Текст книги "Черный единорог"

Глава 14. ОГОНЬ И ЗОЛОТЫЕ НИТИ

Это было затянувшееся мгновение, когда все уставились друг на друга. Нельзя было сказать, кто больше удивлен. Глаза двигались от одного к другому, смотрели неотрывно и вновь двигались. Высокие фигуры припали к земле, одежды вздымались. Предостерегающее шипение дракона слилось с предупреждением ведьмы. Абернети злобно зарычал. Ночь в черной мантии спустилась на эту застывшую картину, угрожая поглотить всех. В тишине слышалось лишь потрескивание искр, танцующих вокруг водоемов с голубой жидкостью.

– Тебе здесь не рады, Ночная Мгла, – грубым, словно скрежет железа, голосом прошептал Страбон. Он поднял голову с края кратера, на котором она лежала в настороженной позе, и вонзил когти в какой-то камень, камень затрещал и раскололся. – Тебе никогда здесь не будут рады.

Ночная Мгла невесело рассмеялась. Бледное лицо подернулось тенью.

– На этот раз мне, возможно, будут рады, дракон, – загадочно ответила ведьма. – Я тебе кое-что принесла.

Тьюс внезапно понял, что два гнома, стоящие рядом с ведьмой и незнакомцем, который выдавал себя за Бена Холидея, – Щелчок и Пьянчужка!

– Абернети!.. – тихо воскликнул советник, но пес тут же произнес:

– Я знаю, волшебник! Но что они здесь делают? Тьюс не имел понятия. Он вообще не имел понятия о том, что происходит. Крупная голова Страбона поднялась и высунула длинный язык.

– Зачем тебе что-то приносить мне, ведьма? Ночная Мгла изящно выпрямилась и обняла себя руками за плечи.

– Спроси сначала, что я принесла тебе, – прошептала она, – Ты не можешь принести мне ничего из того, что я хочу. Какой смысл спрашивать?

– Даже если я принесла тебе то, о чем ты мечтаешь больше всего на свете? Даже если это так дорого для тебя?

Бен Холидей лихорадочно пытался сообразить, как ему выпутаться из этой неразберихи. Друзей в этой компании ему не найти. Тьюс, Абернети и Сапожок считают его самозванцем и дураком. Щелчок и Пьянчужка, даже если они еще верят в него, теперь думают лишь о том, как уцелеть самим. Ночная Мгла оставила его в живых только для того, чтобы заключить сделку со Страбоном, который будет очень рад разделаться с Беном. Бен отчаянно искал выхода, которого, судя по всему, не существовало.

Плескавшийся в огненном водоеме хвост дракона взметнул в темноту вихрь жидких искр. Бен отшатнулся.

– Я сегодня устал от недомолвок, – рявкнул дракон. – Переходи к делу.

Глаза Ночной Мглы багрово сверкнули.

– Что, если я предложу тебе короля Заземелья, того, которого зовут Холидеем? Что, если я тебе его предложу, а, дракон?

Голова дракона повернулась, чешуйчатая морда напряглась.

– Я охотно приму этот дар! – прошипел он. Бен попробовал шагнуть назад, но неудачно. Кыш-гномы по-прежнему висели на нем, как две гири. Они тряслись, что-то бессвязно бормотали и затрудняли Бену движения. Когда он исподтишка попытался оторвать их от своих штанин, они только еще крепче вцепились в него.

– Король находится в замке Чистейшего Серебра! – с пылающим гневом на совином лице вдруг объявил советник Тьюс. – И там он не в твоей власти, Ночная Мгла! К тому же, если ты покажешься в долине, он живо тебя оттуда выдворит!

– Неужели? – Ночная Мгла произнесла это с нежным поддразниванием. Потом она сделала шаг вперед, и тень ее длинного указательного пальца пронзила советника. – Когда я закончу это дело и твоего драгоценного короля уже не будет в живых, я займусь тобой!

Бен не сводил с друзей молящих глаз. «Бегите отсюда!» пытался сказать он.

Ночная Мгла снова повернулась к Страбону. Когтистая рука ведьмы схватила Бена за кисть и потащила его вперед.

– Страбон, вот тот, кого дурак-волшебник считает сидящим в безопасности! Бен Холидей, король Заземелья! Смотри получше! Здесь замешано колдовство! Загляни внутрь, не доверяй внешности!

