Текст книги "Починить то, что сломано"

Глава 21

Лифт полз непростительно медленно, Микки немного трясло. Всего лишь эксцентричная богатая женщина, что же в ней было такого особенного? Кларис назвала Дина монстром, вот что Мишель задело больше всего. Женщина все знала и понимала, явно скоординировала расследование лучше, чем Коул, но от ее последних слов у Микки разыгралась паранойя. По холлу девушка почти бежала, небольшие каблучки ритмично стучали по плитке.

«Все в порядке», – убеждала себя Мишель.

Коул ждал ее на улице, они вместе во всем разберутся. Микки выскочила на крыльцо, осмотрелась, спустилась по небольшой лесенке, подняла взгляд и остановилась, как вкопанная. В тени дерева, прямо напротив, в нескольких метрах от подъезда стоял Дин. Стоял и улыбался, так же как в вечер двойного свидания. Мишель вжала голову в плечи, беспомощно пискнула, попыталась позвонить хоть кому-нибудь, но пальцы не слушались.

– Вот ты и попалась, – самодовольно ухмыльнулся Дин.

Микки хотела закричать, но голос будто не слушался, горло сдавило.

– Мишель! – окликнул ее Коул от машины.

Словно из последних сил девушка повернулась к нему, она должна была побежать, но ноги приросли к тротуару. Дин тоже обернулся, оскалился еще шире и прыгнул на Микки, больно схватил за плечи, с силой встряхнул.

– Полиция!

Услышала Мишель голос Коула. Он рванул к ней, но девушка видела все каким-то замедленным. Лицо Дина приблизилось к ее лицу, и Микки зажмурилась, боясь дышать, но в следующую секунду захват острых пальцев исчез. Мишель снова открыла глаза, прямо перед ней, спиной, стоял Коул, а Дин вытирал кровь из под носа.

– Не надо, – взмолилась девушка.

Но было слишком поздно. Где-то вдалеке выли полицейские сирены, а мужчины сделали несколько шагов в сторону, словно готовясь к схватке. «Не надо», – беспомощно думала Микки, понимая, что не должна вмешиваться. Дин прыгнул к Коулу, увернулся от его удара и ударил сам, теперь у них обоих шла кровь. Мишель вдруг осознала, почему все так, почему все это случилось, и задрала голову, осматривая балконы дома. На одном из них стояла Кларис, холодно улыбалась и курила, наблюдая потасовку внизу. Девушка стиснула зубы, хотела что-то ей крикнуть, но сильный толчок сбил с ног. Микки упала на ступеньки, успела напрячь шею, чтобы не удариться головой, но ощутимо врезалась в камень ребрами.

– Не трогай ее! – рявкнул Коул.

Дин засмеялся, воспользовался невнимательностью брата и впечатал кулак в его щеку. Все это выглядело нереально, Мишель смотрела то на одного, то на другого, и не знала, что может сделать. Коул сгруппировался и вместо нового удара, взял Дина в захват, заломил ему руки и ударил ногой по обратной стороне коленей.

– Его кровь, Коул! – вспомнила Микки недавно услышанную историю.

Дин выглядел худым и слабым рядом с подкаченным братом, тщетно пытался вырваться из его болезненных объятий, но Коул держал крепко.

– Не двигайтесь, – от шоссе к подъезду бежали двое полицейских.

– Этот человек в розыске, – Мишель с трудом поднялась и подошла к мужчинам.

Полицейские не стали разбираться сразу, скрутили обоих, коротко зачитали права.

– Коул… – Микки еле сдерживала слезы, глядя на его окровавленное лицо.

– Все в порядке, меня не задержат, – улыбнулся ей мужчина.

Мишель дернулась было за ним, но сообразила, что лучше не мешать людям в форме выполнять свою работу. Все действительно в порядке, Дина наконец-то арестовали. Когда Коула посадили в машину, а Дина прижали лицом к капоту, Микки снова посмотрела на балкончик. Кларис затушила сигарету, показала ей знак «победа» и скрылась за занавесками.

– О Господи…

Ребра болели, горло словно вспомнило о недавней травме и ныло невыносимо. Мишель все же пошла к полицейским, в надежде узнать, что происходит.

