Текст книги "Отец"

Временами энергетический заряд иссякал, обычно так бывало под вечер. Женщине казалось, что, проснувшись на следующий день, она уже не сможет двигаться дальше, опять остановится на месте, и все вернется на круги своя. Когда наступали моменты бессилия, она брала в руки фотографию дочерей. Ее любимую. Хоуп тогда было восемь, Лилиан только родилась. Старшая сестра держала на руках закутанного младенца и широко открытыми глазами смотрела в объектив. Казалось ей поскорее всучили маленький сверток и тут же сделали снимок. Неприкрытые эмоции. Жаль, что Рейчел не видела этого, она как всегда заперлась в своей комнате и смотрела в никуда, приходя в себя после родов. Держа в руках снимок, женщина на постоянно возникающий вопрос в голове: «Зачем все это?» отвечала: «Ради них». Еще есть шанс исправить ошибки.

Несмотря на периодическую апатию и желание сдаться, Рейчел удалось добиться успеха. В конце семестра, состоящего из семи дней, она получила диплом об образовании, специальность: мать и хозяйка. Она сделала самое сложное: смогла начать. Начать не оглядываться в прошлое, не винить себя за чужие ошибки, а исправлять свои.

Сегодня было ровно четыре недели, как в доме не слышно шагов старшей дочери. Сегодня Рейчел собиралась рассказать Лилиан о своем решении. И когда они все обсудят, женщина не станет спрашивать разрешение у мужа и сообщит в полицию. Рейчел устала сидеть, ждать и надеяться на чудо. Пока она не приложит усилия, не сможет увидеть свою дочь.

Рейчел сидела в саду, когда в доме послышался шум. Лилиан вернулась. Женщина прошла через террасу на кухню и увидела вместо дочери мужа.

– Ты сегодня рано. Что–то случилось?

Он стоял посреди гостиной, засунув руки в карманы и внимательно изучал преобразившуюся за последние несколько дней женщину. Длинные каштановые волосы были уложены с помощью золотых рук добродушной экономки, ресницы тонким слоем покрывала тушь. Он и забыл, что его жена может выглядеть красиво.

– Я думал о нашем разговоре. Хочу предложить сделку.

– О чем ты?

Джеймс потянул за туго завязанный галстук, ослабляя узел.

– У меня большие планы. И эти планы требуют наличия крепкой дружной семьи. Если мы сейчас разведемся, все кончится плохо…

– Для тебя. Какое мне дело до твоих планов?

– Они касаются не только меня. С чем ты останешься, когда уйдешь? Может ты забыла, что я адвокат? Ты не получишь ни копейки, если все–таки потребуешь развод. А я хочу предложить тебе взамен на услугу, которую прошу, целое состояние. И не только деньги, а уважение, власть, признание.

– Ты думаешь, меня все это волнует? Джеймс, у меня другие приоритеты. Чье–то лицемерное уважение мне ни к чему.

Брукс оставался непреклонен:

– Я все равно не дам тебе развод. Ты ничего не сможешь с этим сделать. Придется смириться, дорогая.

Он развернулся, собираясь уходить, и тут же был остановлен окриком Рейчел:

– Что мне помешает навестить журналистов и показать им следы побоев? Ты считаешь, это не разрушит твоих грандиозных планов?

Джеймс изумленно взглянул на жену и подошел к ней поближе:

– Что ты несешь? Я и пальцем тебя не тронул.

– Я знаю. Но остальные–то нет. Я весь месяц просидела дома, разбитое лицо – отличная отговорка для долгого заточения.

Мужчина рассмеялся:

– Ты больная, теперь я понял это.

Рейчел подняла руку и влепила себе пощечину; пока Джеймс стоял, ошарашенный произошедшим, она вцепилась в его лицо, под ногти забились кусочки кожи.

– Джеймс, пожалуйста, не надо. Остановись!

Мужчина зажал ей рот рукой и прошипел:

– Заткнись!

Рейчел вырвалась из грубой хватки мужа и, глядя ему прямо в глаза, со злостью сказала:

– Чем больше свидетелей, тем лучше. Ты считал меня совершенной идиоткой, но ты ошибся. У тебя неделя, чтобы оформить развод, в противном случае, ты знаешь, что произойдет.

