Текст книги "Искусственные деньги. Как зарабатывать на предметах искусства"

Глава 12. Тяжелая жизнь в мире искусства

Под провенансом понимают всю «жизнь» предмета искусства – от момента создания до сегодняшнего дня. И чем он старше, тем больше временных отрезков может быть поставлено под сомнение. Соответственно и рисков больше. Идеальный провенанс может повысить стоимость произведения искусства и на 50 %, и даже на 200–300 %, а то и больше: все зависит от исторического контекста, выставочной истории и «известности» предыдущих владельцев.

Четыре фактора, которые формирует «правильную» историю предмета искусства:

• статус владельца;

• оригинал сертификата подлинности;

• выставочная история;

• публикации.

Статус владельца

Крайне важно иметь полный перечень всех предыдущих собственников и – особенно – юридически подтвержденный статус нынешнего владельца. Подтверждающими документами могут быть счета от галерей, номера лотов, даты и каталоги аукционных домов, копии договоров о переходе права собственности, фотографии (например, картины в интерьере или с владельцами), выписки из архивов, наклейки музеев, галерей, коллекционеров или ателье художника. То есть все, что прямо указывает на определенные факты.

Сертификат подлинности

Необходимо иметь именно оригинал документа. Если эксперт, выдавший такое подтверждение, умер, то следует обратиться к его наследникам или получить новый сертификат от другого признанного эксперта.

Выставочная история

Безусловно, ее наличие является большим плюсом. Нужно сверить инвентарные номера и фотографии в выставочном каталоге. А еще лучше – отправить запрос в музей или галерею с просьбой подтвердить факт участия в выставке.

Публикации

Все возможные упоминания в книгах, мемуарах, а сейчас и в социальных сетях, и на сайтах. Любое указание в известных СМИ способно подтвердить те или иные исторические факты, которые тяжело подделать.

Еще 10–15 лет назад этой проблеме не уделялось столько внимания, как сейчас. С одной стороны, с появлением цифровых технологий и интернета мы получили в свое распоряжение оцифрованные библиотеки, архивы, базы по краденым и конфискованным предметам искусства. Если раньше эксперту приходилось тратить много месяцев, проверяя и запрашивая информацию, то теперь все стало быстрее и доступнее.

Но с другой стороны, повысившийся интерес к инвестированию в искусство еще больше подстегивает желание заработать на краденых работах. Уровень подделок, равно как и способы обложиться подтверждающими документами, постоянно совершенствуются.

Начнем с риска покупки краденых предметов искусства. Сбыт ворованного на черном рынке искусства занимает третье место на пьедестале крупных финансовых махинаций после продажи оружия и наркотиков. По мнению экспертов, он составляет порядка $7 000 000 000 в год, или 10 % от всего оборота арт-рынка. Другими словами, потенциально это каждая десятая картина. Риск высок.

Воруют, как правило, «свои» или по наводке «своих» с практически одинаковыми мотивами: по заказу, с целью перепродажи, арт-нэппинга (вымогательства) или продажи исходного материала предмета искусства. Так, например, была украдена двухтонная бронзовая скульптура Генри Мура (Henry Moore) из парка его собственного фонда около Лондона.

В мире искусства можно выделить три вида краж:

• «классическая»;

• расхищение культурных и археологических ценностей;

• манипуляции с трофейным искусством.

«Классическая»

Когда хищение происходит из частной, галерейной или музейной коллекции. Это 80 % всех инцидентов. Знаете ли вы, что даже Джоконды коснулись руки похитителя? Причем в соучастии подозревали не кого-нибудь, а Пикассо!

Это было в 1911 году в Лувре. Среди бела дня картина исчезла в полах пальто итальянского декоратора, который в то время работал в музее. Описание работы тут же было напечатано во всех газетах и журналах. Но информация тогда распространялась очень медленно. Лишь через два года итальянский «ценитель» искусства выдал себя сам. Он попытался сбыть картину одному из арт-дилеров, который сообщил об этом в полицию. Похитителю дали 1 год и 15 дней, но он вышел на свободу, не отсидев и полсрока.

