Текст книги "Стратегия. Колония"

Глава 13
Город Мертвых. Очень длинный день

– …Три, четыре, пять, шесть… Ого! Шесть с половиной метров! – торопливо заключил Костя. – Где-то так, похоже. С погрешностью моего шага, конечно.

– Боже… Что за подход. Я сейчас нормально померяю, а не по-славянски, – успокоила нас Ленни, подходя к поверженному зверю с рулеткой.

Волосатое чудовище легло удачно, не перегородив дороги. Измучились бы таскать по грунту такую тушу…

– Елочки точеные, обнять и заплакать, – задумчиво молвил Гоблин, глядя на волосатую гору псевдомяса. – Ну и гада же они сотворили.

– Рог будем вырубать? – деловито поинтересовался Кастет.

– Нет, – я знал, что он спросит, и ответ был готов заранее, – не будем, времени много уйдет. Он, скорее всего, не разложится: клыки пещерника не разложились. Так что заберем по возвращении.

Бой с эласмотерием, или Эллочкой, был коротким, но эффектным. Страж подходов объявился почти сразу после поворота Хребтовой, что нетрудно было предугадать. Поэтому подъезжали мы тихо и осторожно, а зверя взяли быстро. Мы с Ленни встречали его в лоб: я с «Ударом», она со «страйкером», предложение использовать «томпсон» я блокировал.

– Твое дело – последние метры, если уж так случится. Нечего его пульками щекотать.

Кастет с Мишкой забрались на большой валун слева и вели фланговый огонь, взяв ПКМ и два «калаша». Напоследок Костя спросил:

– Посоветуешь, куда бить?

– Носорога бьют под основание уха, верное дело. Можно как Дубровский медведя, но это уж если захочешь…

– Нет уж, спасибо, мы лучше с камушка! А ты че, в Африке был?

– Не был. Так ведь и Эллочка там не была… Еще по суставам бейте, никакой адреналин и дурь ему не помогут, если сломать механику движения.

Я успел выстрелить три раза. Первым разбудил зверя, заставив того повернуться и стартовать с мощью локомотива. Потом существо заорало – глухо, низко и протяжно, вроде и негромко, но этого вполне хватило, чтобы сердце ёкнуло: второй раз я позорно промазал. Стресс – не каждый день на тебя живой танк бежит. Третий раз попал между глаз, и это сработало: пуля патрона ДШК прошибла кость. Сталкеры одновременно поливали его в бочину, действительно стараясь вынести коленные суставы. У них получилось, и зверь свалился мордой к нам, в тридцати метрах от «трахомы», где мы с подругой готовились кузнечиками прыснуть в разные стороны. Сильфиде пострелять так и не удалось.

– Ножки то-оненькие, – заметил Кастет, пиная копыто. Голень свободно болталась в обе стороны. – Несоразмерные какие-то.

Последствия прошлых визитов видны были сразу. Слева у дороги валялся какой-то неровный брикет металла – судя по всему, любимая игрушка страшилища. Эллочка в охотку свирепо и долго трамбовала какую-то технику, постепенно придавая мятому металлу причудливую форму. Кое-где сохранилась синяя краска, местами поблескивал хром. Лежащий в кустах неподалеку красный мотоцикл буквально снесло, смело мощнейшим ударом страшного рога. Рама и передняя вилка были выгнуты так, будто были сделаны из пластика или попали под БелАЗ. Колеса куда-то пропали, сожрала, что ли… Никаких огрызков и ошметков резины на склоне и у дороги не обнаружили. О том, что стало с ездоками, думать не хотелось. Куски ткани, какие-то железки. Масло кругом разлито. Ленни нашла рваную обувь и гнутую двустволку с разбитым ложем – это взяли, Хвостов заставляет забирать любые обломки огнестрельного оружия.

Внеземного апргейда доисторический монстр бил по пришельцам всей силой своей синтетической технологии. Живая лавина. Таран. Без мощного оружия – верная смерть. Джо говорил, что иногда его убивали, значит, у некоторых имелось оружие помощней двустволки.

Одно дело сделано.

