Текст книги "Черный спецназ"

Глава 20

Подготовка тюрьмы Цербер была уже полностью завершена к приему заключенных, и комендант Курт Эрхардт с приятным чувством выполненного долга осматривал центральный пульт управления. Сообщение о переносе сроков переброски пришло всего час, назад, но команда Эрхардта, как всегда, оказалась на высоте. Свежие боевые расчеты уже заступили на вахту в орудийных башнях, освобождено необходимое количество «самых лучших» камер и, на случай непредвиденных обстоятельств, приведена в боевую готовность дополнительная смена охраны. Несколько минут назад из Караланда вылетели два военно-транспортных катера и уже через полчаса приступят к патрулированию с воздуха. Так что, попав в его, Эрхардта, тюрьму, престарелые герои космоса не денутся уже никуда. Он с кем угодно готов был биться об заклад, что любого нарушителя – будь то хоть «черный воротник», хоть сам дьявол – ждет здесь полнейшая неудача.

– Комендант? – прервал его приятные размышления диспетчер, сидевший у пульта связи. – Приближается аэрокар без опознавательных знаков, но пилот утверждает, что они прибыли по особому заданию СБ, и требует разрешения на посадку.

«Хитрость? Ха, не на того напали!» – Эрхардт схватил с пульта микрофон и настроил его на внешнюю частоту.

– Говорит комендант Эрхардт. Изложите суть вашего прибытия.

– Срочно, секретно, – последовал ответ. – Могу сообщить только вам лично.

Диспетчер включил экран, и Эрхардт увидел изображение моложавого мужчины в гражданской одежде с суровым выражением лица.

– Вы имеете идентификационный код? – спросил комендант, стараясь говорить как можно более небрежно.

Лицо пилота исчезло, и изображение сместилось в салон, где в одном из кресел сидела женщина.

– Агент Рени Лукас, – сказала она. – Нахожусь в непосредственном подчинении префекта Апостолериса. Предварительный устный код: Январь, Орбитальный, Альтаир. Основной код получите секундой позже.

Эрхардт шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Где-то в глубине души он все-таки надеялся, что события уже начали разворачиваться и этот аэрокар первый посланник Радикса. «Остынь, – с укоризной сказал он сам себе. – В твои-то годы и так рваться в драку». Предварительный устный код, равно как и электронный голографический, который сейчас принимал коммуникационный лазер, полностью соответствовали личному шифру Апостолериса, который он сообщил час назад. С другой стороны, прибытие специального агента все же означало, что какие-то важные события уже происходят.

Отдав приказ разрешить посадку, комендант поспешил к выходу, дабы лично встретить важную гостью.

Центральный пульт управления располагался на самом нижнем подземном этаже Цербера, и, когда Эрхардт поднялся наверх, аэрокар уже приземлился на тюремном дворе. Агент Лукас в сопровождении пилота и еще одного молодого человека быстрым шагом направлялась к зданию.

Эрхардт, наблюдая их приближение, все же испытывал смутную тревогу.

Он прекрасно отдавал себе отчет, что лазерную систему связи прослушать невозможно. «Черт побери, да просто немыслимо!» – пытался он успокоить собственную подозрительность. Кроме того, можно было с уверенностью сказать, что Лукас и ее спутники, в отличие от прибывших с Плинри спецназовцев, довольно длительное время принимают нормальную дозу идунина.

Но что-то в их внешнем облике все же настораживало старого вояку.

Может, походка…

Комендант подошел к капитану охраны, стоявшему у массивных ворот здания.

– Когда они войдут – проведите полную проверку на наличие оружия любого вида. Если ничего не обнаружите, мужчин доставьте в приемную и пропустите их документы через идентификатор.

– Они могут не иметь при себе удостоверений, – заметил капитан.

Эрхардт нервно сжал подбородок. Если они на спецзадании, то документов у них, действительно, может и не быть.

– В таком случае… просканируйте их изображения, и пусть компьютер сделает сравнительный анализ с фотографиями спецназовцев. Приставьте к ним сопровождение из шести вооруженных охранников. Оружие – пистолеты-парализаторы, не бластеры, ясно?

