Электронная библиотека » Тата Алатова » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "Чокнутая будущая"


  • Текст добавлен: 14 августа 2024, 09:20


Автор книги: Тата Алатова


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Глава 16


– Мирослава, верни мне, пожалуйста, пиджак.

Я замерла, недоверчиво глядя на него.

Антон не выглядел взволнованным или предвкушающим. Скорее – холодным, оценивающим.

Что ж, платье было создано для того, чтобы его носили, а не прятали. Я демонстративно подтянула ткань декольте повыше и аккуратно сняла пиджак, бережно повесив его на спинку стула.

Оперлась ладонями о столешницу, с вызовом уставилась на Антона.

– Доволен?

– И перчатки, пожалуйста, – попросил он небрежно, но ресницы его дрогнули, предали невозмутимость.

– Мешают? – в моем голосе тоже была насмешка, защитная реакция.

– Слепят.

Криво усмехаясь, я плавно стянула красную лайкру, обнажая руки одну за другой. Легкомысленно бросила ставшие безжизненными тряпки поверх его пиджака.

Теперь, без вызывающих сапог и перчаток, мой наряд стал куда скромнее, приглушеннее.

– Что дальше?

– Ты мне скажи.

И тогда я засмеялась, зло и нервно.

– Проверяешь, как далеко я зайду? А если далеко?

– А ты зайдешь?

Это было похоже на медленный танец на ринге, будто мы кружили возле друг друга, ожидая, когда противник подставится для удара.

Раздражение подталкивало к решительным действиям.

Чего мне стоило обойти стол и дернуть вниз молнию на его брюках?

Он был настолько раздражен, что не стал бы мне мешать.

Но это было бы опустошительно – сейчас мы не нравились друг другу и не хотели друг друга.

Я медленно двинулась вперед, подошла к Антону вплотную, оставив немного воздуха между нами.

Мое сердце колотилось беспорядочно и быстро, а он, наоборот, задержал дыхание.

– Ну вот что, милый, – произнесла я устало, – твоя враждебность меня утомила. Позволь напомнить, что сегодня в программе тебя вообще не было. Ты сам устроил сцену за ужином, сам привез меня сюда и сам меня провоцируешь. Я тебя целый месяц не беспокоила, а теперь ты ведешь себя так, как будто я тебе прохода не даю. Не противно такое лицемерие?

Я давно заметила, что люди не любят, когда им читают нотации. Обычно они немедленно обижаются, считая обвинения несправедливыми.

Поэтому мысленно я приготовилась к ссоре.

Он опустил голову и взял меня за руку, погладил ладонь большим пальцем.

– Прости, – произнес смиренно, изрядно меня удивив. – Иногда я думаю, что ты худшая из Лехиных жен, ветреная и взбалмошная. А потом спрашиваю себя: вдруг ты и правда веришь в эти предсказания? И тогда все видится под другим углом.

– Я ветреная? – изумилась я. – Три свидания и один Алеша – вот моя ветреность, и она вся у твоих ног! Где еще в наше время ты найдешь такое целомудрие?

– Сегодня, – он улыбнулся, уже без сарказма, а очень даже по-доброму, – ты особенно целомудренно выглядишь.

И я улыбнулась в ответ – потому что тоже зеркало. Никак иначе.

– Алеша переживает из-за того, что стареет. Пыталась его приободрить, вот и все.

– Что именно тебе нравится в моем брате?

– Он милый.

– Милый, – повторил Антон со сложными интонациями. Спорим, думал в эту минуту, что он-то какой угодно, но вовсе не милый. – Обычно женщинам требуются более основательные причины для замужества.

Они у меня были: карты обещали, что этот брак развернет мою судьбу в другую сторону. До этого я жила довольно скучно, и с необычайной силой хотелось изменить все и сразу.

Вздохнув, я качнулась вперед и коснулась лбом плеча Антона.

Что же, теперь как угодно, но точно не скучно.

Это была бесконечная секунда – когда мы от взаимной неприязни перетекали в тихую нежность.

Шорох, движение, легкость – и вот уже его пальцы запутались в моих волосах. Коснулись виска, щеки, уха.

Он не обнимал меня, и я его тоже.

Мы касались друг друга так осторожно, будто совершали преступление.

– Мирослава.

– Да?

– Мы можем пообедать на следующей неделе? Безобидный обед, не много и не мало.

– Больше не собираешься меня избегать?

– Больше не собираюсь.