Дорога полого поднималась, возвышенность закрывала обзор: местности впереди отсюда не увидишь, придется лезть наверх. От подошвы по склону тянулись две узкие полоски-осыпи. Они вели к двум каменным «жандармам», вечным часовым плато, торчащим как пальцы великана из древних мифов. Тут можно подняться, если не торопиться и смотреть под ноги. Примерно на середине склона, сразу за жандармами, чернел отстоящий от скалы каменный останец с плоской вершиной: вот туда нам и надо. Отправились мы с Кастетом, оставив ребят внизу. Легкий жилистый Костя пошел первым, он же первым и вышел к останцу, после чего, не дожидаясь меня, забрался на природную наблюдательную площадку. Уф, чаще тренироваться надо, а то совсем форму потеряю на командной должности…

– Ну, что видишь? – нетерпеливо крикнул я, пританцовывая внизу в поисках хорошей трассы. Черт, где он забирался?

– Да пока ничего особо интересного, если не считать… – загадочно сообщил мне Лунев, с интересом оглядывая кругозоры в бинокль. Вздохнул, убрал бинокль, посмотрел еще раз, хмыкнул и громко добавил: – Кроме Мертвого Города! Знаешь, ниче так, приемлемо! А ты что застрял? Сбоку щель, а там уступ удобный, давай, щас подстрахую.

Наконец и я поднялся на каменный срез.

Внизу громоздились крупные скальные обломки, стена плато круто поворачивала и уходила на запад – необычный вид с этой стороны, новые земли. Вокруг останца и ниже – редкий мох клочками, еще реже встречается измученный ветрами и дождями кустарник, прижавшийся к каменным россыпям. Что ж так тихо-то! Даже мышей не видно, а они ведь постоянно пищат в камнях… С горы, насколько хватало видимости, передо мной открывалась бесконечно длинная, вытянутая вдоль океана долина. Вот с нее-то к форту зверье и пробирается! С моря долины не заметишь – мы не увидели, когда шли вдоль берега на «Клевере»: ее скрывал невысокий береговой хребет.

А вот и сам Объект! На расстоянии примерно в четыре километра от нас стоял большой город, своим масштабом и внешним видом напоминавший сюрреалистические заброшенные города, набитые магией и колдовскими штуками из компьютерных игр. Но, в отличие от тех, непроработанный, графически безобразный, лишенный ожидаемой фэнтези-красоты. На первый взгляд этот большой комплекс выглядел необитаемым.

– Камеру доставай, Костя.

Мертвый Город ограждали фрагменты огромной, метров пятнадцати в высоту, стены, словно бы незавершенной в строительстве, поставленной разрозненными кусками по всему периметру с огромными прорехами-проходами между ними. Видно было центральный въезд, куда уходила дорога, и одну невысокую башню слева от него, справа же башни не было либо ее разрушили. Рва не вижу. Странная планировка, непонятную цель преследовал архитектор.

– Слева по борту посмотри, не туда зыришь! – поторопил меня Кастет. – Вышку лови! И за ней сбоку.

Лопни мои глаза – точно, вышка! Высокая и ажурная, ну никак не мегалитическая, почти точно такая же, как на Промзоне, даже повыше. А чуть дальше виднелась металлическая крыша – что-то вроде ангара, нет? Почти у дальней стены. И все это по соседству с каменными постройками двухтысячелетней давности, бред какой-то. На верхней площадке вышки висело навесное оборудование, скорее всего, прожектора.

– В стороне Промзону кинули, у центральной площади места нет, – решил я, и сталкер согласно кивнул.

Вскоре были обнаружены и другие несуразицы.

– Это же локалка! – толкнул я сталкера. – Большая локалка.

– И не одна: из-за угла край еще одной высовывается, видишь? Но эта поменьше.

Очень плохо, что не видим никаких признаков жилья, как и присутствия людей вообще. Лучше бы они были, честное слово, а мы бы их заметили сверху. Поняли бы, к чему готовиться. Теперь придется сталкиваться с неизвестным на месте.

