Текст книги "Отец"

Сара одной из первых покинула зал и вышла на улицу. Постепенно привыкая к яркому свету, она приближалась к машине, когда кто–то за спиной окликнул ее. Она обернулась и увидела знакомую женщину, которая раньше приходила со своим мужем к ним в дом. Имени она вспомнить не могла.

– Сара, привет. Отлично выглядишь! Как твои дела? Мы так давно не виделись!

Женщина, только услышав ее голос и взглянув в глаза навыкате, вспомнила имя, любительница накинуться на любого встречного с вопросами, Мелисса Пирс. Ее муж работал вместе с Майклом и Джерри.

– Все в порядке. Да, дела закрутили.

– Как дети? Я слышала, они не в городе.

Ну как же, слышала она. Скорее рыла носом землю в поисках пикантных подробностей. Не желая вдаваться в детали, Сара ответила:

– Они у бабушки. Я подумала им будет лучше развеяться где–нибудь подальше от этого места.

Мелисса покрутила головой и с хитроумной улыбкой отвела Сару в сторону. Женщина только сейчас заметила, что Мелиссу не интересовали ее дела и дети, ее буквально распирало от желания поделиться последними новостями:

– Я слышала, сегодня намечается что–то грандиозное.

– Ты о чем?

Женщина посмотрела на собеседницу со снисхождением знающего полезную информацию.

– Я об операции. Мой муж там участвует, – она произнесла это с гордостью.

Сара широко распахнула глаза, она чувствовала, как кровь медленно отливает от лица.

– Откуда ты знаешь?

– Как откуда? Хэнк рассказал.

Женщина схватила сплетницу за руку и с нажимом сказала:

– Ты понимаешь, что если операция сорвется, то все получат нагоняй и твой муж тоже. Если скажешь хоть слово, я намекну Бобу, что это твой муж растрепал секретную информацию. Ты поняла?

Мелисса испуганно посмотрела на женщину, не ожидая увидеть на ее лице такого гнева.

– Я…поняла. Но почему ты злишься?

– Злюсь? Я не злюсь, Мелисса. Я в бешенстве! Неужели тебе не хватает мозгов понять, как это важно. Эти люди толкают наркотики молодежи, среди которых могут быть и твои дети тоже. А благодаря твоему языку, они могут ускользнуть от наказания.

Женщина стояла и пыталась что–то сказать, но на удивление, не смогла вымолвить ни слова. Она развернулась и быстрым шагом направилась к своей машине, оборачиваясь на ходу. Сара достала телефон и набрала номер, когда на другой стороне подняли трубку, женщина сказала:

– У нас проблема. Могу я подъехать?

Через полчаса она припарковалась в квартале от полицейского участка, Джерри сел в машину и, внимательно посмотрев на женщину, сказал:

– Проедь дальше.

Пока они ехали, в машине стояла тишина, только тихо похрипывало радио. Через пару сотен метров Сара остановилась. Джерри развернулся к ней и спросил:

– Так что случилось? У тебя был встревоженный голос.

– Я встретила сегодня Мелиссу, жену Хэнка Пирса. Она все знает.

– В каком смысле все знает?

Сара посмотрела на мужчину.

– Ее муж ей рассказал.

– Что?! Какого…? – Джерри стиснул зубы, стараясь не выражаться при Саре.

– Я пригрозила ей, сказала, что, если что–то просочится, я скажу Бобу, что всему виной ее муж. Думаю, после этого она не станет болтать.

– С ее мужем я разберусь, – мужчина потянулся к ручке. Сара остановила его, дотронувшись до плеча.

– Джерри, просто поговори с ним, не принимай поспешных решений. Ты не знаешь, как он отреагирует на увольнение или отстранение от дела. Я не хочу, чтобы он все испортил, если вдруг решит отомстить. Разберешься с ним, когда…это наконец закончится.

Пока Сара говорила, Джерри успокоился. Он понял, что женщина права. Нервно улыбнувшись, полицейский сказал:

– Спасибо за совет. Я позвоню тебе, когда все кончится.

