Текст книги "Призрак на полставки"

Корабль был отлично виден. Сияющая серебром магия заполняла промежутки между костями. Она вилась, словно лианы, соединяя огромные кости в единое целое.

– Красота, правда? – Эрван кивнул на корабль. – Раз сто пытался к нему подобраться, чтобы изучить, но он, зараза, уходит. Говорят, что его создал один славный пират, – с усмешкой продолжил наставник. – Славность его заключалась в том, что он грабил только нечистых на руку. Как он их сортировал, никто не знает. Но корабль у этого морского волка был специфический: из магии и костей.

Видимо, чтобы не перепутали ни с кем.

– Команды у него не было, сам управлял, сам вершил правосудие, сам потом раздавал награбленное.

– Кому? – с интересом спросила я.

– Пострадавшим от тех, кого ограбил. В общем, сложная у него была жизнь. – Эрван с прищуром следил за кораблем. – Надо же, впервые так близко подошел. В основном он ходит по определенному маршруту, вокруг всего архипелага. Но к острову, где наш лагерь, у этого магического корыта особая «любовь»…

– А что случилось с тем пиратом?

– Что и обычно случается в половине легенд, – пожал он плечами.

– Умер? – предположила я.

– Естественно. Но вначале влюбился. В старых сказках умирать без любви как-то не принято. С ней куда интересней.

– А в кого влюбился?

– В морскую ведьму.

Пока я вспоминала, кого называют морскими ведьмами, Эрван вытащил из сумки блокнот и что-то в него записал.

– А морские ведьмы – это ундины, которые использовали темную магию и стали темными? – спросила я, глядя, как корабль исчезает среди бурунов.

Пара секунд, и остались одни только волны.

– Ага, так их называют обычные ундины, – подтвердил Эрван, пряча блокнот.

Надо же, у всех темные маги – просто темные. А в Ламаре им еще и название придумали.

– А что потом? После ведьмы? – Я вытянула руку, дотронулась до прозрачной пленки.

– После ведьмы остался только корабль, который бороздит океан по проложенному курсу. Очевидно, это был последний курс перед тем как пират решил поверить слухам и вмешаться в дела супруги.

– Супруги? Он еще и женат на ней был?

– Да, они были женаты. Естественно, он видел в ней морскую нимфу и не желал замечать, что она вовсю использует темную магию.

– Но потом поверил?

– Пришлось. Их интересы схлестнулись. Он напал на корабль одного вороватого купца, а она отбила его атаку именно темными заклинаниями. После такого удара в лоб от правды спрятаться не вышло. Он пытался ее вразумить. Зря. Опасные свидетели долго не живут.

– Она его убила?

– Да. И исчезла.

– Легенда о Леди мне нравится больше, – пробормотала я. – Там хотя бы Леди спасла своего неверного мужа.

– Старые легенды редко заканчиваются хорошо. Поэтому жизнь куда интересней, – усмехнулся Эрван. – Ну что, пойдем дальше?

– Пойдем, – кивнула я.

В небе грохнуло. Дождь прекратился, словно перекрыли небесную плотину. Эрван щелкнул пальцами, купол исчез. Шелли тут же пролетела до конца косы, сиганула в мокрые кусты и куда-то унеслась. Мимоза отрастила уши побольше и подставила их выглянувшему солнцу.

Лезть в заросли не хотелось совершенно. Но Эрван уже врубался в зеленую листву, раздвигал ветки. Пришлось забираться следом. Платье и волосы моментально вымокли. Утешало только одно: рядом маг воды, высушит.

Неподалеку тихо треснуло, я отчетливо ощутила тьму где-то слева. Только открыла рот, собираясь окликнуть Эрвана, как он сам обернулся, приложив палец к губам. И тут на меня из кустов вылетела скелето-белка, подпрыгнула, и под мой удивленный вопль защелкнула свои челюсти на браслете.

– Не смей! – закричала я.

Она же мне его испортит! Испортит память о дедушке!

Я замахала рукой, пытаясь стряхнуть наглый скелет. Кости застучали о кости. Эрван отпрянул в сторону.

А эта якобы соня только челюсти сильнее стиснула.

– Ах ты, сухофрукт кусачий! – Я изловчилась и вцепилась в ее хвост.