Выглянуло солнце. Вокруг того места, где мы находились, мрачно-романтический красный свет заливал всю панораму – на нас смотрела подсвеченная уставшим за день светилом безжизненная поверхность каменистой подошвы и долины между плато и Мертвым Городом. Не особо густо тут с растительностью – за поворотом ландшафт изменился. У дороги не было больше надоевших красноватых камней в окружении густой южной зелени, их сменяли почти высохшие бледно-желтые деревца высотой метра три, стоящие на редкой траве, – нерадостное зрелище.

Пш-шш…

– Пацаны, что без доклада? – сказала рация голосом Гоблина. – Увидели?

– Увидели, увидели, – пробормотал я. – Проводим рекогносцировку.

– Ты хорош там такие сложные слова выговаривать, – хохотнул сталкер. – Скоро спускаетесь? А то мы с Ленни хотели походить тут: вдруг зазвенит.

Один шар-индикатор висит у меня на поясе, другой сейчас у Сомова. Все пеленгуем «выручалочку», пеленгуем… Пока без толку, даже Элли не помогла, а я ведь рассчитывал.

– Походите, только аккуратно, Миша. Мы минут через двадцать вниз пойдем.

Город небольшой, вытянут эллипсом, под углом к нам, от силы километра два по длинной оси. Или большой? Пожалуй, все-таки так. Вряд ли есть много людей на Платформе-5, которые видели столь крупные рукотворные объекты, модифицированные и перекинутые Смотрящими в новый мир с непонятными целями.

– Да он просто огромный! – вслух поразился я.

– А как же, глаза-то отвыкли от такого, – понимающе поддержал меня Лунев. – Это тебе не Доусон, сарай на сарае.

Много пустырей. По правую сторону площади располагалось величественное здание, изначально призванное, по-видимому, стать центровым в комплексе и быть резиденцией могущественного и страшного властелина этих мест. Сто пудов, что в нем никого нет. По левую сторону площади находился почти полностью разрушенный дом, словно в него авиабомба попала! По логике, можно предположить, что здесь, очевидно, был храм, но сохранилась лишь часть фасада, надо смотреть на месте. Ни единого блеска стекла или металла, ни огонька, ни дымка. О! Птички взлетели, мелкие! Ну, хоть что-то. Взлетели не тревожно, кстати.

С левой стороны в город входило русло горной речки, стекающей из невидимого отсюда ущелья к западу от нас. Ущелье наверняка длинное, так как река спокойна и достаточно полноводна; ширина ее составляла примерно метров двадцать пять – тридцать. Берега возле стен были голыми, без кустов и деревьев. А вот обширные поля за городом к западу хороши! Сразу за стенами сплошные зеленые заросли, там же полосой, прижавшейся вправо, к морской стороне долины, стоял густой лес. Совсем другое дело. Река в долину не пошла, почти сразу за городом сворачивала и начинала петлять вдоль плато в западном направлении.

– Костя, это кто там барражирует, антилопы?

Сталкер посмотрел по указанному направлению.

– Да там не только антилопы, командир! По-моему, еще и зубры какие-то, целые стада, богатство.

Еще одна интересная деталь – дорога. Желтая нитка Хребтовой – а это стандартный цвет для всех грунтовок планеты – прерывалась словно склейкой, границей цветов: в паре сотен метров перед въездом встык лежала серая полоса аккуратно уложенных плит.

– Я думаю, пора ехать, – сказал я. – Иначе встретим ночь в самом начале осмотра этого чудища.

– Знаешь, каждый Мертвый Город должен иметь подземелье в виде лабиринта, а там – до задницы всякой гадости, чего обычной пулей не свалишь, – за каким-то хреном поведал мне сталкер.

Тьфу-тьфу… Мы осторожно полезли вниз.

Гадство, даже орлов поблизости не видно.

Уже перед самым городом колонна вынужденно притормозила: дорогу торопливо перебегал небольшой львиный прайд. На нас огромные кошки глянули всего один раз; они легко трусили, чуть прижавшись к земле, синхронно повернув головы в сторону стен. Может, им здесь тоже не нравится? Торопятся обогнуть стены и выйти в сочные луга с тучными стадами: скоро настанет время охоты.

