Текст книги "Искусственные деньги. Как зарабатывать на предметах искусства"

Глава 16. Medovik. Про коллекционеров

Почему-то большинство моих коллег и друзей считают, что если я славянка, то мне крайне необходимо бывать в так называемых «русских местах» в Париже. И многие из них предпочитают встречаться именно там. Им, конечно, это в диковинку, а мне нет. Порой мне кажется, что они до сих пор ассоциируют Россию с пляшущими под балалайку медведями. Одним из таких мест, в их понимании, является кафе «Пушкин» (Cafe Pouchkine). Оно находится на площади Мадлен (Place de la Madeleine) в 300 метрах от площади Согласия (Place de la Concorde). Скажу вам честно, кроме самого названия «Пушкин» и десерта «Medovik», больше ничего в этом заведении даже отдаленно не напоминает родину. Представьте себе мини-версию Версаля – и добро пожаловать в «Пушкин».

На входе меня встретила темнокожая девушка французского происхождения[33]33
  В Париже все стараются быть политкорректными и придумывают соответствующие названия для разных социальных групп. Таких женщин там называют femme de couleur – в дословном переводе «цветная женщина».


[Закрыть]. Она спросила, на чье имя заказ, и пригласила следовать за ней. Сразу провела меня к моему столику, за которым уже сидел Пьер-Антуан (тот самый французский аристократ из «Ямамото»). Его галерея находится в десяти минутах ходьбы, и ему удобно приходить в это кафе. Да и мне тоже, учитывая, что в Париже большая проблема с парковкой на улицах, а кафе расположено как раз над подземным паркингом.

Для меня, как для человека, вышедшего из бизнеса, финансовый вопрос в любом деле важен. У моего коллеги совсем другая отправная точка: он считает, что важнее всего подход. Мы решили найти «золотую середину» в этом вопросе.

– Пьер-Антуан, как ты думаешь, какая минимальная сумма необходима, чтобы начать коллекционировать искусство? – в американской манере, напрямую, спросила я.

За годы нашего общения он уже привык к моей прямоте – настолько, что порой просто не обращал на нее внимания. Во Франции, стране социализма, не принято говорить о деньгах так открыто. Большие состояния здесь не заработаны, а унаследованы. И должны быть сохранены в молчании и тени. Французское общество настроено против богатых и само по себе очень завистливо. Наследники больших капиталов предпочитают их не афишировать. Вот почему в Париже почти не встретишь дорогих машин (их просто исцарапают ключами) или статусно одетых людей. Исключение составляют разве что иностранцы, которые здесь живут, и туристы.

В этот раз молодой аристократ немного напрягся. Но быстро взял себя в руки и включился в разговор.

– Валентина, ты соединяешь два понятия: «деньги» и «искусство», – начал он философски.

– Но твоя галерея – не благотворительный фонд, – перебила я его. – Ты же продаешь, а не отдаешь предметы искусства коллекционерам. Очевидно, что им нужны деньги. Вот я и спрашиваю: «Сколько?»

Я специально выбрала такой тон разговора. Меня реально бесит, когда французы вдруг перестают понимать вопросы, связанные с деньгами. Можно подумать, что они питаются святым духом!

– Ты же, я думаю, согласен, что искусство и деньги – это две стороны одной медали? И без денег не было бы искусства? – уже более спокойно продолжила я.

Пьер-Антуан откинулся на спинку стула и посмотрел вверх. К нам как раз подходил официант азиатской внешности. «Скорее всего, китаец», – подумала я.

– Мадам и месье, вы готовы сделать заказ? – спросил он учтиво на довольно хорошем французском, но с ярким акцентом.

– Валентина, что мне лучше взять из «русских» десертов?

Прежде чем ему ответить, я обратилась к официанту.

– Месье, подскажите, пожалуйста, а ваш кулинар русский?

– Нет, он француз, но могу вас заверить, что мы готовим по старинным русским рецептам. – Ответил он явно заученной фразой и принял безразличный ожидающий вид.

– Тогда бери лучше… «Медовик», – ответила я аристократу.

Себе я заказала только жасминовый чай.

