Текст книги "Алхимия денег. Как банки делают деньги… из воздуха"

Секреты «экономического чуда» Германии в межвоенные годы

В прошлой статье я писал о том, что на фоне экономического кризиса 30-х годов прошлого века аномально выглядели две экономики – Советского Союза и Германии.

Бурная экономическая динамика СССР объясняется индустриализацией, которая началась буквально за несколько месяцев до обвала на Нью-Йоркской фондовой бирже в октябре 1929 года, послужившего прологом к десятилетнему периоду мирового кризиса и депрессии. Промышленное производство в СССР, в период 19281937 гг., по оценкам западных специалистов, выросло в 2,5–3,5 раза[83]83
  Wheatcroft S. G., Davies R. W., Cooper J. M. Soviet Industrialization Reconsidered: Some Preliminary Conclusions about Economic Development between 1926 and 1941. // Economic History Review, 2nd ser. 1986. Vol. 39, No. 2. P. 264.


[Закрыть]. И, если на Западе в течение предвоенного десятилетия предприятия массово закрывались, то в СССР к 1940 г. было построено около 9 тыс. новых заводов[84]84
  https://www.fondsk.ru/news/2019/04/14/sovetskaya-industrializacia-k-90-letiu-nachala-47997.html


[Закрыть].

Германия также демонстрировала высокие темпы промышленного развития в 30-е годы. Но что это была за индустриализация? Ведь вроде бы Германия принадлежала к стану капиталистических стран. Следовательно, на нее, казалось, должны были распространяться экономические законы капитализма. Следовательно, ей следовало бы с другими странами Запада двигаться в общей волне капиталистического цикла. У такого цикла, как известно, четыре фазы: 1) фаза острого кризиса; 2) фаза застоя; 3) фаза оживления; 4) фаза нового подъема.

Однако в 1933 году «экономические дорожки» Германии и остального западного мира неожиданно стали расходиться. И это аккурат произошло после завершения первой фазы цикла. В 1929–1932 гг. Германия ничем не отличалась от других капиталистических стран, т. е. она также переживала острый кризис (спад), как и другие западные государства. Может быть, для нее спад был даже более тяжелым, чем для других стран Западной Европы. Так, в 1929-32 гг. спад промышленного производства в Великобритании составил 23 %, во Франции -24 %, а в Германии – 41 %. Безработица в Великобритании за тот же период времени выросла в 1,3 раза; во Франции – в 2,1 раза; а в Германии – в 2,3 раза. Обороты внешней торговли Великобритании сократились на 60 %, Франции – на 54 %, Германии – на 61 %.

Добавлю еще, что сельскохозяйственное производство в Германии за указанный период времени упало на 30 %, а безработица достигла 30 % экономически активного населения. В тяжелой промышленности падение производства было еще большим (чем в целом по промышленности): выплавка стали сократилась на 64,9 %, чугуна – на 70,3 %, производство в машиностроительной промышленности – на 62,1 %, объем судостроения – на 80 %. В 1931 году началась серия банкротств немецких банков и концернов, причем в их числе был один из крупнейших банков Германии – Dresdner Bank. Не будут тратить краски для того, чтобы показать, что социально-экономическая ситуация в Европе в эти годы была плохой. Но если в Европе в целом она была плохой, то в Германии ее можно назвать ужасной. Можно говорить не об «экономическом чуде», а об экономической катастрофе в Германии. Чем же это объяснить?

Во-первых, главные получатели репараций от Германии – Франция и Великобритания попытались ослабить бремя кризиса за счет активизации репарационных платежей. Это им удалось, но ненадолго (с 1932 года этот фактор уже не работал; в январе 1932 года Германия вообще перестала перечислять репарации победителям).

Во-вторых, с осени 1929 года прекратился приток капитала из других стран, прежде всего, США, которые сами оказались накрытыми волной экономического кризиса. До этого в рамках плана Дауэса шла активная подпитка германской экономики кредитами, займами и прямыми инвестициями (общая сумма иностранных кредитов и займов в 1924–1929 годах достигла 21 млрд. золотых марок, что вдвое превышало сумму репараций).

