Текст книги "Стратегия. Колония"

А Гоблин уже убегал, кроме «тигра» держа в руках еще и ДП. А Данька-то молодец, сразу и его «длинный карабин» прихватил!

– Хвостов, к орудию! Маурер где?

– На причал улетел! – крикнул вслед радист. – «Фуруну» запускать!

– Встречайте без нас!

Уже пробегая через фойе, я подумал: «Вот бы ты, Федя, сейчас был один или с Ленни – не рвал бы как угорелый… Спокойно бы осмотрелся, спрятался, понаблюдал, подумал – а нужно ли вообще выпрыгивать бойким бесом? Идут люди по своим делам, да и пусть идут. Взвесил бы все. По необходимости принял бы меры. А сейчас? Сейчас так не получится, ты руководитель новой российской Колонии, это твои земли, уже заявился… Твой залив и твои берега. И никто тут запросто и без «здравствуйте» кататься не должен. Пока что все посторонние на водах есть нарушители. Лови давай!»

Во дворе к нам присоединился ошалевший от крика и суеты Боцман, помчался с нами.

– Брысь, каракуль! Костя где? Ищи Костю!

Небо не померкло, и красота вокруг никуда не делась.

Да и особой тревоги в душе не было. Вот если бы к нашему берегу подходил чужой баркас с крупнокалиберным пулеметом, а в фарватере – пяток «зодиаков» с десантом, тогда да… Хотя задержание есть задержание, оно всегда опасно – ты мишень изначально. На воде опасно втройне: за кустики не спрячешься, в ямку не прыгнешь. Полицейская работа, приходится привыкать.

На берегу «Клевер» рокотал двигателем на холостых оборотах. Прыгая в лодку, я отметил, что бронежилеты на месте.

– Ленни, жилет накидывай, но не застегивайся. Давай-давай!

Сильфида раскручивать «Эвинруд» сразу не стала, медленно стронула тяжелую лодку вперед, пусть хоть чуть-чуть прогреется. Постепенно «Зодиак» разгонялся, и вскоре мы уже обогнали посудину Гоблина, который на старте не распределил ролей, и теперь они с Данькой менялись местами. Правильно! Пацана на руль! Эти индейцы к такому возрасту уже все умеют, для молодняка даже соревнования проводятся, слалом на лодках. А то сел сам… И кто стрелять будет, если что?

Почему они не подошли к нам, если добрые люди?

Я допускаю, что форта с поверхности воды не видно. И шпиля «Унжи» не видно. Но суда-то в бухте стоят. Здесь что, ни у кого хорошей оптики нет? Да не поверю. Подплыли бы, так, мол, и так, мы местные рыбаки, промышляем здесь изначально, дозвольте пару сеток кинуть на океанскую семгу, она как раз перед штормами в тихие места сбивается… Не помешаем? Да кидайте! Ответьте на пару вопросов – и вперед, мы всего не съедим. И вообще приятно познакомиться.

Щелк!

– Тео, три лодки с моторами, семь человек, на задней лодке трое, – сообщил мне Маурер свежие разведданные. – Вижу стволы, пока непонятно какие. Они вас тоже видят, ускорились, идут в сторону моря.

– Принял, веди их.

Шкипер, наверное, стереотрубу вытащил. Или развернулся: эта труба у него вперед направлена. Смотреть назад мне было некогда, скорость приличная, в заливе – волны. «Зодиак», задрав нос, гулко и жестко стучал днищем по гребням, подпрыгивая и опускаясь. Ленни выбрала самый короткий курс сближения, волны били в скулу, лодку чуть мотало. Цели в бинокль не поймаешь.

Ноздри ласкал запах чистой воды с ноткой аромата свежей рыбы – хорошо!

– Сомов, вы где?

– Догоняем. Не торопитесь так.

Я коротко оглянулся – лодка Гоблина прыгает по волнам с левого борта, почти рядом.

Щелк!

– Тео, первая уходит в отрыв!

– Принял… Сомов! Миша, давай жми ей наперерез, пока не ушла, а я остальных буду останавливать.

«Зодиак» Гоблина резко подвернул влево и, еще больше набирая скорость, помчался наперехват. Хорошо, что я мощные моторы взял, с запасом. Лодки пришельцев уже видно отчетливо, идут в кильватер, уверенно, не мечутся.

