Текст книги "Починить то, что сломано"

Глава 15

Вместе с обезболивающим девушке, видимо, прописали успокоительное, потому что всю ночь Мишель крепко проспала. Врач пришел утром, сообщил, что позвонил тем, кому просили, назначил процедуры для облегчения болей в горле и ушел. Микки смогла встать, походила по палате, осмотрела себя в зеркало. Синяки на лице, шее и руках выглядели ужасающе, еще и на лбу красовалась ссадина после падения и встречи с тротуаром.

Собственный внешний вид Мишель почти не волновал, она прекрасно понимала, что все последствия – временные. Главное, что сознание не затуманено и внутренних травм нет. Микки пару раз попыталась включить мобильный, но тот показывал пустую батарею и отключался. Просто ждать в почти пустой комнате было невыносимо. Девушка изрисовала пол блокнота каракулями, чтобы хоть как-то скоротать время, а заодно размять запястья. Суставы ныли, но таблетки приглушали ощущения.

После очередного визита медсестры и ингаляции для расслабления мышц, Мишель нашла в сумочке зеркальце и, глядя на свое отражение, пыталась понять, насколько пострадала мимика. Улыбаться получалось, только слабо и медленно, иначе синяки на щеках напоминали о себе. Больше всего девушку беспокоила потеря голоса, десять дней на восстановление – слишком долго.

– О Господи, Мишель… – Сид чуть не расплакалась, когда увидела подругу. – Это все он с тобой сделал?

Микки слабо улыбнулась, жестом показала «окей».

– Голос? – догадалась Сидни и присела на край кровати, чтобы читать записи в блокноте.

Мишель торопливо написала, что произошло, попросила Сид держаться подальше от Дина и закончила вопросом о Стивене.

– Он чувствует себя виноватым, очень виноватым, – ответила подруга.

«Вы оба ни в чем не виноваты», – написала Микки.

По выражению лица Сидни она видела, что убеждение не подействовало. Мишель вздохнула, посмотрела на заряжающийся мобильник и все же решилась. Она написала на листке обо всем, что с ней произошло за последнее время, начиная с ссоры с Дином, заканчивая утром в больнице. Рассказала про Коула, адвоката и девушек.

– Охренеть, – выдохнула Сид, пока читала. – Вот это ты влипла…

«Теперь главное отлипнуть», – пошутила Микки.

– Слушай, я готова помочь со всем, с чем скажешь. Этого козла должны посадить.

«Спасибо», – написала Мишель большими буквами. – «Расскажешь полиции предысторию?»

– Конечно, – Сидни хотела взять подругу за руку, но побоялась причинить боль. – И про то, что в прошлый раз он с тобой сделал.

Очень вовремя появился адвокат, а минут через пятнадцать и детектив полиции. Оказывается, дело Моники уже связали с нападением на Мишель. У адвоката были распоряжения относительно Микки, он не должен был использовать ее как свидетеля, но ситуация изменилась.

«Вы рассказали Коулу?» – спросила девушка, пока полицейский говорил с Сид.

– Он мой наниматель, – кивнул мужчина. – Тем более, теперь дело принимает другой оборот. Обвинение в мошенничестве и обвинение в нападении – разные вещи.

Мишель вздохнула. Она все понимала и догадывалась, что скорее всего так и будет.

– Не волнуйтесь, мисс Батлер, – успокоил ее адвокат. – Мы не проиграем.

Это Микки тоже понимала. Суд присяжных или обычный – не важно, у Дина не было шансов оправдаться. А что, если он сбежит?

– Мисс Батлер, – обратился к ней полицейский. – Мы можем… пообщаться?

– Да, – прошипела Мишель.

Хотела бы она проговорить все, что накопилось, но снова пришлось писать.

