Текст книги "Достойная оборона"

«16. ХАЛАН ФОЛЛАРД: ОБЛАВА»

Когда их эскадрилья уже подлетала к посадочной площадке штаб-квартиры Кона Татцу в Мейербере, Халан Фоллард приказал перекрыть все входы и выходы и заблокировать здание со всех сторон.

– Прошу прощения – как вы сказали, шеф? – переспросил дежурный пункта связи, некий специальный агент по имени Кобб.

– Закройте кабинет выдачи виз, очистите от посторонних комнаты ожидания, заприте входную дверь, разложите заградительные сетки и отмените свой послеобеденный чай. Режим высшей безопасности. Все сотрудники с табельным оружием. И все прочее.

– Э-э… м-м… Слушаюсь, сэр! Можно спросить почему?

– Нельзя. У меня с собой маленькая заблудшая овечка, выжившая после дюжины покушений на ее жизнь. Кроме того, под моей опекой находятся трое прекрасно обученных и хорошо вооруженных солдат, которых эта овечка уложила с помощью шнурка и каменного копья. Четвертый умер при попытке поднять руку на этого ягненка.

– И вы хотите мобилизовать нас, чтобы справиться с этим парнем, правильно? – спросил Кобб.

– Неправильно. Я хочу мобилизовать вас на случай, если те люди, которые стараются убить его, попытаются сделать это снова. Я почувствую себя чрезвычайно неловко, если наша Служба окажется несостоятельной при защите персоны, находящейся под ее попечением в ее же собственной штаб-квартире.

– Слушаюсь, сэр!

– За исключением ядерной атаки… – Фоллард немного поразмышлял, не прерывая связь. – На этот случай подготовьте выключатель переброски. Принесите дистанционное управление в мой кабинет.

Он знал, что это была чисто теоретическая мера предосторожности, потому что никто и никогда не пытался применить – или даже как следует проверить – работу системы переброски.

Во время строительства здания архитекторы Кона Татцу закопали – где-то между вторым и третьим подземными этажами – инвертор массы. Устройство было флотского образца, достаточно мощное для прыжка боевого крейсера сквозь четыре фазы гиперпространства. Конечно, никто и никогда не прыгал – при обычных обстоятельствах – с поверхности планеты. Никто и никогда не пробовал отправить в прыжок такую хрупкую структуру, как укоренившееся в поверхность планеты здание – построенное с учетом законов притяжения решетчатое сооружение из камня и стали, дерева и пластика, кабелей, водопровода и волновода, карнизов и ковров. Точно так же никто и никогда не приземлялся после подобного прыжка на уровне земли – и ни в коем случае не двумя метрами выше – на площадке, где ничего больше не стояло, и на планете с нормальным атмосферным давлением.

Фоллард подозревал, что «бабах!» во время приземления будет ничуть не тише «бум!» при старте.

С одной стороны, система переброски явилась результатом мозгового штурма, проведенного планировщиками-параноиками в поисках маневра для абсолютной защиты. С другой стороны, никто и никогда не придумал лучшего способа защитить человеческое творение от ядерного нападения.

– Слушаюсь, сэр. Активизировать переброску, – повторил дежурный.

– Дождитесь моего приказа, когда активизировать. На данный момент просто подготовьте выключатель. Понятно?

– Да, сэр.

– Тогда конец связи.

Фоллард посадил оба автобуса на крышу здания и приказал пилоту Моры Костюшко посадить корабельную шлюпку на площадь перед входом. Хотя шлюпка, в строгом смысле слова, не являлась боевым кораблем, но двадцатимиллиметровая плазменная пушка сдержит натиск любых наземных сил. Ее термическая защита из пластинчатой керамики перенесет любую трепку.

У выхода из лифта их встретило отделение спецназа Кона Татцу. Фоллард указал на троих солдат, которых несли позади, как следует скрученных и напичканных наркотиками.

– Оттащите их в приемный покой. Осторожно разбудите и выясните, кто они такие. Все детали. Вплоть до девичьей фамилии бабушки.

