Текст книги "Помощь призрака"

Глава 11

Мы встретились с Эмилем у фонтана и пешком направились по Тверскому бульвару.

– Знаешь, сегодня меня, наконец, вызвали к следователю, – сказал он.

– И что?

– Задавали стандартные вопросы. Давно ли мы знакомы с Андреем? Были ли у него враги? С кем он встречался последнее время? Не могло ли у кого-то оказаться причин убить его?

– Я надеюсь, ты не сказал о тайнике?

– Конечно, нет, – возмутился Эмиль. – С какой стати? Чтобы тебя подставить? Если узнают, что ты не заявила о драгоценностях, тебя затаскают. Клад в нашей стране принадлежит государству, а найдённому лишь двадцать пять процентов. Даже если он под твоим домом или на твоём участке найден. Знаешь, там такой следак мутный попался, с ним разговаривать неприятно. Такое впечатление, что ему надо на кого-то убийство повесить, чтобы глухаря не было.

– Обо мне расспрашивал?

– Задавал какие-то глупые вопросы. Я только сказал, что совсем тебя не знаю. Видел на похоронах Андрея и всё. Ты будь осторожнее, Лиза. Ведь у тебя могли быть причины убить Андрея.

От неожиданности я остановилась.

– У меня?

– Из-за дома этого, будь он не ладен. Если убрать Андрея, твой отец оказывается единственным наследником.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я осталась здесь, чтобы комедию ломать?

– Нет, Лиза, успокойся. Просто я боюсь за тебя.

Ответить я не успела. В кармашке сумки пропел мобильный. Сняла трубку.

– Тебе последнее предупреждение, слышишь? Убирайся отсюда, иначе окажешься на том свете, так же как и твой родственничек.

– Кто это? – сдавленным голосом спросила я.

– Тот, кто тебе добра желает.

– Лиза, что с тобой? Ты побледнела. Кто звонил? – Эмиль с тревогой вглядывался в моё лицо.

– Никак не могу понять, тот же голос или нет. Такое впечатление, что он закрывает рот салфеткой. Значит, боится, что его узнают, – рассуждала я дрожащим голосом. – Похоже, кого-то беспокоит мое расследование.

– И как часто ты получаешь такие предупреждения? – встревожено спросил Эмиль.

– Третий раз. Первый был в день убийства Андрея, второй – неделю назад.

– Тебе нужно возвращаться домой.

– Нет, я должна довести дело до конца.

– Послушай, Лиза, – Эмиль взял мою ледяную руку. – Я понимаю, что ты любила Андрея. Его все любили. Мне тоже его не хватает. Уж, такой он был человек. Но ты только напрасно подвергаешь себя риску. Если уже ты очень хочешь участвовать, найми частного детектива и уезжай. Вернёшься, когда всё закончится.

Мне удалось восстановить сбившееся дыхание. Только коленки еще противно дрожали.

– Если идут звонки, я на правильном пути? Значит, кто-то меня боится?

– Лиза, это не имеет значения. Выбрось из головы идею, что ты можешь найти убийцу и уезжай.

– Я не уеду, – твёрдости в моём голосе не прозвучало, но это было от пережитого стресса, а не от неуверенности. – Не уеду, пока не накажу его.

– Ты сумасшедшая. Как ты его найдёшь? Как?

– Если я не ошибаюсь, мы встретились, чтобы кое-что выяснить, – в моем холодном голосе появились высокомерные отцовские нотки. – И если ты боишься, обойдусь без твоей помощи.

От неожиданности Эмиль отпустил мою руку и посмотрел на меня, словно я его ударила. Так же на меня смотрел Андрей, когда меня зашкаливало, и природа моего папочки начинала проступать слишком явственно.

– Но… – Эмиль покрутил головой. – Я не говорил, что боюсь за себя.

Мне стало стыдно.

– Извини. Всё нервы. Пойдём скорее. Мне не терпится узнать, на месте ли шкатулка.