Мощеная дорога проходила через три высокие массивные арки, каждая из которых была меньше предыдущей. Характерные сооружения цвета шифера были составлены из идеально ровных огромных каменных блоков, подогнанных в паз. Под силой тяжести блоки буквально влипли друг в друга. Адский труд. Арки ничем не связаны со стенами – дыры – и поставлены так, что если смотреть на них прямо, то просветов в перспективе не видно. Такое впечатление, что тебя всасывает в воронку, – нехорошее впечатление. По верху самой первой слабо различались какие-то знаки дугой – надо фотографировать, иначе не разобрать: высоко, и угол неудачный.

Дальше дорога превращалась в широкую улицу города, тоже мощенную плитами, но гораздо большими, чем использовались на подъездной дороге.

Ленни и Лунев постоянно смотрели в «тепловики», мы с Гоблином – в оптику. В самом начале улицы по обеим сторонам нас встретили развалины, а дальше стояли блочные каменные дома, по три штуки с каждой стороны, жить в которых мне бы не хотелось, будь они хоть с нуля, настолько безобразно спроектированы.

Настроение – зеро, молчали все.

Перед поездкой участники рейда столько всего передумали-переварили – и вот приехали, с надеждой и эйфорией… Теперь же все подавленно примолкли. Вокруг витала неприемлемая для души смесь прикосновения к какой-то великой тайне или к страшной трагедии противостояния космических сил. Одни сделали, другие порушили. Мистика, я это особо чувствую. Человек, живущий в диком краю, гораздо лучше сканирует присутствие опасности, чем люди, обыденно живущие среди людей, в так называемой комфортной среде. В дикой природе смерть караулит человека повсюду, только ошибись – здесь вечный закон естественного отбора работает четко и честно, он обязателен, как и для всех других живых существ. И человек со стажем проживания в таких условиях природные риски предчувствует загодя и надежно… Но бывают опасности иррациональные, мистические, о которых сложно говорить и спорить, зато легко думать и в них верить. Нет такого вольного странника, который хоть раз не замечал присутствия рядом чего-то чуждого. Он не рассказывает об этом журналистам, предпочитая не будить лихо. Он просто знает – что-то зловещее и страшное бродит рядом.

Физически же чувствую себя вполне нормально, только глаза зудят от постоянного напряжения. И несерьезное – поясница чешется.

– Парой работаем… Кастет, значтак, мы с тобой заныриваем между зданиями, Гоблин с Ленни стоят на улице, прикрывают нас, техники не покидать.

– Может, мы пока справа дома обшмонаем? Быстрее будет, – предложил Сомов.

– Нет, для начала так, не торопимся. – Я не клюнул. – Секите тут.

Строения немаленькие – метров тринадцать высоты на три всего этажа, комнаты должны быть просторными. Это пустые массивные коробки с беспорядочно разбросанными оконными проемами и входами, поднятыми, пожалуй, на метр от земли. Ни крылец нет, ни лестниц. Как и в форте, деревянные элементы отсутствуют. Фасады почернели от времени. Ближний слева дом вообще не имел входной двери, попасть внутрь можно было только через окна первого этажа, которые в нем располагались очень низко. Для кого вся эта каменная бутафория сделана? Кстати, не похоже ни на одну культуру.

Мы сначала пошли в правый. Я достал пистолет.

Стояла гнетущая тишина, в воздухе чувствовалось странное напряжение.

– Костя, ты – в «тепловик», я – живаком смотрю.

С очевидным чувством страха мы без энтузиазма полезли во входной проем, как нищие старики на помойку, от нужды: надо – значит, надо. Представляю, какие у нас рожи… Внутри дома было темно. Окна расположены так же неудачно, как и вся планировка комплекса, дневного света явно недостаточно.

– Чисто, тепловых пятен на полу не вижу.

Полы вымощены большими плитами, а наверху… ожидаемого потолка не было, ни единого межэтажного перекрытия, просто коробка. Не только остатков обстановки, убранств или имущества, по которым можно было бы что-то узнать о тех, кто тут проживал, – не было даже комнат! А вот деревянный ящик, вполне современный, имелся, стоял в углу. Я заволновался, но ожидания не оправдались – пустой.

Это заготовка, полуфабрикат, недострой. Под ногами лежал толстый слой пыли, только перед окнами ровная поверхность причудливо взрыхлена залетающими внутрь дождевыми каплями. И никаких следов – ни человеческих, ни звериных.