Страбон насмешливо фыркнул, торопливо изрыгнул поток пламени и рассмеялся:

– Вот этот? Это Холидей? Ночная Мгла, ты рехнулась! – Дракон наклонился ближе, с морды капала грязь. – Этот даже не напоминает… Нет, погоди-ка, ты права, здесь замешано колдовство. Что-то тут сделали… – Огромная голова опустилась и вновь поднялась, глаза сузились. – Может ли такое быть?

– Смотри получше! – еще раз повторила Ночная Мгла, так сильно толкнув Бена вперед, что голова его откинулась назад.

Теперь все смотрели на Бена, но только Страбон понял, в чем дело.

– Да! – прошептал дракон и от удовольствия снова взмахнул мощным хвостом.

– Да, это Холидей! – Дракон раскрыл рот и щелкнул почерневшими зубами. – Но почему только мы с тобой?..

– Потому что мы старше сотворившего это колдовство! – прежде чем дракон успел договорить, ответила Ночная Мгла. – Ты понимаешь, как это сделано? Понимаешь?

Бен, выставленный как приз, больше всего желал услышать ответ на этот вопрос. Он смирился с тем, что из этой переделки не удастся выйти живым, но ему претила мысль, что он умрет и не узнает, что же с ним произошло.

– Но… но это не король! – словно пытаясь убедить себя больше, чем кого-либо другого, вдруг сердито заявил советник Тьюс. – Это… не может быть Его Величество! Если это… это… тогда король…

Он умолк, на лице волшебника появилось странное выражение, будто пришло понимание, – это была смесь недоверия и ужаса, рот беззвучно произносил одно имя… Микс! Сапожок что-то шептал и дергал советника за руку, Абернети бормотал как безумный.

Дракон и ведьма подчеркнуто не обращали внимания на онемевшую троицу.

– Почему ты отдаешь его мне? – вдруг с подозрением отнесясь к предложенному «подарку», спросил Страбон.

– Я не сказала, что я тебе его отдаю, дракон, – тихо ответила Ночная Мгла. – Я его продаю.

– Ты его продаешь, ведьма? Ты ненавидишь его больше, чем я! Он послал тебя в царство фей и чуть не погубил. Он ранил тебя своими чарами! Почему ты хочешь его продать? Разве у меня есть что-либо более ценное для тебя, чем Холидей?

Ночная Мгла холодно улыбнулась:

– О да, я его ненавижу, И я жажду его извести. Но я предоставляю это удовольствие тебе, Страбон. Только дай мне одну безделушку. Верни мне уздечку из золотых нитей.

– Уздечку? – Страбон недоверчиво зашипел. И кашлянул. – Какую уздечку?

– Уздечку! – гаркнула Ночная Мгла. – Уздечку, которую ты у меня украл, когда я была беспомощна и не могла тебе помешать. Уздечку, которая по праву принадлежит мне!

– Ба! Ничто не принадлежит тебе по праву, меньше всего уздечка! Ты сама стащила ее у старого волшебника!

– Пусть будет так, дракон, но мне нужна сейчас золотая уздечка!

– Ну, конечно, если она тебе нужна… – Дракон, казалось, увиливал от ответа. – Но, Ночная Мгла, у меня наверняка найдутся другие сокровища, которые будут тебе полезней такой простой игрушки! Назови что-нибудь другое, что-нибудь более ценное!

Ведьма прищурила глаза:

– Ну кто кого водит за нос? Я решила получить уздечку, и я ее получу!

О Бене на миг забыли. Ночная Мгла выпустила его руку, и он снова оказался позади нее, а гномы все так же цеплялись за его штанины. Бен слушал, как торгуются дракон и ведьма, и вдруг заметил, что советник Тьюс вглядывается в самозванца с новым интересом. Абернети смотрел на Бена сквозь задымленные очки из-за плеча волшебника, а Сапожок пялился, закрыв часть лица складками одежды советника. Все трое, очевидно, пытались понять, как Бен может быть не тем, кем кажется. Бен стиснул зубы и энергичным движением головы стал показывать друзьям, что им надо бежать. Если бы он выкрикнул хоть слово, они все были бы зажарены!

– Я просто не понимаю, почему тебя так интересует уздечка, – задрав голову во тьму и возвышаясь над ведьмой, говорил Страбон.