Скелет струной натянулся между моими руками, но добычу не отпустил. Узоры на пальцах засияли зеленью. Мимозный заяц бодро сиганул в сторону и скрылся в кустах. Эрван откатился за дерево. Трава вокруг меня взвилась к небу зеленой стеной, развернулась и опутала скелет, превратив его в плотный кокон. Только тогда упрямое создание разжало челюсти. И начало грызть кокон.

Ага, разбежалась!

Трава обернулась вокруг кокона еще несколько раз, превратив его в большой шар. Внутри возмущенно пощелкивала белка… соня… скелет.

– Кто-нибудь выжил? – донеслось насмешливое из-за травяной стены.

– Все!

Я заставила остальную траву вернуться в нормальное состояние, задумчиво покосилась на щелкающий шар, не зная, что с ним делать.

– Соня? – Глаза Эрвана воодушевленно блеснули.

Я кивнула.

Он вручил мне свернутый плед, закатал рукава повыше и придвинулся вплотную к травяному шару.

– Я, наконец, понял, что меня смущало в этой химере… – Эрван просунул руки между толстыми стеблями и, копошась внутри, продолжал: – Это не химера… Это обретыш.

– Что? – нахмурилась я.

Впервые слышу.

– Частица души темного мага, привязанная к предмету и имеющая собственную форму, – выдал Эрван.

Мудро. Но ничего же не понятно. Придется по порядку.

– Темные что, могут душу на части делить?

– Ради великой цели чего только не сделаешь, – усмехнулся Эрван, осторожно вытаскивая руки сжатыми кулаками вверх. – Траву убери.

Быстро вернув стеблям нормальную форму, я озадаченно спросила:

– Что за цель такая, что свою душу не жалко?

– Бессмертие. Желание понятное, а вот воплощение не особо удачное. – Он огляделся и уселся на траву, скрестив ноги. – Во все времена находились те, кто хотел бы жить вечно. И ради этого были согласны на что угодно. В том числе отделить часть души, привязать ее к памятному предмету, придать форму – облик зверька, чаще маленького, безобидного и всем знакомого.

Ага, видимо, чтобы внимания не привлекал особо…

– И даже добавить скелет, чтобы зверек мог нормально двигаться.

Но ведь…

– А зачем? Ну создаст этот маг такую вот соню. – Я в недоумении показала на руки Эрвана. – Или даже несколько, если души не жалко. Неужели кому-то охота скакать по полям и джунглям стаей мышей? Странное какое-то бессмертие!

– Согласен, выглядит странно. Но расчет был несколько иной, – кивнул Эрван, осторожно высыпав на траву две кучки костей.

Зачем я ему белку отдала? Жалко ведь хвостатую. Хоть она и частица души темного мага, у которого с головой было не все в порядке.

– Скажи… – Эрван склонился над добычей. – Почему появляются призраки?

– Незаконченные дела или…

– Или люди, к которым они привязаны эмоциями, – подхватил Эрван, внимательно рассматривая кости. – А где гарантия, что к моменту отбытия в темные туманы эти дела останутся? Или что внезапно накроет бурей чувств?

– Да уж, какие гарантии. Не все же поголовно становятся призраками.

– Именно. Вот темные и попытались искусственно создать такую гарантию – обретышей. Посчитали, что часть души, спаянная с эмоционально значимым предметом, послужит привязкой к нашему миру. К живым. Вечной привязкой, в отличие от дел и чувств.

– Вечной, если обретыша не уничтожат.

– Ну… обретышей часто путают с призраками животных, а они обычно никому не мешают, – пояснил Эрван, что-то выискивая в горке костей.

Да, призраков животных никто не трогает. Злобных среди них нет, потому что сильная привязанность – единственная причина их появления.

– Ну ладно. – Я потерла лоб, пытаясь уложить в голове все, что только что узнала. – Допустим, сделал себе темный обретыша, потом гарантированно стал привидением, и откушенная часть его души носится по лесам какой-нибудь соней или сидит лягушкой в болоте. А дальше что? Представления на руинах устраивать? До икоты жильцов какого-нибудь особняка пугать?