Легкие касания пальцев – по щеке, по линии шеи, по плечу. Почти невесомые, но там, где они пробегали, оставались мурашки.

Я впитывала эти ощущения, как иссохшая пустыня – дождь.

Не знаете, почему так бывает?

Алеша спал со мной и целовал меня, но никогда его прикосновения не вызывали во мне так много чувств.

Это же всего лишь физика. Люди то и дело трогают друг друга, хлопают по спине, обнимают за плечи, пожимают руки, ну и всякое такое.

Не то чтобы я выросла в абсолютном вакууме, не зная других людей.

Было бы из-за чего так нервничать.

Ага. Скажите это моим мурашкам, может, хотя бы вас они послушаются.

– С чего вдруг такие перемены? – Спросив, поразилась тому, как тихо, на грани слышимости, у меня это вышло.

– Ты сама сказала, что думала обо мне целый месяц. Ты живешь в мире фантазий, Мирослава, но если узнаешь меня поближе, то поймешь, какой скучный я тип.

– Ладно, – я положила руку ему на грудь, отступая и отталкиваясь от него, – тогда постарайся как следует, чтобы на самом деле меня разочаровать.

В глазах Антона вспыхнули веселые искорки.

– Не сомневайся во мне, – ухмыльнулся он.

– Вторник, среда и четверг. Я буду ждать тебя в эти дни у себя в деревне. Дружелюбной и целомудренной, как ты хочешь. И с горячим обедом. Первое, второе и компот.

Я попыталась отойти, но он накрыл ладонью мою руку на своей груди.

– Мирослава, – в барбариске отчетливо прозвучал душистый горький перец, – как тебя угораздило выйти замуж за Леху?

– Я ведь всегда могу развестись.

– И станешь еще более одинокой. Это ничего не изменит.

– Значит, еда и разговоры. Да будет так. – Я все-таки сделала еще один шаг назад, изобразив замысловатый пируэт. – «Не ревновать и не клясть, в грудь призывая – все стрелы! Дружба! – Последняя страсть недосожженного тела»[1]1
  М. И. Цветаева. Не ревновать и не клясть…


[Закрыть]
. Не провожай меня, я вызову такси.

Он молча склонил голову, прощаясь. Быстро надев сапоги и плащ, крикнула от дверей:

– Прямой путь не всегда самый короткий. Не вздумай передумать потом.

В подъезде я перевела дух и тихо засмеялась, заказывая такси.

Глупый, глупый Антошенька. Не знаешь разве: коготок увяз – всей птичке пропасть?

Ах, кто тебя только за язык тянул!


В такси я прикрыла глаза, мечтательно воображая, как все могло быть, если бы я осталась.

Если бы я все-таки зашла дальше.

Правда в том, что на самом деле я не готова была к такому развитию событий. Антон оказался прав, я почти не знала его.

То, что я подглядела в наше будущее, не делало меня согласной к грехопадению здесь и сейчас.

Сам по себе секс не являлся для меня таким уж важным, у нас с Алешей у обоих был довольно слабый темперамент, и мы занимались любовью время от времени – приятно, но не до звездочек в глазах и прочих глупостей, о которых все вокруг пишут и говорят.

Но на то и мечты, чтобы в них происходило все лучше и ярче, чем в обыденности, и картинки, которые мелькали в те минуты в моей голове, были действительно бесстыдными.


К дому мы с Алешей подъехали одновременно.

Он вышел из своего такси, а я из своего.

– Ой, – я моргнула, возвращаясь из постели Антона на мокрую после дождя улицу, – забыла рульку в машине твоего брата.

– В Тохиной? – не понял Алеша, глядя на белую «Весту», выезжающую со двора.

Упс.

– Лень объяснять, – отмахнулась я.

Лжец из меня был никудышный – это же сколько всего надо помнить!

Алеша никогда не отличался излишней подозрительностью, поэтому философски пожал плечами.

– Эта Инна – ужасно неприятная женщина, – поделился он, когда мы поднимались по лестнице на наш третий этаж. – Столько гадостей наговорила про Тоху, фу на нее.

– Он сам виноват. Кто, скажи на милость, так заканчивает отношения?

– Это да. Учился бы у старшего брата. Я позволил каждой из своих жен бросить меня. И все довольны.

Мы вошли в квартиру, и я поняла, что невероятно устала за этот длинный вечер. Уже не было никакого желания подбадривать Алешу и изображать из себя роковую красотку. Больше всего хотелось принять теплую ванну и завалиться спать.

Желательно до вторника.