– Подо что такие затраты списаны, коллега?

– Нет версий, – ответил сталкер.

Свод каменной кровли эхом отражал нашу речь, искажая голоса, превращая их в гулкий страшноватый вой. «Валить отсюда надо!» – шептали стены.

Хорош давить, а! Нам валить никак нельзя! Признаю, что повод найти несложно. Как известно, любой человек с большим жизненным опытом очень хорошо умеет использовать универсальность этой приговорки для любого самооправдания. Но страх быстро пройдет. Походим, побродим, обвыкнемся – пройдет! Останутся азарт и интерес, и это тоже опыт. Опыт искателей, сталкеров.

Площадка за осмотренным зданием лежала полностью в развалинах, скрытых ранее высокой стеной. По контуру – остатки дома, разрушенного, возможно, каким-то землетрясением. В этом запустении не было ни травинки, ни кустика, ни какого-либо иного признака жизни. Земли вообще нет, лишь кучи камней: нечего ловить… А вот дальше по улице уже получше, несколько пташек летало над крышами. И зелень появляется. Сбоку тускло блеснул металл – мотоцикл брошенный! Разбитый и разграбленный.

– Нет аккумулятора: сняли, – с сожалением объявил Лунев. – Да, Федя… Чей-то визит сюда закончился печально. А вообще забрать бы надо.

– Пошли в следующее, – решил я.

Металлолом – это хорошо, но мы сюда приехали за более существенным.

Дом на другой стороне улицы, тот, что вообще без дверей, принес еще один сюрприз, куда более внушительный. Не успел я влезть в окно, как тут же уперся в глухую стену, чуть башку не разбил, – что за хрень! Я, скорчившись, стоял в тесной узкой лоджии, из которой внутрь входа не было. Каменная ниша. Оглядели остальные окна фасада – та же самая халтура, бутафория!

– Пошли с тыла глянем.

Почему ж так поясница зудит, укусил кто-то? Надо бы посмотреть, а то вцепится неведомый клещ, потом проблем не оберешься. Вернемся к машинам – попрошу Ленни глянуть… Задняя стена нас повергла в настоящий шок. Не было там дома и двора, представьте – сооружение было на всю высоту срезано наискось, словно ударом гигантской катаны. Или лазером боевого межгалактического звездолета. Ровный, на загляденье, каменный срез тянулся до самого верха, ни рукотворной щелочки, ни температурной трещинки. А обрезка-то и нет!

– Костя, да это монолит… бляха медная на яйцах.

– Психо, елки. Трахома, что за артхаус нам достался!

Черт, да кто меня, сука, цапн… И тут в башке утряслось! Тормозишь, Спасатель!

На поясе в разрезе бронежилета уже вовсю звенел и вибрировал шар-глобус!

Щелк.

– Всем сбор вокруг дома, у меня индикатор сработал, ищем приз! Гоблин, чешется?

– Откуда ты… Па-адла… А я-то думаю, жмякнула богатыря какая-то сявка! Идем!

– Смотрите начиная с фасада.

Я, до боли сжав вибрирующий шар в руке, медленно пошел вдоль срезанной задней стены этого огромного камня, в котором зачем-то вырубили муляжи окон. Костя поднял ствол к плечу. К дальнему торцу группы вышли одновременно и замерли в сюрреалистическом восторге. Из точно так же срезанной плоскости торца дома торчал наполовину вмурованный в камень открытый морской контейнер. Влитый.

– Чистый «тепловик», – машинально щелкнула Ленни.

– Чисто вокруг, – откликнулся Кастет.

Контейнер был совершенно пуст, если не считать набросанной в углу горы округлых камней. Каменный срез проходил прямо через металл, обалдеть. Шар тоненько звенел и дрожал как припадочный: приз здесь!

– Разбираем! – рявкнул я, и мы разом бросились к куче…

«Выручалочка» оказалась планшетом, типа десятидюймового, только толще и тяжелей.