Нам легко удалось перебраться через низенькую оградку. Время близилось к полуночи, моросил мелкий дождь, на улице никого не было. Жёлтый фонарь освещал узкие окна с витражами и светлые стены причудливого строения известного архитектора. Я поежилась, ожидая какой-нибудь реакции. Каждый раз что-нибудь меня здесь удивляло. В голове появлялись смутные воспоминания, роились образы, звучала музыка. Но в этот раз ничего не произошло. Даже странно.

На первом этаже, где по моим предположениям, находилась комната сторожа, горел слабый свет. Мы тихо друг за другом подобрались к подвалу. Замок по-прежнему оказался незапертым, и мы легко проникли внутрь.

Эмиль зажёг фонарь и обернулся ко мне. Я чувствовала, что дрожу от нетерпения. Тогда, на всякий случай, мы завалили это место валявшимися в подвале вёдрами и мётлами. Сейчас здесь оказалось пусто. «Здесь кто-то побывал», – мелькнуло у меня в голове.

– Дай лопату, – я протянула руку.

Мой спутник извлёк из пакета складную лопату и подал мне. Я осторожно копала, готовясь услышать стук об шкатулку. Мы не зарывали её слишком глубоко, потому что пребывали в полной уверенности, что кроме нас никому не придёт в голову что-то здесь искать. Знакомого звука не было, но я продолжала раскидывать землю. Эмиль подсвечивал мне фонарём. Яма была уже слишком глубокой. Я устало облокотилась на лопату и вытерла вспотевший лоб.

– Ничего нет.

– Давай я попробую. Может, вы закопали глубже?

Я смотрела, как осторожно Эмиль перебрасывает землю и продолжала лелеять надежду, что драгоценности всё же окажутся на месте. Мысли крутились в голове, перегоняя друг друга. Если шкатулку украли, значит, у преступника появлялся мотив убить Андрея. Да и меня тоже. От этой мысли гадко екнуло сердце, переместившись куда-то вниз. Я мысленно ругнулась на себя. Да что уж бояться-то в моём возрасте? Про таких, как я можно сказать, что жизнь совершенно не удалась, и впереди меня ждёт лишь одиночество. А что может быть хуже одиночества? Андрей! Ты не мог оставить меня. Мой единственный человечек, которого я любила.

– Наверно, нет смысла здесь рыть дальше, – в свете фонаря зловеще блеснули стекла очков Эмиля, я не могла разглядеть выражение спрятанных за ними глаз, и мне почему-то стало страшно. Друг Андрея прислонил лопату к стене. – Может, ты перепутала место? – Я тупо уставилась на глубокую яму и раскиданную землю. Перепутала? Гадкая память послушно высветила передо мной план, который я вытащила из камина и который таинственно исчез. Крестик, который поставила Фаина, стоял на том же самом месте, где мы копали.

И вдруг передо мной возникла картина из прошлого: одетая в длинное платье девушка кромсает землю ножом, разрывает руками и плачет.

– Лиза, может попробовать в другом углу, – вернул меня к действительности Эмиль.

– Ты прав – нет смысла, – я вдруг разревелась. Словно на миг оказалась на месте Фаины, бедной влюблённой девушки, которая видела то, что не мог видеть Степан. И всё же не могла его оставить. И эта шкатулка с драгоценностями для неё представляла маленькую ниточку к спасению. Может быть, когда-нибудь она сможет вернуться, чтобы надеть ожерелье и танцевать с любимым. Этого не произошло.

– Лиза, не надо плакать, – Эмиль стоял совсем близко, не решаясь меня обнять. Ему казалось, что он понимает, что я чувствую. Но разве он мог подумать, о чём я на самом деле плачу?

