Текст книги "В сладком плену"

– Пора возвращаться… Нас хватятся, – заторопилась девушка, чувствуя, что сейчас он снова ее поцелует и тогда она пропала.

Рэй увел ее из алькова в неприметный угол зала, где она могла бы, прячась за спинами джентльменов, спокойно дождаться его.

– Никуда отсюда не уходите, я принесу вам бокал вина, чтобы мы выпили за счастливую случайность нашей встречи.

Едва Рэй ушел, к ней подлетела Реба и взяла ее под руку.

– Я сейчас узнала, что маркиз высадился в Дувре и проведет Рождество в своем имении, – громко прошептала она.

– А его жена?

– Умерла в Италии, – торжествующе возвестила подруга. – Робину придется соблюсти траур, после чего он приедет за мной. О, Кэрол, не знаю, как тебя благодарить! Только продержись еще несколько недель!

– Конечно, хотя я не заслужила твоей благодарности.

– Заслужила! – Реба стиснула ее руку. – Ты отвлекла его!

– Кого отвлекла?

Реба быстро теряла терпение. Она решила, что у подруги от всей этой кутерьмы возле ее персоны совсем закружилась голова и притупилась сообразительность.

– Да человека, с которым ты все время танцевала! – нетерпеливо объяснила подруга. – Который помчался за бокалом вина для тебя!

– Но… он сказал, что его зовут Рэй Эвисток.

– Правильно. Рэй Эвисток и есть третий сын лорда Гейла.

Каролина обомлела. Значит, Рэй Эвисток – охотник за приданым, который собирается жениться на богатой Ребе? Она просто не могла поверить. Однако ее ожидал куда более жестокий удар. Реба хитро подмигнула и со злобой в голосе сказала:

– Не надо удивляться, Кэрол. Думаешь, его привлекает лишь твоя красота?

– Что? О чем ты?

Реба торжествовала, ведь она оказалась такой умницей!

– Танцуя с сэром Кайлем, я успела рассказать ему о богатствах твоего отца: про имение Фарвью, про сорок тысяч акров земли, про огромные доходы с торговых кораблей и собственных магазинов. И про строящийся дом, который затмит своим великолепием замки Эссекса! – Карие глаза подруги лучше слов говорили, чего ей стоило, забыв о собственной гордости, отдать пальму первенства Каролине, да еще красующейся в ее же бальном платье.

– О, Реба, как ты могла?

– А почему нет? – засмеялась та. – Я даже сказала, что твой отец намного богаче моего и ты у него единственная дочь. Потом мы говорили о третьем сыне лорда Гейла. Выяснилось, что сэр Кайль знает Рэя чуть ли не с детства и высоко ценит его. Разумеется, сэр Кайль уже все пересказал своему другу, иначе тот вряд ли бы помчался для тебя за вином.

Каролина вспомнила, как Рэй долго беседовал с хозяином, а вернувшись, сообщил, что узнал о ней много нового. Девушка не знала, чем она возмущена больше: ложью подруги или поведением Рэя. Как же быстро он сменил объект своих ухаживаний, поняв, чей отец богаче!

Каролина ощутила… боль. Подруга изменила представление о Рэе Эвистоке, которого она столь опрометчиво сравнила с Томасом и который начал ей нравиться. Он не лучше Ребы, готовой любыми средствами добиваться своей цели. Если появится еще одна девушка и сэр Кайль скажет, что она богаче Ребы и Каролины, этот охотник за приданым сразу переметнется к ней.

И она еще позволила ему целовать себя, она – невеста Томаса! Значит, она стала «неприличной девушкой», как называют в Виргинии распутниц, если потеряла голову от мимолетной близости с мужчиной. Каролину охватило негодование, и она решила отплатить лжецу. Раз он солгал в этом, то мог обмануть и в другом. Теперь она уже не верит в благородство его намерений, когда он запер ее в столовой гостиницы.

– О, я вижу тут двух леди, – улыбнулся появившийся Рэй. – К счастью, у меня тоже два бокала.

– Благодарим вас, сэр! – Глаза Каролины недобро сверкнули, и она изобразила пародию на реверанс, годившуюся для бессовестного ловца удачи. Но когда девушка выпрямилась, ее лицо снова приобрело ангельское выражение.