– Я знаю, где Хоуп.

Злость женщины сменилась недоверием.

– Это неправда, ты специально так говоришь.

– Давай–ка я тебе кое–что растолкую, Рейч. Как только ты мне сообщила о пропаже Хоуп, я позвонил одному человеку. Он профессионал своего дела. Неделю назад он напал на ее след. А вчера он сообщил, что нашел нашу дочь. Он следит за ней, знает где она спит и где обедает, знает какая на ней одежда. И знаешь, что самое главное? Он ждет моих указаний. Стоит мне сказать всего одно слово и в следующих заголовках газет ты прочитаешь о самоубийстве дочери адвоката Джеймса Брукса. Хотя я еще не решил, может обставить все так, словно ее похитили и требовали выкуп, а потом все равно убили. В любом случае, мне будут только сочувствовать. И я использую это сполна.

– Ты – чудовище, – тихо произнесла Рейчел. – Она же твоя дочь.

– Я знаю, милая. Поэтому я даю тебе шанс спасти ее. В обмен на твое ко мне расположение я привезу ее домой, а ты объяснишь ей дальнейшие действия. Ничего сложного, вам нужно просто улыбаться и твердить всем, что я хороший муж и отец. Остальное я сделаю сам. Договорились?

Рейчел стояла с закрытыми глазами, пытаясь удержать поток слез, катящийся по щекам. Она молчала.

– Ну вот и славно.

Женщина не помнила сколько простояла на одном месте после ухода мужа. Ее вывел из оцепенения детский смех во дворе. Она выглянула в окно и увидела Лилиан, болтающую с садовником. Всего пару часов назад Рейчел была уверена в том, как хочет провести остаток жизни. Теперь воображаемая картинка расплывалась перед глазами, сменяясь реальностью.

– Привет, мам, – Лилиан вошла и бросила рюкзак рядом с дверью.

– Привет, детка. Хорошо покаталась?

– Отлично, мистер Келлер сказал мне, что скоро я смогу поучаствовать в соревнованиях. Они конечно показательные и наград не будет, но он меня выделяет. Это уже приятно.

– Это здорово. Ты молодец. Я уверена, в следующем году ты начнешь готовиться к серьезным соревнованиям, – она погладила дочь по щеке, и, чтобы не вызывать подозрений, тепло улыбнулась. – Хочешь чего-нибудь поесть? – Рейчел подошла к холодильнику.

– Вообще–то не очень. Мам, что случилось? Ты выглядишь бледной.

– Все в порядке, – женщина открыла дверцу, отгораживаясь от вопросов дочери.

– Но я же вижу.

Рейчел посмотрела на дочь, будто видела ее в последний раз.

– А знаешь что, давай поедем в торговый центр, например, погуляем. Мне надоело сидеть дома.

Девочка не стала настаивать на своем предчувствии и оставила мать в покое. Она улыбнулась ей и ответила:

– Это мне нравится, я буду готова через пять минут, – через секунду Лилиан уже бежала наверх.

У Рейчел оставалось немного времени для размышлений. Возможно Джеймс соврал в попытке манипулировать материнскими чувствами, и он не знал, где находится Хоуп. Ведь если бы он знал, то что ему мешает привезти дочь домой и так же угрожать им смертью, если они его ослушаются. Но его слова могли быть и правдой. И Джеймс просто на просто решил избавиться от дочери, чтобы она больше не загоняла его в тупик попытками побега. Тогда она своими необдуманными действиями убьет Хоуп.

Лилиан спустилась слишком быстро, чтобы Рейчел смогла выбрать из двух вариантов наиболее подходящий. Решив, что подумает об этом позже, она вместе с дочерью вышла на крыльцо.

Путь до Хартлэнд Виллидж занял около десяти минут. Сверкающее сооружение манило в свои сети людей всех возрастов. По этажам торгового центра гуляли подростки в ожидании нового сеанса фильма, молодые парочки и семьи ходили по магазинам, выбирая подарки или присматривая новую одежду. Все смеялись. Для жителей Нью–Йорка прогулка по центру не была чем–то обязывающим, здесь они пытались отвлечься от насущных проблем и надоевшего быта. Рейчел привела сюда Лилиан, чтобы подумать вне дома, за пределами давящих стен. Они обошли магазины детской одежды, подбирая девочке наряд. Рейчел была рассеяна, она ходила вдоль вешалок и полок с разноцветной тканью и не понимала, что она здесь делает. Шумные толпы людей и ослепляющий свет заставлял нервничать женщину, большую часть жизни проведшую в окружении четырех стен. Когда она увидела постер в очередном магазине, то ей на ум пришла идея.

