Текст книги "Два крепких орешка для Золушки"

– Пал Григорич!!! Вот язвенная сволочь!

– Может, и язвенная… Но теперь я уверена в том, что ты была права: он едва ли подходит на роль непосредственно убийцы. Заказчик, соучастник – куда ни шло…

– Ирка, ну ты в конце концов определись с убийцей! Список ограничен. Этот не убивал, эти, видите ли, тоже. А кто убивал? Больше за поминальным столом никого не было. Только с панталыку сбиваешь. Кстати, что такое «панталык»?

– Толк.

– Сама знаю. Мне непонятно, почему простое русское слово так извратили. Неужели иностранщиной воспользовались?

– Не уверена, но, кажется, первая часть – «пант» заимствована из азербайджанского языка. В переводе – хитрость, уловка, искусство… А вторая из украинского…

– Вот с каких дремучих времен на Руси гастарбайтерство завелось! Ирка, сколько же у тебя лишнего мусора в голове!

Я даже растерялась. Но обидеться не успела. Пряча глаза, Наташка торопливо покаялась: у нее в голове мусора еще больше. Причем слежавшегося. Как говорится, чем богаты… И неожиданно прослезилась – вспомнила о бомже, безвинно пострадавшем за Влада.

– Жил бы себе и жил… За счет какой-нибудь помойки. Своего рода санитар. И помер бы своей смертью от дизентерии на пару лет позже. А «добрый» Ольгин братец в целости и сохранности сейчас отсиживается у какой-нибудь очередной бабы в ожидании материализации предсказания о скоропостижной Ольгиной смерти и ликвидации негативных для себя последствий. Уверен, подонок, что провел вымогателей. Потом объявится, сославшись на то, что его похитили неизвестные ему лица, избили до потери сознания и требовали выкуп. На счастье, ему, герою нашего времени, удалось бежать.

Наталья метнулась на кухню и включила чайник. Попутно сокрушалась, что у нее от голода в горле пересохло. Если так дальше пойдет, вернувшийся из командировки муж ее просто не узнает. На этих словах подруга споткнулась и ошеломленно произнесла:

– Иришка, а если он меня не узнает и обрадуется? Ну смене обстановки…

– Но ты же не предмет этой самой обстановки. Речь может идти только о новизне отношений, причем с уклоном в лучшую сторону.

– Налево, что ли? Ну спасибо, подруга, утешила. Это ж прямая измена мне… со мной.

– Ты в своих рассуждениях не умнее Ольги.

– Зато практичнее вас обеих. Иди, чайку попьем с одним сухариком на двоих. И зачем у Ольги холодильник трудится? Разморозить, что ли?.. Блин! Ирка, тут полно объедков, в смысле остатков от поминальной трапезы. Я думала, Ольга все выкинула. Лично я так бы и поступила. Получается, она практичнее меня. Есть чем помянуть Ольгу Сергевну во здравие!

Мы совсем не придирались к свежести продуктов. Голод притупил бдительность. Копченую курицу умяли в один миг, запивая простым кипятком. И только потом ее обругали. С той точки зрения, что копчение как способ приготовления еды очень вредно для здоровья. Наташка подумала и заявила, что поторопилась с выводами о практичности Ольги. К моменту ее возвращения домой все протухнет. Вот бы сюда того самого бомжа, который чуть не сложил голову за Владика.

Беседа плавно перетекла к действиям Татушки и Дармоеда, но тут же приняла эмоциональную окраску. Перебивая и дополняя друг друга, мы взахлеб демонстрировали свою сообразительность. Не вызывало сомнения, что шантажисты имели на руках компромат на Пал Григорича. Скорее всего, видеоматериал, который продемонстрировали ему в Ольгиной квартире в понедельник утречком. Возможно, не сами. Просто оставили копию диска, предусмотрительно не закрыв квартиру.