Я прислонилась к его плечу. Как хорошо, что со мной друг Андрея, который может меня поддержать. Друг, который пошёл на риск, чтобы…

Мысль, пронзившая мой мозг, заставила меня отшатнуться. Господи! Какая же я идиотка, что из-за глупого страха впутала сюда Эмиля. Они были друзьями, и вполне можно предположить, что Андрей мог рассказать Эмилю. И Эмиль мог…. Дальше я отказывалась думать. Мне стало тошно. Я не должна подозревать Эмиля. Но даже если предположить, что он не убивал Андрея, у него была целая неделя, с тех пор, как я ему рассказала, чтобы забрать драгоценности. И как мы не старались с Андреем разровнять землю, всё равно, если знать, что где-то копали, место можно найти. Неудивительно, что Эмиль сегодня уговаривал меня уехать, якобы волнуясь о моей безопасности. Он может прямо сейчас грохнуть меня лопатой по голове, и никто не догадается, кто это сделал. ДА тело найдут только, когда что-нибудь понадобится в подвале.

– Надо навести порядок, – Эмиль протянул руку к лопате, но я быстро перехватила её.

– Нет, я лучше сама.

Плохо помню, как мы добрались до метро. Прощаясь с Эмилем, старалась изо всех сил вести себя непринужденно, чтобы он, – не дай бог, – не заподозрил, что я его испугалась. Ведь то, что мне почудилось, вполне могло оказаться злой шуткой моего воображения и требовало самой тщательной проверки.

Глава 12

Захлопнув дверь и заперев ее на все замки, ощутила себя в безопасности. Странно, но в этой крохотной квартирке у метро Белорусская, мне было хорошо. Только пожив самостоятельно, я осознала какое чудовищное влияние оказывал на меня отец.

Спасибо Андрюшке, своим примером он показал мне как нужно жить. Андрей! И снова мысли побежали по привычному кругу. Неужели, тогда в гостиной, Степан пытался нас предупредить? План, который таинственным образом исчез и так и не был найден. Духи, души. Верю ли я в это? Не знаю. Сбросила туфли и, не раздеваясь, прошла к шкафу, где в поцарапанной стенке советских времён организовала что-то наподобие бара. До моего приезда в Россию не понимала, каким спасением может стать алкоголь. А здесь открыла для себя виски, – замечательный напиток, дарящий ощущение расслабленности.

После нескольких глотков липкий страх отпустил. На всякий случай задала себе вопрос: неужели я так боюсь за свою никчёмную жизнь, в которой у меня ничего не осталось, кроме желания найти убийцу? Сейчас, при мягком освещении настольной лампы, мои подозрения на счет Эмиля показались абсурдными. Андрюшка считал его лучшим другом и не мог ошибаться. Мне бы тоже хотелось в это верить, тем более что мне нравился Эмиль. Но противный голос в моей голове продолжал твердить: «Ты должна быть объективной, если уж взялась играть в следователя. Прежде, чем делать выводы, нужно обладать всей необходимой информацией».

Заставила себя достать блокнот и на странице, где записывала всех, кого я подозревала и где под номером первым значился Тимур, поставила новоё имя – Эмиль. Даже если он не убивал Андрея, он мог взять драгоценности после того, как о них узнал от меня, справедливо полагая, что богатая наследница обойдётся и без них.

И все же подозревать Тимура, – неприятного молодого человека с бегающими глазками, было гораздо проще. Когда я позвонила ему и предложила встретиться, он долго отказывался, ссылаясь на то, что почти не знает Андрея. И всё же я проявила настойчивость, и он сдался.

Мы сидели на скамейке: Тимур нервничал, грубил. Сказал, что я взялась не за своё дело, и он вовсе не обязан отвечать на мои вопросы. У него есть алиби: в ту ночь, когда убили Андрея, он был с девушкой. Она может подтвердить. Они трахались всю ночь, он так и сказал, не занимались любовью, не спали вместе, а трахались. Честно говоря, я засомневалась. Да что за девушка должна быть, чтобы проводить время с подобным типом?

