Текст книги "Чокнутая будущая"

Римма светло улыбнулась ему, перегнулась через стол и торжественно поцеловала в лоб.

– Молодец, – похвалила, будто Алеше было пять лет.

Он в ответ тоже улыбнулся – несколько неуверенно, будто хотел удостовериться, что наконец-то поступил правильно.

Какие же они пупсики, все-таки им не надо было разводиться.

Но теперь Антон накрепко повязал их, и совершенно не имело значения, станут они снова парой или нет – все равно друг от друга уже никуда не деться.

Глава 34

– Что это?

– Девочка-зомби.

Мне казалось, современные дети не интересуются ничем, кроме гаджетов. Тем удивительнее было, что Арина вот уже минут десять смиренно сидела рядом со мной на крыльце и смотрела, как я шью тряпичную куклу. Мне всегда нравилось что-то мастерить, это успокаивало.

Антона уволокла тетя Надя – у нее не заводилась бензопила. В округе в основном жили старушки, которые мигом просекли, что нежданно-негаданно заполучили социально ответственного волонтера. Ура! Наконец-то в нашем проулке завелся непьющий молодой мужчина с руками!

– Почему зомби?

– Потому что мне грустно.

А вы знали, что дети переменчивые? Арина, которую я видела у Алеши, была капризной и неприятной. Арина, которая приезжала погостить к Антону, вела себя дружелюбно и спокойно.

Как так у нее получалось?

– Почему тебе грустно?

Взрослым не пристало откровенничать с детьми.

Хотя я вообще понятия не имела, что можно, а что нет. Надо было, наверное, прочитать хоть какую-то книжку типа «Тридцать три веселых темы для милой болтовни с чужими девочками».

– Потому что я никак не могу решить, надо ли говорить отцу, что он мой отец.

– Как это? – удивилась Арина.

– Мама не сказала ему, что я родилась.

– Это как в новелле «Ты никогда не узнаешь о тройне, подлец», – оживилось дитя. – Правда, там папаша был древним демоном-вампиром, который то и дело нарушал личные границы героини… Не уважал ее как личность, понимаешь?

– О, – только и сказала я.

– Я тебе дам почитать. – Арина похлопала меня по коленке.

– Спасибо.

– Ты должна сказать ему: «Это все твоя вина. Ты не ценил и не берег мою маму, так прими же свое наказание. Я тебя никогда не прощу». Запомнила?

– А если это не его вина?

– Ну здра-а-асьте! А чья еще?

И действительно.

Желтобокое жаркое лето катилось своим чередом.

В конце июня мы с Алешей получили документы о разводе. Впрочем, у него не было времени впасть в очередную хандру: он набирал труппу. Пластичные мальчики и девочки, юные, порывистые, будили в нем лихорадочную зависть, азарт, честолюбие, страх неудачи, дух соперничества и многое другое. Римма стояла над ним, как надсмотрщик с хлыстом, не позволяя вычеркнуть из списка самых ярких и талантливых. Ломка была мучительной: Алеша взрослел неохотно, сопротивляясь и спотыкаясь, но спуска ему не давали.

К нам он, разумеется, не приезжал, зато часто наведывалась Римма. Вечерние посиделки в саду были наполнены ее жалобами и энергией, сплетнями и планами, цифрами и творческими метаниями.

Они по-братски распределили роли: Римма решила стать директором, а Алеша – художественным руководителем, и такой расклад устроил всех, кроме бледной Лизы. Она метила в главбухи, но к деньгам ее никто не спешил подпускать, ведь однажды она уже пыталась обокрасть контору Антона.

Лиза исходила ядом: ей казалось, что ее обделяют. Что все проплывает мимо нее, доставаясь Римме. К июлю она попала в черный список не только в телефоне Антона, но и в моем, и в Алешином, и в телефоне Риммы. Что не мешало ей названивать с мобильника дочери, которую мы не могли игнорировать.

– И как только Алеша умудрился жениться на такой змеюке, – в сердцах сказала Римма одним жарким вечером, когда Гамлет Иванович потчевал нас своими фирменными фаршированными помидорами. – Честное слово, каждая последующая жена хуже предыдущей.

– Кхм, – возмутилась я скромно.

– А ты вообще молчи, – вдруг напустилась она на меня. – Тоже мне, блудница тощая.

– Нет, это даже обидно. Почему блудили мы с Антоном вдвоем, а все шишки летят только в меня? Может, это он меня соблазнил, может, он мне прохода не давал? Искушал, золотом-брильянтами одаривал, соболя под ноги кидал…

– Тебе соболя нужны? – удивился Антон.