Хлопнув себя по лбу, Наташка вынужденно, но, как оказалось впоследствии, верно опознала в лысине присевшего на кухне «трупа» лысину Пал Григорича. Надо же было как-то объяснить материальность этого видения, а лишние трупы были нам совершенно ни к чему. Человечество испокон веков шутит по поводу смерти. Не иначе как с целью подавить естественный страх перед этим закономерным явлением. Вот и Пал Григорич «пошутил». Просто мы застали его врасплох. Деваться ему было некуда, объяснить свое присутствие в Ольгиной квартире он не мог, наше появление – тоже. Впрочем, мог решить, что Наталья явилась за вещами для «покойницы» Ольги. Короче, как смог, бедняга, так и закамуфлировался. В расчете на то, что мы испугаемся и либо окончательно сверкнем пятками, либо рванем в другую комнату вызывать милицию и «скорую помощь». В любом случае будет время удрать самому. Без опознавательных знаков. По сути, сверкнул нам только своей лысиной. А мало ли в России лысых умников? Мы ожиданий Пал Григорича не обманули.

Ознакомившись с копией компромата и благополучно покинув квартиру, он дал согласие шантажистам на оплату подлинника, справедливо решив, что торг здесь не уместен.

Дальнейшие наши с Натальей рассуждения были прерваны характерным щелчком замка, открываемого подходящим к нему ключом. На такой демонстративный фортель мошенников я не рассчитывала. Да и явились они гораздо раньше запланированного нами времени. Им следовало быть скромнее… Пару секунд мы еще сидели на кухне, уставившись друг на друга недоумевающими и одновременно испуганными глазами, но в следующие секунды необузданной силой страха нас сдуло с мест, зашвырнув в комнату. Бесшумно обогнув ее по трем сторонам и отвергнув по пути платяной шкаф в качестве сейфа для нашей сохранности, мы вылетели на балкон, где в панике улеглись прямо на плиточный пол, прикрывшись сдернутыми с бельевой веревки вещами. Я – чем-то похожим на носовой платок, Наташка – чем-то похожим на кухонное полотенце.

Хорошо помню новую волну ужаса, охватившую меня от скрипа медленно и нахально открывающейся балконной двери. По инициативе сквозняка. Я все пыталась задубеть, но не получалось – мешала Наташка, шепотом обращавшаяся к Всевышнему с настоятельной просьбой немедленно прислать за нами вертолет.

5

– Оленька, а почему балкон не закрыт? – услышали мы уже хорошо знакомый мужской голос и следом звук закрываемой входной двери. – Очень неосмотрительно. Май – месяц гроз.

– Сейчас, сейчас… Закрываю. Странно… Кажется, мы перед отъездом все закупорили… Найдик, фу! Нельзя на балкон.

Найдик не слушался, скулил и царапал лапками дверь. Скорее всего, горел желанием с нами поздороваться.

– Костя, закрой собаку в коридоре. У нас есть время?

– Навалом. Если учесть, что у нас с тобой вся жизнь впереди… и примерно еще полчаса в запасе…

Ответом был тихий, но мелодичный Ольгин смех.

– Надо же, как сексапильно научилась ржать! – возмущенно прошептала Наташка.

Голоса стихли – очевидно, Ольга с Костиком проследовали в спальню. Ошеломленные услышанным, мы постепенно отходили от страха. И даже позволили себе присесть. Ольге с телохранителем явно не до нас, раз она его допустила на максимально близкое расстояние к своему охраняемому им телу. Так мы и сидели, не зная, что делать дальше. Не сразу додумались снять маскировку с лица и головы: я – что-то похожее на носовой платок, Наташка – что-то похожее на кухонное полотенце. Дурацкое положение требовало хотя бы достойного выхода. Но не сразу, чтобы не трансформироваться в новое, еще более дурацкое.

– Как думаешь, пятнадцать минут им хватит?

Подруга засекла время, но оно не понадобилось.

– Дождь начинается, была охота мокнуть. Согласись, всему должно быть свое время!

Как оказалось, мы с Наташкой ошиблись, мысленно определив паре направление следования в спальню. Ольгин взволнованный крик раздался из кухни.

– А как женственно орать научилась! – очередной раз удивилась Наташка. – И главное, зачем орать по поводу горячего чайника. На то он и чайник, чтобы его время от времени кипятить. Можно подумать, что мы вместо него использовали пластиковую тарелку. А кости за собой вообще убрали… Да! – заявила она в сторону резко распахнувшейся двери на балкон. – И стол протерли.