– Есть, сэр! – капитан отвернулся, отстегивая от пояса передатчик.

В этот момент подошли визитеры. Традиционной процедуры приветствия и знакомства не последовало, так как агент Лукас явно торопилась. Сухо поздоровавшись с комендантом, она предложила сразу же приступить к делу.

Эрхардт не стал возражать и, приставив за ней эскорт из четырех человек, проводил в свой кабинет.

– Садитесь, прошу вас, – комендант пододвинул ей кресло, а сам направился к дальнему концу своего стола.

Один из дисплеев, экран которого находился вне поля зрения гостьи, проинформировал его об отсутствии у прибывших оружия. Удостоверившись в этом, Эрхардт приказал сопровождающим подождать за дверью.

– Ваших людей проверяют внизу, – заговорил он. – Заведенный у нас порядок предусматривает…

– Я в курсе, – Лукас все еще стояла возле кресла. – Я прибыла сюда для того, чтобы предупредить вас, что атака на Цербер может начаться в любую минуту.

– Ну что ж, мы к этому готовы, – с серьезным видом ответил комендант.

– Не совсем. Выяснилось несколько нюансов, и дело приняло неожиданный оборот, – она указала на мониторы. – Вам необходимо срочно изменить систему управления обороной. Прикажите убрать людей из оружейных башен, кроме того, охрана во дворе должна прятаться в укрытиях. Еще вам, видимо, следует поднять в воздух радиоуправляемый сенсорный флайер.

Эрхардт нахмурился.

– Судя по вашим словам, мы ожидаем удара с воздуха.

– Вполне вероятно. По непроверенным данным, спецназовцы располагают угнанным «Корсаром».

На столе включился еще один дисплей. Сканирование указало, что вероятность соответствия лицевых структур обоих спутников Лукас с фотографиями спецназовцев составляет двадцать один процент. В настоящее время компьютер ожидал дополнительных данных из приемной.

– Мне это известно, мисс Лукас. Но, насколько я помню, этот «Корсар» не совершал посадку на Аргенте. Даже если бы он находился где-нибудь на близкой орбите, атака не могла бы начаться незаметно.

– Вы правы. Но сейчас нас беспокоит другое. Полчаса назад рекриляне уведомили нас, что у них пропал еще один «Корсар».

– Об этом я еще не слышал, – медленно проговорил Эрхардт.

– Не удивительно. Об этом знают пока единицы. Мы решили не распространять сейчас информацию, чтобы спецназовцы не узнали, что мы располагаем такой информацией, – она нетерпеливо взмахнула рукой. – Если вам недостаточно моих слов, можете связаться с космопортом Брокен и запросить подтверждение данных об ЛЛ-18.

– Нет-нет, я верю вам, – комендант старался соображать как можно быстрее.

То, что он сейчас узнал, сводило на нет половину его приготовлений, и оборонную тактику нужно было срочно менять. Показавшись из-за горизонта, «Корсар» за десять секунд преодолеет любое видимое расстояние. И если с корабля уничтожат все орудийные башни, прежде чем артиллеристы переключат контроль на подземный пульт управления, для обороны останется лишь внутренняя противопехотная система, растянутая вдоль периметра. Осознав это, Эрхардт понял, что все спешно принятые им меры оказались лишь пустой тратой времени.

– Хорошо, – сказал он. – Вообще-то, я предпочитаю, чтобы орудиями управляли люди, а не автоматика, и не понимаю, какое преимущество это может дать атакующим. Если, конечно, они не угнали еще и бронетранспортер для тарана.

Лукас сосредоточенно взглянула на коменданта.

– Логично. Подобной информацией я не располагаю, но следует это проверить. Возможно даже, что кража «Корсара» лишь отвлекающий маневр.

