Текст книги "Хижина пастыря"

Затем водитель подал приятелю лопату с длинной ручкой. Я понимал, что это произойдет, что по-другому никак, я уже все прокрутил в голове, но при виде лопаты чуть не застонал. Оставалось только надеяться, вдруг я ошибся. Хотя какое там… Волосатый закинул лопату на плечо и шагнул на мягкую вскопанную землю, под которой пряталась ферма. Я не удержался, приподнял голову для лучшего обзора, и, твою налево, даже издали увидел следы по контуру. Правда, мужик их не заметил, потому что вскрикнул он в другом месте, над крышкой, а с нее-то я смахивал землю аккуратно, казуариновой веткой. Я знал, что увидит волосатик, еще до того, как он остановился и посмотрел вниз. Однако я все равно вздрогнул, когда его услышал.

Твою мать! только и произнес чувак.

И на руке его закачался проклятый бинокль.

Водитель уже отошел от машины. Он нес в руках металлический ящик, похожий на коробку с боеприпасами. Когда волосатик рявкнул, водитель уронил ящик и чуть ли не бегом кинулся к приятелю, который топтал землю своими «адидасами» и страшно волновался. Судя по звуку, в ящике были не патроны, а инструменты. Мужики завертели головами во все стороны, разглядывая поляну. Я впечатался лицом в камни и постарался стать невидимкой.

Вскоре я услышал шорох лопаты и скрежет крышки. Глянул украдкой. Один чувак стоял на коленях и разговаривал со вторым, который был внизу, на лестнице. Первый передал второму фонарик. Вот он, мой шанс смыться, – когда водитель тоже спустится в люк. Я сбегу, они и не заметят. А даже если заметят, я получу фору. Вот только чертов водитель никуда не спускался.

Нас разделяло меньше пятидесяти метров. Сзади шел подъем, и ноги у меня лежали выше головы. Отсюда до вершины кряжа тянулось открытое пространство, одни соляные кусты. А расстояние было приличное – пока добежишь, пока перевалишь за вершину. Мигом засекут. Допустим, у бандитов не из чего в меня выстрелить; допустим, я доберусь наверх и нырну в мульгу раньше, чем они сообразят и погонятся за мной на машине. Но я все равно себя выдам. И Финтана тоже. Если только эти чуваки не городские придурки, им понадобится лишь навести на меня мой же бинокль или проехать по моим следам.

Если же я замру на месте и дождусь отъезда бандитов, то получу малюсенький шанс вернуться домой и предупредить Финтана. Они, конечно, с перепугу могут остаться тут на ночь, понаблюдать за своим хозяйством. Мне тогда придется туго, но все ж лучше, чем совсем без шансов. В темноте появится хорошая возможность свалить по-тихому.

Мужики возились целый год, мать их. Волосатик проторчал под землей вечность. Потом вылез, швырнул что-то на землю – фонарик, по-моему, – и оба чувака замахали руками и заспорили тихонько. Наконец немножко успокоились. Закрыли люк, забросали землей и быстренько ее разровняли кое-как. Волосатик начал закидывать канистры в прицеп. Водитель в шляпе повесил бинокль себе на шею. Сунул фонарик в карман, подошел к границе мульги, отломал ветку от небольшой акации и замел все следы. Дебил, даже мои стер. Вернулся к джипу. Забросил в окно бинокль и фонарик и понес тяжелый ящик в прицеп.

Дальше приятели долго затаскивали бензин в прицеп. Я не слышал их разговора, но они явно злились. Чуваки закрыли задний борт, пошли в машину. Волосатик открыл свою дверь и достал пистолет. Автоматический, я из-за капота увидел. Передернул затвор, щелчок я услышал даже со своего места. Они залезли в «джип» и потратили пять минут на то, чтобы развернуть прицеп. Городские, без вопросов. Эти тупицы вообще не умеют сдавать назад с прицепом. Его окончательно перекосило, и в другое время я бы умер от смеха. Они еще немного потыкались и поорали, потом выскочили, отсоединили прицеп, оставили его на опорном колесе и отчалили налегке. Чуваки распсиховались не на шутку. Я опасался их все меньше и меньше.