– Мы выясняем обстоятельства, мисс, – ответил ей один из сотрудников.

Коул в машине выглядел спокойным, Дину сцепили руки наручниками и держали у другой двери. Микки запоздало догадалась, что надо звонить адвокату, наконец смогла попасть по кнопкам мобильного, но услышала только короткие гудки.

– Я все сделал, – к ней подошел водитель. – Мистера Спаркса сейчас отпустят.

И он оказался прав, полицейские, видимо, проверили сводку разыскиваемых преступников и связались с руководством. Место на заднем сидении занял Дин, а перед Коулом извинились и отпустили. Мишель смотрела на его разбитую бровь, окровавленный нос и невольно хмурилась.

– Видишь, все в порядке, – улыбался мужчина немного жутко.

– Нихрена не в порядке! – прошипела Микки и, притянув Коула за ворот пиджака, коротко поцеловала в губы. – Ты псих!

Она не ругалась, просто сердцебиение никак не могло успокоиться и тревожило пострадавшие ребра, Мишель это не нравилась.

– Нет, это он псих, – Коул кивнул на отъезжающую полицейскую машину. – А мы теперь точно победили.

Он выглядел дико и мужественно с ссадинами на лице, и Микки стало стыдно за собственное влечение.

– Твой нос?

– Все нормально, Дин бьет, как младенец, – самодовольно улыбался мужчина.

– Не облизывайся, надо стереть кровь, – вовремя сообразила Мишель.

– Он вытирался левой рукой, а бил правой, – успокоил ее Коул. – Но я не против, чтобы ты залечила мои раны.

На них с интересом поглядывали прохожие, и Микки затащила мужчину в машину, выпотрошила аптечку в поисках салфеток с антисептиком и принялась стирать с лица Коула следы побоев. Пока он сидел рядом в таком виде, Мишель просто не могла искренне порадоваться, ее все еще потряхивало, болела спина.

– Ты в порядке? – он заметил ее тревожность.

– Я очень испугалась, – честно ответила девушка.

Коул забрал салфетки, протер Микки губы, еще раз протер свои и нежно поцеловал девушку, положив ладони ей на щеки.

– Так лучше?

– Не разобрала, давай еще раз, – улыбнулась Мишель.

Они синхронно придвинулись ближе, Микки обняла Коула за шею и забрала еще один поцелуй с привкусом лекарства.

– Мы можем ехать? – бесцеремонно прервал их водитель.

– Да, – иронично ответил мужчина. – Нам надо ото всех прятаться, – шепнул он Мишель.

– Нам надо заехать в больницу на всякий случай, – так же шутливо ответила Микки, хотя на самом деле не шутила.

Монстра поймали, театр закрылся. Только их всех ждало еще одно затяжное и выматывающее представление.

* * *

Ускорить судебный процесс не помогли ни связи Коула, ни деньги Кларис. Женщина не солгала ни в чем, она действительно провела основательную работу и позволила объединить иски в одно большое дело. Адвокаты работали вместе, детективы сопоставили собранные сведения, получился целый ворох обвинений. Проблема была в том, что Дин не представлялся настоящим именем, не показывал никому документов и очень хитро обходил финансовые вопросы, но мисс Паркер разобралась и с этим. Мишель не хотела знать, как эта женщина добывала доказательства.

Ход процесса Микки в целом почти не касался, она занималась оказанием помощи пострадавшим. Некоторых девушек пришлось пристроить в лечебницы на реабилитацию, некоторых познакомить с хорошими психотерапевтами. Сложнее всего было с Эбигейл, она отказывалась соблюдать хоть какие-то договоренности, пропадала и появлялась, осыпала Коула угрозами. Мишель параллельно продолжала писать научную работу и проходить ординатуру, к ней Эбби не цеплялась.

– Сколько это еще будет тянуться? – как-то спросила Микки за ужином.

– Не знаю, – Коул пожал плечами. – Все зависит от…

– Ладно, я поняла, – перебила его Мишель, не хотелось вникать в сотый раз в тонкости бюрократических структур. – И как ты с ними работаешь?

– С судами, к счастью, мне не приходилось иметь дело, – хмыкнул мужчина.