Трудно передать выражение лица актера амплуа алкаша. На мой взгляд, у алкашей таких выражений не должно быть. Даже с похмелья. На всякий случай я поздоровалась с ним «приветом». Наташка, «агакнув», присоединилась. Костик не ответил. Зато ответила Ольга. Пользуясь его замешательством, высунула голову из-под подмышки Костика и прощебетала: «Ой, здрас-сте…» Проявить радость от встречи с нами он ей не позволил. Правой рукой мягко, но настойчиво заставил Ольгу втянуть голову в комнату и жестом предложил нам покинуть балкон. Если перевести этот жест и выражение его лица на длинный язык слов, то мне и Наташке надлежало добровольно вспорхнуть и вылететь с балкона вниз. Незамедлительно, иначе он сам вмешается и ускорит этот процесс. Но тут со щенячьими приветствиями прорвался Найд. Костик со своими угрозами вынужденно снял блокаду и отступил. Уж очень приветливо верещал щенок.

– Хоть кто-то в этом доме нам искренне рад, – тихо заметила Наташка. В мгновение ока, подхватив щенка на руки, мы шмыгнули в комнату, добросовестно закрыв за собой балкон: дали понять, что назад хода нет, отступления не будет. Тем паче что за окном вовсю разгулялся дождь.

– Вы… Вы… Вы соображаете, что творите?! – яростно прошипел Костик. Потерянно опустив глаза, Ольга сидела на диване и молчала. Довольно красноречиво. Давала понять, что не на нашей стороне. – С минуты на минуту здесь будет убийца! – надрывался в монологе актер. – И Чернову необходимо взять его с поличным.

– Необходимо, так берите, – огрызнулась Наташка, передала щенка Ольге и принялась стряхивать с меня излишки дождевой влаги. Потом сменила тон: – То есть как «с поличным»? На месте преступления, что ли? А кого убивать будут? Мама дорогая! Ир, кажется, Костик собирается на нас отыграться… Так, мы все поняли! Сейчас же вернемся на балкон, а оттуда – домой. Вот только… Блин, этот дождь! Ир, мы же ждем шантажистов. Как-то неудобно принимать их через стекло…

– Каких шантажистов?! Вам же Чернов русским языком сказал – сидеть на даче и не высовываться!

– Связь была некачественная, я никаких конкретных указаний не слышала, тем более что он в основном либо бредил, либо орал. А когда он орет, я его вообще не воспринимаю, – плохо слушающимися губами прошелестела я, начиная понимать, что произошло. И, противореча самой себе, тихо добавила: – Ничего страшного. Мы шантажистам не откроем, мобильники отключим, время встречи перенесем на неопределенное время. Двадцать тысяч нам не к спеху, поскольку на фиг не нужны. Могу прямо сейчас им позвонить. Убийство гораздо важнее шантажа. Если надо, влезем в шкаф. Хотя втроем не поместимся. Господи, кажется, кого-то еще несет. Уже принесло. Минуточку! Сейчас нас с Натальей быстренько вынесет…

Найд тихо зарычал. Я напряженно прислушалась к звукам извне, отсортировывая их от шума ливня, и облегченно перевела дух:

– Рекламная пауза! Это явились в соседнюю квартиру. В гости к Инессе, которой дома нет. Господа, если вы рассчитываете на бесшумную жизнь, копите деньги на пластиковые окна и двойные двери. Будут вас грабить, никого не побеспокоите…

– Ирка, заткись!

Наташкин голос звенел от напряжения. И у меня в ушах звенело. Резонанс, наверное.

– Заткнулась, – покорно доложила я и посмотрела на Костика, сделавшего пару шагов к коридору и застывшего в стойке гончей собаки, хорошо натасканной на дичь.

– П-памятник б-браконьеру, – пролепетала Наташка, указывая на него пальцем, и попыталась улыбнуться. Довольно криво.

Навязывать ей свое мнение я не стала. Сколько людей, столько и мнений. Истина! Судя по выражению Ольгиного лица, Костик вообще виделся ей в образе рыцаря, только без лат. И правильно. Во-первых, в латах героя не видно, а во-вторых, металл – вещь тяжелая, да и скрипит…

Кивком головы Костик указал нам с Наташкой на балконную дверь. Подруга тут же пояснила, что волноваться не стоит, мы ее закрыли. Опасности с воздуха нет. Мимика и жестикуляция актера массовых сцен стали настолько выразительными, что слов не требовалось. Вскочившая с дивана Ольга молниеносно распахнула перед нами дверь балкона. Предательница!