Через час в палату зашла медсестра, попросила всех посторонних удалиться и соблюдать больничный режим. После выписки Микки предстояло еще раз побеседовать с детективом, обсудить формальности с адвокатом и найти остальных девушек. У Мишель сформировалось отчасти маниакальное желание пообщаться с пострадавшими пока она именно в таком виде – с синяками и ссадинами. Что может убедить лучше, чем наглядный пример возможных последствий.

Из-за того, что девушек стоило предупредить и, возможно, обеспечить защиту, сроки сильно сдвигались. Тем же вечером Микки получила сообщение с датой следующей встречи – через три дня. Значит, ее уже выпишут. Мишель коснулась пальцами горла. Как тяжело было ждать. Но в вынужденном молчании был один весомый плюс – девушка поняла, какой вес имеют слова.

* * *

Через три дня, как Микки и подозревала, ее отпустили домой. За все время, проведенное в больнице, Мишель ни с кем не общалась, кроме дня «общего сбора». Сначала девушка хотела написать Стивену, Коулу, миссис Рид, Бонни и сказать им все, что считала важным, как будто жила последний день, но передумала.

После нападения, Микки осознала, как хрупка человеческая жизнь. Она много думала о родителях, о том, как ценно было время, проведенное вместе. До сих пор ценно. Мишель очень скучала по маме, с которой всегда могла поделиться самым сокровенным, по отцу, который никогда бы не дал своих девочек – их с мамой – в обиду, и понимала, что эти воспоминания очень поддерживают. Чувства, та связь, которая была между Микки и родителями, поддерживала даже после их смерти. И Мишель твердо решила, что закроет все пробелы в отношениях с другими людьми в настоящем.

Микки обдумывала порядок действий, пока собиралась. К счастью, Сидни передала чистую одежду, и Мишель не пришлось надевать то, в чем она была несколько дней назад. К несчастью, девушка не подумала, что стоило бы попросить кого-нибудь ее встретить. Возвращаться домой одна, хоть и днем, Микки была не готова, но и беспокоить друзей в последний момент не хотела. Оптимальным решением было – вызвать такси. Сделать это она собиралась уже на улице.

Но, прежде чем садиться в машину, Мишель хотела немного прогуляться. Она прошлась по аллее на территории больницы и как раз направлялась к воротом, когда в кармане завибрировал мобильный.

– Мисс Батлер, – это был адвокат. – Вас ждет машина. Простите, что не предупредил раньше, но из соображений безопасности вас будет сопровождать водитель.

– Спасибо, – прошипела Микки.

Ее голос немного окреп, но не позволял говорить долго, боль в горле еще никуда не делась, только ослабла.

– Вы помните о встрече вечером? – поинтересовался собеседник.

– Да.

– Буду вас ждать. Хорошей поездки.

Водителем оказался уже знакомый Мишель мужчина, он вез их с Коулом на встречу с Моникой. Девушка удивилась, но никаких объяснений не получила и решила не уточнять. Ей еще предстоит много разговаривать вечером, нужно беречь связки.

Дома Микки первым делом приняла душ, поела – теперь это занимало приличное количество времени – и еще раз изучила рекомендации врача. Ей нужно было пользоваться ингаляторами и три раза в день принимать таблетки. Также доктор рекомендовал обрабатывать синяки. Мишель прошла к зеркалу в спальне и посмотрела на свое отражение.

– Нет, – прошипела она.

Синяки ей еще нужны. У девушки сложилось странное отношение к этим темным отметинам, словно они – доказательство ее силы. На работе Микки дали отпуск, продукты можно было заказать на дом, а на встречах с девушками ее внешний вид – важный аргумент. Мишель даже подумала, что уровень ее спокойствия – какая-то новая грань любви к себе. Она это пережила. Она не сделала ничего плохого. Почему тогда Микки должна стыдиться? Пусть стыдится тот, кто это сделал.

Еще одним откровением стало отношение к Дину. Он перестал быть человеком для нее, и при этом Мишель хотела бы увидеть его раскаяние, что было попросту невозможно. Зачатки чувств у социопата есть, но оценивать свои поступки он не способен. Для Дина нет понятий «хорошо» и «плохо», он не знает, что такое совесть. Во время обучения в университете Микки думала, что понимает, осознает факт существования таких людей, хотя на самом деле осознала только теперь.