Эрхардт уверенно кивнул, довольный, что выдвинул идею, до сих пор не пришедшую в голову командованию. Связавшись с центральным пультом, он приказал отозвать артиллеристов и внешнюю охрану. Затем послал запрос в Караланд о возможном похищении бронетехники. По этому поводу он, правда, не особенно волновался. Каким бы быстрым и эффективным средством ни оказался танк или бронетранспортер, вернуть артиллеристов в башни он успеет быстрее, чем кто-то сможет приблизиться к воротам.

– Будут ли еще какие-нибудь предложения? – спросил он Лукас.

– Нет. Этого вполне достаточно. Спасибо за содействие, комендант.

Однако надеюсь, что наши опасения не оправдаются, – она взглянула на часы.

– Заключенные начнут прибывать через пять минут. Вы не проводите меня к центральному пульту?

– Да-да. Мне тоже следует там находиться, – комендант немного замялся. – Прошу прощения, я забыл сказать, что вы не сможете туда войти без подтверждения идентификационных данных. А так как вы не показали мне удостоверение…

– Разумеется, в подобных ситуациях я не ношу его с собой. Я совсем забыла, что у вас здесь такая дотошная система проверки, поэтому могу подождать в любом другом месте, где есть монитор.

– Конечно, конечно… – начал Эрхардт, и вдруг его словно облили холодной водой.

«Специальный агент не может забыть, как работает идентификационная система!» Первым его побуждением было до отказа вдавить в пульт кнопку общей тревоги. Тогда через пару секунд Лукас и ее сообщники были бы уже под прицелом сразу нескольких бластеров. Но Эрхардт сдержался. Если это действительно посланцы Радикса, лучше их сейчас не провоцировать, тогда, может быть, удастся узнать, зачем они сюда пожаловали и что замышляют. А насчет ее просьбы, он быстро нашел оптимальный выход.

– Конечно, – повторил Эрхардт, – вы со своими спутниками можете наблюдать за происходящим через мониторы караульного помещения.

Лукас не стала возражать, и они вышли из кабинета. К удивлению коменданта, в коридоре находились только два охранника.

– Где остальные?! – рявкнул он, подавая условный знак: «Опасность. На территории нарушитель».

– Отдыхают, – спокойно ответил один из солдат. – И вряд ли вы сейчас сможете воспользоваться их услугами.

Эрхардт так и застыл с открытым ртом, увидев лицо говорившего.

– О Боже… – пролепетал он.

Комендант взглянул назад в кабинет, надеясь увидеть на мониторе пульсирующую красную линию с надписью «Тревога». Но на экране спокойно ползли строчки текущих данных о состоянии дел тюрьмы. Не совсем еще понимая, что происходит, Эрхардт глянул в другой конец коридора, потом зачем-то посмотрел на потолок и, указав пальцем на своего собеседника, заговорил сдавленным полушепотом: – Вас не может быть здесь! На всех этажах установлены видеокамеры.

– Вы совершенно правы, – мягко согласился второй «солдат». Им оказался человек, пилотировавший аэрокар специального агента СБ Лукас.

Теперь комендант мог получше рассмотреть этого здоровенного детину. Тот тем временем быстро нагнулся и отстегнул от его пояса передатчик. Эрхардт даже заметил, что позаимствованная серо-зеленая форма была ему явно мала и уже начинала расползаться в некоторых местах по швам.

– Могу вас заверить, – продолжал его собеседник, – что человек, наблюдающий за следящей видеоаппаратурой, находится всего в полуметре от кнопки включения тревоги.

– Правильно, – механически согласился комендант.

И тут он окончательно понял, кто именно перед ним находится. В памяти всплыли фотографии из досье спецназовцев.

– Вы… Келли О'Хара, верно? А вы, – он посмотрел на второго, – должно быть, Таурус Хейвен? Вы – те двое, которые недавно исчезли из-под контроля СБ, – Эрхардт даже немного приободрился. – Приняли сверхдозу идунина, так ведь?

– Вы очень проницательный человек, – сказал Хейвен. – Но я бы не посоветовал никому повторять такую процедуру. Уж очень утомляет. А теперь, я полагаю, нам следует прогуляться до центрального пульта управления.