Спустя более ста лет, теперь уже в Москве, такая же ситуация произошла с картиной Куинджи «Ай-Петри. Крым». Всего несколько минут понадобилось мужчине в черном, чтобы на глазах у посетителей выставки вынести ее из здания музея и даже снять раму. К счастью, эта дерзкая история закончилась, как говорится, счастливым финалом. Картину нашли, преступника задержали.

Расхищение культурных и археологических ценностей

Как это было в Сирии и Ираке. Именно по этой причине рынок древнего исламского искусства остается рисковым и неконтролируемым.

Манипуляции с трофейным искусством

Все, что было «перемещено» и «изъято» в периоды революций и войн (как правило, имеется в виду Вторая мировая война). Здесь и предметы искусства белой эмиграции, и трофеи советских солдат, и работы, изъятые немцами у евреев. Германия, Польша, Венгрия, Австрия, Франция и Бельгия – это страны с максимальным риском приобрести краденые художественные произведения.

Однако украсть недостаточно, надо еще монетизировать украденное. Здесь возможны варианты. Либо объект продается сразу, либо его где-то прячут, выжидая, пока шумиха спадет. Как ни странно, такая небольшая и, на первый взгляд, «скучная» (как говорится порой в Европе) страна, как Бельгия, является основным европейским перевалочным пунктом краденых произведений искусства. Причин этому две. Во-первых, если во Франции антиквары должны вести реестр своих сделок, то у их бельгийских коллег такого правила нет. Во-вторых, юридическое понятие «укрывательство» в Бельгии лимитируется сроком в пять лет. Другими словами, на первый день шестого года, как по мановению волшебной палочки, все становится легальным. Если в Бельгии легче спрятать работы, то в Москве, Гонконге и Дубае легче продать с «погрешностями» в провенансе.

Цены на малоизвестные работы могут меняться в пределах 10 % от реальной стоимости, а на известные произведения – в пределах 5 %.

Как же себя обезопасить? Каждый раз проводить тщательную проверку. Прежде чем заняться тем или иным предметом искусства, я сразу проверяю, нет ли этой работы в базах данных Интерпола и ФБР. Потом делаю официальный запрос в платную, постоянно обновляемую базу данных краденого и трофейного искусства Art Loss Register (www.artloss.com). Это первый быстрый фильтр, который имеет юридическую силу.

Глава 13. Презумпция виновности

Когда мы говорим о чем-то неподлинном, ненастоящем (картина, сумка, часы, бриллиант), то чаще всего употребляем такие слова, как «копия», «фальшивка», «фейк» или «реплика». По сути, все это копии, а главное их различие в том, с какой целью они были сделаны. Условно делят на виды:

• учебные копии;

• оригинальные копии;

• копии с утерянного оригинала;

• фальсификации.

Принцип обучения через копирование широко используется в изобразительных школах искусства. Студенты рисуют копии картин великих мастеров, осваивая их технику и развивая свой навык. Подобные произведения не имеют рыночной стоимости. Если у художника была своя школа или ателье, он мог разрешать своим ученикам и подмастерьям создавать копии с собственных работ исключительно под личным наблюдением. В этом главное отличие таких копий от простых «учебных» работ. Факт контроля уже представляет финансовый интерес для рынка, хотя и небольшой.

Художники могут сами создавать копии на свои работы. На рынке их принято называть оригинальными. Причем в каждой из них авторы могли что-то менять (размер, детали), а иногда оставляли все как есть. Известная картина Мунка «Крик» имела четыре версии. Они были написаны в разных техниках (три маслом и одна – пастелью). Первые три работы находятся в музеях, четвертая, пастель, – в частной коллекции норвежского миллиардера Петтера Олсена, который купил ее в 2012 году за $120 000 000.

В случае Мунка созданные копии были плодом маниакально-депрессивного психоза, которым страдал художник. Но для большинства известных художников – это источник дополнительного заработка. Так Жорж де Латур (Georges de La Tour) в XVII веке и Жан-Батист Шарден (Chardin) в XVIII веке сделали большое количество оригинальных копий, тем самым увеличив свой авторитет и приумножив капитал. Рынок считает такие произведения оригинальными и платит за них соответственно.

