Текст книги "Тайна разбитых стекол"

Репортеры на день

На следующее утро, еще не было восьми, все четверо ребят собрались у Боба. Ответственный за документацию и исследования объяснил отцу, что от него требуется, и мистер Эндрюс сумел выправить настоящие удостоверения представителей прессы.

– Я официально нанимаю вас стрингерами – независимыми репортерами – с оплатой один доллар в день. Вам поручается проинтервьюировать полицейских в связи с поисками неизвестного, разбивающего окна в машинах.

Мистер Эндрюс протянул каждому, чек на один доллар и официальные карточки прессы.

– Пускай всего на один день, но вы официальные сотрудники моей газеты.

– Спасибо, па, – сказал Боб. – Ты нам очень помог, честное слово.

Остальные юные ищейки хором тоже выразили благодарность. Затем все четверо сели на велосипеды и направились прямиком к полицейскому управлению. Пол Джейкобс ехал на старой ржавой развалине, откопанной им в гараже.

Каждый из нас войдет туда сам по себе и попросит разрешения взять интервью у полисмена, принявшего участие в засаде. Предъявите вашу карточку, если кто станет возражать, скажете, что шеф Рейнольдс разрешил. Таким путем мы выйдем на четырех разных человек, – объявил по пути Юпитер.

– И о чем мы будем их спрашивать, Юп? – поинтересовался Пит.

– Мы: хотим узнать, не видели ли они чего-нибудь необычного, не было ли каких-то происшествии, – сказал Юпитер. – Но главное, нам нужно, чтобы они постарались припомнить всех, кто проходил или проезжал мимо в каждую из этих ночей.

Сперва в здание управления вошел Пит, за ним Боб. К тому моменту, когда Юпитер преследовал внутрь вслед за Полом и подошел к дежурному сержанту, потребовалось все его красноречие вместе с не слишком тонким намеком на звонок шефу Рейнольдсу, чтобы Первому Сыщику было наконец позволено задать вопросы полисмену.

Пит отыскал молодого патрульного возле его машины, когда тот как раз собирался выехать на маршрут.

– Засады из-за разбитых стекол? Абсолютно ничего не дали. Вообще ничего подозрительного, понимаешь? Впустую потратили время. Надо было заниматься делом, настоящими преступлениями, а не устраивать засады на всякую мелюзгу.

– А вы уверены, что это дети бьют стекла? – спросил. Пит.

– Не иначе, Креншоу, – сказал молодой полисмен. – А я в патрульных всю жизнь сидеть не собираюсь, не сомневайся. Так что засады на каких-то гаденышей, которые крошат в машинах стекла, – совсем не то, что я считаю важной полицейской работой. Ну, а как насчет прохожих? Вы многих заметили?

– Да, народу мимо ходило много, – ответил патрульный. – Мы только это и видели – идут, и идут, и идут! Никто даже не остановился. Никто ничем в машины не швырял – ни молотком, ни еще чем не замахивался.

– А кто именно проходил мимо, вы не припомните?

– Да помню, конечно. Я их всех помню. Я собираюсь очень скоро выйти в детективы, так что уж, будь уверен, помню. Всех существенных, по крайней мере.

– Я запишу, – сказал Пит, открывая свой блокнот.

Молодой полисмен взглянул на блокнот и нервно прочистил горло.

– Ну что ж, приступим. В первую ночь, что был в засаде, подъехал один пожилой в «Кадиллаке». Какое-то время ошивался вокруг, пока из дома к нему не вышла дама и они не уехали вместе. Потом… а, да, две старушки с собаками и двое на велосипедах. Один был в шлеме, в очках и слушал через наушники что-то, что лежало у него в рюкзаке. А знаешь, наушники, между прочим, опасны. Во многих штатах запрещено законом управлять машиной в наушниках, мотоциклом и велосипедом.

– А еще кого вы видели? – настаивал Пит.