– А я просто не понимаю, какое это имеет значение! – выпрямляясь и тоже слегка подтягиваясь вверх, огрызнулась ведьма. На ее мраморном лице плясал огненный зайчик. – Я не понимаю, почему ты перечишь, не желая вернуть мне мое же!

Страбон фыркнул:

– Нет надобности объяснять!

– И впрямь нет надобности! Просто отдай мне уздечку!

– Не отдам. Она слишком тебе нужна.

– А Холидей не слишком тебе нужен!

– Он мне нужен! Но почему ты не хочешь получить сундук золота или сказочный скипетр, обращающий лунные лучи в серебряные монеты? Почему бы тебе не взять самоцвет с рунами, который открывает его обладателю истину?

– Мне не нужна истина! Мне не нужны золото или скипетры, мне не нужно ничего твоего, жирная ящерица! – Теперь Ночная Мгла по-настоящему взбесилась, ее голос поднялся до визга. – Мне нужна уздечка! Отдай ее мне, или тебе не видать Холидея как своих ушей!

Она угрожающе двинулась вперед, оставив Холидея и кыш-гномов сзади, шагах в пяти. Со времени пленения у Бездонной Пропасти Бен никогда не был так близок к свободе. Голоса ведьмы и Страбона становились все резче, и Бен начал думать, что, может быть, еще не все потеряно.

Он с трудом оторвал Щелчка от правой ноги (теперь гном раскачивался, вися на руке Бена) и начал отдирать Пьянчужку от левой.

– Последний раз спрашиваю, дракон. – говорила Ночная Мгла. – Ты отдашь за Холидея уздечку или нет?

Страбон издал глубокий вздох разочарования:

– Дорогая ведьма, боюсь, что не посмею. Ночная Мгла секунду безмолвно взирала на Страбона, а затем зубы ее обнажились в оскале.

– У тебя больше нет уздечки, так? Вот почему ты не согласен на обмен! У тебя ее нет! Страбон засопел:

– Увы, ты права.

– Ты жирная туша, покрытая чешуей! – Ведьма тряслась от ярости. – Что ты с ней сделал?

– Что я сделал, тебя не касается! – с весьма оскорбленным видом огрызнулся Страбон. Он снова вздохнул. – Но если тебе так интересно, то скажу: я ее отдал.

– Ты ее отдал?! – ужаснулась ведьма. Страбон выдохнул в ночной воздух длинную тонкую струю пламени. А за ней последовал фонтан пара и пепла. Веки его дрогнули, взгляд, казалось, устремился вдаль.

– Я отдал ее сказочной девушке, которая спела мне песню о красоте, свете и обо всем, о чем так мечтает услышать дракон. Видишь ли, много столетий ни одна девица не пела для меня, и я отдал бы не только уздечку за возможность снова забыться, слушая сладкую музыку.

– Ты променял уздечку на песню?! Ночная Мгла произнесла слова так, будто их значение нуждалось в разъяснении.

– Память дороже всех материальных сокровищ. – Дракон снова вздохнул. – Драконы всегда питали слабость к прекрасным женщинам, добродетельным девицам, милым и сладкоречивым. Мы связаны крепкими узами. Должен заметить, что эти узы крепче, чем связь между драконами и волшебниками, – на миг повернув голову, обратился Страбон к советнику Тьюсу. – Эта девушка спела мне и попросила взамен уздечку из золотых нитей. И я с радостью отдал ее. – Бен поднялся, все еще держа в руках хнычущих гномов. Пламя из пасти Страбона рвалось вверх, во тьму, выбрасывая в воздух фонтан искр и камешков. Посреди этого вихря стояла невредимая Ночная Мгла, ее черное одеяние развевалось, как висящее на веревке белье, с которым играет ветер, бледное лицо вздернуто, руки жестикулировали. Из-под ногтей в удивленного Страбона выстреливали брызги огня. Дракон отлетел назад и упал в водоем кратера.

– Ваше Величество!.. – предостерегающе крикнул советник Тьюс.

Ночная Мгла повернулась, волшебник вовремя взмахнул рукой, и ведьма закружилась в налетевшем снегопаде. Ночная Мгла стала со злостью бороться со снежинками, взвизгнула и послала в ответ огненный залп. Бен снова бросился на землю, языки пламени с шипением пронеслись мимо, окутав гномов дымом. У Абернети подпалилась шерсть на хвосте, и писец с лаем исчез на холме, за Огненными Ключами.

