мной происходит, а правда оказалась так жестока.

– Почему ты плачешь? – Голос Леона дрогнул, лицо исказило страдание. – Тебе больно?

Я не могла произнести ни слова, только горько качала головой. В груди расползалась леденящая пустота, и даже нежные касания Леона не могли ее заполнить. Он не знает, какой я монстр на самом деле!

– Надо уходить отсюда. Замок в любой момент рухнет. Ты можешь идти?

Я не слышала его слов, прятала лицо в ладонях, задыхалась в слезах. Не хотела никуда идти. Была готова остаться лежать на полу, даже если замок действительно вот-вот рухнет.

Мир ничего не потеряет, если погибну. Я даже не человек. Я пустышка – тело, сотканное из чар и наполненное крошечным обрывком души.

Поняв, что достучаться до меня бесполезно, Леон без лишних слов как безвольную тряпичную куклу подхватил меня на руки. Слезы застилали взор, я не могла видеть, куда мы идем. Но вот послышался хруст разбитого стекла, в лицо ударил прохладный воздух. Леон куда-то запрыгнул, и я изумленно открыла глаза.

– Все будет хорошо, – заверил маг, и успокаивающе коснулся губами моего виска.

Мы стояли на карнизе разбитого вдребезги окна. Ветер холодил мокрое от слез лицо, трепал волосы и пронизывал до самых костей. Я посмотрела вниз и содрогнулась – Леон собирался прыгать.

Из горла не успел вырваться зародившийся крик. Нас окутал ураган пламени, и Леон шагнул в пустоту, простирающуюся на высоте третьего этажа. Я крепче ухватилась за парня и зажмурилась.

Собственная смерть меня не страшила. Мое существование неестественно. Оно плод магического эксперимента. Но Леон кончины не заслуживает. И что бы там ни говорили Дерек и Ада, отбор не должен стать точкой в жизни огненного мага.

Мгновения тянулись, но ничего не происходило. Мы будто и не падали вниз – воздух не свистел в ушах, кровь не леденела от скорости, а внутри ничего не оборвалось. Я нерешительно приоткрыла веки, и из груди вырвался облегченный вздох. Пламенный щит рассеялся, и мы с Леоном уже стояли на земле, скрытые сумраком опустившегося вечера.

Леон осторожно поставил меня на ноги и придержал за талию, убеждаясь, что могу самостоятельно стоять. Голова кружилась, в глазах все еще плыло. Земля дрожала, и я знала, мне это не кажется. Мир погибает.

– Ты в порядке? – Леон все еще не решался отпустить мои плечи и был готов в любой момент снова подхватить меня на руки.

Я слабо кивнула и отступила на пару шагов назад, понуро потупив взор.

– Ты была без сознания всего пару секунд, но я ужасно испугался.

Снова кивок. В горле застыл горький ком, мешающий дышать.

Не верилось, что после всего случившегося Леон еще переживает обо мне. После всех смертей на отборе, после подозрений в отношении меня и даже после появления Ады, которая пыталась прикончить огненного мага.

Почему он не отвернулся от меня?

– Леон… – заметно осипшим голосом выдавила я, но так и не решилась взглянуть на него. Говорить было сложно, но необходимо. – Я должна тебе признаться…

– Мне тоже есть что сказать, Ари, – взволнованно перебил меня чародей и сделал шаг ко мне.

Будто прячась в защитный кокон, я обхватила себя руками и выпалила:

– Послушай! Это очень важно!

– И все же позволь я начну первым. – Глаза парня зажглись спокойным сиянием внутреннего пламени, и я пораженно ахнула.

– Леон, я…

– Я люблю тебя, Ари.

Слова прозвучали громом средь ясного неба. Ноги подкосились, кровь обратилась в лаву. Но в следующее мгновение жар сменился сковывающим льдом, который терзал сердце морозными иглами.

– После того как Амили погибла, я собирался покинуть отбор, ведь моей семье больше ничего не грозило. Единственная, как мне казалось, причина, по которой я задержался во дворце, испарилась вместе с манипуляциями Амили. Оставаться в замке было бессмысленно и опасно, но я не смог уехать. Не смог бросить тебя.

Леон, тяжело дыша, с ожиданием смотрел на меня. Его янтарный взгляд горел решимостью, а мой снова подернулся пеленой слез.