– Нет, – усмехнулся Эрван. – Планировалось, что такой призрак притянет обратно, как ты говоришь, откушенную часть, сольется с ней и станет свободным. Никаких ограничений, условий. Ни тебе привязки к месту, ни к человеку, ни дела, закончив которое, ты отправляешься на перерождение.

– Да все равно же призрак, хоть и свободный. Так себе бессмертие. – Я с любопытством смотрела, как Эрван перебирает косточки, что-то прикладывая и прикидывая. – И как, у темных что-нибудь получилось?

Ни разу не слышала о призраках, которые могут быть, где захотят. Та же Белая Леди гуляет исключительно по Ламару.

– Нет. Ничего ни к чему не притянулось и не слилось. Часть души с дорогим предметом вполне благополучно существовала отдельно. Хозяин мог ей приказывать, использовать как шпиона, задавать какую-то цель. На этом все. Никаких свободных призраков. Те темные давно мертвы, а их обретыши все еще бегают. – Он покрутил в руках кость, вернул ее обратно.

Я придвинулась ближе, умирая от любопытства. Что он пытается сделать?

– Но наша соня, очевидно, попала в какую-то ловушку и потеряла нормальный облик. Ее сильно покорежило. Потому и выглядела она как химера. Нашел! – Эрван потряс крохотной косточкой. – Вот он, тот самый предмет, к которому привязывалась часть души создателя сони. Сейчас мы ее подправим. Станет как новая…

– Этому создателю что, кости были дороги? – ошалело моргнула я. – Что же это за маг такой?

Глупый вопрос! Почему бы тому, кто грезит о бессмертии в виде призрака, не коллекционировать кости в качестве памятных сувениров?

– Маг темный, с явной манией величия. – Эрван выудил еще две косточки: – Не один, а три предмета впаял для надежности.

– А как ты нашел лишние кости? – вырвалось у меня.

– Ну, они ведь лишние, – подмигнул он. – Не прицепишь, как ни крути.

Он прицелился, сложил из них треугольник и кивнул:

– Отлично.

Косточки задрожали, взлетели на локоть над оставшимися костями.

И те по одной начали подниматься и зависать рядом. Вскоре стало понятно, что они обрисовывают силуэт зверька, внутри которого сгущается дымка. Еще пару минут, и из воздуха соткалась прозрачная соня с приличную белку размером. Круглые ушки, любопытная мордочка, длинный хвост со смешно встопорщенным мехом… Чем-то напоминает мышь, но это именно соня.

Кости одна за другой ныряли в призрачное тело и исчезали. Остался только треугольник, что намертво прилип к прозрачной шерсти на груди.

Создание амбициозного темного мага выглядело донельзя счастливым и с благодарностью таращилось на Эрвана.

Тот подставил ладонь, и соня уселась на нее.

– Выбирай! Дальше будешь скакать по джунглям, рискуя угодить в ловушку и снова стать скелетом, или идешь с нами? – предложил довольный Эрван.

Соня задумчиво качнула ушастой головой, покосилась на мою руку.

– И не думай! – Я схватилась за покусанный браслет.

Она закатила глаза, кивнула и забралась к Эрвану на плечо.

Тут же из зарослей донесся возмущенный стрекот. Шелли вынырнула из кустов и зеленой лентой взвилась на шею начальства. Согнала соню с облюбованного места на ветку и сердито покосилась на меня.

То есть я еще и виновата? Мне что, надо было на шею Эрвану сесть? Чтобы никто не влез.

– Нет уж, сама охраняй свое место, – пробормотала я. – Глядишь, меньше времени останется по опасным джунглям шастать.

Мимозный заяц выбрался из кустов последним, настороженно кося глазами-цветами на соню. Та с интересом уставилась на него. Потом спрыгнула на землю и осторожно влезла на горшок.

– Отлично, – кивнул Эрван, забирая у меня плед. – Идем дальше.

Дальше мы шли недолго. Путь перегородили высокие, торчащие из земли листья, напоминающие фиолетовые хвосты, и Эрван пропустил меня вперед.

– Если не справишься, прыгай мне за спину, – кровожадно поглядывая на заросли, сказал он.

– А как же редкие вымирающие виды? – Я с подозрением покосилась на него.

– Исчезающие, – поправил Эрван, и глаза его весело блеснули. – Исчезнут чуть быстрее.