Тут с бешеным ревом вылез из кратера Страбон. Толчками разворачивая змеиное тело, он бил о землю хвостом, зажигая все вокруг. Вопя с такой же яростью, Ночная Мгла вновь повернулась к дракону, посылая собственные огненные брызги. Бен вскочил и побежал что есть мочи. Пламя накрыло его пеленой жара и боли. Но подскочивший Тьюс отчаянно замахал руками, и, словно из пустоты, появился непробиваемый гибкий щит и замедлил поток пламени. Бен продолжал держать гномов, которые сопротивлялись и всхлипывали, и храбро сражался с бегущими за ним по пятам искрами. Крепкие руки Сапожка схватили Бена за пояс и потащили и короля, и гномов к оконечности долины. За ними, подбадривая их выкриками, следовал советник.

Несколько минут спустя друзья пришли туда, где кончались Огненные Ключи, и из пепла и дыма, шатаясь, ступили на прохладные кочки. Задыхаясь и кашляя, вся компания повалилась на траву. К ним присоединился появившийся из мрака Абернети.

Позади дракон и ведьма продолжали битву, никто не мешал им, визг и рев наполняли ночной воздух. Ни ведьма, ни дракон еще не осознали, что предмет их спора улизнул.

Бен быстро взглянул на своих спутников. Друзья моргнули из темноты. Все как будто согласились, что сейчас отдыхать ни к чему. Ведьме и дракону не потребуется много времени, чтобы сообразить, что случилось.

С трудом поднявшись с земли, компания быстро растворилась в ночи.

Глава 15. ПОИСК

Когда Бен и его спутники наконец почувствовали себя в безопасности, было уже за полночь. Небо почернело от грозовых туч, родившихся над лугами и плывших на восток. Луны и звезды исчезли, будто их сдул ветер; долгими, гулкими раскатами зарокотал гром, пробежали змейки молний. Хлынул дождь; резкий и холодный, он промывал пустоши, словно шваброй. Друзья едва успели найти укрытие в густом еловом леске, прежде чем вся окружающая земля пропала в непроницаемом тумане и сырости.

Компания уселась под мощными сучьями стоящей в самой середине леса ели и сквозь игольчатый занавес стали смотреть на ливень. Ветер кусающими порывами проносился по деревьям и кустарникам, сбрасывая вниз потоки воды. Все звуки потонули в ровном шуме дождя, и группка деревьев стала островом во мгле.

Бен прислонился к могучему стволу ели и стал оглядывать своих спутников, переводя глаза с одного на другого.

– Вы поняли, я Бен Холидей, – наконец сказал он. – Я на самом деле Бен Холидей.

Друзья вопросительно переглянулись и снова уставились на Бена.

– Спаси нас, великий король, – через секунду с монотонным хныканьем произнес Щелчок.

– Да, спаси нас, – запричитал Пьянчужка. Они выглядели как мокрые крысы, волосы загрязнились и спутались от дождя, одежда обтрепалась и прилипла. Пальцы гномов неуверенно потянулись к брюкам Бена.

– Перестаньте, – устало одернул Бен гномов. – Вас не от чего спасать. Вам ничего не грозит.

– Дракон… – начал Щелчок.

– Ведьма… – продолжил Пьянчужка.

– Они далеко, и им не до того, чтобы гнаться за нами. Когда они закончат поджигать друг друга и удивятся, что нас нет рядом, дождь смоет все следы. – Бен старался говорить как можно увереннее. – Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Сапожок обнажил зубы в усмешке и присвистнул. Он смотрел на Бена как на привидение. Абернети вообще предпочитал не смотреть на Бена.

Советник Тьюс откашлялся. Бен выжидательно взглянул на волшебника, и тот вдруг будто растерялся.

– Это довольно трудно, – наконец произнес советник. Он украдкой посмотрел на Бена. – Вы говорите, что вы действительно король? Ведьма и дракон были правы? – Бен медленно кивнул. – И история, которую вы рассказали нам в замке Чистейшего Серебра, тоже правда? Вашу наружность изменили колдовством? Вы утратили медальон? – Бен кивнул во второй раз. Тьюс так нахмурился, что, казалось, кожа на лице сейчас лопнет. – Но как? – в конце концов спросил он.

