Текст книги "Искусственные деньги. Как зарабатывать на предметах искусства"

Глава 18. Меценаты: что это за люди?

– Скажите, Дрисс, как вы думаете, почему людей тянет к искусству?

– Может, потому, что это прибыльно?

– Нет, это единственный способ оставить след на земле.

Фильм «1+1 / Неприкасаемые» (Intouchables)

Понятие «меценат» появилось больше двух тысяч лет назад. Произошло оно от имени Гая Цильния Мецената – древнеримского общественного деятеля, можно сказать, тогдашнего «министра культуры». Он поддерживал творческих людей. С течением времени слово стало нарицательным. И сейчас, как правило, под ним понимают бескорыстного покровителя, который помогает развитию искусства и науки, жертвуя на это личные средства. Определение получилось многословным – на каком же слове сделать акцент: «бескорыстный» или «деньги»?

Три недели – именно столько мой запрос на встречу с одним из крупных бизнесменов, коллекционеров и меценатов оставался без ответа. Давайте назовем его Андреем, он слишком известен, чтобы раскрывать его имя. Нас познакомила общая знакомая. Она дала мне хорошие рекомендации и подготовила благоприятную почву для разговора. Мне Андрей был интересен по двум причинам. Во-первых, это интересный клиент, и, во-вторых, это была прекрасная возможность обсудить идеи этой книги и взглянуть на многие проблемы его глазами. Я люблю такие встречи-интервью, когда человек раскрывается в ходе беседы.

Он ответил лично (правда, очень коротко). Предложил встретиться в 10 утра у него в офисе. Но именно на это утро у меня был назначен прием у врача. В клинике попросили прийти натощак. На голодный желудок разговоры не ведутся и дела не делаются: нужен ресурс. «С доктором встречу в любом случае не получится перенести, у него аншлаг, сама ждала два месяца», – подумала я. И решила: здоровье важнее. Значит, надо переносить встречу с Андреем. Получится – прекрасно, нет – ну что же, мир не рухнет.

«Андрей, спасибо за ответ. К сожалению, в это утро мне необходимо быть на консультации у врача. Можем ли мы перенести встречу на 12–13 часов или на другой день?» Я приготовилась к долгому ожиданию ответа, но получила его уже через пять минут. «Валентина, тогда в 14 часов на обед». Так непроницаемый занавес между нами начал потихоньку исчезать.

Прикрыв рукавом белой (явно не подумала) рубашки лейкопластырь на сгибе руки, я поднялась на второй этаж итальянского ресторана. Сказала учтивому администратору имя, и он, еще больше вытянувшись, более чем услужливо проводил меня к столику. Живя в Европе, где метрдотель – это профессия и ей обучают профессионально, я отвыкла от такого «расшаркивания».

Я была готова ко встрече с суровым бизнесменом, а увидела серьезного банкира лет пятидесяти. Он явно был не в настроении. Мы поздоровались достаточно холодно, и мне сразу было объявлено: «У нас сорок минут». После французских двухчасовых бла-бла это было что-то конкретное. «Так, в 14:30 надо заканчивать, чтобы осталась еще пара минут нормально попрощаться», – наметила я себе, мельком взглянув на часы на правой руке.

Мой визави едва поднял указательный палец правой руки, и в мановение ока перед нами вырос официант. Мы быстро сделали заказ и перешли к разговору. Я передала привет от общей знакомой и рассказала о ее последних новостях.

– Валентина, я посмотрел, чем вы занимаетесь. Наши интересы находятся в разных плоскостях. Я увлекаюсь современным искусством и мне нравится самому создавать коллекцию и управлять ею. Покупаю, как правило, напрямую у художников и галерей. Мне услуги art advisor не нужны.