– Постараемся сохранить этот… – Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что за фиолетовые хвосты у нас впереди.

Что-то опасное, редкое…

– Щекотун, – подсказал Эрван.

Точно!

– Попадался мне куст поменьше. Мой третий помощник пытался детку того куста унести в лагерь, – задумчиво проговорил он. – В сумку спрятал, партизан.

Вот ненормальный! Да детки щекотуна в темноте растут в два раза быстрее!

– Тогда-то мне и довелось узнать про свойства этого кустика. Щекотка – это не только весело, но и опасно. Хорошо я успел воду призвать. – Эрван провел ладонью по волосам, уголки губ дрогнули в улыбке. – Пришлось нам с помощником чуток в водовороте покружить, куст никак отцепляться не хотел.

– Помощник выжил?

Узор на пальцах засветился зеленью, я придвинулась к фиолетовым зарослям.

– Еще как выжил. До лагеря сам дорогу нашел. То в трех пальмах плутал, а то все вспомнил. И даже никому в зубы не попал. Быстрее меня добрался. Подпрыгивал и икал, правда, когда уезжал, но лицо было счастливое. Взял и уволился, с чего вдруг? У него вроде неплохо получалось…

Действительно, с чего?

Покосившись на начальство, я поняла, что оно развлекается. Шутит. Проглотив смешок, я окутала щекотун изумрудной магией. «Хвосты» тихо зашуршали и встали торчком над стеблем, стелющемся по земле. Пройти между ними, не задев, не вышло бы даже у мелкой сони.

Так!

Сосредоточившись, я начала прижимать магией «хвосты» к земле. Вначале они стойко торчали вверх, но я тоже не луковица на грядке. Не хочешь ложиться, мы тебе сейчас все соки к корням направим! Но повторить фокус, спасший меня в прошлый раз, не получилось. Сколько магии ни вливала, треклятые «хвосты» опадать не торопились.

Разозлившись окончательно, я вложила всю силу. Фиолетовые ершики качнулись – давайте, ложитесь! – наклонились… Снова поднялись и закачались ровными рядами. И было в их движениях что-то необычное. То там, то здесь между «хвостами» появлялись дорожки, а иногда целые оконца. Только вот двигалось все это вразнобой!

– Может, обойдем? – предложила я, сердито глядя на танец фиолетовых хвостов и мелькающие прогалины.

– Прямо за этими зарослями начинается неисследованная территория, – отрицательно покачал головой Эрван, с прищуром глядя на «хвосты».

Мимоза незаметно отодвинулась от его ноги. Шелли спрыгнула с плеча начальства на горшок, соня даже не возмутилась.

– Я отвратительно прыгаю, – предупредила на всякий случай.

– Зато я отлично, – отозвался Эрван.

Не отрывая взгляда от покачивающихся зарослей, он слегка шевелил пальцами одной руки, едва заметно кивал, словно что-то подсчитывал.

– У меня почти не осталось магии, – напомнила я. – Нужно время, чтобы она восстановилась.

– Как раз и восстановишься. – Неугомонное начальство, все так же пристально всматриваясь в «хвосты», шагнуло ко мне и подхватило на руки.

Я вцепилась в шею Эрвана, и мой нос оказался аккурат рядом с острым ухом. Ухо, потревоженное моим дыханием, смешно шевельнулось.

– У меня тоже уши заостренные, но я так не умею, – прошептала я.

– Оглушишь, будешь сама об опасности предупреждать, – усмехнулся Эрван.

Я торопливо отодвинулась.

– Так, дамы. – Эрван быстро покосился на живность. – Либо занимаем места на моих плечах, либо сами скачем следом.

«Дамы» скакать отказались. И торопливо бросились к нему. Шелли и соня первыми оказались на плечах. Выяснили, что одно занято мною, перебрались на противоположное и дружно вцепились в рубашку. Мимоза протянула ветви и повисла на спине, точно рюкзак с горшком, подмяв под себя свернутый плед.

– Держаться, не вопить, не пищать, не скулить, не шуршать, – проинструктировал Эрван.

Шелли и соня возмущенно фыркнули. Мимоза сложилась компактнее. А я крепче стиснула шею начальства.