В-третьих, закулисные силы специально усугубляли социально-экономическую ситуацию в Германии, действуя по принципу «чем хуже, тем лучше». Власти Веймарской республики (правительства Г Мюллера и Г Брюнинга) не смогли стабилизировать ситуацию в стране. И на их фоне программа Гитлера выглядела очень выигрышно. Какие цели преследовали эти закулисные силы? – Привести к власти своего ставленника Гитлера, на которого они возлагали большие надежды в деле реализации своих геополитических планов.

И вот в январе 1933 года Гитлер приходит к власти. Он расставляет во власти и на ключевые посты в экономике своих людей, которые начинают реализовывать новую экономическую политику. Среди них особо следует выделить Ялмара Шахта, которого фюрер летом 1934 года назначил главой Рейхсбанка и министром экономики. Шахт стал «экономическим диктатором» Третьего Рейха (Адольф Гитлер все доверил ему, в дела финансов и экономики он практически не вмешивался). Политика Шахта поначалу сводилась к усилиям трудоустроить всех безработных путём резкого увеличения фронта общественных работ и стимулирования частного предпринимательства. Безработным предоставлялся государственный кредит в виде специальных векселей. Значительно снизились налоги для компаний, которые расширяли капитальные вложения и обеспечивали рост занятости.

С 1934 года власти Третьего Рейха во всеуслышание заявили о том, что в стране начинается строительство «военной экономики». В 1936 году в связи с разработкой и передачей четырёхлетнего плана под жёсткий контроль Германа Геринга, звание «экономического диктатора» стало постепенно переходить от Шахта к Герингу. Целью указанного плана было превратить за четыре года Германию в страну, которая могла обеспечивать себя всем необходимым в случае войны и её не смогла бы удушить военная блокада. Импорт был сокращён до минимума, был введён жёсткий контроль за ценами и размером заработной платы, дивиденды ограничивались 6 % годовых, строились огромные заводы по производству синтетического каучука, тканей, горючего и другой продукции из собственного сырья. Были построены гигантские заводы Германа Геринга, производившие сталь из исключительно местной руды. Немецкая экономика была полностью мобилизована на нужды войны, а промышленники, доходы которых резко подскочили, превратились в механизмы военной машины.

С 1936 по 1939 год объем общего промышленного производства Третьего Рейха вырос на 37 %. Разве это не экономическое чудо? За один 1939 год Германия произвела 24 миллиона тонн чугуна (что составило 22 % общемирового производства), 22.3 миллиона тонн стали (24 %), 333 миллиона тонн каменного угля (17 %), а по производству искусственного каучука и металлообрабатывающих станков заняла устойчивое первое место. Экспорт черных металлов Германией превысил подобный американский показатель вчетверо!

О причинах «экономического чуда» Германии в период 1933–1939 гг. написано большое количество книг. Все авторы единодушны в том, что буквально за несколько месяцев в 1933 году произошла смена модели экономики: либеральная модель Веймарской республики была заменена диктаторской моделью Третьего Рейха. С политэкономической точки зрения, на смену частнокапиталистическому капитализму пришел государственный. На языке экономической политики эту модель можно назвать «мобилизационной экономикой». Ликвидации крупных частных монополий (как это обещал сделать в своей предвыборной программе Гитлер), не произошло. Вместо этого были ликвидированы тысячи мелких фирм, которые были поглощены крупным бизнесом. А над частными монополиями была установлена жесткая вертикаль административного управления экономикой.