– Разный народ там крутился. Да чего там, мы же знали, что это мальчишки проказят, зачем же было тщательно следить?

Сержант, который устроился с Бобом в одной из комнат для допросов, предложил ему «колу» и улыбнулся. Ему уже приходилось встречаться с сыщиками.

– Значит, в репортеры подался, Боб? Я-то считал, что вы все детективы.

– Детективы, сержант Тревино, но нам важно узнать, что вы видели, сидя в засадах. Шеф Рейнольдс сказал, что рапорты нам читать нельзя.

– Да, без постановления суда нельзя, – согласился сержант. – А шеф знает, что вы заделались репортерами?

– В какой-то мере это была его затея. Свобода Прессы, и все такое прочее.

Полицейский рассмеялся:

– Ну, ладно, тогда давай свои вопросы.

– То, что вы не видели, кто бил стекла, нам известно, сэр, но может, что-то вызвало у вас подозрения?

– Ничего хотя бы сколько-нибудь подозрительного не замечено, – сказал сержант. – Все, кто останавливался, жили в этом квартале. Они просто парковались и шли по домам.

– А люди и машины, которые шли или ехали мимо? Что-нибудь запомнилось?

– Конечно. Я все записал, – сказал сержант, вытаскивая из кармана рубашки маленькую записную книжку и листая странички. – Двое мужчин в зеленом «Кадиллаке» проехали мимо; бородатый мужчина в сером «Фольксвагене»; парнишка на велосипеде развозил газеты; две пожилых дамы и с ними мальчишка с рогаткой; четверо выгуливали собак; еще…

– А был кто-то с тростью с серебряным набалдашником и датским догом? Из этих собачников, я имею в виду?

Сержант Тревино справился со своей книжкой.

– Нет, было два пуделя, а также шнауцер и доберман.

– А-а… – протянул разочарованный Боб.

Сержант продолжал читать свои записи:

– Двое мальчишек в форме детской спортивной лиги перекидывались мячом; длинноволосый юноша в «порше»; человек со шлемом, защитными очками, рюкзаком и наушниками – этот ехал на велосипеде; трое из байкерской шайки «Серая смерть»; два джипа «шевроле» – похоже, что один гнался за другим; четверо бегунов в спортивных костюмах; трое мужчин – очевидно, поздно возвращались с работы; почтальон спецдоставки; трое мальчишек в скаутской форме – вышли, а часа через два вернулись; двое бродяг…

Пол проводил свое интервью в раздевалке: невысокого роста патрульный, отработав смену, переодевался в гражданское, то и дело посматривая при этом на часы.

– Слушай, парень, мне пора ехать. В этих засадах ровным счетом ничего не случилось.

– Я постараюсь побыстрее, сэр, – сказал Пол.

Патрульный поморщился.

– Ну ладно, что ты хотел спросить?

– Мы знаем, что стекол при вас никто не бил, но, быть может, вы заметили что-нибудь подозрительное или хотя бы просто необычное?

– Нет, абсолютно ничего. – Он снова взглянул на часы, натянул второй мотоциклетный ботинок и встал, готовясь уходить.

Пол заторопился.

– А вы не могли бы описать, кого видели за эти ночи? – спросил он неуверенно. – Ну, то есть всех, кто проходил или проезжал мимо засады?

– Всех? – патрульный уставился на Пола.

– Да, сэр, если бы вы постарались вспомнить.

– Да ты что, парень, шутишь? Всех, кто просто проехал мимо? – Он зевнул. – Слушай, я свой рапорт сдал. Ничего не происходило. А сейчас у меня есть дела. Ясно?

– Извините. Наверное, действительно трудно вспомнить, ведь прошло немало времени.

Невысокий полицейский остановился и обернулся к Полу.

– О чем это ты? Думаешь, я не помню эти засады? По крайней мере, все, что стоило запомнить, я запомнил. К примеру, все эти ложные тревоги.

– Ложные тревоги? – быстро переспросил Пол.

