Текст книги "Любовь леди Эвелин"

Глава 23

Прошли недели, а разговоры об убийстве известной актрисы все не стихали. Наоборот, о нем говорили еще больше – точно так же аромат дорогого виски со временем становится еще сильнее.

Убийца кружил около стола в своей комнате, когда в его голове снова застучало. Сжав виски, он упал на колени и принялся судорожно глотать воздух ртом. Это не помогло. Боль все усиливалась, угрожая расколоть его череп пополам, подобная реву адского зверя.

Времени почти не осталось.

Ему нужно найти дневник.

Это ключ к власти, о которой он так страстно и жадно мечтал.

Но в руках его врагов дневник может стать оружием, из-за которого он потеряет все, чего сумел добиться.

Сначала Бесс отрицала само существование дневника. Однажды, когда он без предупреждения зашел к ней в комнату, она сидела при свече у письменного стола. Заметив его, она тут же захлопнула простую, ничем не примечательную тетрадь и сунула ее подальше. Но было слишком поздно: теперь он знал о дневнике.

Даже после смерти Бесс мысль о спрятанном дневнике мучила его.

Ему нужно завершить начатое. Найти дневник и с его помощью начать шантажировать врагов. А потом он заменит Бесс Уитфилд другой женщиной. Прекрасной белокурой женщиной, которая не посмеет ему лгать и которой он будет с легкостью управлять с помощью страха и боли.

* * *

– Где вы собираетесь искать?

– В доме Бесс Уитфилд в Мейфэре. Это четырехэтажное здание: на втором, третьем и четвертом этажах есть жильцы. Я узнал, что Бесс снимала второй этаж, и после убийства там никто не живет.

Эвелин взглянула на Джека. Ходжес объявил о его прибытии полчаса назад, и когда она вошла в гостиную, он смотрел на улицу из окна. Взгляд Эвелин тут же упал на его широкие плечи, обтянутые прекрасно сшитым жакетом зеленого цвета. Брюки облегали мускулистые бедра, словно вторая кожа. И когда он с улыбкой повернулся, Эвелин почувствовала, как внутри у нее все оборвалось.

И снова она стала глупой девчонкой, счастливой от того, что к ней пришел Джек Хардинг.

– Ну, что думаете, Эви?

Она заметила выжидательный взгляд Джека. Он уселся на стул с выгнутой спинкой, скрестив длинные ноги, а Эвелин заняла диванчик напротив. Собравшись с мыслями, она разгладила невидимые складки на платье.

– Неудивительно, что хозяину нелегко найти нового жильца: ведь женщину зверски закололи прямо в ее спальне, – заметила Эвелин.

– Это нам на руку. Вполне возможно, дневник еще там.

– Но Рэндольф говорил, там все перевернуто вверх дном. Убийца наверняка нашел то, что искал, – возразила она.

– Я тоже сначала так думал, но после разговора с Энтони Стивенсом, понял, что мы преждевременно сделали неверный вывод.

– О чем вы?

– Рэндольф говорил, что Бесс прислала ему записку, умоляя срочно прийти к ней и забрать нечто чрезвычайно важное. Когда он пришел, дверь была распахнута, и в доме никого не было. Пока он находился в холле, наверху послышался громкий шум, после чего он нашел тело Бесс. Затем он услышал шаги констебля и запаниковал. Окно было уже раскрыто, и Рэндольф спустился вниз по решетке. Скорее всего он слышал, как убийца выбирался тем же путем за несколько секунд до его появления. Рэндольф ему помешал, поэтому дневник может оставаться по-прежнему в доме.

– Я хочу пойти с вами.

– Я так и думал. И все же…

– В доме Бесс никто не живет. Моей безопасности ничто не угрожает. С самого начала я говорила, что хочу принимать непосредственное участие в расследовании дела Рэндольфа. Если вы захотите меня остановить, то вам остается только меня связать.

Изумрудные глаза Джека потемнели.

– Поверьте, Эви, это весьма соблазнительно – связывать вас. Но миссия предстоит весьма опасная.

Ее щеки покраснели, но она сдержалась.