Крупный бизнес был консолидирован в профессиональные гильдии (корпорации), которые находились под управлением своих «фюреров». 27 февраля 1934 года был принят Закон «О подготовке органического строения экономики», учреждавший Имперскую экономическую палату (Reichswirtschaftskammer), в рамках которой начали действовать шесть групп (гильдий):

1) промышленности (руководители Густав Крупп и др.); 2) банков (возглавлял Курт фон Шрёдер); 3) торговли (возглавлял Франц Хайлер); 4) страхования (возглавлял Эдуард Хилгард); 5) энергетики; 6) ремесленного производства. Опираясь на гильдии, государство провело 100-процентное картелирование экономики.

Переход к новой модели сопровождался резким расширением государственного сектора экономики. Но не за счет национализации активов крупного частного бизнеса. А за счет строительства новых предприятий. А также за счет тех активов, которые приобретались путем «мирных» территориальных аннексий Третьего Рейха до начала Второй мировой войны. Также известно, что в состав государственного концерна Германа Геринга включались активы, конфискованные у евреев и других репрессированных лиц.

Развитию промышленности способствовало резкое сокращение расходов на заработную плату. Гитлер выполнил обещание дать работу безработным, но зарплата была ниже обычной – чуть выше пособия по безработице. Это позволяло промышленникам впоследствии «выравнивать» зарплату, понижая зарплату остальным рабочим. Было установлено жесткое администрирование: 1) учет рабочей силы; запрет на самовольную смену работником места своей работы; 2) удлинение рабочего дня (до 12–14 часов); 3) введение трудовой повинности для молодежи (принудительный бесплатный труд, в котором должны были участвовать все молодые немцы); 4) введение принудительного бесплатного труда для заключенных концентрационных лагерей; 5) ликвидация профсоюзов, запрещение стачек и забастовок.

Одновременно с замораживанием заработных плат устанавливался жесткий контроль над розничными ценами. Также вводились строгие ограничения на дивиденды и проценты по депозитам. Вывод дивидендов, процентов и иных прибылей иностранными инвесторами из страны не допускался. Устанавливался запретительновысокий налог на вывоз капитала.

Много новаций возникло в денежной и финансовой сфере (большинство из них были инициированы Шахтом). Был провозглашен принцип «денежной автаркии»: национальная денежная единица (рейхсмарка) не могла более обмениваться на фунты стерлингов и другие иностранные валюты. Курс марки не привязывался к какой-либо иностранной валюте или корзине. Был введен запрет на свободный вывоз рейхсмарки за рубеж. Была введена система государственных лицензий для внешнеторговых сделок, что автоматически устанавливало контроль государства над валютными счетами компаний. Во внешней торговле преобладали счета ASKI (клиринговая система расчетов).

Внутри страны параллельно с рейхсмарками, которые эмитировались Рейхсбанком, большую роль приобрели различные «параллельные» деньги, выпуск которых поощрялся и организовывался государством. Поддерживалась иллюзия, что Рейхсбанк не злоупотребляет «печатным станком». К тому же использование «параллельных» денег (денежных суррогатов) использовалось для оплаты военных заказов, что позволяло маскировать истинные масштабы милитаризации немецкой экономики. Особую роль играл вексель «МЕФО», идея которого принадлежала Шахту. Такие долговые обязательства формально выдавались созданной Шахтом компанией МЕФО (MEFO – Metallurgische Forschungsgesellschaft, m.b.H.). На самом деле компания не вела никакой деятельности, и являлась просто финансовым механизмом. Векселя «МЕФО» были гарантированы государством, принимались всеми немецкими банками и учитывались затем Рейхсбанком для печатания ничем не обеспеченных банкнот. Векселя «МЕФО» были предназначены исключительно для перевооружения экономики Германии и не отражались ни в отчетах (бюллетенях) Центробанка, ни в государственном бюджете, что позволяло сохранять в секрете масштабы перевооружения.

Не буду далее описывать особенности мобилизационной («военной») экономики Третьего Рейха. На первый взгляд, складывается впечатление, что мобилизация осуществлялась исключительно за счет внутренних источников и что экономика действительно становилась автаркической.