Спецназовцы схватили было и Бертингаса, одетого в темно-зеленую форму мертвого офицера. Форма была почти целой, за исключением неровного шва у одного плеча и поспешно замытых пятен крови и прочего. Сидела она на нем неважно, но все же это было лучше, чем лохмотья белья и вонючая звериная шкура.

– Не его. Советника Бертингаса отведите в лазарет для полного медицинского осмотра. Наколите его витаминами, проверьте, нет ли вшей, и положите на часок под аппарат электросна. Потом приведите в мой кабинет.

Командующий отделением спецназа лейтенант кивнул, отдал честь и дал команду солдатам забирать пленников.

– Не пройти ли нам в мой офис и подождать развития событий там? – спросил он Пэтти. Он велел адъютанту привести Мору Костюшко, как только она усадит свою адмиральскую баржу на посадочные лапы и разгерметизирует.

Фиркин заколебалась, посмотрев через плечо на сопровождавших ее инопланетян.

– Вместе с вашими лейтенантами, разумеется, – продолжал настаивать Фоллард.

Она махнула двум сатирам и гиблису. Гиблис нес на спине нечто, напоминающее портативное плазменное орудие. Остальным она приказала ждать в автобусе.

Фоллард провел их в свой офис на третьем этаже, который смущал даже его. Двадцать на сорок метров, с потолком высотой пятнадцать метров, украшенное гипсовой лепниной и фигурками купидонов. Две гигантские люстры – сплошь начищенная медь и розовый хрусталь – формой напоминали кисти земного винограда. Изначально это помещение должно было служить бальным залом во время официальных приемов губернатора и прочих высокопоставленных гостей из Главного центра.

Предшественник Фолларда проявил максимум изобретательности и переместил-таки подобные празднества в другие общественные здания и в конце концов исключил Кона Татцу из списка организаций, обязанных проводить такие мероприятия. Затем он просто устроил в бальном зале свой кабинет.

Во время правления Фолларда, по мере того, как остальная часть здания заполнялась обслуживающим персоналом, заместителями директоров, их сотрудниками, работниками самых разных бюро и отделов, новым оборудованием и современными технологиями анализа данных, секциями регистрации входящих и исходящих документов и обширной библиотекой, для него стало абсолютно невозможным освободить это помещение, не вызвав при этом цепной реакции чехарды с кабинетами, которая продолжалась бы минимум года два. Поэтому Фоллард командовал местной станцией Кона Татцу из кабинета, где единственный стол, компьютерная приставка и полдюжины кресел для посетителей скромно стояли в дальнем углу помещения, где можно было бы проводить футбольные матчи на кубок Скопления, с полной трансляцией по «Фри Виду».

Вошла Мора Костюшко, за ней двое морских пехотинцев с сержантскими нашивками и винтовками-пульсаторами, которые лежали на согнутых предплечьях левых рук – как и положено по уставу. Мора решительно прошла вперед и села в одно из кресел для посетителей, не спрашивая разрешения. Само собой, это было центральное кресло. Пэтти нерешительно задержалась у двери. Фоллард резонно предположил, что она чувствовала себя не в своей тарелке рядом с ним.

– Садитесь, пожалуйста. Всех прошу, садитесь.

Они заняли стоявшие полукругом кресла. Короткие голени и длинные бедра сатиров совсем не соответствовали конструкции человеческого кресла. Однако сатиры вовсе не собирались из-за этого отвергать предложенную честь обращения, как с настоящими людьми. Они сидели в неудобном положении, изредка постукивая о пол раздвоенными копытами, стараясь удержать равновесие. Морские пехотинцы Моры спокойно положили винтовки на паркет. Гиблис просто опустился на корточки возле стола, и его слюна капала на пол.

На одной из конторских книг Фолларда, старательно помещенный в центр стола, лежал черный ящик. От него не отходило ни единого провода, на верхней крышке, под защитной полоской металла, располагалась одна только красная кнопка. Это был пульт управления переброски. Защитную полосу можно было отомкнуть только при помощи специального ключа с семью прорезями, единственный экземпляр которого лежал в кармане у Фолларда.

Он молча отодвинул черный ящик в сторону.

– А теперь, госпожа Костюшко, скажите мне…

– Да, инспектор?