После его ухода Сара еще долго стояла на одном месте и не могла завести мотор. Мысли в голове путались. Она забыла сказать Джерри о том, что Блейк не взял телефон с собой, что он в их распоряжении. Да и какая теперь разница? Донован далеко, он не сможет, точнее, просто не успеет им помешать. И к тому же, даже если банда, которую собирается поймать Джерри что–то заподозрит, им не удастся связаться с Блейком, ведь их связующая нить лежит в ее сапоге. Остается надеяться, что Донован не вернется, неожиданно появившись в дверях ее дома, тогда она точно его убьет. Женщина закрыла лицо руками и опустилась на руль, жар солнца проникал сквозь лобовое стекло и ее покрытую мурашками кожу. Сара выключила кондиционер и наконец–то дала волю гневу: она лупила кулаками по всему, что попадалось под руку. Как можно быть таким тупым и растрепать все своей жене, которая даже во сне болтает без умолку? Будь моя воля, я бы самолично прикончила кретина Хэнка и его крысу жену. Ей хотелось выплеснуть свой гнев на всех, кто ее окружает, кто не думает головой, прежде чем что–то сказать. Сара не могла сорваться при Джерри, иначе он совершил бы поступок, о котором в последствие пожалел бы. Кому–то пришлось оставаться хладнокровным и тем самым успокоить другого.

Внезапно женщина дернулась от пришедшей к ней в голову догадке. А что, если Хэнк соучастник Блейка? Что если они действуют заодно? Тогда операция уже сорвана, а в участке и не знают об этом. Сара начинала нервничать и несколько раз порывалась позвонить Джерри, но что–то ее останавливало, приказывало подумать хорошенько и не разводить паники. Она отдышалась, понижая зашкаливающийся пульс, и закрыла глаза. Нужно думать трезво и не позволять эмоциям брать вверх. Вряд ли Пирс помогает Блейку. Он же еще тупее, чем Донован, и Джерри давно бы его раскусил. Да и к тому же, Блейк не стал бы делиться «славой» с другим и он уж не настолько хитер, чтобы переманить на свою сторону полицейского, даже такого слабого, как Пирс, да и тем более удерживать возле себя столько лет. Блейку просто на просто не хватило бы терпения с ним возиться. Успокоившись окончательно, Сара решила не беспокоить Джерри своими необоснованными подозрениями и выехала в сторону дома. Оставалось пять часов.

Блейк

Блейк провел в дороге несколько жарких нескончаемых часов: повсюду велись дорожные работы, тормозя караваны машин. Жгучее солнце плавило кожу, ужасно хотелось спать, перед глазами стояла одна картина, сводящая с ума, задний бампер хонды, которая тащилась вместе с ним вот уже двести миль. Блейк приехал в участок только под вечер, уставший и голодный. Его встретил шеф полицейского управления Шон Хиггинс, на лице которого застыла печаль и последствиях долгих часов, проведенных без сна. Он вкратце разъяснил ситуацию. Два дня назад в местном баре в трех кварталах от полицейского участка произошел взрыв, от которого, по словам очевидцев, через три улицы стекла дрожали. Случайность или нет, но именно этот бар был одним из излюбленных мест полицейских Бейкерсфилда. Погибли двадцать человек. Семеро из них копы. После этого весь день происходили беспорядки. Люди, словно сумасшедшие грабили и убивали, словно взрыв помог им раскрыть и показать жителям калифорнийского городка свои недюжинные способности. Участку срочно требовалась помощь.

Блейк чувствовал себя здесь как дома, ведь тетушка Пегги, забрав его из Висейлии, где он жил вместе с родителями до рокового дня, привезла к себе в Бейкерсфилд. После окончания школы парень поступил в полицейскую академию, и закончив ее приступил к своим обязанностям здесь, но жизнь среди тех, кто посвящен в его историю была Блейку противна, и уже через два месяца он попросил о переводе в Реддинг. По крайней мере там офицер оказался на расстоянии двух часов езды от своей тетушки и домыслов о случившемся на Юг Белмонт Драйв. Не то, чтобы Блейк был ей не благодарен, ведь она не бросила его на произвол судьбы, а принялась воспитывать – хоть и давалось ей это с трудом – дала ему образование и крышу над головой, обеспечила всем необходимым. Мужчина не испытывал к ней ненависти, но жить рядом с ней и слушать жалобные причитания было невозможно, просто невыносимо, поэтому он и сбежал. Однако на новом месте Блейка ждали новые неприятности, с которыми он благополучно справился только спустя несколько лет. И теперь у него есть все, чего он хотел: красавица жена, служба в полиции и дети, хотя для мужчины они были лишь бесполезным, тянущим вниз грузом, но скоро все изменится.