Однако они не уехали. Метров через сто ударили по тормозам, встали в облаке пыли и устроили старый добрый скандал. Они орали, обвиняли друг друга и матерились, полная катастрофа. Волосатик с такой силой врезал кулаком по борту машины через открытое окно, что я аж подпрыгнул. Удар по этой жестянке прозвучал, будто выстрел из четыреста десятого калибра. Я подумал – боже, сейчас один прострелит башку другому. Они ж ненормальные.

Ну же, тупоголовые, бормотал я. Решайтесь уже. Не тяните резину. Вперед! И не поворачивайте сюда, мать вашу, двигайте сразу на шоссе, ни в коем случае не по дороге вдоль озера. Знаю, это смешно, молиться законченным ублюдкам.

Но вдоль озера они таки не поехали! Наверное, чуваки даже не знали о той дороге. Да и вообще, она была еле заметная и очень заросшая. Они поползли вверх по кряжу и на развилке повернули на запад. Я надеялся и мечтал, чтобы ребята удрали назад в город, но тогда бы они не оставили здесь фургон. Хотя на запад – это к шоссе.

Не могу сказать, будто меня не заинтересовало остальное содержимое прицепа. Я увидел все, что мне нужно, позже. Сейчас же времени не было.

Как только джип перевалил через вершину и исчез из виду, я опять побежал.

Я мчал назад изо всех сил, гораздо быстрее, чем бежал к наркоферме. Потому что понимал – вот теперь мы и правда в полной жопе, я и Финтан. Только все равно казалось, будто я не бегу, а топчусь на месте. Времени на раздумье хватало, и я гадал, где сейчас городские ребятки, что планируют делать, далеко ли заехали. На их месте я посвятил бы время поиску следов, поколесил вокруг фермы. Сначала установил бы направление. На охоте главное – не вода и не оружие. Главное – терпение. Я знаю, постоянно добываю себе пищу охотой. Но эти герои даже не представляют, чтобы здесь кто-то бродил пешком. Считают, я на машине. Значит, они начнут проверять каждую колею. А их тут море, мы ж в краю золотоискателей. Если у чуваков хватит ума, они скоро сообразят, что ездить по всем старым тропам – только время терять. Свернут на свою обычную дорогу. Если ничего не найдут до самого шоссе, покатаются по нему взад-вперед, поищут другие съезды. Ведь залетный гость наверняка попал сюда с автострады. До этого ребятки должны додуматься. Рано или поздно они двинут по шоссе на юг и буквально через несколько минут заметят восточное ответвление. Шахтерская дорога к прииску. Бандиты окажутся возле лачуги старателей довольно быстро. Обнаружат кенгуру, которого я подвесил. От него уже один скелет остался, времени прошло много, но они увидят – в лачуге кто-то был. Проверят ее, убедятся. Рванут к озеру. Уже поймут, что рядом есть люди. Сильно возбудятся. До чертиков. Доберутся до берега, дальше легко проедут по моим следам. А Финтан даже не услышит приближения бандитов.

Если они дружат с головой, все это займет часа два от силы. Или даже меньше, если чувакам повезет. Поэтому я надеялся, что ориентируются они так же, как сдают назад с прицепом. И что им, наоборот, не повезет. Дороги здесь паршивые и запутанные. Пусть ребятки несколько раз повернут не туда. Пробьют шину. Или подвеску угробят, еще лучше. Иначе… У меня было жуткое предчувствие, что они меня опередят.

Считать кого-то идиотом – одно дело. Особенно когда очень нужно, чтобы человек и правда был идиотом. Но ставить на это нельзя. Слишком рискованно.

Я с трудом бежал через мульгу. Бутыль ужасно мешала, я уже почти решил ее бросить, но потом повесил на дуло карабина. При каждом шаге она лупила меня по плечу. Раздражала страшно, зато и помогала тоже – будто какой-то надоедливый гаденыш ехал на мне верхом и подгонял, не разрешал сдаться.