В музеях по всему миру нередко можно встретить «копии с утерянного оригинала». История знает случаи, когда картины действительно терялись. И если картины художника представляют ценность, то копии, сделанные с утерянной работы, позволяют историкам и искусствоведам заполнить недостающие вехи в карьере мастера. Работы могут быть сделаны либо самим мэтром, либо другим художником, но официально. Бывали случаи, когда копии картин долгое время считались оригиналами, пока не находились первоисточники.

Интерес к таким работам больше проявляют музеи, а не арт-бизнес. У рынка он возникает, если копия сделана самим автором. Нередко в аукционных каталогах в описании работы можно встретить фразу «Copie d’apres»[24]24
  Поздняя копия (фр.).


[Закрыть]. Она говорит о том, что это не оригинал, а более поздняя официальная копия, выполненная в определенной манере. Особой ценности для рынка такие работы не представляют и имеют исключительно декоративный характер.

Пастиш[25]25
  Pastiche (фр.).


[Закрыть] – это художественное произведение, которое имитирует стиль и манеру художника. Есть три возможные цели этой имитации. Первая – отдать дань таланту мастера, вторая – показать его в сатирическом контексте. Это все вполне в рамках закона. А вот третья цель – это обман. Ее называют еще фальсификацией[26]26
  Contrefaçon (фр.).


[Закрыть]. Или, говоря юридическим языком, «умышленное подражание какой-либо исторической эпохе, направлению или художнику с целью введения потенциального покупателя в заблуждение и последующей продажи и наживы». Такие копии мы называем подделками.

Фальсификаторы могут создавать копии оригинальных работ и выдавать их за подлинники. Либо находят оригинальную работу менее признанного художника, который жил в ту же эпоху, что и его более известный коллега. Затем добавляют подпись на нее, подрисовывают какие-то детали. Или создают абсолютно новую работу, которая максимально точно копирует стиль и манеру оригинала и стараются выдать ее за утерянную работу великого мастера. Этим часто грешит рынок искусства.

«Камиль Коро – автор 3000 полотен, 10 000 из которых проданы в Америке». Знаменитая фраза искусствоведа и хранителя музейной коллекции Лувра Рене Юига ярко иллюстрирует масштаб проблемы. Каждая третья работа на рынке может быть поддельной.

Подлинность работы всегда будет одной из самых важных проблем арт-бизнеса. Подтверждают ее сертификатом аутентичности и публикацией в catalogue raisonné. Но здесь есть свои тонкости. Единственным официальным документом, который подтверждает подлинность работы, является сертификат аутентичности. Catalogue raisonné не имеет никакой юридической силы. Но без публикации в нем работа для арт-рынка не существует. Опережаю ваш вопрос, уважаемый читатель. Нет, нельзя «заставить» создателя каталога включить в него ту или иную работу. За последние десятилетия уже сформировалась судебная практика, которая подтверждает «свободу слова» автора.

Вообще на рынке искусства многое зависит от личного мнения эксперта. На то он и эксперт. Но клятву Гиппократа он не давал и этический кодекс не подписывал. Определенная профессиональная свобода подталкивает некоторых балансировать на грани допустимого или выходить за рамки закона. Как говорится, self comes first: когда личный интерес превалирует, тогда и возникают конфликты интересов. На практике мы можем выделить следующие сценарии:

• интерес эксперта;

• двойная заинтересованность посредников;

• манипуляция с публикацией.

Интерес эксперта

Эксперт заинтересован (или не заинтересован) выдать сертификат подлинности. В первом случае он, возможно, будет затягивать процесс, тем самым намекая на получение процента от продажи. Он знает, что без его подтверждения сделка не состоится. Если эксперт не заинтересован – он найдет «необходимые сомнения», которые никоим образом не позволят ему выдать заключение.

Причиной подобного поведения может быть определенное количество предметов искусства того или иного автора на рынке. Вброс дополнительных работ повлияет как на цену, так и на вероятность самих продаж. Возможно, некая третья сторона желает выкупить предмет искусства без сертификата по заниженной цене и перепродать подороже, но уже с заключением от этого же эксперта. Конечно же, он будет в доле.