Сегодня Блейк покинул Сару с чистой душой, все было готово, он их предупредил и получил достаточно денег, чтобы смотаться в отпуск. Саре он соврет о неожиданном наследстве или скажет, что очень долго копил. Вообще придумать историю – не проблема. Проблема в том, что он забыл избавиться от телефона. Когда до Бейкерсфилда оставалось двадцать минут пути, мужчина вспомнил о кожаном сапоге в шкафу. Это существенный промах, Блейк даже решил повернуть назад, но потом что–то его успокоило. Сколько раз он упускал из виду, что сильно рискует, но его еще ни разу ни в чем не заподозрили и до сих пор не поймали, у Джерри просто не хватит мозгов, чтобы разгадать всю схему.

Этим вечером Блейк даже не успел приступить к своим обязанностям, как стемнело. На выходе из полицейского участка его окликнул сержант Дерек. Если верить тому, что узнал о нем Донован, то это честный и добрый коп, исполняющий свой долг, в общем в друзья Блейку он никак не годился.

– Блейк, не хочешь составить мне сегодня компанию? Моя жена всегда, когда нервничает, не может прекратить готовить. Я думаю, ты не откажешься от домашней еды, остальные в эти дни хотят провести время с близкими, а ты же все равно один здесь.

Блейк с удовольствием согласился, прикидываясь хорошим парнем, и на машине Дрейка они направились к Уибл Орчард, где улица, на которой жил сержант упиралась в Бальбоа Драйв, а оттуда уже рукой подать до парка Планс. Его участок был огорожен пятью высокими туями темно–зеленого цвета, через дорогу, соперничая с живой изгородью высилась пальма с копной листьев на верхушке. Они вошла в дом, где их встретила жена Дерека, миловидная женщина лет тридцати с округлившемся животом. Она внимательно посмотрела на Блейка, стараясь вспомнить его лицо, но потерпев неудачу, сдалась. Дерек их представил:

– Моя жена – Дженна. Сержант Блейк Донован, приехал сегодня из Реддинга, к нам на помощь.

Женщина немного расслабилась, будучи последние два дня в страшном напряжении и, вспомнив об обязанностях хозяйки, бархатным голосом произнесла:

– Вы, наверное, устали, проходите, ужин давно готов.

Несмотря на беременность, Дженна выглядела неплохо, сохранив девичью стройность и плавную походку уверенной в себе женщины. Блейк, как и любой мужчина, не мог не заметить насколько она привлекательна и невольно бросал на нее осторожные взгляды, чтобы не попасть под подозрение.

– Вы приехали один?

– Да. У наших ребят через два дня крупное дело, поэтому смогли отправить только меня.

– Я думала, Шон выбьет хотя бы троих. То, что творится после взрыва – это кошмар. Как у вас хватит сил это прекратить, если в участке людей мало? – Дженна была на взводе. Она сочувствовала тем женщинам, чьи мужья погибли, оставив их одних с детьми на руках и боялась представить, что это могло случиться и с Дереком.

– Милая, успокойся. Нам прислали еще двоих из Фресно. Волноваться не о чем.

Она уцепилась за протянутую руку мужа, словно тонула, и грустно улыбнулась. Затем женщина перевела взгляд на Блейка и, кляня свою несдержанность, направила разговор в другое русло.

– Вы женаты, Блейк?

– Давайте перейдем на ты, – предложил мужчина.

Женщина улыбнулась и ответила:

– Без проблем.

– Я не женат, официально. Но я живу с женщиной, у нее двое детей.

– Это здорово. И давно вы вместе?

– Три года.