Девушка не хотела напрягать его лишними разговорами об обязанностях, они оба устали и вымотались за последние несколько месяцев. За окном ресторана медленно кружились снежинки, и Микки наблюдала за ними, допивая бокал вина.

– Кстати, – Коул закончил со своим блюдом и отодвинул тарелку. – Хочешь отпраздновать Рождество вместе?

– У тебя есть силы на праздники? – Мишель посмотрела на него и тепло улыбнулась. – Конечно, хочу!

Они виделись не часто, и Микки бы ни за что не отказалась от возможности провести выходные вместе с любимым мужчиной.

– Надо связать тебе свитер в подарок, – пошутила девушка.

– С оленями, если не сложно!

– С целым стадом!

О подарке действительно стоило задуматься. Мишель хотела придумать для Коула что-то особенное, не материальное и от всего сердца. Любой обычный подарок из магазина он мог легко купить себе сам.

– Если серьезно, не заморачивайся, – улыбнулся мужчина. – Нам не обязательно устраивать шумную вечеринку, можем поехать куда-нибудь вдвоем. На природу.

– Чтобы тебе позвонили инвесторы и пришлось возвращаться ночью из леса? – хихикнула Микки.

– Ради тебя, я оставлю телефон дома.

– Тогда мы не сможем позвать на помощь, если нападет медведь! – она изобразила испуг.

– Да вам не угодишь, мисс, – Коул потянулся к ее руке, и Мишель охотно сжала его пальцы.

Ей не было разницы, где проводить этот праздник, главное – с ним.

– Отпразднуем у меня? – предложила Микки. – Познакомишься с моими друзьями.

– Настоящее семейное торжество? – улыбнулся мужчина.

– Практически.

Мишель и забыла, что у Коула, наверное, никогда не было таких праздников. Она до сих пор поражалась его чуткости и доброте, как будто мужчина с радостью отдавал то, чего недополучил в детстве, а Микки с удовольствием возвращала еще больше. Прошло не так много времени, но девушка уже понимала, что не зря позволила себе влюбиться в этого человека.

– Погуляем под снегом? – предложил он.

Они все еще вели себя как подростки: бегали по аллеям парка, играли в снежки, целовались и обнимались каждую минуту, прятались от прохожих, смеялись над глупостями. Стоило Коулу взять ее за руку, у Мишель теплело в груди. Всю сказку портил один чертов момент: незавершенное дело. Угроза, которая пусть и далеко, но все еще существовала. Микки никогда не могла расслабиться на сто процентов, и мужчина как будто знал об этом.

– Почему мы еще не переспали? – как-то спросила Мишель.

Коул удивленно поднял брови, растерянно улыбнулся, а потом посерьезнел.

– Я никуда не тороплюсь, – просто ответил он. – Уверен, это будет потрясно, но мне нравится проводить с тобой время за любым занятием.

Микки даже не знала, обижаться или нет. В действительности она сама не была уверена, готова ли. Когда они с Коулом оставались наедине, без водителя и посторонних, Мишель чувствовала себя в полной безопасности, но еще ни разу не хотела сблизиться настолько. Что-то, какой-то внутренний блок, не позволял сделать этот шаг. Даже в невероятную Рождественскую ночь, после общего праздника, когда друзья разошлись, Микки притворилась спящей раньше, чем мужчина лег рядом.

– Тебя беспокоит Дин, верно? – через несколько недель Коул решил поговорить об этом.

– Я ничего не могу поделать, – с сожалением ответила Мишель.

Она понимала, что та естественность, о которой мечтала в начале отношений, сбилась.

– Прости меня.

– Все нормально, – мужчина бережно обнимал ее за плечи. – Осталось совсем немного.

Последнее слушание, и приговор будет вынесен. Микки ждала этого дня больше, чем своего Дня Рождения. За время разбирательства Мишель сдружилась с Моникой, у девушки были похожие проблемы.

– Моя жизнь как будто на паузе, понимаешь? – говорила она.

