Текст книги "Черный единорог"
Автор книги: Терри Брукс
Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Нет.
– Значит, купец?
Бен на миг заколебался, а затем кивнул:
– По случаю.
– Да? – Гном еще более прищурился. – Но у вас, кажется, нет с собой никаких товаров.
– А! Ну, иногда внешность обманчива. Некоторые товары совсем небольшого размера, знаете? – Бен похлопал ладонью по рубашке. – Умещаются в обычном кармане.
Передние зубы гнома ослепительно сверкнули на чумазом лице.
– Да, конечно, вы правы. Не хотели бы вы торговать здесь, господин?
– Хотел бы.
Бен закинул крючок и стал ждать. Гном не разочаровал Бена.
– Чем-то определенным? Бен пожал плечами:
– Раньше у меня были дела с двумя членами вашей общины – Щелчком и Пьянчужкой. Вы их знаете? Гном моргнул:
– Да, Щелчок и Пьянчужка живут здесь. Бен улыбнулся как можно более обаятельно:
– Они где-то поблизости? Гном улыбнулся в ответ:
– Возможно. Да, возможно. Вы не можете минуту подождать? Только минуту?
Гном нырнул обратно в нору и был таков. Бен ждал. Время шло, никто не появлялся. Бен продолжал сидеть на пне и старался делать вид, что ему это очень приятно. Он чувствовал на себе взгляды смотрящих отовсюду глаз. В душу закрались сомнения. Что, если Щелчок и Пьянчужка взглянули на Бена и решили, что они его никогда не видели? В конце концов он не тот Бен Холидей, которого они знали. Он незнакомец и к тому же не очень хорошо одет. Бен оглядел себя и оценил свое плачевное состояние. «Довольно потрепанный торговец», – грустно подумал Бен. Щелчок и Пьянчужка, пожалуй, решат, что Бен не заслуживает их внимания. И не вылезут наружу. А если Бен не сможет с ними поговорить, то нет надежды заручиться их помощью.
Послеполуденные тени стали длиннее. Терпение Бена истощилось, он уже кипел, как горячая вода на огне. Бен с досадой посмотрел на Дирка с Лесной опушки. Здесь тоже никакой помощи. Глаза закрыты, лапы подвернуты под себя, едва дышит – то ли спящий кот, то ли чучело.
Из нор продолжали разглядывать Бена без всякого интереса. Солнце медленно ползло к западным холмам. Никто не появлялся.
Бен уже собрался было сдаться, как вдруг из расположенной метрах в десяти от пня норы показалась грязная косматая физиономия, и тут же вслед за ней из соседней норы вылезла другая. Два носа осторожно принюхались к воздуху уходящего дня. Две пары близоруких глаз с опаской озирались вокруг.
Бен вздохнул с облегчением. Это были Щелчок и Пьянчужка.
Прищуренные глаза уставились на Бена.
– Добрый день, господин, – сказал Щелчок.
– Добрый день, господин, добрый день, – повторил Пьянчужка, – Добрый день!
Бен снова выпрямился и лучезарно заулыбался.
– Вы желаете торговать, господин? – спросил Щелчок.
– Вы желаете торговать с нами? – уточнил Пьянчужка.
– Да. Да, очень желаю. – Бен помолчал. – Господа, вы не можете подняться сюда? Я хочу быть уверен, что вы поймете, чем я собираюсь торговать.
Гномы переглянулись и вылезли на неяркий свет. Крепкие волосатые тела были одеты словно в бракованные костюмы Армии спасения. Крошечные, как у хорьков, заросшие мордочки, прищуренные глаза, сморщенные носы втягивали воздух и вертелись, будто флюгеры. Сажа и грязь покрывали гномов с головы до пят.
Никаких сомнений – Щелчок и Пьянчужка.
Бен подождал, пока они остановились примерно в метре от него, сделал им знак подойти поближе и настороженно сказал:
– Я хочу, чтобы вы выслушали меня очень внимательно, понимаете? Просто слушайте. Я Бен Холидей, король Заземелья. Мою наружность изменили колдовством, но только на время. Рано или поздно я верну себе прежний облик. Когда это произойдет, я вспомню, кто мне помогал, а кто нет. Ваша помощь нужна мне прямо сейчас.