– Они – есть, – тихо сказала Мишель своему отражению.

Поэтому она и выбрала направлении психологии. С телами все более менее понятно, а вот в голове у каждого – чудесный, загадочный мир. Микки невесело хмыкнула. Или не чудесный. Она понимала, что как специалист не должна оценивать поступки других, но в личной ситуации пока не была к этому готова.

Мелодично запел будильник, оповещая о том, что пора собираться, и Мишель посмотрела на часы, сверяясь. Разговор, которого она так ждала, жаль, что только с одной пострадавшей. Открытое платье, шарф, чтобы не пугать случайных людей… Микки задумалась, что делать с синяками на лице и решила, что ничего не будет. Плевать. У нее не было сил на косметику.

У подъезда точно вовремя ждал водитель, девушка села на заднее сидение и взяла в руки телефон. Надо было написать Стивену. Это важно: для Мишель – чтобы поставить точку, для парня – чтобы не чувствовал себя виноватым и не надеялся зря.

«Привет. Я уже дома, отпустили из больницы. Все нормально, голос пока не вернулся, поэтому вот – объясняюсь в сообщении», – Микки вздохнула, побарабанила ногтями по углу мобильного. – «Прости, что втянула тебя во все это, я не знала, что так обернется. Ты ни в чем не виноват, пожалуйста, не думай так. Мои решения – только мои. Спасибо за время, проведенное вместе, мне было очень весело. Но мы можем быть только друзьями. Хочу быть честной с тобой».

Прежде чем отправить, Мишель перечитала текст еще раз и закрыла глаза. Почему она просто не может влюбиться в этого парня? Стивен – отличный друг и, скорее всего, надежный партнер. Насколько бы было проще. Он ведь и внешне весьма привлекательный, как раз в ее вкусе. Микки думала об этом много времени, еще в больнице, и поняла, что сердцу не прикажешь. Ее тело, ее сознание, ее душа уже сделали выбор.

Мишель вздохнула еще раз, посмотрела на экран и отправила сообщение. Наверное, Стивену было бы легче услышать все лично, но Микки хотела побыстрее расставить точки. Ей нужно было разобраться в себе и, как ни странно, три дня почти полной изоляции от внешнего мира помогли. Единственный человек, о котором девушка думала кроме себя, – Коул. Она хотела его увидеть, чертовски скучала и должна была признаться. С ним точно никаких сообщений. Мишель хотела смотреть в его карие глаза, пусть в них и отразится не то, чего она ожидает.

«Почему мне не хватило духу объясниться сразу?» – думала Микки.

Всему свое время. Ей нужна была пауза, она ее получила. Мишель получила даже больше – невероятно ценный урок, о том, как важно учитывать вероятности. Если бы она предположила, каким монстром окажется Дин, не пришлось бы сейчас кутаться в шарф. Радовало только, что другие девушки не пострадали. Детективы, которые приглядывали за ними по просьбе адвоката, не останавливали наблюдение и с несколькими пострадавшими побеседовали раньше, чем планировали.

– Мисс, мы на месте, – сообщил водитель. – Я буду ждать вас на стоянке.

– Спасибо, – шепнула ему Микки.

Обезболивающие как раз подействовали, и девушка могла говорить почти не испытывая боли. Она покинула автомобиль, поднялась по красивой богато украшенной лестнице на второй этаж и поздоровалась с адвокатом.

– Миссис Рейчел Финчер уже пришла, – сообщил он и вручил Мишель небольшое досье.

– Она замужем? – удивилась Микки.

– Да. И все равно согласилась давать показания.

Одну задачу это упрощало, другую – усложняло. Должно быть, известие о ВИЧ женщину шокирует. Микки пробежалась взглядом по собранным данным, поняла, что в них про Дина снова только сухие факты, и, кивнув адвокату, зашла в кабинет первой.