О, теперь она заставит Рэя Эвистока влюбиться, а потом жестоко отвергнет. И не для того, чтобы доставить удовольствие Ребе, а во имя мести!

Глава 16

Бродлей

Третий день Рождества

На следующее утро сразу после завтрака доложили о приезде Рэя Эвистока.

Удивленная и обрадованная миссис Тарбелл, которая не подозревала об истинном положении дел, критически оглядела скромное розовое платье дочери.

– Мне оно не нравится. Раз ты знала о визите, надо было надеть красное бархатное.

Реба, думавшая только о своем маркизе и, конечно, не знавшая ни о каком визите, пошла навстречу гостю.

Но когда Рэй отвешивал ей изящный поклон, глаза его искали Каролину. Сегодня она выбрала из обширного гардероба подруги небесно-голубое платье, украшенное серебряной тесьмой. При взгляде на девушку у Рэя захватило дух.

Миссис Тарбелл удалилась, сославшись на занятость, но взглядом дала Каролине понять, что следует оставить Ребу наедине с женихом. Едва мать вышла, Реба тоже покинула комнату.

– Вы, наверное, хорошие подруги? – спросил Рэй, присаживаясь на мягкий диванчик, обтянутый узорчатой тканью.

– Лучшие, – твердо ответила Каролина.

Не признаваться же ей этому противному ловцу удачи, что она считает миссис Тарбелл несносной, а поведение Ребы – ужасным. Видимо, Рэй неспроста завел этот разговор, он желает убедиться, что не зря отказался от первой девушки, предпочтя ей вторую! Тусклым, под стать ее настроению, голосом Каролина начала превозносить «чувство стиля», практический ум и прочие добродетели Ребы.

– Насколько я могу судить, вы тоже не в меньшей степени наделены этими превосходными качествами. А еще верностью, – задумчиво прибавил Рэй, ибо разделял всеобщее мнение о людях, купивших Бродлей.

Каролина покраснела, представив себе, что сказал бы о ее верности лорд Томас.

– Надеюсь, вы правы.

– Скажите, Каролина, вы скучаете по дому? – вдруг спросил он.

«Теперь он хочет услышать о моем богатстве от меня самой!» – гневно подумала девушка. Потом с отчаянной смелостью, которая сделала бы честь даже ее матери, Каролина вздернула упрямый подбородок и с раздражением сказала:

– Все, что говорил вам обо мне сэр Кайль, ложь, и вы должны узнать об этом!

– И что же он мне рассказал? – невозмутимо осведомился Рэй.

– Что я богатая наследница и что у моего отца сорок тысяч акров земли!

– Я знаю, что это ложь.

– …И что у меня… Что вы сказали?

– Именно то и сказал. Сэр Кайль предупредил меня, что Реба зачем-то распускает эти лживые слухи.

– Как он догадался?

– Он знаком с капитаном «Бристольской девы», тот поведал ему о своих друзьях в Виргинии, а сэр Кайль в свою очередь рассказал мне, когда я спросил его о вас.

– И о Бедламе тоже? – с тревогой спросила Каролина.

– Да, – после недолгого колебания сознался Рэй.

Девушка вздохнула:

– Кажется, слава о нашей семье дошла до Англии.

– Колоритная семья лучше скучной, – возразил Рэй. – Ведь те, кто ни разу в жизни не сделал ничего заслуживающего внимания, на самом деле просто тупицы.

– Однажды Сэнди Рэндолф тоже сказал нечто подобное, – пробормотала девушка и тут же принялась рассказывать о жизни на Восточном побережье. – Ну а вы? Я же про вас ничего и не знаю.

– А я младший сын, – пожал плечами Рэй. – Все после смерти отца перейдет к моему старшему брату, вот почему я рано покинул дом, уехал на Барбадос и стал плантатором.

– Значит, вы тоже колонист, – засмеялась Каролина. – Боюсь, меня не примут в здешнем обществе, все дамы на балу демонстративно выражали свою неприязнь.

– Не примут, говорите? Ну уж с этим вы легко справитесь, – уверенно заявил Рэй.

Что-то в его взгляде заставило девушку покраснеть и опустить глаза. Она вдруг подумала, как далеко зайдет глупая игра, ведь ее поведение бесчестно. Зачем она позволила втянуть себя в это?

Каролина страшно обрадовалась, когда он предложил отправиться на прогулку.