– Твой шеф не стоит такой суеты! – процедила я и удовлетворенно отметила, что в ее глазах плеснулся ужас. Слегка сбитый с толку Костик проявил намерение подойти ко мне, но я гордо шарахнулась на балкон. В силу укоренившейся привычки споткнулась о высокий порожек. Попав в добрые руки подруги, сразу расслабилась и присела, невольно усадив и ее. Ничего страшного, ибо в ногах правды нет. Убедившись, что с нами все в порядке, Ольга закрыла балконную дверь.

– Замуровали, – проворчала Наташка.

– У нас нет другого выхода, – взглянув на экран мобильника, тяжело вздохнула я. – Ползем налево до упора, дальше дублируешь мои действия. Мы не можем бросать мошенников на произвол судьбы. Костик либо вообще тупой, либо именно в данный момент находится в ограниченном радиусе действия соображения. Своего. Где радиус действия Чернова, пока не ясно. Кажется, актер тебя плохо понял. Или совсем не понял. Ну, в плане намеченной нами встречи с шантажистами. А может, решил – блефуем, чтобы не вымокнуть. Надо рекомендовать Ольге застеклить балкон.

– На фига? Я не собираюсь провести здесь лучшие годы своей жизни.

– Я тоже. Ползи за мной. Желательно на корточках.

Добравшись до старого кухонного стола, вписанного в левую сторону балкона, я легко на него взобралась и также легко перемахнула на соседний балкон. Ничего страшного, тем более что он застеклен, а с другой стороны стоит другой кухонный стол, только новый.

– Пусто! – донесся до меня ворчливый Наташкин голос. Прежде чем последовать моему примеру, подруга заглянула в Ольгин стол. – И тут пусто! – отметила она свое появление на чужом балконе. – И зачем сюда Ольгин котяра шастал? Экстремал!

– Этот вопрос потом обсудим. Только тихо!

Я попыталась открыть чужую балконную дверь – так, ради успокоения. Была уверена, что не открою. Меня вполне устраивала открытая форточка.

– Ну и что дальше? – уперла руки в бока Наташка. – Из одной камеры предварительного заключения в другую.

– Не скажи! – заартачилась я. – Эта с удобствами. Чувствуешь, что над нами не каплет?

Наташка не ответила, просто шмыгнула носом, покосилась на «плачущие» стекла и зябко поежилась.

– Пойдем тем же путем, каким к Ольге иногда лазили Татушка с Дармоедом. Котяра не в счет. Видишь мобильный стул? Они его с собой каждый раз таскали, чтобы было удобнее через форточку фрамугу открывать. Если, конечно, Ольга не оставляла балкон открытым. Я думаю, что Дармоед с Татушкой, прежде чем позвонить в Ольгину квартиру, постараются разведать в ней обстановку. Через балкон. А вдруг мы ждем их в хорошей компании ментов? Слушай, посмотри, за что я там зацепилась?

– За меня. Как-то ты рискованно перегнулась. Нырнешь головой в подоконник. Это тебе не омут.

– Добро пожаловать! – радуясь удаче, я распахнула фрамугу и пригласила сама себя в гости в совершенно пустую, подвергнутую частичному ремонту комнату. Наташка с прибытием не задержалась.

До намеченного времени встречи оставалось каких-нибудь час-полтора. Мы решили провести их с пользой – совершить обзорную экскурсию по жилищу.

Однокомнатная квартира казалась огромной. Кухня своими размерами вполне могла сойти за дополнительную комнату. Она сияла чистотой, свежестью евроремонта и уютной мебелью, чего нельзя было сказать о самой комнате, вызывавшей щемящее чувство тоски и обреченности. Сразу после появления в ней через фрамугу подумалось о теневой стороне грядущего ремонта собственной квартиры и мебели, которую не знаешь, куда передвигать.

В комнате был отремонтирован только потолок, а под ним творилось сплошное безобразие: серые ободранные стены с темнеющими пятнами шпаклевки, застеленный грязной бумагой пол… Дальше я не рассматривала, осторожно прикрыла дверь, отметив, что с собственным ремонтом можно и подождать. Наташка выскочила из комнаты еще раньше.