И Микки отлично понимала. Научная работа застопорилась, выполнение будничных обязанностей в клинике не приносило такого удовольствия, как раньше. Даже встречи с Коулом, казалось, тускнели на фоне постоянной тревоги. Что будет, если наказание смягчат? Мишель боялась, что до конца своей жизни будет испытывать ужас от теней деревьев и полумрака переулков. Сначала она думала, что хочет посадить монстра в клетку, но со временем поняла, что мечтает избавиться от своей. Страх тяготил и выматывал больше, чем судебные заседания.

* * *

– Микки, ты в порядке? – Коул держал ее за руку все время пути.

– Да… черт, не знаю.

День вынесения приговора. Пушистый снег на улицах уже начал таять, солнце становилось теплее с каждым часом, в парках щебетали птицы. Природа просыпалась, готовилась к перерождению, а Мишель не могла спать последние несколько дней.

– Просто не отпускай меня, хорошо? – попросила Микки во время перерыва.

– Не отпущу, – серьезно ответил Коул.

Душный зал, множество людей, журналисты. Небольшие местные издания все заинтересовались делом, которое тянулось необычайно долго. У Дина хватило награбленных денег, чтобы нанять хорошего защитника, Эбигейл будто специально путала показания, меняла сторону и срывала слушания, пока судья не потребовал отстранить свидетеля. Мишель стояла у своего места в зале, крепко сжимала руку Коула и боялась смотреть на присяжных. Что будет, если Дин смог их очаровать? Он это умел, пол года притворялся невинным агнцем и срывался только в камере. Микки и на него смотреть боялась.

Пристав громогласно объявил о начале оглашения, и девушка сжалась. Камень, что Мишель носила на сердце так долго, в этот момент казался непомерно тяжелым и недвижимым. «Это никогда не закончится», – мысленно повторяла она, пропуская мимо ушей перечисление обвинений. Формальности растягивали время, делали его зыбким и тягучим, как горький сироп от кашля.

– Дин Барнс, признан виновным по всем пунктам…

Микки осмелилась оторвать взгляд от пола.

– … без права на условно-досрочное освобождение.

Мишель услышала, как рядом заплакала Моника. Судья трижды ударил молотком по подставке, в зале загалдели.

– Мы победили! – горячо зашептал ей на ухо Коул. – Все закончилось!

Трясущимися руками Микки закрыла лицо и заревела в голос. Неужели это все, что ей нужно было услышать? Где-то в стороне кричала Эбигейл, Дина уводили полицейские. Мишель почувствовала объятия Моники, обняла ее в ответ и впервые за шесть с лишним месяцев вдохнула полной грудью.

– Все закончилось, – она повернулась к Коулу. – Я свободна, понимаешь?

Он улыбался так счастливо и лучезарно, что Микки тоже улыбнулась и рассмеялась сквозь слезы. Они пережили этот Ад вместе.

– Поздравляю, – он обнимал ее так крепко, что заболели ребра.

Но этого мужчину Мишель не боялась, она обнимала его в ответ, смеялась и плакала, не стесняясь публики, целовала его в губы. Теперь все изменилось, теперь монстр за решеткой, а все его жертвы свободны.

Эпилог

Своими глазами Микки видела, как Дина заводили в огороженное тремя заборами лечебное учреждение. Коул выполнил свое обещание и обеспечил для брата самое охраняемое место заключения. Дина не приговорили к тюрьме, но отправили на пожизненную изоляцию. Он был признан опасным для общества и полностью вменяемым, что ужесточило режим. Без права на посещения первые пять лет, без права на звонки в течение трех лет. Суд принял во внимание последствия, с которыми столкнулись пострадавшие девушки, и обеспечил изоляцию.

Еще неделю после оглашения приговора Мишель не могла поверить, но тревога больше не возвращалась. Девушка спала спокойно, училась жить и полноценно функционировать в обществе заново. Она отказалась от постоянного сопровождения, смогла снова комфортно чувствовать себя в одиночестве. Вечерние прогулки больше не пугали Микки, но внимательность к безлюдным местам осталась с ней навсегда. Моника тоже шла на поправку, делилась с Мишель впечатлениями и даже занималась волонтерством в центре для ВИЧ инфицированных.

Отголоски всей истории медленно сходили на нет, в клинике быстро забыли о том, что Микки пережила, и обычное отношение людей девушку вполне устраивало. Оставался только один призрак, настойчиво поджидающий в темноте.