– Хорошо очутиться на воздухе! – сказал Рэй, едва они вышли за дверь и направились по аллее, окруженной сугробами, блестящими на утреннем солнце. – Я помню семью, которая жила здесь раньше. Хэл был моим другом, и сегодня мне так и казалось, что он войдет и хлопнет меня по плечу.

– А где прежние владельцы? – спросила Каролина.

– Отец Хэла разорился, не смог уплатить долги и продал имение. Пытаясь удержаться на плаву, он сильно подорвал здоровье, поэтому уехал с семьей на юг, где климат мягче. Теперь они живут там. Но Хэл покинул дом за несколько лет до этого.

– И что с ним?

– Умер прошлой зимой, – сухо ответил Рэй, и девушка поняла, как трудно ему возвращаться в Бродлей, с которым связаны воспоминания юности.

Теперь здесь поселились другие люди со своей мебелью, шторами и коврами. Исчезла атмосфера старого дома, которую он помнил и любил. Каролина воспитывалась в Новом Свете, но ее семья хранила все традиции родной земли и особый аристократический дух, унаследованный от предков. Она без труда поняла настроение Рэя, сразу почувствовав, как ему хочется поскорее уйти из нелепо обставленной гостиной, чтобы погулять по знакомым окрестностям.

– Простите меня, – сказала Каролина. – Ужасно потерять друга.

– Я потерял много друзей, – вздохнул Рэй.

Они долго бродили под деревьями, и постепенно девушка начала ощущать какую-то связь с этим человеком. Между ними возникло куда более глубокое взаимопонимание, чем между ней и Томасом, городским жителем. А Рэй мог быть и виргинским джентльменом. Как Сэнди Рэндолф…

Когда он уехал, обещав вернуться завтра, Каролина почувствовала себя подлой обманщицей.

То же самое думала о ней и миссис Тарбелл, впрочем, по другой причине. Когда девушка прощалась с гостем, хозяйка как раз спускалась в холл.

– Где Реба? – холодно спросила она.

– Я здесь, мама, – отозвалась та, выходя из библиотеки. – Как мило, Кэрол, что ты проводила Рэя.

– А где была ты? Почему не проводила его сама?

– Ну, я… – Реба испуганно посмотрела на мать. – В общем, мистер Эвисток – гость Каролины. Он вчера обещал ей приехать.

– Ты же знала, какие планы у твоего отца! Хорошо, что он всего этого не видел.

– Конечно, знала, – поспешно отозвалась Реба. – Но вчера на балу Рэй увлекся Каролиной… И я не могу винить ни его, ни ее. Правда не могу.

– Он бы не увлекся ею, если бы ты была рядом с ним и отделалась от своей подруги! – бушевала миссис Тарбелл и в довершение бросила на гостью злобный взгляд.

Не успокоилась она и за обедом, поэтому Каролина приготовилась к тому, что ее сегодня же отправят в Лондон. Но внезапно раздражение миссис Тарбелл обратилось на другую персону.

– Я решила отказать Рэю Эвистоку от дома! – Она гневно вонзила ложечку в десерт. – Подумать только! Когда все почти улажено с твоим отцом, он посмел явиться сюда и, не обращая на тебя внимания, приударить за гостьей!

– Мне это совершенно безразлично, как, впрочем, и Кэрол. К тому же, – добавила Реба, – Элеанора Уоннсдейл говорила, что Рэй волочился за многими хорошенькими девушками и никогда не задерживался ни на одной из них. Он просто развлекается обычным способом. Ну подумайте сами, хочется ли вам иметь в семье такого волокиту?

Каролина, разумеется, не поверила сплетням. У Рэя Эвистока слишком прямой и честный взгляд, чтобы он мог оказаться распутником. Она готова была поручиться, что этот человек, однажды выбрав женщину, останется ей верен.

Миссис Тарбелл постепенно умолкла.

После обеда заехали и другие гости. Правда, они тоже интересовались мисс Лайтфут, но поскольку все они были из местной знати, мать Ребы охотно приняла их и даже более благосклонно посмотрела на Каролину. Ведь именно она привлекла в ее дом благородное общество Эссекса. Нет, эта девушка совсем неплоха! Теперь ее гнев сосредоточился на Рэе Эвистоке.