Если судить по работам ряда зарубежных и отечественных авторов, то с приходом к власти Гитлера США и Великобритания, которые до этого оказывали экономическую поддержку Германии (в виде кредитов и прямых инвестиций), ее прекратили. Нет, эта поддержка не исчезла. Она просто приобрела другие, более закамуфлированные формы.

Одна из них – попустительство Третьему Рейху в расширении своего «жизненного пространства» еще до того, как началась Вторая мировая война. В марте 1936 года Германия при полном попустительстве стран-победительниц восстановила свой суверенитет над Рейнской областью, на которой находились гиганты тяжелой промышленности (до этого область находилась под контролем Франции согласно решениям Парижской мирной конференции 1919 года). Далее Германия произвела аншлюс Австрии (март 1938 года), аннексию Судетской области (октябрь 1938 года; первый этап оккупации Чехословакии). Аннексия произошла в результате Мюнхенского соглашения, принятого в отечественной истории называть «мюнхенским сговором», в 1938 г., при непосредственном согласии Франции (Даладье) и Великобритании (Чемберлен). В марте 1939 г. Германия осуществила полную оккупацию Чехословакии, объявив над ней протекторат. К рейху отошли значительные производственные ресурсы, например, в Чехословакии – завод «Шкода» (ставшего членом «Фольксвагенгрупп», участник холдинга «Порше SE»). На танках «Шкоды» германские войска потом воевали даже под Москвой.

Эти мирные «завоевания» принесли Германии материальные, производственные и людские ресурсы, которые существенно усилили ее экономический потенциал накануне Второй мировой войны. Впрочем, были и иные формы экономической поддержки Западом Третьего Рейха. Об этом в следующий раз.

Англо-американский бизнес с нацистами

О том, что англосаксонский капитал подпитывал германскую экономику и помогал проводить милитаризацию Третьего Рейха, сегодня уже почти никто не спорит. Но удивительно то, что почти во всех случаях для иллюстрации этого тезиса приводятся цифры, относящиеся к периоду 1924–1929 гг. Это годы реализации плана Дауэса, который был инициирован Вашингтоном и заключался в снижении репарационного бремени для Веймарской республики и укреплении ее экономики с помощью американских и английских кредитов и инвестиций (мол, для того, чтобы Германия позднее могла успешно выполнять свои репарационные обязательства, возложенные на нее Версальским мирным договором 1919 года).

Приведу некоторые цифры и факты, которые воспроизводятся в большинстве работ по новой и новейшей истории Германии. Вот, например, выдержка из интересной книги А. Мосякина «Ограбленная Европа: Вселенский круговорот сокровищ» (2014 год): «…главную роль в процессе стабилизации (германской экономики 1920-х гг. – В.К.) сыграли иностранные займы, выданные американскими (около 70 %) и британскими банками. Для запуска экономики правительству Германии сразу дали международный заем в 800 млн. золотых марок, а потом выдавали долгосрочные (20–30 лет) займы на цели макроэкономической модернизации. К концу 1920-х годов американские кредиты составили 2/3 основного капитала германской промышленности, а долгосрочные кредиты, полученные немецкими корпорациями, достигли 12 млрд. рейхсмарок… Общая сумма иностранных инвестиций в 1924–1929 годах достигла 21 млрд. золотых марок, что в два раза превышало сумму выплат по репарациям»[85]85
  https://history.wikireading.ru/199172.


[Закрыть]. Также в исторических исследованиях встречаются суммы финансовых вливаний в германскую экономику, выраженные в американской валюте: в 1924–1929 годах Германия получила от США 2,5 млрд. долларов, от Англии – 1,5 млрд. долларов. По нынешнему курсу это эквивалентно астрономической сумме примерно в 1 триллион долларов!