– Бесполезно, – сказал Эрхардт, нервно теребя пуговицу на кителе. – Я только что объяснял вашему… не знаю, кем она вам приходится, что без удостоверения СБ туда невозможно проникнуть.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся О'Хара, – вы просто откроете дверь своей карточкой, а кто-нибудь из нас войдет вместо вас вовнутрь.

«А ведь у них получится», – неожиданно дошло до Эрхардта. Дежурный в кабинете мониторинга должен следить именно за подобными вещами, и если они его уже убрали… По спине у него пробежал холодок, и комендант понял, что скоро умрет.

– Я не могу этого сделать, – сказал он обреченным голосом. – Стандартизация не позволит решиться на такой шаг, даже если вы пригрозите меня убить. В заложники я тоже не гожусь, мои люди не поддадутся на шантаж.

У Эрхардта задергалась щека.

– Очень хорошо, – заговорил Хейвен. – А скажите на милость, требует ли от вас стандартизация погибать ни за грош?

Комендант вопросительно приподнял бровь.

– Я не совсем понимаю?

– Запросто распрощавшись сейчас с жизнью, вы не сможете препятствовать нашему проникновению в центр управления. Мы просто можем взять с собой ваше удостоверение личности и воспользоваться отпечатками ваших пальцев и рисунком сетчатки.

– Каким образом? Я же могу поднять шум. Не потащите же вы меня силой по всем этажам?

– Ну, не целиком, конечно, – спокойно ответил Хейвен. – То, что мы «потащим», орать не будет.

Эрхардт ошарашенно уставился на спецназовца и почувствовал, как болезненно сдавило сердце.

– Вы этого не сделаете…

– Не беспокойтесь, сделаем, – устрашающим тоном заверил его О'Хара. – Отрубленные кисти рук, даже голова, могут использоваться еще несколько часов, пока не начнется деструкция некоторых белковых структур. Поверьте, у меня была возможность в этом убедиться. Так что, решайте.

Эрхардт нервно вздохнул и поперхнулся.

– Сперва один вопрос… – заговорил он, откашлявшись. – Вы вошли в здание в сопровождении шести охранников. Где они?

– В коридоре, недалеко от приемной, есть уголок, который хорошо просматривается из караулки, поэтому там нет видеокамер, – обстоятельно объяснил О'Хара. – А ваши люди имеют дурную привычку ходить, как стадо баранов. Мы совершенно мирно дошли с ними до этого места, а потом сложили их в караульном помещении. До отдела мониторинга пришлось идти без провожатых. Там тоже все обошлось как нельзя лучше. А вот лично к вам есть претензия, – О'Хара отвел руку в сторону и потрогал разошедшийся под мышкой шов. – Контингент у вас немного мелковат.

– Но даже если вас не могли видеть, шум схватки…

– Мы категорически против шумовых эффектов, – продолжал издеваться О'Хара. – Поэтому позаботились о тишине.

«Бред какой-то! – Эрхардт лихорадочно пытался привести мысли в порядок. – На каждого по три человека… И без шума… Их не остановишь, – наконец понял он. – Они все равно проберутся к центру управления и… А ведь они правы!» Комендант сообразил, что не получал специфического приказа типа: «…во что бы то ни стало и до последней капли крови!» И, следовательно, от него требовали бессмысленно расстаться с жизнью.

– Ладно, – сказал Эрхардт. – Я впущу вас. Но предупреждаю: даже полностью контролируя оборону, вы не сможете долго удерживать Цербер. На этажах находится около сотни охранников, а дополнительные штурмовые отряды могут добраться сюда из Караланда всего за два часа.

– Поберегите нервы, комендант, это уже не ваша забота, – сказал О'Хара. – Пойдемте.

Что происходило за дверьми центра, после того как туда вошел Хейвен, Эрхардт не видел. Он лишь понял, что никто из находящихся внутри не успел поднять общую тревогу.

– Кто следующий? – спросил он, вертя удостоверение в пальцах.