– Лили, ты не хочешь прокатиться куда–нибудь подальше? Например, в Дайкер Хайтс?

– Зачем?

– Там есть неплохой спортивный магазин…

– Мам, разве здесь их не полно?

Рейчел махнула рукой.

– Забудь, мне просто хотелось выехать из Статен–Айленда.

– Хорошо, если ты хочешь, то поедем. Мне как раз нужен новый спортивный костюм.

Рейчел сидела по правую руку от дочери на кожаных сидениях Ролс–Ройса Фантом, который Джеймс старательно выставлял всем на обозрение, кичась своим богатством. Она в свою очередь не ощущала трепетного волнения и не выказывала поклонения перед тем как оказаться в салоне автомобиля, желая лишь поскорее отсюда выбраться. Пока водитель, имени которого она не знала, вез их по указанному адресу, она смотрела на девочку, которая так много замечала, но в то же время не могла понять. Рейчел была безмерно благодарна дочери за то, что та не задавала вопросов. Лилиан в свою очередь чувствовала, как переживает мать и не лезла в это дело, позволяя взрослым решать проблемы.

Через некоторое время они уже подъезжали к магазину, приютившемуся среди похожих друг на друга помещений с незамысловатыми вывесками, когда водитель сообщил Рейчел о звонке мужа. Ответив, что перезвонит ему позже, она подумала, что Джеймс наверняка нервничал после их напряженного разговора и хотел узнать, когда они приедут домой. Неужели ты испугался, что мы сбежали? Не волнуйся, я бы никогда не рискнула жизнью дочери, поэтому тебе нечего опасаться. Пока Лилиан примеряла гору вещей, выбранных матерью, Рейчел, испуганно оглядываясь на зеркальные кабинки, подошла к отделу с оружием.

– Здравствуйте. Мне нужен пистолет.

Мужчина, сидевший на стуле возле кассы, был медлителен, раздражая этим Рейчел. На голове потрепанная бейсболка с логотипом популярного когда–то хоккейного клуба, в руках ружье, которое он, не обращая внимания на посетительницу, тщательно чистил. Только спустя минуту мужчина поднял на нее глаза.

– Какой именно? Выбор огромный, как видите.

Под стеклянной витриной в стройном ряду лежали пистолеты, надписи на этикетках казалось пропечатаны на другом языке. Единственное, что она знала, ей нужно орудие убийства, а не бутафория. Подделкой в случае опасности ты защититься не сможешь. Рейчел быстро пробежала глазами витрину и остановилась на пистолете среднего размера с надписью – огнестрельное.

– Вот этот, пожалуйста.

Мужчина проследил за движением ее пальца и вновь поднял глаза.

– Мне нужно разрешение. Иначе не смогу вам продать.

Рейчел в панике обернулась. Лилиан все еще была в примерочной.

– Но…пожалуйста. Он мне очень нужен. Я заплачу триста сверху, – даже такая замкнутая женщина, как Рейчел, знала силу денег.

– Дамочка, мне не нужны проблемы.

– Пятьсот.

Мужчина пожевал щеку и, сдавшись, сказал.

– Ладно. Только я вам ничего не продавал. Если ко мне придут с расспросами, я буду все отрицать.

Рейчел согласно кивнула и, осторожно взяв пистолет в руку, убрала его в сумочку. Мужчина покачал головой и спросил:

– Вы хоть знаете, как им пользоваться?

– Да, – соврала Рейчел.

Продавец посмотрел на нее с недоверием, но ничего не сказал. Она рассчиталась с мужчиной и быстрым шагом направилась к примерочным. Лилиан все еще выбирала.

– Мама, ты где пропадаешь? – спросила девочка, как только Рейчел отодвинула занавеску.

– Ходила в туалет, наверное, съела что–то не то.

– Сейчас все хорошо?

– Да, конечно. Я выпила таблетку. Так что ты выбрала?