Ялмар Шахт, как один из соавторов и исполнителей плана Дауэса, подводя в 1929 году итоги выполнения этого плана, с удовлетворением отмечал, что «Германия за 5 лет получила столько же иностранных займов, сколько их получила Америка за 40 лет, предшествовавших Первой мировой войне». Цифры у разных авторов могут немного варьировать, но в целом картина та же: англосаксонский капитал, с одной стороны, проникает в германскую экономику и усиливает ее; с другой стороны, он разными способами пытается помочь Германии снизить бремя репараций. Все это делается под флагом плана Дауэса по возрождению германской экономики, принятого в 1924 году.

Ситуация меняется в октябре 1929 года. На Нью-Йоркской фондовой бирже начинается паника, ставшая прологом мирового экономического кризиса. Англосаксонский капитал сам оказывается в тяжелом положении, поэтому инвестиции и кредиты для Германии прекращаются. Острая фаза мирового экономического кризиса завершается в 1932 году, она сменяется фазой экономической депрессии, продолжавшейся до начала Второй мировой войны.

В начале 1933 года в Германии к власти приходит Адольф Гитлер. С этого момента экономика Германии перестала шагать в ногу с экономиками других стран Запада. Вместо того чтобы со всеми погрузиться в депрессию, немецкая экономика сначала стала оживать, а потом резко рванула вверх. Самое настоящее «экономическое чудо».

Одни авторы объясняют это «чудо» мобилизацией внутренних ресурсов Германии. Другие говорят о том, что западные «демократии» после трехлетней паузы опять стали накачивать германскую экономику деньгами в виде кредитов и инвестиций. Но, явных фактов, подкрепляющих эту версию, крайне мало. По крайней мере, на поверхности они не лежат.

В марте 1933 года известный финансист Я. Шахт вернулся в кресло главы Рейхсбанка (до этого он занимал эту должность с 1923 по 1930 гг.). Уже в мае президент Рейхсбанка Я. Шахт совершил заокеанское турне в США, а на обратном пути остановился в Лондоне. Российский историк Ю. Рубцов десять лет назад в одной из своих публикаций сообщил следующие подробности этого путешествия. После встречи Шахта с американским президентом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии новые кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне во время поездки в Лондон и встречи с управляющим Банка Англии Монтегю Норманом Шахт добивается предоставления английского займа в 2 млрд. долл. и сокращения, а потом и прекращения платежей по старым займам. «Таким образом, нацисты получили то, чего не могли добиться прежние правительства, – заключил историк[86]86
  https://svpressa.ru/war/article/13438/


[Закрыть]. Действительно, все биографы Шахта подтверждают, что немецкий банкир совершал такой большой вояж и действительно договаривался с американскими и английскими банкирами о кредитах. Но никаких последующих подтверждений выдачи англосаксами крупных кредитов ни государству, ни банкам, ни промышленным корпорациям Германии не было.

Думаю, что финансовая поддержка Третьего Рейха англосаксами происходила, но не так открыто, как это было в годы реализации плана Дауэса. Такая поддержка камуфлировалась посредством особых условий торговли между англосаксами и Третьим Рейхом.

Во-первых, закупки товаров в США и Англии могли производиться с использованием коммерческих кредитов. Такие кредиты представляют собой отсрочку оплаты импорта (обычно от месяца до года) и являются обычной практикой в международной торговле. Английские и американские экспортеры могли предоставлять коммерческие кредиты немецким импортерам на более длительные сроки, поскольку сами получали поддержку от своих банков. Таким образом, на смену банковским кредитам пришли коммерческие.

Во-вторых, Третий Рейх объявил о «валютной автаркии», что означало ограничения и запреты на свободное использование рейхсмарки в международных расчетах. Поэтому использовалась бартерная схема торговли с Германией. Но это не был классический бартер, который предусматривает сбалансированность торговли. Германия могла иметь профицит в торговле, который покрывался торговым партнером конвертируемой валютой (фунтами стерлингов и долларами). Таким образом, Третий Рейх получал источник валюты для тех свободных закупок на мировом рынке, которые помогали ему проводить перевооружение экономики и подготовку к войне.