– Никто, – ответил О'Хара и посмотрел на часы. – Нам уже пора наверх.

Когда они вошли в кабину лифта, у Эрхардта снова появилось желание незаметно нажать кнопку тревоги. Но он сдержался, понимая, что это будет бесполезный жест, ибо центр управления уже захвачен. Коснувшись клавишами первого наземного этажа, Эрхардт отступил от панели управления.

– Теперь слушайте внимательно, – снова заговорил О'Хара, когда лифт начал подниматься. – Транспортники из Караланда уже наверняка прибыли.

Хейвен прикажет пилотам и страже подойти к воротам для получения инструкций лично от вас. Но это в том случае, если вы окажете нам содействие. В противном случае нам придется их уничтожить.

– Из башенных орудий, – продолжил его мысль Эрхардт.

– Или оружием пропускного коридора. Но я все же не хотел бы устраивать бессмысленное кровопролитие.

Эрхардт ничего не ответил. Двери лифта открылись, и все трое вышли в коридор. Через открытые двери главного входа он видел ходивших по двору солдат. Четверо охранников отдали коменданту честь, и в мозгу его снова возникло несколько безумных планов, начиная от незаметной подачи условного знака и кончая тем, чтобы броситься во двор, призывая всех тут же пожертвовать собой. Но теперь Эрхардт уже понимал, что это бессмысленно.

Спецназовцы захватили управление всеми системами тюрьмы, и попусту бросаться чужими жизнями – это уже не лояльность, а, скорее, просто глупость. Лучше занять позицию пассивного подчинения и хорошенько все запомнить.

Пятнадцать минут спустя транспортные катера, так и не высадив пассажиров, плавно поднялись с тюремного двора, пилотируемые двумя спецназовцами. Прижатый к стене караулки толпой неистово матерящихся солдат, Эрхардт наблюдал через зарешеченное окно, как они удаляются на запад. Эмоциональный шок уже почти прошел, и комендант с горечью думал о своем поражении и полном крахе дальнейшей карьеры. И все же где-то в глубине души он искренне восхищался мужеством и мастерством этих «черных воротников».

Однако он сильно сомневался, что префект Апостолерис разделит его восхищение.

Глава 21

Первым ощущением Йенсена, мучительно приходившего в себя, была боль.

Но боль не от ожогов и травм, полученных в бою и во время катастрофы.

Что-то со страшной силой сжимало его лоб, и казалось, будто кто-то яростно давит большими пальцами на глаза. Ощущение не было знакомым, но Йенсен понял, что с ним пытались проделать, еще до того, как окончательно пришел в себя.

Помещение, где он очнулся, оказалось именно таким, как спецназовец и ожидал увидеть. Маленькая, слабо освещенная комната без окон представляла из себя точную копию камеры допросов Службы Безопасности Плинри.

Йенсен убедился, что он раздет догола и прочно привязан к жесткому стулу особой конструкции. Его руки оказались разведены в стороны и зафиксированы на подвижных подлокотниках, что облегчало доступ к венам. На некоторых частях тела Йенсен увидел прикрепленные провода и какие-то трубки, а прямо перед ним стояли двое в серо-зеленой форме.

– Кажется, он пришел в сознание, – услышал спецназовец знакомый голос.

Усилием воли Йенсен заставил себя поднять голову и сфокусировать зрение на лицах стоявших в комнате людей.

– А… Да это же префект Гарвей, – хрипло прошептал он.

Дождавшись, пока слюна хоть немного смочит опухший язык, он попытался говорить более внятно: – И что же привело вас на Аргент?

Гарвей холодно смотрел ему в глаза.

– Здравствуйте, Йенсен. Сразу вопрос на засыпку: как долго вы собираетесь прожить?

– Спасибо за заботу. Теперь, думаю, уже не очень долго, – он попытался осклабиться, но это лишь усилило пульсирующую боль. – Как я понял, с верифином у вас вышел небольшой прокол?

Выражение лица Гарвея не изменилось, но человек, стоявший рядом с ним, нахмурился. Йенсен перевел взгляд на него.