– Ленни, чуть тише давай.

Лодка опустила нос, смотреть и целиться стало удобней.

Кто вы такие, хлопцы водно-моторные? У нас вот на флайбридже российский флаг трепещется. У вас же никаких опознавалок нет. Первая лодка в оставшейся группе металлическая или пластиковая, по виду скоростная, но моторчик явно жидковат, на глиссер не вытягивает. Вторая – RIB, но не «Зодиак», а что-то полегче и попроще, в ней сидят трое: один за румпелем, а два человека смотрят на меня. От них до берега с полкилометра, берег местами каменистый, невысокий, поросший густым низким лесом, похоже, есть пляж.

– Еще тише… Так… И включи проблесковые огни.

Хоть и не вечер, а мигалочки добавят им понимания нашего статуса. Серьезные люди подходят, лучше бы вам остановиться и пообщаться спокойно.

Синяя краска облезла – видно, что лодка алюминиевая. И немятая.

Подвесник «TOHATSU 18», куда вы с ним… Это чужие люди. Чтобы найти у наших лодочников «тошку», надо еще постараться, народ все больше «меркурии» и «ямахи» использует. Никто не махал мне руками, не делал приглашающих жестов. Люди на румпелях изредка кидали взгляды в нашу сторону, остальные все так же смотрели в бинокли. Одеты по-полевому, выцветший камуфляж. Жилетов нет – ни спасательных, ни защитных. И оружия не вижу! Спрятали? Да, глаз отрывать не стоит…

– Ленни, становись бортом, пойдем параллельно, пугать не будем, сближаемся постепенно, кто их знает. Будь готова к маневру. Присмотримся.

Триста метров между нами. А здесь волна гораздо слабее.

Щелк!

– Гоблин, доклад.

– Мой чета на разворот пошел, к своим намылился… Не понял. Че-его?! Ах ты, черт!

До меня донеслись три хлопка одиночных винтовочных выстрелов – по Гоблину открыли огонь! Я быстро бросил взгляд вдоль берега к северу – головная лодка пришельцев резко развернулась и, прибавляя ход, пошла к берегу. Сидящий на носу Сомов вскинул «тигра». Простучала серия выстрелов.

Твою мать!

– Газу! Ленни, влево – и в залив! – крикнул я, хватаясь за леера.

А вот сейчас и нам достанется, раз впереди пальба пошла!

Сильфида резко положила «Зодиак» на левый борт, взревел мощный четырехтактный двигатель, за кормой вздыбился пенный бурун, каскад брызг закрыл обзор. Лодка начала разворачиваться буквально на пятачке.

Тук! Тук! Тук!

Вот мы попали!

У моих тоже есть «длинный» ствол! А я не могу стрелять! Вообще ничего не вижу: лодка вздыбилась на вираже! Со стороны «Зодиака» Гоблина протарахтела еще одна очередь, потом хлопнули размеренные одиночные из «сайги».

Бонц! «Эвинруд» звякнул, рванул было поршнями, стукнул звонко и обиженно смолк. Лодка тут же опустилась, закачавшись на слабой волне. Плохо дело, у них есть стрелок! Сука, да он же в Ленни целился: рулевого хотел снять!

Така-така-та! На корме заревел «томпсон» подруги. Сильфида, стоя на коленях, за два раза выпустила по противнику полмагазина. Напрасно, если целевой стрельбой: дистанция велика! Ладно, хоть придавит их… Ну, теперь мы тоже можем.

Я успел сделать всего три выстрела, причем прицельным стал только второй, лодку уже разворачивало, и подруга перекрывала директрису. Да что же такое сегодня творится!

Ребятки-то бандитские. Или государевы, что иногда одно и то же.

– Ползи ко мне, чтоб тебя!

Тук! Тук! Справа нехорошо свистнула пролетевшая пуля.

Я привстал, увидел, что хотел, и положил две пули в цель: по дальней надувной лодке, откуда в нас и стрелял снайпер пришельцев. Тот ответил, но его рулевой в этот момент тоже переложил румпель, уходя с линии огня, ближний к нам надувной борт поднялся, закрывая обзор, и я лишь успел увидеть, как один из членов экипажа свалился на дно.

