Текст книги "Бабочки в моем животе, или История моей девственности"

Глава 22
«THE MAN I LOVE»

Идеал мужчины, по мнению моей подруги Мариши, Энрике Иглесиас пробудил своим сексуальным тембром голоса меня ото сна и любезно сообщил, что некто желает со мной поговорить. Сон как рукой сняло, когда на мониторе я увидела имя Марата.

– Алло! – бодро пропела я в трубку.

– Котенок! Я так рад тебя слышать, – пропел его голос, казалось, совсем рядом.

– Я тоже соскучилась, Марат. Как долетел?

– Нормально. Уже в отеле. Ты знаешь, тут совсем лето.

– Ты уже видел океан?

– Еще нет.

– Передавай ему привет от меня.

– Хорошо. Жаль, что ты не поехала со мной.

– Мне тоже, Марат.

– Мне плохо без тебя, Катюша.

– И мне.

– Ты дома?

– Да.

– Я тебе позвоню еще, позже. Ладно? Обещай помнить обо мне.

– Обещаю.

– Целую.

– И я.

Телефонный гудок, обрыв, молчание. Только что он был здесь рядом, звуком в моем правом ухе. Всего секунда, р-раз – и он уже далеко, в тысячах километров от меня.

В дверь позвонили. Может, не открывать? Все равно никого не жду. Наверное, соседи. Нехотя иду к двери, открываю. Вместо соседей натыкаюсь на цветы, огромный букет. За ними прячется голова курьера.

– Екатерина? – вопрошает он, пытаясь выглянуть из-за букета.

– Да.

– Вам просили передать это.

– Спасибо. – Я беру букет и собираюсь закрыть дверь.

– Подождите, и вот это, – говорит он и протягивает мне коробку в цветной фольге.

Кажется, я знаю от кого это. В букете нахожу открытку. В форме бабочки.

«Не смог найти настоящих, но смог найти то, что они любят больше всего на свете. Самой яркой из живущих на земле бабочек. С любовью!»

«С любовью», надо же, он написал «с любовью». Просто слова? Но ведь он никогда не делает ничего просто так. «С любовью» – как это мило!

Из-за внезапной сентиментальности совсем забыла про коробку. Тяжелая. Пытаюсь порвать пальцами прочную целлофановую обертку. Не получается. Наконец подковыриваю внезапно подвернувшейся под руку пилкой для ногтей и срываю.

Вот это да! Ноутбук! Клевый, новенький, тонюсенький. Здорово! И как он догадался подарить мне такую нужную вещицу? Аккуратно ставлю на стол, открываю. Голубой экран радостно приветствует свою новую хозяйку: «Привет лучшей из земных женщин!»

Хороший мальчик! Посреди монитора единственный ярлык «Катюше». Нетерпеливо клацаю мышкой. Надо же, вордовский документ, а способен принести столько счастья.

«Только что звонил, а уже успел соскучиться по тебе, моя радость, – ласково сообщает мне компьютерный шрифт, набранный пальцами лучшего мужчины на свете. – Вот так я и нарушил свое обещание не дарить тебе подарков. Впрочем, надеюсь, ты меня простишь. Это лишь немногое, чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты появилась в моей жизни. Кэт, я словно прирос к тебе, мне невыносима даже мысль о том, что ты далеко, что я не могу протянуть руку и дотронуться до твоих волос, губ, обнять тебя. Но я подумал, что время и расстояние – это не то, что может разделить двух заинтересованных друг в друге людей. В Интернете есть моя страница. А значит, мы сможем общаться в любую минуту, когда захотим. Конечно, я не смогу дотронуться до тебя. Но я смогу тебя слышать, видеть. И это уже много. Надеюсь, увидеть тебя там сегодня вечером. Целую ямочки на твоих щечках и твои божественные волосы. С любовью, Марат».