Стекла как такового не было. Это мы уже знаем, там действительно не стекло, изображение проявляется прямо через неведомый синтетический материал. Хрен поцарапаешь, бывали прецеденты, Сотников даже чашку с кофе на него ронял. И как же она работает без основной панели, материализация в произвольно выбранном оператором пространстве? Вещь одноразовая, а значит… Значит, она должна после первого и последнего же сеанса умирать или уничтожаться! Второе вероятней: зачем оставлять кому попало такую аппаратуру, пусть и в нерабочем состоянии. А как самоуничтожаться? Да, тут надо быть готовым ко всему.

Чего я парюсь! Дисплей все напишет, инструкция прилагается.

Мы с нетерпением вышли на свежий воздух. Я нажал пальцем на середину экрана и привычно дернул в сторону – экран послушно загорелся синим. Вот у кого гуглисты среду Android подрезали… На дисплее белым светились две надписи:

Активация

Ожидание

Стоп! Я торопливо нажал на вторую: спи-ка ты, родной. Экран погас, а индикатор сразу перестал дрожать и звенеть: все, остальные опоздали, хозяин у вещички появился.

Голова сладостно кружилась. Где шампанское?

Ленни мурлыкала рядом, а Кастет мастерски исполнил сальто назад. Во гимнаст какой, а ведь на нем броник…

– Это, пацаны, называется катарсис, – выдохнул Гоблин, с блаженной улыбкой присаживаясь на камень. – Че вы так на меня смотрите? В гугель, неучи! А, нету ж его… Катарсис есть процесс конкретно острого облома или затянутой, как десятерик, ломки понятий с соплями, в самой оконцовке резко превращающийся в реальный такой ништяк под фанфары, да еще без распила рамсов с прилипалами. И ты тя-анешься… Очищаешься, стало быть.

Мы уважительно переглянулись. Может! Гольдбрейха на него нет.

Вряд ли именно «выручалочку» искал Человек из Медельин или пришельцы из поликластера Х. Будь у них индикатор – нашли бы.

– Есть двигатель на «штайр»! – потер ладони Лунев.

– Подожди делить, брателло, может, в ангаре чего годного найдем, если там прирезан аналог Промзоны, – обнадежил друга Гоблин и тут же сумрачно примолк. Напарник тоже нахмурился.

Я знаю, чего опасаются сталкеры: обезьян, – наслышан про тот знаменитый бой. Обезьяны тут точно не нужны: если эти живчики накинутся на открытом месте, шансов отбиться будет немного.

– Так, ребята! В рейде появились реальные смыслы. Задача проста – давайте выгребем тут все «выручалочки»! На остальное не отвлекаемся. Но без эйфории, идем со всем пониманием и вниманием. План меняется, подворный обход – в урну. Медленно едем по улочкам и молимся на шары. Выглядываем живое, контролируем местность. Двинулись!

Сомов встал и, уже выходя к углу, задел ногой круглый белый камень, что лежал в траве возле одинокого куста. Камень неожиданно легко откатился в сторону, обратившись к нам провалами пустых глазниц. Это был человеческий череп, лежавший здесь достаточно давно. Вот вам, искатели, отрезвляющий привет из дней былых. Очевидно: редкие гости этих мест системно попадают в неприятные ситуации.

– Не расслабишься, – вздрогнула рядом Zicke, машинально поднимая «томми».

Во всем мертвечина. Пока что единственными встреченными наземными жителями каменного комплекса были скорпионы, я уже парочку увидел. Наверное, и змеи есть.

Костя быстро осмотрел кусты по соседству – нет ли где оружия, – отрицательно качнул головой. Подметали тут, подметали…

Это был странный город, на вид как бы древний, но настоящей древности набрать не успевший. Мы медленно поехали по короткой улице, бегло осматривая оставшиеся дома лишь снаружи, и вскоре выкатились на круглую центральную площадь, в центре которой находилась внушительная колонна из темного камня. На ее плоской вершине почему-то ничего не было, зато внизу стояла скульптурная группа – три утрированно толстые бабищи в ряд. И у каждой по две головы, что похоже на двухголовые женские деревянные фигурки «сатуо» – «горелая головешка», что у нганасан передавались по семьям из поколения в поколение. Хозяйки Жилища. У ног каждой из мутантих стояли шары из черного камня. Подозрительно похожие на увеличенные индикаторы, предметы были сильно повреждены.