Ближе к озеру меня посетила мысль – может, я психую на ровном месте? Кто сказал, что эти мужики вообще собираются нас искать? У них ведь ничего не пропало. Я наркоферму пальцем не трогал, даже не спускался туда и не рассматривал. Какой смысл впадать в панику? Ну а если бы они подумали на копов, которые проводят спецоперацию, то слиняли бы подальше и не вернулись бы никогда. Правильно? Вот я бы все сжег, весь бункер, чтобы никаких доказательств. А ребятки оставили на поляне фургон. В нем же полно компромата, ДНК и прочего.

Хотя копы не теряют биноклей. Так делают обычные идиоты. Значит, мужики поняли, что копы тут ни при чем и что их выдал генератор. А кто мог его услышать? Только тот, кто живет рядом или отдыхает на озере. Они были как мы, даже не подозревали о других людях в округе. Пока не появился бинокль. Нет, простым любопытством дело не кончится. Бандиты перепугались до дури. Я видел собственными глазами. И пистолет видел. Не зря я беспокоюсь. Эти уроды еще наделают беды.

До озера я добрался, страшно задыхаясь. Я глотнул воды и всерьез обдумал вариант рвануть домой прямо через соляную яму. Вопросов нет, так быстрее. Только я окажусь на открытом пространстве. Даже если б я не увидел пистолет, все равно не отказался бы от укрытия ради выигрыша во времени. Это глупо. Поэтому я держался берега, бежал по камням, соляным кустам и мульге.

Я совру, если скажу, будто мне не приходило в голову смыться. Зачем топать на юг? Зачем возвращаться в пастушью хижину? Из моего там только шмотки. Можно повернуть назад, на север. Вдоль берега дойти до солеварни. Или рвануть вглубь каньонов, где автомобильных дорог нет вообще. Придурки из джипа не погонятся за мной пешком. Финтан Макгиллис, этот балабол, мне не семья.

Так что да, я думал про побег. Какое-то время вообще только про побег и думал. Но двигал на юг. Потому что знал – во всем виноват я. Я за это в ответе.

Не знаю, много ли я прошел, прежде чем попал ногой в нору варана. Секунду назад я продирался сквозь кусты акаций и всякую хрень в голове, и вдруг бац, я уже валяюсь лицом в гальке, а колено болит с такой силой, что я даже не чувствую штыря в руке. Я сжал ногу, надеясь выдавить из нее боль, и только тогда заметил тонкий твердый побег акации, сантиметров семь длиной, который насквозь проткнул мясистую часть большого пальца. Кончик торчал чистый и серый, даже крови сразу не было. Колено болело гораздо сильнее, но при виде этой штуки в руке меня затрясло. Я ее выдернул, брызнула кровь, будто нефтяное месторождение открылось. Боже, ну и дела. Пришлось присесть, собрать мозги в кучу.

Довольно долго я не мог даже встать, не то что пойти. По мне начали ползать муравьи-бульдоги, будто я уже умер. Нет уж, лучше я поднимусь, чем меня съедят живьем. Я кое-как выпрямился, повис на акации. Наконец собрал волю в кулак и побрел.

В общем, я сделал это. Выпил воду и выбросил бутыль. Сумел двинуться дальше. Правда, не очень быстро. И скоро понял, что ничего хорошего нас не ждет.

Понятия не имею, сколько я добирался. Знаю лишь, что слишком долго.

Я засек отблеск джипа еще до того, как увидел крышу хижины. Он стоял у берега, на полщелчка прицела к югу. Подъехал оттуда, откуда я и боялся. Я подошел ближе, пригнулся, насколько позволяло колено, но не заметил ни их, ни старика. Была вероятность, что Финтан меня не послушал. Не спрятался под кряжем. Если он не услышал приближения бандитов, то сейчас глупый святоша в полной заднице. Я скинул рюкзак, использовал карабин вместо опоры и опустился животом на землю. Колено болело просто капец.

Сколько ждать? Я вдруг услышал голос Финтана. Его фирменный чокнутый смех. Они все внутри, в хижине.