Дженна кивнула и замолчала. Блейк вел себя прилично, не грубил ей и спокойно отвечал на вопросы. Но что–то в его взгляде и вечно хитрой ухмылке пугало женщину. Ей становилось некомфортно и возникало желание сбежать в свою комнату и закрыться на все замки. Однако она этого не сделала. У меня паранойя разыгралась. Это все из–за последних событий, кажется то, чего нет. Когда ужин закончился, мужчины перебрались в гостиную, оставив женщину разбираться с грязной посудой и остатками феттучине. До нее долетали лишь обрывки разговора, из которых было ясно одно: Дерек рассказывает о том, что случилось в тот вечер. Дженна уже собиралась незаметно уйти в комнату, как отчетливо услышала слова супруга:

– Может останешься у нас, места много, нечего тебе по мотелям кантоваться.

Женщина приросла к полу и молилась, чтобы Блейк отказался. Нет, нет, скажи нет. Она не понимала откуда в ней столько недоверия и подозрительности к этому мужчине, ведь он ничего ей не сделал, но внутреннее чутье подсказывало – он опасен. Наконец, Блейк ответил:

– Спасибо за предложение, но я лучше поеду в мотель.

К счастью Дженны, Дерек не стал уговаривать мужчину и, вызвав Блейку такси, выпроводил из дома. Напоследок Блейк улыбнулся женщине так, что у той кровь застыла в жилах, она поспешно отвернулась и ушла в комнату.

Машина остановилась на Юнион авеню, выпустив в темноту мужчину. Он огляделся вокруг, держа в левой руке спортивную сумку и подошел ко входу. Мотель Рамкабер представлял собой скопление приземистых домиков с вальмовыми крышами песочного цвета. Они располагались на достаточно большой территории, по соседству с другим мотелем, принадлежавшим судя по вывескам одному владельцу и образовывали две буквы П с отдельными въездами и чуть различающейся архитектурой. Под спальнями верхнего этажа находилась парковка. Блейк выбрал нижнюю комнату в углу здания, где на пятнадцати квадратных метрах умещались двуспальная кровать, телевизор и шкаф с тумбочкой. Минимум мебели освобождал много места, обманывая посетителей кажущимися большими размерами. Мужчина упал на кровать, укрытую белыми простынями и насладился мыслями о сне. Но перед этим, положив руки под голову, он думал о том, чем сейчас занимается капитан О’Брайан. Готовится к воскресному дню, давая всем указания? Или мечтает о повышении, которое ему не светит? Блейк улыбнулся, представив, как будет рвать и метать Джерри, когда его план провалится и он останется ни с чем. После этого придется переехать. В Реддинге становится слишком опасно. Заберу с собой Сару, разберусь с детьми и уеду куда глаза глядят, тогда я наконец избавлюсь от влияния Джерри. Он, не раздеваясь, закрыл глаза и через секунду уже спал.

Проснувшись утром, Блейк не понял, где находится, но после того, как глаза привыкли к новой обстановке, он вспомнил о вчерашнем вечере. Мужчина принял душ и переоделся, когда за ним приехало такси, он уже ждал на улице. День в полицейском участке прошел незаметно под градом следующих друг за другом дел. Камеры не вмещали нарушителей, приходилось оставлять их в комнатах для допросов и выпроваживать на улицу тех, кто отбыл здесь причитающееся количество дней. Блейк в перерывах между вызовами знакомился с коллегами, некоторых он помнил еще с первых дней его службы, другие пришли уже после него. К вечеру Блейк уже еле стоял на ногах, радуясь, что день закончен. Когда он собрался уйти, его окликнул Дерек.

– Блейк, подожди. Мы собирались с ребятами посидеть где–нибудь, проводить погибших. Два последних дня были сумасшедшими, сейчас вроде все улеглось. Ты как?

Подумав, что все равно не уснет, и перспектива провести вечер под гул телевизора в комнате мотеля не настолько привлекательна, он ответил:

– Да, я с вами.

Бар, в который они пришли, почти ничем не отличался от того, что был взорван. Простое оформление, разного вида алкоголь и музыкальный автомат. Похоже любое заведение такого типа в радиусе двадцати метров от участка подгонялось специально под вкусы служителей закона. За их столом собралось порядка восьми человек. С некоторыми Блейк успел познакомиться, других видел впервые. Все заказали пиво.