Я прочла текст еще два раза, ласково опустила крышку ноутбука и нежно поцеловала его в самую серединку. Мои руки изящно заструились в воздухе, а бедра стали ритмично раскачиваться. Как обычно в минуты величайшего счастья, я пела. На этот раз мой голос трепетно и страстно вытягивал слова одной потрясающей баллады, «The Man I Love».

Едва дождавшись вечера, я сверхскоростными движениями пальцев по новенькой клавиатуре набрала позывные его аськи.

«Привет, мой сладкий!» – ласково пропели компьютерные буквы, принадлежащие пользователю Kitty-Cat.

Компьютер на минуту застыл, заставляя меня понервничать, и наконец ожил.

«Добрый вечер, солнышко», – приветствовал меня некий Marat-the-man.

Какой забавный ник. Впрочем, наверное, он как нельзя лучше характеризует своего пользователя, мужчину вне всяких сомнений. Я вдруг представила Марата в номере отеля, склонившегося над монитором компьютера, растрепанного, уставшего, в расстегнутой рубашке. Мне почему-то показалось, что его рубашка непременно должна быть расстегнута.

Kitty-Cat. Твоя рубашка расстегнута?

Marat-the-man. Да. Почему ты спрашиваешь?

Kitty-Cat. Просто мне так показалось. Как прошел первый день в Америке?

Marat-the-man. Первый день в Америке – нормально. Первый день без тебя – гораздо хуже.

Kitty-Cat. Передал привет океану?

Marat-the-man. Да. Он чудесный. Тебе бы понравился точно. Глубокий, шумный, необъятный, похожий на тебя.

Kitty-Cat. Мне хочется тебя обнять.

Marat-the-man. Я хочу зарыться в твои волосы.

Kitty-Cat. Ты словно рядом сейчас. Но так далеко. Ни увидеть, ни прикоснуться.

Marat-the-man. Я постараюсь вернуться быстрее. Приеду, подхвачу тебя на руки и никуда не отпущу.

Kitty-Cat. У нас очень холодно. Без тебя холоднее вдвойне.

Marat-the-man. А здесь жарко. Но без тебя это не греет.

Kitty-Cat. Спасибо за подарок. Он мне дорог.

Marat-the-man. Не злишься?

Kitty-Cat. Нет. Ведь он от тебя.

Marat-the-man. Умница! Правильно все понимаешь.

Kitty-Cat. Буду думать о тебе перед сном.

Marat-the-man. Мечтаю увидеть тебя во сне.

Мы болтали до поздней ночи. Два человека на разных концах земли, связанные друг с другом паутиной компьютерных слов, ни за что не желали обрывать эту тонкую невидимую ниточку, превращающую заокеанские дали во что-то очень близкое, где-то рядом. Рассставшись за полночь, мы умоляли время бежать как можно быстрее до следующей встречи, пусть и всего лишь виртуальной.

Я курила на кухне и плакала от радости и боли, от собственного бессилия что-то изменить, ускорить, приблизить. Я пыталась восстановить в памяти его лицо, его запах, его прикосновения в мельчайших подробностях. Но мозг разрядами прошибающей меня нежности выдавал нечеткое расплывчатое изображение, напоминающее Марата.

Вся моя жизнь превратилась в ожидание этих вечерних компьютерных встреч. Я думала о них весь день. Ждала, спешила. Отчего время текло еще медленнее, мучительнее, больнее. Мне хотелось отменить дни и ночи, работу, учебу и друзей, чтобы посвятить все свое время, все внимание этим коротким предложениям, летящим в мониторе моего компьютера. Я знала, Марат мечтал о том же.

Мариша дулась на меня вторую неделю. Наше общение практически перетекло в телефонное, что совсем не устраивало мою подругу.

– Ты променяла меня на компьютер, – недовольно ворчала она в трубку. – Мы уже целую вечность нигде не были.

– Ну, Маришенька, солнышко, я не могу пока. Вот пройдет еще две недели, он приедет, и все будет по-прежнему, обещаю.