– Двое могут сделать больше, чем один.

– Я не забыл о визите в библиотеку виконта Гамильтона. Тогда вы меня застали врасплох. Лучше заранее обо всем договориться. Поскольку в доме никого нет, нас вряд ли кто-то обнаружит.

– Как вы собираетесь пробраться внутрь?

– Это будет легко. Уверяю вас, мне не понадобятся услуги моих клиентов-взломщиков.

– Значит, вам доводилось представлять в суде и их?

– Конечно. Я не выделяю никого из преступников. Я горжусь своей работой.

Эвелин нахмурилась:

– Вы, наверное, шутите.

Джек пожал плечами.

– Не совсем. – Когда она собралась было возразить, он жестом остановил ее. – Не надо спорить, Эви. Я говорил с хозяином дома и все разузнал. Он считает, что я хочу снять комнату, поэтому с радостью одолжил мне ключ. Вам, пожалуй, будет сложнее отделаться от Джанет.

Эвелин загадочно улыбнулась:

– Об этом не беспокойтесь, Джек. Я уже достаточно взрослая и знаю, как отделаться от назойливого сопровождения. Никто ничего не узнает.

Глава 24

Все оказалось совсем просто. Пока Джанет с миссис Смит занимались разбором вещей в кладовой, Эвелин незаметно проскользнула в кухонную дверь и через сад вышла на главную улицу. Она поймала экипаж и скоро уже была в Мейфэре. Следуя указаниям Джека, она велела кучеру остановиться на соседней с домом Бесс Уитфилд улице.

Эвелин расплатилась, вышла из экипажа и посмотрела на стоящее перед ней четырехэтажное кирпичное здание. Оно почти ничем не отличалось от других домов в Мейфэре, с его солидным фасадом и ящиками для цветов. Только в этих стенах произошло жестокое убийство.

Несмотря на теплый майский день, Эвелин поежилась.

– Эви!

Она обернулась и увидела выходящего из переулка Джека.

– Надеюсь, вам удалось добраться нормально и никто не задавал лишних вопросов? – поинтересовался он.

– Они не заметили, что я ушла.

Он улыбнулся и подал ей руку.

– Тогда идем.

Они перешли улицу и остановились на крыльце. Однако вместо того, чтобы достать ключ, Джек вытянул из рукава два тонких прута, один прямой, а другой – с крючком на конце, и вставил их в замок.

– Что вы делаете? – спросила Эвелин.

– Говорите тише и сделайте вид, что живете тут, – спокойно ответил он.

Эвелин потребовалась вся сила воли, чтобы не обернуться и не посмотреть, не следит ли кто за ними.

– Вы взламываете замок? А как же хозяин, который с радостью показывал вам дом? – сердито прошептала она.

– Мне сказали, у него возникли неотложные семейные обстоятельства, и ему пришлось уехать из города. Я решил не ждать его возвращения.

Через секунду замок щелкнул, и дверь отворилась. Приобняв Эвелин за плечи, Джек провел ее в дом и закрыл за собой дверь.

Их окружил полумрак. В воздухе стоял мускусный запах. Глаза Эвелин не сразу привыкли к тусклому свету после яркого полуденного солнца. Она огляделась и заметила на окнах плотно задвинутые бархатные шторы.

– Где жильцы с третьего и четвертого этажей? Кажется, тут никого нет.

– Они все съехали после убийства Бесс.

Джек раздвинул шторы, впустив немного света, но стараясь, чтобы соседи ничего не заметили. Эвелин разглядела обои с рисунком в виде листиков. Впереди темнела лестница.

– Вы сказали, Бесс снимала второй этаж. Оттуда и начнем? – спросила Эвелин.

– С ее спальни. Именно там искал дневник убийца до появления Рэндольфа.

Эвелин кивнула и последовала за Джеком. Ступени тихо поскрипывали, и она старалась держаться на расстоянии вытянутой руки от своего спутника. На стенах мелькали тени, похожие на жутковатых танцующих призраков. По спине Эвелин побежали мурашки, хотя она знала, что в доме никого нет, а Джек рядом.