– Ну что ж, выпьем за тех, кого сейчас нет с нами, – начал Дерек.

Остальные единодушно с ним согласились. Когда с неприятным было покончено, один из полицейских, до этого представившийся Ричардом, спросил у Блейка:

– Как дела в Реддинге?

– Все, как всегда. Таких беспорядков как здесь не наблюдается, но и своих дуриков хватает.

– В кресле шефа до сих пор сидит Боб? – послышалось со стороны Дерека, когда остальные переключились на обсуждение футбольного матча.

– Да, и похоже он в него врос.

Дерек рассмеялся и как бы невзначай спросил:

– Ты вчера говорил о женщине, с которой живешь, но так и не сказал, как ее зовут?

Мужчина вопросительно посмотрел на сержанта и тот виновато улыбнулся:

– Сдаюсь, Дженна интересовалась. Она просила передать извинения, последние пару дней она вся не своя. В том взрыве погиб муж ее лучшей подруги. Так что ее можно понять, – как бы оправдываясь сказал Дерек.

Блейк похлопал мужчину по плечу и успокоил его:

– Никаких проблем, я и не заметил ничего такого, – отхлебнув пива он продолжил. – Ее зовут Сара. Мы познакомились давно, я уже и не вспомню сколько лет назад, – соврал Блейк, ведь он никогда не забудет точную дату их знакомства. – Сейчас все хорошо, живем душа в душу. Я тут подумываю сделать ей предложение, все–таки так долго вместе и сами уже не дети.

– Поздравляю, это отличные новости! Когда собираешься ей об этом сказать?

– У меня через две недели отпуск намечается. Поедем вдвоем, развеемся. И там я ей скажу.

– А как ты считаешь отреагируют дети?

Блейк отпил пива.

– Главное, что скажет она, а с детьми потом разберемся, – кулаки непроизвольно сжались.

Разговоры за столом продолжались, иногда к ним подходили незнакомые мужчины и выражали соболезнования сидящему напротив Блейка молодому парню. Как он понял из разговоров, в том взрыве погиб его старший брат, оставив двоих детей сиротами. Донован перекинулся всего парой слов с коллегами и, когда мозг дал сигнал, что пиву нужен выход, пошел в туалет. В этот момент одновременно с тем, как рука Блейка коснулась дверной ручки, прогремел взрыв. Мужчина почувствовал, как что–то толкнуло его в спину, он полетел в барную стойку, и, ударившись головой, провалился в бездну.

Он дрейфовал. Вокруг один лишь покой и плотная тишина. Сейчас нет смысла о чем–то думать и что–то решать. Отдайся воле волн и плыви по ним, ожидая, когда течение принесет тебя к райским вратам. Блейк видел себя ребенком, худенький мальчик с побитыми коленками сидит на берегу реки, в чьих водах плескается жирная форель. Ее серебристые бока отражали вспышки света и больно ударяли по глазам, Блейк отвернулся, подставив лицо солнцу. В светлых волосах играл ветер.

Маленький мальчик услышал ее шаги, он обернулся и увидел свою мать, она села рядом и тепло улыбнулась. Она запела. Колыбельную, которую Блейк больше никогда не услышит. Ее голос лился над рекой, тихим звенящим тембром поднимался к облакам, заглушая щебет птиц. Они держались за руки, возрождая былое, согреваясь теплом друг друга. Но счастье длилось не долго, женщина резко замолкла, будто на проигрывателе нажали кнопку «стоп» и посмотрела куда–то в даль, настороженная, полная тревоги, а потом сказав всего два слова «проснись, милый», дотронулась до его щеки. Мужчина дернулся, почувствовав жар хрупкой ладони и понял, что прохлада ушла, пальцы на ногах горели. Он посмотрел вниз и увидел, что стоит посреди костра и не может сдвинуться с места. Так и сгорит заживо. Блейк закричал.