Услышь я эти слова еще днем, все было бы совсем иначе. Меня бы не терзала такая боль, отчаяние не рвало бы душу на куски. Но теперь… Как Леон отреагирует, когда узнает правду? Он влюблен не в человека, а в его осколок.

Молчание затянулось. Слова не шли, я задыхалась от боли. Как я теперь могу ответить Леону взаимностью, когда понимаю, что эти чувства обречены? Настоящая я не любит Леона. Ее сердце давно принадлежит Дереку.

А мое? Существую ли я вообще? Мои чувства – иллюзия, болезнь или лишь наваждение обрывка чужой души? Можно ли считать эту нежность, заботу и любовь к Леону настоящими?

Молчание затянулось. Взгляд парня поник, янтарные искры потухли, будто огонь, задохнувшийся без кислорода. Мне стало ужасно больно, невысказанные слова рвали душу в клочья.

– Я не жду взаимности, Ари, не терзайся. – Грустная улыбка коснулась губ Леона. Сердце пропустило удар. – Просто хотел, чтобы ты знала.

– Я молчу не потому, что не испытываю к тебе того же! – не успев даже подумать, выпалила я и вздрогнула, едва слова сорвались с губ.

Сквозь слезы подняла глаза на Леона, на лице которого читалось неподдельное изумление. Его брови выгнулись, губы приоткрылись, а во взгляде застыл немой вопрос.

– Ты ведь даже не понимаешь, что происходит. – Нервный смешок замаскировал мой всхлип. – Ты не видел того, что видела я.

Я скорбно покачала головой и уклонилась, когда Леон попытался обнять меня. Сердце заныло, а горло сковал спазм подступающих рыданий, но я все равно считала, что, отвергая парня, поступаю правильно. Леон не знает правды обо мне, об Аде и Дереке, и, пока это так, лучше держаться подальше от огненного мага и не обманывать его напрасными обещаниями.

Он влюблен не в Ари Тиль, а в жалкий клочок Ариадны. Настоящая я жестока, расчетлива и готова идти по головам. Не такую девушку Леон любит и не такую заслуживает рядом с собой.

С каждой секундой во мне копилось все больше яда мрачных мыслей. Я пыталась вытравить его слезами, но и этого вскоре стало недостаточно.

– Как ты можешь верить мне после того, что случилось в замке? – надтреснутым голосом спросила я. – Тебя пытался убить мой злобный близнец! И теперь ты говоришь, что любишь меня?!

Леон будто не замечал моей истерики. Он оставался спокоен, а в сверкающих глазах читалась все та же уверенность.

– Да, говорю, – спокойно произнес он. Поймал пальцами мой мокрый от слез подбородок и аккуратно поднял его, заставляя посмотреть ему в лицо.

Леон хотел, чтобы я видела, что он не сомневается, и перестала сомневаться сама.

– Ты признаешься мне в любви, даже не зная, кто я. Вдруг я и не Ари вовсе? – осторожно заметила я, не зная, с чего начать признание. Леон должен узнать. Но как преподнести истину?

Вопреки моим ожиданиям лицо Леона не исказили сомнения, черты не изуродовал страх. Парень улыбнулся и притянул меня к себе.

– Сначала я сомневался, что это ты. – Его дыхание коснулось кончика моего уха, и по коже рассыпались мелкие мурашки. – Но потом, когда ты приняла на себя заклинание, которое могло меня убить, я все понял. Ты пожертвовала собой ради меня. До сих пор не понимаю, как ты выжила, но я счастлив, что ты рядом, Ари.

Его слова снова напомнили: я и Ада одно целое, поэтому ее магия меня не убила. То, что могло уничтожить Леона, лишь разблокировало спрятанную часть меня.

– Я знаю, почему выжила, – обронила, помрачнев. – В это будет сложно поверить, но ты должен выслушать меня до конца.

Леон медленно отстранился, но руки все еще лежали на моих плечах. Парень чуть склонил голову набок, недоуменно всматриваясь в мое лицо.

– О чем ты говоришь? – Черты мага заострились, взгляд стал внимательным и проницательным.

Я сделала последний глубокий вдох, собираясь с силами перед признанием, прикрыла веки. А когда распахнула их вновь, мир озарила яркая вспышка.

– Держись! – крикнул Леон и толкнул меня за спину.

Всего мгновение отделяло нас от смерти, и именно в этот миг чародей успел развеять вражеское заклятие. Огненная вспышка, которая стремительно неслась к нам, вдруг застыла, коснувшись ладони мага. Яркий свет слепил, затмевая потемневший в ночи двор. Разглядеть что-либо было невозможно, и сердце металось от страха неизвестности. Я держалась рядом с Леоном, не переставая затравленно озираться.