В июле 1934 году было подписано англо-германское соглашение, получившее название «трансфертного», которое, как сказал английский историк Нейл Форбс, стало одним из «столпов британской политики по отношению к Третьему рейху»[87]87
  Neil Forbes. Doing Business With the Nazis. Britain's Economic and Financial Relations With Germany, 1931–1939. – London: Frank Cass, 2000, p. 97.


[Закрыть].

Итальянский исследователь Гвидо Препарата пишет об упомянутом соглашении: «По нормам этого соглашения Третьему рейху разрешалось накапливать значимый избыток в торговле с Британией; этот избыток можно было переводить в свободно конвертируемый фунт стерлингов, каковой нацисты могли использовать на приобретение любых нужных для перевооружения товаров на мировых имперских рынках Британии; главными статьями такого импорта были каучук и медь. К концу десятилетия нацистская Германия стала основным торговым партнером Британии. Например, в 1937 году она приобрела британских товаров в два раза больше, чем два континента, вместе взятые, и в четыре раза больше, чем Соединенные Штаты»[88]88
  Препарата Гвидо. ГИТЛЕР, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх. – М.: Поколение, 2007, с. 329.


[Закрыть].

По оценке С. Нюмана, примерно 35 % германского экспорта в Англию (т. е. величина активного сальдо германоанглийской торговли) оплачивалось английской стороной свободной валютой[89]89
  Newman S. March 1939: the British Guarantee to Poland. Oxford, 1976, p. 82.


[Закрыть]. В конце 1938 г. – начале 1939 г. британский коммерческий атташе в Берлине Маговэн представил два меморандума, в которых предлагал Уайтхоллу пересмотреть принципы платежного соглашения 1934 г., чтобы положить конец «ситуации, когда мы сами усиливаем германские вооружения»[90]90
  Public Record Office, FO, 371/21648. «Memorandum by Magowan», 6. XII. 1938.


[Закрыть]. Однако эта попытка посягнуть на основы англо-германских экономических связей, заложенные в 1933-34 гг., сразу же вызвала бурный отпор со стороны казначейства, министерства торговли, Английского банка и Торговой палаты. Ряд внимательных историков обратил внимание на то, что англо-германское «трансфертное» соглашение имело признаки Мюнхенского сговора 1938 года. Соглашение 1934 года образно называют «экономическим Мюнхеном».

А каков был вклад американского капитала в «экономическое чудо» Третьего Рейха? Для начала отметим, что экономика Третьего Рейха была не вполне «германской», как ее часто называют историки. Она была скорее американо-германской. К моменту прихода Гитлера к власти под полным контролем американского финансового капитала оказались все стратегически важные отрасли германской промышленности – всего 278 фирм и концернов. И этот американский капитал работал на укрепление Третьего Рейха. Следует напомнить, что «экономический диктатор» Я. Шахт ввел фактически запретительные налоги на вывод капитала из страны, а также запретил для иностранцев вывод из Германии дивидендов, процентов и иных инвестиционных доходов. Американский капитал зашел в страну еще в годы плана Дауэса и теперь продолжал работать внутри Германии, которую лидеры Третьего Рейха объявили «автаркической экономикой».

В действительности «эффективное влияние иностранного капитала, влияние, выражавшееся, прежде всего, в прямых инвестициях, а не в кредитах, сильно выросло при нацистском режиме»[91]91
  Bettelheim, Bruno. Bettelheim, Bruno. L'economie allemande sous le nazisme: un aspect de la decadence du capitalisme. Paris: Librairie Marcel Riviereet Cie. 1946, p. 78.


[Закрыть].

