Текст книги "Время искупления. Том 1"

Тайра молчала, сосредоточенно изменяя комплекс, стараясь хоть как-то сбалансировать его части.

– Что вы делаете? – строго спросил Ангерштайн. – Я вам приказал завершить.

– Вы мне не сэр хет Хоофт, – не отрываясь от заклятья, сообщила Тайра. – При всем уважении, герр Ангерштайн.

– Госпожа аль′Кхасса! – ректор произнес ее имя почти по слогам.

– Отпускаю!

Тайра подкинула комплекс вверх, и десятисантиметровый шарик за секунду раскрылся до размеров окружности лаборатории, превратившись в стальные с чернением лопасти со множеством вращающихся в разных направлениях лезвий. На несколько секунд чудовищный механизм завис под потолком, а потом, с каждым мгновением ускоряясь, раскручиваясь вокруг своей центральной оси, начал падать вниз. Райкер и Ангерштайн как по команде пригнулись, выставляя вокруг себя и Тайры сдерживающие барьеры, комплекс замедлился, но не остановился.

– Уберите все, что понаставили! – приказала Тайра. – Немедленно!

– Вы мне не хет Хоофт, – парировал Ангерштайн.

– Виновата, герр ректор, – признала Тайра. – Уберите все, пожалуйста. Я справлюсь. Вам придется мне поверить.

Ангерштайн раздумывал ровно две секунды, а потом они с Райкером одновременно ликвидировали свои заклятья. Тайра выкинула руку вверх и запустила в комплекс встречное заклинание. Они взорвались, соприкоснувшись друг с другом, ослепительно вспыхнули красной с черными всполохами сферой и распались, многократно отразившись от стен лаборатории неправильными волнами. Тайра собрала магические потоки в неровный пылающий венец над своей ладонью, а потом дунула на него, и он, как именинные свечи, погас.

– Если вы не возражаете, герр Ангерштайн, – в полной тишине сказала Тайра, потирая ладонь, – другие книги я пробовать не стану.

– С ума сойти, – Дэн поднялся в полный рост. – Это у вас стандартное лезвие в такой кошмар превратилось?

Он, не веря, взял первую попавшуюся под ногами книгу, открыл пятую страницу и принялся изучать заклинание.

– Если эта штука должна отрезать головы, то с задачей я справилась.

– Вы работали без ошибок, – Ангерштайн подобрал с пола остальные два Кодекса. – Почему произошел такой сбой, мне непонятно.

– Потому что книга предназначалась не мне.

– Думаете, причина все-таки в этом?

– Запечатан Кодекс или нет, в нем заложен образ заказчика. Ведь зачем-то же Переписчики встречаются с заказчиками? Возможно, если бы книга была совершенно чистая, если бы Переписчик переписал ее просто так, чтобы продать первому встречному некроманту, она бы сработала, но эти книги явно не тот случай, – Тайра закрыла темно-зеленый переплет и вернула книгу Ангерштайну. – Идея была хорошая, герр ректор. Благодарю за предоставленную возможность попытаться разнести вашу академию.

Ректор улыбнулся правым уголком губ и не ответил.

– А остановили вы его, – Райкер подошел ближе, все еще изучая текст, – вот этим? – он указал на заклинание с соседней страницы.

– Да. Но вы сами видели, что на описанный вариант это и отдаленно похоже не было.

– А откат опять замкнули на себя?

– Вы же просили, чтобы я больше не тревожила ваших некромантов.

Дэн закрыл книгу, и Ангерштайн забрал у него четвертый экземпляр.

– Мне искренне жаль, что я не смог вам помочь, дар-аль′Кхасса, – Ангерштайн позволил двери проявиться на каменной стене. – Даниэль вас проводит. Честь имею.

Он коротко кивнул и вышел.

Райкер пошире распахнул дверь, выпуская Тайру, и молча повел ее наверх. На середине подъема Тайра не выдержала.

– Не молчите, герр Райкер. Что не так? Я же вас чувствую.

Он остановился и обернулся к спутнице.

– Ответить честно? Хорошо. Зачем вам кодекс, госпожа аль′Кхасса? Даже если он у вас будет, вы не успеете пройти его полностью. Нгерис не даст вам такой возможности, и это печалит меня больше чем то, что вам не повезло с Переписчиками. А еще меня просто убивает, что это я держал этот проклятый клинок!