– Как это произошло? Бен вздохнул:

– Кто ответит на этот вопрос, получит большой приз. – Бен еще раз кратко рассказал о столкновении с Миксом в спальне и о своем превращении. Бен довел повествование до того, как он решил идти на юг искать Ивицу. – С тех пор я ее разыскиваю, – заключил Бен.

– Видишь, я тебе говорил, – проворчал Абернети, обернувшись к Тьюсу.

Советник застыл и скосил глаза на писца.

– Что говорил? – еще больше напрягая совиное лицо, спросил волшебник.

– Что король ведет себя не как король! – просто рявкнул Абернети. – Что здесь что-то не так! Что все не так, как надо! В сущности, волшебник, если ты потрудишься вспомнить, я говорил тебе гораздо больше! – Он прижал к носу залитые дождем очки. – Я говорил, что от этих снов добра не будет. Я говорил не обращать на них внимания! – Пес внезапно повернулся к Бену с видом пророка, чьи предсказания сбылись:

– И вас я тоже предупреждал! Советовал, чтобы вы оставались дома, в Заземелье! Я говорил, что Микс очень опасен! Но никто из вас не хотел меня слушать! И вот к чему это привело!

Он чихнул, встряхнулся как ужаленный и обдал всех водой.

– Извините, – отнюдь не извиняющимся тоном пробормотал Абернети.

– Ну, какую-то пользу это может нам принести. – Бен очень старался говорить голосом, не допускающим сомнений. – Вшестером мы сможем сделать больше, чем я один.

– Вшестером? – Абернети смерил презрительным взглядом кыш-гномов. – Вы насчитали двоих лишних, Ваше Величество. И все-таки я еще не уверен, что вы действительно король. Советник Тьюс слишком легковерен. Однажды нас уже одурачили, возможно, нас дурачат снова. Откуда нам знать, что это не новая игра? Откуда нам знать, что это на самом деле не проделки Микса?

Бен с минуту размышлял.

– Я понимаю, что ты не уверен. Но придется тебе поверить мне на слово. Придется тебе довериться мне и своему чутью. – Бен вздохнул. – Думаешь, Микс смог бы так крупно надуть и Страбона, и Ночную Мглу? Думаешь, я бы везде шатался, объявляя себя королем, если бы я им не был? – Он помолчал. – Думаешь, я бы до сих пор носил вот это? – Бен полез за ворот рубашки и вытащил потускневший медальон.

Влажный портрет Микса заблестел, освещенный вспышкой далекой молнии.

– Почему вы его до сих пор носите? – тихо спросил Тьюс.

– В кои-то веки Абернети прав! – не обращая внимания на укоряющий взгляд пса, воскликнул Тьюс. – Кобольд-скороход может путешествовать быстрее и дальше любого человека. Если Ивица оставила хоть какие-то следы. Сапожок ее найдет. – Советник обернулся к кобольду, который в ответ улыбнулся во весь рот. – Сапожок в самом деле отыщет Ивицу, на него можно положиться. – Волшебник пожал плечами. – Ну, конечно, когда прекратится дождь.

Бен покачал головой:

– Мы не можем ждать так долго. У нас нет…

– Но нам придется, – мягко прервал волшебник Бена.

– Но мы не можем…

– Мы должны. – Тьюс взял Бена за руку. – Нельзя искать следы во время такой бури, как сейчас, Ваше Величество. Мы их не найдем. – Совиное лицо волшебника придвинулось совсем близко, и глаза внезапно потеплели. – Ваше Величество, вы прошли долгий путь из замка Чистейшего Серебра. Видно, что вы сильно страдали. Ваша внешность, как бы она ни была изменена, не лжет. Посмотрите на себя. Вы измучены. Вы истощены. Я видел многих нищих, которые выглядели здоровее вас. Правда, Абернети?

– У вас вид развалины, – согласился пес.

– Ну, в общем, плохой вид. – Волшебник с улыбкой смягчил оценку пса. – Вам нужен отдых. Поспите. У нас хватит времени на поиски.

Бен энергично замотал головой:

– Советник, я не устал. Я не могу…

– Я считаю, что вы должны, – тихо произнес волшебник. Тощая рука быстро махнула перед лицом Бена, и его веки вдруг отяжелели. Ему хотелось закрыть глаза. Бен чувствовал, как глубокая усталость проникает в его тело и заставляет лечь. – Отдохните, Ваше Величество, – добродушно прошептал советник.