– Добрый вечер, – улыбнулась она пострадавшей.

– Добрый… – бедная Рейчел уже выглядела шокированной.

Мишель не стала отвлекаться на светскую беседу, сначала задала несколько вопросов, проверяя психологическое состояние, потом осторожно перевела тему на диагнозы Дина. Рейчел плакала. Она оказалась нежной, мягкой и инфантильной женщиной, старше Микки на пятнадцать лет и клялась, что не могла заразиться – они с Дином спали всего дважды, оба раза с контрацептивами. Ситуация с мужем у пострадавшей была не менее нездоровой, они постоянно сходились и расходились, как сказала сама Рейчел – ему нужны были только её деньги. Как и Дину. Разница только в том, что муж ее не бил.

– Вы тоже… пострадали от него? – спросила Рейчел, когда перестала плакать.

– Да, – Мишель сняла шарф. – Он хотел меня убедить не участвовать в этом деле, – длинные фразы давались ей с трудом.

– Мне так жаль, – сокрушалась женщина.

– Все нормально, – улыбнулась ей Микки. – Наш опыт делает нас сильнее, верно?

Помимо визитки фонда, Мишель отдала Рейчел визитку знакомого психолога и посоветовала пройти терапию. Адвокат хотел продолжить беседу с клиенткой наедине, и Микки вышла в приемную.

Ее удивило, какие разные люди попали под манипуляции Дина. Где он научился так подстраиваться под жертву? Наверняка, его детство проходило не в лучших условиях. Мишель все еще интересовало, какой была родная мать близнецов. Получалось, что Коул ее даже не видел? В карте Дина Микки прочитала, что женщина умерла, когда ему исполнилось двенадцать, а Коул узнал о существовании брата позже.

Представляя, каково это – расти без родителей, девушка рассматривала холл и коридоры здания, в котором находилась. В прошлый раз у нее не было такой возможности. Мишель неосознанно пошла к тому окну, у которого курил Коул, и вздрогнула, когда увидела на том же месте мужчину в костюме. Она не сразу поняла, что обозналась, и за секунду надежды в ее груди успели распуститься фейерверки.

«Его здесь нет», – горько подумала Микки, возвращаясь к кабинету.

Не слишком профессионально было отвлекаться на личные дела, еще менее профессионально было влюбляться в нанимателя, но Мишель не могла и не хотела игнорировать свои чувства. Не ей одной решать, что с ними делать. В конце концов, Коул сам ее поцеловал, он первым сделал этот шаг. Микки бы никогда не решилась, поэтому была благодарна и готова довериться. Может быть, он откажет; может быть, у них ничего не получится, но игнорировать то, что оживляло каждую клеточку ее тела – преступление.

Девушка готова была умереть в темной подворотне несколько дней назад, почти поверила, что видит звездное небо в последний раз, и теперь не собиралась упускать шанс. Может быть, весь этот кошмар происходил с ней не просто так, может, весь этот кошмар помог ей взглянуть на все с другой стороны и стал началом нового пути.

Глава 16

Два дня до следующей встречи Мишель коротала за уборкой. Просто сидеть дома без дела оказалось невыносимо, поэтому Микки устроила акт расхламления. Она не разбирала старые вещи еще со времен переезда в эту квартиру и теперь обнаруживала многое из давно забытого. Конспекты из университета, детские фотографии, даже школьные тетради с рисунками и записками от подружек – все это хранилось вперемешку. Разобравшись с пыльными коробками и дальними полками, Мишель перебрала гардероб, собрала пару сумок для сдачи на переработку.

Выносить мусор в одиночку девушка побоялась, поэтому привлекла к столь увлекательному занятию соседку Бонни, заодно прогулялась с ней и Роджером по парку. Микки ожидала тысячи и одного вопроса от любопытной подруги, но та, видимо, стеснялась надоедать. Мишель сама рассказала то, что посчитала нужным, заодно предупредила о предстоящем суде. На удивление, Бонни сама предложила свидетельствовать.

