Текст книги "Призрак на полставки"

Похоже, наш разговор о том, почему я хожу в лес в компании Эрвана, пролетел мимо ее ушей. Так уж ей хотелось найти мне парня. Не важно, кого, моего начальника или… Моргана. Меня передернуло.

– Это тебя так от нашей деловой встречи коробит? – заинтересованно спросил Эрван, присаживаясь на край кровати.

Я отрицательно покачала головой.

– Уже радует. – Он взял стакан и понюхал. – Двадцать одна капля? Соседка решила устроить тебе бессонницу?

– Это не она. Это я сама. Случайно перекапала. – Я покосилась на руки, пальцы все еще слегка подрагивали.

– Ясно. А у подруги внезапно проснулась боязнь пузырьков? – Эрван вернул стакан на стул, почесал соню за ухом.

– Боязнь сонь.

Начальство вопросительно посмотрело на соню. Соня развела передними лапами.

– Она ее за крысу приняла, – пояснила я.

– Ничего похожего! – оскорбился Эрван. Ну да. Он же обретыша… ремонтировал. Почти отец родной. – Она, случайно, от своей тени не шарахается?

– Я тоже много чего боюсь, – упрямо пробурчала я.

– Например? – вскинул брови Эрван.

– Ну…

– И? – Он придвинулся ближе, и я почувствовала его дыхание на щеке.

– Боюсь вылететь из-за того, что не сдала экзамен, – пробормотала я. Мысли разбегались, слишком близко сидели некоторые любопытные. – Боюсь, что я… окончательно овампирюсь…

– Это вряд ли, – твердо сказал Эрван, отодвигаясь.

Мне бы его уверенность!

– Что-то еще? – не унимался он.

– Темных магов… тоже боюсь…

Точнее, боюсь опять попасть в их ловушку.

– Темных все боятся, – беззаботно махнул рукой Эрван. – А все остальное… Это не страхи, Хлоя, это нормальная реакция на проблемы. И пока ты не вспомнила с десяток якобы страхов, давай начнем с самого страшного из твоего списка.

– Тревор… – прошептала я. – Я боюсь, что ты скажешь, что я сделала Тревору что-то плохое. Ужасно боюсь.

– С Тревором все в порядке. Спит. – Эрван немного помолчал, словно раздумывал, говорить или нет, но потом все же сказал: – А когда проснется, переживет немало неприятных минут.

– Почему?! – Я рывком села, подушки, подложенные под спину, свалились на пол.

– Потому что пока все выглядит так, будто он использовал темное заклинание. – Эрван сердито подхватил подушки, забросил их на кровать Сью.

– Тревор и темное заклинание? – Я подтянула колени к груди, обняла их руками. – Не верю! Он бы никогда…

В голове насмешливо всплыл недавний разговор с Нелом и его уверения, что он не в курсе, откуда взялась у меня книга. Похоже, я вообще не знаю своих однокурсников!

– Охотник разберется. – Эрван с интересом разглядывал мою более чем приличную пижаму, точнее, широкую рубашку и штаны, в которых я спала.

Щеки вспыхнули, словно меня застукали в чулках Сьюзи. Причем в процессе их подтягивания.

– Слишком много странностей, – продолжал Эрван. – Он не был одержим, хотя все указывало именно на это.

– Не был? – Я во все глаза уставилась на начальство, откинула одеяло и села, скрестив ноги. – Но я ведь видела! Все признаки точь-в-точь как в книжке!

– Именно. – Эрван прищурился, дотронулся до темной пряди в волосах. – Все как в книжке. А духа или призрака не было.

– Но разве такое возможно?

– Как оказалось, возможно. Охотник сказал, это нечто магическое.

– То самое темное заклинание, про которое ты говорил?

– Да. И охотник считает, что Тревор сам его на себя наложил. – Эрван покосился на мои босые ступни, взгляд стал кошачьим и почти осязаемо заскользил по подъему. Захотелось тут же прикрыть ноги.

Да что это со мной сегодня? По лесу с ним шастала и хоть бы порозовела, а тут полыхаю, как мак! Еще один побочный эффект зелья? Наверняка он!

– Зачем? – сосредоточилась я. – Чтобы стать одержимым и попасть к охотнику, где тебя сразу разоблачат? Это же глупо…

– Я тоже так думаю. – Эрван отвлекся от моих ног. – Может, ты заметила что-то странное?