Полицейский кивнул.

– Несколько было просто классных.

– Расскажите, пожалуйста, – попросил Пол. Усталый офицер еще раз взглянул на часы и вздохнул.

– Ну ладно. Во-первых, старенький пикап. В кузове сидела целая орава ребятишек, пели, галдели на все лады. Проехали примерно до середины того квартала, где мы сидели, остановились и вылезли из грузовика. Мы уж почти решили, что вот сейчас они примутся колотить стекла. Но они просто начали играть в дикие салочки – перелезали через заборы и через пожарные гидранты, кусты, даже через машины, пока не добрались до угла. Потом залезли обратно в грузовик и уехали.

Пол записывал все в блокнот. Усталый полицейский снова зевнул и продолжил:

– Потом было трое панков на мотоциклах из «Серой смерти». Эти подъехали на малой скорости и начали выписывать на мостовой восьмерки, заглядывая в окна всех машин подряд, как будто высматривали, что стащить. И все же ни разу не остановились. И так, кренделями, и укатили дальше.

Пол записал сказанное и кивнул. Молодой патрульный снова вздохнул.

– Ну и, наконец, был этот долговязый, словно чудик из космоса – с наушниками и на спортивном велосипеде. Он вроде притормозил и, похоже, собирался что-то вытащить из-под майки, но потом снова набрал скорость и умотал.

Когда полицейский умолк, Пол еще некоторое время записывал и кивал. Подняв голову, он увидел что остался один. Усталый патрульный отправился домой.

Щеголеватый лейтенант Сэмюэльс посмотрел Юпитеру пряно в глаза.

– Скажу тебе откровенно, Юн, не верю я пацанам, которые считают себя умниками, способными раскрыть преступление. Только крутятся под ногами у настоящих полицейских.

– Очень жаль, если вы так думаете, сэр, – вежливо сказал Юпитер. – Однако шеф Рейнольдс, как нетрудно было заметить, с вами не согласен. В ряде случаев, мы смогли оказать ему существенную помощь.

На щеках у лейтенанта выступил румянец.

– Ты и в самом деле думаешь, что вы не хуже обученных полицейских?

– Может быть, сэр. Но иногда нам удается такое, его полиция сделать не в состоянии, и именно потому, что мы дети.

Сэмюэльс смерил упитанного сыщика взглядом и сел за стол в своем крошечном кабинете. Юпитеру он сесть не предложил.

– И чего же ты хочешь от меня?

– Простого описания всех, кто проходил или проезжал мимо ваших засад.

– И это все? – спросил лейтенант с сарказмом. – Ты же понимаешь, что всех их никто не помнит, а письменный рапорт – часть официального отчета, и шеф вам сказал, что информация эта конфиденциальна.

– Он сказал, что сам отчет конфиденциален, – возразил Юпитер, – но разрешил при этом расспросить, вас обо всем, что вы там написали, а я уверен, что вы вели подробные записи.

Чувствуя, что попал в ловушку, лейтенант заерзал в кресле. Потом сердитые его глаза просветлели.

– Ну ладно, только через пять минут мне выходить на дежурство. Можешь вернуться через восемь часов, когда я закончу, или я попрошу машинистку перепечатать информацию из моих записей, когда она выберет время, а ты посиди и подожди снаружи.

Юпитеру ничего не оставалось, как дожидаться в коридоре. Даже шеф Рейнольдс согласился бы с тем, что работа лейтенанта важнее. Ждать пришлось больше трех часов, а Сэмюэльс время от времени ходил мимо и мстительно улыбался. Остальные ребята давно закончили интервью и ушли, когда Юпитер наконец получил перепечатанные записи. Наскоро проглядев их, он встал и заторопился к велосипеду.

Хулиган-невидимка

– Тот самый велосипедист! – воскликнул Пит.

– В шлеме, и очках, с рюкзаком, с наушниками на голове! – вторил ему Пол.