«Так, понятно, он коллекционер-фолловер, – тут же классифицировала я. – Значит, будем говорить с ним о книге». И как бы поправив рукой невидимые очки писателя, продолжила:

– Андрей, я пишу книгу о связи искусства и денег. А тема коллекционирования и меценатства мне близка. Видимо, благодаря профессии и жизненному опыту ко мне пришла потребность помогать. Я живу во Франции уже восемь лет, хорошо изучила европейский подход к искусству. Сейчас, уже со стороны, вижу масштаб культурной пропасти. Это не критика и не осуждение. Я понимаю, почему так произошло. Культуру коллекционирования России уничтожили, а если сказать мягче – заменили на советскую. А про меценатство я вообще не говорю. Даже нет нормального закона, как в других странах. Хотела бы с вами все это обсудить.

Его брови слегка поднялись, и я заметила перемену во взгляде. Он смотрел на меня уже не сканируя, а с интересом. Через пару секунд перевел взгляд в сторону окна, за которым шел не то снег, не то дождь. Отложив столовые приборы, Андрей начал свой рассказ.

– Покупать я начал лет двадцать назад. Было начало нулевых, деньги легко зарабатывались, и по молодости хотелось их потратить на разные «игрушки». Когда я уже накупил их достаточно, перешел на искусство. Вначале приобретал что-то, чтобы украсить квартиру, потом – дом и офис. Арт-рынок у нас тогда был дикий и провинциальный, да он, по сути, и остался таким. Только в Москве есть хоть какой-то уровень. Много чего странного продавалось и покупалось, никто даже не говорил ни о каких проверках подлинности или провенансе. Не было специалистов, как в Европе. Их и сейчас не так уж много. Классическое искусство меня никогда особо не интересовало, всегда хотел жить в настоящем. Все получилось как-то само собой. Стал знакомиться с галеристами и помогать художникам. Так и начали появляться все новые работы. И в какой-то момент я понял, что это уже можно назвать коллекцией.

– Вы сказали, что помогаете художникам. Это регулярная помощь?

– По сути, да. Вы же знаете, в каком бедственном состоянии они находятся. Для того чтобы творить, надо быть как минимум сытым.

– А как вы выбираете работы? Я полагаю, художники вам что-то дарят?

– Сначала покупал то, что просто нравилось, и не смотрел вглубь картины. А со временем, особенно после общения с художниками, стал каждую картину понимать больше. Да, дарят, я картины не выбираю. Просто принимаю.

– Я читала, что вы организовывали выставки. Какая больше всего запомнилась?

– Выставки, в принципе, устраиваю постоянно. Для меня важно, чтобы на искусство могли смотреть не только члены моей семьи и друзья. Каждая выставка – это отдельная история. Иногда она более личная, иногда менее. Конечно же, запоминаешь свои переживания. Год назад я организовывал экспозицию, и куратор предложил рассказать историю в датах, привязав их к конкретным историческим событиям в стране. Когда мы подготовили пару примеров такой визуализации, я вспомнил не то что каждый год моей жизни, а каждый день. Каждое полотно было символом эпохи, увиденной моими глазами. Правду же говорят: искусство – это наше зеркало.

Он немного закашлялся и взял стакан с водой. Я дала ему время. Понимала, что физически он здесь, но его мысли путешествуют на машине времени.

– А клуб? – тихо начала я. – Какая самая большая проблема с ним?

– Люди часто не понимают, почему что-либо красиво. Приходится объяснять, приводить примеры. И потихоньку кто-то приходит к пониманию, а кто-то нет. Клуб был просто приятной общественной нагрузкой.

– А где все хранится? Есть ли у вас любимые работы?

– Хранится все в разных местах, коллекция у меня большая, – в уголках его губ появилась улыбка. – В большинстве случаев – на складах. – В последнее время я стал покупать инсталляции.

– А на что вы смотрите каждый день? Что висит, например, у вас в кабинете?

– Есть одна картина… она недорогая. Стоит от силы пару тысяч евро. Но каждый раз, когда я смотрю на нее, вспоминаю своего отца… – его голос дрогнул. – А вообще иногда могу повесить новые работы в доме, но такое бывает редко.

– Как вы покупаете картины или инсталляции? Сразу же, как говорится, по зову сердца? Или можете долго принимать решение?