– Это не нормально, Микки! – возмущалась она. – Девушки не должны бояться ходить по улице из-за таких вот козлов! Знаешь, неплохо было бы предать все это огласке.

– Нет, слушай… – голос Мишель из шипения превратился в хрипы. – Пока что не стоит. Пока идет следствие.

– Да понятно, я про сам суд. Это же скольким людям один гад жизнь испортил!

На самом деле, Микки думала о журналистах. Открытое слушание, привлечение прессы, актуальная для современности тема. Проблема в том, что пострадавшим девушкам не нужен весь этот цирк. Самой Мишель не хотелось становиться публичной.

– Может, книгу написать? – не унималась соседка.

– Займись, если хочешь, – шутливо парировала Микки.

Ей самой точно не хотелось. Ей хотелось увидеть, как Дина сажают за решетку. И увидеть Коула. Девушка стала догадываться, что слишком сфокусировалась на ситуации, но гештальт нужно было закрыть.

Беззаботный Роджер носился по опавшей листве, нырял в собранные кучи и выглядел самым счастливым псом на планете. Мишель играла с ним, заряжаясь энергией собачьей радости, пока не заболели запястья.

– Давайте домой, – скомандовала Бонни обоим.

До встречи со следующей пострадавшей – Эбигейл Роуз – оставалось еще несколько часов, и Микки закончила свой героический подвиг с генеральной уборкой мытьем посуды. Не только той, которой постоянно пользовалась, но и той, что пылилась в шкафу. Возня в воде успокаивала, даже суставы ныть перестали, а Мишель понимала, что немного нервничает. Раж по скорейшей расстановке всех точек со временем ослаб, теперь девушка снова немного сомневалась в себе. Вдруг не сможет найти к кому-то из пострадавших подход? Детектив, как назло, предоставлял досье только почти перед самой встречей, и у Микки почти не было времени подготовиться.

Так же случилось и в этот раз. Мишель села в машину, когда пришло сообщение с анкетой Эбигейл. Микки пробежалась взглядом по основным фактам, поняла, что девушка снова не похожа на предыдущих. Немного настораживало, что мисс – она не замужем – проходила длительное лечение у психиатра, судя по датам, во время и после отношений с Дином. Связаны ли эти факты? Еще взгляд Мишель зацепился за дату начала отношений – как раз тогда, когда от Коула сбежала невеста. Да нет, не может же быть, что он решил привлечь ее к этому делу. В висок холодно кольнуло иголочкой ревности.

Отвернувшись к окну, Микки представляла, какой может быть эта девушка. Какие вообще девушки нравятся Коулу? Она этого не знала, как и еще очень многое, они ведь почти не общались, только по делу. Насколько чувства важнее близкого знакомства? Нельзя сопоставлять такие вещи, одно без другого – пустая трата времени.

– Мы на месте, мисс Батлер, – как всегда вежливо сообщил водитель. – Вас уже ждут.

– Спасибо, – после очередных домашних ингаляций голос Мишель хотя бы можно было расслышать.

Микки покинула автомобиль, не спеша дошла до входа. Все же здание, которое решили превратить в офисное, изначально таковым точно не было. Высокие окна первого этажа, витраж у лестничного пролета, резной фасад, напоминающий особняки в готическом стиле, хотя работа более тонкая. Наверное, дом принадлежал какому-нибудь аристократу, а потом был продан. Такие материальные отголоски истории спасает Коул? Как хорошо, что хоть кто-то их спасает.

Насмотревшись на игру солнечных зайчиков на разноцветной мозаике оконного стекла, Мишель поспешила в кабинет. Как раз на втором этаже. Витраж изнутри смотрелся еще торжественнее, чем снаружи. Как она его раньше не заметила? Точно, Микки рассматривала не интерьеры.

– Вы готовы? – встретил ее адвокат.