Бен попробовал бороться с этим советом, постарался встать и не смог. Единственный раз волшебство Тьюса сработало с первой попытки. Спина Бена скользнула вниз по грубому стволу на ложе из еловых иголок. Друзья подсели ближе. Косматая очкастая физиономия Абернети пялилась на Бена сквозь тень. Зубы Сапожка сверкали, будто кинжалы. Смутные, зыбкие образы Щелчка и Пьянчужки, казалось, отодвинулись куда-то вдаль. Присутствие друзей давало Бену утешение, силу и уверенность, теперь все они вместе с ним, кроме Сельдерея и Ивицы!

– Ивица! – еле слышно прошептал Бен. Он произнес ее имя и заснул.

***

Ему снилась Ивица, сон был откровением, и оно потрясло Бена. В поисках сильфиды он обошел леса, холмы и равнины Заземелья, его тянуло в это одинокое странствование, словно магнитом. Местность, по которой проходил Бен, казалась ему знакомой и в то же время чужой, солнечный свет смешался с тенями, они изменчиво мерцали, как отражения на воде. Вокруг двигались какие-то предметы, лишенные лица и формы. Бен шел один, это был бесконечный поиск, который вел Бена из одного конца долины в другой и обратно, поиск быстрый и уверенный, но все равно тщетный.

Какая-то странная необходимость подгоняла Бена вперед. Потребность найти сильфиду не поддавалась объяснению. Бен боялся за Ивицу, но эта боязнь пока была беспричинной. Ему ужасно хотелось быть с ней, но для отчаяния вроде бы не было оснований. Казалось, Бен попал в плен к своим чувствам и они стали управлять им вместо разума. Во время поисков Бен ощущал присутствие Ивицы, ее близость дразнила его. Ивица как будто ждала Бена за каждым деревом, у каждого холма, и нужно было лишь пройти еще немного, чтобы настичь ее. Утомление не останавливало Бена, целеустремленность вела его дальше.

Через какое-то время он услышал голоса. Они шепотом обращались к нему отовсюду – одни предостерегали, другие увещевали. Бен слышал голос Владыки Озерного края, все еще не доверяющего Бену, но с необычной для себя страстностью желающего, чтобы нашли его дочь, которую он не мог по-настоящему любить и которая не могла по-настоящему любить его. Бен слышал голос Матери-Земли, она просила Бена повторить данное ей слово найти и защитить Ивицу, сдержать обещание. Бен слышал голос одинокого злополучного охотника: как он опять рассказывает о черном единороге и о прикосновении, укравшем душу этого человека. Бен слышал голос Микса, мрачное и мстительное шипение, обещавшее всех погубить, если девушка и золотая уздечка от него ускользнут.

Но Бен упорно шел вперед.

А потом он услышал Дирка.

Только услышав голос призматического кота, Бен замедлил шаг, внезапно поняв, что поиски Ивицы переросли в безумие. Бен остановился, у него звенело в ушах, сердце, казалось, выскакивало из груди. Он стоял посреди прохладной и уединенной лесной поляны, вокруг играли свет и тени, над головой был купол из веток, под ногами рос густой мох. Важный, гладкий и загадочный, Дирк сидел на поляне, взобравшись на холмик.

– Почему ты так спешишь, король Бен Холидей? – тихо спросил Дирк.

– Я должен найти Ивицу, – ответил Бен.

– Почему ты должен ее найти? – настойчиво продолжал Дирк.

– Потому что ей угрожает опасность, – ответил Бен раздраженно.

– И это все? Бен помолчал.

– Потому что она во мне нуждается.

– И это все?

– Потому что больше некому ей помочь.

– И это все?

– Потому что…

Но слова, которые Бен искал, не приходили, они были так же неуловимы, как сама сильфида. Бен чувствовал, что слова есть. Но какие слова?

– Ты так заботишься о том, чтобы наладить свою жизнь, – грустно заявил Дирк. – Ты так заботишься о том, чтобы собрать воедино все кусочки огромной головоломки. Но не можешь понять, зачем это нужно. Жизнь не просто внешняя форма, великий король, жизнь – это еще и чувство.

– Я чувствую, – сказал Бен.