– Ты же сама знаешь цены на хорошие работы, – дипломатично начал мой коллега. – Все зависит от того, что покупать: картину, рисунок или фотоработу. Допустим, минимальная сумма покупки от тысячи евро и до…

– Согласна, – я кивнула в знак одобрения. Разговор стал более конкретным. – А сколько работ, по твоему мнению, уже считаются коллекцией?

– Хороший вопрос! Я никогда с этой точки зрения не смотрел на формирование коллекции, – его глаза смотрели как бы сквозь меня. Через несколько секунд он «вернулся». – А ты как считаешь?

– Думаю, от десяти. Это такая цифра, при которой декорирование квартиры или дома перестает быть дизайном и становится уже классическим собирательством. Другими словами, это первый рубеж, пройдя который любители начинают становиться коллекционерами.

– Логично, – быстро ответил Пьер-Антуан. – Тогда легко и бюджет посчитать – от десяти тысяч евро. Он явно почувствовал облегчение от такого поворота разговора. Видно, тема денег была для него очень некомфортна.

– С точки зрения математики, да, десять тысяч евро, – я специально понизила голос, чтобы показать, что тема исчерпана.

Мы еще немного поговорили об интересных культурных событиях в Париже. И каждый побежал по своим делам. Ритм большого города заставляет все делать быстро. Но наш разговор не выходил у меня из головы.

Связь искусства, статуса и денег – одна из самых дискуссионных тем. Эти три, казалось бы, простых слова затрагивают много скрытых мотивов, желаний и человеческих комплексов. Желание обладать стоит во главе этой пирамиды.

Любитель и ценитель искусства могут спокойно прожить без той или иной работы. У них нет привязанности. Они увлечены искусством, но как наблюдатели. Коллекционер же имеет статус «владельца». А факт обладания подразумевает возможность контроля. И это одна из основных причин, почему начинают коллекционировать.

Второй причиной может стать социальный лифт. Если в начале 90-х таким лифтом были банды, в их конце – предпринимательство, а в начале нулевых все ринулись в политику, то сейчас, в 2020 году, таким лифтом может быть коллекционирование. Мы, конечно же, говорим о собрании работ достойного уровня и соответствующей стоимости. Билет в закрытое общество можно получить не только благодаря покупке футбольного клуба, но и более благородным путем.

Кому «шапка коллекционера» подходит больше: миллионеру, например, с пятью полотнами Фрэнсиса Бэкона (это бюджет от €30 000 000)? Или обычному человеку, который живет в двухкомнатной квартире и работает с девяти до шести, но безумно увлечен искусством. Который тратит каждую минуту свободного времени и каждый сэкономленный евро (или рубль) на создание своей коллекции, скажем, рисунков? Здесь нет однозначного ответа. Они оба спокойно уживаются в мире искусства, но у каждого из них он свой.

Я бы назвала коллекционером человека, который может рассказывать свою историю, независимо от того, сколько денег он на это тратит. Но сомневаюсь, что пять картин Бэкона расскажут хоть что-то. Скорее просто обозначат статус владельца.

С этим связан третий мотив – желание рассказывать, запечатлевать определенные моменты своей жизни или быть биографом изменений, происходящих в мире. А их на нашу долю выпало немало. От перестройки до бандитских разборок, быстрых и шальных денег девяностых и финансового краха 2008 года. От войн между народами бывшего СССР до очередного финансового кризиса 2014 года и коронавируса 2020 года. Все это произошло за какие-то тридцать пять лет! По историческим меркам – всего ничего. Искусство вечно, сейчас эти слова звучат актуально как никогда.

Глава 17. Пуркуа и пур куа

Почему в предыдущей главе мы говорили о цифре десять как о рубеже между любителем и коллекционером? Редко у кого получается делать хорошо с первого раза, да и со второго и третьего тоже не всегда удается. Ошибаются все. Но некоторые открыто говорят об этом (я называю это спокойным сожалением), а некоторые, облачившись в плащ искусственной идеальности, стараются это скрыть.

Моим самым первым приобретением была работа японской художницы Мицуки в стиле ар-брют[34]34
  Art brut (фр.) – что-то грубое, необработанное.