– Все опрошенные видели, как он проезжал мимо их засад, – сказал Боб, – и мы тоже видели его оба раза.

Этот хор голосов приветствовал Юпитера, когда он через туннель 2 и откидной люк проник в штаб-квартиру. Предводитель сыщиков сел и снова уставился на большую карту, испещренную прямыми рядами разноцветных кнопок.

– Лейтенант Сэмюэльс его тоже видел, – заметил Юпитер, – но ни мы, ни лейтенант не заметили, чтобы он хоть как-то действовал. Кто-нибудь из ваших полицейских видел, как он разбил окно? Или вообще совершил что-нибудь подозрительное?

– Знаешь, – отозвался Пол, – патрульный, с которым я беседовал, сказал, что в какой-то момент велосипедист вроде бы собирался что-то вытащить из-под майки.

– И в первую ночь нашей засады он остановился и кружил, разглядывая «роллс-ройс», – добавил Боб.

– Но делать он так ничего и не делал, – возразив Юпитер. – Возможно, он откуда-то ездит, но вечерами для разнообразия всякий раз выбирает новую улицу.

– Ты хочешь сказать, что это просто совпадение? – спросил Пит разочарованно.

– С другой стороны, – продолжал Юпитер, загораясь, – он единственный, кого видели во всех известных нам заездах. И поскольку в тех кварталах, за которыми наблюдала полиция, ни одного стекла не разбили, тот факт, что его не застали за этим занятием еще не означает, что его следует исключить.

– Ты думаешь, Юп, стеклобой знает, где укрывается полиция? – спросил Боб.

– Похоже на то! Исследователь, – кивнул Юпитер.

– Но и там, где мы сторожили, окон никто не бил, – сказал Пит.

– Так ведь полиция была и в нашем квартале, – напомнил Юпитер.

– Ты считаешь, что про нас он не знал, но знал про полицейских?

– Именно так, – отозвался Юпитер. – На данный момент этот велосипедист – наш главный подозреваемый. Осталось только доказать, что он виновен.

– Отлично, – сказал Пит. – И как мы это докажем?

– Ты что-то придумал, Первый? – спросил Боб.

Прежде чем Юп успел ответить, Пол, который выглядел все более растерянным, вмешался в разговор.

– Но послушайте, – сказал он. – Если окна действительно бьет этот велосипедист, почему я его не замечал? Я хочу сказать, если он не останавливается и не лупит по стеклам какой-нибудь штуковиной, то как же он их разбивает? А если останавливается, го почему я его не видел в тот вечер, когда услышал звон стекла?

Боб посмотрел на Юпитера.

– А как вообще можно разбить окно с движущегося велосипеда, Первый?

– Или, остановившись, расколотить его так, чтобы тебя никто не заметил? – спросил Пит. – Разве ты умеешь быть невидимкой. – Второй Сыщик поперхнулся. – Забудьте, что я сказал, ребята.

– Думаю, Второй, что невидимость надо исключить. Возможна разве что психологическая невидимость, – сказал Юпитер и повернулся к Полу: – Когда ты слышал, как разбилось стекло в твоем грузовике, ты никого не видел возле него? Может, все же кто-то проходил или проезжал? Или даже уже проехал, когда раздался звон. Что-нибудь движущееся не мелькнуло дальше но улице? Что-то, что ты вроде бы видел и как бы не видел.

Пол наморщил лоб и прикрыл глаза, вероятно пытаясь в деталях восстановить в голове тот вечер.

– Как я и говорил, возле грузовика я никого не видел. И уверен, что на улице тоже никого не было. То есть, я не видел… – голос мальчика прервался, на лбу углубились складки, – Подождите! Пожалуй что-то… вроде как двигалось на улице, впереди грузовика. Ну просто… двигалось, понимаете? Не машина, ничего такого, просто… что-то.

– Впечатление, которое ты не вполне помнишь? – подсказал Юпитер.