Финтан – ушлый старый хрыч, он вдвое сообразительней, чем кажется, и вдвое глупее, чем сам о себе думает. Но раз до сих пор смеется, значит, еще не все плохо. Есть время что-нибудь сделать и спасти старика. Только я никак не мог решить, что именно сделать. Выстрелить в лобовое стекло джипа, дать Финтану возможность сбежать? Хотя бегун из него паршивый. Наверное, сначала нужно понять, что творится. Подобраться ближе. И я пополз, медленно, по чуть-чуть, как придавленный жук. Я упирался «браунингом» в землю и подтягивался на нем вперед. Времени это заняло много, но в конце концов я дотащился почти до того самого места, где спрятался в первый день. Та же галька, те же колючие кусты.

Отсюда я видел открытую дверь и подпертую ставню. Слышал голоса. Финтан узнавался легко. Этот неровный ирландский акцент ни с чем не спутаешь. Двое других говорили жестко, грубо. Что именно происходит, я рассмотреть не мог, даже в прицел. Угол был неудачным, да и в хижине темновато, а снаружи светло и ярко.

Перед домом закипал на углях котелок. Финтан готовил бандитам чай, хитрый святоша, заговаривал им зубы, пытался отбрехаться. Я впервые пожелал, чтобы он не затыкался. Пусть тянет время подольше, ради нас обоих.

Только теперь я увидел козу на распорке. Она висела между мной и хижиной, прямо у меня перед лицом. Странно, как я раньше не заметил. Я чуть не выругался, честное слово. Вместо того чтобы послушать меня, спрятаться и подождать сигнала, этот лунатик пошел на мельничный двор и занялся делом. Финтан успел освежевать тушу лишь наполовину, а потом явились бандиты. Коза напоминала несчастного первоклашку, которому свитер на голову натянули.

Финтан взвизгнул. А может, засмеялся, не поймешь. Но я уже капец как разнервничался. Не нравилось мне все происходящее.

Я взвесил свои шансы подкрасться к двери. Напасть неожиданно, перепугать всех до чертиков. Если у обоих уродов пистолеты и там три человека в темноте, а тут я вдруг вырасту в дверном проеме, весь подсвеченный солнцем… Добром такое не кончится. Хотя других вариантов нет. Я подумал издать вопль коршуна-падальщика, предупредить старика о своем появлении, только, по правде говоря, мне не хватило воздуха. Я задыхался, как собачонка, всасывал храбрость, чтобы заставить себя двинуться с места. За полсекунды до того, как я дернулся вперед, в дверях возник чувак в крошечной шляпе.

Я поймал его в прицел. Здоровый мужик, с лоснящейся кожей, серьгами и выщербленным зубом. Смотрит направо-налево, следом выходит Финтан, а за ним волосатик в зеркальных солнцезащитных очках. Грудь у старого священника голая, шорты наполовину сползли с задницы, а на руках и животе кровь. Я испугался, что над ним уже поработали, но вспомнил про козу.

Я опять подумал про вопль коршуна-падальщика. Затем сказал себе – что за дурацкая идея, подавать глухому сигнал звуком? В общем, я даже не пикнул. В прицеле все поплыло, и я понял, что сильно дрожу.

Все трое постояли во дворе. Котелок прямо перед ними закипел. Запрыгала крышка, поднялась струя пара. Чуваки посмотрели на котелок. Финтан громко и просто объявил, что он, пожалуй, сходит за заваркой; объявил очень жизнерадостно, но если даже я отсюда разглядел выпуклости у бандитов под рубашками сзади, то Финтан наверняка уже понял про пистолеты. Тем не менее он болтал как ни в чем не бывало и потихоньку отступал назад, а я поторапливал его, давай, приятель, топай внутрь, хватай дробовик.

Я отправил патрон в патронник, раздался громкий лязг. Неужели никто не услышал?! Я навел прицел на Финтана. Он сиял и улыбался, но я читал его, как открытую книгу. Если старик выскочит из хижины и откроет стрельбу, я могу в него попасть. Волосатик ближе к дверям, его уложит Финтан из дробовика. А вот водитель в шляпе ближе ко мне, в него я и должен метить. Я наблюдал одним свободным глазом за Финтаном, а другим через прицел – за шляпой.