– Еще не знаю, выбираю между синим и черным, – девочка крутилась перед зеркалом, выставляясь в разных ракурсах.

– Выбери синий, он тебе больше подходит.

– Точно?

– Абсолютно.

Лилиан улыбнулась и отдала синий костюм матери.

– Хорошо, тогда буду переодеваться.

Рейчел оплатила покупку и дождалась дочь из примерочной. Когда они выходили, мужчина из оружейного магазина смотрел им вслед.

Джеймс

Времени на выход из фирмы потребовалось на удивление мало. Около недели ушло на то, чтобы назначить ответственного и, забрав причитающуюся ему долю, забыть об адвокатской конторе на Уолл–стрит. Разобравшись с текущими делами, Джеймс строил дальнейшие планы и, как никогда кстати, ему позвонил Тони под предлогом пропустить по стаканчику в одном из баров Сохо. Джеймс согласился и на следующий день они встретились в баре Джимми, что на Томпсон–стрит. Бар находился на самом верхнем этаже отеля, сквозь трехметровые окна проходил яркий свет солнца, избавляя владельцев от необходимости использовать искусственное освещение. Было еще слишком рано, и Джимми пустовал. Джеймс впервые появился здесь, обычно он избегал компрометирующих его мест, и был приятно удивлен обстановкой. Никаких лишних деталей: стильная барная стойка, выполненная в приглушенных тонах – серебряном и цвета морской волны, длинные кожаные диваны и аккуратные столики на коротких ножках. К бару прилагалась терраса, на которой можно было освежиться и спрятаться от толпы, заняв один из немногочисленных столов. В это время суток в баре было немного посетителей, и Джеймс, сделав заказ, под открытым небом ждал, когда придет Тони. Перед глазами Брукса предстал Манхэттен во всей его красе, он чувствовал себя его владельцем, хранителем. Это был его мир, который он завоевал тяжелым трудом и напряженной работой изворотливого ума, и он не позволит никому отнять его. Пока Джеймс осматривал свои будущие владения, Тони незаметно подкрался к адвокату.

– Никак не налюбуешься?

Джеймс дернулся и взглянул на судью:

– Твою мать, Тони.

– Не хотел тебя пугать. Хотя…, – протянул мужчина, ухмыльнувшись. – Я думал тебе надоел вид Манхэттена.

Официантка принесла Янгу заказ и под контролем его взгляда прошла обратно к стойке.

– Теперь я смотрю на него по–другому. Раньше я был его частью, а теперь он становится моей.

– Я рад твоим устремлениям, но не рановато для таких выводов? Ничего нельзя загадывать наперед, а то мало ли кто сглазит, – Тони сопроводил последнюю не свойственную ему фразу пожатием плеч.

Джеймс оторвался от созерцания высоток и посмотрел на друга, затем наклонившись к нему, вкрадчивым голосом произнес:

– Если бы я каждый раз перед тем, как взяться за дело колебался и сомневался в своей победе, никто бы не услышал о Джеймсе Бруксе и о том, что он имеет.

Тони на секунду изменился в лице, но тут же взял себя в руки, так, что адвокат ничего не заметил.

– В этом ты прав. И я хочу тебе помочь, – он откинулся на спинку стула, принимая расслабленную позу. – Я думаю, ты помнишь, что я говорил тебе о помощниках. Я лично поговорил с ними и выбрал одного. Зовут Уилл Моррис, тридцать пять лет, учился в Чикагском, в школе государственной политики имени Харриса, получил академическую стипендию университета. Закончил его с отличием. Не женат, детей нет. Хочешь узнать подробности, прочти это, – Тони кинул на стол тонкую папку. – Будь уверен, парень чист и твоей репутации не замарает. По крайней мере я там ничего не нашел. Он – то что тебе нужно.

Джеймс открыл папку и прочел написанное. Удивленно подняв брови, он спросил:

– Молинаро?

– Поговаривают, но я склоняюсь к тому, чтобы в это поверить.

– Если это правда, то он и мне посодействует.

Он отложил папку, и они перебросились парой фраз, поинтересовавшись работой и семьей. Джеймс ответил, что все хорошо, разве мог он открыть Тони правду? Спустя пол часа Янгу позвонили, и он был вынужден уйти, перед этим он сказал Бруксу:

– Не забудь, если хочешь победить, нужно доверить помощнику все грязное белье, все твои тайны и вместе создать новые, иначе ты ничего не добьешься, – улыбнувшись напоследок и оплатив счет, он скрылся из виду.