Татушка и Дармоед заявились на готовенькое – прямо к столу, который мы с Наташкой после некоторого колебания все-таки сервировали бумажными салфетками и галетами, удачно обнаруженными в одном из настенных шкафчиков. Кофе не заваривали, чтобы не спугнуть скромных хозяев его запахом.

Встреча прошла несколько скомканно. Вошедшая на кухню Тата отреагировала на наше приветствие отрывисто и глухо: «А-а-а!!!» и застыла на месте. Я ее понимала. Дармоед по-кошачьи метнулся назад к двери, но мне удалось его перехватить отчаянным криком: «Туда нельзя! Там опасно!» Заглянул он на кухню не сразу. Только после того, как я его заочно убедила в том, что место нашей с ними встречи значения не имеет. Если оно намечено не в отделении милиции или того хуже. Показавшись в арочном проеме, великий махинатор внимательно посмотрел на нас, затем бросил взгляд на окно и усмехнулся.

Пришельцы, надо сказать, освоились быстро. В основном говорила Тата, в коротких перерывах обращаясь взглядом за поддержкой к Дармоеду. О разоривших ее жестоких бандитах-конкурентах, о вынужденном бегстве от огромных долгов и связанных с этим жизненных трудностях, о надежде на то, что все-таки выплывет и обретет лучшую жизнь, об отсутствии намерений лишить частного детектива головы – она сама напросилась на удар ковшиком – не следовало ей оборачиваться. Ну и, конечно, о том, что они оба готовы заплатить требуемую сумму, если у нас есть определенные доказательства… В этом месте она немного помялась и тут же перевела разговор на то, что деньги им доставят с минуты на минуту.

– Пал Григорич? – переспросила я. И заметив, как парочка тревожно переглянулась, успокоительно махнула рукой. – Да ладно вам…

– Да! – подтвердила Наташка, давно порывавшаяся что-то сказать, но именно в этот момент передумавшая. – Да ладно вам… обоим. Ирина Санна, продолжайте.

– У Пал Григорича Коня была жена по фамилии Есаулова, по имени Надежда, которую до поры до времени раскручивал на деньги… Простите, не знаю, как вас называть, мне известна только кличка – «Дармоед» и…

Получив от Наташки пинок под столом, я умолкла. Пинок носил характер предупреждения – чтобы не поминала всуе настоящее имя находящегося в розыске Дармоеда. Подруга не хотела нести ответственность за наши общие лишние знания.

– Игорь, – с готовностью подсказал Дармоед.

– Можно и так, – покладисто согласилась я. – Так вот, Игорь… – Я указала на него рукой, как бы представляя его Наташке, – …в меру своих способностей методично разорял Надежду, окончательно потерявшую голову.

– Не удивительно, – осклабилась Наташка. – По сравнению с Ко нем…

Я метнула на подругу сердитый взгляд и продолжила:

– Денег не хватало. Пал Григорич по натуре человек прижимистый, и «чувства» Игоря к его жене стали остывать. Есаулова потребовала у мужа увеличения размера дотаций, он отказал. Она пригрозила разводом и разделом имущества, включая претензии на выплату ей суммы долевого участия в бизнесе. Наверное, Игорь надоумил?

Дармоед с ответом не торопился, и молчание несколько затянулось. Вместо него ответила Татушка:

– Не жалейте Есаулову. Надежда еще та штучка! Нажила капитал, похоронив трех мужей. И все они были скончавшимися от прободения язвы желудка крокодилами. Вначале она вообще не собиралась забирать свою долю. Ее муженьку принадлежала только четвертая часть суммы уставного капитала и имущества фирмы. Остальное, доставшееся ей по наследству от мужей, внесла она. Есаулова сама хвасталась Игорю, что у нее нюх на деловых супругов. «Павлик» прекрасный организатор и руководитель. Фирма по пошиву рабочей одежды – только прикрытие. Это уже потом Есаулова с мужем окончательно расплевалась. Кстати, Игорь предупреждал Надежду, что ее возрастающие требования могут породить опасные последствия. И тогда она спокойно заявила, что палка – о двух концах. Надо просто опередить Павла Григорьевича в его намерениях. Всем известно, насколько слабое у него здоровье. Совсем себя не бережет.