Вот водитель осматривает двор. Мельницу. Полуободранную козу.

Не спеши, говорит Финтану. Не утруждайся.

О, мне не трудно, отвечает Финтан и пятится, шлепая резиновыми сапогами.

Между ним и дверью вдруг оказывается волосатик. Быстрый, гад, как змея. Старик божественно изображает удивление, а я думаю – ой как фигово. Шляпа кивает в сторону козы на распорке.

Мы тебе помешали.

Ничего, машет рукой Финтан. Коза подождет, пока мы чаю выпьем. Могу испечь лепешку, если хотите.

Попозже, заявляет волосатик из-за темных очков.

Слушай, вступает шляпа, весь такой дружелюбный и любознательный, сколько ты уже здесь?

Ась?

Здесь. На этой земле. Сколько?

Ой, давно. Я не арендатор, учтите, лишь гость.

Ясно, кивает водитель в шляпе. Типа сторожа, значит?

Финтан лишь улыбается.

А кто хозяин? продолжает шляпа.

Какая-то корпоративная компания.

Иностранцы, говорит волосатик. Китайцы, сто процентов.

Что ж, тянет Финтан. Нынче повсюду так.

Угу, соглашается шляпа. Бедные старые фермеры Австралии ушли в прошлое.

О, так вы работаете на земле? радуется Финтан.

Да, вроде того. Мы подыскиваем участок в этих краях.

А, зондируете почву, так сказать. Понимаю.

Напомни, сколько ты уже в деле? спрашивает волосатик.

В пастырских заботах? Пятьдесят лет, плюс-минус.

Значит, ты в курсе всех здешних дел, говорит шляпа. Ты человек бывалый, такой ничего не упустит.

Да нет, качает головой Финтан, я теперь ничем особо не интересуюсь. Живу сам по себе.

Котелок гремит и пускает пар. Финтан поправляет очки на носу. Полуденное солнце печет шелушащуюся лысину старика, он облизывает губы. Похоже, думает. Напряженно и быстро.

Хорошо здесь, тихо, замечает волосатик.

Это верно.

И ты здесь один? интересуется шляпа.

Да, да, один.

Чуваки переглядываются, и что-то между ними проскакивает. Сердце у меня падает к чертям, как кирпич. Ведь они смотрят на мои камуфляжные тряпки, рубашку и носки, висящие на веревке. И я уверен на все сто, что в хижине ребята видели две кружки на раковине и две грязные тарелки. В другом конце поляны, под низеньким эвкалиптом, до сих пор лежит мой развернутый спальник, постель перекручена, как утром, когда я из нее вылез.

Водитель в шляпе подходит к распорке, пялится на истекающую кровью козу. Под ногами у него тысячи жадных мух, бурлят и переливаются. На сером пне лежат рядышком нож и точило. Финтан шаркает следом, за ним волосатик, и глаза у старика – как две пойманные рыбки в мисках очков.

Да уж, произносит шляпа. Трудно тут, наверное, жить без машины.

Финтан пожимает плечами и открывает рот.

А, перебивает волосатик, у его приятеля есть.

Ась?

Говорю, у приятеля твоего машина есть, да?

Нет, нет, отвечает Финтан. Машины нет.

Да ну, не верит шляпа.

У меня даже прав водительских нет, сообщает старик.

Что, даже мотоцикла нет? спрашивает волосатик.

Даже мотоцикла. Как это ни покажется странно.

Так ты, выходит, большая загадка, а? щурится шляпа.

Фонтан брехни, вот он кто, добавляет волосатик.

Ах, молодые люди, я сам себя озадачиваю. Ну так что, чайку?

Бедный старикан даже не заметил, откуда прилетел удар. Я тоже увидел его в последний момент, когда волосатик откинулся назад и рубанул Финтана по почке своей пижонской кроссовкой «Адидас». Прям карате какое-то, белая вспышка мелькнула уже после того, как Финтан упал на четвереньки и застонал, тяжело дыша. Последовал еще удар, старик закричал, а подонок в шляпе продолжил говорить, деловой как не знаю что.