То, что сказал ему Тони, никак не укладывалось в голове. Довериться кому–то еще, расширить список посвященных в его дела лиц представлялось Джеймсу катастрофой. Он и так сильно рисковал, когда поделился своими планами с Тони и рассказал ему несколько деталей из его многочисленных дел. С ним все складывалось проще, несмотря на несхожесть характеров и предпочтений, их натура и стремление к власти объединяли и сплочали вместе двух мужчин, создавая сильную команду. Но что делать с Моррисом? Совершенно незнакомый человек, который может сообщить о Джеймсе в соответствующие инстанции, и тут же налетят стервятники, вот уже несколько лет выжидающие удобного случая. В конечном счете перед Бруксом вставал один огромный ком вопросов и сомнений, ведь раньше ему не приходилось работать в команде, где принято разделять полномочия. Они несомненно были профессионалами своего дела, но разве в случае опасности, они прикроют его спину, буду врать ради него или сбегут как крысы с тонущего корабля? Несмотря на неиссякаемый оптимизм и уверенность в своих силах, Джеймс не отрицал реальность и понимал, что враги не дремлют, готовясь нанести ему сокрушительный удар. Поэтому нужно быть начеку и выбирать к себе в окружение надежных людей. Вместе с краткой биографией и историей заслуг Морриса, Тони оставил номер его телефона. Джеймс решив, что только при личной встрече сможет понять, стоит положиться на него или нет, набрал номер. Они договорились встретиться завтра за ленчем. Начало было положено, и даже если Уилл ему не подойдет, Джеймс ни за что не откажется от задуманного. Пока у Брукса оставалось свободное время, чтобы побыть в одиночестве, он думал о том, как применить свои наработанные навыки на новом поприще и под конец мыслительной деятельности у него появилось пару идей. Ведь действовать честно было слишком скучно, к тому же мужчина этого не умел.

Итак, подведем итоги. В тайну Джеймса к концу недели будут посвящены трое: Том, сам Джеймс и его помощник. Четвертого человека он не торопился включать в этот список. Все равно скоро его не станет. Брукс понимал, долго молчать не получится, пора было говорить семье, а затем и сделать публичное заявление. С этим он как–нибудь позже разберется, сейчас же, представляя будущую славу, он почувствовал, как приятно заныло в паху. Расплатившись по счету, Джеймс покинул бар и поспешил домой. В дороге его застал телефонный звонок, принесший хорошие новости. Он дал указания и еще в более приподнятом настроении подъехал к особняку.

Хорошо, что в доме не было лишних ушей. Только Рейчел и он. Услышь бы кто–либо из прислуги ее крики, все пошло бы наперекосяк. Однако импровизация исправила ситуацию. Хотя нельзя сказать, что Джеймс соврал, недавний звонок подтверждал: скоро все кончится и можно больше не переживать. Главное, чтобы в это поверила Рейчел. Разговор с ней вывел Джеймса из себя, он выскочил из дома и, сев в машину, поехал куда глаза глядят. После нескольких минут плутания по острову, он направился к парку Грейт Килс, который граничил с заливом Лоуэр. Мужчина бросил машину на парковке и спустился вниз к песчаному пляжу. Наконец–то, он нашел место, где за ним не следят сотни глаз, где не анализируют его поведение и не пытаются залезть под кожу, чтобы вытащить на свет все, что он прячет. Джеймс устало опустился на землю, снимая обувь и опуская ноги в воду. Сколько лет он уже живет в бешенном темпе, в погоне за чем–то призрачным и невидимым? Нужно ли ему это на самом деле, или он внушил себе необходимость лезть по головам, взбираясь все выше? Мужчина оказался слишком жаден до власти, слишком ненасытен, словно бездонная бочка поглощает тонны почитания и уважения, которое он заслужил. Неужели так будет всегда? Неужели эта непрекращающаяся гонка никогда не закончится? Начинало темнеть, а Джеймс все еще сидел на песке, от коротких и холодных приливов его одежда насквозь промокла, но он не спешил уходить. Мужчина вспоминал о таком же тихом вечере в компании матери много лет назад. Ему было всего пять, а она уже его не любила. Неудивительно, что он стал таким, во всех бедах, которые преследуют его семью, виновата мать.