– Да ничего уже не будет по-прежнему, – обреченно вздыхала Мариша. – Я чувствую. Ты втрескалась настолько, что теперь собираешься всю жизнь посвятить этому Марату.

– Это неправда, – неуверенно сопротивлялась я.

– Очень даже правда. Как только он вернется, ты приклеишься к нему как банный лист, а про подругу забудешь.

– Это не так.

– Да так это, Кэт, так. Только нельзя так, понимаешь? Ты этого хмыря и не знаешь толком, даже не спала с ним, а уже готова в нем раствориться.

– Да не собираюсь я ни в ком растворяться, – негодовала я. – Даже если я и влюблюсь, ты все равно останешься моей лучшей подругой.

– Ага. В теории… Ты думаешь, можно дружить по телефону?

– Ну почему по телефону?

– Потому что все это время мы с тобой общаемся только так. Приезжай ко мне, умоляю, поболтаем, сходим в клуб, развлечемся, как раньше.

– Я не могу, Мариша. Ну вот честное слово, не могу.

– Ну да, конечно. У вас ведь сегодня интернет-свидание. Все это чушь, понимаешь? Не бывает электронной любви. И секс настоящий, которого у вас до сих пор не было, не заменишь виртуальным. В общем, мне все понятно. Ты решила променять подругу на компьютерный заменитель отношений. Так ведь?

– Да нет же, Мариша, нет! Умоляю, потерпи совсем немного.

– Ничего я не буду терпеть, – категоричным тоном заявила она. – Может быть, твой мужчина и согласен на виртуальныю любовь, но меня виртуальная дружба не устраивает. Общение по телефону – это не дружба, Кэт. Понимаешь? – трагическим тоном закончила Мариша и положила трубку.

Я хотела набрать ее снова и возмутиться, почему она бросает трубку и откуда у нее такие странные умозаключения. Но внезапно передумала. Конечно, я ее понимала. И наверняка возмущалась бы точно так же, променяй она дружбу со мной на отношения с мужчиной. Так не должно быть. Это неправильно, несправедливо, нечестно. Но сейчас я ничего не могла с собой поделать. Разрываясь на части, измученная расставанием и больная от разлуки, я превратилась в само ожидание, и мир вокруг просто перестал существовать.

Глава 23
ЭЛЕКТРОННАЯ ЛЮБОВЬ

Мы болтали часами, днями, неделями. Обо всем и ни о чем. О самом важном и самом пустяковом. О нас, о мире, об океане. Чем больше проходило времени, тем сильнее я хотела оказаться рядом с Маратом. Целовать его, ощущать кончиками пальцев, краешками губ, всем телом. Я хотела заниматься с ним любовью и не понимала, как я могла обходиться без всего этого раньше.

Kitty-Cat. Странно, я никогда бы не подумала, что способна на такие отношения.

Marat-the-man. Я тоже.

Kitty-Cat. Я хочу тебя, Марат.

Marat-the-man. И я, Кэт, даже не представляешь, как я хочу.

Kitty-Cat. Я отменяю свои прежние условия.

Marat-the-man. А я и не смогу их больше выполнять.

Kitty-Cat. Буду ждать тебя в постели.

Marat-the-man. Ты рискуешь. Я брошу сейчас все и улечу к тебе первым рейсом.

Kitty-Cat. Я очень этого хочу. Но не стоит, Марат. Я подожду.

Marat-the-man. Я прошел твою проверку?

Kitty-Cat. Пожалуй.

Marat-the-man. Каков вердикт?

Kitty-Cat. Ты особенный. Никого и никогда так не хотела.

Marat-the-man. Я рад. Боялся тебя разочаровать. Хотя до сих пор не понимаю, к чему была эта игра.

Kitty-Cat. Ты поймешь, обещаю. Почему ты согласился на эти условия?