Я не издал ни звука. Даже дышать, по-моему, перестал. Я видел все через прицел, в увеличенном масштабе, так близко, что картинка плыла. И не делал по этому поводу ровно ни хрена. И не снимал карабин с предохранителя.

Ладно, заявил шляпа. Давай поставим на перемотку. Я спешу. Нет времени на твой паршивый спектакль. Что за дела, дедуля?

Сколько вас? рыкнул волосатик. Какого хрена вы тут торчите?

Финтан нащупал в грязи очки. Не знаю, мог ли он говорить или дыхание еще не восстановилось. Ответил старик лишь после очередного пинка волосатика.

Где твой телефон?

Нет телефона, сказал Финтан очень тихо. Ни телефона, ни радио.

Пойди глянь, бросил шляпа волосне.

Сам, мать твою, иди!

Не будь козлом. Проверь. Сложно, что ли?

Господи, буркнул волосня и отчалил.

Вот он, шанс, решил я. Теперь, когда гады разделились. Я подождал, пока волосатик исчезнет, и попытался отрегулировать прицел, но ладонь у меня была пробита, а пальцы – будто чужие. Я видел, как тень Финтана садится на колени, а мужик в шляпе протягивает руку, типа культурный гражданин, настоящий джентльмен, мать его. Я уменьшил картинку в прицеле настолько, что все слилось; начал лихорадочно крутить обратно, и тут волосатый ублюдок выскочил из хижины и заорал – тут нет электричества, как может телефон работать без долбаного электричества?

Боже, удивился шляпа. Ребята, вы что, не слышали о солнечной энергии?

О, проговорил Финтан, уже стоя в очках. Конечно, я слышал. Наверняка настоящее чудо.

Ну так изучи вопрос, дружище.

Да, сказал Финтан дрожащим голосом. Возьму на заметку. Возьму на заметку, действительно.

Не, скривился волосня. Они с приятелями чересчур умные.

Батарей нет, проговорил шляпа. А генератор?

Шумные дьяволы эти ваши генераторы. Не люблю я их.

Мужичок старой закалки, протянул шляпа. Трудный случай.

Я, молодые люди, за вами не успеваю, вздохнул Финтан. Что-то я утратил нить разговора.

Ну так мы сейчас быстренько все проясним, хмыкнул шляпа.

Он взял нож и срезал козу с распорки. Вот тут старик изменился в лице.

Найди, чем его связать, бросил шляпа.

Мальчик мой, обратился к нему Финтан, пока волосатик рыскал вокруг. Ты пришел не в то место и не к тому человеку.

Это угроза, дедуля?

Нет, сынок, это простая констатация факта.

Я думал, они блефуют. Думал, Финтан увидит пистолеты и распорку и расскажет все, что эти козлы захотят. Но когда волосатик принес моток колючей проволоки, я понял, что ошибся.

Финтана привязали за руки к распорке. Он не сопротивлялся, только ворчал, будто считал этих уродов глупыми чудаками, а происходящее – шуткой и ошибкой. Его болтовня их достала, и волосатик ударил Финтана, его очки перекосились, одно стекло треснуло. Он засмеялся, чокнутый старый герой. Кожа на нем плавала, будто была слишком большой для тела, взятой напрокат. С руками над головой он напоминал пловца, который приготовился к прыжку с вышки. И совсем не напоминал человека, готового сдаться. Хоть я желал до чертиков, чтобы Финтан сдался.

Они не поднимали его над землей, эти тупые сволочи. Думаю, не знали, как. Просто тыкали в него ножом, тем самым, который я заточил для Финтана в знак примирения. Сначала кололи легонько, типа не всерьез. Добивались ответа на один и тот же вопрос – что мы замыслили, я и Финтан. Уроды ничего не выяснили, запсиховали по-настоящему и поднажали.

Все происходило будто в телике. Гадости, которые говорили и делали бандиты. До чего же дико и знакомо это выглядело, жутко и не по-настоящему.