Хлопок, и я вздрогнула. Еще один – и мы с Леоном обернулись на приближающийся звук. Медленные издевательские аплодисменты звучали в опустевшем дворе, как гром.

– Браво, Лев! – Высокий голос сочился желчью. – Все-таки твой тонкий слух и звериная реакция оказались полезны.

Даже в сумраке рыжие волосы Фатиры казались волнами лавы. Чародейка вышла из тени сада и остановилась, когда свет огненной сферы коснулся ее лица. Охровые глаза нехорошо сверкнули, губы изогнулись в улыбке, но мне она почему-то показалась горькой.

– Зачем ты напала на нас? – В голосе Леона звенела угроза, огненный шар на его ладони вспыхнул, напитанный магией Льва.

Фатира дернула плечом, скрестила на груди руки и выкрикнула:

– Затем, что я устала бояться. Претендентов убивают одного за другим, а мы до сих пор не знаем, кто за этим стоит!

Я тяжело сглотнула и сильнее прижалась к Леону. От Фатиры разило паникой и отчаянием, что давно ею овладели. Голос колдуньи надрывно звенел, и я даже издалека видела, как дрожат руки чародейки. Фатира на грани безумия.

– Я не хочу умирать! – взвизгнула она, и мне показалось, что я услышала всхлип.

– Так уходи из замка, – словно успокаивая напуганного зверя, спокойно предложил Леон. – Вся прислуга давно сбежала, в замке никого не осталось. Никто не станет тебя останавливать.

Девушка покачала головой, разметав по плечам огненно-рыжие волосы, и процедила:

– Тот, кто убивает претендентов, охотится за силой. Неужели не понимаешь? Чтобы стать Верховным, нужно собрать все ее кусочки. Кто бы это ни делал, он не остановится, и побег меня не спасет.

– А как же ритуал передачи силы? – напомнила я, осторожно выглянув из-за плеча Леона. – Мишенью тебя делает магия. Так избавься от нее.

Фатира несколько секунд смотрела на меня, удивленно хлопая ресницами. Я даже начала думать, что девушка примет мое предложение, но та вдруг захохотала и, покачнувшись, сделала шаг назад и снова нырнула в тень.

– Думаешь, ты самая умная, Тиль? – Глаза Фатиры ловили отблески пламени и зловеще сверкали. Страшно, неестественно. Словно голодное пламя светилось внутри чародейки. – Считаешь, я так просто сдамся и уступлю? Никогда!

От ее слов по коже прополз липкий холодок. Неужели жажда власти у Фатиры настолько сильнее желания жить?

– И что дальше? – воззвал к ее здравому смыслу Леон. – Начнешь сама охотиться на претендентов?

Леон улыбнулся, но Фатира даже бровью не повела.

– Именно так, Лев. Убей или будешь убит. Вот новое правило отбора.

Кончики пальцев Фатиры вдруг вспыхнули, осветившись изнутри, и я замерла, ожидая новой атаки колдуньи. Леон напрягся, готовясь отбить очередное заклятие, но чародейка не спешила нападать.

А потом мое тело пронзила невыносимая боль. Ноги, не слушаясь, подкосились, и я упала. Не могла пошевелить даже кончиком пальца и застыла на земле, как марионетка, которой подрезали нити. Из горла вырвался надсадный крик, и я выгнулась всем телом, пытаясь унять агонию. По моим венам будто тек жидкий огонь, что грыз изнутри медленно и жадно.

– Прекрати, Фатира! – Леон пытался говорить спокойно, но его голос заметно дрожал. – Остановись!

Я не видела его лица, но чувствовала тревогу, что захлестнула парня. Зато Фатира оставалась непреклонна и абсолютно непоколебима.

– Успокойся, львенок. Мои чары не убьют твою мышку-подружку. Пока что. Я просто хочу понять, кто она такая и почему дошла в отборе так далеко.

– Что? О чем ты говоришь? – сквозь туман боли прозвенел голос Леона.

Новый приступ обжигающей волной прокатился по телу, и я снова вскрикнула. Кости будто ломались сами собой, кровь бурлила, а каждый вздох обжигал горло. Я горела изнутри и ничего не могла с этим сделать.