Я пожала плечами: что может быть более странным, чем поддельный одержимый? Меня заманили в ловушку. И чуть не убили. Все. Если бы не я пошла, а кто-нибудь другой, было бы то же самое. Только конец не такой счастливый.

– Тревору будто приказывали убить, – пробормотала я. – Но если не было духа… Он что, сам себе приказывал?

– Возможно. Если все-таки он наложил на себя заклинание и что-то пошло не так. Или само заклинание так срабатывает, если кто-то другой его наложил.

– То есть ты считаешь…

– Хлоя, я считаю, что его подставили. Но вполне допускаю и другой вариант. Какой из них правильный, разберемся. Но в любом случае с тьмой шутки плохи. Она бывает непредсказуема.

Угу, именно поэтому запрещено использовать темные заклинания. Тьма подчиняет магов. Стирает мораль и человеческие чувства. Противостоять ей могут лишь боги и охотники. Но последним этот дар дает сама богиня ночи, чтобы бороться с темными магами и порождениями темных туманов.

Я незаметно посмотрела на Эрвана. В нем тоже была тьма, немного, но все же…

– Я не темный, – усмехнулся он. – Хотя тьма во мне есть. Но она мной не управляет. Да, редко, но магам удается ее покорить без помощи богов. У моей семьи имелся такой опыт.

– Опыт? – заинтригованно ахнула я.

– Если расскажу, придется жениться, чтобы тайна не ушла из нашей семьи, – хмыкнул Эрван. И серьезно добавил: – Мой отец когда-то влез в сомнительные исследования. В итоге в нем появилась частица тьмы, которой он научился управлять. Она передалась мне. В плане магии мне это ничего не дало. Тьма просто есть, и все.

Я смотрела на не-темного темного мага и понимала, что мои проблемы это так, не особо-то страшно. А получить тьму от родного человека… Вот где настоящий кошмар. А он еще и улыбается!

– Но хватит обо мне. – Эрван внимательно посмотрел на меня. – Что еще тебя смутило в Треворе?

– Не знаю… – Я запустила пальцы в волосы, взъерошила их. – Меня не так часто пытаются придушить…

Так себе шутка.

– Может, смущает сейчас, когда ты знаешь, что он не был одержим?

– Пожалуй. – Я потерла ладонью висок, вспоминая жуткий момент, когда боролась с Тревором. – Его рана! Он устроил ловушку. Там кровь была везде. Я думала, он серьезно ранен. А рана… Она затянулась! И ему совершенно не мешала. Тогда мне это не казалось странным. Вселившийся дух обычно «заботится» о наличии жизни в захваченном теле. Но вселенца-то не было…

– Умница, – кивнул Эрван. – Что-то еще?

Я отрицательно покачала головой.

– Тогда давай поговорим о твоих особенностях, пока не вернулась соседка.

– Давай.

– Что случилось, когда Тревор напал?

– Я превратила тьму в его теле в свою магию. Это было тяжело, но у меня получилось.

– Тяжело? – переспросил Эрван, хмурясь.

– Угу.

– А в прошлый раз?

– Когда я выдрала кусок тьмы из щупальца монстра? Тоже нелегко. А что?

– Обычно зачарованные забирают чужую силу легко, как дышат.

– Нет, мне трудно. С дыханием, кстати, тоже проблемы… Перед тем как моя магия исчезает полностью, мне очень тяжело дышать. Если не нахожу тьму, задыхаюсь.

– А сейчас как?

– Как всегда. – Я прислушалась к себе – ничего необычного. – Время подошло, магия вернулась.

– Она и не исчезала.

– Исчезала…

Эрван прижал пальцы к моим губам:

– Давай так. Я расскажу о зачарованных. И то, что узнал о тебе. Ты добавишь то, чего я не знаю. И мы вместе подумаем, что у нас получилось.

Я кивнула, Эрван тут же убрал свою руку и демонстративно отсел к спинке кровати:

– Начнем сначала. Зачарованные, они же маги-вампиры, – это те, кто может чужую магию превращать в свою. Самый явный признак зачарованности – резкое изменение цвета волос и глаз. – Эрван показал на мои волосы. – Зачарованные почти моментально рыжеют, а их глаза приобретают ярко-голубой цвет.