– Как вы ухитрились обратить в свою веру взвод морских пехотинцев Главного флота? Да еще под носом у капитана первого ранга Туэйта?

Оба сержанта настороженно переглянулись.

– Они не служат под командованием капитана Туэйта, – чопорно ответила Мора. – Они только что приземлились в порту на эсминце «Фермопилы». Они знали меня еще на базе Джемини и согласились помочь.

Фоллард посмотрел на сержантов.

– Это правда? У вас были дела на Палаццо, но не с офицером, представляющим интересы флота на Палаццо?

– Мы находились в э-э… увольнительной на берегу, сэр.

– Вы сомневаетесь в моих словах, инспектор? – ледяным тоном потребовала ответа Костюшко.

– Такая у меня работа – сомневаться, моя дорогая. Я предпочитаю, чтобы мою службу не обвиняли в соучастии в краже собственности Космического флота и похищении его личного состава. Вы, несомненно, встречались с капитаном первого ранга Туэйтом?

– Встречалась.

– Тогда вы понимаете причину моей озабоченности? – Фоллард изобразил самую очаровательную из своих улыбок.

Мора Костюшко улыбнулась в ответ, и атмосфера в кабинете немного потеплела.

– Как насчет трех захваченных солдат? – спросила Фиркин.

– Мозговое сканирование занимает около часа. У них нет другого выбора, кроме как сообщить нам все, что им известно.

На столе зажужжал интерком.

– Да?

– Капитан первого ранга Туэйт просит принять его, сэр. Он говорит, дело официальное и срочное.

Фоллард метнул взгляд в сторону Моры и ее морпехов. Она с притворной скромностью посмотрела на него.

– Проводите его ко мне.

Капитан первого ранга маршировал, наклонив голову, будто двигался против сильного ветра. Он почти дошел до самого стола Фолларда, когда внезапно остановился и с удивлением обнаружил, что кабинет полон посетителей. Он переводил взгляд с одного лица на другое, затем повернулся к морским пехотинцам и к Море Костюшко.

– Так вот вы где! Юная леди, мне следовало бы вас отшлепать. Адмирал всю последнюю неделю поджаривал мне задницу из-за вашего исчезновения. Вы пробрались на планету, захватили катер, находящийся на боевом дежурстве, плюс отделение десантных войск, летаете черт знает где, а затем бросаете катер посреди площади. И все это ради того, чтобы полюбезничать с полицейскими агентами и инопланетянами, в то время как ваш отец…

– Капитан! – вставил Фоллард. – Вы ведь пришли сюда не только для того, чтобы рассказать о пропавшей корабельной шлюпке, не так ли?

– Что? Нет, не для этого. Или не только для этого – пока я не подошел поближе и не увидел, где она припаркована. Я получил… э-э… рапорт, что вы задержали одного человека, которого я хочу увидеть.

Фоллард вынул авторучку и принялся рисовать чертиков на листке бумаги.

– Имя задержанного?

– Бертингас Тадеуш. Прежде работал в Бюро коммуникаций Скопления. Кажется, бывший заместитель директора.

Халан положил ручку на стол.

– Таких задержанных здесь нет.

– О, тогда, значит, я…

– Неверно информированы? Такое возможно. А где вы услышали эту невероятную историю? И почему вы говорите «бывший»?

– Ну, я посчитал, раз его обвиняют в каком-то преступлении…

– Против советника не выдвинуто никаких обвинений.

– Значит, вам известно, где он?

– А как же! Здесь, в этом здании, отдыхает. Этим утром его спасли после тяжелых испытаний в предгорьях, следствия авиакатастрофы. Моя служба оказала некоторую помощь в проведении спасательной операции, так же, как и ваши морские пехотинцы, действовавшие под оперативным управлением госпожи Костюшко.

Он кивнул Море.

Мора кивнула ему в ответ.

Туэйт пристально смотрел на обоих.

– Могу ли я узнать, почему вы с таким нетерпением, – продолжал Фоллард, – желаете встретиться с советником?

– У нас возникли помехи на стандартных интерферентных каналах. Возможно, по естественным причинам. Но более вероятен саботаж. Ну, что бы там ни было, я хотел получить доступ к средствам связи, принадлежащим Скоплению.

– Поэтому вы пришли сюда побеседовать об этом с предполагаемым задержанным? Почему бы не обратиться к самому директору, Селвину Прейзу?

– Тут замешаны вопросы… м-м… секретности.

– Вы не доверяете Прейзу?

Туэйт осматривал их всех: Фиркин, гиблиса, сатиров, собственных морпехов, Мору.

– Говорите открыто, – настаивал Фоллард. – Где еще, как не здесь.

– Я больше не знаю, кому вообще можно верить. Все эти торговцы, лендлорды, марионетки из Главного центра. По крайней мере, Бертингас – ну…

– Настолько наивен, что не может не быть лояльным? – предложил свою формулировку Фоллард.

– Вы выразили мою мысль очень изящно.

– А как вы думаете, зачем бы мы так старались вытащить его из этих лесов? Итак, вы полагаете, что ваши собственные каналы связи вышли из строя вследствие диверсии. Что вызвало у вас подобное подозрение?

– Содержание последнего, полученного нами с сильными искажениями, сообщения с Джемини указывает на то, что база атакована неизвестными силами. Мы больше не получили ничего за прошедшие тридцать шесть часов, и, пока не появились «Фермопилы», у нас не было ни одного патрульного корабля, который можно было бы послать на разведку. А потом кое-кто уводит катер капитана.

Тут он опять сердито посмотрел на Мору.

Она побледнела.

– А папочка? – еле слышно сказала Мора. – У вас нет никаких?..

– Тот фрагмент передачи, который удалось расшифровать, сообщает о сферической атаке с участием гораздо большего количества военных кораблей, чем, как я искренне полагал до сих пор, находилось в космосе в пределах трех диаметров Скопления. Если это так, может случиться, что Джемини больше не существует.

Халан Фоллард больше следил за капитаном, чем за реакцией девушки. Туэйт получал удовольствие, пугая ее.

– Но мне нужно… – начала было говорить Мора и запнулась.

Во время этой паузы сотрудница лаборатории Фолларда стукнула два раза в дверь и вошла, не дожидаясь приглашения.

– Инспектор, мы получили информацию от пленников. Если вам хочется ее узнать…

– Давайте ее сюда, – сказал Фоллард, указывая на большой экран, висевший на боковой стене между двумя чересчур резвыми купидонами. – И пожалуйста, вкратце. Только самое важное.

Лаборантка кивнула, повернулась к выходу и натолкнулась на Тадеуша Бертингаса, который как раз входил в кабинет.

Если не считать нескольких царапин и обломанных ногтей, советник выглядел таким же бодрым и учтивым, как всегда. Вместо своей, обычно безупречной формы Бюро коммуникаций он был одет в полевую камуфляжную форму без знаков различия, позаимствованную у Фолларда. Форма неплохо сидела на нем, разве что пришлось подвернуть рукава.

– Всем привет. – Он улыбнулся и помахал рукой.

– Тэд! – Мора опять обрела дар речи. Она вскочила, подбежала к нему и бросилась в его объятия, обхватила руками за шею и прижала лицо к его груди. Фоллард потратил примерно секунду, чтобы как следует убедить себя, что этот жест не является признаком радости – она просто прижалась к Тэду в поисках защиты.

– Я тоже рад видеть тебя, – произнес Бертингас.

– Не только это, Тэд. На Джемини напали. Может быть, уничтожили.

– Боже мой!

– Много кораблей. Очень много кораблей. Целый флот. Такой флот, как мы…

– О нет! – воскликнул Бертингас. – О всемилостивейший! Ты думаешь, это… Что Чора Маас сказал нам… насчет…

– Хай-кен Ма-ру. – Густой голос, словно из груди мамонта, медленный, запинающийся, какой-то замороженный. Экран на боковой стене загорелся, и появилось лицо одного из захваченных солдат. Посиневшие губы безвольно отвисли, слезы наворачивались на пустые, лишенные проблеска мысли, голубые глаза. Пока все в кабинете Фолларда смотрели на это лицо, на экране появилась чья-то рука с марлевым тампоном и вытерла солдату пот со лба.

– Повторите ваше задание, – попросил чей-то приглушенный голос за пределами экрана. Он произносил слова нараспев, в такт метроному, настроенному на частоту пульсации мозгового сканирования.

– Бе-зо-пас-ность.

– Где получили задание?

– Штаб.

– В штабе? Где находится штаб?

– Ост-ров Хай-кен Мару.

– Почему вы были в горах?

– Захва-тить их ли-нии свя-зи.

– Вам это не удалось.

– Мы при-были най-ти пре-да-те-ля.

– Прибыли убить предателя?

– Найти его, слиш-ком це-нен…

– Кто этот предатель?

– Вы-со-кий пост.

– Почему он предатель?

– Он зна-ет сек-рет.

– Какой секрет?

– Никто не го-во-рит сек-рет.

Изображение на экране застыло, и раздался голос лаборантки.

– Мы записали весь допрос, инспектор, но дальше все идет по кругу. Вы слышали самый лучший фрагмент наиболее осведомленного из них. Эти парни в целом ничего не знают.

– Благодарю, – произнес Фоллард. – Отключите нас.

Он повернулся к Бертингасу, который все еще стоял в обнимку с Морой, уставившись на экран.

– Ты мог бы и оставить того офицера в живых, – сказал ему Фоллард. – У нас было бы больше шансов выудить что-нибудь полезное из него.

– Прости. Он также имел больше шансов прикончить меня.

– Так что это за информация, Тэд?

– Что Хайкен Мару использует свою крепость на острове Батавия для вооружения торговых судов. Создают себе большой флот, быстро и дешево. Это делает их равными если не по мастерству и боеспособности, то хотя бы по численности Космическому флоту. Чора Маас рассказал нам об этом примерно десять дней назад, но я не знал точно, кому следует это сообщить. Похоже, я ждал слишком долго… Мне очень жаль, Мора.

– Кто такой Чора Маас? – спросил Фоллард.

– Один из моих контактеров среди инопланетян – цернианин, рекомендованный в качестве источника рекрутов для сил самообороны, которые мы создаем для защиты систем коммуникаций Скопления.

– Кем рекомендованный?

– Селвином Прейзом.

– Тогда, наверное, у тебя были причины колебаться?

– Наверное. И все-таки если бы я сказал тебе или Туэйту…

– Откуда ты знаешь, что он лоялен? – вмешалась Мора, и Фоллард не стал ее обрывать.

– Ну, я не знаю. Но…

Костюшко повернулась к Туэйту и начала сверлить его взглядом.

– Что вы сделали, капитан первого ранга, что конкретно сделали за последние дни, чтобы Скопление Аврора сохранило верность Пакту? И что вы собираетесь сделать?

– Ну, с теми силами, что у меня есть, – пролепетал он, – один средних размеров эсминец сомнительной боеготовности, только что вернувшийся из длительного патрулирования, да еще два таких же эсминца, связь с которыми сейчас отсутствует, корабельная шлюпка да горстка морских пехотинцев, которые склонны дезертировать со своих боевых постов – ну, я просто не уверен, что именно я могу тут сделать.

Бертингас пристально смотрел на капитана первого ранга.

– Разумеется, ты знаешь это, Террел. Всегда существует то, что любой из нас может сделать…

– Инспектор! – прервал их интерком на столе у Фолларда. – Один из пленников только что скончался. Двое других тоже умирают, и они…

– Нет, только не это!

– Именно это! Тело только что умершего каким-то образом передает радиосигналы на четырех частотах, которые мы смогли запеленговать, и возможно, запеленговать остальные мы просто не успели… Служба наблюдения докладывает, что они засекли аэрокар, который идет на небольшой высоте, у него нет передатчика опознавательных сигналов, он не отвечает на наши запросы. Что мне следует?..

Прежде чем голос из интеркома закончил фразу, Фоллард как кошка прыгнул на стол и одной рукой схватил черный ящик, другой выхватил из кармана брюк ключ. Когда он спрыгнул со стола на пол, все, кто был в комнате, услышали доносящийся снаружи визг пикирующей машины. Халан Фоллард подцепил пальцем сетку и надавил на красную кнопку.

Протяжный звук ударил по барабанным перепонкам – гораздо сильнее, чем должен был ударить, по мнению Фолларда. Сейчас он слышал этот звук изнутри коллапсирующего поля.

«17. ТАДЕУШ БЕРТИНГАС: ОТЧАЯННЫЙ ЗАМЫСЕЛ»

Любой, кто хоть раз совершал путешествия за пределы своей планетной системы, моментально узнает ощущение нуль-перехода. Когда физические размеры тела во время инверсионного коллапса уменьшаются до некой определенной величины, центральная нервная система мгновенно на это реагирует. Во время межзвездного прыжка – и это было доказано, хотя выводы ученых кое-кто и оспаривал – человек какой-то момент находится в состоянии клинической смерти.

Это чувство было знакомо Бертингасу, хотя он испытывал его только в противоперегрузочной сетке на борту корабля. Он никогда не совершал гиперпространственных переходов стоя и никогда не совершал их внутри здания. В результате он с размаху уселся на пол. В следующую секунду Мора Костюшко вышибла из него дух, приземлившись прямо ему на живот.

Здание штаб-квартиры Кона Татцу тряслось и ходило ходуном. На лицо Бертингаса сыпались с потолка струйки гипсовой пыли. В одном углу кабинета часть лепнины – резная цветочная гирлянда и поддерживающий ее гипсовый ангел – рухнула на пол. Экран головизора на стене раскололся, и посыпались искры.

Гиблис явно перепугался: он рычал и щелкал зубами.

– Что это было? – спросил Бертингас. – Землетрясение?

Пэтти Фиркин, которая тоже упала на пол, села и замотала головой.

– Мы прыгнули! Ей-богу, мы прыгнули! – с восторгом сказала она.

– Куда это?

– Недалеко, – ответил Фоллард, который сидел за столом. – Примерно на пятнадцать километров вверх по долине. Всего-то.

– Это еще зачем? – спросил Бертингас.

Он снял с себя Мору и положил ее на пол, но все-таки продолжал обнимать ее одной рукой – чтобы та чувствовала его поддержку и защиту.

– Боюсь, это секретная… – начал было Фоллард.

– Клянусь искалеченной Кали! – заорал на него Бертингас. – Мы оставили яму шириной девяносто метров в самом центре Мейербера. Даже этот болван Регис Салли поймет, что случилось. Так что нечего темнить и напускать секретность. Давай выкладывай: зачем ты это сделал?

– В последнем рапорте службы наблюдения говорилось о неопознанном аэрокаре, который приближался к зданию. Наши аналитики предположили, что эта машина могла преодолеть систему защиты и доставить к зданию атомную бомбу.

– Она что, взорвалась?

– Не знаю, я успел добраться до выключателя, и здание провалилось в гиперпространственную дыру еще до взрыва… Черт, я запутался! Откуда мне знать, взорвалась эта бомба или нет?

Двустворчатые двери кабинета с грохотом распахнулись, и на пороге появились трое охранников Кона Татцу, вооруженные пульсаторами.

– У вас все в порядке, сэр? – спросил один из них, старший по званию.

– Травм нет, легкие ушибы. Ничего серьезного.

– Очень хорошо, сэр.

– Она взорвалась? – повторил Бертингас, на этот раз обращаясь к охранникам.

Те уставились на него, не понимая, о чем он спрашивает.

– Бомба в Мейербере. Та, которую нацелили на нас. Давайте узнаем, существует ли еще город – и правительство Скопления тоже.

Три головы повернулись к Фолларду.

– Сделайте это, но осторожно. Используйте легенду, разработанную на случай исчезновения нашего здания.

Все трое кивнули и исчезли.

– У вас есть легенда? – съязвил Бертингас. – Интересно, смогу ли я в нее поверить? Что-нибудь вроде блуждающей черной дыры, которая взяла, да и встретилась нам совершенно случайно. Кстати, ты что, ждал гостей?

– Конечно, – ответил Фоллард. – Это же ты их привел. Куда бы ты ни пошел, Тэд, за тобой всюду следуют убийцы.

– Я слышал слово «предатель». Но кого я, скажи на милость, предал? Я обладаю – мы с Морой обладаем – секретными сведениями о боевом флоте Хайкен Мару. Но это не делает меня предателем Хайкен Мару. И не делает меня предателем Пакта. – Он метнул свирепый взгляд на Террела Туэйта.

– Прямо перед прыжком, – произнес Фоллард, – ты говорил что-то насчет действий, которые можно предпринять. Всегда существует то, что любой из нас сможет сделать. Что ты хотел этим сказать?

– Ну-у… – Тэд порылся в памяти. – Если во всем этом деле и существует общее звено, так это Хайкен Мару. Элидор, генеральный представитель Хайкен Мару, пытался меня завербовать. Помнишь тот день, когда я рухнул в озеро возле Дворца? Это он попытался убить меня, когда я отказался сотрудничать с ним, я в этом уверен. Хайкен Мару инвестировала огромные капиталы в Скопление Арахна. Конгломерат пустил там корни глубже, чем здесь, на Авроре.

– Итак, ты имеешь в виду, что они объединились со Спайлом? – быстро подхватила Мора.

Тэд подумал и отрицательно покачал головой.

– Нет, это скорее отвлекающий маневр. Спайл, разумеется, человек амбициозный, но он слишком неуравновешенный, чтобы суметь захватить и удержать Высокий трон. Элидор старается вовсю, чтобы поставить на секретарство этого самого Виллема Боркинга.

– Или чтобы он получил трон Высокого секретаря автоматически, после того как Спайл развяжет гражданскую войну, – сказал Фоллард.

– И как Спайл это делает? – спросил Бертингас.

– Он начал достаточно грамотно, – заметил Туэйт, – применил классический метод внезапного нападения на базу Джемини. Отправил туда целый флот торговых судов, переделанных в боевые корабли. Но если рассуждать здраво, Спайл не сможет победить в открытом сражении объединенные силы Скопления и Космического флота. В конце концов он проиграет.

– Но как далеко он успеет зайти? – настаивал Бертингас. – Смотри, какой ущерб он нанес Джемини. Он зайдет так далеко, как ему позволит Хайкен Мару.

– Если только… – подсказал Фоллард.

– Если только мы не вмешаемся. Немедленно. Отсечем эту третью военную силу от ее источника.

– Я не могу начать наступление на Арахну! – воскликнул Туэйт. – Это развяжет ту самую гражданскую войну, которой добивается Элидор.

– Не на Арахну. Настоящие изменники – это Элидор и Хайкен Мару. Я бы сказал, надо поднять карающий меч на Батавию. Не позволить ей снарядить новые вооруженные корабли.

Туэйт прищурился и посмотрел на него.

– Немного амбициозно, не так ли? Нам понадобится гораздо больше огневой мощи, чем я в данный момент имею под руками.

– Мы можем обратиться к Диндыме и к вооруженным силам Скопления под его началом, – указал Бертингас. – У них есть корабли.

– Немного. И не слишком хорошие…

Фиркин кивала головой в раздумье.

– Нам нужен план скоординированной атаки, – сказала она. – Надо побольше узнать про оборонительные устройства на острове и получше определить их системы снабжения. Хайкен Мару предусмотрительно разместила свою штаб-квартиру в другом полушарии и полностью контролирует ближайшие точки перехода в гиперпространство. Там их не достанешь.

– Тогда мы ударим по ним с орбиты.

– Та же проблема: нечем, нет кораблей.

Фиркин поджала губы.

– Твой план, Тэд, – это нарушение прав частной собственности. Пакт очень строго определил правила торговли. Корпорации ведут собственный бизнес. Нам потребуются неоспоримые доказательства их измены, иначе губернатор Салли не позволит использовать вооруженные силы Скопления.

– Как насчет снабжения оружием без экспортной лицензии?

– Уверена, что формулировки лицензий Хайкен Мару составлены так тщательно, что исключают всякие обвинения в чем бы то ни было.