– Площадь Трех Баб, – не вытерпел Сомов.

– Не мы первые, чуваки, их уже проверяли, – первой высказалась Ленни.

– А я все равно проверю! – громко решил Гоблин и пошел к композиции с топором.

Крыша соседнего дома была провалена, торцевые стены превратились в груды камня. Солидное центральное здание цело, его можно осмотреть внимательно, но позже, если время будет. А времени-то оставалось мало: солнце все явственней клонилось к закату. Скоро надо будет искать надежное убежище на ночь – ясно же, что не успеваем.

– Обыкновенный камень, – доложил сталкер, на что Zicke манерно вздохнула.

– Направо и по улице, – скомандовал я.

На этой улице дома были целыми, а вот каменных плит мостовой не было, Писателям продукцию не подвезли, у Дортреста № 1 опять сбой в поставках. Колонна, вытянувшись, медленно вползла в проезд. Эхо рокочущих двигателей сразу забило уши. Ничего приметного на пустой улице не было – одинаковые дома, одинаковая пустота. Вот тут хорошо по колонне с крыши, да из гранатомета… Ох, а нужен ли граник против наших каракатиц?

Ехали недолго.

– Стоп! – резко скомандовал я в микрофон гарнитуры, останавливая мотоцикл. – Общий заслон, я осматриваю следы.

Ребята тут же вскинули автоматы: Костя – вперед, Сомов – назад. Как работают сталкеры, приятно посмотреть: боевые машины, да и только. Тяжело мне тут без них будет. Монгол с немцами тоже асы, конечно, но эти…

Я же останусь здесь, в Форт-Россе.

Пока анклав не превратился в стабильно работающий, согласно заветам Сотникова, организм, меня тут все устраивает. А уж потом, когда на Амазонке начнется скука и рутина, производственная суета, ежедневные скандалы, планерки и совещания… Не мое это. Прыгнем всей честной компанией на верный «Клевер» и отправимся разведывать и покорять новые земли, их тут есть, на нашу жизнь точно хватит. А что! Даешь новый материк, с новыми реалиями, правилами от устроителей Большой Игры и очередными странными обитателями! Вот только все чаще задумываюсь о том, что пора бы нам с сильфидой родить маленького Спасателя, наследника всех моих умений. Кстати, а не передается ли статус по наследству, согласно древней практике формирования элит? Zicke пока ничего о моих семейных мыслях не знает.

Она, подняв ствол своего «томми» вверх, принялась оглядывать крыши трехэтажек и темные провалы окон.

– Хьюстон, у нас проблемы. Следы собачьи, много. Буду считать, – предупредил я и добавил излишнее: – Смотрите там внимательно.

– Твою ты душу… чувствовал я, чувствовал! – послышался голос Лунева.

Пустота как-то сразу исчезла, с этого момента мне стало казаться, что засыпанные песком и булыжником улицы Мертвого Города буквально кишат всевозможной живностью. Как быстро все меняется!

– Не меньше десятка псин, – невесело сообщил я группе, возвращаясь к мотоциклу. – Скорее даже чуть больше.

– Все хуже и хуже, – сплюнул Гоблин. – Знаете что, камрады, давайте-ка к нам. «Круизер» закинем в кузов, багги возьмем на буксир. Если псы полезут, то вам с Костяном махом ноги отгрызут.

– Поддерживаю Майкла! – подхватила идею порядком взволнованная Ленни. – Тео, послушай его, это правильное решение.

У «трахомы» есть кабина, какая-никакая, но закрытая с боков. Есть тент, закрывающий сверху всю машину. И высокие борта кузова – собака не запрыгнет даже с разбегу, разве что если с толчка, с какого-нибудь трамплина типа камня, оказавшегося рядом. Разумно вроде.

– Скорость снизится, – не согласился с другом Кастет. – И технику можем загнать под такой нагрузкой.

– Да вытянет старушка! – махнул рукой Мишка, хлопнув по панели, и не к месту схохмил: – Ну, пристрелим, если что.

Слабо грохотнуло, где-то неподалеку упал камень. Возникла пятисекундная пауза тревожного ожидания.

– Пока едем в прежнем порядке, – принял я решение, оглядываясь. – При реальной опасности свалим в «трахому». И вот еще что. При обнаружении псов стрелять сразу и на поражение. Вышибать прежде всего вожаков, и это не всегда самые крупные особи, смотрите, на кого остальные оглядываются, у них как у людей.

– Тео, а мы выстрелами сюда все стаи города не привлечем? – усомнилась сильфида.

– Дорогая, ты не представляешь, какое у собак обоняние. И слух. Они и так уже знают, что мы в гости пожаловали. А психология дикой стаи такова, что собаки очень хорошо понимают чужую силу, и вожаки прежде всего. Чем раньше начнем показывать, тем лучше. Будут прокачивать нас на слабину, обязательно. Одиночек пошлют.

– А если набежит стая в сотню штук?

Я скептически хмыкнул:

– Это не бараны, Ленни. Только в книге про Маугли собаки бегают стадами. В жизни это всегда разрозненные конкурентные стаи, и у каждой такой хищной компании есть предел численности, сообразно рациональности выживания. Максимум двадцать штук. Так что все сразу не кинутся, тут у них без альянсов… Мы кто? Просто очередные пришельцы. А им здесь жить, по своим законам. Ладно, что стоять, едем.

Машины тронулись.

Щелк.

– Интересно, милый, почему в северной части ни собак нет, ни следов?

– Кто знает. Может, туда львиный прайд заходит. Может, Эллочка забегает…

– Спасибо, успокоил.

А ночь все ближе. А убежища нет.

Вторую «выручалочку» мы обнаружили внутри каменного дома, а первой засекла его сильфида, перед этим забравшая у Гоблина индикатор со словами:

– У тебя лапа грубая, чувак. Согласись, я лучше почувствую градации.

Сталкер, как мне показалось, немного обиделся, но отдал молча.

В конце улицы, у самой стены располагалось здание, больше похожее на загородный дом, чем на городское строение. Цвет камней не серый, а такой благородный, слегка розоватый. Элитное жилье Мертвого Города. Фронтон был окаймлен большим навесом, а две открытые террасы по бокам мокли под дождями – без навесов вовсе.

– Там, – щелкнул в наушниках голос подруги.

Тут и думать нечего: «выручалочка» в здании.

Мы пошли сразу группой, собрав все имеющееся оружие: в конце концов, если что пойдет не по плану, здесь и укроемся, элитно, так сказать.

– У меня чисто, пятен нет.

Но собачки тут побывали, следов на полу хватает. Сразу за входом шел большой просторный зал, из которого красивая каменная лестница вела на второй этаж, – тут вполне можно обороняться, других подъемов на этаж не видно. Не успели мы взойти на первые ступеньки лестницы, как раздался жутковатый шелест и шум – стайки летучих мышей закружились под потолком.

– Успокоятся, им еще часа два кемарить как минимум, – решил Гоблин.

– Я задержусь, – решил Лунев, доставая из подсумков две «эфки».

– Наверху и справа? – глянул я на Ленни, и она кивком подтвердила мои выводы.

Двухпролетная лестница вывела нас в большое фойе с короткими коридорами по бокам, в которых виднелись входы в комнаты. Вот невезуха! Крыши в шикарном здании практически не было, только в фойе осталась часть каменных перекрытий, но отсюда не было видно ни улицы, ни оставшихся у входа машин. Внизу же располагаться на постой… ненадежно и опасно, окна низкие: вдруг и в них псы полезут. Негодное убежище, придется искать что-то другое, жаль. Вернулся Лунев, ставивший растяжки у центрального входа и на лестнице, успокаивающе кивнул.

Место залегания очередного приза нашлось почти сразу.

В одной из комнат стояли светло-серые деревянные ящики, точно такие же, как пустой в первом обследованном здании. В одном из них и пряталась «выручалочка». Самым удивительным было то, что являлось основным содержимым ящиков. В первых трех были тарелки. Самые простые, белые, для первых и вторых блюд, с золотой каемочкой. Не совсем по канону, но символизм был оценен. В остальных хранились аккуратно составленные чашки, блюдца и миски типа пиал.