Перезарядка! Вдавил пальцем желтые цилиндры, пустую обойму вон, готов!

Короткая звонкая автоматная очередь рванулась к нам. Все натовские патроны почему-то громкие, звонкие и резкие, на охоту с такими ходить не стоит: вся дичь на два километра разбегается. Блямба, у них и «штурмовуха» есть! Ой, плохо! Я пригнулся, хотя пули и улетели в молоко, – из автомата на четыреста, да в раскачке… Но страшно ведь, продырявят!

Что за лажа, всего одного снял!

Ленни высунулась за борт и решительно огрызнулась, не давая врагу целиться.

Тут между нами и противником параллельно берегу красиво взлетели фонтанчики короткой пулеметной очереди: это Гоблин обозначился с фланга – помогает сталкер, но боится по своим «зафрендлить». У него-то как? Глянул быстро: их «Зодиак» уже у берега, а вот преследуемой лодки не видно. Ага! Сомов стоит на гальке, направив ствол пулемета на лежащего бандита. Данька рядом, карабин у плеча, садит с колена по врагу одиночными. Далековато для мальчишки, не попадет. А вот в нас, по закону подлости, попадет.

Така-така-та!

– Чувак, автоматчик в первом катере!

Да вижу я, вижу! На те пулю, раз ты смелый такой!

Щелк!

– Тео, подходим, спрячься!

И короткий оглушительный взвизг ревуна!

Позади раздался низкий гул дизеля, шелестящий шум винтов, взбивающих воду. Догнавший группу перехвата «Клевер» на высокой скорости с ходу страшновато заходил в пологую циркуляцию, давая простор башенной установке ДШК. Сашка на спуске, нормально! А куда нам прятаться-то! Спрячься, поди, в «резинке»…

Ох, и монстром же смотрится некогда рядовой рыболовный сейнер!

Не ко времени подумалось: «Как я отреагирую, если когда-нибудь увижу на водах Платформы настоящий, пусть и небольшой, сторожевик?»

Дугу-дугу-дугу-дум! – загрохотал страшный стальной зверь с кормы корвета.

Последняя лодка, где сидел стрелок, словно взорвалась.

В воздух полетели ошметки многослойной ткани баллонов, люди, оружие, нос задрался вверх, корме же не дал подняться дымящийся двигатель. Сталинград! Бородино!

Дугу-дугу-дугу-дум! – вторая очередь ДШК прошлась поверх алюминиевой лодки, пытавшейся удрать к берегу.

Щелк!

– Ули, ты со сцены-то их не снимай!

Куда там… бесполезно.

Вошедший в раж бадха от злости азартно валил всех подряд. Единственная оставшаяся на воде металлическая моторка уткнулась в пляж – и тут же снялась, бесхозно поплыв вдоль берега. Последний боец, успевший выскочить, прихрамывая, побежал к густым зарослям. «Можно было бы его взять, – отвлеченно подумалось мне, – но, чувствую, не сладится».

Не сладилось. Сашка вбил в спину убегающему короткую серию, и этого было больше чем достаточно. Ну, там и мясо теперь…

Щелк!

– Командир, вы живые там?

– Двигун раскололи, гады… Сами живы! Вас вижу. Вы как?

– Последнего колю, но он крепко ранен, не доживет. Ладно, конец связи.

Щелк!

– Шкипер, отбой, забирай нас…

«Клевер» подошел с уже опущенной аппарелью. Сашка бросил конец, мы поднялись на борт, а потом быстро втащили поврежденную лодку на корму. Хана двигателю. Хвостов, конечно, посмотрит, но уже ясно: надо брать новый. А битый на запчасти. Хорошо, не зацепили никого…

Щелк!

– «Гоблин», доклад.

– Помер бандит, командир. Кое-что успел выдрать. Это полканы, они к локалке шли, за оружием.

– Мать… Той самой?

– Ага. Нашли ее две недели назад, перевозили один раз и малое, чтобы не светиться крупным куском. Сегодня пошли в три борта, капитально… Коротко так.

– Принял, Миша.

– Решение?

Я подумал несколько секунд. Веселый день.

Да что тут думать, все надо делать вовремя, вы же помните!

– Подберем катер бесхозный – и к тебе. Осмотрим, прикопаем, а дальше вместе к локалке.