– Подумай сам, Леон, – не обращая внимания на мои крики, невозмутимо проговорила колдунья. – Ты когда-нибудь видел, как Тиль использует магию или свой дар? Лично я – нет.

– Ари с Окраин, – заступился за меня маг, – там не учат владеть чарами.

Глаза ослепли от слез, мысли метались испуганными пташками, и я с трудом разбирала слова. Происходящее не укладывалось в голове. Все затмевала ужасная боль, от которой я беспомощно корчилась на земле.

– Окраины… И что? – хмыкнула Фатира. – Дар – это особенная магия. Уверена, этим способностям даже учиться не нужно. Достаточно просто… правильно надавить.

Она одним щелчком усилила натиск своего садистского заклятия. Вены плавились от жара кипящей крови, мышцы гудели от напряжения. Где-то в глубине сознания я понимала, что Фатира права и дар можно спровоцировать.

Я знала это наверняка. Ведь однажды уже сумела использовать свой крохотный потенциал, полученный от Ады. Это произошло в кабинете Амили, когда я создала копию Печати колдуньи. Тогда это казалось чудом, но сейчас я видела лишь закономерность.

Однако обрывок своего дара я использовала случайно, и как это сделать целенаправленно, не имела понятия. А значит, не могла остановить пытку Фатиры.

– Я прошу тебя в последний раз – остановись! – В голосе Леона сталью звенела угроза.

– Можешь не просить, львенок. Я выведу Тиль на чистую воду, даже если ты попытаешься мне помешать. А потом… я ее уничтожу.

Яркая вспышка ударила в глаза, и я зажмурилась. На секунду невыносимая боль отпустила, тело обмякло. Щека прижалась к холодной влажной земле, и я облегченно глотнула сырой воздух. Однако уже в следующий миг волна мучительной боли накатила вновь. Я приоткрыла глаза…

Рядом со мной стоял огромный лев, его грива извивалась языками пламени. Хвост в нетерпении бил по земле, и огненная кисточка на нем, касаясь сухой травы, заставляла ее пылать.

Фатира охнула, но глаза ее блеснули в предвкушении. Даже не пытаясь двигаться осторожно, она ринулась к нам. От львиного рева содрогнулась земля. Это было предупреждение, которое колдунья проигнорировала и тут же за это поплатилась.

Стоило Фатире приблизиться, как получила удар массивной когтистой лапой. Чародейка отлетела в тень сада, который, лишившись иллюзии красивого густого леса, стал сухим и уродливым. Спиной она ударилась о ствол тощего дерева и сползла по нему на голую землю.

Леон в своем могущественном обличье замер, стоя надо мной и защищая. Он так же, как и я, ждал, что Фатира сдастся, но та лишь рассмеялась и снова поднялась на ноги. В ее руке возник пламенный клинок, полностью сотканный из огня.

– Играешь вполсилы, Лев? – отчеканила она, подняв меч и угрожая им оборотню. – Так будь готов к поражению!

В воздухе заплясали яркие всполохи магии, и в одну секунду сотни искр устремились к Леону. Чары искрили и шипели, взрывались жаром и светом. Но все они были нацелены на мага, а меня все еще скручивало заклятие.

Краем глаза я заметила, как несколько ярких вспышек возникли за спиной Льва, пока он лапами отбивал те чары, что атаковали спереди. Сердце, несмотря на то, что кровь обратилась в лаву, похолодело, и я с трудом прохрипела:

– Сзади!

Оборотень услышал меня. В самый последний момент он крутнулся вокруг своей оси, рождая огненный вихрь, в центре которого прятались мы. Стена живого пламени взвилась к небу, и заклятия Фатиры с хлопком разрушились. Однако чародейка только и ждала, пока мы с Леоном отвлечемся на защиту и забудем о главном противнике.

Дальше все происходило очень быстро.

Не успело заклинание Леона развеяться, как Фатира сквозь стену огня прыгнула на меня. Волосы и одежда вспыхнули, сжигая чародейку живьем, но ее глаза горели предвкушением и восторгом. Фатира занесла надо мной пламенный меч, а я, не успев даже вскрикнуть, подняла руки, стремясь хоть как-то защититься…

Зажмурилась и приготовилась умереть, но вдруг услышала лязг металла, а затем истерический смех Фатиры.

– Я знала! Знала! – кричала она, глядя на наши скрещенные клинки.

Я тоже во все глаза таращилась на меч, сияющий языками пламени в моих руках. Но удивляться времени не было.