Ксения появилась минут через десять. Создалось впечатление, что он попросил её находиться неподалёку. От девушки пахло потом и сладковато-приторными духами. Волосы, выкрашенные в иссиня чёрный цвет, висели по плечам редкими прядками, невыразительные глаза казались еще меньше от черной подводки. Тупоносые ботинки на огромнейшей танкетке, чёрные джинсы, чёрная бесформенная майка. На шее ожерелье из маленьких черепов и под стать ему серёжки.

Держалась Ксюха достаточно развязно. Едва кивнув мне, уселась к Тимуру на колени и стала его облизывать. Именно облизывать, а не целовать. Он положил руку на грудь и начал тискать. Меня тогда чуть не вырвало, и я поспешила уйти. Скорее всего, они на это и рассчитывали. То, что эта парочка могла присвоить драгоценности, сомнений не вызывало. Другое дело, были ли они способны на убийство?

Глава 13

В Москве стояла одуряющая жара и, закончив заниматься с моей новой ученицей французской грамматикой, я надела открытое льняное платье, купленное на распродаже в Охотном ряду. Мои наряды из Парижа до сих пор лежали в чемодане, теперь я предпочитала одеваться в более молодежном стиле. Конечно, сказалось влияние Андрея. Оказалось, что вполне возможно обходиться парой китайских джинсов и несколькими майками. Удивительно, но теперь зеркала оказались более благосклонны ко мне, моё отражение иногда меня радовало.

От Большого Кондратьевского переулка, где я снимала квартиру, до Патриарших прудов прогулочным шагом минут двадцать пять. И хотя это место безумно напоминало мне Андрея, я почти каждый вечер приходила сюда: садилась на нашу скамейку, смотрела на лебедей, терзала себя мыслями об Андрее и о своей проклятой гордости, которая помешала нам быть вместе. Проходя мимо детской площадки, жалела, что у меня нет детей. В отвратительном настроении приходила домой и полночи ворочалась в кровати без сна.

Но в этот раз я не стала задерживаться на Патриках, а дошла до нашего особняка. К моему удивлению, музей был открыт для посетителей, и меня снова потянуло в дом.

Пожилой незнакомый охранник в очках попросил меня расписаться в журнале. Я взглянула на него с непониманием.

– Полагается расписаться. Билетов ведь нет, – нехотя объяснил он. – И тапочки не забудьте, – он показал рукой на ящик с безобразными войлочными тапками.

Я неразборчиво нацарапала фамилию и с отвращением надела тапки. После того, как я снова оказалась на месте убийства Андрея, сердце жалобно заныло. Вошла в гостиную, остановилась. Пару месяцев назад за обеденным столом писателя, я нарисовала

Андрею план дома.

В холле раздались поставленный голос экскурсовода и шаги посетителей, я поспешно укрылась в смежной комнате. Воспользовавшись тем, что за мной никто не наблюдал, подошла к камину, листок на подоконнике привлек мое внимание, взяла его в руки: тот самый план подвала, где Фаина спрятала драгоценности. Крестик стоял там, где уже не было драгоценностей. Последний раз я видела послание из прошлого, лежащим на столе в гостиной, откуда исчез самым таинственным образом. Неужели Степан снова подает мне знак?

– Ты здесь? – шепотом спросила я, озираясь вокруг.

В соседней комнате раздался смех, видимо, экскурсовод рассказал какую-ту пикантную подробность из жизни писателя. Но мой вопрос остался безответным.

– Помоги мне, пожалуйста! – взмолилась я в пустоту. – Ведь ты же не хочешь, чтобы убийство твоего внука осталось безнаказанным. Я знаю, ты пытался предупредить нас.

Вероятно мой голос услышала сотрудница музея, заглянувшая в комнату.

– Женщина, что вы делаете? Отойдите от камина. Это единственная вещь, которая осталась от Петушинских …

– Мне ли не знать об этом, – пробурчала я тихо, заметив, что на самом деле стою, привалившись спиной к камину.