Известный американский исследователь Энтони Саттон в своей работе «Уолл-стрит и взлет Гитлера» приводит интересные выдержки из послания американского посла в Германии Вильяма Додда президенту США Франклину Рузвельту, датируемого 19 октября 1936 года: «В настоящий момент более ста американских корпораций имеют здесь дочерние предприятия или сотрудничают с местными предпринимателями. У Дюпона здесь три союзника: (1) Главный: «И.Г. Фарбен». (2) «Стандарт Ойл» вкладывал сюда по 500 миллионов долларов в год, помогая Германии создавать заменитель топлива для военных нужд, однако при этом «Стандарт Ойл» имеет право вывозить полученную прибыль только в виде товаров. Как свидетельствуют их прибыли в США, они получают здесь весьма малый доход, но никак не объясняют эти факты. (3) Президент «Интернэшнл Харвестер Компани» говорил мне, что их обороты здесь растут на 33 процента в год (думаю, речь идет о производстве военной продукции – прим. Э. Саттона), но они ничего не могут отсюда вывозить. Даже люди из нашей авиационной промышленности заключили секретные соглашения с Круппом… Зачем компания «Стандарт Ойл», штаб-квартира которой находится в Нью-Йорке, перевела сюда в декабре 1933 года один миллион долларов, чтобы помочь немцам производить бензин из битуминозного угля для использования в случае войны? Почему сотрудники «Интернэшнл Харвестер» продолжают производить продукцию в Германии, не имея права ничего вывезти отсюда?»[92]92
  Anthony Sutton, Wall Street and the Rise of Hitler (Sudbury: Suffolk: Bloomfield Books, 1976), pp. 15–16.


[Закрыть].

Каковы были масштабы присутствия американского капитала в экономике Третьего Рейха? – Можно привести следующие данные из работы Чарльза Хайэма «Торговля с врагом: нацистско-американский денежный заговор 1933–1949»: «К моменту нападения японцев на Перл-Харбор американские инвестиции в экономику нацистской Германии составили 475 миллионов долларов. В немецкую экономику «Стандард Ойл» вложил 120 миллионов; «Дженерал моторс» 35 миллионов; «ИТТ» 30 миллионов, и «Форд» 17,5 миллиона»[93]93
  Charles Higham. Trading With the Enemy: An Expose of the Nazi-American Money Plot, 1933–1949. – New York: Delacorte Press, 1983, p. XVI.


[Закрыть].

Многие действия американских корпораций, обосновавшихся в Германии, кажутся иррациональными. Ибо они не вписывались в логику обычного бизнеса, единственной целью которого является максимизация прибыли. Деятельность американского капитала в немецкой экономике имела большую «политическую нагрузку». Мотивация обычной алчности, как отмечает Гвидо Препарата, не годится для объяснения его поведения: «Такое объяснение действительно годится для нескольких сделок, за которые Германия платила золотом – в этих случаях нацисты не имели никакой выгоды, – но оно не подходит для колоссальных инвестиции союзников, безвозвратно вложенных в Германию без малейшей надежды получить прибыль, не говоря уже о том, чтобы вернуть хотя бы затраченное в обозримой перспективе»[94]94
  Препарата Г. Указ. соч., с. 333.


[Закрыть].

Примечательно, что даже когда немецкая экономика уже встала на ноги, никто ни в Германии, ни в верхах англосаксонского мира не поднимал вопрос о снятии введенного в 1931-32 гг. моратория на выплаты Германией репараций и погашения обязательств по тем кредитам, которые она получала в 1924-29 гг. По данным германоамериканского журналиста того времени Норберта Мюльна, к 1939 году Германия вернула менее 10 процентов того долга, который у нее был по состоянию на 1932 год[95]95
  Norbert Muhlen. Hitler's magician: Schacht: the life and loans of Dr. Hjalmar Schacht. – New York, 1939, p. 35.


[Закрыть]. Конечно, англосаксонские банкиры прекрасно помнили о долгах Германии, вели учет нарастающих процентов долга, но не спешили. Они понимали, что Германия должна начать войну и выиграть ее. Тогда она заполучит гигантскую добычу, за счет которой выплатит и проценты и погасит основную сумму долга.