– От это правильно! За ништяком!

Кончились будни, пошли события… Интересно, знали они, что на поляне кто-то есть?

Глава 7
Окрестности форта. Проклятое оружие

Прошло две недели с момента высадки экспедиции «Беринг» на берег Амазонского залива. Событий было много. С чего начать?

Сижу вот на развалинах башни, положив руку на выщербленный каменный блок, и думаю: а что из случившегося за эти дни зацепило, «чтобы аж под кожу»? Чтобы оглушило. Нет, слишком сильно. А если «ушибло»? Это приемлемо, как говорит Костя Лунев. Такие моменты есть, и сейчас, здесь, на вершине горки возле Секвойки и даже чуть выше ее, мне представился отличный момент для спокойной сводной оценки итогов.

К моему сожалению, в череде ежедневных забот и проблем очень много вопросов и тем оружейных, так пасьянс складывается: куда ни ткнись – огнестрельная напасть преследует меня постоянно, быстрей бы от такой оружной повседневности избавиться. Наверное, это болезнь роста.

Начну с плохого. Спойлер, плиз:

Включен режим ограничения.

Огнестрельное оружие всех видов и типов – поставка заблокирована.

Осознали?

Смотрящие зарезали Форт-Россу любое огнестрельное оружие.

Слышу животные крики на галерке, зубовный скрежет в партере и приглушенные маты в дорогих ложах. Болтище! В смысле, вообще все зарезали. Любое.

Ничего «шоколадка» не дает.

А Сотникову дает, РДО мы обменялись сразу же после того, как мальчика выдворили за двери магазина для взрослых. И я теперь знаю, в чем тут дело. Маячок «не хрен много воевать» тут не самый главный, несколько не то… Просто Смотрящие предусмотрели появление на южном континенте представителей развитых сильных анклавов с севера, некоторые из коих уже и свое оружейное производство имеют.

И прекрасно представляют, что бывает, когда на такой вот «пятнашечно-полканский» материк приваливает Большой Дядя С Пушкой. И начинает диктовать, фильтровать, покорять огнем, мечом и веским словом… За колумбами да веспуччами идут кортесы, а это конец местной цивилизации, всем ее наработкам и опытам, эволюция закончилась. И никаких иллюзий насчет «сейчас же не те времена, товарищи!» – тут те еще времена, господа, помню я концлагерь под Давосом… Ну, пусть не концлагерь, а трудовой лагерь, кого это обманет.

А еще Писатели знают, что мы много с собой не привезем, все дедвейты учтены. И Сотников теперь еще трижды подумает, прежде чем начать переброску сюда горы оружия. Однако понимание причины подталкивает меня к мысли, что в случае выбора правильного вектора Писатели могут зажим со шланга и снять.

Может, я и неправ, но другого мотива столь жесткого ограничения в упор не вижу – нас сюда пустили не для того, чтобы сплошными зачистками полян заниматься, а ассимилировать и укрупнять. Да, кругом оружие…

Сначала я тупо замер, пытаясь после прочтения строки что-то сообразить. Что вдруг за сложности, я ведь уже брал снаряды к «эрликону»! Оказывается, боеприпас добыть не проблема, дают. Что уже есть, то и получишь. А вот сами стволы – болт и даже шкворень. А еще за день до этих новостей скандалист Хвостов ходил и ворчал, зачем «эти бестолочи» суют в виде поощрения ППШ.

– Лучше бы вы нам лимит веса подняли! – заносчиво предлагал он осенним небесам. – Или ассортимент в одном сеансе разрешили.

Теперь уже не ворчит: отныне поощрение – единственный способ обхода оружейного ограничения. Кинулись пересчитывать запасы свободного оружия, которое привезли с собой. Запасов оказалось очень мало. Вот что осталось после раздачи самого необходимого вновь прибывшим колонистам:

1. Укороченные кавалерийские мосинские карабины «колчак» – 2 шт.

2. Револьверы «Наган» – 2 шт.

3. Карабины «Сайга МК-03» – 1 шт.

4. Полуавтоматические ружья «бенелли-рафаелло» – 3 шт.

5. «Хаудахи» 12 кал. – 4 шт.