Они поднялись на второй этаж и остановились перед закрытой дверью. На медной табличке красовалась большая буква «Б» – Бесс Уитфилд. Не успела Эвелин и слова произнести, как Джек уже достал отмычку и принялся за работу.

Похоже, он неплохо владел инструментом, потому что уже секунд через пять они оказались внутри.

На окнах в комнате Бесс висели занавески из венецианского кружева, и тут было много света. Большую часть мебели уже увезли. Остались только самые лучшие вещи, которые, видимо, взял себе хозяин, потому что ближайший родственник Бесс, Рэндольф Шелдон, так и не появился. У окна стоял золотистый диванчик, маленький крепкий обеденный стол со стульями, на книжной полке – искусно расставленные вазочки и сувениры.

Книг видно не было, и Эвелин решила, что Бесс Уитфилд ими не интересовалась.

Как странно, что Рэндольф, обожающий книги, был так привязан к женщине, которая оказалась к ним равнодушна.

Недавно натертые прочные полы блестели, и в воздухе стоял легкий аромат лимона. В углу Эвелин заметила ведро и швабру. Похоже, хозяин приложил немало усилий, чтобы привести комнату в порядок и привлечь нового жильца, несмотря на совершенное тут жестокое убийство.

– Должно быть, спальня там, – сказал Джек, открывая первую дверь налево.

Эвелин вошла вслед за ним и увидела кровать под балдахином без матраца. Она вспомнила, как Рэндольф описывал место убийства, вспомнила, как он говорил о порезанном матраце, где убийца, видимо, искал дневник. Полы не были натерты, и в центре комнаты взгляд тут же приковывало темное пятно. Рядом стояла большая бутыль белого уксуса и щетка – доказательство того, что хозяин пытался удалить все следы недавнего преступления, но пока это ему не удалось.

Эвелин прижала руку к груди. Здесь истекала кровью Бесс Уитфилд.

Она представила, как кровь заливала белые стены и занавески – ужасное убийство, как описывал его Рэндольф. «Неудивительно, что он убежал! Если бы я наткнулась на жертву преступления, хватило бы у меня сил остаться и все объяснить полиции? Поверили бы мне?»

Эвелин всегда считала, что Рэндольф повел себя неправильно, сбежав через окно, но теперь не была уверена, что не поступила бы на его месте так же.

– Вы в порядке? – спросил Джек.

Она взглянула на то место, где должен был быть большой матрац.

– Я просто думала… Может быть, Рэндольф вовсе и не струсил, когда сбежал? Такие обстоятельства…

Джек взял ее под локоть и повернул лицом к себе.

– В сложных обстоятельствах люди реагируют по-разному. Но, зная вас, я бы не поверил, что вы бы могли сбежать, Эви.

Он перевел взгляд на ее лицо, и сердце Эвелин учащенно забилось. Между ними устанавливалась какая-то пугающая связь.

– Возможно, вы знаете меня не так хорошо, как вам кажется, – прошептала она.

Губы Джека изогнулись в улыбке.

– Но в одном я уверен. Вы не спасовали бы перед трудностью и сражались бы до конца. Рэндольф Шелдон и понятия не имеет, какое счастье, что на его стороне такая женщина.

От близости Джека и от его слов девушке стало тепло. Ее сердце трепетало.

– Давайте все тут осмотрим и пойдем.

Эвелин очнулась от забытья.

– Что мы будем искать? Совершенно ясно, что владелец дома все уже вычистил. Полагаете, он нашел дневник?

– Не думаю, чтобы его было так легко найти. Бесс Уитфилд была не глупа. Она наверняка спрятала свой дневник там, где его вряд станут искать.

– Значит, существуют какие-то потайные дверцы?

Джек ухмыльнулся:

– Вы быстро учитесь, Эви. Возможно, вам следует подумать о карьере сыщика.

После его шутки Эвелин почувствовала себя раскованнее.

– Неподходящее занятие для женщины, Джек. Могу себе представить реакцию своего отца.

Эвелин посмотрела на стенной шкаф и высокий комод в углу. Решила сначала обыскать комод и выдвинула верхний ящик. Пусто. Она не удивилась, зная, что владелец уже убрался в комнатах, но на всякий случай проверила остальные ящики. Ничего. Пробежала пальцами по краю каждого ящика в поисках щелочки или незаметного углубления, но ничего не обнаружила.

Внимание Эвелин привлек шум волочащегося по полу деревянного стула. Она увидела, что Джек пытается что-то нащупать на потолке.

– Тут что-то любопытное, – заметил он.

Сунув руку во внутренний карман жакета, он извлек оттуда маленький перочинный нож. Вставил нож в щелку и принялся резать. На голову ему посыпались крошки штукатурки, и вскоре маленькое отверстие стало расширяться. Эвелин удивилась хитрости Бесс Уитфилд. Толстый слой штукатурки легко мог замаскировать тайник. Обычный человек не заметил бы его, и только Джек с его проницательностью обратил внимание на утолщение на потолке.

Джек просунул руку внутрь. Нахмурив брови, принялся ощупывать тайник.

– Проклятие! Пусто.

– Уверены?

– Здесь ничего нет. Должно быть, она вынула дневник и заклеила щель.

– Зачем?

– Наверное, боялась, что его найдут, – ответил Джек, спускаясь на пол.

– Вполне разумно. Неудивительно, что Бесс хотела отдать дневник Рэндольфу, своему единственному родственнику, на хранение. Ее убили прежде, чем она смогла сообщить ему о местонахождении дневника.

Звук захлопнувшейся двери и поскрипывание ступеней заставили их вздрогнуть.

– Здесь кто-то есть. Нам надо идти, – прошептала Эвелин.

Джек покачал головой:

– У нас нет времени. Живо в шкаф!

Он схватил ее за руку, распахнул дверцу шкафа и втолкнул Эвелин внутрь. Забрался туда сам, но дверцу оставил чуть приоткрытой.

Тут было тесно, с обеих сторон торчали полки. Сквозь приоткрытую дверцу лился скудный свет. На крючках над головой висели саше с засушенными лепестками лилий, наполняя шкаф назойливым цветочным ароматом. Эвелин стояла, прижавшись к Джеку, ощущая тепло его сильного тела.

Тяжелые шаги послышались ближе. Сердце Эвелин неистово заколотилось, и по груди потекла струйка пота. Ей хотелось заглянуть в щелку, и в то же время она молилась, чтобы неизвестный, кто бы он ни был, не заходил в спальню.

Но шаги все приближались и наконец замерли на пороге.

Джек прижал палец к губам, призывая Эвелин молчать. Он чуть отстранился, и она увидела зажатый в его кулаке перочинный нож.

Эвелин с силой прикусила нижнюю губу.

Сквозь приоткрытую дверцу она разглядела лицо.

Виконт Гамильтон!

Что он здесь делает?

Не успела она задаться этим вопросом, как виконт заметил крошки штукатурки на полу рядом со стулом. Он прошел в угол и взглянул на поврежденный потолок. Но вместо того чтобы искать внутри, он вдруг повернулся к шкафу.

Сердце Эвелин сковал ледяной ужас.

Она была уверена, что он вот-вот подойдет ближе и распахнет дверцу. И тогда их тайная миссия провалится.

Гамильтон решительно направился вперед, но вдруг резко остановился посередине комнаты. Он стоял, чуть покачиваясь на пятках, очевидно, раздумывая.

Эвелин лихорадочно пыталась понять, что он делает, и наконец услышала скрип половицы.

Гамильтон опустился на колени, вытащил из кармана зубило и принялся отковыривать половицу.

Он трудился целую минуту, то и дело ругаясь, пока половица не треснула пополам, и звук эхом отдался от пустых стен.

Эвелин смотрела, как Гамильтон просунул внутрь руку. Ищет дневник!

Послышались громкие ругательства. Значит, пусто.

Лицо Гамильтона пошло красными пятнами, ноздри раздувались от гнева. Усы подергивались, и он с шумом уронил зубило на пол. Что-то бормоча про себя, поднялся, взял зубило и вышел из комнаты.