[Закрыть]. На полотне на угольном фоне была изображена азиатская девушка, ее глаза опустошенно смотрели сквозь натянутую поверх картины железную сетку. Волосы ей заменяла копна искусственных нитей грязно-серого цвета, как у фейковой версии куклы Барби.

До сих пор не пойму, почему я выбрала эту работу… Наверное, лунное затмение или какой-то ретроградный Меркурий повлияли. Впрочем, я барышня упертая и решила поспрашивать мнение своих коллег. Через пару дней заглянула в галерею моего знакомого Мэтью.

– Ну… она не так уж и ужасна… – рассматривая фотографию на экране моего мобильного телефона, сказал он.

И в эти секунды мне показалось, что у него пятьдесят четыре зуба вместо тридцати двух. А еще хуже было то, что я смогла пересчитать их три раза.

– Не обижайся. Просто я вспомнил, что́ купил в первый раз, – заливаясь от смеха, объяснил он. – Портрет летающей свиньи. Это было в Брюсселе. Зашел в одну галерею, а вышел уже с новым другом – точнее, подружкой. Когда повесил дома, мягко скажу, охренел. Хочешь, покажу фото?

Я закивала, жаждая реванша. На меня с экрана смотрела огромная розовая свиноматка с крыльями. Вернее, смотреть в прямом смысле слова она не могла – это был вид сзади. Она парила в ванильных облаках. Мы оба заливались смехом, но по-доброму, как в детстве, весело подтрунивая друг над другом.

– А где сейчас эта картина? – спросила я, немного успокоившись.

– Теще подарил…

И вторая волна хохота накрыла нас с двойной силой. Хорошо, что у Мэтью не было посетителей, они бы точно подумали, что мы сумасшедшие.

Вот такой была моя первая ошибка. Плюсом этой истории была относительно невысокая цена моего приобретения. Я отделалась, так сказать, легким испугом.

Наверное, из-за того, что я так легко это приняла, жизнь подарила мне официальный предлог с пользой избавиться от этого шедевра, когда одна из моих французских приятельниц пришла ко мне в гости.

– Валентина, какой у тебя превосходный вкус! – воскликнула Кароль. Она зажмурилась, кладя в рот очередной шоколадный ганаш со вкусом кокоса и маракуйи. Это поистине произведение искусства руки мишленовского повара Алена Дюкасса (Alain Ducasse). Пару лет назад он расширил свой ресторанный бизнес и открыл шоколадный бутик «Шоколад» («Le Chocolat»). Теперь это одно из моих «греховных» мест в Париже. Вообще-то таких мест у меня несколько. «Пьер Эрме» (Pierre Hermé, не путайте с Hermès) и его миндальные печенья разных вкусов (macarons) и отель Риц (Ritz Paris) с его классическим коктейлем «Маргарита».

Кароль рассматривала мою квартиру, то равнодушно скользя взглядом по предметам, то задерживаясь на деталях. И вдруг я заметила, что она смотрит на мою «Азиатскую Барби в заточении» (я все-таки ради смеха повесила картину).

– Какая экспрессия! – патетично сказала моя приятельница. – Я прямо чувствую, что эта женщина сейчас освободится от оков и станет свободной!

Она подошла к картине, сомкнула губы и, когда их уголки опустились вниз (почему-то так делают все парижанки), сказала:

– Только это явно не твой стиль. Ты же любишь все более изысканное.

Что отличает француженок от чересчур спортивных американок или ревнивых итальянок? Они всегда (всегда!) чем-то недовольны. Если даже у них все хорошо, они найдут повод пожаловаться.

«Вуаля, бьенвеню а Пари» (Добро пожаловать в Париж!).

Через пару месяцев я получила от Кароль приглашение на новоселье – и, как вы, наверное, догадываетесь, моим подарком была та самая картина. Она заняла свое почетное место над ее диваном, где висит по сегодняшний день.

Покупка первых десяти работ больше продиктована так называемым «квартирным» или «диванным» выбором. Вы интуитивно выбираете то, что будет хорошо смотреться в вашем интерьере. Когда количественный рубикон пройден – и вы, как говорится, набили шишек, приходит время задавать вопросы… самим себе.

Во французском языке есть два слова, которые произносятся одинаково: «пуркуа», но пишутся немного по-разному. Первое слово – слитно pourquoi; оно означает «почему». А второе – в два слова через пробел, pour quoi – «зачем».