– Не расслышал вашего имени…

– Префект Апостолерис, – рявкнул тот. – И советую вам немного прикусить язык, – он нервно дернул плечом и засунул руки в карманы кителя.

– Я вымету всю вашу банду с планеты, и черт с ними, с потерями!

«Довольно сильное возбуждение», – отметил Йенсен. Он снова взглянул на Гарвея и спросил: – Что мы еще успели натворить, пока я тут…

Гарвей вопросительно посмотрел на Апостолериса, и тот махнул рукой.

– Лейт накачал О'Хару и Хейвена идунином и послал их в тюрьму Цербер вместе с руководителем одной из сельских ячеек Радикса. Им удалось захватить управление тюрьмой и угнать транспортники с ветеранами.

– Даже так, – пробормотал Йенсен.

– Да, вот так! – передразнил его Апостолерис. – Но затеяли вы все это не ради собственного удовольствия. Зачем вам понадобились эти пенсионеры?

Йенсен попытался пожать плечами, но в связанном состоянии это ему оказалось не по силам.

– Послушайте, Йенсен, вы, вероятно, даже не представляете, что вас ожидает. Существуют препараты, способные за несколько часов превратить вас в немощного дистрофика, страдающего всеми мышечными недугами. Кроме того, вам светит длительная обработка в изоляционном резервуаре, не говоря уже о более примитивных методах физического воздействия. Конечно, вы можете воззвать к резервам своей психики и обеспечить телу длительную анестезию и даже вызвать состояние, близкое к парабиозу. Но это вряд ли поможет, если вас неожиданно начнут немножко расчленять.

– Вполне возможно, – Йенсен решил не тратить силы на какие-то колкости, полагая, что колли хорошо знают, как ведут себя спецназовцы под ножом палача. – Я вас понимаю, пытки, действительно, отнимают много времени.

– Вы хотите сказать, что готовы к долгой мучительной смерти? – вкрадчиво спросил Апостолерис.

– Нет, не то. Меня могут выкрасть раньше, чем вы закончите.

На этот раз Йенсен блефовал. Он прекрасно понимал, что на этой стадии операции Лейт не сможет позволить себе донкихотства и ради одного рисковать всеми остальными. Апостолерис не мог об этом знать, и сейчас Йенсен мог помочь своим товарищам, лишь отвлекая дополнительные силы для охраны своей персоны.

– Особенно на это не рассчитывайте, – сказал префект. – Итак, контакт с ветеранами-звездолетчиками – один из ваших завершающих шагов. Очень интересно, уж не собираетесь ли вы угнать несколько кораблей и отправиться на фронт, чтобы выступить на стороне Кризелли?

Йенсен ничего не ответил. Слова префекта, словно пули, пролетали в опасной близости от цели.

Апостолерис верно истолковал его молчание.

– Что? Вижу, эта тема вам не по душе?

– Болтайте, что угодно. Я больше не желаю с вами разговаривать.

– А зря, – Апостолерис взглянул куда-то вверх. – Приготовить первый этап! – приказал он кому-то.

– Быстро работаете, – спокойно сказал Йенсен. – Вы даже не предоставите мне положенного в таких случаях часа, чтобы я мог обдумать свое положение?

– Как вы сами успели заметить, во времени мы ограничены, – холодно ответил префект. – Пока мы будем использовать недеструктивные методы. Я все еще рассчитываю на ваше благоразумие. Но следующие процедуры будут весьма болезненны, и это сильно отразится на вашей центральной нервной системе. Причем навсегда, – он несколько секунд в упор смотрел на спецназовца. – Хотите что-нибудь сказать, прежде чем мы приступим?

– Пошел ты…

Апостолерис с наигранным сожалением развел руками.

– Когда одумаетесь – кричите. Если сможете.

Повернувшись на каблуках, он прошествовал к двери. Гарвей, на секунду задержавшись, как-то странно взглянул на Йенсена и тут же вышел, сильно хлопнув дверью. Почти сразу же спецназовец погрузился в полную темноту.