Со стороны залива приближалась темная туча, послышался гром, перемежаемый редкими всполохами молнии. Посмотри, Джеймс, даже здесь тебе не рады. Прогоняют словно незваного гостя. Мужчина поднялся на ноги и вернулся к машине, чувствуя, как за спиной раскачивается гроза, набирая силу, с брюк ледяными струйками стекала вода, оставляя за ним следы. Через минуту Джеймс уже мчался домой.

На часах пробило семь, а домочадцы все еще не возвращались. Он позвонил водителю, решив, что разговаривать с Рейчел бесполезно. К тому же, как мужчина потом заметил, телефон она оставила дома. Как всегда. Рассеянная маленькая овечка решила примерить волчью шкуру, только натуру поменять невозможно. Джеймс распорядился накрыть на стол и почти в ту же минуту услышал хруст гравия за окнами. Наконец–то они дома. Будет приятно поделиться хорошими новостями. Из кабинета он услышал звук открываемой двери и негромкие женские голоса, затем они поднялись наверх в свои комнаты.

Когда Бруксы жили в доме, отличающемся более скромной обстановкой в первые годы их брака, спальня была общей. Через два года активной адвокатской деятельности, они построили этот дом. Всего два года они засыпали вместе, пытаясь сохранить друг от друга секреты в тесной комнате. Как хорошо, что все изменилось, освобождая Джеймсу место для маневра. Такой расклад устраивал обоих, по крайней мере мужчина так думал.

Он выждал двадцать минут и спустился вниз. В скором времени семья была в полном составе. Почти.

– Ну и как магазины? Купили что–то? – спросил Джеймс с веселыми нотками в голосе. Ответила Лилиан:

– Да, мы были в торговом центре, купили мне костюм, – как Рейчел и просила девочка промолчала о их поездке в Бруклин.

– Хорошо.

На минуту воцарилось молчание. Затем Джеймс откашлялся и начал:

– Я хотел сообщить вам приятную новость, – он выждал паузу, которая не возымела должного эффекта и продолжил. – Я решил баллотироваться на пост президента Манхэттена.

Рейчел уронила вилку, в создавшейся после слов Джеймса тишине, это прозвучало как выстрел. Лилиан переводила взгляд с матери на отца, не зная, как реагировать. Наконец девочка сказала:

– Поздравляю.

– Спасибо, милая, – Джеймс повернулся к жене и с нажимом спросил. – А ты ничего не хочешь мне сказать?

Рейчел сглотнула и выпрямилась, гордо подняв голову.

– Надеюсь, кандидатов тщательно проверяют, перед тем как позволить им избираться.

Наступило неловкое молчание, Джеймс сжал руки в кулаки, но лицо оставалось спокойным:

– Лилиан, поднимись к себе.

– Но…

– Лилиан, – отцу даже не пришлось повышать голос.

Девочка взглянула на мать и нехотя поднялась наверх. Как только шаги стихли, Джеймс схватил руку жены и злобно прошипел:

– Мне казалось, мы договорились. Или тебе напомнить, чем все это кончится для нашей дочери?

– Не смей называть ее своей. Ты пригрозил ее убить! После такого, ты даже не имеешь права произносить ее имени.

– Знаешь, Рейч. Мы топчемся на месте, и мне это порядком надоело. Чтобы ты хотела получить в качестве серьезности моих намерений? Ее ухо или один из пальцев? Лучше внимательно послушай. Я добился всего, что у нас есть потом и кровью. И я не позволю тебе или кому–то другому все испоганить. Ты должна быть мне благодарна за то, что я вытащил тебя из дерьма, в котором ты погрязла. Поэтому ты сделаешь так, как я скажу, будешь мило улыбаться и выходить в свет, когда я требую, в противном случае, ты знаешь, что произойдет.

– То есть ты собираешься держать ее в неволе, наедине с наемным убийцей…Сколько? Десять лет? Двадцать? Всю ее жизнь?