Каждый, кто хочет коллекционировать предметы искусства, должен ответить на два стратегических вопроса:

1. Почему вы хотите коллекционировать?

2. Зачем вам это нужно?

Варианты ответов могут быть разными – от простого эстетического удовольствия (в мире искусства его называют эмоциями или эстетическими дивидендами) до желания заработать или подтвердить статус.

В конце 2018 года аналитики арт-рынка провели опрос. Оказалось, что для 79 % коллекционеров именно эмоции стоят на первом месте и только для 3 % – прибыль. Но более интересным оказался факт, что 36 % вообще не захотели выбирать. Для них важно сочетание того и другого. Главный тренд современного арт-мира – ставить деньги на один уровень с искусством. Больше половины коллекционеров (а точнее, 63 %) думают именно о подтверждении своего статуса и рассматривают собирание предметов искусства как билет в высшую лигу.

Каковы ваши мотивы – знаете только вы. Начните со стратегических вопросов. Крайне важно разобраться в этом, а уже потом перейти к тактическим вопросам.

1. Что мне нравится? Картины, рисунки, фотографии, скульптуры или инсталляции? Или, возможно, это будет сочетание нескольких видов?

2. Каков бюджет? Определите свой потолок на ближайший год и четко следуйте этому финансовому плану.

3. Произведения какого периода собирать? Если сердце лежит больше к «духу времени», тогда выбирайте любое направление от Античности до середины XX века. Если привлекает «жить в моменте» – современное искусство.

4. Возможно, вас интересует конкретный художник? Здесь полет фантазии и выбор просто безграничны.

5. Вам интереснее фигуративная (когда сохраняется сходство с реальным объектом) или абстрактная живопись (по своей сути беспредметная, без нарратива)?

6. Что станет темой вашей коллекции? Какую историю вы хотели бы рассказать?

Последний вопрос самый важный. Если с первыми пятью вам поможет разобраться art advisor, то шестой – это напрямую зависит от вашего внутреннего мира. Помните историю Дориана Грея? Как сказал Оскар Уайльд, «искусство – зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь».

За свою практику я достаточно общалась с разными коллекционерами, чтобы суметь их классифицировать.

Кто такой коллекционер? На языке маркетинга ответ звучит так: «Мужчина 45+, доход высокий или очень высокий, живет в мегаполисе, женат, имеет детей. Работает, как правило, в финансовом секторе или является владельцем крупного бизнеса». Коллекционирует сам – и в этом случае собрание носит его имя – или подключает свою жену, тогда коллекция носит их имена и общую фамилию. Предметы искусства могут передаваться по наследству. Но на практике дети или внуки редко продолжают дело предков, и на этом обычно все заканчивается. Разные поколения имеют абсолютно разные вкусовые предпочтения. Какими же бывают коллекционеры? Различают четыре типа:

• ценитель;

• собиратель шедевров;

• фолловер;

• инвестор.

Это настоящий собиратель искусства в самом традиционном смысле этого слова (кстати, от французского collectionner, «коллексионэ»). Для него на первом месте стоят эстетика и эмоции. Такие коллекционеры – настоящие искусствоведы, а некоторые даже могли бы быть экспертами. Это представители беби-бумеров или поколения Х.

Они обладают глубокими знаниями в тех областях искусства, которые коллекционируют. Для них важен контекст картины, чувства и послание художника. Им мало того, что на поверхности, они идут вглубь каждого произведения, пытаются расшифровать все символы и знаки. Уровню их коллекции позавидуют многие музеи. Особое внимание ценители уделяют поиску исторических документов. Без сомнения, такая коллекция всегда будет расти в цене, но подобные собиратели не преследуют финансовой выгоды. Их собрания живут вместе с ними – и умирают тоже вместе с ними. Потом переходят в музейные фонды или распродаются наследниками (один из вариантов, когда можно найти поистине уникальную работу).

Ему интересно только то, что известно и нужно всем. Другими словами, он хочет только самое лучшее, и неважно, сколько это стоит. Они спокойно смешивают разные жанры, эпохи и художников. Поэтому их коллекции, как правило, эклектичны и не связаны одной тематической линией. Но когда мы хотим самое лучшее, за это приходится платить соответственно. Под этим словом я подразумеваю суммы в долларах, как минимум с шестью нулями.

Внимание смещено на подтверждение своего статуса. Его коллекция – это один из способов заявить о своем вступлении в ограниченный клуб международной элиты. Как правило, подобные собрания перерастают в частные музеи, а сами коллекционеры становятся меценатами. Среди них больше представителей поколения X, и уже начали проявляться представители поколения Y, или миллениалы (обладатели новых интернет-капиталов).

В начале XX века «новые богатые американцы» женились на разорившихся дочерях благородных европейских семейств. «Благородная» известность – вот что привлекает. Теперь искусство заменило «женитьбу». Поэтому такие коллекционеры с удовольствием одалживают свои шедевры музеям и галереям с одним условием: усиление личного бренда.

На финансовом рынке есть такое понятие, как trend following (тренд-фолловинг), еще его называют тренд-трейдингом. Это когда брокер определяет тренд рынка (восходящий, нисходящий и боковой) и просто следует ему. Точно такую же стратегию занимает и коллекционер-фолловер. Он следит за тенденциями арт-рынка. Я бы сказала, он находится где-то между «классическим» и «хочу только самое лучшее». Его фокус смещен в сторону общения с художниками и галеристами. Иными словами, его больше всего интересует социальный аспект.

Поэтому большинство своих покупок он совершает на крупных ярмарках или непосредственно в мастерской у художника. Коллекционеры-фолловеры покупают только то, что модно, хотя не гонятся за шедеврами. И в то же время не прочь заработать. Современное искусство – это их «полигон». В большинстве случаев это представители поколения Y, которые могут потратить как несколько тысяч, так и не один десяток миллионов долларов, подобно коллекционерам шедевров.

Я называю таких людей «холодный расчет». Его интересует исключительно финансовый потенциал предметов искусства. Стратегия его покупки схожа со стратегией любого инвестиционного фонда: диверсификация рисков. Чаще всего такими коллекционерами становятся представители поколения X и Y. Они выбирают пул работ и художников, распределяют риски – и дальше начинается обычное «купи-продай».

Их не интересуют ни эстетика, ни сам художник. Интерес вызывает только ответ на вопрос «сколько я смогу заработать?». Часто пользуются услугами art advisor, чтобы провести оценку рентабельности своих вложений.

Однако коллекционирование – это больше созидательный процесс, чем финансовые схемы. Впрочем, о типичных ошибках творчества, которые влияют на деньги, тоже забывать не стоит.

Итак, пять главных ошибок коллекционеров:

• конформизм;

• яйца в одной корзине;

• экономия денег;

• гонка за именем;

• цена определяет качество.

Конформизм

Мы уже говорили, что в искусстве, как и в моде, есть момент «пика» какого-то направления или художника. Галеристы создают шум, или хайп, вокруг этого и краткосрочно влияют на вкусы. Наступает момент, когда все хотят одного и того же. Ценники взлетают. Если «повестись на это», что может получиться в итоге (и, как правило, получается)? Деньги потрачены, объект визуально разонравился (выбор-то был не ваш). Возможен и худший сценарий – цены упали, и перепродать можно только с убытками. Вот почему важно определиться в самом начале, что нравится именно вам, – и не бежать туда, куда бегут все.

Яйца в одной корзине

Под «яйцами» я понимаю картины, под «корзиной» – только одного художника. На первый взгляд это выглядит достаточно привлекательно с инвестиционной точки зрения. Нашли нового «Пикассо» XXI века, купили картины подешевле, а через пару лет продали и сняли все сливки. Эту стратегию явно оценят коллекционеры-инвесторы. Это как royal flush (роял-флеш) в покере: выглядит привлекательно только в случае успеха. Бинго, как говорится. А если ничего не получилось, да еще и не один раз? При худшем раскладе потеряете все, при среднем – придется минимизировать убытки. Как ни крути – везде минус.

Экономия денег

Это проблема выбора между «сердцем» и «головой» – качеством и количеством. Вы решили собирать картины и рисунки. Перед вами стоит выбор: приобрести одну картину, которая очень нравится, или пять рисунков на ту же сумму? Очевидно, что картина априори более качественный продукт, чем рисунок. Что же выбрать? Здесь важно балансировать, словно фокусник в цирке, ставя на первое место все же качество, но в рамках бюджета. Если вы собираете только рисунки или фотографии, будет немного легче, но все равно – выбирайте сердцем.

Гонка за именем

Также связана с качеством. Молодые коллекционеры считают, что известная подпись автоматически гарантирует качество. Это не так. У каждого художника бывают продуктивные и непродуктивные периоды творчества, типичные и нетипичные работы, взлеты и падения. Надо внимательно проанализировать работу и понять, к какому периоду относится именно она. Имя не всегда равно качество.

Цена определяет качество

«Мне самого дорогого шампанского!» Такую ситуацию достаточно часто можно наблюдать в ресторанах. Посетители заказывают самое дорогое вино или шампанское не потому, что разбираются в нем, а потому, что считают цену мерилом качества. Так случается и в искусстве: то, что продается дорого, не всегда стоит запрошенных денег. Это может быть просто-напросто накрутка галереи, посредника или арт-дилера.

А что дальше? Жизнь продолжается. Коллекция начинает развиваться – и наступает момент, когда она насчитывает тридцать, двести сорок три, девятьсот двадцать работ, а может, даже тысячу и одну работу. И так до бесконечности…

Как правило, когда коллекции достигают отметки в 100–150 работ, амбициозные коллекционеры, особенно те, кто собирает шедевры, задумываются о частных музеях.

В чем же отличие обычного музея от частного? В его собственнике и финансовых возможностях. В последние годы количество частных музеев растет в геометрической прогрессии. По состоянию на декабрь 2019 года в мире их было около 500. Помимо благородной миссии сделать искусство доступным для всех и помочь молодым художникам, частные музеи (точнее, их основатели) преследуют и другие цели. Чаще всего здесь мы видим сочетание трех следующих мотивов.

Во-первых, это статусный актив и «билет» в элитарное мировое сообщество, куда входят 500 человек (при численности населения Земли в 7,7 миллиарда). Во-вторых – «рупор» владельца и его семьи. Музей показывает и рассказывает свою историю. В-третьих, возможность заработать не только на входных билетах и сувенирной продукции, но и реализовать маркетинговую стратегию и популяризровать компанию или личный бренд.

Бренд Картье будоражит сердца модниц и модников всего мира, но немногие знают, что у него есть собственный музей (Fondation Cartier Paris). Он был создан еще в 1984 году по совету известного французского скульптора Сезара (César) и специализируется на современном африканском искусстве.

Многие люди хотя бы раз в жизни были в Венеции, слышали или видели дворец Палаццо Грасси (Palazzo Grassi) и музей Пунта-делла-Догана (Punta della Dogana). В этом самом романтическом городе француз Франсуа Пино открыл свой музей (Fondation François Pinault), где был выставлен «бриллиантовый череп» известного художника и скульптура Дэмиена Херста (Damien Hirst). Напомню: Пино является еще и владельцем аукциона «Кристис». Случайность? Не думаю… Он владеет двумя самыми влиятельными инструментами на рынке искусства: музеем и аукционным домом. Именно они делают «просто картины» шедеврами, оценивают и продают.

Возвратимся в Париж. Фонд Луи Виттон – один из примеров «правильного» частного музея. Открывший свои двери в 2006 году с бюджетом в €100 000 000, на сегодняшний день он превысил его уже в восемь раз. Амбициозный Бернар Арно (владелец группы LVMH, куда входит «Луи Виттон») уже поставил его на один уровень с самыми влиятельными музеями мира. Неплохо, да? Изящно и очень по-французски.

Когда «искусственный актив» в виде частной коллекции или музея сформирован, ему нужен свод правил (устав), своего рода «дорожная карта». Всегда будут ситуации, которые могут сбить нас с намеченного пути. С одной стороны, такая «карта» не даст нам сойти с маршрута. С другой – если мы захотим изменить его по собственной воле, она поможет определить верную траекторию изменений. Как говорят, нет ничего более постоянного в жизни, чем временное. Я не знаю, кто автор этой фразы – может, Шекспир, а может, и Леди Гага. Но в любом случае коллекция – это практически живой организм, и, как все живое, способна меняться.