– То есть я буду рыжей?

– Да, – весело подтвердило начальство.

Ну и ладно! Зато шутника, устроившего мне покраску, искать не надо. Я и есть шутник.

– Собственно, по волосам и глазам, – продолжил он, – в древности и вычисляли таких, как ты.

Сразу представилась толпа селян, с криками: «Вампир!» – бегающая с вилами за рыжей девицей, истерично отвечающей: «Краска-краска-руны!»

– Но поскольку и обычные дамы часто меняли цвет волос и глаз, постепенно об этом способе выявления зачарованных забыли. Впрочем, и о самих зачарованных почти никто не помнит. Зачарованными становятся очень редко.

А вот это и плохо! Знали бы все, что за зверь вампиристый маг, возможно, мы бы с дедушкой быстрее разобрались, что к чему.

– Причина довольно проста: нужно, чтобы встретились два вида магии в чистом виде. Без примесей амулетов, заклинаний, рун и прочего барахла, которого полно вокруг нас.

– Но у меня была примесь! Руны! – Я потрясла браслетом. – Они появились после того, как я поверила, что смогу выжить, выдержу! Или… Или чистая магия нужна только в начале этой… хм… встречи?

– Только в начале, пока процесс не запустится, – подтвердил Эрван.

То есть когда начнешь пить одну магию и делать из нее другую. Но я ведь не пила… Или пила? Я плохо помнила момент перед появлением рун, только шум крови в ушах и тьму вокруг…

– Как только маг начнет превращать чужую магию в свою, он станет зачарованным и уже не сможет остановиться, пока не поглотит ее полностью. И, опустошив один источник, он будет неистово искать другие.

– Потому что ему уже мало своей собственной магии. Его невыносимо тянет к чужой, – подавленно процитировала я его же слова, сказанные в джунглях.

– Да. И любая встреча с этой чужой магией заканчивается полным уничтожением ее, превращением ее в свою.

– Полным уничтожением… То есть если я нападу на темного мага, он выгорит?

– Если тебе помешают. Если нет – он умрет. Потому что зачарованные уничтожают не только магию, но и ее источник.

– А источник – это тело. Жуть какая! – еле слышно пробормотала я.

– Источником для зачарованного может быть не только маг. – Эрван отрицательно покачал головой. – Все, в чем есть ставшая причиной их зачарованности магия, делается объектом охоты: заклинания, артефакты, ловушки.

Ловушки? Перед глазами всплыли черные многоконечные звезды из храма…

– Но ведь ловушка, в которую мы попали с мальчишкой, осталась! – выпалила я. – Став зачарованной, я ее не разрушила, не уничтожила, хотя, как ты говоришь, должна была. Ее потом маги снимали.

– Возможно, именно в этом причина того, что ты не безумный маг, одержимый жаждой тьмы. Ты всего лишь брала то, что нужно для защиты, не более, – улыбнулся Эрван. – Ты ведь хотела защитить, и все?

– Это тебе твои осведомители сказали? – с подозрением прищурилась я.

– Нет, это мне ты сказала, твои слова и действия.

Опять он меня смущает! И совершенно не замечает, что я после зелья тут вся такая – повышенной смущаемости!

– А про руны нигде не было написано? – Я выставила перед собой руку с браслетом. – Про те, что появляются перед глазами зачарованных, когда им совсем плохо?

– Ни слова.

Эрван поймал мое запястье, покрутил, разглядывая нацарапанные на бусинах символы. Фолиант, спрятавшийся между ними, он, к счастью, не заметил. Или не обратил внимания, посчитав какой-нибудь подвеской.

Эрван вытащил из кармана на поясе блокнот, стило и протянул мне:

– Запишешь? У тебя быстрее выйдет.

Я пристроила блокнот на коленях и шустро вывела руны. Начальство восхищенно присвистнуло.

– Опыт, – хмыкнула я, передавая ему блокнот и стило обратно.

Эрван просмотрел цепочку рун, провел пальцем по некоторым из них:

– Вы с дедушкой правы, похоже на руны фейри. Но не только. Есть что-то еще… Пока не могу понять.

Он спрятал писчие принадлежности и с интересом спросил:

– Как дела с дипломом?

Я пожала плечами, показала пальцем на голову:

– Удод никуда не делся.