Marat-the-man. Не знаю. Ты бросила мне вызов. Я решил на него ответить.

Kitty-Cat. Это впервые в твоей практике?

Marat-the-man. Пожалуй.

Kitty-Cat. Неужели все женщины отдавались тебе на первом свидании?

Marat-the-man. Нет… некоторые на втором.

Kitty-Cat. И тебе никогда не приходилось долго ухаживать, добиваться?

Marat-the-man. Ну, разве что в школе, когда был влюблен в одну маленькую девочку. Но это другое дело. Она ведь была девственницей.

Мои пальцы онемели и зависли над клавиатурой.

Marat-the-man. Кэт?

Kitty-Cat. А что, если и я тоже девственница? Ты не допускаешь этого?

Marat-the-man. Пожалуй, нет. Это исключено.

Kitty-Cat. Почему? Ты не веришь, что в наше время еще остались девственницы?

Marat-the-man. Верю. Но ты не из их числа.

Kitty-Cat. Откуда ты знаешь?

Marat-the-man. Ты слишком страстная, слишком искушенная. Девственницы не бывают такими сексуальными. И они не умеют так целоваться. К тому же я ведь был с тобой в постели. Девственницы себя так не ведут.

Kitty-Cat. Ты не любишь девственниц?

Marat-the-man. Не в этом дело. Но я рад, что ты не из их числа.

Kitty-Cat. Почему? Ты не хотел бы быть моим первым мужчиной.

Marat-the-man. Нет, Кэт. Это слишком ответственно. Я не готов бы был стать первым, но я готов стать последним для тебя.

Kitty-Cat. У тебя будет такая возможность. Впрочем, пора спать. Спокойной ночи, Марат.

Не дождавшись ответа, я хлопнула крышкой ноутбука и отправилась на кухню. Я курила и думала о том, как же права я была. Мужчины боятся девственниц. И Марат не исключение. Неужели он думает, что ему пришлось бы жениться, лиши он меня невинности? Или же его просто не устроила бы моя неопытность? И почему он считает, что я не могу быть девственницей, почему не допускает, что, даже будучи непорочной, я могу быть страстной и сексуальной? В любом случае, мне нужно срочно что-то придумать. Через две недели он вернется, и я уже не смогу его обманывать. И я займусь с ним любовью, нравится ему моя девственность или нет!

До возвращения Марата осталась неделя. Всего неделя! Целая неделя! Длинные семь дней! Я похудела, стала бледной и грустной. Я почти не выходила из дому. Я ненавидела себя за то, во что превратилась. И я ничего не могла поделать с этим. Я мучилась. Хотела доверять Марату, хотела быть с ним честной – и боялась этого больше всего на свете. Тысячи раз задавала себе вопрос о том, что же делать мне с этой треклятой девственностью. А ответа так и не находила. Мысль о том, чтобы лишиться невинности с кем-нибудь другим, больше не появлялась. Я и представить себе не могла другого мужчину в своей постели. Чужие руки, губы, тело, даже при мысли о них мое нутро переворачивалось от отвращения и ненависти. И я хотела быть честной с Маратом. Раз уж его я выбрала на роль своего первого мужчины, пусть он хотя бы знает об этом.

Kitty-Cat. Что я для тебя, Марат?

Marat-the-man. Ты мое все.

Kitty-Cat. Я могу тебя доверять?

Marat-the-man. Конечно, котенок.

Kitty-Cat. Ты не обидишь меня?

Marat-the-man. Никогда.

Kitty-Cat. Я могу тебе верить?

Marat-the-man. Как себе.

Kitty-Cat. Зачем я тебе, Марат?

Marat-the-man. Чтобы жить.

Kitty-Cat. А что будет, когда ты приедешь?

Marat-the-man. Мы больше никогда не расстанемся.

Kitty-Cat. Почему ты так думаешь?

Marat-the-man. Просто я слишком долго ждал тебя, чтобы теперь отпустить.