– Где ты потеряла перчатки? – удивился Алеша.

Перчатки? Какие еще перчатки? Ах да…

– Наверное, забыла в туалете ресторана, – ответила я рассеянно, стягивая через голову до смерти надоевшее платье.

– Жалко, красивые были.

– Немного не мой стиль, не находишь?

– Тебе, лапочка, все идет.

Пфф.

Я включила воду, чтобы набрать ванну, высыпала туда целый пакет соли.

Какими будут наши отношения с Антоном? Такими же легкими, как с Алешей? Сложнее?

Ох, как же набраться терпения и дождаться, когда они уже начнутся.

Руки тянулись к картам.

Я била себя по рукам.

Знать свое будущее во всех подробностях хотелось и не хотелось одновременно.

Нет, все-таки надо быть немного азартнее, Мирослава, и играть честно.

– И что? – Я остановилась на пороге комнаты, где уже работал телевизор. – Ты просто сидел и слушал, как Инна говорит гадости о твоем брате?

– Она же плакала. Что мне оставалось делать?

Действительно.

Алеша с удовольствием оглядел меня, стоявшую перед ним в одном белье и чулках, но предпочел не подниматься с дивана.

– Что такое любовь, как ты думаешь? – спросила я.

– Покой, – не задумываясь, ответил он, листая каталог сериалов.

Я вздохнула.

Нашла телефон и написала Антону: «Что такое любовь, по-твоему?»

Он ответил сразу: «Неуверенность».

Да чтоб вас всех!

Опять искать ответы самостоятельно.


Во вторник я проснулась так рано, что на улице еще не рассвело толком.

Прошлась по тихому дому, добавив отопление.

Помыла пол.

Поставила тесто.

До обеда у меня плотным потоком шли офлайновые консультации, но я освободила целых три часа, чтобы поесть с Антоном. Вряд ли он задержится так надолго, но кто знает?

В девять пришла первая клиентка.

Я смотрела на нее, не веря собственным глазам.

Инна?

Серьезно?

Ей что, делать больше нечего?

– Алеша дал мне твою визитку, – спокойно сказала она. – У тебя прекрасный муж, Мирослава.

– Спасибо, – пробормотала я озадаченно. – Входи.

Мы прошли в комнату. Аромат свечей, красная скатерть, полумрак… все как полагается.

Кутаясь в шаль, я села на свое место, кивнув Инне на стул для посетителей. Накрыла колоду рукой.

– Что мы смотрим?

– Я хочу знать, – ответила она, широко улыбаясь, – каково это: крутить интрижку с братом собственного мужа.

Я механически распечатала колоду, думая о том, какая же она красивая.

А потом до меня дошло.

Что?

Что???

На что эта стервь намекает?

– Давай конкретизируем запрос, – проговорила я заученно, спасаясь за тысячей подобных бесед. – Таро любят правильные формулировки.

– Давай, – легко согласилась она. – Тебе хоть немного стыдно?

– Мне? За что? – Губы уже немели, потому что держать маску невозмутимости становилось все сложнее.

Я была импульсивной и эмоциональной, притворство – это по Алешиной части, он же у нас актер.

– Красные перчатки на кухне Антона, – холодно сказала Инна. – Пересуды в похоронном бюро о том, что к нему то и дело шастает некая экстравагантная особа. Штраф за превышение скорости – камера щелкнула его на выезде из твоей деревни.

– Он мой родственник, – напомнила я, но получилось немного дергано, плохо. – Сегодня, например, приедет ко мне на обед – его бюро в двух шагах отсюда. Откуда у тебя такие странные мысли?

– От верблюда.

Ого, как грубо.

– Я же видела, как ты на него таращилась.

Да, милый мой Антоша, а ты под плотным колпаком.

Ради всего святого, кто вообще проверяет штрафы ГИБДД?

И что Инна делала на его кухне – он же ее бросил?

Нет никого более ревнивого, чем оставленная бывшая.

– Это все? – спросила я. – Мы гадать будем?

– А погадай, – произнесла она с вызовом. – Я хочу знать, кто та женщина, из-за которой Антон ушел от меня.

Охо-хо-хонюшки.

Колода мешалась плохо, руки дрожали.

Инна насмешливо скалилась, глядя на то, как то одна, то другая карта падает на красную ткань.

Разумеется, я ожидала увидеть Верховную жрицу, кого же еще.

Но передо мной легла Императрица.

Опешив, я уставилась на нее.

Ты, звезда моя, кто такая?