– Обскакать самого Коня… – пробормотала я.

– Ну… в общем-то, да. Один из супругов, так или иначе, был обречен, – согласилась Татушка и уставилась на стол. Проследив за ее взглядом, Наташка салфеткой нервно сгребла в кучку крошки от галет.

– Оказывать Есауловой содействие в этом мероприятии вы не собирались, – милостиво улыбнулась я, подкинув подруге чайную ложку. Возить ее, загруженную крошками, по столу – укоренившаяся привычка. В ответ на мои слова Дармоед бодро встряхнулся. – Но и не воспользоваться ситуацией не могли! Доверительные беседы записывались?

К моему удивлению, Дармоед совсем не сник, просто неопределенно пожал плечами. Так, мол, я вам и признался. Немногословный, надо сказать, господин. В свою очередь я тоже пожала плечами. В том плане, что и без слов все ясно.

– У вас возник хитроумный план, в результате которого можно было безболезненно содрать с Есауловой… Скажем так: небольшую для нее сумму в десять тысяч долларов, после чего расстаться с ней навсегда. Вариант – и волки сыты, и овцы целы. Поддержав на словах идею Есауловой о заказном убийстве ее мужа, Игорь пообещал найти подходящего для этой цели исполнителя и предупредил, что в целях безопасности мероприятия им с Надеждой необходимо на время разбежаться. Самой же ей на какое-то время следует смирить свои чувства и пустить окружающим пыль в глаза, сыграв примирение с мужем. Игорь разбежался… прямо к Ольге. По рекомендации Таты. Со всех сторон удобно. Охмурить Ольгу ничего не стоило.

Татушка фыркнула.

– Здесь накладочка получилась. Со слов Лизочки я знала, что у Ольги поселился какой-то мужик, но мне и в голову не пришло, что это сам Конь. А в части удобств ты права. Соседство наших с Ольгой квартир как нельзя лучше подкреплялось совмещенными балконами. В случае чего, всегда можно было скрыться.

– Лизочки? – удивленно спросила Наташка и перевернула ложку. – Ты ее знаешь?

Татушка нахмурилась, решив, что допустила опрометчивость и сболтнула лишнее. Получалось, что нам не все известно. Пришлось срочно ее успокоить.

– Наталья, – укоризненно обратилась я к подруге, – может, хватит над людьми издеваться. Тебе прекрасно известно, что Тата знает Лизочку с момента ее рождения. Как можно не знать любимую дочь? Кстати, Тата, ты ее набаловала. Слишком вольно она себя повела после регистрации у тети. Вела бы себя примерно, со временем можно было бы объединить две квартиры в одну. Ольга наверняка бы завещала свою Лизоньке. С братом они не дружили.

Татушка вдохнула изрядную порцию воздуха, собираясь что-то сказать, но тут влезла догадливая Наташка.

– Та-та-та… – зататакала она, не в силах обеспечить продолжение. Пришлось подкинуть ей словесный камень преткновения:

– Ты неисправима! Тата! Таня, Татьяна, Танюша и прочая… Ольгина двоюродная сестра из Вышнего Волочка со своим… воробушком. Нахохленным Игорьком. Именно из-за него она была вынуждена соблюдать определенные правила конспирации. Вот тебе и причина, по которой Тата, сидя за поминальным столом, прятала свое личико, едва не утопив его в бокале. Боялась быть узнанной Ольгой.

– Я сразу хочу вас предупредить, что Лиза ни при чем, – сделала решительное заявление Татушка. – Я всерьез опасалась, что с Ольгой случилось несчастье. Поверьте, основания имелись. Сама сделать заявление в милицию не могла, пришлось попросить Лизу. Она вообще ничего не знает.

– Ну да.

Наташка нервно разломила галету и теперь упорно пыталась ее склеить.

– Лизавета прописана у Ольги. Влад с помощью поддельного договора автоматически выпадает из числа претендентов на квартиру сестры. На фига ж ему такая альтернатива, как тюремная камера?