– Я действительно что-то видел, – кивнул Пол, стараясь восстановить в памяти темную улицу. – Но только… я забыл, что вообще что-то видел, сразу же, как это «что-то» исчезло.

Юпитер кивнул.

– У нас у всех есть тенденция не замечать вещи, или людей, или явления, если они нам знакомы и привычны, почти каждый день перед глазами. Настолько привычны, что со временем мы видим их, как бы не сознавая этого. И забываем о них, как только они пропадают из виду. Почтальон, мусорщик, мальчишки-посыльные, уличные торговцы, просто какой-то человек на велосипеде. Особенно если нас отвлекает звон разбитого стекла. Мы видим велосипедиста, не придавая этому никакого значения, а вслед за тем разбивается окно. И мы не связываем этого человека с разбитым стеклом – окно полностью приковывает наше внимание. Мы забываем о том, что вообще видели какого-то там велосипедиста. Психологическая невидимость.

– Но тогда получается, что он не останавливается, чтобы разбить окно, так, Первый? – сказал Боб. – Как же он это делает на ходу?

– И как удается ему пропустить тот квартал, где сторожит полиция? – задумался Пит.

– Пока мы знаем недостаточно, чтобы ответить на эти вопросы, – сказал Юпитер, – но у меня есть кое-какие идеи. Мне надо снова поговорить с шефом Рейнольдсом, и еще я хочу осмотреть грузовик Пола.

– Сколько угодно, – откликнулся Пол. – Этим можно заняться в любое время. Грузовик сейчас в магазине – отец уехал по делам.

– Но, Юп, – запротестовал Боб, – ты так и не сказал, как мы докажем, что окна бьет именно этот велосипедист – если это и вправду он?

– Мы поймаем его с поличным, Исследователь, – объявил Юпитер. – И для этого снова воспользуемся Сетью «Дух-за-Духа».

– Ты предлагаешь передать по Сети всем ребятам, чтобы они следили, где он появляется и что делает? – догадался Пит.

– Именно так, – мрачно сказал Юпитер. – На этот раз мы точно знаем, за чем нужно следить. Если это и вправду он бьет стекла, то Сети будет нетрудно это доказать.

– Если только он не заметит, что за ним следят, как это было с полицией, – сказал Пит. – Может, у него какое-нибудь рентгеновское зрение. Или инфракрасные глаза, которые видят в темноте. Может, он ясновидящий или экстрасенс и просто чувствует, когда люди за ним наблюдают.

– Подозреваю, Второй, загадка о том, как он узнает про полицейские засады, решается гораздо проще, – сказал Юпитер. – Как бы то ни было, мы не можем привести план в исполнение до следующего понедельник. До тех пор стеклобой на охоту не выйдет.

– Может это даже к лучшему, – заявил Пит. – На выходные уеду с родителями.

– А мне надо присматривать за магазином, пока отец не вернется, – сказал Пол, – так что все выходные буду занят.

– Тогда предлагаю сейчас пойти и осмотреть твой грузовик, – предложил Юпитер.

Они добрались уже до середины прохода 3, когда; зазвонил телефон. Удивленные друзья переглянулись. За исключением дней, когда работала Сеть «Дух-за-Духа», в штаб-квартиру практически никто не звонил. Юпитер включил громкоговоритель телефона.

– Трое Сыщиков, – объявил он как можно более внушительно.

– Э… – начал неуверенный голос, показавшийся им знакомым, – не могу ли я поговорить с мистером Юпитером Джонсом?

– Юпитер Джонс у телефона, – веско ответил предводитель сыщиков.

– А, это вы, Юпитер. Это Уиллард Темпл. Мы встретились прошлой ночью возле дома моего дяди Джарвиса.

– Я помню, мистер Темпл. Чем могу быть полезен?

– Вы понимаете, дядя размышлял над тем, что шеф Рейнольдс рассказывал о вас с друзьями, и он подумал, не нанять ли вас для розыска орла. Он попросил позвонить нам и узнать ваши расценки.