– И если каждый будет так облокачиваться на него…

– Извините, – я отошла от камина на безопасное расстояние, но смотрительница уже не сводила с меня подозрительного взгляда.

– Если вы интересуетесь жизнью писателя, вам лучше присоединиться к экскурсии.

Я покачала головой, едва сдерживаясь, чтобы не попросить её убраться куда подальше. Возможно, если бы она здесь не торчала, Степан подал бы мне знак. Почему-то я испытывала странную уверенность, что листок на камине появился не случайно. Он определённо хотел дать мне что-то понять. Но что? То, что Андрея убили из-за драгоценностей?

– Между прочим, зря вы отказываетесь, – настаивала смотрительница. – У вас вряд ли ещё возникнет такая возможность – музей закрывают.

– Как закрывают? – я живо повернулась к ней и подошла ближе.

– Вот так. Новый владелец появился. Француз какой-то. Какое дело ему до нашего пролетарского писателя? В общем, руководство музея выдало распоряжение освободить помещение. А куда всё это девать? – пожилая женщина обвела рукой комнату. – Здесь же кровать, на которой спал сам Коньков, вещи, которые он собирал, книги. А в филиале в Нижнем Новгороде, где писатель провёл детство, слишком маленькое помещение. Ну, что-то они, конечно, возьмут. Но всё остальное?

Я внутренне сжалась. Знала бы эта тётенька, с кем она разговаривает. Наверно, так бы не откровенничала. Значит, пока я пытаюсь найти убийцу, отец уже развил бурную деятельность. Надо же, как ему повезло с убийством Андрея, даже на адвоката тратиться не пришлось. После смерти Андрея он оказался единственным наследником.

– А этот музей пользуется популярностью? – спросила я для поддержания разговора.

– Конечно, – заверила меня тётушка. – Школьники приходят сюда с учителями, когда произведения Конькова проходят по литературе. А теперь этот буржуй продаст здание какому-нибудь банку. И плевать ему на всё. Иностранцы проклятые, всю Москву скупили. В центре одни иностранцы и живут. Евроремонты понаделали. Тьфу!

– А вы знали прежнего владельца музея? – спросила я.

– Сергея Степановича? Конечно. Милейший человек. Он всегда говорил, что не позволит, чтобы музей закрыли. Он помогал с ремонтом, находил спонсоров. И сыночек его, Андрей, собирался дело отца продолжить. Царство ему небесное! За что убили-то его, никто так и не знает. Мы так надеялись, что он станет наследником, и вот на тебе…

– Вы знали Андрея?

– Да кто же его не знал? Прекрасный был молодой человек. Не то, что современная молодёжь.

– Послушайте! – я придвинулась ближе и, понизив голос, сказала: – Могли бы мы побеседовать где-нибудь наедине?

Приветливое выражение лица женщины изменилось, стало настороженным и неприятным, бледные губы сжались в тонкую полоску, и вся она как-то подобралась и даже сделала шаг назад.

– А вы из милиции что ли? Так уже приходили, всех опрашивали. Да только не ищут они никого. У нас в подъезде девчонку убили, когда с работы возвращалась. Думаете, нашли? Ничего подобного. Им специально платить надо за работу. А так только сделают несколько допросов для вида и закрывают дела за отсутствием улик.

– Нет, я не из милиции. Я всё объясню. Когда вы заканчиваете работу, я провожу вас до метро?

– Ну да, а вдруг, вы меня тоже убьёте по дороге?

– Всего несколько вопросов, – мой голос задрожал. – Прошу вас, это очень важно.

Тётенька смотрела на меня с подозрением.

– Я подруга Андрея, – неожиданно сорвалось с моих губ, прежде чем я успела подумать.

– Правда, – она оглядела меня с ног до головы оценивающим взглядом. – Ну, если подруга, то ладно, – она посмотрела на часы, – мы уже скоро закрываемся, – если подождёшь полчасика, можем поговорить по дороге.