– Из того, что вы все тут наговорили, – надменно произнесла Мора Костюшко, – я поняла одно: все вы – бесхребетники какие-то. Если вы хотите остановить Хайкен Мару – сделайте это. Если вы победите, губернатор найдет для вас любое оправдание. Если вы проиграете, тогда Боркинг займет Высокий трон, и мы все окажемся в луже.

Туэйт разглядывал носки своих ботинок.

– Что ж, в чем-то вы правы, – сказал он.

– Халан, – повернулся Бертингас к своему другу. – У Кона Татцу действует своя собственная юридическая система. Ты формально являешься одновременно и судьей, и Большим жюри – если я правильно запомнил одну из наших пьяных бесед.

– Ну, пожалуй, да…

– Можешь ты подготовить какие-нибудь судебные постановления, предписания о задержании, повестки, санкции на арест – ну, что там еще требуется, какие документы… Что-нибудь для владельцев частной корпорации, надлежащим образом зарегистрированной под названием «Батавия», с требованием «выказать надлежащее усердие и немедленно прекратить любые действия, прямо или косвенно связанные с установлением боевых орудий на космические корабли общегражданского назначения, равно как и продажу оснащенных таким образом кораблей без специального на то разрешения, выданного органами управления»– и т.д., и т.п. Можешь?

– Полагаю, что да. Но как ты собираешься заставить их подчиниться такому судебному постановлению?

– При помощи армии, – улыбнулся Тэд.

– Это как же?

Бертингас указал инопланетян, сопровождающих Фиркин.

– Нет-нет, что вы, сэр, – робко произнес один из сатиров.

– Только не мы, сэр, – сказал другой рекрут с мохнатыми ногами.

Гиблис что-то прорычал и злобно уставился на него.

– Вы подписали контракт, – сказал им Бертингас. – Значит, обязаны исполнять приказы и действовать в соответствии с распоряжениями вашего командира… То есть меня.

– Мы и в самом деле не очень готовы вести бой, сэр.

– Но кажется, вы неплохо все усваиваете. Мне так показалось, по крайней мере.

– Все не так просто, сэр.

– Пэтти, они умеют развертывать боевой строй? Будут они стойкими под огнем? Они могут сражаться?

Крепкая коренастая женщина прищурилась и посмотрела на троих инопланетян. На какой-то миг она сделалась тем самым полковником, которым она и была при других обстоятельствах.

– Некоторые будут. Большинство будет.

– В таком случае, Халан, мы выполним твои постановления – или разнесем остров вдребезги, пытаясь это сделать.

– А Дейдра Салли прекрасно разберется во всех наших уловках. Она скатает меня, тебя, Кона Татцу и весь твой департамент в маленький плотный шарик и вручит всех нас на серебряном подносе прямо в руки взбешенного Валенса Элидора. Чтобы тот поступил с нами, как ему заблагорассудится.

– Нет, она этого не сделает, – произнес Тэд и мрачно улыбнулся. – У нее не останется выбора.

– Откуда ты знаешь?

– Да уж знаю.

Серый грузовичок, который вышел из гаража, расположенного прямо в здании Кона Татцу, приземлился на посадочную площадку сто двадцать третьего этажа. Обычно обслуживающий персонал площадки приветливо встречал такие машины и охотно оказывал помощь их водителям. Однако этот грузовик, с эмблемой в виде двух молний на борту, был похож на те, в которых, по мнению большинства людей, перевозили заключенных из тюрьмы в Нижние лагеря. Такие машины обслуживающий персонал старался вообще не замечать.

Пролетая над центром города, Тэд отыскал взглядом яму на том месте, где раньше находилась штаб-квартира Кона Татцу. Яма представляла собой огромную правильную полусферу. Солнце все еще высушивало остатки влаги из почвы и спекало землю на дне ямы в сухие коричневые комья – за исключением тех мест, где из оборванных труб хлестала вода. В центре ямы виднелись квадраты – остатки чисто срезанных инверсионным полем свай, которые здесь, в мягком грунте речной долины, приходилось забивать в скальное основание – каким бы оно ни было на планете, состоящей из легких минералов. Тэд мельком увидел оборванную канализацию, электрический кабель и коммуникационные световоды, концы которых висели в воздухе.