– Влад – хронический подонок! – отрезала Татушка. – Если бы вы знали, как он меня ободрал с этой квартирой! А какие деньги я ему платила за проживание в его конуре! И между прочим, мы знали, что Ольга в пятницу не погибла.

– Гм… гм… – выдал Игорек и шумно высморкался.

– Господа, нас уносит в сторону! – напомнила я присутствующим. – Подведем итоги: разумеется, Тата и Игорь знали, что Ольга не погибла. Как она выжила, фиксировалось на камеру. После просмотра того материала, который видели мы, Ольгуня добровольно подписала бы Лизоньке дарственную на свою квартиру. Я хорошо помню специально рассчитанные на нас слова Таты: «Лучше бы Ольге вообще не объявляться, поскольку ее подозревают в убийствах и поджоге собственной дачи».

Неожиданно для себя я потеряла терпение и разозлилась. Плохой признак.

– Можно было бы не шантажировать Влада, вымогая деньги и официальный отказ от претензий на эту проклятую жилплощадь, раз Ольга осталась жива. Ведь с помощью сфабрикованных улик вопрос с ней решался не просто, а очень просто, но вы не были уверены, что ее жизнь не оборвется раньше этого момента. И ничего не сделали ради ее спасения.

– Ошибаетесь! – вскипела Татушка. Не менее плохой признак.

– Рада ошибке. Теперь вернемся к Есауловой… Игорь сообщил ей, что нужный человек найден и готов выполнить заказ всего за десять тысяч долларов. Очередная заявка на десять тысяч долларов в порядке шантажа была впереди.

Ухмылка Дармоеда задела мое самолюбие. Я поняла, что ошиблась в суммах, немедленно увеличила их в четыре раза и пояснила, что десять тысяч составляют сумму предоплаты – часть от общей стоимости заказа на убийство Коня. С удовлетворением отметив, как насупились брови Дармоеда, похвалила его и Татушку за ироничный подход к фабрикации Ольгиной расписки в получении от Есауловой аванса. Если бы дело дошло до разборок аферы, выявилась бы забавная картина: жена заказывает убийство собственного мужа его же любовнице.

– Ради справедливости: Ольга не была его любовницей, хотя в это трудно поверить. Но мы все оформили по правилам, – заверила нас довольная похвалой Татушка. – Я даже предъявила Есауловой Ольгин паспорт со своей фотографией. Надежда немного удивилась тому, что киллерша – женщина. Я сослалась на эмансипацию и жажду мести мужикам.

Мне стало не по себе. Похоже, Татушка почувствовала в нас с Наташкой соратниц. И я сухо заявила, что дальнейшее развитие событий никак нельзя назвать веселым, это подтверждают отснятые «кинооператором» кадры. В понедельник рано утром Пал Григорич в полной мере оценил отснятый материал и ловкость Игоря.

– Да, оценил, как надо! – с вызовом заметила Татушка. – Мы с Игорем наблюдали за его реакцией с балкона.

– М-да… – побарабанила пальцами по столу Наташка. – Не зря Ольга надеялась, что Игорек опомнится и прикатит за ней на дачу. Он и в самом деле прикатил бы, причем гораздо раньше нее. Если бы знал, что ее понесет именно туда. Вот, наверное, чертыхался! Место встречи с Есауловой – идеальное, а Ольга может все испортить. И как ловко все обставил. Вместо себя оставил в квартире включенный телевизор. Соседка Инесса была абсолютно уверена, что Игорек дома. Ну что ж ты молчишь, кинооператор?

– Гм… Гм… – слабо попытался он заговорить.

За него тут же вступилась Татушка, объяснив молчание соучастника воспаленными миндалинами – результатом простуды. Аж с самой пятницы – долго валялся с камерой в кустах под дождем.

– После получения денег я потребовала от Есауловой задержаться с выездом с территории на полчаса. Она согласилась. Игорь решил заснять еще и момент ее отъезда…

Звонок в дверь был резким и требовательным. Таким же, как когда-то в моей квартире. Закономерное следствие – приступ тахикардии. Она напомнила о себе и на сей раз.

Дармоед вскочил и шепотом велел нам с Наташкой ретироваться в комнату, что мы незамедлительно и исполнили. Совершенно не заботясь о памятных отпечатках следов, приклеились ушами к двери и настроились на подслушивание.