– И тебя это смутило? – искренне удивился Эрван.

– Как бы да. У человека проблемы из-за меня, а я приду и: «Не хотите ли курировать мой диплом?»

– Ты уверена, что из-за тебя? – В глубине желтых глаз вспыхнули синевой искры магии.

Надо же… Никогда раньше их не замечала… Видимо, оттого что не приходилось сидеть рядом при нормальном свете… И так… близко…

– Я был преподавателем всего ничего, и то не удержался, решил применить к тебе некоторые методы воспитания тяги к науке, – очень серьезно сказал Эрван, но уголки его губ предательски подрагивали. – Те фрески во дворце. Помнишь?

– Еще бы не помнить, – проворчала я. – Голову себе сломала, но так и не поняла, почему их две. Почему нет и якобы не должно быть третьей.

Так активно думала, что даже во сне видела, как те фрески носились по дворцу во главе с дорогим начальством.

– И сейчас не понимаешь? – вкрадчиво проговорило дорогое начальство.

А что с тех пор изменилось? Стоп… Сегодняшний разговор…

То, что я узнала, и то, что смутно уже бродило в голове, вдруг выстроилось в определенном порядке, словно кусочки мозаики сложились в картинку. Ответ был настолько очевиден, что странно, как я сразу не догадалась еще после того, первого разговора в джунглях…

– Ну же! – нетерпеливо подгоняло начальство.

– Там не одержимые, – твердо сказала я. – Я думала, на первой фреске вселившийся дух пожирает разум сдавшегося, как серое пламя пожирает белое. Но это не так. На самом деле двухцветное пламя – это два вида магии, своя и чужая. И сдавшийся пожирает чужую магию, превращая ее в свою. На второй фреске маг борется не с кем-то, а с собой. И не трогает чужую магию. Это зачарованные.

– Умница, – тепло улыбнулся Эрван.

Ух ты, два раза похвалил. В джунглях точно орхидея подавилась.

– Поэтому и третьей фрески быть не должно, – покраснев от удовольствия, продолжила я. – Все сказано на двух. И напутствие не для одержимых, а для зачарованных. Борись и все такое. Я борюсь! Наверное, поэтому и не бегаю за темными с оскаленной пастью.

– Возможно. Подобных фресок раньше не находили, – задумчиво кивнул Эрван.

Неудивительно. Если учесть, что зачарованные встречаются настолько редко, что о них почти никто не знает.

– Интересно, а есть те, кто боролся и… выстоял? – не удержалась я.

– Хлоя… – тихо рассмеялся Эрван. – Если кому-то и удалось, вряд ли он кричал об этом на всех углах. Скорее всего, он вообще не светился, держал рот на замке. Зачарованность – не то, чем хвастаются. Запросто могут отправить в темные туманы. На всякий случай.

– Судя по тому, что фрески все-таки существуют, кто-то выстоял, – упрямо буркнула я.

– Или этот «кто-то» надеялся, что можно выстоять, – поддело вредное начальство. – Но с напутствием мы еще поработаем. Так, с фресками и моими преподавательскими хитростями закончили. Теперь подумай, что не так с удодом?

Преподавательскими… что?!

– Ты намекаешь, что у Бричена тоже «хитрости»? – прищурилась я. – А на самом деле он может убрать птицу?

– Мой отец заходил порой куда дальше, – невозмутимо отозвался Эрван. – Я по неделе не мог понять, почему мои магические поделки не поддаются воздействию, пока не обнаруживал в них частицу чужой магии.

Не намекает, прямо говорит, что я – легковерная наивная ромашка! Ну, профессор, ну… воспитатель!

– Тебе осталось только понять, что он сделал с удодом. – Эрван поднялся с кровати. – Пятнадцать минут хватит?

– На что? – недоуменно спросила я, глядя, как начальство марширует к двери.

– Переодеться. Не стоит откладывать на завтра то, что можно натворить сегодня. Собирайся, пора исправить сразу две несправедливости: твой диплом и твой экзамен. Кстати, что за обычай у вас такой с дипломом? У всех курсовые, а вы сразу в дипломе?

– Обычай такой, чтобы лучше раскрыли тему, – ответила я. И осторожно спросила: – Ты ведь пошутил, когда предложил пойти к профессору?