– Душить меня тоже не стоит, – усмехнулся Эрван.

Я немного ослабила хватку.

Эрван ловко нырнул между двумя разошедшимися рядами. Я поджала ноги, прильнула к его груди, стараясь стать как можно меньше. А он уже был на следующей прогалине.

Шаг, поворот, прыжок, перескок.

Он двигался быстро и грациозно, как кот. Фиолетовые «хвосты» качались все быстрее, Эрван в последний миг уворачивался от кистей щекотуна. Казалось, они вот-вот коснутся его, но – хоп! – и мы были уже на новой прогалине. Щекотун возмущенно шуршал, начальство насмешливо фыркало в ответ.

А заросли все тянулись. Неудивительно, что я потратила столько сил, тут же целое поле!

Прыжок, снова прыжок… Казалось, так будет вечно. Но в конце концов мы все же очутились среди обычных зеленых кустов, оплетенных лианами.

Эрван сгрузил меня на землю, согнал живность, ловко раздвинул ветки, освобождая путь. Останавливаться и переводить дух он явно не собирался.

Нырнув следом за ним в зеленый проход, я не выдержала и спросила:

– Усы, уши и ловкость, да? Это то, о чем ты мне не сказал? Она у тебя от отца?

– Нет, – отрицательно качнул головой Эрван. – Ловкость у меня от дяди, бывшего охотника богини ночи. У него через сутки тренировок даже бревно начнет прыгать.

– Сколько же у тебя родственников? – с любопытством спросила я, оценив дополнение к комплекту из бабули-модницы и отца-экспериментатора.

– Хватит на небольшое войско.

А у меня и отряд не получится.

– Повезло тебе, – вырвалось у меня.

– С какой стороны посмотреть, – покачал головой Эрван, но по губам скользнула теплая улыбка. – Когда в твоей семье собрались представители почти всех существующих рас и направлений магии, это, знаешь ли, чревато: в твою жизнь постоянно лезет толпа родственников. А если они заметят проблему… Даже если это заноза, вытаскивать ее будут минимум по трем технологиям, одобренным всеми бабушками, и с применением всех видов магии.

Я невольно рассмеялась, представив, как Эрван отбивается от родни, объясняя, что у него есть одна простая технология для заноз: булавка.

Я ему по-хорошему завидовала. Только тут, посреди леса, я поняла, откуда взялась моя любовь к раскопкам: там я чувствовала себя частью семьи, большой, шумной, пусть и временной, но семьи. И дедушке там тоже нравилось.

– Награду получает упорный! – раздался бодрый голос Эрвана.

Он, раздвинув лианы, восторженно на что-то смотрел. Шелли, мимоза и соня покосились на меня. Ну и трусихи! Прямо как я. Осторожно подобравшись к Эрвану, я глянула через его руку.

Посреди джунглей стоял дворец!

Глава 7

Не веря своим глазам, я поморгала, но дворец никуда не исчез…

Самый настоящий дворец на большой прогалине, окруженной со всех сторон густыми джунглями.

Заросший травой, оплетенный лианами, прошитый корнями деревьев, завораживающий красотой обвалившихся башен, желтых стен, на которых кое-где угадывались украшения из перламутра…

– Вперед, – скомандовал Эрван.

Мы выбрались из зарослей и почти вплотную подошли к этому чуду.

– Так… – Эрван огляделся и, отыскав участок, где трава была пониже, сгрузил с плеча свернутый плед. – Я на обход. Ты пока отдыхай.

И он исчез внутри дворца.

Я села на свернутый плед, Шелли взлетела на плечо, закрутила пятачком, к чему-то принюхиваясь. Мимоза устроилась рядом. Соня торчала прозрачной нашлепкой у нее на голове, то и дело косясь на мой браслет.

– Не-а, и не мечтай. – Я отрицательно покачала головой.

Для полной идиллии не хватало глаштина. А как же, у нас еще плед не съеден!

Но нахального обжоры не было. Кстати, мне бы сейчас он не помешал. Вернее, не совсем сейчас… Завтра второй день, когда я с магией, а значит, в ночь на послезавтра мне нужно будет найти тьму. Желательно поблизости. В идеале – того же глаштина. Я задумчиво покосилась на соню, она испуганно отодвинулась. Зря боится, мелочь. Я тьму из своих знакомых не забираю. По крайней мере, теперь, когда знаю, что она в них может закончиться.