Бен переводил взгляд с одного гнома на другого. Те безмолвно пялились на него. Носы вдыхали воздух.
Секунду Щелчок и Пьянчужка смотрели друг на друга, а потом снова воззрились на Бена.
– Вы не король, – сказал Щелчок.
– Нет, вы не король, – согласился Пьянчужка.
– Я король, – настаивал Бен.
– Его Величество пришел бы сюда не один, – сказал Щелчок.
– Его Величество пришел бы со своими друзьями: волшебником, говорящим псом, кобольдами и девушкой Ивицей, хорошенькой сильфидой, – сказал Пьянчужка.
– Король пришел бы со стражниками и слугами, – сказал Щелчок.
– Король пришел бы во всех регалиях, – уточнил Пьянчужка.
– Вы не Его Величество, – настаивал Щелчок.
– Нет, вы не король, – подтверждал, мотая головой, Пьянчужка.
Бен глубоко вздохнул:
– Я потерял все из-за злого волшебника, который в самом начале пригласил меня в Заземелье; волшебника, которого мы увидели в кристалле, после того как вырвались от горных троллей, помните? Вы пришли в замок Чистейшего Серебра просить моей помощи. Я отправился с вами, чтобы вызволить ваших собратьев, которые попали в плен к троллям, те гномы съели пушистых древесных ленивцев, любимых домашних животных троллей. Если я не король, откуда я все это знаю?
Щелчок и Пьянчужка снова переглянулись. На этот раз вид у них был немного растерянный.
– Мы не знаем, – признался Щелчок.
– Мы даже представления не имеем, – поддакнул Пьянчужка.
– Но вы не король, – повторил Щелчок.
– Нет, вы и вправду не король, – эхом отозвался Пьянчужка.
Бен кипел от бессилия, но виду не показывал.
– После того как мы узнали, для чего служит кристалл, я разбил его о скалы. Советник Тьюс признался, что пользовался этим кристаллом. Со мной были вы, Ивица и Абернети, и кобольды Сапожок и Сельдерей. Потом мы спустились в Бездонную Пропасть. Вы взяли с собой Ивицу и меня. Помните? Мы применили против Ночной Мглы стручковый порошок, который мне дали феи, и ведьма превратилась в ворону и улетела в туманы царства фей. Затем мы отправились к дракону Страбону. Помните? Откуда я это знаю, если я не король Заземелья?
Гномы переминались с ноги на ногу, как будто в их рваные башмаки заползли муравьи.
– Мы не знаем, – снова сказал Щелчок.
– Да, мы не знаем, – поддакнул Пьянчужка.
– Но вы все равно не король, – настойчиво произнес Щелчок.
– Нет, вы не король, – повторил Пьянчужка. Несмотря на всю решимость Бена, терпению его пришел конец.
– Откуда вы знаете, что я не король? – резко спросил он.
Щелчок и Пьянчужка беспокойно задвигались. Маленькие ручки не находили себе места, глазки бегали по сторонам.
– У вас не такой запах, как у него. – наконец сказал Щелчок. – У вас такой запах, как у нас, – уточнил Пьянчужка.
Бен вытаращил глаза, покраснел и потерял те остатки терпения, которые сохранял до сих пор.
– Теперь послушайте! Я король, я Бен Холидей, я именно тот, за кого себя выдаю, и вам лучше поверить в это сразу или вас ждут очень серьезные неприятности, даже серьезнее, чем когда после поражения Железного Марка вы украли и съели на званом обеде известную собаку! Вы у меня будете болтаться на виселице, черт возьми! Посмотрите на меня! – Бен выхватил медальон, закрыл ладонью изображение Микса и выставил медальон вперед, как оружие. – Знаете, что я могу с вами сделать?
Щелчок и Пьянчужка повалились на землю, крошечные тела затряслись с головы до пят. Гномы упали так быстро, будто у них подкосились ноги.
– Великий правитель! – крикнул Щелчок.
– Могучий правитель! – взвыл Пьянчужка.
– Наша жизнь в ваших руках! – голосил испуганный Щелчок.
– В ваших руках! – гнусавил Пьянчужка.
– Простите нас. Ваше Величество! – молил Щелчок.