– Да, – улыбнулась ему Мишель.

– Должен вас предупредить, мисс Батлер, – он замялся, ненадолго отвел взгляд. – Эта девушка – очень непростая особа. В последний раз, когда мне довелось с ней общаться, они вместе с Дином уменьшили личный счет мистера Спаркса вдвое.

«Не может быть», – машинально открестилась Микки. Нет-нет-нет, почему Коул снова с ней связался? Зачем и ради чего? Ради показаний? Было еще шесть пострадавших!

– В этот раз Эбигейл пришла сама и выражает полную готовность сотрудничать со следствием, – добавил адвокат.

«Вот почему встреча с ней состоялась так быстро», – догадалась Мишель.

– Мисс Роуз – бывшая невеста Ко… мистера Спаркса? – все же спросила Микки.

– Да, – нехотя сознался мужчина.

Все понятно. Мишель ему кивнула. Непонятно только, почему адвокат так с ней разлюбезничался, ведь Микки всего лишь консультант. Инструмент, который сможет все починить, пока уважаемый супер серьезный мистер Спаркс сбежал. В этом и был весь его план? Наверняка о своей деловой встрече Коул знал заранее.

Мишель качнула головой, отгоняя непрошенные мысли, сняла шарф и первой вошла в кабинет. Эбигейл оказалась миниатюрной хрупкой блондинкой с хорошеньким кукольным личиком. Если бы Микки судила только по внешности и первому впечатлению, то сказала бы, что мисс Роуз из тех, кто и мухи не обидит. Но, судя по ее анкете, все обстояло немного иначе.

– Мисс Батлер, – девушка прикрыла рот ладошкой в жесте удивления. – Что с вами?

– Откуда вы меня знаете? – Мишель, садясь напротив, полностью держала себя в руках.

– Ральф рассказал, – Эбигейл глянула на адвоката. – Вы помогаете пострадавшим девушкам и настоятельно рекомендуете принять участие в судебном процессе.

– Не совсем так, – Микки улыбнулась.

Про дело мисс Роуз знала довольно много, даже была знакома с другими жертвами, а с одной из них помогала Дину. Такого поворота Мишель не ожидала. Еще больше настораживало, что Эбигейл знала и о ней довольно много.

– Про ВИЧ я тоже знаю, – опередила вопрос блондинка. – Первый тест был отрицательным, скоро сдам анализ еще раз.

– Тогда что я тут делаю? – задала резонный вопрос Микки.

– О, я очень хотела с вами познакомиться!

Удивленно подняв брови, Мишель улыбнулась. За короткое время беседы она уже успела понять, что Эбигейл из тех жертв, что умеют подстраиваться под агрессора. Чтобы удержать Дина, она делала все, чего он хотел, получала время с ним и, вероятно, снисходительное отношение. Самое интересное – понимала все это и сама мисс Роуз.

«Она слишком умна», – отметила Микки и посмотрела на часы. Два часа пролетели, как пять минут. Эбигейл много говорила, рассказывала кучу историй про себя, про родителей, про друзей и почти ничего не сказала по делу.

– Почему вы решили помочь? – все же напрямую спросила Мишель.

– Давай на «ты», ладно? И зови меня Эбби, пожалуйста, – девушка задрала свитер на животе. – Он меня ударил. Знаешь, я многое готова была терпеть, реально многое, но это – перебор.

– Сочувствую, – искренне ответила Микки.

Гематомы на ребрах Эбигейл были последствием не одного удара. Между ними произошло что-то страшное. Мишель невольно вспомнила вечер после свидания и сглотнула.

– Стой, подожди, – вдруг осознала Микки. – Эти синяки свежие. Когда ты видела Дина в последний раз?

– Я не сказала?

Она сказала все, что можно было, и умолчала о самом главном.

– Пять дней назад, – как ни в чем не бывало улыбнулась Эбби. – Он пришел ко мне, хотел секса, я отказала, и завертелось.