И вообще, как соня поняла, что я для нее опасна?

С подозрением приблизив лицо к обретышу, я внимательно осмотрела умную мордочку.

– А ты чего от меня отползаешь?

Соня сморщила нос, села на задние лапы и неопределенно развела передними.

– Не знаешь?

Она кивнула.

Интересно. На браслет совсем недавно кидалась безо всякого страха.

– А тебе всегда отползать хочется?

Соня задумчиво уставилась на меня.

– Не всегда?

Она кивнула.

– А когда?

Соня подняла передние лапки и приложила их ко рту, сделав страшную мордочку. Потом показала на меня.

– Это у меня такое лицо?!

Мне снова кивнули.

Я подавилась смешком. Вот тебе и ответ! А я-то себе уже навыдумывала, что соня чувствует, когда мне нужна тьма. А тут… Лицо у меня, видите ли, страшное!

Шелли внезапно слетела с моего плеча и с радостным стрекотом умчалась в джунгли. Неужели и тут ее родня есть?

Ладно, насчет тьмы придумаю что-нибудь. Дворец большой, а обитатели роскошных и уединенных мест часто не брезговали запрещенной магией.

Но пока начальство велело отдыхать.

Расстелив плед, я отдыхала несколько часов. Время от времени то на фоне одной башни, то на фоне другой показывалась голова Эрвана. Осмотр дворца, судя по всему, шел полным ходом.

Потом в животе заурчало, я поднялась с пледа и отправилась в заросли на поиски чего-нибудь съедобного. Пару раз чуть не упала в какие-то ямы, получила лианой по голове и, наконец, вернулась обратно.

Вывалив добычу на плед, я вздохнула. Небогато. Пара стручков дикой фасоли и горсть условно съедобных ягод маркрайсии. Почему условно, я полностью осознала, когда сунула одну из них в рот. Проще, пожалуй, сжевать кору. Оставалось утешать себя мыслью, что эти ягоды отлично укрепляют зубы.

– Здоровые зубы – это хорошо! – внезапно раздался над ухом насмешливый голос.

Я подпрыгнула, недожеванная пакость скользнула в горло, едва там не застряв. Я сердито посмотрела на подкравшегося Эрвана. Он отобрал у меня часть ягод, закинул в рот, прожевал.

– Так, клыки укрепили, теперь можно и посущественнее что-нибудь, – сказал он.

И вручил мне большой лист, на котором лежала гора фруктов: манго, те самые желтые плоды, еще какие-то красненькие штучки. Все спелое! Я схватила манго и жадно впилась зубами в сочную мякоть. Мм…

– Не спеши, – усмехнулся Эрван. – До заката успеешь все обойти, а завтра осмотрим подробно.

– Что обойти? – спросила я, отхватывая еще кусок и вытирая ладонью сок с подбородка.

Невоспитанно, да. Но сил оторваться от невозможной вкуснотищи не было.

– Дворец, – сообщил Эрван так невозмутимо, словно все его помощники ели как поросята. – Ты же на практике, вот и посмотришь. Отметишь на карте то, что тебе покажется необычным. Срисуешь руны. Не беспокойся, тьмы и ловушек тут нет, химер и прочих темных тварей тоже.

Что?! Мне попался единственный честный владелец уединенного дворца? Не верю!

– План дворца я тебе со своего скопировал. – Эрван положил на плед рядом со мной лист со сделанным от руки чертежом. Туда же легли три чистых листа, вырванных из блокнота, и маленькое стило для письма. – Если вдруг найдешь что-то странное, зови.

Я кивнула, принимаясь за желтый плод. Позову, конечно. Лишь бы «странное» не оказалось той самой ловушкой, которой нет.

– И с обходом не торопись, мы тут задержимся. Не беспокойся, твоя магия завтра точно не понадобится, послезавтра тоже, – беззаботно добавило начальство.

– А как же «экспедиции больше двух дней не длятся»? – ехидно спросила я.

– Первый день ты проспала, второй мы шли, так что да, два дня. Завтра первый день нашего исследования, – парировал Эрван.