– Простите нас! – вторил Пьянчужка. «Ну, это уже лучше», – немало удивленный таким быстрым поворотом, подумал Бен. Оказывается, в общении с кыш-гномами легкое запугивание приносит гораздо больше пользы, чем разумное объяснение. Бену было стыдно, что ему пришлось прибегнуть к такой тактике, но он был просто в отчаянии.
– Встаньте, – приказал Бен. Гномы поднялись и стояли, с опаской поглядывая на него. – Все в порядке, – мягко заверил Бен гномов. – Я понимаю, что вас смущает, и давайте больше не будем об этом. Хорошо? – Две похожие на хорьков физиономии одновременно кивнули. – Прекрасно. Вот какая у нас трудность. Ивица, хорошенькая сильфида, может угодить в беду, и мы должны помочь ей так же, как она помогла нам, когда мы попали в плен к горным троллям. Помните? – Бен неоднократно повторял это слово – «помните?»,
– но разговаривать с гномами все равно что с малыми детьми. – Она спустилась в Бездонную Пропасть и стала там что-то искать, нам нужно найти ее и убедиться, что она цела и невредима.
– Мне не нравится Бездонная Пропасть, Ваше Величество, – нерешительно пожаловался Щелчок.
– Мне тоже, – поддакнул Пьянчужка.
– Я знаю, – признался Бен. – Мне тоже она не нравится. Но вы мне говорили, что можете спуститься туда незамеченными. Я этого сделать не могу. Я прошу вас пойти туда. оглядеться, посмотреть, там ли Ивица, и поискать один спрятанный в пропасти предмет: он мне очень нужен. Это по-честному? Только посмотреть. Никто не должен знать, что вы там находитесь.
– Ночная Мгла вернулась в Бездонную Пропасть, – подтвердив худшие опасения Бена, тихо сообщил Щелчок.
– Мы ее видели. Ваше Величество, – поддакнул Пьянчужка.
– Она теперь всех ненавидит, – сказал Щелчок.
– Больше всего вас, – добавил Пьянчужка. Наступило молчание. Бен на миг попытался представить себе, до какой степени его ненавидит Ночная Мгла, но не смог. Ну что ж, ничего не поделаешь. Бен наклонился поближе к гномам:
– Значит, вы были в Бездонной Пропасти? – Щелчок и Пьянчужка с несчастным видом кивнули. – И вас не видели, так? – Они снова кивнули. – Тогда вы можете сделать мне такое одолжение, правда? Сделайте это для меня и для Ивицы. Я не забуду вашу услугу, обещаю вам.
Вновь последовало долгое молчание, Щелчок и Пьянчужка смотрели на Бена, а потом друг на друга. Они приблизили свои головы и стали перешептываться. Их беспокойство переросло в возбуждение.
Наконец они снова уставились на Бена, глаза их сияли.
– Если мы это сделаем, Ваше Величество, мы сможем получить кота? – спросил Щелчок.
– Да, мы сможем получить кота? – повторил Пьянчужка.
Бен выпялил глаза. Он на какое-то время забыл о Дирке. Бен взглянул на кота, а затем снова на гномов.
– Об этом даже не думайте, – сказал Бен. – Этот кот совсем не то, чем кажется.
Щелчок и Пьянчужка с неохотой кивнули, но не отрывали глаз от Дирка.
– Я вас серьезно предупреждаю, – многозначительно произнес Бен.
Гномы снова кивнули, но Бен ясно чувствовал, что его слова до них не доходят. Он беспомощно покачал головой.
– Ладно. Мы здесь заночуем, а на рассвете двинемся в путь. – Бен еще раз привлек внимание гномов. – Постарайтесь запомнить, что я сказал насчет кота. Хорошо?
Гномы в третий раз кивнули. Но их взгляды будто приклеились к Дирку.
Бен съел еще один спартанский ужин из плодов Лазурных друзей, выпил воды из ручья и стал смотреть, как уходит за горизонт солнце и над долиной спускается ночь. Бен вспомнил о своем мире и о прежней жизни и впервые за долгое время подумал, не лучше ли ему было остаться там, где он был, и не возвращаться сюда.
Потом Бен отбросил эти слюнявые мысли, завернулся в походный плащ и прилег рядом с пнем, чтобы хоть как-то поспать. Дирк продолжал неподвижно сидеть на пне. Кот как будто умер.