– У нас нет расценок, мистер Темпл. Мы просто стараемся помочь людям решить их проблемы, а если они потом хотят чем-то помочь нашей работе, то мы не возражаем.

– Понимаю. Ну что ж, это вполне резонно. Только, знаете ли, дядя еще не вполне уверен. Не смогли бы вы подъехать к нам поговорить?

– Сейчас? – сказал Юпитер. – Ну что ж, ладно.

– Вы знаете наш дом? Номер 140 по Валерио-стрит.

– Мы скоро будем, мистер Темпл, – сказал Юпитер.

Остальные трое с энтузиазмом кивнули.

Странный разговор

Дом сто сорок по Валерио-стрит стоял по соседству с тем, где жил приятель Пола. Он был почти полностью скрыт от глаз деревьями и кустами, за которыми прошлой ночью сидела в засаде полиция. Ребята оставили спои велосипеды на подъездной дорожке, где уж« стоял степенный „бьюик-седан“. В гараже в глубине двора виднелся древний „Кадиллак“, который, казалось, уже много лет не двигался с места. Его капот и лобовое стекло были закрыты чехлом.

К дому между деревьями и кустами вилась посыпанная гравием дорожка. За такой массой зелени улица от парадной двери была почти неразличима. Юпитер позвонил, и четверо ребят стали ждать, когда им откроют. Никакого результата.

– А он точно сказал приезжать прямо сейчас? – спросил Пит.

– Сказал сейчас, – ответил Юпитер.

Внезапно внутри дома раздались голоса, сердитые голоса где-то далеко в глубине. Юпитер снова несколько раз нажал на кнопку звонка. Дверь по-прежнему не открывалась, но голоса смолкли.

– Может, звонок не работает? – сказал Боб.

– А может, они вообще пользуются какой-нибудь боковой дверью, – предположил Пит.

Ребята вернулись к подъездной дорожке и огляделись в поисках бокового или заднего входа. Со стороны гаража никаких дверей в дом не вело.

– А это еще что? – сказал, всматриваясь, Пол.

Во дворе позади дома стояла, вытянувшись к нему на трех длинных суставчатых ногах, тарелка четырех футов в диаметре.

– Это спутниковая антенна, – сказал Юпитер.

– Она принимает сигналы от спутников и может принимать программы и прямом эфире из Нью-Йорка, Европы и даже Китая. С такой антенной можно смотреть все каналы и не платить за кабельное телевидение.

– Вот это точно во вкусе Джарвиса Темпла, – сказал Пит.

– Ребята?

Оклик раздался от парадной двери. Четверка поспешила обратно ко входу. Уиллард Темпл недоуменно озирался, стоя на ступеньках.

– А, вот вы где.

– Никто не отвечал, – сказал Юпитер, – и мы пошли поискать другую дверь.

– Я был в задней половине дома, получал указания от дяди. Входите.

Невысокий худощавый племянник старого Джарвиса Темпла повел их по широкому холлу в викторианском стиле с натертым до блеска паркетом. Через раздвижные двери они попали в просторную чопорную гостиную с унылой старомодной мебелью. Уиллард Темпл и в этот раз был одет в неизменный темный костюм. Он скованно улыбнулся гостям.

– Дядя сегодня неважно себя чувствует, ребята, поэтому прилег отдохнуть. Он попросил меня обсудить с вами возможность вашего найма для поиска и возвращения орла.

– Вообще-то, – сказал Боб, – мы уже занимаемся этим делом. Мы работаем с Полом над поимкой неизвестного, который бьет стекла в машинах, а это же самое.

– Конечно, – сказал Уиллард Темпл. – Я совсем забыл.

– Тем не менее, – быстро вставил Юпитер, – не вижу, почему бы нам не заняться и вашим орлом тоже. Если бы мы знали, где и кому можно продать монету, это могло бы помочь в поимке стеклобоя.