Таков особый резерв Ставки, находящийся в оружейке на первом этаже форта. Завидно? Во-во… Правда, к списку добавились два пистолета-пулемета ППШ, вкинутые за наших и итальянцев. И кое-что еще, но об этом позже.

За французов Феде ничего не дали, за неимением таковых в составе анклава Форт-Росс: только они прослышали о существовании Новой Франции, как сразу заколыхались – всем сердцем хотят попасть туда, к своим! Я ни удивляться, ни возмущаться не стал – выбрали люди свой путь, и хорошо. Мне в чем-то даже выгоден такой выбор соседей. Франки продолжают жить в своей дальней локалке, являясь своеобразным кордоном на юге, нашим заслоном и заставой. И мне нужно, чтобы заслон был боеспособен. Сотрудничество, помощь, работа на Форт – все это оговорили, я не собираюсь бесплатно помогать всем живущим на планете, и во имя мира на земле давайте-ка искать обоюдно-выгодное.

Но семья галлов вменяема, хозяин – разумный мужик, тумана по берегам нет, и проблем тут не вижу. У бывших граждан Пятой Республики на троих мужчин изначально были два ствола: полуавтомат «Фабарм» и чешская болтовочка с оптикой. Два нагана я им отдал как союзникам… Пистолеты и револьверы всем будут нужны, очень нужны… Как повседневка, прежде всего для работы в поле возле дома, на участке, по хозяйству. Постоянно таскать на плече длинный ствол во время работы с тяпкой невозможно, как невозможно вечно жить в режиме повышенной тревожности. Рядом ствол ставить – не выход, до него еще надо будет успеть добежать. Самый простой пример, навскидку: выбегает местная крупная степная лиса и кидается к курам. Или к гусям. Или к кошакам. Налетает орел, они тут есть, или кречет… А то и зверь покрупней прицокает, которого надо отвлечь, пока не впрягутся стволы помощнее, или же напугать грохотом. В конце концов, всегда возможно и неожиданное появление незваных гостей. На порубке леса, на вспашке и строительных работах, да мало ли…

Про личное оружие второй линии на поле боя сейчас не говорю – очевидное.

Я на голубом глазу рассчитывал уже здесь спокойно набрать на сто двадцать кило револьверов и использовать их в дальнейшем как ходовой товар… Не вышло.

Итак, франки не присоединились.

Но симбиоз обещает быть успешным. Заметил, особое у них сознание. Катрин мне давно еще говорила, что к Германии она бы не примкнула, типа ей не в уровень, – вот такие понты. Ну, что-то мне тут понятно. Много ли на свете есть стран, имеющих свою боевую авиацию, мощный флот, космодромы и ядерное оружие? Французы из числа таких, они имеют. Это признаки Державы. У них и здесь есть Родина – как же не стремиться туда? Хотя бы посмотреть. Ведь даже их некая нынешняя пассивность в метрополии ни о чем еще не говорит, так думаю, что это просто застарелый шок.

Я выше говорил о союзниках? Это немного не так, о равноправном союзе речи и быть не может: французы приняли протекторат. И вот тут им деться было некуда. Общину с отрицательной комплиментарностью я выжму с поляны сразу, веселым дружественным пинком. Уже потому, что здесь встали мы.

Жоэлю Дюрану, главе маленького франко-клана, красочно и емко описала ситуацию Катрин Гийяно:

– Дорогой мой Жо, никаких других решений нет и быть не может! На местных землях встал новый князь. Или барон, если хотите. Ведь мы с вами вполне можем это понять, вспомнив свою бурную историю, не правда ли? За спиной барона стоит крепкая гвардия и патронат метрополии. Он будет собирать вокруг себя земли и людей, надежно защищая их жизни и справедливо требуя в ответ полной лояльности, как и помощи в решении своих проблем. И, клянусь вам в том, всей округе несказанно повезло, что и барон, и власти метрополии крепко легированы разумными гуманитарными добавками.

– Не стремайся, бригадир, ножи за вас поднимем. Но и вы на делянке постарайтесь, – со всей душевностью добавил Гоблин.

Я поспешил вмешаться, что-то уж больно образно получилось:

– Месье Жоэль, тут все не так жестко и рационально, как представили мои коллеги…

– Что вы! Наоборот! – заулыбался француз. – Нас вполне устраивает, что все именно жестко и рационально!