Глава 14

Полчаса я провела в маленьком скверике, сидя на скамейке и слушая журчащий фонтан. Мысли путались, как всегда случалось, когда я находилась рядом с этим домом. То, что первое время пугало меня, стало привычным. Никто не знает, что происходит после смерти. Может, и живут дальше наши души, переселяются в другие тела, пытаясь разрешить старые проблемы. Я подивилась своим мыслям. Ещё пару месяцев назад, думала совершенно иначе. Впрочем, о чём это я? Мне надо подготовиться к разговору со смотрительницей из музея. Использовать нашу встречу, чтобы вытянуть из нее как можно больше информации, другого раза может и не быть. В первую очередь постараться выпытать как можно больше сведений о Тимуре: его домашний адрес, телефон, университет, в котором он учится. Раз он не идёт на контакт, значит, придётся всё узнавать окольными путями. И ещё мне хотелось подробнее узнать о камере, которая установлена в гостиной. Если бы менты видели эту запись и прослушали наш разговор с Андреем, они бы обязательно вызвали меня и стали расспрашивать о тайнике. Но, и это казалось мне удивительным, следователь ни разу не вызвал меня на допрос. Считает, что я уехала во Францию или…. Эмиль сказал, что у него создалось впечатление, что они хотят повесть убийство на кого угодно. Закрыть дело любой ценой. Может, мой вездесущий отец и здесь вмешался? Приплатил кому следует, чтобы наша фамилия не оказалась замешанной в убийстве. Ах, папа, папа и зачем тебе сдался наш фамильный особняк? Ведь из всей огромной семьи остались только ты да я. И нам не жить во всех домах и квартирах, которые ты купил. Случись, что с нами и даже наследников нет. Другое дело, если бы я оказалась беременной от Андрея! Малыш! Наш сын с Андреем. Тогда мне было бы для кого жить и кому подарить накопившуюся за одинокие годы любовь. Пару недель я носилась с этой мечтой, но… Я отвернулась от молодой женщины, наклонившейся над коляской. Но видно такая уж у меня судьба. Усилием воли заставила себя переключиться, – сейчас не время, чтобы предаваться жалости к себе.

Я посмотрела на часы и направилась к музею. Через несколько минут появилась моя новая знакомая. На вид ей было около шестидесяти-шестидесяти пяти. Грустное интеллигентное лицо с морщинками, нелепый шарфик, прикрывающий морщинистую шею. Старомодная сумочка из искусственной кожи.

– Что вы хотели узнать?

– Давайте сначала познакомимся, – мягко сказала я. – Меня зовут Лиза. А вас?

– Зинаида Васильевна, – нехотя ответила она, не гладя мне в глаза.

– Зинаида Васильевна, здесь рядом есть кафе. Давайте зайдём выпить чаю.

– Подобные заведения не для моей зарплаты, а за чужой счёт я не хожу. Да и времени у меня нет. Ещё надо внука из садика забрать.

– Хорошо, я вас провожу до метро. – Мы сделали несколько шагов молча, перешли по наземному переходу и оказались на бульваре.

– В музее работали двое сторожей, – осторожно начала я. – Меня интересует один из них. Его зовут Тимур. Мне нужны его паспортные данные, адрес, телефон.

– Зачем вам это? Вы его подозреваете в убийстве?

Секунду я колебалась с ответом.

– Скажем так, он один из подозреваемых.

– Вы сами решили найти убийцу? – она, наконец, посмотрела на меня и быстро отвела взгляд.

– Да, пытаюсь, – честно призналась я. – Вы же понимаете, что никто не будет искать. Андрей птица не того полёта.

Зинаида Васильевна согласно кивнула и, помолчав некоторое время, сказала:

– Тимур не дежурил в ту ночь.

