Текст книги "Стратегия. Колония"

Шар еще хранит температуру, найдем быстро. Решено, идем. Трава высокая, в такой даже днем непросто найти артефакт столь малого размера и неброского цвета, да и будет ли утром время для спокойных поисков…

Щелк.

– Наблюдаем, спокойно. «Тунгус», направление помнишь?

– Примерно. Выходим.

Предательски скрипнули открывающиеся ворота. На улице гулял ветер – первый, короткий и пока слабый норд-вест очередного северного циклона. Я поднял ладонь, капнуло. Ладно, промокнуть не успеем.

Ставший родным шар-глобус нашел не Гоблин, держащий в руках «тепловик», а я, и не иначе как по наводке из космоса. Индикатор весьма необычным способом был обнаружен под неизвестным растением, похожим на папоротник, с зелеными, подвяленными на солнце кончиками длинных листьев. Не заметив под ногами торчащего корня, я зацепился и полетел на мягкую землю. Кряхтя в темноте от боли, сдобренной легким матом, я помассировал ушибленное колено и осторожно встал. Присел, проверяя работу сустава, а заодно потрогал рукой коварное препятствие. Арматура! Сучья бета-версия! Наклонился ниже, чтобы разглядеть этот кусок железа, и тут же увидел свой шар. Иди ко мне, родненький! Истосковался тут, поди.

Щелк.

– Нашел, возвращаемся.

– Чисто в секторе.

Но это было не совсем так.

Гоблин на мой зов не откликнулся, продолжая глядеть куда-то в сторону. Я начал вставать, когда он тихо молвил:

– Федя, дичь.

Да… Концепцию собственной безопасности нужно срочно пересматривать.

Косматое чудище сидело под звездами, припав к земле: видно, что оно готовится к прыжку, но отчего-то медлит, не нравится ему общая обстановка. Думает. Может, признал в нас записных охотников на его собратьев? Удивляется – откуда мы на этом материке взялись?

– Мля, пещерник…

Старый знакомый умело прятался за чертовой пирамидой, выжидая, когда представится случай напасть на ничего не подозревающую жертву.

И тут мы, такие смелые.

Супергризли-убийца сейчас был похож на кучу земли. Шерсть у него с коричневым отливом, хорошо помню, но в темноте этот морфированный медведь казался просто черным. И как в прошлый раз, на меня повеяло чем-то древним и страшным. Силуэт пещерника был словно наспех вылеплен из чернозема, даже не вылеплен, а накидан лопатой. В эти долгие секунды, разглядывая фигуру гиеноподобного кошко-мишки, я изумлялся все больше и больше: земляных дел скульптор был явно пьян. Пасть пещерника была слегка приоткрыта, мне хорошо были видны мощные острые клыки. Сейчас он бросится… От одной только мысли об этом по спине пошли крупные мурашки – как мне показалось, приподнимая силой страха бронежилет.

– А-атас!!! – заревел Гоб, и мы, даже не подумав вскинуть бесполезные сейчас стволы, синхронно пошли на спурт, набирая стоху за секунды.

И никаких проблем с коленкой! Влетая во двор, я машинально отметил, что ворота закрывать смысла нет: разве они Зверя удержат! Конечно же мы не оглядывались, а все произошедшее накладывали на личные впечатления позже, из красочных описаний Кастета.

Вот кто «универсалку» караулил!

Нас опять спасла сила «Удара».

Бум! – рявкнул на втором этаже ствол главного калибра. И тут же Zicke начала всаживать в тушу длинные, патронов на десять каждая, очереди из ПКМ.

Бум! – раздался второй выстрел, Лунев работал быстро.

– В дверях стоп, не пройдет! Тут запинаем! – бодро крикнул резко осмелевший Сомов, ловко разворачиваясь с «шайтан-помпой» в руках.

Но стрелять нам не пришлось: группа огневой поддержки уже добивала тварь.

Как рассказали ребята, пещерник уже после первого попадания из «Удара» остановился и затряс башкой в поисках того паровоза, который только что в него врезался. Что и дало возможность поисковой группе скрыться в здании.