Глава 17


Рассыпавшиеся на столе карты давали довольно ясную и не самую приятную картину.

– Итак, – начала я, откашлявшись, – перед нами успешная женщина с властным характером. Финансово обеспеченная, руководитель. Пятерка Жезлов – не обременена излишней моралью, повернута на контроле, собственница. При этом крутит роман сразу с двумя мужчинами. Вот у нас Король Мечей – это Антон. А вот – Паж Жезлов, молодой, порывистый, м-м… в зависимом положении. Подчиненный Императрицы? Перевернутая восьмерка Пентаклей – юноша ленив, недисциплинирован, неамбициозен. Милый, но бесперспективный, короче. За Короля Императрица собиралась замуж, с Пажом просто крутит приятную интрижку. Перевернутая семерка Мечей – обман раскрыт. Восьмерка Кубков – Король принял осознанное решение закончить отношения, оно окончательное. Резюмирую. – Я одним движением собрала карты и прямо посмотрела на Инну. – Женщина, из-за которой Антон ушел от тебя, – это ты сама.

– Как подло, – процедила она с неприязнью. – И за такую чушь тебе платят? Ты просто болтаешь, что тебе выгодно!

– И что здесь неправда? – вкрадчиво спросила я.

– Никуда Антон от меня не денется. Мы были вместе четыре года. Какое значение имеет небольшое недопонимание? Просто перестань крутиться около него.

– Почему он тебе так нравится? – не удержалась я от любопытства. – Ты красивая и успешная, вокруг полно разных мужчин.

– Он надежный, – ответила Инна, не задумываясь.

Надежный.

Императрицы – натуры страстные, с сильным женским началом, стремящиеся к материнству. Как правило, они не склонны к изменам. Очевидно, надежность Антона не перекрывала потребность Инны быть любимой. Да, Короли Мечей не самые эмоциональные мужчины в мире, они холодны и расчетливы.

Что тут поделать? У каждого свои недостатки.

– Вот ты сама и развеяла свои подозрения. Может ли такой надежный человек, как Антон, увлечься женой брата? Ты знаешь его лучше меня и так и не поняла, какой он?

Инна долго молчала, внимательно меня разглядывая. Потом поднялась.

– Ты права, – согласилась без прежней агрессии. – Что ж, Алеше привет. Муж у тебя милый.

А то я сама не знаю.


До следующего клиента оставалось минуть пятнадцать.

Карты лежали передо мной, готовые ответить на каждый из моих вопросов.

И зачем только я сама себя ограничиваю?

Мало ли, что я обещала Антону, он все равно никогда не узнает об этом.

Словно наркоман, дорвавшийся до долгожданной дозы, я схватила колоду.

Понять, о чем думает и что чувствует Антон, без расклада никак не получалось, – он вел себя фальшиво, отстраненно, непоследовательно. Бабушка про таких говорила: «Пулось ривезень, оймесь верьгизэнь». У него лисий хвост, да волчья пасть.

Порой казалось, что я ему действительно нравлюсь, а порой – что раздражаю.

Как вообще так можно с живыми людьми?

Все было словно в тумане, и, только окинув взглядом расклад, я немного отрезвела.

Тут любой бы отрезвел – меня будто холодной водой окатили.

Недоверие. Подозрительность. Тревога за брата.

Антон испытывал меня, потому что переживал за Алешу – вдруг тому в жены досталась всякая пакость.

Как унизительно…

Редкие проблески искренней симпатии тут же перекрывались настороженностью.

Да как он смеет!

И что будет делать, если уверится, что я не подхожу Алеше?

Начнет нашептывать гадости обо мне? Отравит?

Изгонит из дворца?

Резко хохотнув, схватилась за голову. Представила себя в сером рубище, босой и простоволосой, шагающей по пыльной дороге. И кожа измазана дегтем.

Да кто дал ему такое право?

Я не была виновной, не была подопытной крысой, но чувствовала себя и той и другой.

Все искренние порывы разбились о непробиваемую стену, усыпанную острыми шипами чужой мнительности.

Антон ожидал от людей худшего – что ж, неудивительно, что худшее он и получал. Инна ему изменяла, брат беззастенчиво лазил в его кошелек, а друзей, видимо, и в помине не было.

Каждому по вере его, ага.

Я могла бы озарить своими пылом и светом его унылую печальную жизнь, но он даже не рассматривал такую вероятность.

Надо сказать, что в этой истории я тоже не была бедной овечкой, поскольку имела на Антона вполне конкретные виды и не особо задумывалась о чувствах Алеши.