– Я серьезен как никогда! – заявил Эрван.

– Но сейчас ночь!

– Не для вашего профессора. У него бессонница после новостей о Треворе. И срочно требуется что-нибудь позитивное, чтобы поднять профессорский дух.

Да-да, очень позитивная я в роли случайно запорхнувшей в окно совы. «Угу, профессор, а я тут догадалась, почему ваш удод все еще с нами!»

Такое страшно поднимает профессорский дух.

– Я завтра к нему пойду, прямо с утра…

– Речь обдумаешь? – подсказал Эрван.

– И что?

– Со сбежавшим наставником ты тоже долго готовилась?

– Ну и что?

– Записывала тему диплома на листики? В разных вариантах?

К чему он ведет? Я хмуро уставилась на начальство.

– А потом удивилась, как узнали твою тему? – закончил он.

Да… Теперь я почувствовала себя… Нет, не ромашкой. Чем-то еще более безмозглым. Да, записывала. Да, готовилась. Это ведь мой диплом, мне его до конца учебы писать. Но…

– Я листики потом уничтожила, – сердито отрезала, слезая с кровати и подходя к шкафу. – И у меня в комнате не проходной двор.

Распахнула створки, вытащила ученическое платье, задумчиво покрутила. Пожалуй, оно слишком теплое для местного климата, но я ведь не на свидание иду, а на встречу с преподавателем! Надо и выглядеть соответственно.

– Но и охраны нет? – Эрван вышел за дверь.

– Нет!

Открыть замок просто, а поводить грифелем по страницам блокнота еще проще. Вот вам и тайна, как Морган узнал, какая у меня тема! Домушник доморощенный! А еще аристократ!

Я стянула спальный наряд, быстро надела форму и крикнула:

– Можно войти!

Эрван тут же нарисовался на пороге.

Я сердито расчесала волосы и повернулась к нему:

– Если у профессора нет бессонницы, будешь сам объяснять, почему я не могла подождать до утра!

– Легко, – пожал плечами Эрван. – Если ты объяснишь, с чего вдруг Морган решил украсть твою тему. Обычно такие, как он, соблазняют девушек, а не устраивают им проблемы.

– А он у нас извращенец, – фыркнула я. – Вначале проблемы, потом все остальное.

– Надо бы ему чуть подправить… методы общения… – Уши Эрвана на миг стали острыми.

– Не надо ничего подправлять, – поспешно сказала я. Что за день сегодня? Все рвутся защищать меня от Моргана. Меня никто не проклял, случайно? – Пусть сам себе подправляет.

Если у меня будет наставник и диплом, Моргану останется только пойти в болото! Потому что профессор Бричен – не тот, кто отказывается от своих слов.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Эрван. Темная прядь в его волосах вспыхнула синими нитями магии.

– Пойдем? – Я забросила расческу на полку и решительно вышла из комнаты.

Глава 11

Пока закрывала дверь за Эрваном, решительности поубавилось. Что я скажу профессору? С чего начну? С диплома или с удода? А как прямо при нем разберусь, что он там намудрил с вестником? Или не намудрил?

Тем временем мы вышли из хижины и спустились по ступенькам в освещенную огнями фонарей ночь.

Эрван показывал дорогу, я топала следом, пытаясь придумать идеальную схему захвата профессора. В любом случае получалось, что сначала нужна разведка, а потом уже победное нападение с разоблачением удода и предложением Бричену стать наставником.

– Вот его дом. – Эрван показал на тонувшую в зелени хижину, из окна которой высовывались наружу удод и голова профессора. – Незаметно подбираемся, оцениваешь удода. И вперед!

– Надеюсь, он не очень удивится, когда я выползу из зарослей? – пробормотала я, следом за начальством ныряя в кусты.

– Вспомни, куда он отправил тебя сдавать экзамен, и успокойся, – насмешливо отозвался Эрван.

Вспомнила. На развалины к призраку. Успокоилась… Почти.

В паре шагов от окна Эрван свернул влево и, выдав: «Я повыше. Если что, я тут», – исчез. Едва слышно зашуршала крона дерева, профессор с подозрением всмотрелся в ветки. А я в удода.