Непросто тут разведкой заниматься.

А если бы он во двор ворвался! Что стало бы с нашей техникой…

В эту ночь, которую смело можно было бы назвать «Ночь после трудного дня», нормально, глубоко, то есть продуктивно и качественно, спал один лишь Гоблин. Усталость у него накопилась такая, что ни наши разговоры, ни шастанья по углам и запах кофе не могли ему помешать. У Мишки разболелась рука, Ленни дала ему обезболивающее, и сталкер уснул первым. Все устали. Долгие сборы и комплектация снаряжения, бессонные новогодние посиделки, путь-дорога со многими новыми впечатлениями, постоянная настороженность и готовность к засаде… И сам Город – тот еще успокоитель нервов. Но Сомова я решил пока не будить: пусть мужик наберется сил – как известно, сон лечит. Меня колено не беспокоило: повезло, что там была земля, а не камни. Я, в отличие от сталкеров, не пользуюсь наколенниками – неудобно в них, мешают. Самое время пересматривать привычки.

Кастет связался с фортом, доложил обстановку, после чего мы вдвоем начали пресекать попытки Вотякова экстренно собрать группу спасателей с Катрин на белом коне. Какие спасатели, ночь-полночь во дворе! Да и обвыклись мы тут, прижились.

Дежурили по очереди. Сомов спал, лежа на пленке в углу, Ленни молча дремала, уткнувшись в угол. Я никак не мог отрубиться. Узкий серп луны на миг показался из-за туч, но тут же вновь спрятался. Нет, не смогу. Пойду-ка составлю компанию Луневу. Взяв термос с кофе, я вышел к посту номер один, огневой точке второго этажа над лестницей.

– Никак не свалишься?

– До сих пор колотит, – признался я.

– Заколотит, – понимающе кивнул Кастет, обрадовавшийся возможности поговорить, но при этом исправно осматривающий местность в «соньку». – Народец-то в городе бывал. Я вообще сомневаюсь, что в периметре есть хоть одна целая локалка, – кто ж про них на Платформе не знает. И находить их просто. Пещерный Джо сколько в горах живет, а? Во… Наверняка и раньше сюда наведывались, кто пошустрей, откуда ему знать, кто раньше по Хребтовой катался. Герильяс могли, полканы из западного анклава. Даже пятнашки! Кому-то везло, чаще нет. Это мы такие упертые и въедливые, а для остальных набеговая тактика – самое то.

– Ага, судя по черепам и обломкам мотоциклов, набегальцы огребали по полной.

– Не без этого. Но локалка напротив подметена чисто, а там было, это факт.

Мы поговорили еще немного, и я почувствовал, что клонит в сон. Все выяснения и выводы буду делать потом – дома, в форте, в безопасности, в привычно спокойной обстановке. Пока же… Минут сорок до заступления на пост оставалось, и я, вернувшись в комнату и положив голову на ноги подруги, быстро ушел в перезагрузку. Потом проснулся Гоблин – и теперь решили не будить меня. Утром ребята говорили, что ночью выли собаки, кто-то опять орал, и, как показалось Ленни, вдали раздался одинокий глухой выстрел.

Ничего этого я, естественно, не слышал.

С дороги открывалось много нового.

Впереди, сразу за ангаром, текла река, и на ней все же был мост – каменный, чуть выгнутый, в три арки. На последней четверти территории комплекса отдельной группой вдали стояли двухэтажные каменные дома и две локалки. Плотность застройки здесь была очень низкой, не то что на местной «золотой миле». Ближе к мосту, среди низкой зелени, уныло серели развалины крошечного форта или передового бастиона – ни стен, ни башен, их контуры лишь угадываются, каменные блоки вывернуты и обвалены. От моста к развалинам вела все та же древняя мощеная дорога. Продолжаясь после моста, она уходила к выселкам.

– Это приемлемо, – глядя в бинокль, заметил Кастет.