– Я никогда не покупаю в тот же день, когда увидел что-то и мне это понравилось. Иногда возвращаюсь через пару дней, иногда через месяц, а бывает – не возвращаюсь. Необязательно картина должна мне нравиться: для меня важнее, чтобы она отражала дух времени – это лейтмотив моей коллекции. Месяц назад я приобрел, если можно так сказать, гротескную работу, где красную краску заменила кровь художника.

– Ну это не ново, – воскликнула я, вспомнив тут же о голове из крови Марка Куинна.

Тут у моего собеседника засветился экран мобильного, и я увидела, что уже 15:12. Но Андрей сбросил звонок и продолжил разговор.

– Вы имеете в виду Куинна? – спросил он меня.

– Ну да, эпатажный янг-бритиш-арт. Но это работа для музеев, а не для дома.

– Так и есть. Я за последние годы многое подарил музеям. В этом году хочу организовать выставку части моей коллекции в одном из них.

Конечно, я и до нашего разговора знала, что меценаты влияют на выставочную политику музеев. Таким образом они покупают свой билет в «вечность» или просто рассчитывают увеличить стоимость коллекции с помощью штампа качества «одобрено музеем».

– Валентина, я уже и так сильно опаздываю. Было приятно познакомиться. Держите меня в курсе вашей книги. Интересно, что получится и как рынок отреагирует.

У меня еще оставались вопросы, но надо было заканчивать. Мы достаточно тепло попрощались и договорились быть на связи.

Чем же отличается меценат от коллекционера? Меценат поддерживает музеи деньгами или предметами искусства, а коллекционер выставляет в них свою коллекцию. А если это один и тот же человек? Какая сторона его личности является определяющей? Если «меценат», тогда человек, как правило, становится членом попечительного совета какого-то музея. Подобная практика широко распространена в Америке и в Европе. Почему? Ответ прост: в жизни все происходит либо из-за женщин, либо из-за денег. В нашем случае – из-за денег, а точнее налоговой льготы, как об этом и говорится в законе о меценатстве. В большинстве стран правительства установили процент от пожертвования, который вычитается из суммы налогооблагаемого дохода. Другими словами, меценату все равно, куда платить – в казну или в музей. Он выбирает музей: больше бонусов. И если пойти глубже, то, по сути, он сам перераспределяет часть государственных налоговых денег.

Если же основной личностью является «коллекционер», то человек инвестирует в свой личный бренд и получает дивиденды в виде «музейной добавочной стоимости», монетизируя искусство.

Вот такие они, «искусственные» деньги.

Заключение

Мы вступаем в эпоху потрясающих изменений и возможностей. Для одних это будут лучшие времена, для других – худшие. Начинаются изменения всей мировой системы и принципов ее построения. Старая система уже не работает.

Если в период роста экономики мы улучшаем имеющееся, то в период кризиса или изменений – внедряем новое. Чтобы выйти на другой уровень, необходимо постоянно думать и действовать по-другому. А что же может научить всему этому лучше, чем искусство?

В заключение своей книги я собрала навыки, которые может прокачать искусство. Итак, чем же с практической точки зрения оно может быть для нас полезно?

Развивает креативность и творчество. Необязательно каждый раз изобретать велосипед. Достаточно посмотреть на привычную вещь под другим углом. Нашему мозгу необходимо переключаться и изучать что-то новое, переживать иной опыт и эмоции. Помните, мы говорили о новых идеях?

Тренирует умение быть «в моменте». Рассматривая картину, мы находимся именно «здесь и сейчас». Это своего рода арт-медитация и одновременно тренировка для мозга. С одной стороны, мы расслабляемся, а с другой – фокусируемся на деталях.

Учит видеть идеальную структуру. Их обычно называют шедеврами. Не зря великие политики и полководцы перед ответственными событиями своей жизни рисовали, читали или играли на музыкальных инструментах. Они приучали свой мозг понимать и видеть эти самые идеальные системы.