На первый взгляд это был мой вестник. Тот самый, что я отправила профессору с развалин, горя желанием отчитаться о выполнении задания. Но стоило приглядеться, как я заметила крохотные отличия. Эрван ошибся, профессор не стал вплетать в него свою магию. Он поступил куда оригинальнее – создал копию! Прямо родственник Моргана. Тот подделал вестника моей мачехи, этот – моего собственного.

Да уж… Интриган, а не будущий наставник!

Глубоко вздохнув, я зажгла светляк и выползла из зарослей с самой приветливой улыбкой на лице.

Бричен поднял руку, сдвинул удода, чтобы свет от него падал на меня.

– Добрый вечер, профессор, – скромно сказала я и с видом примерной ученицы сложила руки перед собой. – А я тут проходила мимо…

«Хруп!» – в кроне дерева, куда влез Эрван, что-то сломалось.

Бричен с прищуром вгляделся в ветки.

– Вы продолжайте, продолжайте. – Он махнул мне рукой. – Вы шли по кустам мимо, и?

– И увидела вас.

Сверху зашелестела листва.

Я старательно изображала примерность.

– Вас и удода.

– Угу. – Профессор сильнее свесился из окна.

– И я поняла, почему он не исчезает.

«Хрясь!» – ветки дерева заходили ходуном, замерли, и из листвы донеслось:

– Ку-ку!

Брови профессора сшиблись на переносице:

– Вы тоже слышали?

– Ветер! – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– У-у-у! – поддержало меня дерево.

– Ураган, – с абсолютно серьезной физиономией согласился профессор. – Так что вы там поняли, когда проползали мимо с вашим кукухом?

Он явно развлекался. А мне нужно было сохранять серьезность. Я тут не просто гуляю, я экзамен сдаю! И будущего наставника заманиваю.

– Я поняла, почему удод до сих пор летает за вами, – повторила я.

– И почему же? Просветите. – Профессор заинтересованно придвинул удода ко мне.

И я убедилась в том, что уже знала: его создала не моя магия.

– Потому что вы…

Наверху опять что-то с треском сломалось. Подпрыгнув от неожиданности, я вернула сосредоточенное выражение лица и договорила, стараясь не коситься на ветки над головой:

– Потому что это не мой вестник. Вы создали его копию.

– Сами догадались? – прищурился Бричен. – Или пташка подсказала? – Он кивнул на дерево, где царила подозрительная тишина и едва заметно побулькивало. – Только честно!

Признаться – остаться без экзамена. Не признаться – как с ним диплом писать?

И я выбрала нейтральный вариант:

– Мне указали направление…

Нет, врать нельзя.

– …и сказали, куда надо смотреть… подсказали…

Бульканье в кроне стало отчетливей. Пару минут профессор с интересом смотрел на ветки, а я с вселенской любовью и обожанием на него, потом Бричен махнул рукой:

– Экзамен вы сдали.

Шум воды в кроне стих, и нас окутало легкое облако мелких водяных капель. Самое то, когда стоишь в слишком теплом форменном платье там, где нет даже самого захудалого сквозняка. Я не Бричен, чтобы шагать в пекло в мундире.

– Что-то еще? – мундирный Бричен на внезапный туман не обратил никакого внимания.

– Да, – неуверенно начала я.

Слова крутились в голове семенами одуванчика, то сбивались в стаи, то разлетались и парили по одному.

Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– Я бы хотела вас попросить стать моим наставником! У меня есть отличная тема для диплома! По рунам ундин и фейри! – наткнулась на скептический взгляд Бричена, смешалась и тихо закончила: – Она и правда интересная. И по-своему уникальная…

– Об этом не вам судить, – сухо отрезал профессор, заставил удода облететь вокруг меня и сжалился: – Напишите все подробно и принесите завтра. Посмотрим, что за уникальная тема у вас появилась!

– Вы согласны? – осторожно спросила я.

– Я согласен быть вашим наставником, – скрупулезно уточнил Бричен, словно под моим «вы согласны» коварно скрывалось что-то еще. И добавил задумчиво: – Ваша ситуация с кражей темы диплома совершенно не уникальна.

К чему это он?

– Но обычно студенты легко меняют направление исследования, приспосабливаются. Вертятся, как ветряк. – Профессор покосился на затихшую крону дерева. – А вы стоите на своем. Пытаетесь найти дорогу к тому, что вас действительно интересует… Это похвально.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я.