Утром, когда они втроем спустились после завтрака в большой холл, лакей опять доложил о Рэе. Миссис Тарбелл нахмурилась и пошла лично встретить его.

– Господи, мама встала на тропу войны, – пробормотала Реба.

Однако гость отвесил хозяйке нижайший поклон и, не дав ей открыть рот, учтивейшим тоном произнес:

– Извините, миссис Тарбелл, за столь раннее вторжение, но я приехал к вам не только с визитом. По дороге я случайно встретил лорда Холлистеда, который попросил меня засвидетельствовать вам глубокое почтение и выразил надежду, что вы с дочерью и, конечно, ваша гостья почтите его замок своим присутствием. Завтра он устраивает скромный обед и желал бы видеть вас в кругу своих друзей.

Морщины на лбу миссис Тарбелл быстро разгладились, и теперь ее лицо выглядело до смешного пустым. Какое приятное известие! Ведь она ждала приглашения от леди Холлистед с самого переезда в Бродлей, но гордецы из старинного замка предпочитали не замечать новых соседей. И вот ее приглашают на обед в кругу друзей! Миссис Тарбелл ласково улыбнулась Рэю.

Когда они остались наедине, Каролина с восторгом заговорила:

– Вы знали! Вы точно знали, как смягчить ее!

– Мне помог случай, – признался Рэй. – Я действительно встретил лорда Холлистеда, которого не видел много лет, и мы остановились поговорить. Когда я поведал ему, что юная леди, очень меня интересующая, гостит в Бродлее, он сразу хлопнул меня по плечу и сказал: «Привози ее завтра на обед и прихвати остальных!» Я поймал его на слове.

Каролина улыбнулась: они с Рэем понимали друг друга с полуслова; оба знали, как миссис Тарбелл рвется в высший свет, и Рэй воспользовался ее слабостью.

За время учебы в Лондоне девушка видела и Тауэр, и Гринвич, и Сент-Джеймс, правда, только снаружи, а родовое поместье лорда Холлистеда можно было считать ее «первым замком». Каролина даже заволновалась, в немом благоговении глядя из окна кареты на зубчатые стены и высокие средневековые башни, а потом с трепетом посматривала на глубокий ров, когда они проезжали по старинному подъемному мосту, который, оказывается, ни разу не поднимался.

Входя в дом, миссис Тарбелл шепотом наставляла дочь, чтобы та была поприветливее с младшими сыновьями лорда Холлистеда, ведь, по ее сведениям, они еще не женаты. Но Каролина не прислушивалась к разговору, она в восхищении разглядывала древние штандарты, свисавшие с потолочных балок холла, более просторного, чем даже в Бродлее, завороженно смотрела на боевые щиты и прочее оружие, развешенное по стенам. Невероятных размеров полено трещало в каменном очаге. Гостей встретила леди Холлистед, седая, почти бесплотная, похожая на увядшую розу.

Если Тарбеллов встретили радушно благодаря многолетней дружбе хозяина дома с Рэем Эвистоком, то Каролина не могла рассчитывать на теплый прием у дам, которые присутствовали на балу в Уиллистон-Хаусе и были свидетельницами ее бешеного успеха.

– Должно быть, вы живете в диких краях, мисс Лайтфут, – донесся с другого конца стола голос красивой брюнетки Долли де Лейси.

– Не такие уж они и дикие, – ответила Каролина, понимая, что выпад Долли услышали два десятка гостей, сидевших за длинным, уставленным серебряной посудой столом. Все голоса моментально смолкли.

– Правда? – засмеялась Долли. – А Кертис Уэббер, приехавший недавно из Филадельфии, говорит, что кругом полно краснокожих индейцев, всяких авантюристов и пиратов.

– Хотя пираты, мисс Долли, тоже бывают полезны. Мой учитель рассказывал про пирата Флемминга, который победил испанскую армаду, – вмешался в беседу сын лорда Холлистеда, светлоглазый двенадцатилетний мальчик.

Кстати, миссис Тарбелл весьма огорчилась, узнав, что второй сын лорда Холлистеда еще моложе.

– Я не имею в виду морских волков эпохи королевы Елизаветы, – засмеялась Долли. – Я говорю о карибских пиратах, которые грабят все корабли у берегов Америки. Скажите, мисс Лайтфут, вы с ними встречались?