Так вопрос с протекторатом был решен, и мы пожали руки.

Теперь по договоренности франки вместе с итальянцами перетаскивают к нам разобранную локалку «челентанов». Прикинули-посчитали, и оказалось, что таскать квадрами на прицепной телеге бревна готовой высококачественной конструкции выгодней и проще, чем рубить новые стволы и строить новую же избу такого же качества. Даже при длинном плече.

А вот итальянцы размышляли ровно столько, сколько мы обедали у них в гостях. Узнав, что в новом мире никакой Италии нет, а есть лишь мутная роль прислужников в далеком Базеле, члены клана созрели моментально: теперь они граждане Колонии.

Справедливости ради, они не совсем итальянцы – сицилийцы. Глава семьи держал небольшую кофейню-кондитерскую в Палермо. Зовут его Джузеппе Риччи, невысокий, резкий, лысоватый мужик сорока семи лет, тертый, битый, но жизнерадостный и веселый. Реал он знает; как я понял из рассказа, просто так кофейни в Палермо не встают: приходится общаться и с властями, и с бандитами. Его жена Лаура, которую он ласково называет Лоретта, демонстративно дистанцируется от бывшего бизнеса мужа: ведь она интеллектуально работала учителем физики в какой-то крутой частной школе. В большой и довольно дорогой квартире семейства Риччи вместе с родителями находились дети далеко не малышового возраста. Старшему сыну, Андреа, не в отца высокому, подкачанному парню, на днях стукнул двадцать один год. Отец купил ему крытый грузовичок «исудзу», работал отпрыск на папашу и на стороне, часто мотался в Мессину, но сполна насладиться вольной жизнью водителя грузовика не успел – попал. Младшему, Бруно, семнадцать лет. И две дочки-красавицы – шестнадцатилетняя Кармела и четырнадцатилетняя Рита.

С оружием у бывших жителей Сицилии, пожалуй, дело обстояло лучше, чем у всех остальных. Даже не знаю, встретим ли мы еще столь подготовленных по теме потеряшек. Если, конечно, в пелене поисков нам не попадутся американцы из Техаса или Аризоны.

– Знаете ли, поставить и содержать кофейню в первом округе Палермо очень сложно, уважаемый Тео. Приходится решать самые разные вопросы. Но в стране коза ностра особых проблем с уличной преступностью нет, как их нет и с молодыми людьми, не имеющими определенных принципов. Это такие…

– Беспредельщики, – охотно помог ему Сомов. – Отморозки без понятий.

– Простите, кто?

Полиглот Катрин быстро разъяснила сицилийцу специфический термин.

– О да, сеньоры! Именно такие! – обрадовался папаша, глядя на Гоблина с большим уважением и интересом. – В последнее время внутри коза ностра обострились отношения между «старыми» и «новыми». Новые – это «Стидда», сброд из гангстерско-мафиозных группировок, специализирующихся на вымогательстве, грабежах и прочих тяжких. И хотя «Стидда» вряд ли сможет представить в ближайшем будущем серьезную угрозу криминальной монополии старого крыла коза ностра, в последнее время их бойцы постарались зацепиться за Палермо. Мне пришлось приобрести кое-что на черном рынке. Как и многим моим друзьям…

«Кое-что» у сицилийца в закромах оказалось весьма неслабым, жаль, друзей его рядом не оказалось в день «П».

У клана в арсенале два пистолета – легендарные «береттовские» девяносто вторые и удивительный коротыш, пистолет-пулемет «Spectre M4» с двумя четырехрядными магазинами коробочного исполнения емкостью в пятьдесят патронов «para». Из особенностей девайса – самовзводный УСМ[5]5
  Ударно-спусковой механизм.


[Закрыть], дающий вероятность мгновенного применения оружия, и исключение из списка возможных проблем напасти перегрева ствола при длительной стрельбе. Достигнуто это за счет синусоидальной нарезки ствола и своеобразного принудительного воздушного охлаждения. Совершенно бандитская вещь – тот еще кофевар в Колонии появился.