А что? Я не гожусь для соболей? В них, поди, диво как удобно снег раскидывать. А в брильянтах – грядки полоть. Да все соседки-старушки мне бы обзавидовались.

Тут я вспомнила, что этой зимой мне не придется самой лопатой махать, и на меня снизошла благодать.

– А меня Вадим бросил, – небрежно сообщила Римма с таким видом, будто обсуждала маникюр.

– Директор садика? С чего вдруг?

– Вы не поверите! Приревновал к Алеше. Заявил, что я только о нем говорю и думаю. В жизни не слышала большей глупости!

– Фантастика, – переглянувшись с Антоном, поддакнула я. – Да как ему только в голову такое пришло!

– И не говори! Алеша слишком стар для меня… Запомни, детонька, после тридцати пяти заводи только молодых любовников. И чем ты старше – тем моложе они должны быть.

– Запомню.

Антон сделал мне большие страшные глаза, и я тихо засмеялась.

– Вот посмотрите на Алешу, – продолжала Римма Викторовна, которая, конечно же, очень редко говорила об Алеше, – как мучительно он стареет. Сколько в нем сожалений, как страстно он тоскует по своей молодости, как мечтает повернуть время вспять… Как быть рядом с таким человеком? Да я же только от его нытья морщинами покроюсь!

– А вы не жалеете, что нельзя повернуть время вспять? – спросил Гамлет Иванович.

Она улыбнулась – беззаботная и невероятно красивая.

– Ни о чем, ни на минуту. Мне нравится мое «здесь и сейчас» – оно прекрасно.

За это и выпили.

Антон так легко и прочно обосновался в доме, что казалось, будто он здесь и родился. Он накупил разнокалиберных инструментов и без устали что-то прибивал, завинчивал, чинил, довольный и деловитый, как ребенок, получивший свой первый набор «Лего».

Более того, в палисаднике он разбил клумбу с георгинами, луковицы которых мне самой было лениво закапывать-выкапывать.

Я, конечно, потешалась над ним, мол, гробовщика всегда к земле тянет, но георгинам обрадовалась.

В университет я приехала снова только в августе, когда преподаватели вернулись из отпусков. Студенческого пропуска у меня не было, поэтому внутрь попасть не удалось, зато я вволю насиделась на скамейке у входа, бездумно глазея на редких прохожих.

– Мирослава?

Он появился так незаметно, что я проворонила этот момент.

Папочка-биолог стоял в метре от меня, склонив голову и глядя как-то страдальчески. Как на котенка, которого и домой тащить не хочется, и в подворотне оставить жалко.

– Может быть, – пролепетала я.

От неожиданности у меня никак не выходило сгрести мысли в кучку.

Может быть, Мирослава, а может быть, ворона, а может быть, собака, а может быть, корова… Кар-кар-кар-кар-кар.

Этот человек знал мое имя. И мое лицо.

Очевидно, все остальное он тоже знал, но не спешил что-то предпринимать.

Очень захотелось сказать ему, как Арина велела: так прими же свое наказание, я тебя никогда не прощу.

Но я молча встала и пошла домой.

– Мирослава, – мамин голос звучал непривычно грустно, – ну конечно, я первым делом побежала к нему. Куда было еще бежать глупой студентке? Конечно, он был женат. Ну конечно, я отправляла ему раз в год твои фотографии. И я же придумала, что твой папа космонавт.

– Тогда зачем ты вообще о нем рассказала – вот так, ни с того ни с сего?

– Мне надоело быть злодейкой в этой истории. Ты была замужем, и я подумала, что наконец-то выросла и можешь легче пережить знакомство с отцом, которому не нужна. Ведь рядом любящий мужчина… кто знал, что ты побежишь разводиться?! Мне жаль.

– Нельзя жалеть о том, чего никогда и не было, – проговорила я довольно оптимистично. – На самом деле я даже рада, что так случилось.

– Да? – недоверчиво и осторожно уточнила мама.

– Прямо сейчас мне не хочется никаких перемен. Я все лето приходила в ужас, думая, что мне делать с этим незнакомым человеком, о чем с ним разговаривать, какое место он займет в моей жизни, и зачем оно мне сдалось. Со мной все в полном порядке, не переживай.

В трубке воцарилось молчание. Потом мама торжествующе воскликнула:

– У тебя кто-то есть! Ты влюблена!

От неожиданности я едва не сбросила звонок. Как работает ее логика? Откуда такие выводы?