Kitty-Cat. Всего месяц…

Marat-the-man. Нет, целую жизнь.

Kitty-Cat. Ты мечтал обо мне всю жизнь?

Marat-the-man. Да.

Kitty-Cat. А как ты узнал, что это я?

Marat-the-man. Невозможно было не узнать. Твои глаза, волосы, твоя нежность и дерзость.

Kitty-Cat. Но ты ведь не все знаешь обо мне.

Marat-the-man. Того, что знаю, достаточно.

Kitty-Cat. А если у меня есть тайны?

Marat-the-man. Можешь их сохранить. Я знаю о тебе все, что мне важно знать.

Kitty-Cat. Я боюсь, Марат.

Marat-the-man. Чего?

Kitty-Cat. Что мы можем все разрушить. Что все окажется совсем не так, как мы думали.

Marat-the-man. Я тоже боялся, Кэт. Но не теперь. Эта поездка помогла мне понять, что значишь ты в моей жизни. И я никогда не был настроен так решительно.

Kitty-Cat. Правда?

Marat-the-man. Можешь мне доверять.

Я топала по темным улицам и хватала ртом мелкие скудные снежинки, падающие с неба и тающие на лету. Мне вдруг захотелось прогуляться этой ночью. Уже почти зима, скоро Новый год. И этот год я встречу и, надеюсь, проведу с моим мужчиной, первым и единственным. Все на самом деле оказалось так просто. Он нужен мне, я – ему. Почему мы не пришли к этому раньше? Как же я могла жить, не думая об этом, не дорожа? Я куталась в шубу и дрожала от холода. Ничего, скоро он приедет, и мне никогда больше не будет холодно. Меньше месяца прошло с тех пор, как мы расстались. За это короткое время я превратилась из упрямой, капризной девочки в страдающее существо, мечтающее о любви. Мне больше не хотелось быть дерзкой, отчаянной, смелой. Мне не хотелось бросать вызов. Теперь я желала быть послушной, мягкой и пушистой домашней кошкой с обрезанными когтями, чтобы не поранить своего любимого хозяина. Мне хотелось быть самой нежностью, любовью, доброй, покладистой девочкой, повинующейся своему мудрому, сильному наставнику. Мне так хотелось ему доверять. Хотелось раскрыть всю свою жизнь перед ним, рассказать про все тайны, все мысли и представления. Я доверяла ему теперь полностью. Да и как можно не доверять человеку, с которым ты ощущаешь себя одним целым? Разве он может обидеть меня? Разве он не мечтает о том же? Я уверена, он все поймет, оценит, никогда не осудит меня. Его губы – разве они могут врать? Этот человек достоин моей честности. Разве имею я право обманывать того, кто подарил мне счастье любви?

Я пролетела по лестнице, проскакивая через ступеньки, словно рисковала куда-то не успеть. Влетела в квартиру, не включая свет, не снимая одежды, будто боясь кого-то спугнуть, страшась передумать, открыла ноутбук и, уверенно стуча по клавишам, написала: «История моей девственности».

«Когда я была маленькой девочкой…» – мелькнула первая глава моих признаний. Десятки страниц исповеди превращались в электронное послание. Причины моей невинности, история нашего с Маратом знакомства, Мариша, Гарик, насильник Руслан и бесхребетный Лефтов, мои мысли, чувства, сомнения – все это Марат получит по электронной почте. «Первому и единственному с любовью», – написала я в теме сообщения и, секунду помедлив, кликнула «отправить».

Глава 24
СТРАДАНИЯ

Я смотрела в окно на серые непрозрачные лужи и пыталась поймать в них хоть какое-то отражение. Но маленькие грязные водоемы во дворе ничего не отражали. Они впитывали в себя мелкие тающие снежинки, но от этого не становились ни чище, ни прозрачнее. Сколько часов, сколько дней или лет сидела я на этом холодном подоконнике – я не знала. И это меня не волновало. Я хотела умереть. Просто сорваться с этого окна, провалиться и раствориться в этой ничего не отражающей луже, голодной, готовой меня проглотить целиком.