Вот они творят с Финтаном то, чего даже бешеный пес не заслуживает. Как в кино про маньяков, в реальность которого они и сами не верят. И ты думаешь – сейчас все прекратится, кончится, в жизни люди на такое не способны.

Однако ничего не прекращается, бандиты колют дальше, не отстают, а ты смотришь, как приклеенный. Как загипнотизированный. Потому что не можешь до конца поверить. И ты сам себе противен из-за своего бездействия. Они используют нож, который ты наточил до офигенной остроты, – решил, понимаешь, таким образом показать свою благодарность, вместо того чтобы сказать прямо, по-человечески.

Бандиты, кстати, удовольствия не получают, врать не буду. Чувак со шляпой дергает свою мобилку и жалуется на отсутствие связи. Цирк-то они затеяли, а что дальше делать, им непонятно, ведь старик ни черта не рассказывает, а недоумки такого не ожидали. Теперь им страшно, они боятся самих себя и от этого звереют. Пыряют Финтана кончиком ножа, поднимают его дряблую серую кожу и все талдычат про его приятеля, типа, где он, мы хотим ему кое-что отдать, он потерял.

Снова и снова повторяют, спрашивают. Где я? Как меня зовут? Кто я, вашу мать?

Не знаю, как вам объяснить, не горжусь своим признанием, только я увлекся. Не пытками, не мучениями, нет. И не кровью, текущей по Финтану, будто его ребенок разрисовал. Я захотел услышать ответы Финтана не меньше, чем хотели бандиты. Может, больше. Тогда все прекратится. И тогда я выясню, что на самом деле думает Финтан. О том, кто я. Это вдруг стало безумно важно. Моя душа разрывалась от желания знать. И фиг с ним, если Финтан меня сдаст. Боже, наоборот, пусть сдаст. Лишь бы он сказал обо мне что-нибудь правдивое. Оно того стоит, только бы услышать. Больше мне нечем оправдать свое долгое бездействие. Никто на свете такого не поймет, даже Ли, которая знает меня лучше всех мертвых и живых. Однако это правда, меня зацепили вопросы. И я очень ждал ответов.

Старик не говорил ничегошеньки. Выглядел довольным, артист. Он был хитрым. И крутым. Не представляю, знал ли о моем присутствии. Если Финтан не видел и не чувствовал меня, тогда наверняка считал себя одиноким и брошенным. И ждал скорой смерти. Только ничем не выдавал подобных мыслей. Никак не выдавал. Даже когда волосатый отморозок совсем потерял над собой контроль и начал резать по-настоящему. Финтан оказался на высоте. Он будто пьянел от страха и радовался боли. Богом клянусь, с каждым ударом Финтан на распорке увеличивался и рос, становился сильнее. Кожа подтягивалась, а сам он наполнялся чем-то прямо на глазах. Чем больше его кололи в дикой панике, тем полнее и тверже делался Финтан, тем более гордым казался. Чтоб я сдох, он даже выглядел благодарным!

Неожиданно Финтан перехватил мой взгляд. А может, просто вспыхнуло на его поломанных очках солнце. Финтан повел головой вправо-влево. Как существо, которое принюхивается к темноте. До той минуты он не говорил ничего. А тут старик запел. Хотя это была не совсем песня, он выплевывал ее по кусочку, между судорожными вдохами и стонами. Будто швырял ее в уродов. Но я услышал слова и понял, что Финтан швыряет их в меня. Рыча и булькая, он выдал целый куплет. И этого было достаточно.

О, он Келли. Выстрелом. Сперва. На землю уложил. Прицелил в Дэ-ээвиса. Но тут… смертельно ранен был. Младое сердце храбреца. Пронзил кавалерист Фицрой. Вот так попался он, увы. Мальчишка. Колонист. Шальной?

Может, Финтан просил, чтобы я его убил. Я думал об этом. Много. Или с песней он просто куда-нибудь мысленно улетал, как делал тысячу раз я, чтобы пережить побои. С Финтаном не угадаешь. Когда я услышал от него «мальчишку-колониста» в первый раз, тоже не понял, то ли старик поет мне, то ли прикалывается и подстегивает себя одновременно. Наверное, и сейчас было так. Глаза у него стали огромными. Похоже, запас веселья у Финтана заканчивался.