Наверное, нам всем предстояло что-то постичь и что-то принять. Чему-то научиться и пройти классическим путем героя Таро – от беззаботного Дурака до постижения всего Мира.

И мы еще в самом начале этой дороги, так отчего же мне так обидно?

Раздался звонок – пришел следующий клиент. Я отправилась открывать, дыша глубоко и размеренно.

Ты взрослая, Мирослава.

Ты не будешь так бурно реагировать, примешь все с достоинством и спокойствием.

В конце концов, без плохого нет хорошего, без хорошего нет плохого.

Улыбаясь клиентке, я спрашивала себя: хватит ли у меня выдержки встретиться с Антоном лицом к лицу и сохранить самообладание? Или я просто расцарапаю ему лицо, чтобы неповадно было?


Когда пришел Антон, я как раз только достала пирожки из печи. Со сладким ревенем, маленькие, один к одному.

Бабушка все порывалась снести эту печь, но я отстояла.

Мне нравился запах и то, как трещат поленья.

Настроение старого дома. Его дух.

Разве современное отопление заменит все это?

Кутаясь в пеструю диковинную шаль, я стояла, прислонившись бедром к столешнице, и смотрела, как Антон моет руки. Он казался немного напряженным, и только. Ни волнения, ни пылающих взоров, ничего, что могло бы подарить трепетной девушке надежду.

Наверное, я всегда была такой – хоть кол на голове теши. Не умела вовремя остановиться. Разгонялась, не глядя на знаки.

– Интересно, – спросила я небрежно, – твой похоронный бизнес – это прибыльное дело? У тебя действительно полно денег?

– Что? – Он удивленно оглянулся на меня.

– Ты моложе Алеши и богаче его. Может, мне махнуть не глядя одного брата на другого?

– Что? – повторил Антон растерянно.

– Что «что»? Разве ты не вьешься вокруг меня потому, что влюбился без памяти?

– Я вьюсь? Я влюбился?

Возможно, он и не испытывал ко мне нежных чувств, но, по крайней мере, я всегда могла выбить почву из-под его ног.

– Давай посмотрим, – замурлыкала я, наливая ему грибного супа, – прямо сейчас ты стоишь на моей кухне. Неужели тебе не с кем и негде больше обедать? Разумеется, есть. Ты прилетел сюда на крыльях любви, не так ли? Ах, что тут говорить, даже твоя бывшая девушка сразу заметила твою страсть и примчалась ко мне, умоляя побыстрее отказать тебе. Что скажешь? Хочешь услышать мое решительное «нет» прямо сейчас или сначала поешь?

Удивительно, но из всего вздора Антон вычленил самое главное.

– К тебе приходила Инна? Ты поэтому такая странная?

– Инна приходила, да. Но я сказала ей, что ты от меня ни за что не откажешься, пусть оставит свои притязания.

При-тя-за-ния.

Я действительно выговорила это слово без заминки.

Такое сложное, такое старомодное.

Сейчас, с длинными распущенными волосами и в пестрой бабушкиной шали, я и чувствовала себя средневековой чертовкой, заговаривающей зубы молодому купцу.

Позолоти ручку, и вся неправда моя, все лукавство и вся злокозненность будут твоими.

Я поделюсь с тобой отравой своего сердца.

Наполню ядом дурных мыслей, жестоких желаний, порочных фантазий.

Где найдешь еще такую?

Антон шагнул ко мне – ошарашенный, встревоженный, сбитый с толку. Положив руки мне на плечи, заглянул в глаза.

Но там тебе ничего не увидеть – лишь черное языческое пламя.

– Мирослава? – позвал он беспокойно. – Ты сердишься на меня? Кажется, я ничем тебя не обидел.

– Ни словом, ни делом, – согласилась я, – разве что мыслями.

– А?

Да что ему объяснять!

У меня тут разыгрывался спектакль для одной-единственной актрисы, где зрители даже мешали.

– Ну не бойся ты так, – холодно проговорила я. Брезгливо, за кончики рукавов пиджака подняла его руки и сбросила со своих плеч. – У тебя же принципы, а у меня – фокусы, что между нами может быть общего. Инна ушла, уверенная в твоей непорочности. Та-дам! Теперь ты мне должен.

– И чего же ты хочешь?

– А если тебя? Что будешь делать?

Он усмехнулся – откровенно и зло.

Снял свои маски.