Каролина покраснела. В шутливом тоне Долли скрывался намек, что девушке из колоний удалось проникнуть в английское общество через черный ход, а ее отец, возможно, связан с пиратами. Каролина собиралась резко ответить, но ее опередил Рэй.

– Надеюсь, мисс Долли, говоря о морских разбойниках, вы не причисляете к ним пиратов, многие из которых имеют каперский патент.

– Вы наверняка знали бы разницу, мисс, – нахмурился лорд Холлистед, – если бы разбирались в истории так же хорошо, как в завивке своих локонов.

– Неужели вам не понятно, – добавил Рэй, глядя на Долли де Лейси, – что испанцы давно бы отняли у нас Ямайку и вытеснили англичан с Карибского моря, если бы не пират Генри Морган, который нанес им существенный урон в Панаме?

– Рискованное предприятие, – согласился хозяин. – И вполне оправданное.

– Кстати, если бы не та блестящая победа, то вряд ли мисс Лайтфут отважилась бы переплыть океан, – заметил Рэй и взглянул на девушку.

Та, не уловив особой разницы между пиратами и каперами, продолжала страдать от колкости Долли.

– Я никогда не встречала ни одного пирата, – беззаботно ответила Каролина. – И не хотела бы встретить.

– Молите Бога, чтобы так оно и было, – вздохнул Рэй, но его слова потонули в смехе, вызванном ответом девушки.

После обеда леди Холлистед увела дам в комнату отдыха, а джентльмены остались курить свои трубки и пить бренди.

– Как Рэй Эвисток бросился тебя защищать, – сказала Реба, придя вечером в комнату подруги.

– Почему бы и нет? – огрызнулась Каролина. – Разве я не вешалась ему на шею?

В ее голосе было столько горечи, что Реба испуганно посмотрела на нее.

– Каролина, – взмолилась она, – от тебя зависит все мое будущее. Потерпи еще немного.

– А почему ты уверена, что Рэй потом вернется к тебе?

– Как почему? Разве до твоего появления они не обговаривали с моим отцом детали брачного контракта?

– Он мог изменить свое мнение.

– О деньгах? – засмеялась Реба. – Нет, мужчины всегда ищут богатых невест, даже если увлекаются какой-нибудь красоткой. – Она изучающе посмотрела на Каролину. – Может, тебе следует выйти за Рэя.

– О чем ты говоришь? Я же обещала Томасу!

– Конечно, у Томаса есть и деньги, и титул, он более жирный улов. Только мне показалось, что Рэй влюблен в тебя, да и ты… как-то по-особому на него смотришь…

Каролина смерила подругу уничтожающим взглядом. Рэй Эвисток – очень привлекательный, порой даже слишком, но Томас ее возлюбленный, она обещала выйти за него и сохранит ему верность, хотя позволила вовлечь себя в эту нечестную игру. Теперь ей было стыдно, да и Томас не заслужил предательства, которое предлагала ей Реба. С каждым днем ее мнение о подруге менялось в худшую сторону.

На следующее утро Тарбеллы получили два письма, доставленные почтовой каретой: от Клеменси Дейн для Ребы и более пухлое от ее матери для миссис Тарбелл. В обоих письмах сообщалось одно и то же.

«Представляешь, какой невероятный скандал! – писала Клемми. – Миссис Честертон наконец попалась! А было все так. Мать Бинни Чейз приехала в Лондон за рождественскими покупками и решила заглянуть в пансион, чтобы спросить у наставницы, почему Бинни вернулась домой с простудой, хотя она специально предупреждала, что у дочери слабое здоровье и ей надо каждый вечер согревать постель грелкой. Возле школы миссис Чейз увидела карету, но сначала не обратила на нее внимания. Должно быть, на пороге она буквально отпихнула Энджи, которая пыталась захлопнуть дверь у нее под носом, и ворвалась в пансион, когда лорд Ормсби с друзьями играли в жмурки нагишом. Сам лорд в нижнем белье, а миссис Честертон в исподней рубашке мчались вниз по лестнице, чуть не сбив с ног мать Бинни. Теперь миссис Чейз строчит письма родителям, чьи дочери учились в нашем пансионе, и никто уже не вернется сюда после каникул. Разве не потрясающе? Надеюсь, мне позволят остаться дома в Суррее, но мама, конечно, найдет другую школу. И хотя я почти уверена, что нам не суждено больше увидеться, думаю, тебе будет интересно об этом узнать».