Джерри

Джерри взглянул на наручные часы. 9:49. Осталось одиннадцать минут. Они сидели в засаде около старого склада на юге города уже около двух часов, вовсю шла попойка. Мужчина знал, что отмечали эти выродки: легкую победу. Только они не подозревали, что каждое пьяное тело на мушке снайперов и на его прицеле. Он следил за каждым из банды, все они вели себя одинаково, одурманенные наркотиками и выпивкой, выделялся среди них лишь один – вожак. Джерри никогда не встречался с этим человеком лицом к лицу, но был наслышан о нем и его заслугах. Он не присоединялся к всеобщему веселью, а молча сидел в тени и наблюдал, так же, как и Джерри пристально следил за разгулявшейся компанией. О’Брайан навел на мужчину прицел и, настроив оптику, изучал его: смуглое худое лицо, сплошь покрытое морщинами и шрамами, губы плотно сжаты словно от злости, под глазами нависали мешки. Единственной чертой, которая отличала его от тех выходцев из Мексики, с которыми Джерри волей–неволей был знаком, – это длинные волосы, спускающиеся на плечи и густые усы; остальные предпочитали лишать себя растительности на лице и голове. Он вообще был не похож на тех, кого капитан привык задерживать за подобного рода преступления, и то, что он сейчас не пил вместе со всеми, раздражало О’Брайана. Неужели знает и чего–то ждет? Мужчина перевел прицел на орущую компанию, и все подозрения ушли, никто не успеет сбежать, они окружены, даже вожак, который не притронулся к бутылке. К десяти они должны уже достаточно набраться, чтобы не оказать сопротивление. Застать врага врасплох – лучший вариант из имеющихся, тогда он растеряется и совершит ошибку, которая поможет противнику.

На войне Джерри был назначен стрелком, получив лучшие балы за пальбу по мишеням, он сидел в засаде и выжидал. Тогда парень считал это трусостью, пока все идут в бой, он отлеживается в окопе и ждет не пойми чего, но когда начиналось движение, звуки орудий и отчаянные крики, он приходил на помощь, сражая цель метким выстрелом. У Джерри была врожденная способность выбирать место для укрытия там, где его никто не сможет заметить и, начиная свою войну, он считал каждого убитого им человека. Не для того, чтобы собирать коллекцию из мертвых душ, а по причине известной лишь ему – за каждого погибшего от его рук он должен был спасти одного невинного. Ну или как сейчас, наказать виновных. На его счету было сто пятнадцать человек. Осталось еще пятнадцать, и он свободен. Джерри мысленно подсчитал количество собравшихся на попойке. Ровно пятнадцать. Это судьба.

Капитан снова взглянул на часы. 9:59. Пора начинать. Он закрыл глаза и попросил помощи у того, кто еще ни разу его не подводил. Вик, помоги, дай скорбящей женщине справедливости, которую она заслужила. Позволь всему этому закончиться. Джерри поднес к губам жетон друга и дал команду плотнее сомкнуть окружавшее банду кольцо. Через минуту операция вступила в силу.

Капитан видел, как парни в форме вбегали в здание и кричали ложиться на пол, некоторые, испугавшись, упали, другие предпочитали отстреливаться. Джерри крикнул в рацию: «Не трогайте главного, он нужен живым». Толстый лысый мексиканец отстрелял уже всю обойму, не желая сдаваться. Пуля капитана точным движением вошла в руку, мужчина закричал. Джерри понимал: это еще не конец. Самое интересное только начинается. Мужчина вышел из укрытия и направился к складу, на ходу посматривая на часы. 10:10. Они боролись четыре месяца ради жалких десяти минут. Это должна быть победа.

Чем ближе он подходил к месту активных действий, тем сильнее воняло пивом и травкой. Джерри подумал, что еще много чего сможет здесь найти, не входящего в перечень дозволенного на территории Соединенных Штатов. На полу по всему периметру лежали тела. Пятеро убитых. Остальные примеряли наручники. Джерри пересчитал. Одного не хватало. Он закричал:

– Кто-то сбежал! Рассредоточьтесь, его надо поймать!

Мексиканец ухмыльнулся. Капитан посмотрел на него и сказал:

– Я смогу его поймать, даже не сомневайся.