– Ты обращалась в больницу или в полицию?

– Нет, а надо было? – девушка похлопала ресничками. – Ко мне уже ищейка Ральфа приходил, – она снова кивнула на адвоката, – вот ему и позвонила.

У Мишель уже голова шла кругом. Она обернулась на мужчину и постаралась вложить в свой взгляд все негодование.

– Все нормально, – заверил адвокат. – Мы…

– Мы поедем в полицию после этой встречи, – продолжила за него Эбигейл. – Моим условием было сначала познакомиться с тобой.

– Это… лестно.

– Дашь мне свой номер? – улыбнулась Эбби. – Будем держаться вместе, пока не посадим этого козла за решетку!

Фамильярничать с пострадавшими – последнее, чего бы Микки хотела. Остальным девушкам она оставляла свою визитку, поэтому отказать мисс Роуз было бы невежливо. Хотя в психологической поддержке Эбби явно не нуждалась. Мишель привычно вытащила из сумки две карточки, но Эбигейл взяла только одну.

– Контакты фонда я и так знаю, – она отмахнулась. – Ходила пару раз к их психотерапевту.

– Кстати, от чего ты лечилась? Не сочти за грубость, – Микки дружелюбно улыбнулась.

– Пограничное расстройство, – легко ответила Эбби.

– Понятно.

Социопат и пограничница – парочка, достойная Бонни и Клайда. Мишель пыталась припомнить, что Эбигейл говорила о родителях, но весь разговор смешался в сплошную кашу, ни одного цельного комочка. Микки делала заметки по ходу встречи и решила, что лучше структурирует и восстановит все, когда останется в одиночестве.

– Теперь мы можем заполнить бумаги? – адвокат тоже устал слушать и, видимо, хотел поскорее приступить к своей части обязанностей.

– Да, Ральф! – Эбби подмигнула ему и перевела взгляд на Мишель, – Я тебе позвоню, ладно?

– Хорошо, – улыбнулась Микки, надеясь, что такое прощание просто вежливая фигура речи.

Из кабинета Мишель вышла настолько усталая, что хотелось упасть на скамейку прямо в холле, накрыться шарфом, закрыть уши и полежать в темноте пару часов. Даже красота витража больше не воодушевляла. Разговор получился насыщенным и одновременно бесполезным, к тому же Микки чувствовала себя ненужной и обманутой. Эбигейл и так все знала, зачем понадобился весь этот цирк?

Вздохнув и медленно выдохнув, Мишель сосчитала до десяти, возвращая себе ясность мышления и спокойствие. Странно, что Эбби смогла за столь непродолжительное время расшатать нервы, или Микки попросту ревновала? Она прикрыла глаза, понимая, что знает ответ на этот риторический вопрос. Но чувства не должны были мешать делу.

Легонько растирая запястья, Мишель направилась к перилам широкой лестницы, собираясь еще немного передохнуть и поговорить с адвокатом. Наедине, если получится. Стоило Микки подойти, как преломляющийся через цветное стекло свет окрасил ее руки теплым желтым. Мишель улыбнулась, играя пальцами с солнечным зайчиком. Может, не так уж все безнадежно. Она проследила взглядом за летящей пылинкой до рамы окна, потом вниз и резко расширила глаза.

По закрученной лестнице торопливо взбегал тот, кого Микки сегодня никак не ожидала увидеть. Она не отрываясь наблюдала за Коулом. Он явно спешил и запыхался, волосы растрепал осенний вечер и… он был в очках! Мишель улыбнулась, как дурочка, заболели щеки. Мужчина ее еще не заметил, и Микки ждала с замиранием сердца, невыносимо долгие несколько секунд, чтобы увидеть его карие глаза. Ступенька, еще одна и еще, Коул вышел на ровный пол, у Мишель руки похолодели, еще немного и подкосятся ноги.