Прошла неделя. С тех пор, как на мониторе моего компьютера появилась надпись «сообщение отправлено», я не слышала ничего о Марате. Он пропал, исчез, словно его никогда и не было в моей жизни. Я часами гипнотизировала монитор компьютера, ожидая, что на нем засветятся буквы его сообщений.

Первые дни я думала о том, что, вероятно, он просто читает. Ведь в моем признании было довольно много страниц. Потом ему наверняка было о чем поразмыслить, вникнув в смысл моих откровений. Но почему он не даст знать о себе? Не скажет хотя бы, что все в порядке? Или мои признания заставили его вычеркнуть меня из своей жизни, забыть, стереть из памяти? Я не решалась звонить и писать сама. Я боялась объяснений. Я боялась услышать, что я больше не нужна, что я ошибка, разочарование, прошедшее увлечение в его жизни.

Телефон на полу заскулил что-то заунывное. У меня теперь и рингтоны соответствуют настроению. Я вздрогнула и оторвала взгляд от луж. Я уже отвыкла от телефонных звонков. Они не звонили в моей квартире целую вечность. Соскочив с подоконника, я стала искать голосящую мобилку – правда, без особого энтузиазма. Я не верила, что это Марат. А больше ни с кем другим разговаривать не хотелось. На экране Мариша, жизнерадостная и кокетливая, как всегда. Мне стыдно – я совсем про нее забыла.

– Алло, – выдавливаю я.

– Куся? – как ни в чем не бывало визжит Мариша.

– Да.

– В чем дело? Ты в порядке? – звучит ее слегка озабоченный голос.

– Да, конечно, в порядке, – не слишком убедительным голосом произношу я. – Какие у меня могут быть проблемы?

– Что у вас произошло с Маратом?

Услышав это имя, я вздрогнула и едва не выронила трубку.

– У нас с Маратом? – взяла я себя в руки. – С чего ты вообще взяла, что что-то произошло?

– С того, что я его вчера видела.

Сердце мое сорвалось и понеслось вниз.

– Видела Марата? – дрожащим голосом произнесла я и поползла по стене. – Значит, он уже прилетел?

– Ну, ясное дело, прилетел, – непонимающим голосом тараторила Мариша. – А ты будто не знаешь?

– Не знаю, – призналась я.

Мариша с минуту молчала. Потом заговорила совершенно изменившимся голосом, участливым и даже ласковым, будто она была моей мамой.

– Кэт, что случилось?

– Ничего, Мариша, ничего, – сквозь слезы проронила я. – Просто… мы с Маратом… в общем, мы уже не вместе…

– Как это? – упавшим голосом сказала Мариша.

– А вот так…

– Знаешь что… – Наконец нашлась она и бодро добавила: – Дуй-ка ты срочно ко мне.

* * *

– Что случилось? – набросилась на меня с порога Мариша.

Вместо ответа я бросилась к ней на грудь и оросила ее своими слезами.

– Китти-Кэт, ну что ты? Не плачь, – успокаивала меня растерявшаяся от таких сантиментов Мариша. – Пойдем, я налью тебе чего-нибудь успокоительного.

После нескольких бокалов успокоительного я вытерла слезы и заговорила:

– Где ты видела его?

– В клубе, – осторожно сказала Мариша, явно боясь меня этим расстроить.

– Ну что ж, отлично, – хмыкнула я, щелкнув зажигалкой и глубоко затягиваясь. – С кем?

– Он был один. Ты не подумай, без женщин.

– Какая теперь уже разница?!

– Кэт, да в чем наконец дело? Что произошло?

– А ничего… – выпустила я дым прямо в лицо подруги, – просто я воспользовалась твоим советом.