«Стандартный прием, – подумал Йенсен, настраивая свой мозг на полную блокировку болевых импульсов. – Как и нагота. Неплохие депрессанты для цивилизованного человека».

Он полагал, что выдержит все, чему бы его ни подвергли колли, и надеялся, что за это время Лейт успеет завершить свои дела. Ну, а потом…

Решив не заглядывать пока слишком далеко, Йенсен приготовился к первому испытанию. Электрический разряд пробил по диагонали все тело, и он, сжав зубы, замер в ожидании следующего.

– О лобовой атаке речи быть не может! уверял Валентайн, притормозив у светофора. – У входа там дублированный пост, во дворе – противопехотная полоса, а внешняя стена кишит детекторами. Нас искрошат в салат, прежде чем мы проникнем вовнутрь.

– Ну, и что же ты предлагаешь? – вкрадчиво спросил Ноук.

Взглянув на него, Скайлер тихонько намекнул, что самообладание его товарища на пределе.

– Предлагаю скрытое проникновение, – сказал Валентайн. – Лейт и О'Хара уже показали, что можно сделать при помощи удостоверения или идентификационного кода. Стандартизированное мышление не отличается гибкостью, и если вы предоставите колли то, что они ожидают увидеть, вас, возможно, пропустят.

– Прекрасно, – с иронией сказал Скайлер. – Где мы можем купить удостоверения? И учти, трюк Кейна здесь не сработает.

– Верно, но они не могут проводить полный компьютерный контроль всех входящих… А если у нас будут карточки с нашими отпечатками и рисунком сетчатки, можно вполне проскочить.

Скайлер сосредоточенно размышлял. В целом идея ему нравилась. В отличие от Караланда, большинство правительственных структур Милара были сосредоточены в огромном десятиэтажном здании. До того как снова сесть в машину, спецназовцы почти два часа бродили пешком, осматривая место предстоящих действий. Скайлер заметил, что через главные ворота во двор входят и выходят самые разные люди: от явных колли до вполне обычных граждан. Правда, последних по двору сопровождают вооруженные охранники.

– Если бы у нас, действительно, были удостоверения, можно было бы и рискнуть, – сказал он.

– Они у нас будут.

Валентайн свернул направо, в сторону делового центра.

– Пока вы тут гуляли, я не сидел без дела. Мне удалось связаться с теми, кто когда-то был местным Радиксом.

– И что? – нетерпеливо спросил Ноук.

– Я нашел того, кто может изготовить нам карточки.

Скайлер подался вперед, чтобы лучше видеть лицо Валентайна.

– Насколько хороши эти подделки?

– Вполне приемлемы.

– Но если наших данных нет в компьютере, как… – Ноук умолк, почувствовав, как Скайлер легонько тронул его плечо.

– Как я мог до этого додуматься? – раздраженно переспросил Валентайн.

– Да очень просто! Я же говорил вам, они не проверяют всех на компьютере.

– Может сработать, – сказал Скайлер, обдумывая положение. – А взрывчатку где-нибудь можно достать?

– А зачем она? – Валентайн быстро обернулся, глянув на спецназовца.

– Для подстраховки. Устроим где-нибудь неподалеку взрыв, чтобы выманить как можно больше серо-зеленых. А если повредить взрывом стену, они могут решить, что началась открытая атака, и побегут обратно. Тогда и нам легче будет проскочить.

– Можно и так, – сказал Валентайн после короткой паузы. – Начнем в сумерках?

– Лучше чуть позже. Сначала нужно добыть удостоверения и взрывчатку.

Кроме того, если за домом твоего подпольного мастера ведется наблюдение, могут возникнуть неприятности.

– Вы – босс, вам виднее, – усмехнулся Валентайн. – Минут через пять подъедем.

Скайлер откинулся на спинку сиденья и взглянул в окно. Дождь уже кончился, но небо все еще было затянуто тучами. Он очень надеялся, что ветер их не разгонит и темнота наступит раньше. Но даже в этом случае начинать придется часов через шесть.