Повышает способность предугадывать тренды – другими словами, быть визионером. Этот навык пригодится во всех сферах бизнеса, ведь зарабатываем мы именно в процессе покупки или создания.

Убирает привязку ко времени. Искусство мыслит категориями вечности. Мы можем купить все и восполнить любые ресурсы, кроме времени. Оно стало метавалютой нашей эпохи.

Выступает финансовым активом. Это альтернативная форма сохранения денег, приумножения капитала и передачи по наследству. Искусство всегда будет существовать в материальном воплощении и приносить эстетическое удовольствие или эмоциональные дивиденды.

Наполняет жизнь смыслами. Утрата смысла жизни – это основная проблема современного человека, порождающая все остальные. «Год сурка», в котором однообразие нарушают лишь новогодние праздники и дни рождения, превратится, благодаря искусству, в захватывающее путешествие. Ведь каждое художественное произведение уникально, и соприкасаясь с ним, мы видим и чувствуем всегда новое – и по-новому.

Развивает пластичность мозга. Стремясь к большой цели, мы зачастую чересчур концентрируемся на ней, забывая обо всем другом. Важно иметь фоновые цели, тогда мы сможем избежать физического и эмоционального выгорания.

Пробуждает наш потенциал: навыки, способности, качества человека с «голубой кровью». Искусство, как и образование, всегда было доступно богатым и знаменитым, то есть высшему слою общества. Но в наше время – в период демократизации и диджитализации – впервые за многие столетия эта прерогатива стала доступна всем и находится на расстоянии вытянутой руки.

Укрепляет семейные ценности. Поход в музей или галерею может стать тем самым мостиком между поколениями. А возможно, поможет вашим детям в выборе своего предназначения. Именно так произошло со мной. Совместный поход с родителями в начале 90-х годов на выставку художницы Татьяны Яблонской, состоявшийся благодаря моему папе, сыграл ключевую роль в выборе моего жизненного пути.

Если объединить все вышесказанное, то искусство приносит в нашу жизнь счастье! А не к нему ли мы стремимся в итоге?

Я благодарна вам за то, что вы прочли эту книгу. Мне будет очень приятно, если она привнесет частичку счастья в вашу жизнь. Задаст новые вопросы, а может, и ответит на какие-то из них. Раскроет перед вами еще один интересный и захватывающий мир – вне зависимости от того, кто вы: любитель, коллекционер или человек, который стремится повлиять на историю. Сейчас самое главное – не останавливайтесь, и вы увидите, как изменится ваша жизнь. Дайте себе шанс! Если у вас возникнут вопросы, вы всегда можете мне их задать под последним постом в моем «Инстаграме» или в директе.

Если чувствуете, что вам необходима моя личная помощь в раскрытии вашего культурного потенциала, если у вас есть желание еще больше разобраться во всех тонкостях мира искусства, научиться вкладывать или начать коллекционировать – записывайтесь на консультацию по ссылке в моем профиле в «Инстаграме» @valentyna.mala_ или пишите мне на почту [email protected].

Благодарность

Благодарю своих родителей за то, что дали мне самое ценное – мою жизнь. Папе – что с ранних лет привил мне любовь к искусству. Маме – за ее поддержку, несмотря на все, через что ей пришлось пройти в жизни.

Особую благодарность выражаю моему талантливому московскому литературному продюсеру Артему Сенаторову (@pishemknigu). Эта книга стала моей трансформацией. Заходя к Артему в личный коучинг, я «покупала» литературного наставника, который за два месяца прокачает мои писательские навыки, а он стал мне другом, надеюсь, им и останется. Жду его приезда в Париж, чтобы мы смогли наконец-то пообщаться вживую, так как пока все наше общение происходит только онлайн.

Низкий поклон моим литературным ангелам: Ирине Сальниковой и Елене Власовой. Без Ирины книга не была бы такой структурированной и «правильной», в лучшем смысле этих слов. Елена помогла более изящно и просто отобразить профессиональный смысл, а также передать мои мысли и переживания.