– Каким еще советом? – кашляла Мариша.

– Твоим советом про девственность.

– В смысле?

– В смысле, сказала ему, что я девственница и хочу, чтобы он был моим первым мужчиной.

Мариша открыла рот и застыла в ступоре.

– И что он? – наконец опомнилась она.

– А ничего. Просто пропал из моей жизни.

– Как это? – не понимала Мариша.

– А вот так. Исчез. Перестал звонить, писать – словом, вычеркнул меня из своей жизни. Даже не удосужился сообщить, что вернулся.

– Подлец, – зашипела моя подруга.

– Согласна.

– А что ты?

– А что мне надо было сделать? Слава богу, у меня хватило гордости не звонить ему и не спрашивать о причинах его скотского поведения.

– И это правильно, – тоном, исполненным праведного гнева, сказала Мариша. – И все-таки я не понимаю, почему он так поступил.

– Знаешь, я, как ни странно, тоже.

– Может быть, он тебе не поверил? Решил, что ты его дурачишь?

– Или просто испугался ответственности.

– Какой еще ответственности? – искренне не понимала Мариша.

– Ну, не знаю, просто испугался, что это обяжет его оставаться со мной на веки вечные. Или просто не захотел связываться с неопытной девчонкой. Или решил, что надо будет жениться. Или еще что – не знаю.

– Ой, я тебя умоляю, Кэт! Разве же это кого-то останавливало? Уж поверь моему опыту, все мужчины хотят быть первыми и единственными. Никого еще не отпугивала девственность. Взять, к примеру, Андрея. Он был очень счастлив лишить меня невинности.

– Так, значит, уже лишил?

– Да, – не без удовольствия заявила Мариша, и мне захотелось ее придушить.

– И что, даже ничего не заподозрил? – недоверчиво поинтересовалась я, искренне не понимавшая, как можно поверить, что Мариша – девственница.

– Представь себе, все прошло как по маслу. И он очень горд, что стал моим первым мужчиной.

– Очень рада за тебя. У меня так, к сожалению, не получается.

– Но почему же он не поверил тебе? Не понимаю? Может, Андрей рассказал ему про меня и он заподозрил неладное?

– Возможно, – обнадежилась я.

– Ну, тогда тебе надо все ему объяснить.

– Ха! – вспыхнула я, – И что же мне ему сказать? Что я вовсе не девственница никакая, но решила соврать ему?

– Ну, скажи что-нибудь вроде того, что он для тебя настолько особенный мужчина, что все, кто был до него, просто не считаются.

– Оригинально!

– Но он ведь тоже мучается. Уверяю тебя.

– Почему ты так решила?

– Ты бы видела его вчера, – прикурив, сказала Мариша. – Он пил как ненормальный.

– А ты не спрашивала у него, почему мы не вместе?

– Ну конечно спрашивала.

– И что он?

– Ничего. Просто не стал мне отвечать.

– Конечно, а что ему было ответить? Что он не смог вынести моей девственности и поэтому решил порвать со мной, даже не предупредив меня об этом?

– Может быть, вам все-таки поговорить? – неуверенно спросила Мариша.

– Не о чем нам разговаривать. Я считала его особенным, а он оказался малодушным, трусливым подонком. И ему больше нет места в моей жизни. Я его стерла.

– Ты уверена?

– Как никогда. Кроме того, он занимал столько места в моей жизни, что я даже перестала общаться со своей подругой.

– Вот это верно.

– Прости меня, Мариша. Я виновата перед тобой. Я позволила мужчине встать между нами. Но я обещаю, этого больше не повторится.

– Вот это уже другой разговор, – засияла Мариша. – Так, может, сегодня рванем в клуб?

– А почему бы и нет? – согласилась я, вытерла слезы и потушила сигарету.

– Тогда я полетела быстро собираться, о'кей? Он еще триста раз пожалеет, вот увидишь.

– Не сомневаюсь.