– Джонни – хороший бегун. Хер ты его поймаешь, – сказал мужчина и сплюнул под ноги.

Джерри смотрел в комнату допросов на мужчину в наручниках. Тот сидел с закрытыми глазами, словно спал. Теперь при близком рассмотрении капитан мог увидеть татуировки, покрывающие большую часть его тела и мощный торс молодого мужчины, который не соответствовал морщинистому худому лицу. Мексиканец, который являлся вожаком банды, был известен под именем Карлос. Согласно сведениям отдела по борьбе с наркотиками, он уже двадцать лет занимается своим ремеслом. Сколько ему лет никто не знал. Свидетели по делам, где фигурировал Карлос, утверждали, что не больше пятидесяти, хотя выглядел он куда старше. Обычно главари наркобанд не принимают наркотики, а только толкают их, разнося отраву другим, но похоже здесь другой случай.

Джерри, прокручивая на обратном пути каждый свой шаг, вычленял из памяти детали, которых раньше не заметил. Например, как Карлос спокойно поднялся с продавленного кресла и молча смотрел на перестрелку, словно его это не касалось, и он оказался здесь случайно, став невольным свидетелем. Или как быстро и незаметно успел слинять парень по имени Джонни, который как выяснилось позже был единственным сыном Карлоса. Похоже не только в полицейском участке знали о предстоящей облаве. Но если он был в курсе, то почему остался и дал своим людям погибнуть? Джерри еще с минуту смотрел на мужчину и затем вошел в кабинет, держа в руках тонкую папку.

– Как дела, Карлос?

Мужчина поднял руки и погремел наручниками:

– Как видишь.

– Ничего, потерпишь. Вообще–то, я пришел сюда за твоим советом. Расскажи, что ты думаешь о человеке по имени Блейк Донован?

– Никогда не слышал, – мужчина оставался невозмутимым.

– А если я покажу фотографию, может вспомнишь что–то? – Джерри протянул мексиканцу снимок.

Карлос скользнул по нему взглядом и презрительно дернул губой.

– Вижу ты его узнал.

– Чего тебе надо? Поймал меня, можешь хоть обоссаться от счастья.

Несмотря на ругань, Карлос оставался спокойным, словно и не он произносил эти слова. В какую игру он с ним играет? Пытается показать, что уязвлен своей поимкой? Хотя, как видел Джерри, на самом деле это не так. Капитан пожевал губу, не отрывая взгляда от мужчины, и спустя несколько минут сказал:

– Ты не был моей целью, Карлос. Поэтому я предлагаю тебе подумать и решить, хочешь гнить в тюрьме или сократить срок вдвое?

Глаза мужчины оставались спокойными, ничем не выражая эмоций, бушующих внутри. Он улыбнулся.

– И что требуется от меня за такой приятный сюрприз? – зубы мексиканца были на удивление целые. Похоже Джерри ошибся на счет наркотиков.

– Расскажи мне об этом человеке все, – капитан ткнул пальцем в фотографию. – Я хочу знать каждое его слово, каждое движение и точную информацию, которую он тебе продавал. Но это не все, – сказал Джерри, когда Карлос открыл рот. – Мне нужны показания всех тех, кто был той ночью рядом с тобой. Ты понимаешь о какой ночи я говорю?

Карлос кивнул и тут же пожал плечами.

– Я все тогда рассказал.

– Мне нужно, чтобы ты повторил показания.

– А если я скажу нет?

– Тогда подумай вот о чем, станет ли Блейк скрывать то, что он сделал, или придумает историю, в которой ты окажешься виноват, а он останется на свободе. Например, он как истинный служитель закона решил войти в доверие к закоренелому преступнику, чтобы потом поймать. Будет обидно, если ему поверят. К тому же он пока еще остается полицейским, а ты играешь на другой стороне, – Джерри придвинулся поближе и продолжил. – И насколько я вижу, ты болен. Наркотики ты вряд ли принимаешь, но выглядишь ужасно. Неужели тебе хочется потратить возможно последние годы жизни в тюрьме. Я так не думаю. И еще, подумай о сыне, что он станет делать без твоей поддержки и защиты?

Карлос злился. На секунду воцарилось молчание.

– Я дам тебе подумать.

Джерри поднялся, чтобы уйти, вслед донеслось:

– Я все расскажу.

Мужчина улыбнулся и подошел к столу. Он снова опустился на стул и с одобрением сказал:

– Правильный выбор, – помолчав немного, Джерри перешел на шепот. – Мне также понадобится твоя услуга. Твои парни не заговорят без твоего приказа, а мы не можем посадить вас в одну клетку, нам нужны честные показания, – О’Брайан выделил слово честные. – Мне нужна записка, в которой ты потребуешь, чтобы они сказали все, что знают.

С каждым произнесенным Джерри словом улыбка на лице Карлоса росла, словно полицейский был полностью в его власти. Он сделал вид, что размышляет над его просьбой и, помучив капитана тишиной, прохрипел:

– Что–то мне подсказывает, ты ведешь нечестную игру, – и с выражением самодовольства на лице наклонился ближе к Джерри. – Так чем ты лучше того пацаненка?

– Может быть ничем. Но я на стороне хороших парней, где иногда приходится использовать… нетрадиционные методы, чтобы посадить таких как он.

Карлос засмеялся и сказал:

– Я тебе все расскажу и сделаю, как ты просишь. Но не потому, что ты мне нравишься, а потому что у меня к тебе тоже есть просьба.

– Я слушаю.

Через два часа допросов Карлоса и его подельников был выписан ордер на арест Блейка Донована. Джерри только зашел в свой кабинет, как тут же услышал шум в коридоре. Дверь распахнулась, на пороге стоял шеф.

– У нас проблемы.

– Что не так? Мы провели задержание, Карлос и его ребята раскололись, к тому же мне только что доложили, что беглец пойман. Осталось только вызвать Блейка обратно, предъявить обвинения и захлопнуть на нем браслеты.

Боб сделал несколько шагов и почти упал на диван.

– В Бейкерсфилде был взрыв.

Джерри непонимающе уставился на шефа, он пребывал в приподнятом настроении и, как человек, надевший розовые очки, не мог воспринимать действительность такой, какая она есть.

– Боб, я ничего не хочу сказать, но похоже память вас подводит. Я в курсе, вы же поэтому и отправили туда Блейка.

Шеф поднял лицо на Джерри, пропустив его замечание мимо ушей:

– Сегодня был еще один взрыв, в баре, практически рядом с местом первого взрыва.

– Как это…

– Не перебивай, Джерри. Мне и так нелегко. В том баре местные полицейские решили почтить память погибших, среди них был и Блейк.

Джерри раздраженно зажмурился, выругавшись про себя, и уже вслух сказал:

– И где он теперь?

– Я позвонил в больницу, куда его доставили. Множественные ожоги, дым в легких, сотрясение и…в общем он в коме. Первые сутки критические. Если он их переживет, то можно надеяться на выздоровление.

Джерри отвернулся к окну, чтобы скрыть от Питерса нахлынувшие эмоции. Он дрожал от с трудом сдерживаемого гнева. Сколько можно, твою мать! Будто недостаточно я сил потратил и именно в этот день как по заказу. Чтоб тебя!

– Ты звонил Саре?

Вопрос Боба привел О’Брайана в чувства, заставив подумать о женщине, которая ждет от него новостей.

– Еще не успел, я только закончил допрос. Сейчас позвоню.

– Джерри, мы сделали все что могли. Если он выживет, его посадят. Если нет, то он никому уже не сможет навредить.

Капитан резко обернулся:

– Мне этого недостаточно! Я хочу, чтобы он гнил в тюрьме, смерть – слишком легкое наказание для этого куска дерьма!

– Прежде чем звонить Саре, успокойся. Ей не стоит выслушивать твои гневные тирады.

– Я понял!

Боб тяжело вздохнул и поднялся с дивана, разговаривать с Джерри было сейчас бессмысленно. Шеф решил оставить его наедине с собой. Когда за ним закрылась дверь, капитан потянулся к телефону. Он набрал номер и пока в трубке звучали гудки, дыхание выровнялось.