– Ее, должно быть, чертовски трудно продать, – заметил Пит, – ведь о се существовании все знают, но знают, что она краденая. Кто же станет покупать такую?

– Видишь ли, Второй, коллекционеры бывают не слишком чистоплотны, – сказал Юпитер. – Большинство, конечно, и прикасаться к ней не станут, но есть такие, которые захотят ее иметь при любых обстоятельствах. Просто иметь, видеть ее перед собой, никому этого не сообщая.

Уиллард Темпл кивнул.

– Он прав, ребята. Таких собирателей немного, но некоторые из них баснословно богаты и могут заплатить практически любую цену. А что до того, где можно продать эту монету, так для таких коллекционеров всегда найдется парочка беспринципных торговцев.

– И все же, – сказал Юпитер, – продать ее нелегко. Вор должен звать, как найти такого нечистоплотного торговца или коллекционера.

– Очень нелегко, – согласился Темпл. – Вору необходимо прекрасно ориентироваться в мире нумизматов.

– А вы не могли бы назвать нам кого-то из этих продавцов краденого, – предложил Юпитер, – чтобы мы могли понаблюдать за ними?

Молодой Темпл покачал головой, нервно приглаживая пальцами каштановый волосы.

– Нет, боюсь, что я недостаточно знаком с нумизматикой. Сколько я ни пытался, мне так и не удалось как следует увлечься дядюшкиным хобби.

– Тогда придётся спросить его самого, – сказал Юпитер.

Уиллард Темпл моргнул.

– Дядю? Э-э… пожалуйста. Как только он почувствует себя лучше, если он все же решит вас нанять.

Юпитер оглядывал старомодную гостиную.

– А мы могли бы посмотреть другие монеты вашего дяди? Чтобы представлять себе, что мы ищем? Здесь я никаких монет не вижу.

– Э-э… нет, мы храним их в кабинете, – сказал Темпл, поглядывая на часы.

– Так можно нам посмотреть монеты? – настаивал Юпитер.

– Посмотреть? Да-да, конечно. Пройдите сюда.

Он провел их из гостиной через прихожую к двери в глубине дома, которую открыл собственным ключом. Маленький кабинет был заставлен, мебелью темного дерева и книгами; пол покрывал тяжелый коричневый ковер, на котором стояли рядами застекленные витрины на ножках. В них, утопая в темно-синем бархате, были разложены всевозможные монеты. Уиллард Темпл указал на одну из витрин:

– Вот тут американские монеты. В верхнем ряду слева – единственный оставшийся у дяди Джарвиса двойной орел. Но он совсем не такой ценный.

Четверка друзей столпилась у витрины, чтобы получше рассмотреть большую монету в вельветовой ложбинке. Она поблескивала благодаря внутренней подсветке в витрине. На монете размером примерней с серебряный доллар был изображен в профиль летающий орел, взмахнувший крыльями выше головы, на фоне лучей восходящего солнца.

– Когда она отчеканена? – спросил Боб.

– Эта в 1909 году, – ответил Темпл. – Дата на обороте, вместе с фигурой Свободы. Монета превосходная, но стоит она всего около восемнадцати тысяч долларов.

Пол присвистнул.

– Неплохие деньги, на мой взгляд. Ведь монетам совсем не такая старая.

– Важна не дата, а редкость и состояние. В начале века золотых монет чеканили не много, потому что бумажные деньги стали гораздо популярнее тяжелых металлических.

– Но почему же ваш украденный орел стоит гораздо большие? – спросил Пол. – Четверть миллиона – невероятные деньжищи!

– У украденной монеты сверхвысокий рельеф, что означает, что изображения орла и статуи Свободы сильно выступают над поверхностью. Дизайн тот же, что в обоих случаях, эскиз Огюста Сен-Годена, вариант со сверхвысоким рельефом чеканили только в 1907 году. Это поразительная по красоте исключительно редкая монета.