Тайра вздохнула и откинула завитки со лба.

– Повторю теперь для вас, – она устало улыбнулась. – Я не верю в Нгерис. Не верю в то, что он меня уничтожит. Я некромантесса. Меня нельзя убить, засадив мне нож в сердце. Я уйду, только если вы отпилите мне голову этим вашим Нгерисом. Никаких страшных изменений со мной не происходит, а уже два месяца прошло. Я прекрасно себя чувствую и собираюсь жить еще долго, так что пусть ваша академия не расслабляется. Довольно хоронить меня заживо. Это функция господина Хранителя, не лишайте его работы. Я доступно объяснила?

Дэн смотрел на нее с сожалением и надеждой одновременно, потом покачал головой и протянул ей руку.

– Ваша уверенность в своей правоте меня удивляет. Академия имеет множество неоспоримых свидетельств, говорящих обратное. Но дай бог, чтобы вы оказались правы.

Остаток пути до входа они проделали молча, и Тайра шагнула в портал еще до того, как двери академии закрылись за ее спиной.

Эстер Тайра нашла в зале совещаний.

– Как успехи? – долго ждать Айзекс не смогла. – Мне говорить с финансистами?

– Нет, мэм, – Тайра повесила куртку на спинку одного из кресел. – Ну хотя можете их обрадовать. Я сегодня сэкономила Ишанкару пять миллионов евро.

– Не на том сэкономила, – совершенно не удивившись названной цифре, сказала Эстер. – Жду объяснений.

– Эцио шизофреник. Ему нельзя давать для переписи Кодекс Малефикарум.

– Он тебе сам сказал?

– Мне Ангерштайн сказал. А потом даже предложил один из дрезденских кодексов.

– Молодец, хвалю, – не удивившись и этому факту, одобрила его действия Эстер. – И чем все кончилось? Что-то не вижу у тебя книги.

– Я немного поколдовала, и Ангеру с Райкером чуть не отрезало головы. В общем, дрезденские книги остались в Дрездене.

– Сядь, – Эстер указала ей ручкой на кресло.

Тайра послушно села. Эстер подперла рукой подбородок и уставилась в пространство между линзами очков и дальней стеной. В размышлениях прошло минут десять, потом дверь отворилась, и на пороге появился Саид.

– Наконец-то, – проворчала Эстер. – Я думала, ты дорогу забыл.

– А я не поверил сразу, что вы телепатией воспользовались, – Саид занял кресло напротив Тайры. – У нас есть Переписчик?

– Есть, – опередила Тайру Эстер.

– Кто?

– Ты.

– Я??? – Саид посмотрел на Айзекс, словно сомневался, в своем ли она уме.

– Ты, господин Хранитель. Писать не разучился?

– Подождите, госпожа Айзекс, – Тайра тоже не совсем поняла идею Эстер. – Саид не может быть Переписчиком.

– А его в гильдию никто не посылает, – не смутилась Эстер. – Отдавай ему книгу, и пусть идет занимается делом. Почерк у него образцовый, на шанкари он не говорит, и вообще, раз такое дело и это единственный способ обеспечить Ишанкару полноценного Некроманта, он еще как должен желать переписать тебе кодекс. Да, Саид?

Хранитель и Айзекс смотрели друг на друга поверх оправ своих очков почти полминуты, и Тайра обрадовалась, что в этой дуэли она не попала между двух огней. Сомнений в том, что Эстер выиграет, у Тайры не было. Было интересно наблюдать, как Саид советуется со своими прошлыми воплощениями, оценивая последствия такого поступка.

– Мы согласны, – наконец сказал аль-Малик. – Мы перепишем Кодекс Малефикарум для госпожи аль′Кхассы. Предоставьте нам образец.

Тайра вынула из Арсенала кодекс Ксандера и положила на стол перед Саидом.

– Вот и славно, – Эстер заткнула ручку между страниц ежедневника и встала. Тайра и Саид поднялись следом. – Я уж подумала, что быть Ректором Ишанкара мне не по силам, ан-нет. Я тоже могу принимать бредовые решения. Завтра отчитаешься, – сказала она уже Саиду и, цокая каблуками, удалилась в свой кабинет.

– Я тоже, пожалуй, пойду, – Тайра всунула руки в рукава куртки. – Странный был день.

– У тебя красная юбка? – Саид кивком головы указал на ее одежду.

– Ты вроде не дальтоник.

– Тебе нельзя носить красное на службе и мероприятиях, связанных со службой. Так сказано в Законе Ишанкара.

– Я Закон наизусть знаю, нет там ничего про красный цвет, – Тайра уже собралась уйти, но Саид ей не позволил.

– Я говорю не про Канон, – терпеливо пояснил он. – Это параграф тридцать пятый части пятой раздела «О Некромантах» Списка Б. Тебе пора прочесть полную версию Закона, госпожа аль′Кхасса.

– Не хочу. Пока сэр ′т Хоофт не прикажет, в руки не возьму.

– Странная реакция для некромантессы. Я думал, ты не дождешься, когда тебе можно будет…

– Не нужен мне твой Список Б, – прервала его Тайра. – Я оттуда пару параграфов как-то прочла, до сих пор забыть не могу. Нас с сэром ′т Хоофтом устраивает Канон.

– Воля ваша, – как-то слишком легко согласился аль-Малик. – Но носить красное на службу тебе нельзя, иначе нам придется на месяц надеть на тебя никаб.

– Никаб? – Тайра не решила, плакать ей или смеяться.

– У тебя теперь посох и все присущие некромантам проблемы с балансом, – Саид был намерен избежать конфликта и терпел. – Придешь с дисбалансом в красной юбке в Дрезден – и случится страшное.

– Я только что из Дрездена, – сообщила Тайра.

– Мы сделаем вид, что ничего не было, – аль-Малик на секунду отвел глаза и снова вернулся к нравоучениям. – Мы видели, что бывает, когда некромантесса провоцирует мужчин на отношения особого рода. Когда мужчина и женщина прилюдно теряют контроль. Это позор. Этого не должно случиться. Не носи красное на службу, Закон тебе запрещает. Иначе мы наденем на тебя никаб, и о твоем позоре узнают все.

– Какое вам всем дело до моей постели?

– Никаб, госпожа аль′Кхасса, – аль-Малик взял со стола Кодекс и направился к двери. – Не забывай.

В Башню Тайра не вернулась. Без сэра ′т Хоофта там было пусто и будто бы даже холодно. Работы для нее не было, рыбы были накормлены, цветы политы, все задачи Тайра перерешала по два раза, а потому с чистой совестью отправилась домой.

Она неторопливо шла по осеннему Амстердаму. Последнюю неделю шли дожди, несильные, но почти целый день. Асфальт блестел зеркалами луж, а у бордюров, ограничивающих тротуарную плитку, не высыхали водяные дорожки. Пахло кофе, осенними цветами и иногда бензином, но чем дальше от центра, тем более спокойным становился город.

Дом, в котором жил Дерек Фрост, стоял на окраине центральной части, выходя задними окнами на канал. Коричневатым фасадом дом был похож на длинный имбирный пряник, а белые рамы напоминали выведенный глазурью узор. Дом был зажат с обеих сторон подобными же длинными домами, красным и темно-коричневым, и иногда вечером Тайра представляла, что находится в старой сказке.

Квартира Фроста занимала два этажа – третий и четвертый. На первом жили какие-то пожилые пары, прямо под апартаментами Фроста – темнокожий индус-кардиолог со своей большой семьей. Фроста он считал идеальным соседом: тот не жаловался на запахи карри и постоянный шум, за что жена доктора Пракеша снабжала Фроста неимоверно сладкой выпечкой. Все дело было в простенькой магической системе шумоизоляции, но сосед об этом, разумеется, не знал, поэтому на Фроста разве что не молился.

Дверь открывалась в большую полупустую прихожую. Справа стояла старинная вешалка с утыканным крючками ободом на самом верху и стойка для зонтов, которых у Фроста было семь; слева – гардероб и обитый темным королевским бархатом пуфик. Возле правой стены поднималась на второй этаж квартиры лестница с резными узорными балясинами, превращаясь в небольшой балкончик, с которого можно было обозревать прихожую сверху. Возле лестницы в уголке стоял овальный, почти антикварный столик с позолоченным телефонным аппаратом тридцатых годов. Телефон не работал, он даже не был подключен к сети и стоял в качестве украшения. Под лестницей прятался традиционный чулан с ведрами, вениками, палками с навершиями из страусиных перьев, разноцветными тряпками и прочей утварью для уборки дома. Дважды в неделю в квартиру приходили две улыбчивые суринамки лет шестнадцати, быстро убирали оба этажа и уходили, забрав свои деньги с телефонного столика. Бывало, Фрост оставлял им шоколадки или бижутерию, тогда девчонки задерживались минут на пять, чтобы примерить сережки перед большим, встроенным в гардеробный шкаф зеркалом.

Возле пуфика находился проход в кухню. Двери в арке не предполагались, поэтому в прихожей часто пахло едой, преимущественно любимой Фростом пастой, соусами и жареным мясом. Кухня была большая, без какого-либо антиквариата, с фисташкового цвета шкафчиками и стального оттенка встроенной техникой. Под потолком над похожей на барную стойку рабочей поверхностью на металлических направляющих висели прозрачные бокалы разной емкости и формы, а у стены возле окна располагались полки с кулинарными книгами. Под ними Фрост оборудовал мини-бар, заполненный бутылками с преимущественно французскими винами. Кухня плавно переходила в столовую с большим овальным столом, светлыми стульями на изогнутых ножках, диваном и телевизором. В специально устроенных нишах стояли светлых оттенков вазы с лакированными корягами и живыми цветами, которые Фрост менял по мере необходимости. Все остальное пространство нижнего этажа занимала библиотека, в которой Тайра обнаружила большую коллекцию виниловых пластинок, современных дисков и огромные профессиональные наушники. Центральное место в библиотеке занимала кожаная кушетка анатомической формы со встроенным в рукоять пультом управления ставнями. Их можно было закрыть, и тогда библиотека превращалась в особый мир, наполненный слышимой только одному человеку музыкой. Это помещение в квартире Фроста Тайра освоила первым.

На втором этаже находилась гостиная, две спальни – одна хозяйская, вторая гостевая, – и святая святых дома – кабинет. В кабинет Тайре вход был строго настрого запрещен. Запертая на ключ комната абсолютно не манила: Тайра привыкла к странным запретам еще по общению с Наставником и была даже рада, когда Фрост скрывался в своей башне из слоновой кости и не выходил оттуда часами. Тайра понятия не имела, что он там делал, но и это ее тоже не слишком интересовало. Пару раз она засекла магию, но разбираться в ее сути не стала: у Фроста должно было оставаться право на личную жизнь и свою неприкосновенную территорию.

Гостиная располагалась над столовой и была выдержана в таком же стиле: светлые стены, светлые шторы на окнах, пастельных оттенков ковер на светлом паркете… Только мебель была апельсиново-оранжевого цвета. Люстры Фросту не нравились принципиально, поэтому во всех комнатах, кроме прихожей, в потолок несколькими рядами были вмонтированы точечные светильники. В гостиной был еще один огромный, сложенный из нескольких экранов, телевизор, почти целиком занимающий глухую, без окон, стену. За месяц пребывания Тайры в этом доме Фрост включал его трижды, и каждый раз панель показывала трехмерные заставки с изображением природы. Вдоль стены, снизу телеэкрана, крепилась черная матовая полка, на которой были расставлены круглые и цилиндрические свечи разных цветов и размеров. Свечи были новыми: наверняка они находились тут не с практическими целями, а в качестве элемента интерьера.

В хозяйской спальне, примыкающей к гостиной, Тайра не была, но сквозь открытую дверь пару раз видела огромную кровать, застеленную темно-синим покрывалом тайского шелка и шкаф в высоту стены, заполненный книгами, судя по всему, экономической направленности.

Комната, которую Фрост отвел Тайре, была похожа на его спальню. В ней так же имелась королевских размеров кровать (только покрывало и подушки на ней были сиреневыми), туалетный столик с классическим тройным зеркалом, комод со стоящими сверху вазами, корягами и свечами и изящный, немного не вписывающийся в атмосферу строгого комфорта секретер. Замаскированный под огромное зеркало вход вел в гардеробную, какие Тайра видела только в американских фильмах про современных принцесс. За второй дверью скрывались ванная и туалет. Однако настоящей ценностью в комнате были окна, аж целых два. Одно смотрело прямо на канал, втрое – узкое – было пробито в боковой стене, там где дом на пару метров выступал дальше сдавившего его соседнего дома. Но больше всего Тайру радовали подоконники: деревянные, гладкие, шириной в полметра и абсолютно пустые, словно задумывались специально для того, чтобы на них можно было сидеть. Этой возможностью Тайра пользовалась почти ежедневно.

В ее комнату хозяин без спроса не заходил. Он трижды отрывисто стучал в дверь, ждал, пока Тайра откроет, и входил только после получения приглашения. Сначала это казалось Тайре странным, хотя такая тактичность не могла не радовать, но потом, обдумав ситуацию, Тайра пришла к выводу, что Фрост выполняет этот ритуал автоматически: он как некромант со стажем просто не мог войти в чужой дом без приглашения. С тех пор, как гостевая спальня стала принадлежать Тайре, Фрост ее своей территорией больше не считал.

Отношения с Фростом складывались медленно и непросто. Тайра сотню раз спрашивала себя, зачем приняла его предложение? Почему согласилась жить в его доме? Неужели и правда сделала это, чтобы защитить Змея? Собственное положение казалось Тайре странным: она никогда раньше не жила в одном доме с мужчиной и представляла себе это совсем иначе. Она будто переехала в пансионат: ее кормили, ей предоставляли жилье, развлекали интеллектуальными беседами, подсказывали кое-что относительно магии, не трогали, когда на то не было ее желания… Фрост не навязывался. Он наблюдал за ней издалека, почти не спрашивал о прошлом, о сэре ′т Хоофте, об Ишанкаре… Он вообще не лез с лишними вопросами. Тайра испытывала благодарность и за это, но ей было бы спокойней, если бы он интересовался ей чуть больше, пусть и ради приличия. Сама она тоже не особо расспрашивала хозяина о его жизни, полагая, что должна вести себя так же, как он.

Трижды Тайра хотела уйти, и трижды у нее не получилось. Не потому, что она боялась лишиться предоставленной Фростом защиты… Точной причины Тайра сформулировать не могла. Она удивительно быстро привыкла к этому человеку, к его макаронам, к его молчаливому присутствию где-то на втором этаже, к его неизменному бокалу белого вина по вечерам, к его внезапным командировкам и даже к его сарказму. Во Фросте было что-то, из-за чего хотелось находиться с ним рядом, и Тайра не знала, гениальность это или просто человеческое тепло.

Тайра дошла до маленькой булочной и купила свежий, только что испеченный багет: Фрост эту выпечку обожал. Он вообще был неравнодушен ко всему французскому. Из уважения к нему о своей неприязни к Франции Тайра молчала и покупала эти батоны, чтобы сделать для него хоть что-то хорошее. Можно было еще приготовить для него ужин, но пасту Фрост готовил в разы лучше Тайры, а ко всем остальным блюдам относился с опаской и довольно прохладно. В общем, на кухню в его доме Тайра не претендовала, готовила лишь в отсутствие хозяина и ограничивалась покупкой выпечки.

Тайра поднялась по лестнице и открыла дверь квартиры Фроста.

– Вы сегодня рано, – Фрост выглянул из кухни и забрал у нее пакет с багетом. – Как пахнет! Свежий! Спасибо!

– А вы почему дома?

– Мне сейчас на секунду показалось, что вы моя жена, – Фрост снова высунулся из арки. – Кто бы еще, придя раньше обычного, был возмущен тем, что и я пришел раньше обычного?

– Простите, – смутилась Тайра. – На ваши руку и сердце я не претендую.

– Не поймите меня неверно, – Фрост выключил плиту, стукнул сковородой о деревянную доску и вышел в прихожую, – но мне приятно, что вы обо мне беспокоитесь. Давно не испытывал таких эмоций. Не могу разобраться, нравится мне или нет.

Он помог ей снять куртку и сам повесил ее на вешалку.

– В конце концов, Биджой думает, что вы моя… э-э-э… женщина. Надо привыкать к роли семьянина.

– Почему вы сказали «женщина»? – Тайра по привычке сняла туфли, но в этот раз Фрост не заметил и издеваться не стал.

– Слово «любовница» вам не нравится. Хотя быть моей любовницей не так уж и плохо, если мне не врали.

Тайра улыбнулась и промолчала.

– Переодевайтесь. Сегодня у нас спаржа и медальоны из свинины. Решил покормить вас вкусной едой перед тем, как уехать в командировку.

– Надолго?

– Дня на четыре, любовь моя, – все же съязвил Фрост и удалился в столовую.

Тайра поднялась в свою комнату, поставила сумку на секретер, приоткрыла окно, вымыла руки и улеглась на кровать. Есть совсем не хотелось, но ради Фроста следовало съесть хотя бы половину: не каждый день он готовил медальоны. На улице снова начался дождь, мелкие капли быстро стучали по стеклам. Когда стена дождя скрыла дома на противоположной стороне канала, Тайра встала, закрыла окно, переоделась в джинсы и спустилась вниз.

– Трудный день? – поинтересовался Фрост, намекая на ее опоздание к раннему ужину.

– Господин Хранитель пообещал одеть на меня никаб, если я еще раз выйду на службу в одежде красного цвета.

– Однако, – Фрост ухмыльнулся. – А как дела с Переписчиком?

– Неоднозначно, – Тайра наколола на вилку спаржу. – С гильдией глухо, единственный Переписчик, предложивший мне свои услуги, оказался психом, а дрезденские кодексы предсказуемо не работают.

– Вот отсюда поподробнее, – Фрост приготовился слушать.

– Днем я встретила герра ректора Ангерштайна…

– Герра ректора, – Фрост хмыкнул. – Никак не привыкну, что бывшие однокурсники теперь зовутся геррами ректорами.

– Он предложил мне попробовать чистый кодекс, даже открыл для меня девятую лабораторию. Я попробовала, но ничего у меня не вышло.

– Молодец, – серьезно сказал маг. – Свой стакан воды Ангер сегодня заслужил.

– Не поняла.

– Марк одинок. У него, конечно, есть любовница, но только любовница. У нее дети, внуки, и она не приглашает Марка на семейные торжества. Он даже Рождество проводит один. Когда он состарится, возможно, вы будете единственной, кто сможет подать ему воды. Сегодняшним поступком он это заслужил.

– Когда он состарится, я тоже буду не первой свежести, – не поддалась на лирику Тайра. – Это еще вопрос, кто кому будет воду носить.

– Будете носить друг другу воду по очереди, – решил проблему Фрост.

Тайра откусила верхушку спаржи, чтобы не продолжать эту тему. Они ели молча, пока Фросту не надоел монотонный шум дождя.

– Ну и что дальше? Есть идеи насчет Переписчика?

– Наша Первый Проректор заставила переписывать мне кодекс господина Хранителя.

Фрост рассмеялся, даже поставил на стол бокал с вином, чтобы не разлить.

– Блестящая идея!

– Вы находите?

– А почему нет? Хранитель Ишанкара сто процентов умеет писать, – Фрост загибал пальцы и улыбался. – Хранитель Ишанкара не говорит на шанкари и навряд ли он когда-нибудь пытался на нем писать, так что при переписи тут будет чистая механика. Хранитель слабый маг, его силы не хватит, чтобы трансформировать матрицу книги под себя. Желание переписать манускрипт, как я понял, госпожа Первый Проректор ему уже внушила. Останется только замкнуть книгу на вас – и все дела. Это идеальное решение.

– Это не идеальное решение, сэр Фрост.

– Зовите меня Дерек, мы ведь с вами почти что… живем вместе.

– Это не прави…

– Так почему решение не идеально? – перебил ее маг.

– Если бы Хранитель Закона Ишанкара мог переписывать книги, то Некроманты Ишанкара не обращались бы к Переписчикам. Зачем усложнять процесс? Есть какой-то подвох.

– А вдруг нет никакого подвоха, а вы просто все драматизируете?

– Это Ишанкар, сэр. У нас не бывает без подвохов.

Фрост снова засмеялся.

– В любом случае, подождите месяцок, а там узнаете. Если кодекс не сработает, его можно будет сжечь. Это ведь просто книга.

– Что я буду делать, если у меня не будет кодекса? – Тайра избавилась от вилки. – У меня и так месяц Интернатуры уже пропал! В моем положении нельзя терять и дня, а все что я делаю – это кормлю рыб и развлекаюсь с препаратом ради собственного интереса.

– Йен не передал вам дела?

– Вопреки всеобщим ожиданиям – нет. Доверил только рыб кормить.

– Это высшая степень доверия, я вам скажу.

– Еще на мне оперативное реагирование, если вдруг придется повоевать, и ректорский маячок. Ишанкар, как и прежде, держит сэр ′т Хоофт.

– Вы не расстраивайтесь, Кхасси, – Фрост отпил из бокала. – Йен все сделал правильно. К живым вас пока подпускать нельзя: думаю, у вас с этим будут большие проблемы. А кодекс… Если не найдете Переписчика, у вас будет два выхода: либо учить все со слов Йена наизусть, либо осуществить перенос. Хотя в вашем случае перенос не вариант.

– А я вам про что, – Тайра вздохнула.

– Тогда остается учить наизусть.

– Наизусть? Это же вам не Коран…

– Мне не Коран, а у вас безвыходное положение случится, если вы окажетесь правы насчет подвоха с господином Хранителем.

– Я вам зуб даю, – с полной уверенностью заявила Тайра, – наизусть – тоже не сработает. Было бы это возможно, все бы наизусть учили и использовали перенос. Раз все до сих пор пользуются книгами, значит, иные варианты не работают.

– А вы пессимистка.

– Я реалистка, как и мой Наставник.

– Скучаете?

– Очень.

Отвечать Фрост не стал, аккуратно отрезал пару кусочков мяса от своего медальона и продолжил молча есть.

– Сэр Фрост, – Тайра решила попытаться снова. – Вы мне так и не сказали, от кого вы меня прячете.

– Разве не от вашего трейсера?

– Кто меня ищет? – Тайра пропустила его шпильку мимо. – Я тут уже месяц, вы обещали сказать.

– Кхасси, – Фрост отложил приборы. – Я могу сказать, но вместе с именем мне придется раскрыть много чего еще, а Йену это очень сильно не понравится. Лучше он расскажет вам сам: у него на все происходящее свой взгляд. Он не сможет отмолчаться, ему придется вам все объяснить. Потерпите еще немного, до тех пор, пока он не вернется.

Тайра вздохнула и принялась созерцать дождь в дальнем окне.

– Я уже, кажется, говорил вам, что верю в некоторые принципы, на которых держится магический мир, – попытался сгладить ситуацию Фрост. – Так вот я верю в то, что если вы будете знать его имя, он узнает ваше. Это принцип двусторонней связи. Разве вы не встречали такого в сказках в детстве? Пока вы в неведении относительно него, он – есть надежда – ничего не знает о вас. По крайней мере, сэр Бергер, Йен, Морис и я стараемся сохранить этот расклад. Не обижайтесь. Я молчу не ради того, чтобы вынудить вас остаться в моем доме. Давайте дождемся Йена. Пожалуйста. Вы согласны?

– Вы понимаете, в каком двусмысленном положении я нахожусь? – Тайра решила говорить начистоту. – Сэр ′т Хоофт с меня шкуру спустит, когда узнает, что я живу под одной крышей с незнакомым мужчиной! Про никаб от господина Хранителя я вообще молчу! Какая у меня роль? Кто я для вас: псевдо-любовница или просто содержанка? Или вы ставите на мне какой-то эксперимент? Мне все это не нравится, сэр Фрост.

– Но вы терпите, – спокойно отреагировал маг. – Терпите ради Йена и вашего рептилоида.

– Это не объяснение! Когда сэр хет Хоофт потребует от меня объяснений, что я ему скажу? Поддалась порыву и очарованию вашей гениальности?

– Когда сэр ′т Хоофт потребует объяснений, мы с Гиваршем их ему предоставим. Я вообще думаю, что глядя на ваш отрицательный баланс, вопросов о том, что вы делаете у меня дома, у него не возникнет.