– Что в тебе есть, кроме провокаций? Вышла замуж за человека почти вдвое старше себя и заскучала? Развлекаешься?

– О да. Ты очень потешный. Но сможешь ли ты защитить своего братца от такой неприятной женщины, как я?

– Даже не подумаю. Никто не заставлял Леху жениться на ком попало.

– В таком случае давай больше никогда не встречаться наедине. У меня нет столько терпения, чтобы выносить такого зануду.

– Как скажешь, Мирослава.

На пороге он все-таки остановился. Посмотрел на меня на прощание – с некоторым расстройством.

Ну, знаете, как будто человек ожидал получить качественный товар, а пришла подделка.

Как будто Антон все-таки ожидал от меня чего-то другого. Лучшего, большего.

Как будто был разочарован.

Что ж, нас таких тут двое.


Через несколько дней случилось страшное: театр предложил Алеше сыграть Фамусова.

Я находилась в его квартире, меланхолично раскладывала сложный пасьянс на обычных игральных картах.

Грустная и злая.

Что толку знать свое будущее, если от этого никакого веселья и сплошные хлопоты?

Если бы я не гадала на Антона, явно была бы сейчас счастливее. Вероятно, я до сих пор даже не взглянула бы в его сторону, а он – в мою.

Может, я изменила ход событий? Слишком активно вмешалась в предсказанное и тем самым перечеркнула расклад? И теперь мы на всю жизнь останемся в разладе?

Алеша прошел в комнату, не разуваясь.

Рухнул на диван прямо в пальто.

– Моя жизнь кончена, – сообщил он. – Фамусов… Фамусов!

Мне понадобилось несколько минут, чтобы вникнуть в суть трагедии.

– Ну, для Чацкого у тебя все же фактура не та, – произнесла я осторожно.

– Тысячи пьес! Миллионы ролей! Но мне предложили Фамусова! Фамусова! – взорвался он и начал задыхаться.

Я побежала за его каплями от давления.

– Может, – капая лекарство в стакан с водой, спросила робко, – тебе тоже перейти в экспериментальный театр, где служит богическая Римма? У них репертуар шире классического.

– Ни за что! Они играют в торговом центре! Там всего сто зрительских мест! Это вообще не театр!

– Но Римма кажется счастливой.

– Что ты мне о ней талдычишь, – рассердился Алеша еще пуще. – Я высказал руководству театра все, что думаю про этих мерзавцев. Всю жизнь на сцене… Да я… Да они… Фамусов! – Выпил лекарство залпом, повернулся лицом к спинке дивана и накрылся пальто с головой.

Я стащила с него ботинки.

Долго сидела рядом и гладила по спине.

Какие слова можно найти для того, кто никак не смирится с реальностью?

Алеша старел, но отказывался это признавать. Вступал в новую полосу своей жизни, но цеплялся за прошлую.

Будь он обычным человеком, этот переход давался бы ему проще, но для артиста, привыкшего к поклонницам, все казалось куда мучительнее.

Глядя на своего мужа, я поняла, что популярность – самая сильная зависимость в мире. Вызывает стопроцентное привыкание.

Ночью Алеша разбудил меня, жалуясь на боль в груди.

Я вызвала «скорую».

О том, что надо позвонить кому-нибудь, подумала только утром.

Ветер гонял редкие тучи по серому хмурому небу. В больничном скверике деревья теряли листву.

Половина седьмого. Еще слишком рано. Или у нормальных людей уже прозвенел будильник?

Я вздохнула и набрала Антона.

– Мирослава? – отнюдь не дружелюбно буркнул он.

– Ночью у Алеши был обширный инфаркт, – сообщила я устало. – Делали коронарное шунтирование. Сейчас он в реанимации, меня туда не пустили. Если все будет нормально, в палату его переведут через пару дней. Сейчас я еду домой. Пятая горбольница.

– Он в порядке? – быстро спросил Антон.

– Прогнозы хорошие.

– Понял. Еду.

– Ага. – Я отключилась и побрела к остановке.

После длинной бессонной ночи меня чуть знобило. Мысли метались бестолковые, отрывочные. Надо ли отменить всех моих клиентов? Смогу ли я добиться, чтобы мне позволили остаться у Алеши в палате? После шунтирования нужен уход, я знала об этом многое – бабушка тоже сильно болела. Как все устроить наилучшим образом? Сколько денег у меня отложено?

В теплом троллейбусе меня разморило. Я клевала носом и даже не собиралась реветь.

Всякое ведь случается, и такое тоже.



Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации