Текст книги "Два крепких орешка для Золушки"

5

– В конце концов у тебя на иждивении собака да еще предстоит фасонная стрижка травы на участке. С прогалами, куда не достает газонокосилка. Надо приобрести вторую, только не тележку на колесиках. Или серп. Без молота, – радостно улыбаясь, миролюбиво оправдывала я наш с Наташкой отказ от дальнейшего вмешательства в ход расследования. Первое, что пришло в голову. Сидя в машине, мы чувствовали себя относительно защищенными от всех вредных воздействий. Раз пять отметили, что весна активно набирает силу, но вот-вот опять ощутимо похолодает. Вплоть до заморозков. Черемуховые холода как-нибудь переживем, останется перекантоваться с последними – временем, когда дуб распускает свои резные листья. Природа строго придерживается установленного когда-то графика. Не за горами очередное лето. По вечерам будем пить в беседке чай из самовара… Да мало ли у нас поводов для радости!

– Чайник жалко, – неожиданно отреагировала на мои слова Наташка. – Зачем тебе емкость в один и семь десятых литра без шнура?

– Да мне она и со шнуром не нужна, а выбросить жалко. Вдруг представится возможность вернуть его Инне Александровне? Вместе с домашним телефонным справочником. Не самой, конечно, а через Ольгу. Самой как-то неудобно. Учитывая даже то, что позарилась не на деньги, а на… Словом, не хочется выглядеть дурой. Пусть и порядочной. Надеюсь, когда-нибудь эта неприятная история кончится.

– Обязательно. Может, даже сегодня вечером. Чернов приедет и все расставит по полочкам.

– Не-ет, сегодня все не расставит. Мне кажется, он еще даже не пришел к выводу, что Ольгина племянница – подставное лицо. Словом, не та, за кого она себя выдает. Надо подсказать ему, чтобы связался с настоящей Елизаветой. Каким-то образом девица обзавелась ее паспортом. Поддельных дел мастеров у нас всегда хватало. Определенные догадки есть.

Наталья порадовалась близкому по расстоянию выезду на кольцевую дорогу, объяснив это тем, что обратная дорога домой всегда короче. И неожиданно зарулила вправо. Остановившись у супермаркета, долго изучала свои руки. Такое впечатление, что в первый раз их видела.

– Сбои в моей тормозной системе, – плаксиво пожаловалась она. – Мысленно торможу, а машина не слушается. Это потому, что ноги не выполняют команду, да и руки сами по себе. Давай немного постоим. Заодно хочу предостеречь тебя от поспешных выводов: не стоит строить предположения о неоригинальности Елизаветы на основе только одного телефонного разговора, якобы с оригиналом.

Я похлопала глазами, удивляясь отсутствию у подруги наблюдательности, досчитала до десяти, не выдержала и отметила это вслух. Наташка собралась выдать мне кучу ответных претензий, но я ее быстренько озадачила:

– Вспомни, как вела себя девица в момент нашего появления на поминках. Ах, да, не вспоминай, уже вспоминали. Ну все равно: вместо лица – один сплошной бокал в окружении светлых волос. От кого она прятала личико? Вот это обстоятельство мы еще не обсуждали. Я думала, ты сама поняла.

Согнутыми в кулак пальцами я легонько постучала по своей голове, прислушалась к ощущениям и объявила:

– От нас с тобой! Зачем ей лишние свидетели для описания ее внешности заинтересованным лицам? А что если все остальные присутствующие, кроме самой «покойницы» Ольги, знали тайну девицы и не спешили ее выбалтывать – опасно, она в долгу не останется. Ольга не в счет, поскольку ей суждено погибнуть.

– От рук Елизаветы? – ахнула Наташка.

– Не известно, от чьих именно. Все участники программы поминания хороши. Продолжим. Единственный человек со стороны, который случайно вывел «племянницу» на чистую воду – Инна. «Аналог» Елизаветы слишком долго вела развеселый образ жизни, проживая у «тетушки». Соседка наверняка сталкивалась с ней, и не раз. Только в тот момент девица ничего не опасалась, а Инесса ничего не подозревала. Как мы и думали, «Елизавета» надеялась вскоре устроить свою судьбу, сев на шею богатенькому мужичку, а значит, навсегда покинуть чужую, но «родную» тетю. Победительницу не судят хотя бы по той причине, что ее фиг найдешь. Я не знаю, какая серьезная причина вынудила девицу прибыть на «поминальную» трапезу по Ольгуне. Впрочем, как и всех остальных. И кто организовал это мероприятие по воссоединению, казалось бы, враждебных друг другу лиц. Но уверена – это был вынужденный сбор. А еще я уверена в том, что в минувшую субботу Инна Александровна получила возможность лицезреть настоящую Елизавету. Прикатившая по непонятной причине из города Вышний Волочек настоящая племянница не смогла застать тетю Олю дома, а потому наверняка обратилась за помощью к соседке. Дармоед к тому моменту уже удрал, досадуя на случайную стыковку с Инессой. Официально, вся ее семья выехала на дачу. Разумеется, Лиза представилась соседке по всей форме. Та и обалдела. Но язык все равно прикусила. Решила на досуге посоветоваться с самой собой. Ольга, как считалось, пропала с пятницы. В понедельник по заявлению настоящей Елизаветы милиция приступила к оперативно-розыскным действиям. Таким образом, Лизок официально подкрепила свое звание племянницы, исключив возможность самозванства другим женским лицом. Каким неожиданным порывом ветра занесло сюда Лизоньку, сказать трудно. Судьба иной раз выделывает такие коленца! А если судьба здесь ни при чем, можно пофантазировать. Допустим, Елизавета не прикатила бы в Москву. Как в таком случае в минимальные сроки установить факт отсутствия и даже гибели Ольги? Мало ли куда человек отправился. Хватиться Ольгуню могли только на работе. Причем лишь на второй, с которой ты ухитрилась ее уволить. Вроде как по собственному желанию Ольги, но без него. Отсутствие бухгалтера заметили бы из-за несданного баланса, и то не сразу. Имелась неделя в запасе, да и документы, в черновике, Ольга оставила. Более того, свято место бухгалтера пусто не бывает, соискатели в очереди стоят. А вот нашей криминальной четверке, уверенной в смерти Ольги Сергевны, следовало зафиксировать обстоятельство ее исчезновения и гибели официально, причем незамедлительно. Вопрос – почему незамедлительно? Что за спешка такая? Над этим надо очень хорошо подумать. Из условия срочности напрашивается вывод: кто-то от имени Ольги вызвал настоящую Елизавету в столицу к тетушке, чтобы она безрадостным делом ее розыска, а фактически, установления факта гибели немедленно и занялась. Ну могла же тетя пригласить ее к себе на week-end!

– Могла. Только я бы на ее месте сразу не поехала. С какой стати срываться так быстро? Такое впечатление, что рванула прямо в домашних тапочках. Нужен очень серьезный повод.

– Ты права. Следовательно, вызов был срочный – со ссылкой, например, на резкое ухудшение состояния здоровья Ольги и ее желание завещать все свое ценное имущество племяннице. Кота с московской квартирой…

– В таком случае, вызвать племянницу мог только дядюшка – Олин братик, который не хотел светиться в качестве заявителя о пропаже сестры. Именно ему был известен адрес девицы.

– Не факт! Этот адрес известен и самозванке. Именно она пользовалась паспортом Елизаветы. Либо утерянным, либо украденным. Мало того, самозванка была хорошо осведомлена о родственных связях Лизы, иначе Ольга рано или поздно могла заподозрить неладное. Это наводит на определенные выводы. Догадываешься, какие?

– Не тупая. Самозванка и Елизавета раньше общались. Насколько тесно, судить трудно. Возможно, жили по соседству и даже дружили. Не мешало бы познакомиться с настоящей племянницей.

Я всерьез испугалась:

– Мне не хочется ехать на дачу через Вышний Волочек! Тем более что у нас нет адреса племянницы.

Наташка побарабанила пальцами по рулю, приучая их повиноваться, заглянула в зеркало бокового вида и бессмысленным взглядом уставилась на двух компаньонов, тащивших переходящую двухлитровую емкость с пивом. Им бы остановиться, но они делили содержимое пластиковой бутыли прямо на ходу. В результате один всерьез поперхнулся и закашлялся. Второй, решив спасти бутылек от излишних потрясений, попытался изъять его у товарища. Тот не отдавал, лелея надежду на скорое возвращение к любимому пойлу. Оба отказались от притязаний на емкость в один и тот же момент. И оба одновременно кинулись спасать остатки. Результат лобового столкновения был предсказуем: два осевших на асфальт неудачника, а между ними – пустые хлопоты в виде опрокинутой навзничь и утратившей свое ценное содержание бутылки.

– Еще скажут, что мы сглазили, – забеспокоилась Наташка и отъехала. – Адрес племянницы можно поискать у Ольги в «рыбных деликатесах». Кто пойдет? Ир, перестань корчить рожи! Ты хоть разок смотрелась в зеркало в минуты задумчивости?

– Наверное, – с трудом сообщила я, отрываясь от созерцания двух товарищей по несчастью и собственных, не связанных с этим зрелищем мыслей. – Ты не видела, куда я пристроила записную книжку Инессы?

– Под задницу. Когда загружалась, первым делом швырнула ее на сиденье, а сумку – назад. Только чайник из рук не выпускала. И вытащи из него туфли. Твой Ефимов прав – с организованностью у тебя не важно. Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему.

– Не сочиняй. За чем мне обсуждать чужих мужиков? Выдумала какого-то Ерему…

Я с раздражением вытащила из чайника туфли, швырнула их себе под ноги, а чайник отправила к сумке.

– И в Ольгину двухкомнатную ловушку я не вернусь! Прямо не квартира, а преступная «малина» какая-то. Интересно, кто вылетел из нее последним? Мне почему-то кажется, что наш Чернов. А в Вышний Волочек я все равно не поеду. Пусть туда Чернов катится.

– Между прочим, в Вышнем Волочке нам гораздо безопаснее, чем здесь. Но я туда, пожалуй, тоже не поеду. Что ты возишься? Наклонись вправо по максимуму, я вытащу из-под тебя чужие связи. Не могла в сумку сунуть?

– Не могла. Плохо соображала, что тащила.

– А сейчас дошло. Держи украденное.

– Сейчас дошло. Потому что в записной книжке может храниться главный довод против поездки в Вышний Волочек. Да что ж ты так пихаешься!

– Блин! Сидишь на Москве и Московской области! Мало тебе чужой записной книжки!

Наташка яростно рвала из-под меня карту и отчаянно жалела свою собаку, которой досталась непутевая владелица. После собаки пришел черед мужа, которому досталась непутевая жена. Далее следовало ожидать прилива жалости к сыну. Но тут я слегка подпрыгнула, Наташка вытянула «подложку» и сменила направленность бичевания. Выяснилось, что сидела я не на карте, а на старом журнале. Собака – сама дура, если не может рационально расходовать корм и воду, Борис вообще потерял в командировках совесть, то и дело бросает жену на неуравновешенную приятельницу, которой все равно, куда присесть. И без всякого перехода поинтересовалась, зачем мне чужие телефонные связи.

Я поступила мудро – промолчала. А пусть думает, что меня гложет великая обида. И мучается. На самом деле, меня глодало… Дурацкое выражение. Любопытство меня разбирало. Допустим, настоящая Елизавета в субботу действительно обратилась к Инессе с вопросом, не знает ли она, случайно, куда делась тетя, вызвавшая ее срочной телеграммой. Логично предположить, что перед своим отъездом домой в Вышний Волочек девушка, не надеясь на розыскные мероприятия милиции, оставила Елизавете свои данные с просьбой известить о наличии новых подробностей.

Лихорадочно листая книжку, я просматривала все записи на буквы «Е» (Елизавета), «Л» (Лиза), «П» – (племянница), «О» – (Олина племянница) и так далее, пока не дошло: Инне Александровне не обязательно было записывать телефон Елизаветы в книжку. Скорее всего, девушка принесла ей листочек со своим номером.

Как оказалось, ход своих рассуждений я, нарушив обет молчания, пробормотала вслух. Очень удачно, поскольку, торопясь и нервничая, вытряхнула из записной книжки все приложения. Она сразу же «похудела», а Наташка, прекратив выхлопы своего негодования, подключилась к искусственному отбору нужных сведений. Именно ей и выпала честь обнаружить записку. Имя «Елизавета» было заключено в скобки и значилось сразу же после мобильного номера. На мою долю выпала слава безалаберной, но самой мудрой женщины в Московском регионе.

Скрывать номер своего телефона не было смысла. Интуиция подсказывала, что настоящую Елизавету нам опасаться не стоило. Подсказка действовала ровно до того момента, как я, запихивая, казалось бы, ненужные листочки, клочочки и какие-то квитанции назад в книжку, случайно не обнаружила еще один номер мобильного телефона Елизаветы. Без кавычек. К счастью, быстро сориентировалась. Сверив его с номером, значащимся в Ольгиной записке, моментально определили позывные лже-племянницы.

Здравый смысл отступил под напором неуемной жажды деятельности, основанной на неуемном же любопытстве. Дублируя вслух цифры, я принялась за их набор – загружала телефонную память. Эхом мне вторила Наташка. С ее подачи я дважды сбивалась. В третий раз осечки не было, но я ошибочно отключилась, а затем также ошибочно прозвонилась Наташке. Мы с ней поговорили меньше минуты – просто обменялись любезностями.

– Это пинок судьбы, – пришла к печальному выводу подруга. – Не следует торопиться. Давай отъедем в какое-нибудь тихое место.

– В столице еще остались тихие места?

– Да мы одним колесом почти за городом. Ща остальные подтянем. Что-то я очень волнуюсь. О, смотри-ка! Два полудурка оклемались. Опять тащатся с пивом. Первую флягу уговорили на троих – третьим асфальт был, теперь наполовину поумнели, вдвоем вредить своему здоровью будут. Ищут спокойную гавань.

– Предлагаешь поехать по их следам?

– Ир, последнее время я постоянно замечаю, что общение со мной наносит нашим дружеским отношениям непоправимый урон. Ты превратилась в собирательный образец… образину… Нет, образ. Собираешь все самые отрицательные проявления моего, в общем-то, неплохого характера и, добавив собственного негатива, становишься просто невыносимой. На твоем фоне как-то даже тянет стать лучше и добрее.

– Это не больно, скоро пройдет.

– Ты думаешь? В смысле, ты думаешь вообще, что говоришь? О том, что делаешь, уже не напоминаю. На заднем сиденье валяется доказательство – наглядный электронагревательный прибор. Пример ловкости рук без всякого мошенничества. Кофейку бы… Ты не помнишь, когда мы обедали?

– Та к я звоню?

– Звони. На людях оно, может, и лучше.

6

Внезапно вспыхнувшая надежда на то, что сеанс связи не состоится из-за отсутствия абонента (настоящей Елизаветы) рядом с телефоном, не оправдалась. Я и сама не поняла своего опасения. Затем мне показалось, что ответное «Алло?» прозвучало слишком настороженно. Я невольно прибавила задушевности в голосе и представилась во множественном числе – «хорошими приятельницами вашей тети». – «Вы все ошиблись номером. У меня нет никакой тети, а заодно и дяди», – прозвучало в ответ, и девушка отключилась.

– О как! – прогудела согнувшаяся в три погибели Наташка, пытаясь обрести нормальное положение. Уж очень ей хотелось услышать ответ от первоисточника. Выпрямилась и выжидающе уставилась на меня: – Будем учить уму-разуму или пусть душевно убогой остается?

Я сделала успокоительный жест рукой и повторила попытку. На сей раз девица даже не успела алекнуть.

– Вам привет из больницы от Инессы Александровны. Это соседка вашей несуществующей тети, которой вы собственноручно оставили свой номер мобильного.

– Она еще жива?

Контакт явно налаживался, о чем я еще раз просемафорила подруге:

– Более – менее.

– Очень жаль.

На пару секунд я оторопела, но тут же опомнилась – девушка могла вообще отключить мобильник.

– Это вы про тетю или про ее соседку?

– Это я про себя.

– Замечательно, – обрадовалась я. – Лиза, как давно вы потеряли свой паспорт, и есть ли у вас блондинистая длинноволосая знакомая…

Вот тут я основательно «споткнулась», ибо описать внешность знакомой по понятным причинам не могла. Посему просто сообщила девушке, что ее документом и именем воспользовалась мошенница. А в ответ услышала истеричную просьбу оставить свои выдумки при себе, а лично ее – в покое.

С вытянувшейся физиономией я сидела и слушала тихие потрескивания в трубке. Зачем, спрашивается?

– Пытаешься уловить ультразвуковые колебания души девицы? – тихо поинтересовалась Наташка. – Давай-ка я попробую с ней переговорить.

– Попробуй. Если она в зоне доступа.

С вежливостью автомата я протянула мобильник подруге. Вскоре она мне его вернула, мрачно предположив, что эта Елизавета так и не доехала до своего Вышнего Волочка. Я сноровисто боднула головой воздух. Зачем этой Елизавете ехать в Вышний Волочек, если она оттуда в ближайшее время не выезжала. Голос говорившей со мной женщины был смутно знаком, но интонация совершенно не походила на интонацию настоящей Елизаветы. Творилось что-то непонятное. Счет до десяти и обратно не помог. Раздражение, помноженное на беспомощность, нарастало. Уже не думая о правилах конспирации, я набрала второй номер (лже-племянницы), включила динамик и, дождавшись соединения, выплеснула в трубку всю злость:

– Ну что, довольна, стерва?!

Растерянное «Простите?..» меня не удовлетворило.

– Бог простит! А я не прощаю, – завопила я, ухитрившись в тесном пространстве наподдать ногами собственные туфли. Один не выдержал и вылетел на коробку передач. Наташка испуганно перекрестилась и зашептала: «Свят, свят, свят…»

Хотелось высказать все наболевшее, но кратко. Судя по глазам подруги, мне это удалось, только слишком уж кратко и не очень связно. Понять меня было проблематично. Притормозила я лишь тогда, когда осознала – на другом конце мобильной связи громко рыдают. И оплакивают бедную маму, бедную тетю Олю, бедную тетю Инну, бедную тетю Наташу и себя – бедную Лизу. А про бедную тетю Иру – то есть про меня, ни слова жалости. Ясное дело, я не представилась.

Сначала я почувствовала себя особой, приближенной к старому царю из сказки Ершова про Конька-Горбунка. Тому самому самодержцу, который «бух в котел и там сварился». Такое впечатление, что слишком близко стояла. Сразу после царского «буха» меня обдало до ужаса жгучей волной. Но не успела я ахнуть, как сменился температурный режим. Радикально! Такая же до ужаса жгучая волна, только ледяная. И – полное бессилие. А по мобильнику все плакали…

Путь к моему возрождению начался с обуви. Расстроенная Наташка швырнула мне на колени туфлю, угнездившуюся на коробке передач. Вторую я машинально напялила не на ту ногу. Пальцам левой ноги было болезненно-неудобно, и это заставило меня с искренним страданием возопить в трубку:

– Лиза?!

Плач оборвался.

– Лиза-а-а… – на всхлипе выдала девушка и умолкла. Наверное, соображала. Лучше бы она этого не делала – бесполезное в ее положении занятие. Сама я уже поняла, какую кашу заварила, перепутав принадлежность мобильных номеров. Наташка была права – следовало отъехать в тихое место. Истинно сказано: торопливость полезна при ловле блох.

– Лиза, ты где? – спросила я только потому, что молчать было невозможно.

– На свадьбе, – после некоторого замешательства шмыгнула носом Лизавета.

– Поздравляю, – оживилась я, решив, что девушке, незаслуженно выслушавшей массу оскорблений и обвинений, по крайней мере есть чем утешиться.

– Это не моя свадьба. – Она очередной раз всхлипнула.

– А-а-а… Ну тем более, поздравляю…

– Чумичка-а-а… – Наташка ойкнула и втянула голову в плечи.

Совершенно убитым голосом я принялась извиняться. Но как! Бекала, мекала, плела что-то про ошибки чужой молодости, затем плавно перешла к ошибкам природы, в них благополучно и погрязла. Какое-то время еще что-то шептала, активно всплескивая левой рукой, потом к ней подключила и правую – Наташка отняла мобильник, скороговоркой сообщив, что у тети Иры в зобу дыханье сперло, дипломатично представилась тетей Наташей, подругой детства ее тетушки. Почувствовав себя свободной от объяснений, я сразу поумнела. И принялась терроризировать подругу вопросами, которые ей надлежало выяснить у девушки. Некоторые из них она задала и без подсказки…

Паспорт у Елизаветы украли давно, больше года назад, причем вместе с сумочкой, которую она, увлекшись мороженым, опрометчиво положила рядом с собой на скамейку. Все произошло так быстро, что она и опомниться не успела. Мимо плелась группа подростков, двое из них подошли узнать, как проехать к центру, и пока она совмещала объяснения с ликвидацией утечки мороженого, кто-то из ребят стащил сумку. Паспорт восстановила, а потеря трех рублей двадцати семи копеек – не велика утрата. Редкий случай, когда Лиза от души порадовалась задержке выплаты зарплаты. Светловолосых подруг у Елизаветы не было, у нее их вообще не имелось. Последняя естественным образом вошла в черный список в тот момент, когда нагло увела из-под носа Лизы предполагаемого жениха. Остались только приятельницы, с которыми связывают необременительные отношения. У одной из таких она и гуляет на свадьбе.

Субботний приезд девушки к тете Оле не случаен. Тетя якобы сама вызвала ее срочной телеграммой, содержание которой ей сообщили по телефону в ночь с пятницы на субботу. Ссылаясь на плохое самочувствие, просила ее незамедлительно приехать для решения квартирного вопроса. Лиза до сих пор не поймет, был ли это розыгрыш, чья-то злая шутка (в почтовое отделение никакая телеграмма на имя Елизаветы не поступала) или тетя Оля действительно просила ее приехать. Своим ночным звонком. Могла же у тетушка съехать крыша? Во всяком случае, нормальным поступком ее поведение не назовешь. Сбежала из дома, спровоцировав собственную гибель.

А Лизу тупо задействовала как пешку. Больше девушка на такую удочку не попадется. С другой стороны, если у тети Оли не все в порядке с головой, ее вины в случившемся вроде и нет. Жалко бедняжку. Хотелось бы с ней повидаться, поговорить, но она не берет трубку домашнего телефона, а мобильного номера тети у Лизы нет. И не будем ли мы так любезны…

– Не будем! Она и мобильный не берет! – громко подсказала я Наташке. Еще не хватало девице доложить Чернову о том, кто и при каких обстоятельствах снабдил ее данными.

– А у нее мобильник украли, – с сожалением в голосе доложила Наташка свой вариант. – Почти так же, как у тебя паспорт. На тетку не обижайся, она у тебя, судя по терпению, ангел. Просто злоумышленники этому ангелу крылья подрезали. Неудачное стечение обстоятельств. В жизни таких ангелов считают… Ну не очень нормальными людьми. Да ты и сама ее чокнутой обозвала. Сейчас тетя Оля в строгой изоляции. Может, озвереет, спустится с небес на землю, человеком станет. Ей бы не помешало. Будешь в Москве, встретимся. Такое расскажем!

– Так я могу приехать. Завтра. Наверное, тете нужна моя помощь. Вам звонить по этому номеру?

– По этому или… сейчас еще один дам. Только не думаю, что есть необходимость тебе срываться с места. Время от времени будем созваниваться. А тетя в полной безопасности. Мы это точно знаем.

Вытащив свой мобильник, Наташка включила его и продиктовала цифры своего номера, а я бездумно радовалась тому, что мы утерли нос Чернову. Мою радость не омрачило даже то обстоятельство, что на моем счету кончились деньги. Пришлось подъехать к универсаму, внести в терминал новый платеж, а заодно нахватать продуктов. Последнее обстоятельство явилось поводом к тому, чтобы наведаться в собственные квартиры. Все продовольственные приобретения, в количестве и качестве спровоцированном чувством голода, в дачные холодильники просто бы не влезли.

Кофе, как ни странно, не взбодрил. Наоборот, неудержимо потянуло прилечь, хотя время для этого было явно неурочное. Не сговариваясь, решили, что торопиться нам некуда. Но едва я коснулась подушки, навалились тяжкие раздумья – жуткая мешанина из мыслей о своей хронической невнимательности, Ольгиной невезучести, возможных действиях Чернова, Димкиных придирках, эксклюзивной зажигалке… Несколько раз мерещилась фигура убитого сторожа, ее сменял подвал, в который я загремела. Пробовала его приукрасить мебелью и цветочками – не помогало. Раза три укоризненно грозила мне пальцем Инна Александровна, демонстрировал травмированный кулак Ольгин братик. Уснешь тут, как же… Я зевнула, повернулась на бок, надеясь, что и характер моих мыслей обернется в лучшую сторону. Надо думать о хорошем…

– Иришка, это я тебя открываю. Не спишь?

Интересно, как можно спать при таком радостном вопле? Если бы и спала, непременно проснулась бы. И не факт, что без последующего заикания.

У подруги заело в замке ключ, о чем она громогласно возвестила, пытаясь его вытащить. Надо же, и настроение у человека бодрое. Наверняка успела вздремнуть. А тут лежишь и чувствуешь на себе все несовершенство окружающего тебя мира. Как назло, глаза стали слипаться, тем более что Наташка утихомирилась – пела колыбельную ключу, монотонно уговаривая его не маяться дурью.

– Ну хватит дрыхнуть! Пора на дачу, а то ночь скоро. Подъем!

Оконная занавеска взлетела вверх и затрепетала не иначе как от этого возгласа подруги. Да какой порыв ветра сравнится с напористостью Натальи Николавны?

Не обращая на мое состояние (мрачно-никакое) внимания, Наташка весело обругала мои ключи и, лучась довольством, сообщила, что мы можем навестить Инессу. Пока я беззаботно дрыхну без дела, она успела выяснить, куда ее доставили, а заодно в реанимации какой именно больницы лежит Ольгин братец. Состояние Владика и в самом деле тяжелое. Даже следователя не пускают. Перезвонила его жене, она, мягко говоря, невменяема. Лыко не вяжет. Хотя зачем ей его вязать?

– Для лаптей, – зевнув, подсказала я. – Судя по тому, как ее обложили кредиторы Владика, ей только и остается идти по миру.

– Как бы не так. По миру! Мир, как известно, тесен. Она прямой наводкой собралась к Ольге Сергевне. Если, говорит, Владик не сможет дать доверенность на продажу своей квартиры, я переведу стрелки на его сестру. Жен может быть сколько угодно, а сестра, родная кровь, одна. Наболтала она мне много. Получается так, что Владик взял у какого – то клиента деньги, а ничего сделать для него не смог. И долг возвратить не в состоянии – куда дел деньги, не понятно. Слушай, не навестить ли нам все-таки Инессу? Или пусть живет? Пара часов в запасе у нас еще есть.

– Пусть живет и мучается. Надеюсь, она не догадается, что именно я ей звонила? Что именно мой звонок послужил отправной точкой…

– Да уж… Отправила так отправила. Остается надеяться на лучшее: в больнице Инесса отдохнет более качественно, чем со своей семьей на даче. Почти санаторий. Если рассматривать твой поступок в этом ракурсе, так ты еще и благодетельница.

Я с большой неохотой покинула диван и призвала к порядку все еще летающую оконную шторину.

– Инна Александровна, сама того не ведая, уже ответила на все наши вопросы. Своим решительным действием – брякнулась в обморок. Ясное дело, она получила от лже-Елизаветы взятку за свое молчание. Что там эта мошенница ей наплела, неизвестно. Главное в другом. Увидев настоящую Ольгину племянницу, Инесса задумалась не о том, чтобы вывести самозванку на чистую воду, а о том, как использовать это обстоятельство с наибольшей для себя выгодой. И ничего не сказала настоящей Лизе. Мало ли у Ольги всяких там племянниц с одинаковым именем. Чужие родословные ее, соседку, не касаются. При этом Инесса мастерски избегала свиданий со следственно-оперативной группой – моментально линяла на дачу. Следовательно, ложных свидетельских показаний не давала. Но тут дело приняло неожиданный оборот. Я имею в виду не факт Ольгиной мнимой гибели, все под Богом ходят. И с поминками возможным неприятностям для Инессы следовало закончиться, даже не начавшись, – не перед кем оправдываться. Но тут Ольга «воскресла». Мало того, чудесное воскрешение Ольги Сергевны сопроводилось нашим активным вмешательством с привлечением частного детектива, который за это схлопотал по уху. Причем от преступника, проникшего в Ольгину квартиру. Высвечивалась неприятная перспектива. И Инесса принимает решение вернуть деньги мошеннице. Звонит ей по телефону, просит забрать взятку и не впутывать ее в дальнейшем в свои семейные разборки. Стороны явно договорились о встрече. А тут мой звонок… Между прочим, во спасение. Если бы я не отправила ее в нокаут да на больничную койку, она в самое ближайшее время вполне могла увеличить статистику смертности еще на одну единицу. Удирая с чайником, мы проглядели возможную или возможного убийцу.

– Идиотка-а-а… В смысле, Инесса – дурное частное лицо. Действовала не по фен-шую. Кстати, ей еще не поздно увеличить эту печальную статистику. Примерно через час наступит время планового заезда посетителей к больным. Смерть с доставкой к месту временной регистрации, – тревожно прогудела Наташка, и мы со страхом уставились друг на друга.