Двойная заинтересованность посредников

Редко кто откажется от желания усидеть на двух стульях – получить гонорар и от продавца, и от покупателя. В таком случае эксперт или посредник максимально заинтересованы в том, чтобы сделка состоялась на любых условиях, и на многое закрывают глаза.

Манипуляция с публикацией

Присутствие в каталоге, особенно произведений художников первого эшелона, например для импрессионистов, – это обязательное условие каждой сделки. Как мы говорили ранее: без этого упоминания работа не существует для рынка.

Впрочем, простого наличия сертификата мало. Намного важнее, Кто эксперт. Сертификат, полученный от неизвестного или непризнанного эксперта, не дает никакого подтверждения подлинности предмета искусства, а соответственно никакой гарантии.

У своих клиентов из постсоветского пространства я часто вижу сертификаты, выданные местными экспертами. Я с глубоким уважением отношусь к их знаниям и опыту, но они (сертификаты) не имеют никакой ценности на европейском или американском рынках (исключение – работы некоторых российских художников).

Проверить статус эксперта можно в «Международном гиде экспертов и специалистов» (Guide international des experts et des spécialistes). Это «желтые страницы» арт-рынка. Его автор Арман Израэль (Armand Israel) собрал на 1137 страницах контакты, а также информацию об известных экспертах, художниках, авторах catalogue raisonné.

В «Гиде» не сообщается, по каким критериям отбираются для него специалисты, однако в случае обнаружения неточности или ошибки читателей просят связаться с автором.

Практика показывает, что «Гид» может пригодиться в 70–80 % случаев. Тем не менее все равно остается 20–30 % вероятности того, что закажем просто «бумажку». Поэтому лучше не пожалеть времени и погуглить эксперта. Найти его публикации, интервью, упоминание в аукционных каталогах.

Вот самые известные фальсификаторы, их истории жизни и методы работы.

Вольфганг Бельтракки (Wolfgang Beltracchi) родился в 1951 году в Германии. Сын реставратора, безусловно наделенный художественным талантом. За свою «карьеру» создал десятки картин, которые были куплены за миллионы евро – как полотна великих художников модернизма. Как ему это удалось? Вместе со своей женой Хелен (Helene Beltracchi) он придумал так называемую «коллекцию Вильгельма Йегера» (Werner Jägers Collection). Наклеил соответствующие этикетки коллекционера на полотна. История получилась достаточно правдоподобной. Вильгельм Йегер был дедушкой Хелен Бельтракки. И, конечно же, рынок поверил в нее. Вернер Шпис (Werner Spies), признанный эксперт по творчеству Макса Эрнста (Max Ernst), выдал сертификаты подлинности многим из этих «произведений». Бизнес был налажен, деньги текли рекой вплоть до 2010 года, когда в результате проведенного анализа пигмента обман вскрылся. Это запустило цепь проверок всех проданных работ. Бельтракки приговорили к шести годам лишения свободы и штрафу в €20 000 000.

Элмир де Хори (Elmyr de Hory). Венгр по происхождению и «суперстар» шестидесятых годов. Ему удалось сфальсифицировать на очень высоком техническом уровне работы таких признанных художников, как Пикассо, Модильяни и Матисса. Для официального подтверждения существования этих работ он удалял из старых каталогов оригинальные работы, заменяя их на «шедевры» собственного изготовления. В результате его клиентами стали многие коллекционеры и даже Музей Массачусетса. Ненасытная жажда признания и известности не давала Хори покоя. В документальном фильме режиссера Орсона Уэллса (Orson Welles) он хвастался, что ему удалось обмануть самых именитых искусствоведов – так мастерски были написаны полотна. Иногда, по его мнению, они даже превосходили оригиналы. После многих приключений и преследований он покончил жизнь самоубийством в 1976 году, в очередной раз скрываясь от французской полиции.