– Я знаю. Но он вполне мог там появиться под предлогом, что забыл какие-нибудь вещи. Учебник, например. Андрей в это время находился в музее один. Александр Петрович ушёл домой. К тому же Тимур мне кажется подозрительным. Однажды встретилась с ним, и мне показалось, что он что-то скрывает.

– Я видела его всего пару раз, неприятный тип, – согласилась Зинаида Васильевна. – И то, что вы сказали, не лишено смысла. Но зачем ему убивать Андрея?

– Этого я пока не знаю.

– И кого вы ещё подозреваете?

– Вы его не знаете. Один знакомый Андрея. – Моё сердце сжалось, когда я подумала об Эмиле! Я так до сих не могла заставить себя собирать о нём дополнительную информацию.

– Понятно. А я вот что думаю, милочка. Если вам интересно, конечно. – Я энергично кивнула и она продолжила. – Я просто уверена, что Андрея убил кто-нибудь из Петушинских. Не своими руками, конечно. Наняли профессионального убийцу. Вы так не считаете?

Я почувствовала спазм в горле. Знала бы она, с кем разговаривает.

– Я проверяла эту версию, – тихо сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Чтобы получить дом, им нужно было только нанять хорошего адвоката. Они бы выиграли дело.

– Возможно, не буду спорить. Просто они единственные, для кого это имело смысл. И если вы уж взялись за это дело, то проверьте эту версию ещё раз. – Мы дошли до конца бульвара и остановились. Внимательные глаза Зинаиды Васильевны встретились с моими, и я постаралась выдержать её взгляд, несмотря на то, что творилось у меня внутри. – А в том, что касается Тимура, я постараюсь вам помочь. Ради Андрея. Кто знает, вдруг, у вас действительно получится найти этого мерзавца. Моя подруга работает в бухгалтерии. У неё есть все сведения, я попрошу ее.

– Можно ещё один вопрос?

– Спрашивайте.

– В гостиной висит камера, на которую записывается всё, что происходит в музее. Нельзя ли как-нибудь взглянуть.

– Не думаю, что там есть что-то интересное. Запись просматривал следователь. Он признался кому-то, что к моменту убийства плёнка оказалась совершенно чистой.

Я глубоко вздохнула

– Последний вопрос, можно? – Зинаида Васильевна кивнула, бросив взгляд на часы на руке. – Как давно вы работаете в музее?

– Около пяти лет, как вышла на пенсию.

– Не замечали ли вы что-нибудь странного? Ну, например, чашка начинала дрожать на столе или … Так, словно там кто-то есть. Знаете, в старых домах такое случается.

Зинаида Васильевна посмотрела на меня с удивлением.

– Нет, не замечала. А почему вы спрашиваете?

Я почувствовала себя глупо.

– Нет, ничего, мне, наверно, показалось. Спасибо вам за помощь.

Зинаида Васильевна поспешила к переходу, а я вновь пошла вниз по бульвару. Её слова, что кто-то из семьи Петушинских, мог убить Андрея, напомнили мне об отце. С тех пор, как мы расстались в день убийства Андрея, он мне позвонил лишь однажды. Потребовал, чтобы я вернулась. А когда я отказалась, пришёл в дикую ярость. Сказал, что я такая же как моя сумасшедшая мать, которая вместо того, чтобы благодарить за все блага, которые ей достались, лишила себя жизни.

– Моя мать не сумасшедшая, – закричала я. – она просто не смогла жить с тобой. А это разные вещи. Я тоже больше не хочу!

– Тех денег, которые ты сняла с карточки, тебе надолго не хватит. А других я тебе не вышлю. Имей в виду, что если ты не вернёшься, я перепишу завещание. Ты останешься нищей и никогда не сможешь вернуться во Францию.

Я засмеялась.

– Не в твоей власти лишить меня гражданства. Но на всякий случай скажу, что я не против умереть в России.

– Дура!

Я нажала отбой. Больше мы не общались. Как, вообще, я могла прожить с ним столько лет под одной крышей?