Боль больше не терзала тело, и я тут же вскочила на ноги и подняла перед собой увесистое оружие – точную копию меча Фатиры. Поддельный клинок, воссозданный моей магией, не обжигал кожу, а постепенно и вовсе сменил цвет пламени на призрачно-голубой.

– Значит, создаешь копии, – довольно протянула чародейка и, не дожидаясь моего ответа, ринулась в атаку.

Не зная, как обращаться с оружием, я интуитивно вскинула меч и приготовилась парировать удар, но на пути Фатиры вдруг возник Леон. Там, где он ступал, земля начинала гореть. Пламя буквально следовало по пятам мага, и двор быстро занимался огнем, в кольце которого кружили мы трое.

– С дороги, Лев! – рявкнула колдунья и замахнулась мечом. – Или тебе недостаточно доказательств? Твоя подружка не так чиста и невинна, какой хотела казаться.

Львиный рев заставил Фатиру умолкнуть. Рыжая колдунья оскалилась и стрельнула в меня обжигающим взглядом, но замерла, когда стена огня за ее спиной вспыхнула ярче и взвилась ввысь. И тут голос Леона зазвенел в моей голове, рождаясь словно в глубине сознания.

Глаза Фатиры испуганно расширились, и я догадалась, что она слышит то же, что и я.

– Даже не пытайся снова причинить вред Ари или мне! Ты загнана в угол, Фатира. Сдайся и беги. Мы не станем тебя преследовать.

Я огляделась. Действительно, нас всюду окружал огонь, который подчиняется Леону. И пусть Фатира тоже огненная чародейка, сомневаюсь, что от магии Льва она сумеет уйти невредимой.

Фатира в ловушке и явно слабее Леона. Но он все равно дарует ей шанс на свободу и жизнь.

Сделав несколько шагов к оборотню, я замерла рядом с Леоном. Тело окутало приятное тепло – ощущение безопасности. Меч в моей руке рассеялся, не оставив и следа.

– Благородный Лев. – С кривой улыбкой Фатира отвесила театральный поклон, и мне стало мерзко. – Не хочешь марать руки моей кровью?

– Не хочу вступать в порочный круг жестокости и предлагаю выйти из него и тебе, – пророкотало в висках.

Затем часть огненной стены рухнула вниз, открывая за спиной Фатиры проход. Она глянула на путь к отступлению со странной усмешкой и невесело покачала головой.

– Убей или будешь убит. Забыл? – покачнувшись от усталости, произнесла колдунья. – Побег не спасет мою жизнь, а лишь оттянет неизбежную гибель.

– Но и здесь тебе не выиграть, – прогремел голос Леона, и от его незримой мощи и величия по коже прокатились мурашки.

Затаив дыхание, я смотрела на Фатиру, которая замерла в десятке метров от нас. Она так и не решилась отступить, хотя проход за ее спиной все еще был открыт.

– Ты прав, мне не победить и, если уйду, – не выжить. А дрожать в вечном страхе, ожидая расправы, я не хочу.

Сначала я не поняла, к чему Фатира клонит. Зато Леон догадался сразу. Его обеспокоенный взгляд метнулся на меня, а затем оборотень в один прыжок возник передо мной. Из-за его массивного тела, что было выше меня на три головы, я не могла больше видеть Фатиру. Я попыталась выглянуть, но Лев остановил меня, мотнув огненной гривой.

Я застыла, когда слух уловил шумный вздох, который перешел в булькающий хрип. Кожу лизнула нервная дрожь, и я зажала рот рукой. Ужас леденил кожу, пробирался под нее и впивался когтями в испуганное сердце.

Глухой стук – это меч выпал из ослабевших рук Фатиры. Немного погодя на тлеющую траву упала она сама. Еще несколько секунд слышалось рваное, прерывистое дыхание, а затем и оно навсегда стихло.

Когда я до конца осознала случившееся, ноги подкосились. Я рухнула на колени и обхватила голову дрожащими руками. Посмотрела туда, где должна лежать Фатира, но не успела разглядеть чародейку – мир озарила новая яркая вспышка.

– Не смотри туда. – Рядом со мной на землю опустился Леон, который быстро принял человеческий облик. – Не надо.

Дрожащее дыхание сушило губы, перед глазами все плыло. Знаю, это не я убила Фатиру. Она сама выбрала такую участь и сама вонзила в свое сердце меч.

Но меня не покидало чувство, что в ее смерти виновата именно я.