Текст книги "Алхимия денег. Как банки делают деньги… из воздуха"

Примечательно, что в 1924–1929 гг. Германия выплатила победителям репараций на сумму лишь 10 млрд. золотых марок, а иностранных вложений в германскую промышленность за тот же период пришло на сумму 33 млрд., еще 30 млрд. золотых марок пришло в виде займов[74]74
  Рубцов Ю. Кредит на Мировую войну Гитлер взял у Америки https:// svpressa.ru/war/article/13438/


[Закрыть]. Таким образом, чистый приток финансовых ресурсов (прямые инвестиции + займы – репарационные платежи) за пятилетний период составил 53 млрд. зол. марок. Если пересчитать на современные доллары (исходя из нынешней цены на золото, равной 1500 долларов за тройскую унцию), то получается, что экономика Германии получила чистые «вливания», равные без малого одному триллиону долларов США. Очевидно, что Америка это делала, исходя из своих долгосрочных планов подготовки Германии к следующей мировой войне. Были серьезно «скорректированы» условия Версальского договора в части, касающейся репараций. Еще более радикальной была «корректировка» статей, касающихся демилитаризации Германии. На глазах возрождалась военная экономика. Уже в 1929 г. германская промышленность вышла на второе место в мире, уступая лишь американской.

В этом же году на смену плану Дауэса, выполнившему свою цель по стабилизации германской экономики, приходит план Юнга, названный так по имени американца Оуэна Юнга, президента компании «Дженерал электрик», возглавлявшего работу над этим планом. План был принят на Гаагской конференции по репарациям 1929–1930 годов, в которой принимали участие Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Италия, Польша, Португалия, Румыния, Франция, Чехословакия, Югославия и Япония. Америка официально не принимала участия в работе конференции; однако через своего ставленника Оуэна Юнга оказывала давление на участников конференции и добилась принятия этого плана. План еще более снижал бремя репараций. Их выплаты были рассчитаны на пятьдесят лет, а общий объем установлен в 114 млрд. зол. марок (в среднем на год получается 2,28 млрд. зол. марок; в современной валюте примерно около 39 млрд. долл. США).

Однако уже через год с небольшим после принятия плана Юнга он уже перестал выполняться. Вашингтон (американский президент Герберт Гувер) демонстративно объявил в 1931 году мораторий на выплату репараций. Летом 1932 года в Лозанне проводилась очередная международная конференция по репарациям. На ней Германией, Францией, Англией, Бельгией, Италией, Японией, Польшей и британскими доминионами был подписан Лозаннский договор, который также получил название «Заключительный пакт». Пакт предусматривал, что Берлин выпустит специальные 15-летние облигации на сумму своих репарационных обязательств. Погашение Германией этих облигаций и будет означать окончательное решение репарационного вопроса.

Однако конференция в Лозанне окончилась просто пшиком. Германия, еще не выпустив никаких облигаций, вообще прекратила перечислять репарации. И уж тем более Германия перестала платить репарации после прихода к власти в 1933 году Гитлера. Без преувеличения можно сказать, что Версальский договор подвергся полному бойкоту со стороны Третьего Рейха. Победители, как ни удивительно, почти никак не прореагировали на этот бойкот. При Гитлере, т. е. в период 1933–1945 гг., Германия не перечислила ни одной копейки репараций. Более того, Германия прекратила выплаты по государственному долгу, который образовался у нее перед Великобританией и Францией еще до начала Первой мировой войны. Также прекратилось погашение послевоенных американских кредитов, на что Вашингтон также смотрел «толерантно».

Примечательно, что в 1930 году союзники по Антанте создали институт под названием «Банк международных расчетов» (БМР) в швейцарском городе Базель. Его учреждение было обосновано тем, что страны-получательницы немецких репараций нуждаются в координации и централизованном управлении процессом перечисления причитающихся победителям репарационных платежей. Но это было лишь «легендой». На самом деле БМР создавался для того, чтобы накачивать немецкую экономику англосаксонскими деньгами и готовить Германию к войне. Финансовые потоки, проходившие через БМР, лишь недолгое время были развернуты от Германии в сторону стран-победительниц. Вскоре направление финансовых потоков стало обратным – в сторону Германии.

«Накачка» немецкой экономики англосаксонским капиталом осуществлялась как с помощью инвестиций, но также банковских кредитов. Новоиспеченный рейхсканцлер Адольф Гитлер во главе Рейхсбанка поставил Я. Шахта, установившего в 1920-е годы тесные связи с англосаксонским капиталом. Уже в мае 1933 года Шахт отравился за океан, там встречался с американским президентом Франклином Рузвельтом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит. В результате Америка выделила Германии кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне того же года во время поездки в Лондон и встречи с директором Банка Англии Монтегю Норманом Шахт добивается еще большего успеха: во-первых, сокращения, а потом и полного прекращения платежей по старым английским займам; во-вторых, нового английского займа на 2 млрд. долл.

Итак, Версальский мирный договор, подписанный 100 лет назад, программировал наступление мировой войны, 80-летие начала которой мы сейчас отмечаем. Уже в 1919 году французский маршал Фердинанд Фош воскликнул по поводу «Версаля», что это не мир, а перемирие. При этом назвав точный срок «перемирия» -20 лет.

О непогашенных репарационных обязательствах Германии страны-победительницы вспомнили лишь на Потсдамской конференции в 1945 году. Но там страны-победительницы решали несопоставимо более крупный вопрос – о репарациях по итогам Второй мировой войны. Вопрос об остатках репарационных обязательств Германии времен Первой мировой войны был перенесен на более позднее время. После образования Федеративной Республикой Германии (ФРГ) в 1949 году Англия и Франции стали напоминать ей о необходимости продолжить выполнение своих репарационных обязательств по Версальскому договору.

Вопросы о старых долгах Германии обсуждались на Лондонской конференции 1953 года, где было подписано соглашение с ФРГ о величине и порядке погашения всех обязательств Германии, которые вытекали из Версальского договора, а также из соглашений по предоставлению Германии кредитов в разные периоды времени. Преимущественно речь шла об американских кредитах, которые Германия получала в период между двумя мировыми войнами, а также об американских кредитах после 1945 года. Это было, если так можно выразиться, «синтетическое» соглашение, охватывавшее самые разные виды финансовых обязательств Германии. Общая сумма обязательств была определена в размере 15 млрд. марок. По оценкам экспертов, это означало, что Германия получала 50-процентный дисконт. Окончательно выплаты были закончены Федеративной Республикой Германии в 1983 году, за исключением части обязательств, которые приходились на восточную Германию (ГДР). В ценах 1953 года «остаток» был определен в размере 1 млрд. марок. После создания единого немецкого государства в 1990 году оставшаяся сумма обязательств стала погашаться, процесс продолжался двадцать лет. 3 октября 2010 года Германия последним траншем в 70 миллионов евро завершила выплату репараций, наложенных на неё Версальским мирным договором.

История германских репараций по итогам Первой мировой войны весьма поучительна. Она демонстрирует, что Запад очень поднаторел на применении в межгосударственных отношениях репараций, которые отчасти можно отнести к политическому, отчасти к экономическому инструменту. Пример Версальского соглашения показывает, что страны-победительницы (прежде всего, Великобритания, Франция, США) имеют хорошую память и умеют отжимать у должника по максимуму. Никакие долги, в их представлении, срока давности не имеют. В случае с Версальскими репарациями от момента их юридического оформления до полного погашения прошло ровно 90 лет. Наверное, нам есть чему поучиться у Запада. Вот, я, например, упоминал Генуэзскую конференцию 1922 года, где Советская России отказалась от своего права на германские репарации. Но на той же конференции, между прочим, советская делегация выдвинула бывшим «союзникам» свои требования по покрытию ущерба, который был нанесен нашей стране торговой блокадой и военной интервенцией. Между прочим, сумма наших претензий составила 39,5 млрд. золотых рублей. Обращу внимание, что ущербы имели серьезное документальное обоснование. Запад тогда отказался рассматривать эти претензии, которые, по сути, были репарационными требованиями к Западу. В сегодняшней непростой международной обстановке есть смысл вернуться к этим претензиям. Ведь репарации срока давности не имеют.

К «черному» юбилею «черного четверга»

Через 90 лет мир готовится наступить на те же «грабли»

Все грамотные люди знают, что в прошлом столетии мир был поражен экономическим кризисом, который датируется периодом 1929–1932 гг. А далее острая фаза кризиса («рецессия») сменилась фазой, называемой «депрессией», или «стагнацией», которая продолжалась вплоть до начала Второй мировой войны. По сути, это было продолжением кризиса. На первой фазе происходило резкое падение экономики. По оценкам экономистов, мировая экономика была отброшена на 30 лет назад, к началу ХХ века. «Нижней точки» мировая экономика достигла к концу 1932 года. В Америке, например, валовой внутренний продукт в 1932 году составлял не более половины того, что было в 1929 году. А далее происходило топтание на месте, оживления так не дождались. Вместо фазы оживления пришла война, которая перевела национальные экономики на совершенно иные «рельсы». Для Европы окончанием кризиса в широком понимании (падение и последующая депрессия) считается 1 сентября 1939 года (начало Второй мировой войны в Европе), а для США – 1940 год. Хотя Америка еще не объявляла о вступлении в войну (это произошло 7 декабря 1941 года, после нападения Японии на Перл-Харбор), однако уже через несколько месяцев после начала войны в Европе США начали активную перестройку своей экономики, переводя ее на военные рельсы.

Впрочем, некоторые экономисты и историки отходят от общепринятого подхода к определению конца мирового кризиса и депрессии. Они считают, что окончание кризиса произошло лишь через несколько лет после Второй мировой войны, когда страны вышли на уровень экономических показателей (производство, инвестиции, внешняя торговля, занятость и др.) 1929 года. Взять, к примеру, Америку. Согласно оценкам американских экономистов, страна по промышленному производству вышла на уровень 1929 года в 1940 году. Но некоторые американские экономисты отмечают, что и тогда полного восстановления не было. Безработица все еще значительно превышала уровень 1929 года, а внешнеторговые обороты, наоборот, были намного ниже уровня 1929 года. А некоторые считают, что полное восстановление американской экономики произошло лишь в 1954 году, когда фондовый индекс Доу-Джонса достиг своего докризисного уровня. А таковым считается уровень, зафиксированный 23 октября 1929 года.

А что произошло в том далеком 1929 году на следующий день? День 24 октября 1929 года вошел в историю под названием «черный четверг». В этот день началась паника на Нью-Йоркской бирже, выразившаяся в обвале биржевых индексов и массовой распродаже ценных бумаг. На следующий день, в пятницу на бирже произошла некоторая стабилизация. А новая неделя ознаменовалась еще большей паникой. День 28 октября вошел в историю как «черный понедельник», а 29 октября – как «черный вторник». Некоторые историки и экономисты отсчитывают начало кризиса не от «черного четверга», а «черного вторника», поскольку 29 октября процесс обвала стал необратимым, никаких даже коротких стабилизаций уже не происходило. Что-то наподобие снежной лавины, сходящей с горы. Фондовая паника стала «триггером», спровоцировавшим кризис во всех секторах американской экономики, включая промышленность и сельское хозяйство. А еще до окончания 1929 года он перекинулся из США на Латинскую Америку, Японию и Китай. На следующий год докатился до Европы. И таким образом стал действительно мировым кризисом.

Хотелось бы понять, насколько кризис в США и в мире был неизбежен. Прошло уже столетие, а до сих пор о причинах кризиса идут споры. Точек зрения множество. Одни из них взаимно дополняют друг друга. Но некоторые точки являются противоположными.

Одни исследователи и эксперты утверждают, что, мол, кризис 30-х годов можно было избежать. Что он стал результатом чьего-то заговора, чьих-то ошибок или даже просто результатом случайного стечения многих обстоятельств. В общем, кризис 30-х годов – разовое, уникальное явление в мировой истории.

Другие полагают, что кризис был неизбежен, он стал результатом действия «железных» законов (одни говорят о законах исторических, другие экономических, третьи – психологических и т. д.). Что повторение подобных кризисов не только возможно, но даже неизбежно.

Наконец, появляется еще одна точка зрения. Что, мол, кризис 30-х годов стал результатом просчетов и ошибок правительств, «денежных властей», экономистов и др. Но, что экономический кризис 30-х годов стал хорошим уроком, правильные выводы сделаны и это является гарантией того, что подобного рода разрушительные мировые экономические кризисы никогда не повторятся.

Сторонники первой точки зрения акцентируют внимание на отдельных деталях механизма подготовки условий возникновения биржевой паники в октябре 1929 года.

Например, обращают внимание на «ошибки» Федеральной резервной системы США (американский Центробанк), который, мол, неправильно действовал в предшествующие биржевой панике годы и в первые дни самой паники. В частности, классики монетаризма Милтон Фридман и Анна Шварц в своем фундаментальном исследовании «Монетарная история Соединенных Штатов 1867–1960» (1963) утверждают, что вина за кризис лежит на ФРС, американский Центробанк несет ответственность за создание «кризиса доверия», так как банкам не была вовремя оказана помощь и началась волна банкротств. Меры по расширению кредитования банков, аналогичные тем, которые принимались с 1932 года, по их мнению, могли быть приняты и раньше – в 1930 или 1931 году. В 2002 году член совета управляющих ФРС Бен Бернанке (позднее он занимал пост председателя совета управляющих – с 2006 по 2014 гг.), выступая на 90-летии Милтона Фридмана, сказал: «Позвольте мне немного злоупотребить моим статусом как официального представителя ФРС. Я хотел бы сказать Милтону и Анне [Шварц]: что касается Великой депрессии – вы правы, это сделали мы. И мы очень огорчены. Но благодаря вам мы не сделаем это снова».

Некоторые из тех, кто занимался «разбором полетов», обращали внимание на такую деталь, как «маржинальная» торговля бумагами на бирже. Когда приобрести ценную бумагу можно было лишь за 10 % ее рыночной цены, а остальные 90 % можно покрывались кредитом; обеспечением долговых обязательств бумаги была сама бумага. А кредиты при этом были «онкольными», т. е. кредитор мог потребовать погашение долга в любой момент. Но в атмосфере биржевого ажиотажа, непрерывного роста биржевых котировок все игроки начисто забывали и «маржинальном», и об «онкольном» характере операций. Акцентируя внимание на тонкостях биржевых операций того времени, одни авторы сетуют и возмущаются по поводу поведения тех банкиров, которые придумали «маржинальные» и «онкольные» «крючки» для биржевых игроков, а другие возмущаются глупостью и алчностью тех, кто на эти «крючки» клевал. Т. е. на большую часть американцев. Из 120 миллионов человек взрослого населения страны в покупке ценных бумаг участвовал каждый четвертый, причем полтора миллиона занимались этим профессионально, имея счета в брокерских фирмах.

Анализом кризиса 30-х годов занимались и занимаются многие именитые экономисты. Такие, как Джон Мейнард Кейнс, Джон Гэлбрейт, Пол Кругман, Джордж Купер, Роберт Лукас, Мюррей Ротбард и многие другие. Вот, например, всемирно известная книга американского экономиста Джона Гэлбрейта «Великий крах 1929 года» («The Great Crash 1929»), впервые опубликованная еще в 1955 году. Автор отмечает пять слабостей американской экономики, предопределивших кризис и последующую депрессию: 1) усиливающееся неравенство в распределении доходов; 2) плохая корпоративная структура (имеется в виду создание гигантских холдингов и конгломератов); 3) плохая структура банков (делающая банки неустойчивыми перед набегами вкладчиков); 4) переход США к протекционизму (прежде всего, имеются в виду заградительные меры, введенные в США Законом Смута-Холи в 1930 году); 5) неквалифицированное государственное управление экономикой.

Никто не будет спорить, что названные Гэлбрейтом факторы способствовали развитию экономического кризиса в Америке и его распространению за пределы США. Но это именно «факторы», а не «причины». Или же причины второго и третьего порядка. Удивительно, но лишь немногие западные авторы обращают внимание на то, что кризис 30-х годов далеко не первый в новой и новейшей истории. И, более того, экономические кризисы повторяются с удивительной периодичностью. Первые экономические кризисы, выражавшиеся в спаде производства, закрытии и банкротствах предприятий, росте безработицы, падении цен и снижении заработной платы, расстройствах денежного обращения и т. п., стали наблюдаться в Англии еще в 18 веке и начале 19 века. В 1825 году в Англии произошел первый экономический кризис, который был отнесен к общенациональному. Далее в XIX веке в Англии были зафиксированы общенациональные экономические кризисы в следующие годы: 1837, 1847, 1857, 1866, 1873, 1882, 1890. Средний промежуток между кризисами был примерно одинаковым и составлял 8-10 лет. В рамках каждого цикла достаточно явно выделялись четыре фазы: 1) кризис; 2) депрессия; 3) оживление; 4) подъем. На цикличность кризисов и их фазы обратили внимание еще представители английской политической экономии. А потом их изыскания были обобщены К. Марксом в его фундаментальном исследовании «Капитал». Теории кризисов и капиталистическим циклам в «Капитале» посвящены сотни страниц. Но суть можно изложить коротко: экономические кризисы (получившие у Маркса неудачное название «кризисы перепроизводства») – имманентное следствие капиталистической модели социально-экономического устройства общества. А главной особенностью этой модели является переориентация экономики с цели удовлетворения жизненных потребностей человека на цель бесконечного наращивания прибыли и капитала.

А отсюда уже вытекают все те причины второго и третьего порядка, который называет Джон Гэлбрейт. Так, усиливающееся неравенство в распределении доходов в обществе и есть следствие и проявление погони капитала за прибылью (у Маркса это называется «всеобщим законом капиталистического накопления»). А за «эвфемизмом» «плохая корпоративная структура» скрывается процесс монополизации американской экономики, поглощение крупным бизнесом мелких и средних компаний, получение дополнительных возможностей устанавливать монопольно высокие (или, наоборот, монопольно низкие) цены. И т. п.

Выше одной из дат экономических кризисов в Англии я назвал 1857 год. Этот кризис характерен тем, что он стал первым мировым экономическим кризисом. После кризиса 1857 года наиболее значительными мировыми экономическими кризисами были следующие (год начала кризиса): 1873, 1900, 1907, 1920, 1929, 1957, 1974. Были мировые кризисы и позднее. Но они уже сильно отличаются от классических мировых экономических кризисов. Более поздние мировые кризисы правильнее называть уже не «экономическими», а «финансовыми». Все мы помним мировой кризис 2007–2009 гг., который называют «финансовым».

Итак, мировые экономические (и финансовые) кризисы являются неизбежным следствием того, что капитализм оказался преобладающей социально-экономической моделью на планете. Заметим, что единственной страной в 30-е годы, где не было никаких признаков экономического кризиса, был Советский Союз. На фоне мирового экономического кризиса в СССР происходило «экономическое чудо». Начатая как раз в 1929 году социалистическая индустриализация привела к тому, что к 1937 году Советский Союз с пятого места в мире по объемам промышленного производства переместился на второе (после США). Результатом первых пятилеток стало развитие тяжёлой промышленности, благодаря чему прирост ВВП в течение 1928-40 гг., по оценке В.А. Мельянцева, составил около 4,6 % в год[75]75
  Мельянцев В.А. Россия за три века: экономический рост в мировом контексте // Общественные науки и современность. 2003. № 5. С. 8495.


[Закрыть]. Согласно расчётам, проделанным специалистами ЦРУ в 1988 году, среднегодовые темпы прироста ВВП в Советском Союзе в 1930-е годы составили 6,1 %[76]76
  Роговин В. Мировая революция и мировая война. Глава 1.
  https://web.archive.org/web/20070928201648/http://www.wonder.ru/alex/rogovin/t6/i.htm


[Закрыть].

Промышленное производство в период 1928–1937 гг. Выросло в 2,5–3,5 раза, то есть, в расчете на год получается прирост 10,5-16 %[77]77
  Wheatcroft S. G., Davies R. W., Cooper J. M. Soviet Industrialization Reconsidered: Some Preliminary Conclusions about Economic Development between 1926 and 1941. // Economic History Review, 2nd ser. 1986. Vol. 39, No. 2. P. 264.


[Закрыть]. Опережающими темпами рос выпуск производственного оборудования: в период 19281937 гг. Среднегодовой прирост составил 27,4 % в год[78]78
  Moorsteen R. Prices and Production of Machinery in the Soviet Union, 1928–1958. – Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1962.


[Закрыть].

В то время как на Западе каждый год закрывались десятки тысяч компаний, в Советском Союзе в годы индустриализации каждый день в среднем в эксплуатацию вводилось по два новых предприятия. С начала индустриализации (1929 г.) до 22 июня 1941 года в стране было построено 9600 предприятий.

Несмотря на громадное количество вышедших и продолжающих выходит на Западе работ, посвященных «разбору полетов» (анализу экономического кризиса 1930-х годов, выявлению допущенных тогда «ошибок» и выработке рекомендаций по предотвращению новых подобных кризисов), мировые кризисы продолжают происходить с завидным постоянством. Последний такой кризис произошел в 2007–2009 гг. С тех пор минуло уже более десяти лет. «Железные законы» капитализма еще никому на Западе исправить не удалось. А потому можно ожидать, что скоро начнется новый мировой кризис. Единственный способ избежать очередного кризиса – отменить капитализм.