Все сталкеры из него уже постреляли: экзотика…

Парни в семье разной степени боевитости. Старший Андреа – готовый боец, лишь потренировать надо. Младший худенький Бруно с грустными глазами больше романтичен и задумчив, чем грозен настроем. Он серьезно увлекается гитарой, песни романтические сочиняет, рулады выводит. Девочки томно вздыхают и мнут батистовые платочки. Кстати, пока не забыл. Вот что я заметил: спрос на брутальных мужчин в российском анклаве неожиданно мал – слишком много их вокруг, бруталов. А вот таких, как Бруно или обманчиво субтильный молодой сербский скрипач в «Двух Стрелах», мало… Так что амбал с топором – хорошо, конечно, но девушки все еще любят романтику тонкой толедской шпаги и красивые слова, сказанные тихим мужским голосом без матов.

А девахи сицилийские… Это ж южная песня!

Вы угадали, танцы уже наклевываются. «Молодняк с бутыльками» начал чаще мыться, стираться, пытается бриться, только что пулеметные ленты и галстуки-бабочки на себя не навешивает. Ко мне уже подходили тинейджерские представители с просьбой устроить вечером на волейбольной площадке дискотеку, и я откровенно растерялся, хоть и сам никак не старик: выдуло из башки такое! Охрану надо, присмотр… Но сильфида быстро вправила мне ум, так что плясать в выходные будем, Вотяков даже цветомузыку обещал склепать на скорую руку.

Дикарка Джемма Клюева сразу нашла свое место в компании Ленни и Катрин, где получила роль младшей подруги и покровительство. Даша Стародубцева, Кармела и Рита Риччи образовали свой кружок пубертатных хохотушек. Глаз да глаз… ох, подумать страшно… Тем более хорошо, что в форте появился педагог.

Дети закрывают прорехи в сельхозработах, благо таковых пока немного, и они под управлением Ольги вполне справляются с ежедневной мелкой текучкой. Но уже вылезла тема обучения! Что, как, где… Лоретта составляет план, но один я правильного решения не приму, буду собирать совещание. А вот обучение стрельбе есть дело наиважнейшее, стреляет новый народ просто безобразно, даже опер Алик далеко не идеал.

Локалка клана Стародубцева собрана, и тут опять спасибо Хвостову: опыт у него немалый, одно время по поручению Дугина суперслесарь занимался малой механизацией перетаскивания локалок, – давняя практика, зачем бросать добрые избы в лесах. А вот печей пока нет, как нет и мастеров по их кладке. Мужчины натащили камней, чуть не дали в глаз Даниле за назойливо-мудрые советы и теперь, подглядывая в ноутбук, ваяют вечерами две печки, по одной на семью. Все происходит очень медленно, потому что целевого времени я им на это не даю: очень много общинных дел.

Старожилы помогают. Мы, бояре, народ работящий, такая уж наша боярская доля.

У меня теперь фельдшер есть. Точнее, старший фельдшер травмпункта Барина Стародубцева. Форт-Росс имеет полноценный медпункт с отдельной палатой на две больничных койки, и с этим свободные помещения первого этажа форта закончились. Скупердяйский народ эти Смотрящие, чего бы им побольше размером форт не слепить?

Людмила Клюева пошла к Ниониле, по профилю. Алик поселился в форте, в небольшой каморке второго этажа левой башни, который мы назвали Бастионом. Черкес вообще быстро влился. Я его проверил через Уксусникова, и шериф радировал коротко: годен. Позже прислал и пояснения. В рассказе наркополицейского совпало практически все, за исключением мелких деталей, что нормально для человека, попавшего в незнакомую компанию. Или в интернет… Его ПММ я поначалу прибрал как сувенир, думал, пусть пока в оружейке лежит, но картинка выписывается такая, что мне придется «макаровские» патроны заказывать, как ни жаль тратить на то день поставки.

– Командир! Еще полчаса! – крикнул снизу Вотяков.

Юра внизу под башней ковыряется. Разложил запчасти, колдует. Я крикнул дежурное «ага», пусть подумает.

– И десяти минут хватило бы, че там неясного, – проворчал рядом Кастет.

Ладно уж, убедиться спец хочет. Но и мне уже понятно – мертвая тема. Не получится тут камеру ставить, уже вторую угробили. На холмах живут кречеты, крепко подправленные Писателями в массо-габаритных характеристиках. Храбрые и злые. Первую камеру они раздолбали сразу же! Кому понравится, когда в твоих исконных владениях появляется пахнущий железом, пластиком, человеком и машинной смазкой черный предмет, который сидит на башне, по-циклопьи крутит единственным стеклянным глазом и временами жужжит? Явный конкурент. Ну, так и получи в бубен! Конкурент атаки не выдерживал, а зачищать поляну я никому не дам: так моментально подлая мелкая и средняя живность расплодится…

Теперь это Замок Царицы Тамары. ЗЦТ, или «Томка», как по-деловому говорят сталкеры. Карты разведданных земель, объекты и гидронимы постепенно уточняются и дополняются. Например, группу каменных островов южней острова Джоны назвали не просто «Клыками», а «Клыками Гоблина», в память о стоматологических проблемах, с которыми он в то время молча знакомился в полную силу. Лунев такое чудное название предложил… Мишка сначала надулся, но известный приколист Костя манипулировал другом умело:

– Мишган, ну посмотри… Клыки – а это явные Клыки – есть, а имени звонкого нет! У тебя же связь с ними была, ментально-тактильная. И как назвать? «Клыки Сомова» – некрасиво, «Мишкины клыки» – что-то из писателя Николая Носова, непочтенно… Тогда уж «Клыки махайрода», но тут зверь не при делах. Имени меня остров уже есть, и это неправильно, тебя там что, типа, не было? Неуважение к дедушкам. Вот я и предлагаю – «Клыки Гоблина», красиво и звучно. Ты на табличках что пишешь?

– Ну, типа Спецназ КГБ, позывной и для мозга что-нибудь.

– На обратном пути кто-нибудь заедет и воткнет: «Мои Клыки. GOBLIN KGB RUSSIA». В уровень и в силу. Хрен кто покусится!

– Не, ну его на фиг, чет разводка какая-то…

– Хорошо, – терпеливо кивал Лунев, – мужики, пацан не согласен, давайте поменяем. Пусть будет «Клыки Хельги».

И тут Сомов заржал:

– Да хрен с вами, обзывайте.

Теперь на карте так и написано «Клыки Гоблина», Северный, Средний и Южный…

Главная башня форта стала Донжоном, а маленькая башенка – Башней Прекрасной Елены. Это Данька вдвинул тему: у него в России девочка знакомая осталась, видите ли, неразделенная любовь. Прямо драма… Уважили коллегу. А девочка еще услышит о герое, когда выйдет замуж за илососа.

– Может, сверху сетку поставить? – в отчаянии сам себе громко предложил радист.

– Не спасет, товарищ Кренкель! Они сюда орла позовут, в порядке шефской помощи, – почти серьезно заметил Кастет. – Юр, давай не будем с ними ссориться, пригодятся птички.

– Не, ну че за дела! Кто тут хозяин?

– Да ты хозяин, ты… Никто не полетит твою «Унжу» дятловать. Не каждый дятел способен на ударный подвиг.

Ладно, время еще есть, может, придумает что-то. А мы дальше пойдем.

В том, что оружейный магазин закрылся, ничего фатального нет. Главное, патроны дают. Работать надо больше, искать локалки, присоединять пятнашек, валить герильяс – вот оно и добудется. Но трудностей запрет добавляет. Больше всего меня злит невозможность взять ружья гладкоствольные, позицию, которая в России вообще не вызывает трепета. Не сработала у меня чуйка. Да как бы она сработала: очень уж нестандартен ход, разорванный шаблон был очень стоек.

– Юрец, завязывай давай! – приглушенно крикнул Костя. – Забодал. Протянем к Томке маршрут патруля, ребята будут заезжать, посматривать, контролировать.

Радист, колдующий возле разложенных на брезенте блоков, что-то буркнул, но завязывать не поторопился.

Крутой склон горы или холма (так и не определились окончательно) падает к воде. Отсюда видно форт, теперь уже его не спрячешь: разрослось хозяйство. Склон за спиной короткий и пологий, холмы волнами уходят к западу. С нашей стороны из растительности лишь жиденькие кустики, незаметно подкрасться проблематично. По левую руку – вершины огромных секвой, кажется, что они совсем рядом. По правую руку стоит небольшой сосновый бор, затем полоса смешанного леса, загибающаяся к западу, в долину. Вдоль нее идет тропа к локалкам соседей.

Здесь легко дышится, свободно. Нравится мне место.