Вдруг посреди ночи раздался такой жуткий и долгий крик, что Бен вскочил. Крик слышался сверху, но когда Бен наконец сообразил, что к чему, и стал мутными глазами озираться кругом, он увидел лишь припавшего к пню Дирка; шерсть у кота встала дыбом, и от спины шел пар.
Вдалеке кто-то хныкал.
– Эти гномы настырны до тупости, – тихо пояснил Дирк и снова уселся на пень, сверкая в ночи похожими на изумрудные огоньки глазами.
Хныканье затихло, и Бен тоже улегся на прежнее место. Добрый совет, данный Щелчку и Пьянчужке, пропал даром. Некоторые учатся только методом проб и ошибок.
Той же ночью в нескольких километрах от Риндскон плотины в заброшенном загоне для скота и хижине, притулившейся у подножия горного хребта, который начинался у восточной оконечности Зеленого Дола, происходили совсем другие события. Прохудившаяся крыша и лишенные ставен окна говорили о том, что в хижине давно никто не живет, а в загоне для скота местах в пяти была сломана загородка. Вокруг, словно черное кружево, лежали тени. Метрах в десяти от хижины у ярко горящего костра сидели белобородое пугало и мягкошерстный терьер, оба совершенно немытые и нечесаные, и с такой яростью осыпали друг друга бранью, будто стремились опровергнуть, что только недавно они были лучшими друзьями. Коренастое существо с обезьяньей физиономией, ушами, как у слона, и крупными зубами в смущении следило за спором в полном молчании.
– Не пытайся заставить меня понять, что ты сделал! – говорил лохматый пес пугалу. – Я считаю тебя непосредственно повинным в нашем злосчастном положении и не собираюсь тебя прощать!
– Отсутствие сострадания у тебя дополняется только отсутствием характера!
– ответило пугало. – Я уверен, что другой человек или пес проявил бы больше милосердия!
– Ха! Другой человек или пес давным-давно бы распрощался с тобой. Другой человек или пес нашел бы себе достойную компанию, способную разделить жизнь изгнанника!
– Ясно! Ну что же, еще не поздно найти другую компанию, достойную или не очень, если тебе так хочется!
– Будь уверен, я обдумываю этот вопрос! Они бросали друг на друга сердитые взгляды через красную дымку костра, мысли обоих были черны, как сажа, оставленная на посудине после горящего дерева. Наблюдатель с обезьяньей физиономией безмолвно слушал. Ночь зависла над всеми тремя, словно плащ чародея, Горный хребет был призрачным и спокойным.
Абернети получше приладил очки к носу и продолжил спор, слегка сменив тон:
– Никак не возьму в толк, почему ты упустил единорога, волшебник. Это существо стояло перед тобой, ты знал, что сказать, чтобы его поймать, а ты что сделал? Вызвал град цветов и бабочек. Что это за ерунда?
Советник Тьюс с вызывающим видом выставил вперед подбородок:
– Это такая ерунда, которую ты должен понять.
– Я склонен думать, что ты просто психанул. Я вынужден поверить, что в решительную минуту ты просто перестаешь владеть волшебством. И что это значит:
«Такая ерунда, которую ты должен понять»?
– Я хочу сказать, что эта ерунда дает всем существам право быть такими, какими они должны быть, несмотря на то, какими их хотят видеть другие! Понятно?
Писец нахмурился:
– Минуточку. Ты хочешь сказать, что нарочно дал единорогу ускользнуть? Что бабочки и цветы – это не случайность?
Волшебник в раздражении потянул себя за бороду:
– Поздравляю, какие мы проницательные, наконец-то ты понял очевидное! Именно это я и хочу сказать!
Наступило долгое молчание, двое друзей разглядывали друг друга. Они отправились в путь на рассвете, в душе негодуя на то, что события развернулись таким образом, а внешне отстранившись друг от друга из-за своего гнева. И тут они впервые открыто обсудили эту тему: бегство единорога.
Изучение друг друга кончилось. Тьюс первым отвел взгляд, вздохнул и потуже завернулся в лоскутную мантию, чтобы отогнать усиливающийся ночной холод. От тревоги лицо волшебника было усталым и изборожденным морщинами. Одежда запылилась и порвалась. Абернети выглядел не лучше. Их лишили всего. Их выгнали сразу же после того, как король узнал, что поимка черного единорога сорвалась. Король не дал им возможности оправдать собственные действия и не предложил объяснения для своих. Как только Тьюс и Абернети вернулись в замок Чистейшего Серебра, их встретил посыльный с коротким письменным приказом. Их освобождали от всех должностей. Они могли идти на все четыре стороны и никогда не возвращаться ко двору.
Сапожок, которому, судя по всему, был предоставлен выбор, пошел с ними. Почему, он не объяснил.
– Когда мы начали охоту, я не собирался дать единорогу ускользнуть, – тихо продолжал советник. – Я собирался его поймать и, как было приказано, передать королю. Я полагал, что это опасная затея, потому что черный единорог давно считался существом, приносящим несчастье. Но король показал выдающиеся способности обращать несчастье себе на пользу. – Волшебник помолчал. – Признаюсь, меня тревожило настойчивое стремление короля немедленно поймать животное и его отказ объяснить нам эту настойчивость. Однако я все же намеревался заполучить единорога. – Советник глубоко вздохнул. – Но когда там, в лесу, я увидел перед собой это живое чудо, когда я увидел, какой он, я не смог допустить, чтобы его поймали. Не знаю почему, просто не смог. Нет, не правда, я знаю почему. Это было бы не правильно. Я почувствовал, что это так. Разве ты не почувствовал то же самое, Абернети? Единорог не предназначен для короля. Он не предназначен ни для кого. – Тьюс снова неуверенно поднял взгляд. – И я применил чары, чтобы он никому не достался. Я помог ему убежать.
Абернети схватил какую-то пролетавшую мимо мошку, затем опять водрузил на нос покрытые пылью очки и чихнул.
– Надо было сказать это раньше, волшебник, а не заставлять меня думать, что магия снова оказалась сильнее тебя. Теперь я по крайней мере это могу понять.
– Можешь? – в сомнении покачал головой Тьюс. – А я не могу. Я пошел против желания Его Величества, которому принес клятву верности. Но мне показалось в тот момент, что, если я выполню его приказ, это будет не правильно. Выходит, король был прав, что выгнал меня.
– И, надо полагать, прав, что выгнал меня?
– Нет, тебя он не должен был выгонять. В том, что случилось, нет твоей вины.
– Честно говоря, он был не прав, когда выставил нас обоих!
Советник беспомощно пожал плечами:
– Он король. Не нам его судить!
– Гм! – ехидно хмыкнул Абернети. – Охота была неблагоразумным шагом, хоть король так рассудил. Он знал историю черного единорога. Мы сказали, что это животное не поймаешь в охотничий капкан, но Его Величество король оставил наш совет без внимания. Раньше он никогда такого не делал, волшебник. Он помешался на этом единороге, вот что я тебе скажу. Только о нем и думает. Он лишь однажды заговорил об Ивице, да и то посетовал, что она не несет золотую уздечку. Король пренебрегает своими обязанностями, не выходит из своих покоев и никому не доверяет. С тех пор как ты вернул ему волшебные книги, король ни разу не упомянул о них. Я надеялся, что он по крайней мере хоть заглянет в них, чтобы найти способ вернуть мне прежний облик. Когда-то король сделал бы это даже не задумываясь… – Писец застенчиво умолк, сердито поглядывая на пламя костра. – Ну ладно, это не важно. Суть в том, советник Тьюс, что в последние дни король не в себе. Он сам не свой.
Совиное лицо волшебника исказилось в задумчивой мине.
– Да. – Тьюс быстро посмотрел на Сапожка и с удивлением заметил, что кобольд кивает в знак согласия. – Да, он определенно сам не свой.
– Он такой с тех пор…
– Как мы обнаружили в его спальне самозванца?
– Да. С той ночи.
Они снова помолчали. Потом их глаза встретились, и то, что отразилось в этих глазах, поразило и Абернети, и советника Тьюса.
– Возможно ли… – неуверенно начал Абернети.
– Что самозванец на самом деле был королем? – закончил советник. Он очень сильно сдвинул брови. – Раньше я даже бы не подумал, но теперь…
– Конечно, мы не можем быть уверены, – быстро вставил Абернети.
– Никоим образом, – согласился Тьюс. Огонь трещал и вспыхивал, переменивший направление ветер гнал на друзей дым, и искры обращались в пепел. Откуда-то издалека раздался продолжительный скорбный крик ночной птицы, у советника по спине пробежали мурашки. Он обменялся быстрыми взглядами с Абернети и Сапожком.
– Терпеть не могу спать на открытом воздухе, – пробормотал Абернети. – Не люблю блох, клещей и всяких ползающих насекомых, которые лезут в шерсть.
– У меня есть план, – вдруг проговорил советник. Абернети смерил волшебника долгим строгим взглядом, он всегда смотрел так, когда ему предлагали что-нибудь, без чего он вполне мог обойтись.
– Боюсь спрашивать, в чем он заключается, волшебник, – наконец ответил пес.
– Мы пойдем к дракону. Пойдем к Страбону. Зубы Сапожка блеснули в пугающей ухмылке.
– Это и есть твой план? – в ужасе спросил Абернети.
Тьюс, сильно волнуясь, наклонился вперед:
– Пойти к Страбону – это очень разумное решение. Кто знает о единорогах больше, чем драконы?
Когда-то единороги были злейшими врагами драконов, их самыми давними противниками в царстве фей. Сейчас черный единорог последний в своем роде, а Страбон тоже единственный. Они обладают здравым смыслом, происходят из одного корня, они родственники! От дракона мы наверняка сможем что-нибудь узнать о единороге, возможно, достаточно, чтобы раскрыть его тайну и понять, зачем он появился в Заземелье!
Абернети недоверчиво покосился на волшебника:
– Но, советник Тьюс, дракон нас не любит! Ты об этом забыл? Он зажарит нас и съест на полдник! – Пес помолчал. – Кроме того, какая нам польза от того, что мы узнаем о единороге. От этого зверя у нас и так одни неприятности.
– Но если мы поймем, зачем он появился, мы раскроем причину наваждения короля, – быстро ответил Тьюс. – Мы даже найдем способ снова приблизиться ко Двору. Это вполне достижимо. И дракон не причинит нам вреда. Когда он узнает, почему мы пришли, он только обрадуется. Не забывай, Абернети, что у драконов и волшебников тоже общее происхождение. Продолжительность и природа наших профессиональных отношений всегда подразумевали определенное взаимное уважение.
Абернети скривил губы:
– Какая чушь!
Советник, казалось, не слышал. Взгляд у него был отсутствующий.
– В давние времена между волшебниками и драконами велись такие состязания, от которых дух захватывало, скажу я тебе. Соперничали в волшебстве и ловкости. – Он с важным видом поднял голову. – Если Страбон заупрямится, придется с ним потягаться. Я ловко научился присваивать чужие познания, и будет забавно еще раз испробовать свои силы…
– Ты спятил! – Абернети пришел в ужас. Но воодушевление Тьюса не уменьшалось. Он встал и с безумными от волнения глазами стал ходить вокруг костра.
– Ну, не важно. То, что необходимо, должно быть сделано. Я принял решение. Я пойду к дракону. – Он помедлил. – Сапожок пойдет со мной, да, Сапожок? – Кобольд кивнул, улыбаясь во весь рот. Волшебник стал размахивать руками. – Значит, договорились, я иду. Сапожок идет. И ты должен идти с нами, Абернети. – Советник остановился и опустил руки, высокая фигура слегка сгорбилась, словно под грузом внезапно навалившихся забот. – Понимаешь, нам нужно пойти. В конце концов что еще нам остается делать?
Он вопросительно уставился на писца. Абернети ответил таким же пристальным взглядом. В наступившей тишине сомнения и неуверенность в глазах старых друзей молчаливо сражались с чувством собственного достоинства. Тень прошлого, которое советник и Абернети давно похоронили, вернулась, чтобы омрачить их настоящее, и они ощущали, как эта тень неумолимо настигает их. Этого нельзя было допустить. Надо сделать что угодно, только не ждать наступления давящей тьмы.
Горный кряж снова застыл в безмолвии, темный хребет на фоне неба, полного холодных далеких лун и звезд. Хижина и загон для скота были частью скелета стареющей земли.
– Хорошо, – как можно более печально вздохнув, согласился Абернети. – Давай выставим себя дураками вместе.
Никто ему не возразил.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.