Бандиты не унимались. Явно не представляли, что им делать. Но продолжали задавать три вопроса.

Где я?

Как меня зовут?

Кто я?

Финтан долго терпел. Не отвечал. Это было ужасно и невероятно, давило на меня, сжимало, втаптывало в землю, пока что-то вдруг не треснуло, и в одну секунду все опустилось. Птицы опустились. Солнечный свет опустился. Песня опустилась. Все хорошее в Финтане опустилось. На меня. На мою голову. Я понял, где я и кто я. Да, кто я такой. Он говорил мне. Я над ним смеялся, но Финтан был прав. Сквозь меня будто солнце и луна прошли. Я зарядился.

И заряд выплеснулся из меня, будто кашель. Я не мог ничего выразить словами. Все замерло. Весь дурдом. Даже Финтан замер. Все посмотрели в мою сторону. По ногам старика текла моча. Дальше он уже на меня не смотрел, подбородок его упал на грудь, Финтан что-то пролепетал. Мир окутала тишина, такая глубокая, что скрежет предохранителя прозвучал просто по-свински.

Финтан хрюкнул и обмяк на распорке, идиот в шляпе потянулся за спину к пистолету, но я уже прицелился в кадык и выстрелил. Я думал, бандит рухнет, как кенгуру. Только выстрел прошел мимо. Я решил, что промазал совсем, что карабин дал осечку, там ведь в дуле земли полно. Чувак шагнул в сторону, пошатнулся. Малюсенькая соломенная шляпа даже не перекосилась. Тут я заметил на нем струю крови. Сбоку, на шее. Он сел. Начал хватать себя за горло. Я перевел дуло на волосатика, этот тупой злобный козел так и стоял с ножом. Смотрел вниз. На приятеля. Не пытался ему помочь и даже не думал о пистолете.

Пустая гильза выпала из карабина, блеснула, словно гениальная идея. Вторая прозвучала, как хруст костей. Волосатик не сообразил, в чем дело. Он не верил в меня, тупица. А я явился.

Я ничего не говорил. Хотя мог бы. Слов внутри кипело много, но не для него. Я берег их для Финтана. Пока что мне достаточно было знать, кто я. Орудие Бога. В последнюю секунду волосатик тоже это понял. Побежал. Рубашка у него на спине сморщилась – там, куда попала первая пуля. На полпути к хижине он рухнул лицом вниз. Вторым выстрелом я промахнулся, и волосатик немного прополз, потом я выстрелил еще, и он успокоился, потому что у него вырвало кусок затылка.

Я подошел к распорке. Финтан дышал. И был еще жив, когда я опустил его на липкую землю. Слышал ли он хоть что-нибудь из моих слов? По подбородку Финтана текла слюна, глаза почти закатились, но я думаю, он понимал, что я рядом. Чувствовал меня. Он всегда знал, кто я. Видел мой путь уже тогда, когда сам я еще ничего не соображал. Теперь и я видел настоящего Финтана.

Я похоронил его на озере, в соли. Так было правильно.

Остальные отправились в шахту.

Дурь я не тронул. Она того не стоила. Ну а джип позаимствовал. Благодаря канистрам в лошадином фургоне у меня хватит топлива, чтобы доехать до Магнита, Брума и Дарвина без остановки. У меня есть почти все необходимое. Еда. Деньги. Несколько книг в память о Финтане. Карабина, конечно, нет. Но на заднем сиденье лежит дробовик. И коробка с патронами на полу рядом со мной.

Мобильник уже зарядился. Связи еще нет, зато я могу наконец-то увидеть лицо Ли. В Магнит я попаду к обеду. Позвоню не раньше чем окажусь на окраине города. Я не стану спешить. Это ведь очень неожиданно, мое появление из ниоткуда, поэтому с Ли придется проявить терпение. Но я могу себе позволить быть терпеливым. Потому что теперь знаю, кто я. Покой уже близко. И не дай бог будет по-другому, мать вашу.