Профессор едва заметно усмехнулся, поймал удода и захлопнул окно. А потом и циновку опустил. Видимо, чтобы я не вздумала еще что-нибудь спросить.

– Спокойной ночи, профессор! – запоздало пожелала я циновке.

С блаженной улыбкой повернулась к дереву: я сдала экзамен! У меня есть наставник! И почти есть тема диплома! Хотелось прыгать и верещать от счастья, но Бричена вряд ли обрадуют ночные ритуальные танцы и завывания под окном. И потому я тихо стояла и таращилась на подрагивающие ветки над головой. Мой светляк крутился, освещая густую листву. Эрван не торопился слезать. Застрял он там, что ли?

– Неплохо! – из веток высунулась нога в сапоге, поболталась туда-сюда. – Но надо было тему сразу сказать и не толкать речи…

Начальство выскользнуло из переплетения ветвей и ловко спрыгнуло на землю. Вид у него был взъерошенный, в руках висела большая зеленая соня из листьев и веток мимозы. Копия обретыша тоскливо поглядывала на дерево цветочными глазками.

– В остальном ты молодец. Сверху ваш разговор выглядел как образец общения студентки и преподавателя. Мы, правда, немного повоевали с мимозой. Представляешь, она сбежала из моего дома и залезла на дерево, прямо не мимоза, а орхидея! И категорически отказывалась отцепляться от ветки. Пришлось ее немного полить… – Эрван закинул мимозную соню на плечо, огляделся и добавил: – И пока ты не побежала двести один раз переписывать тему диплома, предлагаю немного прогуляться. Ты же «за»?

– Я «за»! – прозвучало раздраженное из-за циновки на окне.

– А, доброй ночи, профессор! Решили передвинуть кровать поближе к свежему воздуху? Правильно! – радостно поздоровался Эрван. – И спокойной вам ночи!

Схватил меня за руку и утащил в заросли. Вскоре мы вышли на тропинку и зашагали по ней. Довольно быстро миновали защитные руны, углубились в джунгли и, попетляв между деревьями, очутились на небольшой поляне. Остановившись в ее центре, Эрван отпустил наконец мою руку, зажег такую кучу светляков, что показалось, будто над частью поляны взошло маленькое солнце, и стало видно, как днем. Поставил мимозу между нами, достал блокнот и стило. Его глаза блестели от нетерпения.

Поляна, мимоза, блокнот – картинка сложилась моментально.

– Нет! – Я отступила на шаг. – Я не буду тебя изгонять!

– Ты обещала, – прищурился Эрван, в темной пряди появились тонкие нити магии.

– Когда я обещала, еще не знала, что у тебя руки! И ноги! Нет, не буду!

– А еще у меня есть голова, – абсолютно серьезно подсказал он, подбираясь поближе. – И другие части тела.

Я попятилась:

– Вот, и чтобы они у тебя и дальше были, я не стану тебя изгонять!

– Ладно, – покладисто согласился Эрван, засовывая блокнот со стило в поясной карман. – А если так?

И в один момент оказавшись рядом, обнял меня! Так крепко, что я от неожиданности выплеснула всю магию, и нас с ним по самую шею оплело разросшейся травой. Хорошо, что некоторые экспериментаторы не просто прижали меня к себе, а еще и приподняли. А то бы канула в зеленых стеблях.

– Это не совсем то, на что я рассчитывал. – В глазах Эрвана не было ни капли раскаяния. – Хочется меня изгнать?

– Нет! Хочется стукнуть чем-нибудь!

Бумс!

Мимоза взобралась по траве и выполнила мое пожелание.

– Спасибо! – буркнула я.

– Так нечестно, девочки! – рассмеялся Эрван и вкрадчиво добавил: – А начет переноса подумай, ведь столько возможностей… Переносы могут стать контролируемыми, представь.

Чуть наклонился, оперся лбом о мой лоб и, проникновенно глядя мне в глаза, спросил:

– Представила?

– Ага, у тебя ус кошачий расти начал, – мстительно отозвалась я.

Тоже мне экспериментатор! А вот не злюсь, совсем! Да! Ни капли!

Эрван отодвинул голову и смешно скосил глаза.

– Да вроде нет.

– Есть-есть! И глаза кошачьи стали! От избытка хитрости! И в кого ты такой?