Хан ван Меегерен (Han van Meegeren) – еще одно громкое имя в «черной» истории искусства. Во время Второй мировой войны этому голландскому фальсификатору также удалось обмануть многих экспертов. Он выдал созданные им работы за оригиналы Вермеера (Vermeer). Люфт для обмана дали слова Авраама Брёдиуса, в то время признанного эксперта. Он претенциозно заявил, что многие работы кисти Вермеера еще предстоит обнаружить. Желая заручиться поддержкой Брёдиуса, Меегерен дарит ему картину «Христос в Эммаусе» (Les disciples d’Emmanaus). Благодарность эксперта не заставила себя ждать. Он тут же подтвердил подлинность своего подарка, а вместе с ним и других «оригинальных» полотен. Благодаря этому подделкам был дан «зеленый свет». Картины стали расходиться по музеям и коллекциям. Но алчность сыграла с Меегереном злую шутку. В 1943 году он за рекордную сумму продает картину «Христос и судьи» Герману Герингу. В 1945 году, после окончания войны, американский капитан обнаружил картину в коллекции рейхсмаршала и сообщил об этом властям. Меегерену выдвинули обвинение, но не в мошенничестве, а в распродаже национального фонда, и заключили под стражу. После двухнедельного тюремного заключения фальсификатор признал, что это подделка. Последовало двухгодичное разбирательство. И в 1947 году его все же осудили за эту самую подделку. Так и не отсидев свой срок, он умер от сердечного приступа.

Джон Дрю (John Drewe) и Джон Майатт (John Myatt). В период с 1986 по 1995 год художник Джон Майатт по просьбе британца Джона Дрю изготовил почти 200 фальшивых картин, которые Дрю успешно продавал как полотна Матисса, Брака или Джакометти на аукционах «Кристис» и «Сотбис». Чтобы подтвердить происхождение картин, Дрю подделывал не только счета по продажам, но и архивные музейные документы. В 1989-м он пожертвовал Галерее Тейт (Tate Gallery) £20 000 и стал, что называется, «своим», получив неограниченный доступ к архивам. Креативный мошенник создал каталоги никогда не существовавших выставок, внес в реестр данные по реставрации работ, которые никогда не проводились. Однако у него не получилось выйти сухим из воды – аферу раскрыли. Cherchez la femme[27]27
  Ищите женщину (фр.).


[Закрыть], как говорится. В 1995 году Дрю разорвал отношения с супругой и сразу же пошел к алтарю с любовницей. По официальной версии, бывшая жена, разбирая вещи Дрю, обнаружила странные документы и обратилась в Скотланд-Ярд и Тейт. Наказания избежать не удалось. В 1999 году Джона Дрю приговорили к шести годам тюрьмы за мошенничество. Впрочем, он отсидел лишь два. Но, как гласит народная мудрость: «горбатого только могила исправит». В 2002 году его еще раз осудили на 8 лет. В этот раз за кражу £700 000 у 71-летней пенсионерки. Но это уже история для другой книги.

Здесь приведены истории только самых известных фальсификаторов, но принципы и методы работы их «коллег» отличаются несильно.

Ошибаться могут все. И эксперты, и аукционные дома, и музеи. В 2010 году Национальная галерея (National Gallery) в Лондоне организовала выставку, посвященную фейковым работам, которые были куплены музеем как настоящие, рассказав и показав, как каждая подделка была разоблачена.

Работы каких художников подделывают чаще всего? Тех, которые высоко ценятся на рынке и на которых есть постоянный спрос: Пикассо, Модильяни, Дали, Джакометти. Авторов, которые рисовали в простой и легко копируемой технике: Коро, Матисс, Шишкин, Айвазовский. Художников, архивы которых по какой-то причине не сохранились. Все это создает «пространство» и позволяет создавать правдоподобные истории, как в случае с тем же Кандинским и со всем русским авангардом.

Вопрос провенанса и его непрозрачности всегда был и будет предметом обсуждения всех игроков арт-рынка. Я часто слышу от клиентов, что, мол, не так уж много на свете предметов искусства, обладающих идеальной историей, – и соглашаюсь с этим. Но перед покупкой всегда задаю клиентам один и тот же вопрос: насколько они готовы рисковать своими деньгами? И многих собственный ответ мгновенно отрезвляет.