Отошел немного и создал вестника – небольшую птицу вроде синего воробья, точь-в-точь под цвет его магии. Мог бы просто перенестись в лагерь и сказать, уж у него-то точно призрачный перенос работает как надо! Наверное, силы экономит.

Вскоре от фруктов осталась лишь горстка косточек, по телу разлилась блаженная сытость. Теперь бы лужу найти, чтобы вымыть липкие от сока лицо и руки.

Едва успела подумать, как меня с ног до головы окатило водой. И как тогда, на пляже, все моментально высохло.

– Спасибо, – пробормотала я и, подхватив бумаги и стило, быстро зашагала к дворцу.

Удобно, когда твой начальник – маг воды. Непонятно только, почему меня так смутило это умывание.

Блуждая по заросшим травой, молодой порослью деревьев и лианами проходам и коридорам дворца, я разглядывала некогда богатое убранство. Лепнину, узорчатые полы, которые кое-где сохранились.

Но особенно мне понравились фрески. Потрескавшиеся, облупившиеся и почти целые, выцветшие и едва тронутые временем, простые и обрамленные цепочками рун. Многие легенды, изображенные на них, я знала, некоторые были мне незнакомы. Я благоговейно рассматривала фрески, старательно срисовывала руны, часть которых и сейчас использовалась, часть же была непонятна и неизвестна…

А потом я увидела их. Две фрески, кроме которых в огромном зале больше ничего не было.

На обеих были изображены люди, из их тел вырывалось пламя двух цветов, белое и серое.

Но на первой фреске люди выглядели так, словно они сдались: согнулись, закрыли головы руками. И серое пламя нападало, пожирая белое.

А на второй фреске люди стояли, упрямо подняв головы, упираясь ногами в землю и раскинув руки. Они будто чему-то сопротивлялись. И оба пламени горели ровно, не смешиваясь, не нападая, не поглощая друг друга.

Вытянув руку, я провела кончиками пальцев по пыльному камню. А потом села у стены и попыталась расшифровать надпись под фресками. Получилось что-то вроде: «Если ты борешься, сможешь победить». Всего лишь обычное напутствие потомкам. Но при чем тут пламя, тем более двуцветное?

Стоп.

А может, это не напутствие? А гм… инструкция для одержимых? Тех, чье тело захватило темное создание? Правда, обычно их изображали с двумя тенями, без всякого пламени, но местный художник, видимо, решил нарисовать именно так. Для наглядности.

Точно. Вон на первой фреске сразу видно, как сдавшихся сжирает чужак. А на второй, где борются, он ничего сделать не может. Недаром же в народе говорят: тот, кто силен духом, способен освободиться от оккупанта сам, без помощи охотников богини ночи.

С охотниками, конечно, проще и быстрее. Поэтому детям с детства повторяют: «Если у тебя в голове появился «сосед», сначала беги к охотнику или магу, и только потом к лекарю».

Но обитатели этих островов, видимо, привыкли полагаться только на себя. Что, впрочем, неудивительно в таких непроходимых джунглях. Пока охотника найдешь, спасать будет некого.

Довольная своей сообразительностью, я встала, отошла подальше и снова посмотрела на фрески. А потом еще раз…

Что-то в них было не так. Но что?

Я приближалась, отдалялась, смотрела под разными углами, но смутное ощущение какой-то странности, неправильности не проходило. Наконец махнув рукой на все ощущения, уселась поудобнее, достала лист бумаги, стило и погрузилась в работу.

И только когда перерисовывала вторую фреску, я поняла…

Пламя! Вот что мне не давало покоя, вот что тревожило, словно камень в туфле!

Тот, кто борется, должен победить чужака. А значит, и пламя должно остаться только одно. Белое.

Я задумчиво посмотрела на стену. Может, раньше тут было не две, а три фрески? На второй изображена борьба, а на третьей победа?

Наверное, так и есть. Вон как стена рядом искрошилась.

Эрван заглянул в пролом: Хлоя сидела у стены и старательно срисовывала руны.

Ее тоже заинтересовали именно эти фрески. Из девчонки выйдет хороший специалист. Хватка точно есть!

– Так я и думал! – хмыкнул он.

Вздрогнув, Хлоя сердито покосилась на него.