Я направила магию на траву, та неторопливо начала распутываться, постепенно принимая прежний вид.

– Какой «такой»? – заинтересованно приподнял бровь Эрван.

– Вот та… – Я запнулась на полуслове: в темноте зарослей справа от нас светились серебром два глаза.

Эрван проследил за моим взглядом.

– А, гуляешь! – радостно сказал он кому-то.

В кустах заворчало. И из темноты на свет выбралось нечто большое, лохматое, черное, с острыми ушами и длинной пастью.

Трава освободила нас окончательно, но слезать с Эрвана совсем не тянуло. Наоборот, я вцепилась в него как клещ, стараясь не делать резких движений. Нечто смотрело на нас волчьими глазами, помахивало хвостом. От вида такой жути хотелось визжать и икать одновременно. Потому что это было страшное темное… Я озадаченно нахмурилась: тьмы в создании не было!

– Даже спрашивать не буду, что у вас тут за травяные постоялки, Нидд! – махнуло нечто когтистой лапой.

Я опустила глаза ниже страшной морды и внушительного торса, заросшего шерстью, и обнаружила шаровары. Оборотень!

– А вы, детка, подумайте о карьере охранника, – насмешливо посоветовал… волк… медведь… – За три минуты ни единого звука!

– Я подумаю… – выдавила я, отпуская шею Эрвана, и он осторожно поставил меня на землю.

– А то вопят так, что уши трубочкой! – проворчал… волк.

Все-таки волк. Массивный, чрезмерно лохматый волк.

– Так и вопят? – ехидно переспросил Эрван, не торопясь убирать руку с моей талии.

– Тут дама, поэтому «вопят», – ухмыльнулся оборотень. – Если захочешь полный список слов из их… воплей, заходи на огонек.

– Непременно, – подавился смешком Эрван.

– Ну, приятного стояния! – фыркнул волк, исчезая в зарослях.

– И тебе удачно прогуляться! – отозвался Эрван.

– А кто он? – Я показала на едва заметно покачивающиеся ветки.

– Проблема своего семейства.

– А?

– Оборотень наоборот.

– То есть он все время такой, а в полнолуние человек?

– Именно так. Но Вимфре это мало смущает.

– Вимфре? – ахнула я. – Так вот почему он закутанный ходит!

– В основном его внешность смущает дам. Пока только Салвина и ты не пытались запустить в него горшком при первой встрече. Ну, с Салвиной все ясно, у них с Вимфре совместный проект. А она ради науки даже в темные туманы пойдет. Но ты меня удивила, – тихо рассмеялся Эрван. – Моя мама его чуть не утопила, когда увидела, а у нее опыт: у отца в лаборатории постоянно всякие темные создания сидят.

Но Вимфре не темный, хотя выглядит так, что любое чудище собственный хвост от зависти съест.

Порыв ветра всколыхнул макушки деревьев, на поляну приземлилась Салвина, огляделась и сердито помахала клоком черной шерсти:

– Где он?

– Ничего не знаю! – Отпустив мою талию, Эрван развел руками. – Ты сама просила не вмешиваться в ваш рабочий процесс!

– Ну, Нидд, чтоб твоей хорошей памяти ураганом фасад подправило! – Салвина огляделась еще раз, прислушалась, взмахнула облачными крыльями и взмыла в звездное небо.

– Куда она? – ошарашенно прошептала я.

– За Вимфре. Я же говорил, у них общий проект по изучению рун ундин. Вимфре специалист по формам написания, она тоже. Вот и изучают их вместе. Правда, иногда Салвина слишком увлекается работой и согласна заниматься ею круглосуточно, а Вимфре не любит отказывать умным дамам. Он от них попросту сбегает. Чтобы не обрычать ненароком.

Я улыбнулась, представив лохматого оборотня, удирающего во все лопатки от хрупкой сильфиды.

Эрван подхватил мимозу, начал отмерять шаги. Поставил ее и пошел на меня с решительным видом.

Нет! Мы это уже проходили!

Я отрицательно замотала головой:

– Не буду тебя изгонять!

– Послушай. – Эрван поймал меня за плечи, наклонился, заглянул в глаза. – Нам надо разобраться, что с тобой. А еще нам надо разобраться, что со мной случилось. Вдруг то, что я стал обычным, временное явление?