Подруги как по команде оторвались от чтения и посмотрели друг на друга. Секрет Дженни Честертон, тщательно хранимый воспитанницами, предан огласке. Ей больше не придется руководить пансионом, и все двери закроются перед ней.

Зато перед Каролиной открывался новый мир, где лорд Томас будет приезжать каждый день, где миссис Честертон не помешает им встречаться, где она сможет выйти замуж без родительского благословения… Все равно письмо будет слишком долго идти через океан…

– Я должна вернуться в пансион, – твердо сказала Каролина.

– Если тебе позволит моя мама, а это вряд ли… Она не отпустит тебя, пока мы не получим письмо от твоих родителей. И потом, Кэрол, ты должна завлекать Рэя Эвистока! Пожалуйста!

– Не знаю, – неуверенно ответила Каролина, – сколько я еще смогу это выдержать.

Ребе уже надоело постоянно уговаривать подругу, и она прибегла к новому способу.

– Вчера до меня дошли кое-какие слухи, – поведала на следующий день Реба. – Будто вы с Рэем провели ночь в гостинице. Будто Рэй сам рассказывал. Полагаю, отчасти именно этим можно объяснить твой невероятный успех. – Она ласково взглянула на подругу. – Ты уверена, что ничего от меня не утаила?

Каролина вспыхнула до корней волос. Значит, глупец в желтом костюме не испугался грозных предупреждений Рэя!

– Конечно, уверена! – огрызнулась она, чуть не добавив: «Я же не падаю вроде тебя в постель с первым встречным!» Но она передумала. Видимо, несмотря на «опыты» с конюхом, Реба все-таки любила маркиза. По-своему.

Во время прогулки по заснеженным лужайкам Бродлея, где снег тихонько поскрипывал под ногами, а весь Эссекс походил на белую сказку, Каролина пересказала эти слухи Рэю. Его лицо окаменело.

– Придется еще раз встретиться с этим Фарнемом, – спокойно ответил он.

«Говорит как Сэнди Рэндолф!» – подумала Каролина. И тот не любил ничего откладывать. Она лишь надеялась, что «встреча» с Фарнемом не приведет к кровопролитию.

Девушка вдруг представила Рэя в Йорктауне, словно он заехал за ней к тетушке Пет.

– Вы любите ездить верхом?

– Только очень быстро.

– Нет. Я имела в виду конные прогулки. Ради удовольствия.

– У меня не хватает на это времени, – улыбнулся Рэй. – Но с вами я прокачусь. Наперегонки до ворот. Мой конь против любой клячи из конюшен Тарбеллов. Проигравший платит штраф.

– Я еще ни разу не каталась здесь верхом, – запротестовала Каролина.

– Какая разница, где кататься? Или вы боитесь проиграть?

Летиция Лайтфут всегда отвечала на вызов. Ее дочь тоже.

– Ах так! Идемте!

Усмехнувшись, Рэй последовал за ней на конюшню, где девушка присмотрела себе гнедую кобылу, и грум одобрил ее выбор.

Подъездная аллея обледенела, кататься по ней было опасно, но Каролина, ездившая на лошади почти с младенчества, решительно пришпорила кобылу и помчалась вперед. Жеребец Рэя без труда мог перегнать ее, однако устал по дороге в Бродлей, потому джентльмен с улыбкой пропустил даму вперед. Ему нравилось, как ловко она держится в седле, и он от всего сердца желал ей победы.

Каролина, радостно смеясь, летела на лошади во весь опор. И тут Рэй увидел то, чего не видела она, – из-за поворота неожиданно показалась груженная дровами крестьянская телега. До сих пор ее скрывал густой кустарник.

– Каролина! – закричал Рэй, пуская коня в галоп. – Берегись!

Услышав предупреждение и увидев перед собой невесть откуда взявшуюся телегу, девушка попыталась отвернуть незнакомую лошадь в сторону, и кобыла поскользнулась. В последний момент, перед тем как животное потеряло равновесие и почти въехало на боку в ворота, Рэй успел перекинуть Каролину через своего коня. Все произошло так быстро, что ей оставалось только с недоумением болтать свисающими вдоль лошадиного бока ногами. Если бы ее не удерживала сильная рука, девушка уже рухнула бы головой в сугроб.