– Отрицательный баланс? – Тайра по-настоящему испугалась. – Вы это замечаете?

– Я был хорошим магом, Кхасси. Я замечаю. Не знаю, что вы там кастовали с Ангером, но приложило вас хорошо. Вам надо компенсировать потери до нормы.

– Я постараюсь.

– Не надо стараться, надо делать. Я вас в качестве партнера не устраиваю, так обратитесь к кому-нибудь еще, к кому-нибудь, кого вы не убьете своей любовью в первые же минуты. К вашему рептилоиду, например. Не думаю, что он откажет.

Тайра посмотрела на него так, что Фросту стало страшно, но, пересиливая себя, он продолжил:

– Если вы сомневаетесь в возможности связи между женщиной и драконом, так вам на то куча примеров из китайской мифологии.

Тайра молчала, мысленно убивая Фроста всеми возможными способами.

– Что, Йен не говорил с вами на эти темы? – поинтересовался маг.

– Знаете, я вас никак понять не могу, – призналась Тайра. – Вы как Джекил и Хайд. Только я начинаю видеть в вас человека, вы превращаетесь в циника и хама. Это ваша сущность такая, или вы еще не решили, кем быть? Ясно, почему у вас нет постоянной женщины. Вас просто никто вынести не может!

– Раздражительность – первый признак дисбаланса, – спокойно заметил Фрост.

– Вас бы больше мой постэффект волновал! – огрызнулась Тайра и встала из-за стола. – Спасибо. Ужин был на высоте. Удачной командировки.

Когда она поднялась по лестнице, Фрост допил свое вино, пересел на диван, потом лег и закрыл глаза.

– Боже, это будет в разы труднее, чем я думал…

Саид поднялся в Башню, как раз когда Тайра закончила кормить скалярий. Подошел к стоящему возле дивана столику и выложил на него кодекс Ксандера и пару листов с аккуратно написанными своей рукой строками.

– Ты, конечно, можешь меня убить, госпожа аль′Кхасса, – Саид принял церемониальную хранительскую позу, – но кодекс я для тебя переписать не смогу.

– И в чем дело? – Тайра отряхнула с пальцев остатки корма и подошла ближе к Саиду.

– Убивать будешь? Я просто хочу сразу знать, чтобы успеть подготовиться.

– Дурак ты, господин Хранитель, – Тайра заняла кресло сэра ′т Хоофта. – Не буду я тебя убивать. Я сразу подозревала, что не все так просто.

– А я вот не подозревал, – Саид сел. – Может, это судьба такая? Как только я хочу тебе помочь, ничего не получается. Мы сегодня ночью говорили с другими Хранителями, – от имени аль-Малика сказал Саид, – спрашивали о чем-нибудь подобном… Так вот это только Саид такой неудачник. Я плохой Хранитель. У меня не получается тебя сохранить.

– Саид, – Тайра пододвинулась к нему. – Скажи честно, это сейчас ты со мной разговариваешь? Потому что у меня стойкое впечатление, что тебя подменили. С каких пор ты ко мне теплые чувства испытываешь?

– Точно сказать не можем, – Саид опять говорил от всех своих личностей. – Но Становление завершено. Саид и аль-Малик теперь видят мир одними глазами, и без вас, госпожа аль′Кхасса, в этом мире многого не хватает.

– Я тронута до глубины души и сейчас расплачусь, – съязвила Тайра, чтобы и правда не расплакаться. – Что с моим кодексом?

– Я не могу его переписывать. Я понимаю, что пишу.

– Как это? – удивилась Тайра. – С каких пор Хранители говорят на шанкари?

– Мы не говорим на шанкари. Мы его понимаем.

– Подожди, – Тайра нахмурилась. – Сделай милость, говори от своего имени, а то я так вообще запуталась.

– Саид не знал, что Хранители Закона Ишанкара понимают шанкари.

– То есть ты сейчас понимаешь, что я говорю? – на шанкари спросила Тайра.

– Уточняю, – вздохнул Саид. – Хранители понимают письменный шанкари. Ишанкар будто говорит с нами… внутри нас. Я переписывал твою книгу и понимал, что пишу. Не каждое слово. Предложения целиком. Смысл написанного. Хочешь, докажу?