Запрыгнув в пролом, Эрван подошел поближе, кивнул на цепочку рун:

– О чем тут говорится?

– Об одержимых. О том, что им нужно бороться. – Хлоя бросила взгляд на вторую фреску и нахмурилась. – Но…

Ну же, правильно сомневаешься!

– Что-то не так? – спросил он.

– Да. Мысль не закончена. Тут, наверное, была еще одна фреска.

– Или нет.

– Нет? – Два округлившихся глаза, серый и голубой, с изумлением уставились на него.

– Судя по расположению на стене, здесь было именно две фрески.

– Выходит, раньше считалось, что темное создание, захватившее тело, полностью не изгнать? – Хлоя ткнула пальцем в два ровно горящих пламени на одном из борющихся. – И можно только мирно сосуществовать с ним?

– Или эти фрески имеют другой смысл.

– Какой?

– Думай сама. Подсказывать не буду. Кстати, вот эти символы. – Эрван бережно провел кончиками пальцев по надписи. – Произошли от древних рун фейри. Как тебе тема?

Хлоя нахмурилась.

Он улыбнулся, махнул руками, словно призывал ее встать. Ну же? Умная девочка ведь?

– Руны фейри во фресках ундин? – сообразила Хлоя.

– А если сузить? – довольно прищурился Эрван.

Хлоя покосилась на фреску.

– Руны фейри в текстах ундин об одержимых. Место исследования: Мирдин? – Она заулыбалась. – А тема и правда отличная! Но… Но это ты обнаружил дворец…

Лицо Хлои помрачнело. Не надо быть провидцем, чтобы понять: она была уверена, что Эрван вряд ли уступит такую интересную тему.

– А я себе еще что-нибудь найду, – отмахнулся он. – Ты продолжай. Устанешь – иди в лагерь. Живность там уже обосновалась. А я еще поброжу.

До вечера я изучала дворец, старательно срисовывала надписи под фресками. Эрван то и дело мелькал среди поворотов и переходов. У меня появилась тема! Отличная тема!

До заката я успела обойти только треть полуразрушенного здания, но осмотр был неутешительным: тут действительно жил некто очень примерный, запрещенной темной магией не баловался. То есть завтра мне нужно найти тьму за пределами дворца.

Лагерь же искать не понадобилось: большой шалаш из пальмовых листьев был виден издалека.

Раздвигая высокую траву, я добралась до него и шагнула внутрь.

Прямо у входа на плоском камне горкой лежали фрукты. На пледе валялась соня. Рядом с ней ее увеличенная копия, зеленая в цветочек, пыталась переместить горшок себе на макушку, но корни мешали. Шелли нигде не было видно.

Отвоевав у вольготно расположившихся нахалок часть пледа, я рухнула на него, свернулась калачиком. Последней мыслью было: «Умыться бы…»

Ночью мне снился костяной корабль. Я с берега смотрела на него с восторгом и предвкушением. Я была безумно рада видеть, как волшебное судно покачивается на волнах, готовясь отчалить…

Потом призрачный корабль растаял, я внезапно оказалась во дворце. По совершенно целым коридорам – богато украшенным, новым – носился Эрван, а за ним скакали две фрески и требовали найти им третью. А он отмахивался от них и твердил: «Вас две!» Я дернулась, чтобы бежать следом, и…

И проснулась. Зевая, села, открыла глаза и обнаружила Шелли, соню, мимозу и расческу. Завтрак был на камне, начальник на развалинах.

Приведя себя в порядок (насколько это возможно, когда из дамских штучек только расческа и дама), я съела фрукты и пошла во дворец. Весь день я бродила по необследованной части, больше озабоченная поисками тьмы, чем рунами и фресками, но, увы, тьмы не было. Ни одного хотя бы малюсенького следа. Несколько поколений кристально честных хозяев – это уже просто неприлично. Откуда они взялись на мою голову?

Вечером я вышла из дворца и побрела вокруг него вдоль стен, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям.

Прошла мимо шалаша, свернула за угол. И почувствовала ее, тьму, где-то в джунглях, не близко и не далеко… Есть! Жаль, нельзя рвануть туда сразу, пока начальство занято исследованиями. Солнце хоть уже и село за вершины деревьев, но окончательно еще не стемнело.