– Ну что? – Коул ждал ее с двумя конвертами в руках.

– Давай разберемся с этим, – вздохнула Мишель.

Они одновременно открыли письма с результатами анализов, показали друг другу.

«Отрицательный».

«Отрицательный».

Микки прикрыла рот ладошкой и рассмеялась.

– Мы здоровы, – улыбнулся ей Коул.

– Теперь все на самом деле закончено, – Мишель ткнулась лбом ему в плечо.

– И теперь я могу спросить!

У девушки екнуло в груди.

– Твой День Рождения, – улыбнулся мистер Спаркс. – Доверишь мне устроить вечеринку?

– Конечно, – Микки не сомневалась, что он сделает этот день особенным.

И следующую неделю Мишель провела не в ожидании, а в предвкушении – ощущение куда приятнее. Весна совсем разошлась и выпила с улиц все лужи, солнце светило прямо в окна, делясь теплом и хорошим настроением. Микки пыталась выпытать у Сидни хоть какие-то подробности о предстоящем празднике, но подруга стойко сдерживала натиск любопытства.

В свой день Мишель взяла выходной, провалялась в постели до полудня и успела понервничать, потому что Коул не отвечал на сообщения. Сид тоже не брала трубку и Микки развлекалась тем, что просто звонила им по очереди, пока кто-то не позвонил в дверь ее квартиры. Накинув халатик и предвкушая первые подарки, девушка побежала открывать и тихо запищала, когда увидела огромный букет тюльпанов. Из-за тюльпанов выглянул Коул, и Мишель, как маленькая девочка, запрыгала на месте.

– Заходи скорее! – ей не терпелось обнять мужчину.

– Погоди, – он сгрузил цветы на кухонный стол и, кряхтя, поставил рядом увесистую коробку в подарочной обертке. – Сначала открой.

– Ты серьезно? – капризничала Микки.

– Да, – мужчина шутливо держал ее за лоб, не давая приблизиться. – Я ждал этого чертов месяц!

Он выглядел солнечным и счастливым в своем нелепом свитере с оленями, который Мишель все же подарила на Рождество.

– Открывай! – торопил Коул.

Микки наигранно вздохнула, одернула халатик и стала разворачивать цветастую бумагу. На ощупь понять, что же внутри, не получалось, и девушка старательно освобождала свой подарок. И коробка оказалась… коробкой. Без надписей, без логотипов, без рисунков. Мишель осуждающе посмотрела на мужчину.

– Открывай, – напомнил он.

Сжав губы, Микки медленно отодрала полоску скотча, потом еще одну и распахнула края крышки. Внутри коробки без опознавательных знаков лежали альбомы с фотографиями ее родителей, целые и без единой царапины.

– Как?.. – Мишель подумала, что спит.

– Я не мог ее выбросить, – улыбнулся Коул. – Отдал реставраторам. Это оригиналы, все склеили и восстановили.

– Боже, Коул…

Микки открыла тот, что лежал сверху, быстро пролистала, потом следующий и еще один. Она словно вернулась в прошлое. Все фотографии и записки лежали на своих местах, целые и невредимые. Мишель отодвинула коробку, потерла глаза и, развернувшись, повисла у мужчины на шее, стала зацеловывать его лицо.

– Подарок, собранный из кусочков, – пошутил Коул. – Жаль, не моими руками.

– Твои руки собрали и склеили мое сердце, – ответила Микки, глядя в его карие глаза, полные света.

И поцеловала своего мужчину в губы, вложив в этот жест все, что не могла бы сказать словами.

– Я боялся, что когда все эта история закончится, нас ничто не будет связывать, – признался он немного позже.

– Коул… – Мишель коснулась кончиком пальца его переносицы. – Закончилась чужая история, наша только начинается.

Она наклонилась ближе, зарылась носом в волосы над его ухом и шепнула то, в чем была уверена последний месяц. Это не было помутнением, посттравматическим эффектом, заблуждением, Микки точно знала, что чувствовала к Коулу, помимо еще тысячи приятных эмоций. Их история начиналась с признания, тихого и сокровенного, и такого же тихого уверенного ответа.