Через несколько секунд они услышали стук двери.

Джек открыл дверцу и взял Эвелин за руку.

– Быстрее! Пока он не вернулся.

Эвелин последовала за ним, и они прокрались мимо соседней комнаты, где Гамильтон, сидя на корточках к ним спиной, пытался снять другую половицу.

Они бегом спустились вниз по лестнице. Высоко приподнимая юбку, Эвелин бежала вслед за Джеком. Сердце стучало у нее в груди так громко, что она боялась, как бы не услышал Гамильтон.

Показался холл. Почти выбрались…

На полпути Эвелин внезапно споткнулась, удивленно вскрикнув. Джек, не теряя ни минуты, развернулся и поддержал ее.

Мгновение они смотрели друг на друга. И тут наверху послышались громкие шаги.

Гамильтон гнался за ними!

Они сбежали вниз, Джек распахнул дверь. Но вместо того чтобы выбежать на улицу, он вдруг повернулся и потащил Эвелин в угол. Крепко прижав ее к себе, он поцеловал ее в губы.

Глава 25

Джек положил ладонь на затылок Эвелин и привлек ее ближе. Шляпка, сбившаяся во время бегства по лестнице, упала на пол. Пальцы Джека запутались в шелковистых волосах, и он ощутил быстрое биение ее пульса.

Тело Эвелин было нежным и теплым. На мгновение он почти позабыл об опасности, но шаги Гамильтона по деревянному полу вернули его в действительность.

Эвелин что-то слабо пробормотала.

Джек прижал ее к стене и загородил собой. Его губы настойчиво прижимались к ее губам, заглушая протесты Эвелин.

Краем глаза Джек увидел, что в холле показался Гамильтон.

Он посмотрел в их сторону, но тут его внимание привлекла распахнутая дверь. Он толкнул ее и вышел на улицу.

Джек поднял голову, не выпуская Эвелин из объятий.

– Он ушел, Эви.

Ее полные губы дрожали, в голубых глазах стоял страх.

– Что случилось?

– Он подумал, что мы всего лишь страстные любовники и оказались тут случайно. Очевидно, он понятия не имеет, что третий и четвертый этажи тоже необитаемы. Как только он заметил открытую дверь, то тут же решил, что мы сбежали, и ринулся вдогонку.

– Он нас чуть не поймал. Если он убийца, мы могли бы стать следующими жертвами, – испуганно прошептала Эвелин.

Джека внезапно охватило желание защитить ее. Мысль о том, что Гамильтон или кто-то другой может причинить Эвелин боль, приводила его в ярость. Он не сомневался, что мог бы убить ради нее.

– Не думайте об этом, Эви. Я бы не позволил ему прикоснуться к вам, – хрипло прошептал он.

Джек чувствовал прикосновение ее мягкой, полной груди.

– Джек, я…

Он перевел взгляд на ее губы. Теперь, когда Гамильтон ушел, ему хотелось поцеловать ее со всей страстью, почувствовать вкус ее пухлых губ. Расстегнуть лиф платья, провести пальцем по груди, услышать ее стон…

Эвелин положила ладонь на грудь Джека напротив бьющегося сердца. Он ожидал, что она оттолкнет его, но этого не случилось.

– Джек, – прошептала она.

Эвелин склонила голову набок, и он увидел ее изящную, длинную шею. Джек не смог сдержаться и поцеловал то место, где бешено бился пульс.

Она была такой податливой, мягкой.

Однако Джек не забывал, где они находятся. Они незаконно вошли в чужой дом, и теперь, когда дверь была распахнута, любой мог их заметить. Однако его тело лихорадочно противилось голосу рассудка.

Он сделал шаг назад, подальше от Эвелин и от соблазна.

– Я провожу вас до экипажа.

Ее глаза были затуманены. Джек заметил, как она пытается собраться с мыслями.

– Думаете, Гамильтон вернется?

– Он ничего с собой не взял, так что скорее всего дневник он не нашел. Я хочу, чтобы вы поскорее очутились подальше отсюда.

Эвелин рассеянно кивнула и последовала за ним. Джек первым вышел из дома, оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что Гамильтона нет поблизости. Только после этого он жестом позвал Эвелин следовать за ним и отвел ее в ждущий на улице экипаж.

Подол ее платья чуть коснулся его ног, когда она усаживалась напротив. Голубые глаза были широко распахнуты, волосы разметались по плечам. Джеку ужасно хотелось коснуться золотистых прядей. Она облизнула губы, и он снова ощутил прилив возбуждения, несмотря на их недавнее бегство и угрозу быть пойманными Гамильтоном.

Джек велел кучеру доставить Эвелин домой и собрался уйти.

– Вы не поедете со мной?

– Мне надо поискать еще.

– Но зачем? Вы же сказали, что Гамильтон не нашел дневник.

– Да, но мы ему помешали. Хочу снова там посмотреть. Может быть, удастся что-нибудь найти.

Эвелин с умоляющим видом схватила Джека за рукав.

– Что, если он вернется? Возможно, это он убил Бесс Уитфилд.

Он слегка коснулся ее щеки.

– Вряд ли он рискнет вернуться сегодня. А если даже и так, то я смогу позаботиться о себе, Эви. – Он хитро подмигнул. – Не волнуйтесь, вам не удастся так легко от меня отделаться.

Как только экипаж с Эвелин отъехал подальше, Джек снова проскользнул в дом Бесс. Он исследовал каждую скрипучую половицу, каждую заплатку из штукатурки, но не нашел никаких тайников.

Опустившись на колени, он тщательно осмотрел половицу, которую пытался отодрать Гамильтон, когда они помешали ему. Джек довел дело до конца и сунул руку под пол.

Ничего.

Значит, его предположение оказалось верным. Гамильтон не нашел дневник.

Однако было ясно, что он очень хотел его найти.

Виконт Гамильтон состоял в тайной связи с Бесс Уитфилд. Костюмерша актрисы, Мэри Моррис, сказала то же самое. Письма, найденные в библиотеке Гамильтона, подтверждали их бурный роман, а его присутствие говорило о том, что виконт даже рискнул вломиться в частный дом, лишь бы найти дневник. У него был мотив убийства и возможность совершить его.

Без сомнения, он главный подозреваемый.

Виконту Гамильтону будет только на руку, если Рэндольфа Шелдона осудят и повесят за убийство. Тогда он сможет продолжать поиски дневника, не опасаясь, что его заметят сыщики.

Джек нахмурился, припоминая, как безумный граф Ньюленд кружил около могилы Бесс, что-то бормоча себе под нос. Возможно, виконт Гамильтон – главный подозреваемый, но и графа нельзя полностью сбрасывать со счетов.

Джек вспомнил слова Джеймса Девлина. Ньюленд мог желать найти дневник не так сильно, как Гамильтон, однако он был безумен и вполне способен на убийство.

Наконец он закончил обыскивать дом Бесс и остановил экипаж. Приказал кучеру отвезти его в «Линкольнз инн» и откинулся на спинку сиденья. Он вспомнил, как виконт Гамильтон и граф Ньюленд чуть не узнали Эвелин. Ньюленд вполне мог разглядеть ее лицо на кладбище, а Гамильтон чуть их не поймал. От этой мысли Джека снова охватил гнев.

Обнимая Эвелин, целуя ее, он понял, что его еще сильнее влечет к ней. Ему хотелось большего. Он хотел смотреть, как она раздевается, ощущать прикосновение ее обнаженной кожи, хотел оказаться внутри ее.

Джек не знал, сколько еще он может вынести. Находиться с ней рядом и не сметь коснуться ее. Но хуже всего то, что она собиралась стать женой Рэндольфа Шелдона.

И снова в голову пришли слова Джеймса Девлина. Джек слишком давно не был с женщиной. Однако он мог легко это исправить. Скорее всего причиной его влечения к Эвелин была романтическая близость опасности и то, что в его постели давно не было страстной любовницы.

Последняя любовница Джека, Молли Адлер, отличалась пышными формами, сластолюбием и стремлением угодить ему. Представив себе Молли в постели с раскинутыми в стороны ногами, он не мог понять, отчего она наскучила ему. Джек покачал головой, удивляясь своей глупости.

Зачем мучить себя, когда так легко получить желаемое?

Самое время нанести Молли визит.

Джек заранее прислал ей записку. В конце концов ему не хотелось постучаться в дверь бывшей любовницы и застать ее в постели с другим мужчиной. Последний раз он видел Молли Адлер чуть более четырех месяцев назад и не сомневался, что она успела найти нового любовника и покровителя.

И вот Джек стоял на крыльце элегантного особняка Молли, который сам помог ей купить, и держался за медный молоточек.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Молли. Служанки нигде не было видно.

– Джек, – произнесла она хрипловатым чувственным голосом, сулившим большое наслаждение. На ней был алый замысловатый наряд, подчеркивающий каждый изгиб ее тела, волосы цвета красного дерева падали на обнаженное плечо. Давно отработанная поза, способная подчеркнуть все ее прелести и пробудить страсть.

– Давно не виделись, Молли, – просто заметил Джек.

Она разочарованно надула ярко накрашенные губы, а быстрые черные глаза уже скользили по его телу.

– Я на тебя обижена. Забыл меня?

Молли шагнула в сторону и распахнула дверь.

– Но я решила простить тебя, милый.

Она хитро улыбнулась и подняла руку, продемонстрировав изумрудный браслет, который Джек приложил к своему письму.

Как всегда предсказуема, подумал он.

Джек вошел в дом. Молли закрыла дверь и оперлась на нее.

– Я скучала по тебе, – протянула она. – Мне не встречался мужчина, который мог бы сравниться с тобой.

Взгляд Джека упал на ее большую грудь. Она чуть подкрасила соски, и они ярко просвечивали сквозь прозрачную ткань, как капли темного шоколада.

– Мне жаль, что я давно не заходил, – угрюмо произнес он. – Обстоятельства…

Молли шагнула к нему и положила руки ему на плечи.

– У нас много времени, чтобы наверстать упущенное, правда, милый?

Джек пошел за ней наверх, по пути раздеваясь. Снял галстук, сюртук, жилет.

Перед его глазами покачивались круглые бедра Молли, и он мог различить ее пышные ягодицы.

Они вошли в спальню, где горели десятки свеч. Было ясно, что Молли ждала его и успела подготовиться. Она скинула халат, и тот соскользнул на пол. Джека поразило отсутствие волос внизу ее живота. Молли села на край кровати и подняла ногу, демонстрируя свои прелести.

Она была опытной и сладострастной куртизанкой. Любой мужчина мог утолить страсть в ее постели.

Но это была не Эви. Ей далеко до нее, как до неба.

По правде говоря, Молли Адлер была полной противоположностью белокурой наивной и умной девушки, которая заставляла чаще биться сердце Джека.

Черт побери, он пытался. Но волосы цвета красного дерева казались чужими, а круглые темные глаза были так не похожи на чуть раскосые очи цвета бирюзы.

Джек закрыл глаза и попытался сосредоточиться на своих желаниях, но вместо этого в голове возник еще более яркий образ Эвелин. Ее безупречная кожа, длинные золотистые волосы, как блестящие стеклянные нити, ее страстный ответ на его поцелуй. Она была честна и невинна, незатейлива, совершенно не похожа на сидевшую перед ним женщину.

Он открыл глаза и взглянул на Молли, сидевшую на постели, раскинув ноги. Она облизнула палец и коснулась набухшего бугорка между ног.

Его губы брезгливо дернулись, и возбуждение вмиг исчезло.

Что он вообще мог найти в этой опытной сластолюбивой женщине?

Друзья ему этого не забудут. Девлин и Энтони станут смеяться. Брент покачает головой и обязательно скажет, что он его предупреждал.

Но правда выглядела страшнее, чем возможные насмешки друзей.

Если Джек не в силах избавиться от страсти к Эви в постели с другой женщиной, к тому же опытной куртизанкой, то что ему делать дальше?