В воротах стояла перепуганная кобыла, успевшая подняться на ноги. Тем временем крестьянин на возу тронул своих лошадей и с ворчанием проехал мимо.

Каролина наконец осознала случившееся, увидела, что сидит рядом с Рэем, а ее сбившиеся юбки закрыли его колени.

– Не следовало предлагать вам такие опасные игры, – виновато произнес он.

Но Каролина понимала, что для нее более опасна его близость и пора бы ей уже спрыгнуть с коня. Тем не менее она продолжала сидеть, как пришпиленная в коллекции бабочка.

– Я выиграл, – заявил Рэй. – Можно назначить штраф?

Каролина взглянула на кобылу, испуганно топтавшуюся в воротах усадьбы.

– Дело спорное. – Девушка хотела засмеяться, однако смеха не получилось. – Моя лошадь прибежала первой.

– Ладно, – неожиданно согласился Рэй. – Назначайте свой штраф, я к вашим услугам.

Перед этим взглядом и голосом победителя невозможно было устоять. Ей вдруг захотелось навсегда сохранить в памяти дни, проведенные в Эссексе, и удивительного человека, под защитой которого она сейчас находилась.

– Я желаю… получить вашу прядь волос, – услыхала она свой тихий, словно вздох привидения, голос. – На память.

Каролина с ужасом подумала, как это могло у нее вырваться. И хотя в такие волшебные мгновения часто говорят всякие глупости, она покраснела, ибо ее необдуманная просьба могла быть неверно истолкована.

– Вы ее получите, – ответил Рэй, прикасаясь губами к бархатистой щеке девушки. – В медальоне.

Но последних слов Каролина не расслышала, потому что он поцеловал ее и она забыла обо всем на свете.

Потом Рэй оторвался от нее, и Каролина чуть слышно вздохнула. Ей хотелось навсегда остаться в его объятиях, принадлежать ему, и оба знали об этом.

Однако сладостный миг прошел, и Каролина отодвинулась к самой шее коня, чтобы по возможности быть подальше от страстного поклонника.

– Думаю, нам лучше вернуться, – сказала она. – Пока мы не сделали ничего такого, о чем станем жалеть.

– Я никогда не пожалею о том, что вы решитесь мне подарить, Каролина.

Увы, она не могла подарить ему себя… А ведь именно этого хотел Рэй.

– Я… – начала девушка, пытаясь высвободиться. – Думаю, моя кобыла слишком нервничает, а ваш конь очень устал и не выдержит двоих.

– Моему коню еще предстоит везти меня до самого Уиллистон-Хауса. Неужели вы думаете, он не осилит эту аллею?

– Просто не хотелось бы переутомлять бедное животное, – надменно объяснила Каролина. – Позвольте мне спуститься, Рэй, мы прекрасно дойдем пешком.

Он соскочил на землю и снял девушку с коня, на секунду дольше, чем требовалось, задержав ее в своих объятиях. Каролина на всякий случай отошла подальше, ибо его близость представляла для нее угрозу. Рэй взял поводья обеих лошадей и с изысканной вежливостью предложил спутнице руку.

«О чем я только думаю?» – негодовала на себя Каролина, поскольку ей снова захотелось сесть на коня и навсегда умчаться с этим человеком.

Они молча шли к дому, поддавшись очарованию волшебной страны под названием Эссекс. Девушке казалось, что ее уносит вдаль стремительная карета, и она не знала, где остановиться.

У двери их встретила Реба.

– Значит, катались верхом? – радостно спросила она. – И куда же вы ездили?

– Никуда, – улыбнулся Рэй. – Я предложил мисс Каролине пари – кто быстрее доедет до ворот. Она выиграла. Медальон. А теперь я должен вас покинуть, леди. – Он низко поклонился девушкам.

Огорошенная Каролина ахнула:

– Я не говорила о медальоне, Рэй! Я просила… – Каролина запнулась.

– Медальон. И раз я проиграл, вы получите его завтра утром. А пока мне еще нужно переговорить с Фарнемом.

Рэй уехал, а Каролина снова почувствовала всю тяжесть своего обмана.

– Ну? – понимающе улыбнулась Реба. – Что ты просила на самом деле? Бриллиантовое колье?

– Разумеется, нет! – воскликнула оскорбленная подруга. – