Текст книги "Отец"

Джоан удивилась его реакции, она думала сына вообще уже ничего не трогает. Женщина зло усмехнулась трубку и, тщательно проговаривая каждое слово, сказала:

– Я тебя не любила, это правда. Не потому что я плохая мать. Просто я чувствовала, что ты – исчадие ада и я знала, что–то должно случиться. И знаешь, в чем я виню себя сейчас?

Джеймс задержал дыхание, ожидая ответа, будто от этого зависела его жизнь.

– Что не выскребла тебя из своего тела, пока ты еще был кровавым сгустком.

На другой стороне послышались короткие гудки.

Джоан Элизабет Брукс после смерти мужа вернула девичью фамилию, став миссис Агилар, тем самым она порвала последнюю связь с сыном. Со дня неожиданного звонка прошли сутки. Женщина не спала всю ночь, вглядываясь в огонь и ожидая, что Хоуп одумается и вернется, что она приедет к ней, но, часы размеренно тикали на каминной полке, а ее все не было. Весь следующий день Джоан все так же просидела у огня, не выходя из дома. Накатившая на нее апатия, которая не была ей свойственна нарушила распорядок миссис Агилар. Но случайный свидетель ее состояния не смог бы правильно трактовать случившееся, потому что сидящая неподвижно женщина прокручивала в голове последние телефонные разговоры с внучкой, надеясь отыскать в интонациях голоса или непривычных выражениях подсказку. Девочка говорила о школе и подружках, об успехах в рисовании. Все, как всегда. И обычно внимательная Джоан, не заметила в ее словах подвоха, вынужденного прощания.

Кто бы мог подумать, что она страдает? Кто бы мог подумать, что она так хорошо умеет врать. Джоан не тревожило молчание телефона в течение трех недель. У девочки своя яркая жизнь, какое ей дело до одинокой старухи в южном штате? К тому же она взрослеет и все сильнее отдаляется от непонимающих молодёжь родственников.

Покончив с бесплодным сидением на месте, Джоан поднялась с кресла и взяла с полки стоящий на виду альбом. Она открыла его на первой странице и внимательно вгляделась в изображение, через несколько мгновений женщина переходила к следующему снимку. Фотографии, которые они делали каждое лето, когда Хоуп приезжала к ней, были единственным, что Джоан могла от нее взять. Частичка, которая хранилась рядом с ней, дожидаясь следующего лета. На середине альбома женщина внезапно остановилась, попеременно переводя взгляд с одного снимка на другой. Слева ей девять лет, толстые косички опущены на плечи, она жмурится от яркого солнца, бьющего в глаза. Нет большего счастья, чем на этом снимке. Справа она отметила свой первый юбилей – десять лет. Все так же светит солнце, но теперь что–то изменилось. Джоан не могла понять, что здесь не так, пока не закрыла ладонью сначала верхнюю часть лица, а затем нижнюю. В зеленоватых глазах застыла печаль, причину которой женщина не знала. Она пролистала дальше и чем старше становилась Хоуп, тем все глубже грусть вгрызалась в ее лицо. Джоан с силой захлопнула альбом, внося в наполненный тишиной дом резкие звуки, и после двух дней обвинений, упреков и жалости к себе, она решила найти Хоуп. Подумать, куда она могла бы поехать и, если девочка жива (Джоан уверяла себя в этом), она заберет ее с собой. Джеймс об этом даже не узнает. Агилар собрала вещи и оплатила счета на месяц вперед, так, на всякий случай. Когда она села в машину вечером второго дня после долгих размышлений о внучке, то поняла, что не знает куда ехать.

Женщина вернулась в дом и села на диван в гостиной. Тишину нарушало только тиканье наручных часов. Спустя два часа, когда уже совсем стемнело, Джоан посетила догадка. Отложив поездку на следующий день, женщина ушла спать.

Глава 10

Пайпер

Неделя работы в баре «Рокси» была веселой и воняла пивом. Пайпер уже легко справлялась с запотевшими бутылками и нахальными мужчинами и ей все реже приходилось обращаться за помощью к Глории. У Грега, чье присутствие приятно скрашивало тяжелые смены, вошло в привычку провожать девушку домой каждый вечер и по пути разговаривать ни о чем. Хотя ему трудно было обходить каверзные вопросы стороной – нельзя сказать что–то о себе не затронув больной темы – все дорожки в любом случае вели к тому, о чем парень не мог ей рассказать. К тому же было бы не честно говорить о себе, когда с другой стороны не слышишь ответа. Появляется чувство, будто из тебя намеренно вытягивают информацию для не добрых целей. Поэтому Грег давал Пайпер приманки, но как только чувствовал, что ей становилось любопытно, он замолкал и не шел дальше. Да, девушка несомненно больше любила слушать, чем говорить. С каждым днем ее доверие к Грегу росло, но возможность обвинения и непонимания заставляла Пайпер держать секреты при себе. Ее преследовал страх, который навязчивым шепотом предостерегал о скрытых угрозах. Вероятно, девушка неправильно трактует выражение его лица, принимая его за друга и надежную опору и как только главные слова будут произнесены, Грег тотчас станет ее презирать. А как всем известно, сказанного не вернешь и ничего уже не исправишь. Поэтому Пайпер сторонилась откровенных разговоров и вот уже неделю они болтали о пустяках, чаще всего о школе. Но кто знает, возможно сегодня все изменится.

Грег шел рядом с девушкой, ведомый ею. Она выбрала другой маршрут, стараясь обойти приглянувшийся ей собор стороной. В груди часто рождалось чувство, что он принадлежал только Пайпер и показывать его, впускать в святыню посторонних было для нее табу. Они огибали французский квартал, с севера цепляя площадь Дункан по Грейвьерв–стрит, а затем снова уходили на право. Архитектура французского квартала с приземленными домами и тесными проулками на краткие мгновения менялась, уступая место немногочисленным высоткам, которые множились по мере отхода к Сентрал сити. Когда они вновь вернулись к частным домам и относительной тишине в такой поздний час, Грег использовал очередную ловушку:

– Я приехал из Калифорнии. Хочу начать новую жизнь. Поступить в колледж. Купить дом и завести собаку, – он улыбнулся.

Двое шли на расстоянии полуметра друг от друга, сохраняя дистанцию. На ночном небе загорались звезды, вдалеке играла музыка.

– Ты прожил так долго, чтобы устать от старой жизни? – спросила Пайпер, пока он не задал ей личный вопрос.

– Количество прожитых лет не имеет значения. Встречалось много плохого. Любой бы сбежал.

Она помолчала, будто обдумывая эту мысль, а затем определившись с ответом, сказала:

– Нет, только смелый.

Парень остановился и посмотрел на девушку.

– Смелый бы боролся, а не сбегал. Это трусливый поступок.

– А что, если другого выхода нет? Если сбежать – единственный вариант?

Пайпер отвернулась от наблюдательного взгляда и продолжила идти. Грег отстал на один шаг, стараясь не маячить у нее перед глазами, чтобы не спугнуть момент.

– А ты считаешь себя смелой?

– Я…нет, точно нет.

– Но ты сбежала.

Пайпер резко остановилась. Она чувствовала дыхание Грега на своем затылке.

– С чего ты взял? Просто у меня нет родных, в приют не хочу. Вот и живу теперь неподалеку.

– Неподалеку от чего? Знаешь, что я заметил? Твой рюкзак.

– Мой что? Я…

Грег продолжил, не дав Пайпер договорить.

– Рюкзак фирменный, продается только в Нью-Йорке, – девушка нервно сглотнула. – Либо ты его украла, либо он твой. Но я думаю твой и это не мое дело. Если ты не хочешь рассказывать, я лезть не стану. Но и с моей стороны откровенности не жди. Не люблю без взаимности, – он продолжил идти, а Пайпер не удавалось двинуться с места.

Через пару шагов Грег обернулся и спросил:

– Ты идешь или будешь спать сегодня здесь?

Девушка потрусила головой и пошла за Грегом.

Она не подходила слишком близко, следуя за ним. Ей нужно время подумать и прийти в себя. Стоило ли вообще обсуждать эту тему или лучше было промолчать? Глупо все эти дни хранить в себе тайну, а потом выложить все как на духу. Пайпер конечно этого не сделала, но дала отличную пищу для размышлений, которую Грег будет смаковать в одиночестве и в конце концов доберётся до правды. Ей ли не знать, что этот парень ничего не пропустит мимо, замечая каждый взгляд или нарушение ее дыхания, которое о многом говорит. И что ей теперь делать? Перестать общаться и избегать? Тогда это только подтвердит его теорию, а неосторожные слова станут одной огромной ложью, и он еще тщательнее станет ее изучать. Нет, это не выход. Тогда нужно не подавать виду, будто то, что Грег сказал полный абсурд и она удивляется широте его воображения. Так действительно будет лучше. С этой мыслью девушка догнала опередившего ее Грега.

Когда они подошли к дому Пайпер, если его можно было так назвать, окончательно стемнело, горели только фонари через пятьдесят метров от дома, которые совсем недавно починили, но, как девушка думала, долго они не протянут. Несмотря на темноту и близость дотошного парня, Пайпер расслабилась. Сейчас Грег не увидит эмоций, написанных на ее лице. Нужно контролировать только голос.

– Ты никуда не спешишь?

– Вроде нет. А что?

Девушка собиралась с духом, чтобы задать важный для нее вопрос:

– Может зайдешь? Поговорим.

Грега удивил такой поворот, и он на время лишился дара речи. Она пригласила его? Парень сомневался, что ее предложение было женской уловкой, приправленной стеснительностью или жалостливым взглядом. Все чувства Пайпер, которые легко читались на бледном лице были искренни, к тому же в такие моменты, девушка не знала, что за ней наблюдают и не могла притвориться. Тишина плотной пеленой придавливала к земле, отсчитывая секунды. Пайпер вдруг стало стыдно за неуместное приглашение, которое Грег мог истолковать по–своему и не так, как оно звучало на самом деле.

– Знаешь, забудь. Ляпнула, не подумав. Увидимся завтра на празднике, – она повернулась к двери.

– Подожди, ты не так поняла, просто сейчас уже два, а завтра на работу. А о каком празднике речь?

Пайпер даже не обернулась:

– Завтра День Рождения Марты, в этот день они закрывают магазин и приглашают только друзей. Работать не нужно.

– Я не знал…, – Грег сделал шаг навстречу девушке. – Тогда я не против зайти, если ты еще не передумала.

Она поколебалась, соблазненная возможностью отказать, но спустя несколько секунд твердо ответила:

– Не передумала.

Внутри дом казался еще более зловещим, чем снаружи. Выкрашенные в черный цвет стены напоминали комнату страха, подавляя любые позитивные эмоции. Даже если твой день удался, и ты безумно счастлив, один шаг в пасть чудовища и твое единственное желание – пустить пулю в лоб. Дом мало чем отличался от того, где проживал Грег: те же старые прогнившие ступеньки, в некоторых местах зияют дыры. Теперь он понял желания наркоманов. Лучше обдолбаться и видеть розовых единорогов, чем этот мрак.

Пайпер подвела гостя к двери у окна, в самой дальней части здания и вставила ключ. Два поворота и дом милый дом. В условиях грязи и запустения девушке удавалось поддерживать чистоту в маленькой комнате. На единственном подоконнике стояли горшки с цветами, на кровати красное покрывало. Яркое пятно в серости обстановки. Когда она включила свет, Грег не удержал изумленно вздоха. Все четыре стены были разукрашены красками, неся в себе чистый воздух изображенных полей и прохладу текущих ручьев. Слева Пайпер под серой горой спрятала длинный раскол, опускающийся в землю, глядя на этот рисунок создавалась иллюзия сдвига тектонических плит, в результате которого треснула заостренная громада. На другой стене месяцами копившееся и разраставшееся пятно от необильных осадков скрылось под затуманенным солнцем. Он обводил глазами каждую деталь, пытаясь запомнить всю картину целиком, чтобы, приходя домой его окружали не серые стены, а цветущий оазис.

– Садись, – сказала Пайпер, нарушая молчание, и ушла в ванную; зашумела вода.

Грег, с трудом оторвав взгляд от комнатного пейзажа, поворочал головой и застыл в нерешительности. Когда она вышла, парень еще стоял.

– У меня нет других сидячих мест, кроме кровати. Конечно, можешь устроиться на полу, – Девушка скинула туфли и залезла на постель. Грег сел рядом, облокотившись на стену.

Пайпер вскочила будто вспомнила о чем–то, подошла к выключателю, и комната погрузилась в темноту. Через несколько секунд зажглась настольная лампа.

– Не могу терпеть этот свет, как в морге, – объяснила девушка.

Мягкий желтый свет опустил на поля и гору вечер, Грегу казалось, что уже скоро он сможет увидеть кружащих в воздухе светлячков. Он, погруженный в картину, не заметил, как тишина окутала их, и Пайпер низко опустила голову. Парень наконец обрел дар речи:

– Все, что ты здесь нарисовала, это круто. Помогает не свихнуться, – последовала реакция в виде слабой улыбки. – Ты занимаешься где–то или самоучка?

Пайпер подняла голову и посмотрела на результаты своих трудов, словно не веря, что она сделала это сама:

– Занималась. Год назад закончила, – подумав, что этого недостаточно, она продолжила. – Нужно было выбрать направление, в котором хочешь рисовать. Я выбрала два: пейзажи и портрет. Природа в принципе помогает расслабиться, особенно, когда ты сам ее создаешь.

– А портреты?

Девушка как–то странно на него посмотрела и, нахмурившись, ответила:

– Помогают понять людей, их эмоции. Когда работаешь над линией губ несколько часов, чтобы добиться сходства, невольно начинаешь разбираться в его характере.

– Это интересно и получается красиво, но мне бы точно терпения не хватило.

Пайпер пропустила его реплику мимо ушей и сидела, уставившись в пространство. Грег подумал, что невольно затронул какие–то уголки ее души, которые для него не предназначались и она уже пожалела, что пригласила его.

– Если ты хочешь, чтобы я ушел…

Девушка дернула головой и посмотрела на него виноватым взглядом.

– Нет. Просто…Ты прав, я приехала из Нью-Йорка, точнее сбежала.

Грег затаил дыхание, чтобы не спугнуть Пайпер. Он не ожидал, что она в чем–то признается, но похоже ей надоело разбираться с этим в одиночку. Девушка продолжала:

– У меня есть семья, хотя я чувствую себя сиротой. Моя младшая сестра – единственная, кого я не хотела оставлять. Это было тяжело. Знаешь, что я поняла, когда ехала сюда? – Пайпер подняла голову, но взгляд был опущен. – Деньги не дают счастья, слава не дает счастья и даже власть его не дает. Я жила в большом доме в престижном районе. Ходила в частную школу для девочек и ездила с личным водителем, – она горько усмехнулась, – только мне это не было нужно так же, как и сейчас. В моем доме были слуги! Будто мы аристократы какие. Личный садовник, повар и выводок нянь. Мой матери никогда не было до меня дела, пара коротких фраз, вот и весь разговор за шестнадцать лет, – по щекам девушки потекли слезы, но она вытерла их и наигранно рассмеялась.

Грег без слов взял Пайпер за руку и немного сжал. Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Расскажи мне о своей семье, – попросила девушка. – Ты говорил о друзьях и занятиях по боксу, но о самых близких промолчал.

Грег, не выпуская руки Пайпер, заговорил:

– У меня тоже есть младшая сестра, ее зовут Шерри. Моя мать заботилась о нас, но мне все равно пришлось уехать.

– Они остались в Калифорнии? – спросила Пайпер.

– Мама – да, сестра у бабушки на севере страны.

Девушка поняла, что Грег не хочет распространяться о сестре и замолкла. Несмотря на то, что она сказала больше, девушка и не думала обидеться на него за скрытность, он же не тянул ее за язык. Парень посмотрел на нее и перевел тему:

– Какие у тебя планы на будущее? Не хочешь же ты всю жизнь работать официанткой в кафе?

– Нет, – Пайпер засмеялась, – у меня есть план. Но я боюсь, если скажу, то ничего не получится.

– Да ну, это все чушь. Если чего–то сильно хочешь и прилагаешь усилия, то сколько бы человек об этом не знало, все получится, – парень почувствовал напряжение Пайпер и ободряюще улыбнулся. – Ну если не хочешь, тогда не рассказывай.

Они разговаривали еще несколько часов, огибая нежелательные темы, осторожно прощупывая почву под ногами. Когда Грег выходил от Пайпер, начинало светать, на циферблате наручных часов короткая стрелка упрямо указывала на четверку. Ему потребовалось десять минут на то, чтобы добраться домой и еще одна, чтобы уснуть. Сегодня он видел хорошие сны.

Грег

Пайпер сказала, что вечеринка начнется в пять, когда жара уже спадет и гости освободятся от будничных дел. Поэтому Грег, проснувшись ровно в полдень, решил отменить пробежку. Нужно купить подарок, если он собирается пойти. А кто сможет выбрать стоящий презент женщине, как не другая женщина? Парень резко вскочил с кровати, прихватив с собой чудаковатую улыбку и быстро умылся. Через десять минут он уже вышел из дома.

Грег повернул на запад и через двести метров увидел знакомую кофейню, где он купил американо и горячий пончик и повернул в сторону Дамейн-стрит. Ее дом будет стоять последним.

Сегодня для Грега Марлоу день казался лучшим: ярче светило солнце, громче пели птицы и проблемы потускнели. Вчера он понял, нужно наслаждаться каждым днем, пока живешь. Не думай о том, что будет дальше, этого может никогда и не случится и ты не заметишь, как прошли годы за думами о несбыточных мечтах. А то, что происходит сейчас – это реальность. Ты можешь дотронуться до любимого человека, слышать его голос, чувствовать знакомый запах. Такие моменты незабываемы.

Парень шел вдоль одноэтажных домов и серых сараев, многие из них были заброшены. Кое–где выбиты окна, погнуты калитки. Забавно, кто–то бежит отсюда в поисках лучшей жизни, а кто–то ищет счастливую жизнь здесь. Разные люди и на вещи смотрят по–разному. Он сразу узнал нужный дом, во мраке ночи он выглядел зловещим, при свете дня – больным. Входная дверь болталась на ржавых петлях, грозя в любой момент отвалиться, по стенам ползла плесень, на окнах кругами вились разводы. Грег увидел ее окно, зеленый бутон, готовый вот–вот распуститься, следил за окрестностями. Вполне возможно, он сообщает хозяйке о каждом непрошенном госте.

Грег быстро поднялся наверх, стараясь не смотреть по сторонам и не поддаваться унынию. Он постучал в дверь и замер, прислушиваясь к шагам. Тишина. Он постучал снова, и в комнате послышалась возня. Щелкнул замок, и дверь открылась.

Перед ним стояла Пайпер. Темные растрепанные волосы и сонные глаза. Воодушевление Грега сходило на нет. Он не подумал, что девушка может еще спать.

– Я, наверное, слишком рано. – сказал парень, словно готов в любой момент уйти, только уходить он не собирался.

– А сколько сейчас? – просипела Пайпер.

– Уже почти час.

Глаза девушки широко раскрылись.

– Да? Давно я так поздно не вставала. Проходи, – спохватившись, сказала Пайпер.

– Я принес тебе завтрак, – сказал Грег, когда девушка вышла из ванной.

Она посмотрела на бумажный пакет в его руке и, покраснев, отвернулась:

– Спасибо, я не ожидала.

Парень пожал плечами:

– Мы же друзья.

Пайпер обернулась, держа в руках одеяло, и спросила севшим голосом:

– Правда?

Ей было приятно думать, что в чужом городе у нее появился друг. Конечно Барри и его семья всегда поддерживают девушку, но то было другое. Между ними есть что–то общее. Трагедия, которая их объединяет.

– Конечно. А еще, я хотел по–дружески попросить тебя о помощи. Мне нужно купить подарок Марте.

– Ах, так кофе – это взятка! – Пайпер шутливо толкнула Грега в плечо.

Он потер место удара и подыграл девушке:

– Полегче, боец, кажется у меня что–то хрустнуло, у тебя крепкий удар.

– Это точно не про меня. Мой учитель по физкультуре постоянно твердил, что у меня руки как сосиски. Болтаются в свободном полете.

Парень махнул рукой:

– Он просто завидует, – после короткой паузы Грег добавил, – и раз уж об этом зашел разговор, я могу научить тебя приемам самообороны, если хочешь.

Пайпер посмотрела на него. Эмоции на ее лице сменялись от желания сказать «да» до решительного отказа. И откуда он вообще узнал, что ей это необходимо? Неужели обо всем догадался? Несмотря на неумение прятать истинные эмоции за выдумкой, Пайпер сомневалась, что Грег мог разгадать тайну, которую она скрывает. Парень совсем по–другому видит мир и окружающих его людей и то, что с ней случилось наверняка для него на грани фантастики.

– Ты подумай об этом, если что, я всегда в твоем распоряжении.

– Хорошо, я обязательно подумаю.

Следующие три часа двое гуляли под палящим солнцем. Со всех сторон по улице Дауфин–стрит на них смотрели витрины магазинов с изображением книг и игрушек, сувениров и недорогой одежды, они перемежались с кафе, барами и пабами; мимо проходили туристы в несуразных шляпах, останавливаясь на каждом шагу, чтобы сделать снимок. Они осмотрели почти все магазины в округе, но не смогли найти ничего стоящего. Пока не вышли к супермаркету на Бадин–стрит восток.

Огромное здание с сотнями узких окон и множеством входов; под разными углами, оно отражало свет, бросая косые лучи на прохожих и соседние здания. Возможно, эта его особенность – светиться, стоя посреди невзрачных построек, как знак, что здесь можно многое найти, привлекла подростков. Они вошли в здание и, просмотрев информационную стойку, двинулись вверх по лестнице на третий этаж. До праздника оставалось около часа, пока друзья смотрели на серебряный кулон с буквой М в одном из ювелирных магазинов в дальней части торгового центра. Они не сговариваясь подошли к продавцу и оплатили украшение. На праздник они успели вовремя.

Когда Грег и Пайпер, запыхавшись, вбежали в кафе, гости уже вовсю веселились, распределившись на группы. Слышались смех и звон бокалов, перекрываемые басом Арчи. Грег среди трех десятков голов нашел Марту и, отойдя с ней в сторону от основных действий, вручил подарок; женщина прослезилась и не удержавшись, обняла парня. Он застыл, не зная, что будет правильней, ответить на объятие или ничего не делать. Но подумав, что это может быть последний теплый жест в его жизни, парень обнял ее в ответ.

Грег не любил большого скопления людей, чувствовал себя загнанным в угол и беззащитным. К тому же, когда тебя окружают чужие люди, моментально возникает дикое желание сбежать. Почувствовав это снова, он поискал глазами Пайпер и вскоре увидел ее в компании Барри. Они смеялись. Во взгляде рыжеволосого мужчины читалось обожание. Но не изменится ли это, когда он узнает все ее тайны. Подумав об этом Грег подошел к ним. Барри не почуяв угрозы, улыбнулся парню и продолжил говорить:

– Потом отец гнался за нами по пляжу с веслом, а мы были настолько пьяны, что даже не смогли убежать, – Барри и Пайпер рассмеялись.

Девушка повернулась к Грегу, и он спросил:

– Тебя проводить сегодня…снова? – он выделил последнее слово.

– Да, конечно, – ответила Пайпер и повернулась к Барри. Он был мрачнее тучи.

Пока парень старался держаться в стороне и не давить на беззащитную девушку, Грег взял дело в свои руки и вот уже несколько раз провожал ее до дома. Почему она отказала ему, когда он предложил свою компанию, а Грегу ответила согласием? Чем он так плох?

– Расскажи еще какие–нибудь истории, это очень весело, – попросила девушка.

Барри с громким стуком поставил бутылку пива на барную стойку, ослепленный обидой, и сказал, глядя Грегу в глаза:

– Меня отец просил помочь, только сейчас вспомнил. Я пойду.

Пайпер крикнула вслед удаляющемуся парню:

– Увидимся позже.

Он взмахнул рукой, не оборачиваясь, а девушка, взглянув на Грега, в недоумении пожала плечами.

– Что это с ним, минуту назад все было нормально и только…Он обиделся на твой вопрос? Я что–то не пойму. – Пайпер нахмурила брови.

– Я не знаю, может ему не нравится, что я около тебя ошиваюсь. Ревнует, наверное.

Девушка удивилась:

– Но мы же друзья, я, ты и Барри. К чему ревность?

Грег изучающе посмотрел на Пайпер и сказал:

– Друзей тоже ревнуют. Но давай закроем эту тему. Я хотел предложить сесть в первый попавшийся автобус и прокатиться. Поищем интересные места.

Предложение было заманчивым, Пайпер надоело разрываться между Треме и Бурбон–стрит, она и так каждый день меняла маршрут, чтобы хоть как–то разбавить картинку перед глазами, но ей этого было мало. Вот только девушка сомневалась, что ей стоит ехать в неизвестном направлении с Грегом, что–то в его просьбе настораживало. Она попыталась его ненавязчиво отговорить:

– Мы можем заблудиться, город чужой и неизвестный.

– Для этого и нужны экскурсии, чтобы лучше изучить его. Даже в Новом Орлеане можно путешествовать.

Видя сомнение девушки, Грег добавил:

– Давай, Пайпер. Когда еще появится возможность вырваться за пределы Трем–Лафита и Бурбон–стрит? Единственный выходной нужно использовать на максимум.

И снова попытка:

– А как же праздник? Марта может обидеться.

– Я думаю, она все поймет. Я поговорю с ней.

Пайпер ничего не оставалось как смириться с поражением, к тому же жажда сменить место, уехав подальше от скуки и запустения своего дома хотя бы на один вечер, подталкивала совершить необдуманный поступок, о котором она в последствии может пожалеть. Девушка вздохнула и сказала:

– Ну нет, уходим оба, значит вдвоем и должны все объяснить. Пойдем, – Пайпер направилась в сторону Марты, лавируя между гостями.

Долгих объяснений Марте не потребовалось. Когда она сказала заветное «Конечно, я не против», Грег неожиданно схватил Пайпер за руку, и они вышли в удушливое пекло. Девушка могла бы еще долго гадать о причине сближающего шага в виде переплетенных пальцев, но вряд ли бы ей в голову пришло, что Грег красовался перед Барри. Он заметил, как Гудман младший вышел из подсобки и направлялся к ним, когда разговор подходил к концу, поэтому Грег, не раздумывая, дотронулся до руки Пайпер и понял, что пути назад нет.

Через два квартала от кафе двое сели в автобус, не размыкая рук, и парень оплатил билеты в неизвестность. Заблудиться в пределах Нового Орлеана или любого другого городка Америки не представляло для Грега проблемы. Всегда найдутся добрые люди, которые подскажут дорогу, ну или стойки информации на автобусных станциях.

Десять миль тишины. Десять миль молчаливого сближения. Они не смотрели друг другу в глаза, единственное, что указывало на их близость – переплетенные ладони. Правильно ли я поступаю? Разве так ведут себя друзья? Нужно отпустить его руку, иначе он подумает о том, чего на самом деле нет. Но она не выпустила его руки, страшась разрушить тонкий мост, который они своими силами возвели. Автобус вез их в западном направлении в соседний городок Метари по автомагистрали I–10, уходящей на запад.

– Куда мы едем? – голос девушки взорвал тишину.

– Разве не все равно, – ответил Грег, сжимая ее ладонь.

Она улыбнулась:

– Наверное, ты прав.

Спустя пять минут Пайпер настроилась сказать то, что вполне возможно приоткроет окно в одну из сторон ее жизни. Девушка посмотрела на дорогу, которая бежала вместе с ними и, набираясь от нее сил, сказала:

– Моя подруга, Трейси, как–то сказала мне, что ездить на автобусе спиной вперед, все равно, что вернуться в прошлое. Не знаю, с чего это пришло ей в голову, но так семиклассница создала машину времени.

Грег внимательно слушал, словно каждое слово, произнесенное Пайпер было на вес золота. Когда девушка замолкла, он усмехнулся.

– И после этого ты решила сесть спиной вперед? – спросил Грег, – Чтобы проверить теорию, – он пояснил, видя недоуменное лицо Пайпер.

– О, нет! Для этого нужна соответствующая подготовка, а меня укачивает. Так что эксперимент провести не удалось.

Грег увидел в ее глазах грусть, несмотря на то, что она улыбалась. Пока разговор на тему времени еще висел в воздухе, он сказал:

– Это и к лучшему. В прошлом не найдешь ничего хорошего, нужно жить сейчас и не думать о том, что было. Все равно ничего уже не изменишь.

Девушка пытливо вглядывалась в его лицо, стараясь разобраться. Он все понял и пытается ее поддержать или говорит о себе? Пайпер слишком много внимания уделяет только своей персоне, а Грег – другим. Может в этом и есть ее ошибка, она зацикливается на собственных проблемах, вытекающих из прошлого и позволяет каждому прочитать правду на ее лице, а Грег переносит свои мысли и чувства на других, и это помогает ему все скрыть. И когда девушка наконец додумалась до этого, то поняла, что ни разу не задалась вопросом: что с ним случилось? Почему он был вынужден покинуть свой дом и разлучится с родными, какие обстоятельства его на это сподвигли?

Когда объявили конечную остановку, солнце почти упало за горизонт, а Пайпер так и не нашла ответа. Посреди широкой улицы поток людей обтекал двоих, они стояли, не двигаясь, больше двух минут. Жители маленького городка обходили их, некоторые посмеивались над странными подростками, другие пугливо отстранялись, чтобы ненароком до них не дотронуться словно они прокаженные. Грег очнулся первым:

– Хочется найти тихое место, думаю здесь поблизости есть парк, – охрипший от долгого молчания голос вывел Пайпер из оцепенения. Она повернулась к нему и сказала:

– Люди подскажут.

Спустя десять минут они шли в направлении Запад Наполеон Авеню. По обе стороны от дороги располагались дома среднего класса. Одноэтажные редко с двумя этажами строения предпочтительно светлых оттенков утопали в зелени. Ограждения в виде деревянных заборов портили яркую картинку, в то же время создавая иллюзию простоты местных жителей. Широкий ручей отделял полосы движения транспорта, привнося свежесть.

До парка Лафрениер подростки дошли за пол часа. Табличка перед входом сообщала об особенностях и жителях зеленых аллей, а еще о том, что им не обойти парка за всю свою жизнь. Посмотрев на карту в поисках наиболее популярных точек посещения, парень нашел нужное место. Они подошли к озеру, расположенному в центре парка. Только они и больше никого. Девушка скинула туфли и забралась на скамейку, Грег положил руку на деревянную спинку, сохраняя между своей ладонью и плечом Пайпер дистанцию.

– Здесь хорошо. Главное потом добраться домой и не заблудиться.

Грег усмехнулся и ответил:

– Я помню дорогу, так что не волнуйся об этом.

– Откуда столько наблюдательности? Как ты это делаешь? – Пайпер отодвинулась, вглядываясь в затемненные вечером глаза и выискивая в них правду.

Грег удивился вопросу и замешкался с ответом.

– Ну…я. Просто тренирую память, запоминаю разрозненные объекты в общей картине…

Пайпер перебила его на полуслове:

– Я не об этом. Мне иногда кажется, ты видишь то, что другие не замечают. Это пугает, и я не понимаю, как у тебя получается.

– Например?

– Например, откуда я приехала и то, что я сбежала.

Грег развернулся к Пайпер и осмотрел ее с головы до ног.

– Это было легко, ты не умеешь скрывать эмоции. И знаешь, что я еще могу о тебе сказать?

Девушка тепло улыбнулась, позволяя продолжить и не ожидая следующих слов:

– Раз ты сбежала, значит вряд ли кого–то об этом предупредила. У тебя есть семья, которая так или иначе будет тебя искать. Твои родители достаточно обеспечены, а значит считают полицию бесполезной кучкой дураков, поэтому наймут детектива для поисков. Он будет разъезжать по Орлеану и показывать всем твою фотографию, и кто–то обязательно вспомнит девушку со светлыми волосами.