Свод правил определяет диапазон допустимых решений при покупке, продаже, аренде и дарении. К примеру, вы решили сосредоточиться на черно-белых фотографиях в стиле ню периода с 1960 по 1980 год – и только на сериях до 10 экземпляров. Минимальный размер 50 × 60 см, а максимальный – 80 × 120 см. Определили верхний порог реставрации, допустим, 10 %. И приняли решение создать коллекцию музейного уровня – а здесь без выставочной истории не обойтись. При этом вам не важно, кто был предыдущим владельцем. Периметр выбора определен. Теперь, когда вы отправляетесь «за покупками», вам все ясно и понятно. И если вдруг вам понравится какая-то фотография с видами Нью-Йорка, у вас в голове сразу включится «красная лампочка»: «Внимание! Это красиво само по себе, но мне не подходит».

Коллекция всегда требует обновления и продажи. Это один из вариантов вливания «новой крови» без дополнительных финансовых вложений. Здесь также необходимо установить стандарты. Позаимствовать их лучше у музеев. Я не буду сейчас пересказывать все тридцать страниц мелким шрифтом на тему общепринятой музейной политики.

Если вкратце, музеи продают то, что у них имеется «в дубликате» (практически два одинаковых пейзажа, написанных в один и тот же период одним и тем же автором). То, что они не хотят реставрировать или что уже перестало отвечать духу коллекции (по сюжету и качеству). А если еще проще, то это разбор «искусственного» гардероба. Примерно так же мы освобождаем наши шкафы от вещей, которые не отвечают нашему стилю, избавляемся от поношенных носков и полиэстеровых свитеров, если вдруг они каким-то образом попали к нам.

Выходить или не выходить со своей коллекцией в свет? Здесь необходимо принять решение: хотите ли вы одалживать свои произведения музеям и галереям или нет. Эта палка даже не о двух, а о трех концах. Работы должны быть высокого уровня и принадлежать кисти известных художников. Кроме того, необходимо понимать, что каждый подобный выход – это потенциальный риск повреждения, кражи, реституции (если вдруг станет известно, что вы купили работу не у законного владельца и во время выставки легитимный (настоящий) хозяин узнает ее и захочет вернуть назад: его можно понять). Теперь о положительных моментах: создание выставочной истории в долгосрочной перспективе увеличит всю стоимость вашей коллекции.

И последний пункт в вашем личном своде правил. Кому дарим и кому завещаем? Вы можете подарить какую-либо работу музею или общественной организации – это переведет вас в ранг мецената. Или оставить в наследство детям, внукам, да кому угодно! Обо всем этом надо подумать заранее, ведь налоги еще никто не отменял.

Теперь пришло время позаботиться о визуальном контенте. Эти два слова ворвались в наш обиход в начале 2010 года вместе с «Инстаграмом» и другими социальными сетями. Есть аккаунты, которые выглядят гармонично, и вы сразу можете понять, «про что они» или «о чем они». А бывает, что на первый взгляд вроде бы все хорошо, но нет общей идеи и нарратива. Точно так же и в искусстве. Выглядит ли коллекция целостно? Если в социальных сетях для создания визуального контента используют специальные приложения, то в искусстве проводят инвентаризации с помощью таких же специальных софтов.

Вся информация о коллекции находится в защищенном онлайн-доступе 24/7. В нее должны входить не только инвентаризационные номера и фотографии, но и детальное описание каждой работы с возможностью прикреплять дополнительные файлы (фотографии «до и после» реставрации или архивные документы с музейных выставок и публикации в каталоге-резоне). Если коллекция «путешествует», то информация, введенная в GPS, поможет отследить ее передвижение и местонахождение.

Кроме того, интернет дает нам возможность прямо с телефона оценить, как смотрится коллекция в целом. Из проверенных баз данных могу порекомендовать платформу Collectrium (www.collectrium.com). Ее основали еще в 2009 году, а в 2015-м перепродали аукциону «Кристис». По опыту, она лучше всего адаптирована под запросы коллекционеров. На втором месте по удобству и функционалу стоит Artwork Inventory (www.artworkinventory.com).