– Что ты предлагаешь, милая? Избавить ее от мучений и покончить с этим? Я могу, – Джеймс достал телефон, делая вид, что собирается звонить. Рейчел в панике бросила:

– Я этого не говорила. Я сделаю, что ты просишь, только не трогай ее.

– Умница.

На этом ужин в кругу семьи завершился.

Глава 14

Сара

На календаре в пухлом блокноте ярким кружком выделялась цифра двенадцать в последнем месяце лета. Сара уже двадцать минут безотчетно пялилась на субботу. Сегодня. Все кончится сегодня. Она осталась дома одна, за что благодарить нужно Джерри. Самый страшный ее враг находился на расстоянии двух часов езды. Женщина включила любимый канал и приготовила пирог, будто ничего не произошло, и дети скоро вернутся из школы, а муж, хлопнув входной дверью, крикнет: «Я дома». Попытки оградиться от сегодняшних событий, которым только предстоит случиться, были безуспешны. На краткие мгновения женщина погружалась в другую реальность и там была счастлива, а затем писк духовки или стук ветки в окно возвращал ее обратно. Она так долго держалась, осталось всего двенадцать часов. Довольно символично.

Мобильник известил ее новым сообщением: «Все будет хорошо». Сара улыбнулась, подумав о том, что Джерри читает ее мысли. Он всегда был хорошим другом, не только для Майкла, но и для нее. Если бы не его поддержка, женщина бы не справилась пять лет назад.

В голове внезапно всплыл последний разговор с Блейком перед его отъездом. Он вернулся днем, Сара тогда легла отдохнуть, надеясь, что мужчина еще долго не появится. Он разбудил ее и сказал собрать его вещи.

– Зачем?

– Меня послали в командировку в Бейкерсфилд. У парней какие–то проблемы.

Женщина встала, потирая глаза.

– И надолго?

– Не знаю. Думаю, на пару дней. Соскучиться ты точно не успеешь, – ухмыльнувшись, Блейк ушел в ванную.

Сара стояла посреди комнаты, не веря своим ушам, его отсылают. Но как же…

– Ты так и будешь стоять? Мне нужно ехать.

Она потрусила головой и достала из шкафа спортивную сумку, сложила необходимые Блейку вещи и отнесла ее вниз. Мужчина стоял на кухне и пил кофе. На прощание он коротко чмокнул Сару в щеку и вышел за дверь. Это было вчера. Сегодня она наконец–то осталась одна.

Саре хотелось убить время, иначе она совсем изведет себя. Она заварила кофе, думая при этом за какое из множества накопившихся дел взяться. Женщина давно не обращала внимания на бардак в доме, несмазанные петли двери и неухоженный газон, будто мужчины в ее доме не было. Но как уже поняла из своего опыта Сара, ни на кого нельзя положиться и, допив кофе, поднялась на чердак. Она кое–как пробралась к задней части комнаты, лавируя среди огромного количества коробок и вскрыла одну из них с надписью «свадьба». На самом верху лежала ее фата, скомканная и пожелтевшая, женщина помнила, что убирала ее на чердак в гневе, стараясь как можно быстрее избавиться от напоминания о скромном торжестве. Тут же лежали два альбома и десятки открыток с пожеланиями. Надпись на коробке она сделала позже, когда немного поостыла, но доставать оттуда вещи все равно не решилась. Сара перенесла ее ближе ко входу, подумав, что пора бы уже предметам из прошлого выйти на свет, и вернулась обратно. Здесь же, помимо коробок с детской одеждой, которой пришло время поделиться с другими, кто больше всего в них нуждается, стоял стул с обломанной ножкой, который она месяцами просила Блейка починить. В итоге он, доведенный до точки кипения, швырнул его на чердак, сломав при этом вторую ножку. Тут же был и чемодан, больше похожий на кейс, в который молодая девушка, сложив свои вещи после смерти отца, уехала искать новую жизнь. Она уговаривала мать поехать с ней, но та оставалась непреклонной, не желая покидать то место, где похоронен любимый муж. Женщина благословила дочь и, собрав ей этот чемодан, отправила в путь. Сара провела рукой по углам, защищенным накладками – один из них потерялся где–то по пути, другой болтался, грозясь в любой момент отвалиться – царапинам, приобретенным в толчеях на станциях и вокзалах и ржавому замку. Все эти мелочи носят в себе воспоминания ее слез и страха перед неизвестностью. Как это было давно и сколько несчастий пришлось Саре пережить тогда, но уже через пару месяцев в награду за ее страдания появился Майкл. Он то ее и спас от одиночества и скитаний по стране, приютив в своем доме. Их роман развивался стремительно, и спустя полгода они уже поженились, с тех пор коробки только множились, переезжая на чердак. Женщина поднялась с колен и, порвав связь с горестными и радостными мыслями, принялась за работу. Отнесла коробки с детской одеждой и еще несколько ненужных, подумав устроить распродажу, на первый этаж, подмела на чердаке и впустила в маленькое окно свежий воздух, в солнечных лучах кружилась накопившаяся за много лет пыль.