– А в какой коробке был украденный орел? – спросил Боб.

– Черный кожаный футляр для драгоценностей размером с пачку сигарет, с крышкой на двух петлях и нажимной защелкой, – объяснил Уиллард Темпл. – Внутри такой же бархат, как в витринах. Но сама монета была в прозрачном пластиковом футляре, чтобы предохранить ее от повреждений.

Боб, Пит и Пол, слушая Темпла, не отрывали глаз от чудесного золотого кружка. Юпитер оглядывал комнату.

– Сэр? – начал предводитель сыщиков. – Я не видел у вас в доме ни одного телевизора.

– Дядя ненавидит телевидение, – рассмеялся Уиллард Темпл. – И дома у себя его не терпит.

– Тогда зачем же у вас на дворе спутниковая антенна?

– Антенна? – недоуменно заморгал племянник. – Так это для нашего с Сарой телевизора в малой гостиной. Дядя там прилег, а то бы я показал вам антенну в действии.

– Понимаю, понимаю, – кивнул Юпитер. – Тогда нам, по-видимому, придется зайти в другой раз, или вы сами можете нанять нас от имени вашего дяди?

– Думаю… – начал Уиллард.

Внезапно дверь в кабинет широко распахнулась, в дверном проеме показался старый Джарвис Темпл собственной персоной, опираясь на палку и сверля ребят взглядом.

– Что они делают в моем кабинете? – загремел старик и, хромая, двинулся в комнату. – Решают какую еще монету выкрасть при случае?

– Нас пригласил сюда ваш племянник, – спокойно отозвался Юпитер. – Если мы возьмемся помочь вам найти вашего орла, нам надо знать, как он выглядит. А теперь, не могли бы вы сказать…

– Помочь найти моего орла? – изумился взъерошенный седой старик. – Я бы вас к нему и на милю не подпустил! Прочь из моего дома!

– Но ваш племянник… – начал Юпитер.

– Он сам позвонил нам, – горячо вмешался Пит. – Сказал, что вы, возможно, захотите нанять нас! Мы бы не стали…

Старый Джарвис побагровел:

– Мой племянник лжец! Вас нанять! И в мыслях не было! Прочь, я сказал!

Он угрожающе поднял палку и двинулся на ребят. Но прежде чем орудие успело опуститься на одного из них, в комнату ворвалась Сара Темпл и вырвала палку у разъяренного старика.

– Дядя! Что вы делаете!

Высокая девушка остановилась, дерзка палку и с ужасом глядя на дядю. Джарвис смерил ее гневным взглядом:

– Не знаю, чем вы двое тут занимаетесь, – но я требую, чтобы эти малолетние преступники немедленно покинули мой дом!

С этими словами старик вырвал свою палку обратно и, хромая, покинул кабинет. Уиллард и Сара в полной растерянности следили за его уходом. Темноволосая девушка – она была младше своего кузена, но на добрый дюйм выше его, – теперь была одета в красный купальник и плотные колготы, как будто только что прервала разминку. На ней были все те же громадные темные очки. Она печально посмотрела вслед старику.

– Простите, ребята. У дядюшки случаются выпадения памяти – он перенервничал из-за пропажи орла. Я слышала, как он просил Уилларда позвонить, но сам он, видно, забыл. Пожалуй, нам не стоит официально нанимать вас, пока ему не станет лучше.

Уиллард кивнул:

– Если он снова передумает, я вам позвоню.

Оставив внушительный викторианский дом за спиной, ребята направились по дорожке к своим велосипедам.

– Вот это да! – сказал Пол. – Старик Джарвис совершенно забыл, что велел Уилларду нам позвонить.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением отозвался Пит. – Мне старик показался вполне в своем уме.

– Да, – задумчиво согласился Юпитер, глядя на появившийся на стоянке возле дома маленький красный «датсун». – Ну, все равно, пошли-ка лучше посмотрим на грузовик Пола, пока не стемнело.