– Кто он, Мирослава?

– Э-э… Антон.

– И как вы познакомились?

Вопрос, на который я буду, видимо, отвечать всю свою жизнь. Мы познакомились на моей свадьбе, мамочка. Я как раз выходила за другого… И вот – минь васедеме – мы встретились. Бабах!

Колесо фортуны, Дьявол, Влюбленные, Луна. Жрица и Король Мечей.

– Он брат моего мужа, – буркнула я, разглядывая стену перед собой.

– О господи. Надеюсь, хотя бы младший?

Вот и все, что ее взволновало.

– Мирослава. Ми-ро-сла-ва.

Карамелька на языке. Запах яблок, рассыпанных по всему дому.

Ладони, заплутавшие в моих волосах.

Я потерялась на границе сна и яви, никак не могла проснуться.

– Мирослава, нам пора.

Поцелуи по позвонкам на спине. Если Антон таким образом надеялся поднять меня с кровати, то выбрал явно не тот способ.

Я перевернулась, подставляя грудь. Прижала его голову к себе – пусть целует.

Он засмеялся.

За окном шел дождь, в открытую форточку тянуло теплой осенней сыростью.

– Опоздаем немного, – прошептала я, – не наша же свадьба. Тебе вообще не надоело на них ходить?

– Предыдущая невеста была очень хороша.

Я заулыбалась, откатилась к стене, любуясь Антоном. Он как раз выпрямился и чуть отошел. Хороший ракурс.

Новый костюм прекрасно сидел на нем, подчеркивая плечи и талию. Мой король.

– Собирайся, – мягко сказал он, – чуть-чуть потерпим официальную часть, а потом будем долго целоваться в кустах за загсом. Тех самых, где ты предлагала мне выкрасть тебя со свадьбы.

– Что существенно все упростило бы. А пока мне нужен аванс, – сообщила я, раздвигая колени.

Взгляд Антона затуманился. Он был таким правильным, так не любил опаздывать, к тому же успел полностью одеться, даже галстук повязал.

Я с интересом наблюдала за борьбой желания и характера.

Потом Антон сделал решительный шаг к кровати, опустился на колени и за бедра подвинул меня к себе.

Ха!

На пятую свадьбу Алеши мы почти не опоздали, так, чуть припозднились.

Римма Викторовна, сияя улыбкой и бриллиантами, встречала гостей с величием королевы. Она выглядела куда ярче, чем невеста.

– И какое напутствие мы дадим новенькой? – спросила Саша.

– Может, просто вручить ей бланк заявления на развод? – предложила бледная Лиза. – Не понимаю, почему Алеша с таким энтузиазмом скачет по этим граблям. Ведь ясно, что никто не сможет долго его выносить.

– Оптимизм – наше все, девочки, – бодро заверила нас богическая Римма. Новый брак Алеши изрядно потешал ее. Такое можно себе позволить, когда знаешь, что птичка не улетит далеко. – О, смотрите, невеста.

Ольга, пухленькая блондинка, которую Алеша однажды привел на вечеринку в моем саду, окинула нашу кучку бывших жен с некоторым победным высокомерием. Ну да, ну да.

Ее платье – белоснежный пышный торт – мне казалось верхом безвкусия, но какое мое дело. Сегодня я всего лишь зритель.

Задумавшись о нарядах, я пропустила момент, когда все отправились в зал регистрации. Антон оглянулся, обнял меня за талию.

– Ты чего зависла?

– Думаю, оранжевый, – пробормотала я рассеянно. – Цыганская юбка с тремя рядами серебристых оборок. И атласный пояс, всенепременно нужен пояс…

– Мирослава?

– У тебя паспорт с собой?

Я могла гадать по глазам Антона лучше, чем по картам Таро. Недоумение, задумчивость, понимание, веселье.

– Дай угадаю. – Антон свернул перед самыми дверями зала регистрации и повел меня к кабинетам приема посетителей. – Ты сначала придумала себе платье, а потом – хороший повод, чтобы его надеть. Мне одному кажется неверной эта последовательность?

– Очень широкая юбка, очень яркая ткань…

– Понятно.

Перед нужной нам дверью мы ненадолго притормозили.

– Уверена? – уточнил основательный Антон. – Не хочешь сначала карты раскинуть?

– Конечно, уверена, – кивнула я. – Зачем мне расклад, если бабушка всегда говорила, что первый муж для опыта, а второй – для души? Пошли быстрее, нам еще целоваться в кустах.