Когда с чердаком было покончено, Сара приступила к газону, выкатив из гаража косилку. На долю секунды, когда она вошла в святилище мужа, то увидела, как все здесь было раньше. Как размеренно гудел станок, прерываясь на визгливые вскрики, как дурманил голову запах лака и краски, как на подвешенных полках выстраивались в ряд разнообразные фигурки и заготовки под большие проекты. Куда делась жизнь из этого места? Когда она его покинула, так, что Сара этого и не заметила? Она задрала голову, борясь со слезами и стараясь как можно быстрее покинуть это место, вышла на улицу. Разберусь с этим позже, когда все кончится, когда появятся силы. Она надеялась, что незамысловатый физический труд на свежем воздухе приведет ее в чувства и упорядочит мысли, но все оказалось не так–то просто, косилка не заводилась. Женщина промучилась минут десять, вся истекая потом от жары и раздражения, пока до нее не дошло, нужно заправить бак. Сара даже посмеялась, удивленная своей глупостью и, залив бензин в машину, начала работу. С каждым шагом двор преображался, женщине казалось она не только облагораживает территорию рядом с домом, выбрасывая ненужный хлам, но и очищает свой разум и душу, привносит в них гармонию и покой. Когда лужайка перед домом наградила Сару запахами свежескошенной травы, она вернулась в гараж, спрятав косилку в дальний угол и, пройдя в гостиную, на секунду присела отдохнуть. Впереди было еще много работы.

Спустя два часа она не чувствовала ног и рук, зато в доме приятно пахло чистящими средствами. Сара успела вымыть окна и пропылесосить ковры, убраться в комнатах детей и избавить дом от пыли. Наконец, оглядевшись по сторонам, она удовлетворенно кивнула и тут же, словно напоминая о своем присутствии, на ветру дернулась входная дверь, протяжно скрипнув. Сара поморщилась. Сколько раз я ему говорила, смажь ты эту дверь. Интересно, если бы он снова разозлился на меня, то сорвал бы ее с петель и бросил на чердак? Дверь скрипнула еще раз, подзывая к себе женщину.

– Да иду я, иду. Вот же нахалка.

Женщина достала из кухонного шкафчика масло и аккуратно смазала петли, уже через минуту скрип исчез.

– Теперь ты довольна?

Дверь ответила ей кивком, подталкиваемая слабым порывом ветра.

Оставалось девять часов. Сара и не заметила, как пролетело время, но, если сейчас она не найдет себе новое занятие, то сойдет с ума. Поэтому женщина приняла душ и отправилась в торговый центр на Дана Драйв. Путь занял у нее всего пять минут, она считала каждую секунду, ведь сейчас течение времени было для нее важнее, чем пульс на шее. Сара вышла из машины и направилась к магазинам, надеясь, что они заберут у нее ненужные минуты, а то и часы. Раньше, гуляя здесь с детьми и выбирая им новую одежду или подарки накануне праздников, время незаметно утекало, и она постоянно удивлялась, при выходе из супермаркета, встречая неожиданно сгустившиеся сумерки, сейчас же все было иначе. Отвлечься не получилось, каждую минуту она также, как и сидя дома, смотрела на часы. Раздражение нарастало. Решив пойти на фильм, Сара выбрала боевик, надеясь, что спецэффекты и закрученный сюжет сделают свое дело. В полной темноте женщина не могла увидеть времени на часах, но она чувствовала, как по запястью скользят секунды, слишком медленно приближая ее к концу. Когда на экране появились титры, оставалось шесть часов.