– Ты управляешь, – уточнил Дирк. – Ты управляешь своим королевством, своими подданными, своей работой и своей жизнью. Ты устраиваешь все здесь так же, как когда-то в своем мире. Ты отдаешь приказы. Как король ты отдаешь такие приказы, какие отдавал, когда был юристом. Суд или королевский двор – для тебя здесь нет никакой разницы. Ты действуешь, ты даешь ответ быстро и умно. Но ты не чувствуешь.

– Я стараюсь.

– Суть волшебства в чувстве, великий король. Чувство рождает жизнь, а жизнь рождает волшебство. Как ты можешь понять жизнь или волшебство, если у тебя нет чувств? Ты ищешь Ивицу, но как ты можешь ее узнать, если не понимаешь, кто она такая? Ты ищешь глазами то, что не способен увидеть. Ты ищешь осязанием то, чего нельзя ощутить. Искать надо сердцем. Попробуй. Попробуй и скажи мне, что ты теперь видишь.

Бен попробовал, но увидел везде лишь тьму. которая мешала зрению. Он углубился в себя и нашел нехоженые тропки. Путь преграждали препятствия, бесформенные предметы, которые невозможно описать. Бен неистово пытался прорваться сквозь них, шел ощупью, протягивал руки…

И тут перед ним возникла Ивица, вдруг припомнившееся туманное видение. Она промелькнула, гибкая и быстрая, как ртуть, лицо изумляло красотой, тело шептало Бену, что он ищет. Зеленый лес волос рассыпался по стройным плечам и падал до талии. Одежда из белого шелка облегала тело, как вторая кожа. Глаза Ивицы встретились с глазами Бена, и он почувствовал, как у него резко, до боли, перехватило дыхание. Ивица улыбнулась тепло и нежно, и ее беззвучный шепот проник Бену в душу. Ивице не угрожала опасность, Ивица не торопилась. Она была в ладу с самой собою. Она отдыхала.

– Почему ты так спешишь, король Бен Холидей? – откуда-то из тени повторил Дирк.

– Я должен найти Ивицу, – снова ответил Бен.

– Почему ты должен ее найти?

– Потому что… – Бен вновь не мог найти слов. Тени стали сгущаться. Ивица погружалась во тьму. – Потому что…

Ивица еще больше растворилась во тьме, видение из памяти исчезло. Бен лихорадочно искал нужные слова, но они по-прежнему ускользали от него. Ощущение необходимости поиска вернулось, быстро и настойчиво. Опасность, грозящая сильфиде, вновь стала реальностью, будто воскрешенная нерешительностью Бена. Он попробовал дотянуться до Ивицы руками, но она была слишком далека, а он слишком неповоротлив.

– Потому что…

Тени были повсюду, окутывали Бена черным плащом, покрывали с головой и душили его в беспросветной тьме. Бен просыпался. Дирк пропал. От Ивицы осталось лишь пятнышко света и цвета, растворяющееся в темноте…

– Потому что…

Ивица!

Бен вздрогнул, проснулся и вскочил как ошпаренный, подмышки и спина были мокрыми от пота. Ночь спустила на Восточные Пустоши покров тишины. Небо надело маску из облаков, но дождь прекратился. Спутники Бена мирно спали вокруг, все, кроме Сапожка. Сапожок уже давно ушел, поиск Ивицы начался.

Чтобы успокоиться, Бен сделал глубокий вдох. Сон об Ивице еще не утратил четкости и резкости. Бен выдохнул.

– Потому что… я люблю ее, – закончил Бен.

Эти слова он искал. И с пугающей ясностью ощутил, что эти слова правда.

Бен провел какое-то время в темноте и тишине ночи наедине со своими мыслями. Однако потом он снова заснул. Когда он опять проснулся, уже начинало светать и в небе на востоке за краем долины появились бледные серо-золотые прожилки. Сапожок не вернулся. Остальные все еще спали.

Бен повернулся на спину, оглядел оставленный бурей мокрый пейзаж и моргнул, не поверив своим глазам. На толстой еловой ветке всего в каком-нибудь метре от головы Бена удобно устроился Дирк с Лесной опушки, он сложил лапки на гладком брюшке и зажмурился.

Как только Бен уставился на Дирка, глаза кота широко раскрылись.

– Доброе утро, мой король, – произнес кот. Бен приподнялся на локтях:

– Доброе утро, пустое место. Где ты был?

– Да… то здесь, то там.

– Все-таки больше там, чем здесь! – буркнул Бен, его сдерживаемый гнев быстро вырвался наружу. – Мне не повредила бы твоя помощь в Бездонной Пропасти, откуда ты в самое неподходящее время смылся! Мне повезло, что ведьма не разделалась со мной сразу же! Она потащила меня в логово Страбона и предложила ему в качестве закуски! Но тебе ведь до этого нет дела, так? Благодарю за беспокойство!

– Не стоит благодарности, – невозмутимо ответил Дирк. – Однако напомню тебе еще раз, что я твой спутник, а не охранник. К тому же в мое отсутствие ты, судя по всему, не пострадал.

– Но я же мог пострадать, черт возьми! – не удержался Бен. Ему до смерти надоело, что кот появляется и исчезает, как привидение. – Дракон мог бы поджарить меня на костре, несмотря на все, что ты для меня сделал.

– Мог бы, стал бы, сделал бы – сложное сослагательное наклонение, которое сводится к глупым возможностям. – Дирк зевнул. – Ты бы лучше перестал поминать старое и нашел тему поинтереснее.

Бен сердито взглянул на кота:

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что у тебя есть более важное дело, чем ругать меня за воображаемые провинности.

Бен умолк, вдруг припомнив свой сон, поиск, золотую уздечку, черного единорога, Микса и все остальное, все, что до сих пор осталось неразгаданным. Да, и Ивицу! Мысли о сильфиде вытеснили все остальное. «Я люблю ее», – сказал себе Бен, как бы пробуя слова на вкус. Они оказались неожиданно приятными.

– Существует теория, что наши сны являются просто проявлением подсознательных мыслей и желаний, – будто читая импровизированную диссертацию, размышлял Дирк. – Сны не всегда в точности повторяют события, вызвавшие эти мысли и желания, но весьма живо показывают стоящие за ними чувства. Во сне мы оказываемся вовлеченными в странные и непонятные приключения и часто стремимся сразу же забыть этот сон – это застенчивая реакция. Но в обрывках подсознания прячется зерно истины, говорящее то, что нам нужно о себе знать, истины, которую мы иногда отказываемся признать наяву, и она требует признания, проникнув в наш сон. – Кот помолчал, чтобы усилить театральный эффект. – Иногда эта истина – любовь.

Бен резко выпрямился, на миг уставился на философствующего кота и покачал головой.

– Все это относится к Ивице? – спросил Бен. Дирк моргнул:

– Конечно, сны иногда лгут, и истину можно определить лишь наяву.

– Это ты про мой сон о Майлзе? – Бен считал, что кот говорит излишне иносказательно. – Почему ты иногда не говоришь прямо то, что думаешь?

Дирк снова моргнул:

– Потому что я кот.

– А-а. Ясно. Опять обычный ответ.

– Потому что есть то, что ты должен понять сам. Согласен?

– Согласен.

– А тебе это не слишком хорошо удается.

– Да.

– Несмотря на мои длительные усилия.

– Гм-м-м. – Бен почувствовал неудержимое желание придушить кота. Чтобы подавить это стремление, Бен перевел взгляд на своих все еще спящих спутников. – Почему я один не сплю? – спросил Бен.

Дирк взглянул в ту же сторону.

– Вероятно, они просто очень устали, – добродушно предположил кот.

Бен строго посмотрел на него:

– Что ты сделал? Это чары? Волшебные чары? Так же, как Тьюс усыпил меня? Ты ведь что-то сделал, да?

– Немножко.

– Но зачем? То есть так стараться? Дирк поднялся, потянулся, спрыгнул с ветки и сел рядом с Беном, нарочито не обращая на него внимания. Кот начал умываться и не прекратил, пока основательно не почистился, сначала тщательно взъерошив шубку, а потом снова старательно пригладив ее языком.

Затем кот повернулся к Бену, изумрудные глаза сверкали в тусклом свете раннего утра.

– Дело в том, что ты не слушаешь. Я говорю тебе все, что нужно, но ты как будто не слышишь. Это по-настоящему огорчает. – Кот глубоко вздохнул. – Я усыпил спутников, чтобы преподать тебе последний урок на тему о снах. Твое понимание происходящего во многом зависит от тебя, насколько ты знаешь механизм действия снов. Следи за тем, что случится, когда твои друзья проснутся. И, будь добр. постарайся обратить на это внимание. Мое терпение истощилось.