– Ми…

Она просто не дала ему договорить, сделала чертовы несколько шагов, сокращая расстояние, и крепко обняла Коула за пояс, уткнулась лбом в его плечо и зажмурилась. Заныли запястья и шея, но Микки было плевать. Короткое мгновение, пока никому не стало стыдно или неловко, она ощущала тепло его кожи, запах кофе и одеколона и наконец-то чувствовала себя в безопасности.

– Мишель… – обращение Коула прозвучал взволнованно.

И Микки все же отстранилась, но схватилась пальцами за край его пиджака, как маленькая.

– Твое лицо, – он был в шоке.

Синяки Мишель еще не прошли, наоборот – перешли в самый темный оттенок из возможных.

– Я выгляжу ужасно? – прошипела Микки, голос предательски подвел в самый неподходящий момент.

– О Боже…

Коул невесомо коснулся изгиба ее челюсти, провел кончиками пальцев до ушей и побоялся спускаться к шее. В его взгляде не было отвращения, только сожаление. Невероятные карие глаза превратились в омуты, полные отчаяния и чувства вины, они затягивали, но Мишель ожидала совсем другого. Она смотрела на мужчину, о котором как малолетка мечтала последнюю неделю, снизу вверх с щенячьей преданностью и просьбой, но не получала отклика. Он не обнял ее в ответ, ничего больше не произносил, не мог подобрать слова.

– Не говори, что тебе жаль, – первой начала девушка.

– Но…

– Не надо, – Микки взяла Коула за руку. – Я должна…

– Малыш Коул! – заверещала Эбигейл в нескольких метрах за спиной Мишель, да так пронзительно, что уши заложило. – Не сомневалась, что ты за мной приедешь!

На Микки словно камень упал или наковальня, как в дурацких мультиках. Она опешила, разозлилась, крепче сжала пальцы мужчины, но Коул сам отошел.

– Привет, Эбби, – он улыбнулся не Мишель.

Все происходящее словно переместилось за экран, а Микки смотрела со стороны, смотрела какую-то сопливую мелодраму. Только она была ее частью, тем комичным и нелепым персонажем, про которого все забыли. Мишель думала, что выплакала все слезы тогда, в подворотне, когда Дин ее душил, но унижения от Дина были ничем, пустотой, та боль была пустотой, по сравнению с тем, как горело под ребрами сейчас. Микки едва ухватилась за перила, чтобы не сесть прямо на пол.

Эбигейл прилипла к Коулу, тискала его за щеки, взяла примерить очки, и он ничего не сказал против. Он улыбался и что-то быстро ей объяснял, Мишель не могла разобрать слов. Не могла и не хотела. Она накинула на шею шарф и, не прощаясь, направилась к выходу. Хуже и больнее всего было то, что она ждала. Ждала, что Коул окликнет, объяснится, но ничего не происходило. Признавая себя слабачкой, Микки все равно задержалась на последних ступеньках, но услышала только вызывающий смех Эбби.

Мишель вышла на улицу, сжимая зубы. Она не собиралась плакать. Не здесь и не сейчас, никто не увидит ее слез. Девушка осмотрелась в поисках машины, которой не было на привычном месте, увидела только водителя.

– Мисс Батлер, – он встречал Микки. – Мистер Спаркс вернулся, поэтому вам подали другой автомобиль.

«Ну, конечно, кто бы сомневался», – она сама над собой насмехалась. Плевать. Хоть телега с лошадьми, главное – оказаться дома. Мишель села на заднее сидение, залезла в сумочку, чтобы достать телефон, но наткнулась взглядом на пузырек таблеток. Успокоительное, которое она носила с собой на всякий случай.

– Вот и прекрасно, – прошипела девушка снова севшим голосом так тихо, что водитель даже не расслышал.

Выключив мобильный, она вытряхнула на ладонь несколько капсул, закинула их в рот и с наслаждением разжевала, чтобы быстрее подействовало.

«Прощай, бессмысленный жестокий мир», – подумала Микки, глядя в окно, когда дома уже стали расплываться сильнее обычного.