Но сначала мы отправились на Промзону, как же еще ее называть… Пока хищники отсыпаются после трудовой ночи, лучше заняться теми объектами, видимость возле которых похуже. А уж просторы по-любому осмотрим. Перенесенные на Платформу элементы промышленной культуры стояли среди нескольких рощ.

Дорога почему-то заканчивалась у тыльной стороны ангара: опять недоработка.

– Традиционное место стоянки, – хмуро сказал Гоб, поднимая с земли кусок мятого крыла некогда белого цвета.

– Не будем менять традицию.

Здесь технику и оставили, решив начать с будок и вышки, к которым пошли пешком.

Подлесок представлял собой лежащее на земле причудливое переплетение высохших и живых веток и корней, усеянных колючками. Прелая листва устилала землю там, где высоченная трава по каким-то причинам оставляла свободное место. Без хорошей обуви, надежно закрывающей щиколотки, тут делать нечего. Гоблин привычно раскидал по кустам три взрывпакета, разгоняя ползучую нечисть. Густая колючая растительность закончилась метров через десять, и мы двумя парами вышли на поляну, на которой рядами высились красивые пальмы. Кроны их свободно пропускали редкий солнечный свет, проникающий меж туч, и слабые тени от стволов тянулись по траве короткими контрастными полосами. Отсюда сталкеры, отделившись, двинулись по дуге, стараясь никому не перекрывать секторов. Мы с Ленни тоже разбрелись по сторонам.

Щелк.

– «Тунгус», в первом пусто.

Через минуту.

– В баках топлива нет, а оно было. Слили первопроходцы. Гаражик пуст, идем к крытому складу.

На вершине вышки стояли два прожектора, направленные в саванну. Кабели были заведены в генераторную.

– Дизель на месте, с виду рабочий, – сообщил я всем, закрывая ржавую дверь. – Старый, рядный, похоже, немецкий… Топлива нет, аккумулятора тоже.

– Вполне ожидаемо, – заметила Ленни. – Топлива не будет, визитеры его давно забрали. Там, в кустах, я заметила под навесом целый штабель больших банок с моторным маслом, так половина уже пустые.

– Видел… Интересно, кому понадобилось столько масла?

Щелк.

– Находка из разряда фермы, командир… Тут швеллер, двухсотка, целая связка, стянут проволокой, никто не позарился, – грустно объявил Кастет.

Да я бы позарился! Но как?!

Легкий ветерок шумел слева среди казуарин – древнейших деревьев, шишки которых похожи на сосновые. В районе форта их почему-то нет, а вот на противоположном берегу залива сколько угодно. Из разновидностей встречается даже железное дерево.

– Полезем, чувак?

Я, задрав голову, с сомнением посмотрел наверх. Высоченная штука, быстро на нее не вскарабкаешься, вертикальная лестница с дугообразным страховочным ограждением, три промежуточные площадки и сплошной стальной пол и борта площадки основной. Листва внизу вокруг большой и широкой опорной плиты нетронута – похоже, никто тут в последнее время не лазил. Время, время…

– Обязательно полезем, звезда моя, оглядимся, сделаем снимки местности. Но чуть позже. Ждем сталкеров – и в ангар.

С левой стороны длинного строения обнаружилась расчищенная полоса земли – странно, что здесь нет дороги. Впрочем, я уже ничему не удивляюсь, окончательно приняв версию Гоблина. Бета-версия, эксперимент на дальнем фронтире.

Подошли сталкеры.

– Извини, командир, но мы пойдем первыми, – решительно буркнул Кастет, подтягивая бронежилет. – Ленни, «тепловик». Работаем, Гоб, мне нужен мой новый «виллис». Эй! По твою душу иду, желтенький!

Щемящее чувство скрытой опасности вновь привело организм в особое, предбоевое напряжение, и присутствие рядом надежных товарищей лишь добавляло драйва. По сути, это последний остро интересующий нас схрон, все остальное можно оставлять на потом: нельзя бесконечно испытывать судьбу.

Ряд узких длинных окон для естественного освещения был прорезан на высоте человеческого роста. Антенны отсутствовали, прожекторов не видно. Слабенькая Промзона, некомплектная. Периметра вообще нет… Я прислушался, встав под самым первым окном, – не послышится ли легкий рокот маленького ямаховского генератора, спрятанного внутри, не летает ли под куполом эхо тихих разговоров? Нам же таиться смысла не было: нашумели за ночь столько, что… Ладно.

– Если внутри кто есть, отзовись, пока не поздно, кидаем гранату! – рявкнул Кастет из-за угла в сумрак ангара. – Махмуд, поджигай!

Бах! Бах! Бах! Три взрывпакета в гулком помещении рванули так, что тут не только гранаты почудятся – мины! Никто не пискнул в ответ.

– Входим.

Сталкеры тенями скользнули по сторонам, мы с Ленни тут же уставились внутрь – она с тепловизором, я с «маузером». Тихо.

И тут тишину разорвал победный рев неандертальца, добывшего мамонта:

– А-а-а-а!!! – Непонятно, как могло в легкие невысокого Кастета вместиться столько воздуха.

В углу желтел силуэт вожделенного «виллиса».

– Я же говорил, что он вещун! – крикнул Гоблин, передавая мне ПКМ. – Зачет!

Пока Лунев савраской бегал кругами вокруг джипа, я бегло оглядел остальные находки. Какие-то большие рамы с мостами и колесами, две штуки. Тракторная кабина на деревянных подпорках, остов самой машины стоял отдельно… Есть ништяк, есть.

– Заведу! – решительно сообщил до крайности возбужденный Костя. – Гоб, пошли за аккумулятором и канистрами!

– Вот еще, это в другой барак, – презрительно хмыкнул Сомов. – Мы что, лоси сибирские? На хрен таскать, просто пригоню сюда «трахому».

– Костя, там под навесом масло в банках есть! Моторное, – подсказала Zicke.

– Ягодка, ты что, думаешь, я маслица для своей ласточки не взял? – улыбнулся сталкер.

Вскоре работа закипела.

– Пошли походим вокруг, – предложил я, беря сильфиду за руку. – Интимно оглядимся.

– Да ты все еще шалунишка, чувак.

От центрального входа в ангар влево и вниз, петляя меж больших камней, к поросшему кустами берегу реки уходила хорошо заметная тропинка. Не лодочка ли там стоит? А ведь может, бережок еще не проверяли. Между ангаром, группой малых строений с открытым складом и рекой деревьев почти не было, отсюда отлично видно противоположный берег. Пожухлая трава была жесткой и сухой, как опилки. Совсем не похожи эти ржавые пятна на пасторальные газоны левого берега реки. Там кое-где даже виднелись островки огненно-красных цветов, положительно влияющих на ауру комплекса. Но местные красоты обманчивы, и неприятных сюрпризов хватало. Я на пробу перевернул ногой полусгнившее бревно – целое семейство больших жирных гусениц чудовищного размера со всей возможной для них бодростью поползли в разные стороны. Место здесь было далеко не интимное.

Со стороны ангара раздался рокот запущенного двигателя, и мы поспешили обратно.

«Виллис» уже выкатывался из ангара.

– А! Зверь! Жаль, тент в этот раз не достался. Это ничего… Разойдись!

Джип, совершив полукруг возле входа, выстроился напротив ворот в обратном направлении.

– Все, командир, можно ехать дальше. Кидаем моцик в «трахому» – и в путь.

И тут Мертвый Город опять показал свои зубы…

Бах! Громкий и резкий выстрел из винтовки с металлическим стоном поврежденной мишени решительно разорвал в клочья почудившийся мир и покой.

Бах! Стреляли откуда-то с тыльной стороны ангара.

– К бою!

Мы парами рассыпались к углам. И тут заработали рации.

Щелк, щелк.

– Эй! Придурки! Давайте без глупостей, вы у меня на прицеле! – по-английски прозвучал в наушниках группы незнакомый хриплый голос.

Гоблин пальцами показал Кастету намерение уйти за деревья. Лунев показал на меня.

– Вы меня слышите? Прием.

– Я слышу вас, – наконец отозвался я, приходя в себя. – С кем имею дело?

Бах! И опять звук рвущегося металла! Да эта падла всю технику перебьет!

Откуда он стреляет!

– Дело? Никаких дел, есть только условия.

– Назови себя, стрелок.

– Мое имя Поль Бокюз. Я хозяин этой земли, здесь моя власть, и здесь мой Большой Бункер.

Гоблин тихо присвистнул.

– Свой путь… выбор идиота, – зло прищурился Кастет. – Всю жизнь, видать, мечтал о постапокалипсисе.

Ну, вот мы и встретились с пропавшей группой непоседливых французов с итальянцами, что ушли в поисках лучшей доли к плато и «какой-нибудь дороге». Ненадолго же их хватило в трудном деле поиска цивилизации… Такого поворота событий я предположить не мог. Большой Бункер, надо же! Ну, ты и козел!

Костя изобразил руками прицел, после чего пренебрежительно покачал головой: врет, сволочь, сейчас он нас не видит. А вот технику группы видит отлично и стреляет по ней. Я показал рукой влево, и сталкеры ушли от стен, растворившись в зелени.

Разглядывая местность, я пытался поставить себя на место князька-выживальщика, явно имевшего сейчас вполне определенные задачи и намерения. Он наверняка предусмотрителен и расчетлив, такой человек должен выбрать позицию, которая позволила ему занять господствующее положение и одновременно дает надежное укрытие.

– «Кастет», надо увидеть вышку. Дальше всем – второй канал.

– Принял.

– На каком языке вы, черт возьми, там говорите? Вы кто такие?

– Мы русские, Поль. Спецназ Русского Союза. Резиденты Колонии Форт-Росс на Амазонке. Меня зовут Федор Потапов, я начальник экспедиции и комендант Колонии. Мы про вас знаем. Искали, хотели помочь.

True survival man медлил с ответом. Напряженно думая, я оценивал наши шансы. Есть шансы, и неплохие.

– Знаете? Хм, что вы про меня можете знать… Признаюсь, удивлен, Русский Союз – это главная новость этих мест. Помогать же мне не надо, это меня, знаете ли, обижает.

А еще он должен иметь дорожку отхода, то есть возможность быстро и скрытно отступить к запасному убежищу. И тут вышка – не лучший вариант.

Щелк.

– Командир, как ему оттуда свалить-то? Тут что-то не так.

В самом деле, не на дельтаплане же он оттуда уйдет. Впрочем…

– Хватит пустых разговоров, слушайте меня внимательно, русские! Я уже уничтожил ваш багги, эта рухлядь больше никуда не поедет. Вижу, вы уже оживили джип, успешно выполнив урок. Сам я этого сделать не мог, по очевидным причинам. Теперь выполняете следующий… Садитесь в свою грузовую развалюху и убираетесь отсюда ко всем чертям. Перед этим кладете на землю две единицы оружия, я увижу. Обещаю, уйдете спокойно и без крови. Вы меня поняли, мистер, как вас там, Потапов?

– Врет, не выпустит, – предупредил Лунев. – Провоцируй на выстрел, Гоблин уже смотрит.

Я и сам знаю, что не выпустит, как не выпускал никого из визитеров. Кому-то удалось удрать, но потери были всегда. Остальные полегли тут. Сучье отродье! Да у него на этом самом выживании планку срезало. Бункерист, блямба, Князь Тьмы!

Щелк.

– «Тунгус», вышку вижу хорошо, позиция годная, – определился Сомов.

Давай попробуем.

– А если мы не подчинимся? – спросил я у француза.

Можно представить, какую он тут сотворил общину из тех доверчивых людей, что последовали за ним в неизвестность. Бокюз действительно демонстративно готов к крутому, такой может наломать дров. И наверняка уже наломал. Тихо, Федя, тихо, злость сейчас только помешает.

– Вот теперь разговор по существу! Тогда я разобью всю оставшуюся технику, а потом мы уничтожим вас всех, – просто ответил Бокюз, буднично подчеркивая сложившуюся практику. Похоже, ему сами переговоры доставляют немалое наслаждение. – Потому что на этой земле каждый вошедший должен заплатить мне за выход! Каждый!

Это прозвучало лозунгом. Декларируемым способом жизни.

– Мы подумаем пару минут.

– Подумайте, а я вам помогу.

Бон! На этот раз металлический звук попадания заставил мое сердце болезненно сжаться. Мой мотоцикл!

– «Тунгус», выстрел с вышки, работаю.

– Прикрываем!

Мы с Костей вскинули стволы. Только высунься!

Бум! Крупнокалиберная пуля «Удара» прошла через стальную плиту как сквозь масло.

Бум! Бум!

Кастет профилактически полил вышку очередью из ПКМ.

Щелк.

И вдруг в эфире раздался совсем другой голос!

– Синьоры, больше не стреляйте! Я на вышке! Поль, не валяй дурака, хватит! Не стреляйте! Я не француз, я колумбиец и хочу вернуться домой! Я покажусь. Не стреляйте, прошу вас…

На площадке появилась фигура, держащая винтовку над головой.

Бах! Колумбиец схватился рукой за грудь, выпустил винтовку, перевалился через край и полетел вниз. А я успел засечь позицию альфа-выживальщика.

– Всем! Стрелок в развалинах за рекой! Меняем позиции!

Первым отреагировал Кастет. Он быстро перебежал к краю ангара, лег на землю, устанавливая ПКМ на сошки, и с ходу начал скупыми очередями обстреливать новую мишень. Почти сразу к напарнику присоединился Гоблин, редкими мощными выстрелами разбивая камни бывшей цитадели.

Щелк.

– Вы думаете, что обхитрили старину Поля? Я вам шагу не дам сделать, лучше убирайтесь вон!

Наступила тишина, сталкеры в прицелы высматривали развалины.

– Триста двадцать метров, – сообщила Zicke, опуская лазерный дальномер.

– А что толку, – посетовал я. – Как его оттуда выкуривать?

Пыхтя и матерясь, подбежал Гоблин:

– Ну че! Наши действия? Видали, каков марамой! Стреляет хорошо, черт, просто наотшиб. Тренировался, падла гумозная.

– Пока не знаю, – признался я.

Не штурмовать же бывший форт через мост, в лоб! Положит всех. Тут бронетехника не помешала бы. Кастет вздохнул, кхекнул, посмотрел на меня, явно что-то решая.

– Беру удар на себя. Федя… Короче, мы того, без твоего разрешения миномет взяли. Вот так. Ну, думали, думали… Не лишнее ведь, че форту сделается, с «эрликом» наверху.

– Сколько мин? – быстро спросил я.

– Сколько было, восемь штук, – развел руками комсталк.

– Костя, я тебя восемь раз поцелую! – обрадовалась Ленни, наблюдавшая за развалинами.

Бум! Бум!

– Отлично, Гоб! Он только начал высовываться.

Позицию мы нашли быстро: за большим камнем возле тропы к реке.

Щелк.

– Поль, ты слышишь меня? Говорит Потапов. Ты крыса, Поль, а крысе всегда дают последний шанс, никто не хочет пачкать руки ее дерьмом. Бросай ствол перед камнями и выходи. Две минуты! После этого начнет работать миномет, и ты умрешь.

– Ты блефуешь, русский!

Знаете, даже легче стало. На хрен мне такой пленный.

– Надоел ты. AMF![17]17
  От англ., бранн. Adios, Motherfucker (адью, ваша мать).


[Закрыть] Прощай, мозгогреб, ты уже на том свете, OUT.

Если бы стрелял я, то боезапаса не хватило бы. Но у сталкеров уже имелся опыт, и дело пошло споро. Не успел выживальщик охренеть от разрыва первой мины, упавшей с небольшим перелетом, как грохнул второй, а потом и третий. Взметнулись пылевые столбы, осколки камня и куски травы. Все это время Ленни добавляла перчику из ПКМ, а я стоял поодаль с «маузером», внимательно наблюдая за результатами работы красноармейцев-минометчиков.

Только после шестого взрыва, накрывшего позицию в самое темечко, Поль Бокюз решился, резво перепрыгнул через камни и, петляя, побежал по полю к зданиям поселка. Если бы он знал, как я стреляю на такой дистанции и насколько хорошо пристрелян «товарищ Маузер»…

– Сам.

Бах! Фигурка от удара пули подалась вперед, словно ускоряясь, и упала плашмя.

Вот и все, съежился Князь Тьмы, не выжил выживалец.

Мотоцикл уцелел: пуля вражьего снайпера лишь вырвала половину крыла – звонко, но несмертельно. Местный князек действительно отлично стрелял. Хотел я положить обломок рядом с найденным ранее, символически, так сказать, но рачительный Лунев не дал мне этого сделать, затянув обычную песню:

– Ты что, приварим тоненьким электродиком, зачистим, покрасим.

А вот у багги двигателя – считай, что не было.

Немного отдохнув, мы на трех машинах, снялись с места и малым ходом подошли к мосту, по дороге осмотрев труп колумбийца и подобрав его винтовку – всю ту же болтовку «Sauer Standart 202».

Точно такая же лежала рядом с выживальщиком.

– У него что, индикатор был? И «выручалочка», соответственно?

– У него не было, они были у каких-то визитеров.

Первым по дороге поехал «виллис» с Кастетом.

Оставшиеся жители мини-анклава, разместившиеся на дальних выселках, уже около часа наблюдали за происходящим с невысокого холмика, укрывшись в большой локалке, стоящей рядом с небольшим каменным зданием. Вряд ли там остались бойцы.

Риск все-таки был, но мы подъехали ближе, готовясь в любой момент спрыгнуть с машин.

Из дверей и окон никто не высовывался, никто не выходил навстречу. Понять людей было нетрудно – после кучи трупов, которую навалил здесь их предводитель, ожидать милости от неизвестного победителя не приходилось. Поэтому я начал нестандартно.

– Семья Муалье! Симонетта, Даниэль и Элен! И Луи Франциска, Андриано, София и Ян Берсе. Вы здесь? – громко выкрикнул я, сверяясь с записной книжкой. – Тина и Ален Сперри…

Я просто зачитывал список известных нам ушедших, части французских и итальянских пятнашек. И понятия не имел, кто к данному моменту жив, кто умер, а кто куда-либо ушел. Лучшего способа сразу разогнать атмосферу страха и недоверия я не придумал.

Лица начали меняться, оживать. Люди переглядывались, что-то шептали друг другу, кто-то заплакал.

– Ален убит! – прокричал из здания тонкий женский голос. – Поль его застрелил.

– Рамбахадур Раи из Рима, Жан и Сабрина Ренгли из Феррана. Вижу! Мария Терье, Неаполь!

Из дома стали осторожно выходить люди. Первым в дверях появился воинственного вида старик с небольшим топором в руках, за его спиной – три женщины, молодой парнишка, девушка, появились дети помладше… Вскоре все восемь человек стояли перед нами, с напряжением глядя на меня.

И тогда вперед вышла Ленни, без опаски направившись к ним.

– Мадам, месье, прошу вашего внимания! Меня зовут Ленни Кальми-Ре, я швейцарка, гражданка Русского Союза. Мы из Форт-Росса. Первое: все ли из вас здоровы? Требуется кому-либо медицинская помощь? У нас отличная аптечка…

Я посмотрел за речку, в сторону центра.

Вроде все спокойно, собак не видно. Потом глянул на небо.

Теплый душистый ветерок, летящий из глубины долины, все сильней и сильней скользил между акациями, заставляя дрожать маленькие листья. Заволновались мелкие птицы в дальней роще, к горам полетела пара орлов, спеша найти укрытие. Небо обретало неприятный свинцовый цвет, покрываясь темными тяжелыми тучами. Еще немного – и обычная тропическая гроза очищающим водопадом начнет рваться над Мертвым Городом с продолжительностью в пятнадцать и с перерывом в пять минут.

– Спешиваемся, час у нас как минимум. Укрыть машины.

Есть время приключений, есть время собраний.

Через некоторое время все, за исключением импровизированной охраны, собрались в большой комнате со стандартным камином.

Как по заказу, ровно через час ярость южной природы стихла, долина стала покрываться причудливыми золотистыми пятнами просветов в кучевых облаках. Стихли и разговоры, кончился стандартный набор первых вопросов. Представляю, как устала Ленни отвечать на них. Пора грузиться. Время еще вроде бы и есть, но ночью с детьми мотаться по Хребтовой, как и по любым другим местным дорогам, не рекомендуется.

У поселенцев нашлась легкая телега на колесах, снятых с трофейной техники, – импровизированный прицеп сталкеры прицепили к джипу. Еще не совсем поверившие в перемену участи люди начали собирать вещи, проходя строгий имущественный контроль – грузовика у нас, увы, пока нет. Но он будет.

Еще через полчаса сводная колонна наконец-то тронулась в обратный путь.

Ехали мы, как цыгане на кочевье: скарба свисает много, но громоздкое и житейски наименее ценное пришлось до поры оставить в заколоченной наглухо локалке. Я уже решил, что оставлю их в Лалове, под опекой Чеботарей, все равно в Форт-Россе столько жилья не найдется… И на месте бывшей бандитской базы появится нормальный цивилизованный поселок. Наверное, медиков придется отправлять туда, организовывать выездной медосмотр. Потом сразу прикинул, сколько детей будет там и сколько их в Вадуце, и понял, что скоро мне понадобится «школьный автобус». Ибо школу можно ставить только возле форта. Э-хе-хе…

У вышки колонна остановилась.

Мы втроем полезли наверх смотреть и фотографировать, а Гоблин, который никогда не любил высоты, остался внизу. Главная новость: дорога к морю была, в хорошую погоду нужно отправлять «Клевер» с десантом для обследования бухты.

По улицам Мертвого Города переселенческий караван шел шумно, особо не торопясь и не скрываясь, бойцы уселись повыше, гордо стреляя на каждое подозрительное движение. Впрочем, уже ученые, псы предусмотрительно попрятались. У въездных каменных ворот Сомов повозился с маркером черного цвета и воткнул табличку, на которой было написано… впрочем, вы же знаете, что там может написать Гоблин.

Вот и строенные ворота центрального въезда в город.

За спиной как будто захлопнулись двери тесного лифта. Прощай, Мертвый Город. Бывай пока, Новоамазонск! Или Южносибирск, кто знает… Мы еще не раз вернемся сюда, чтобы расчистить это отличное место от всякой нечисти.

Примерно через километр после начала движения Ленни закричала:

– Впереди велосипедист! Машет!

– Черт возьми, да это же Пещерный Джо, – изумился я.

Колонна остановилась.

И действительно, наш знакомый-отшельник отважно крутил педали в сторону комплекса. Тоже спасатель, молодец, техасец! Прыгнул на своего железного коня и поехал разбираться, где там застряли эти русские парни.

– Джошуа, брателло! Я всегда говорил, что в мире полно нормальных пацанов! – важно бросил довольный Гоблин. – Хорошо-то как, парни! Дерьма всегда меньше, вот что я скажу. Всегда. Пусть так и будет.

А Кастет вдруг встал и, повернувшись к нам, продекламировал что-то смутно знакомое:

 
Пусть твое седло будет жестким, а постель мягкой…
Пусть женская ласка будет нежной, а рука товарища крепкой.
Пусть клинок твой спит крепко, а просыпается быстро, как самум!
Пусть над дорогой светят звезды, а впереди – огни чужих костров.
 

Можно ли сказать точнее и лучше… Не знаю.

Так пусть у нас все так и будет. Вот именно так.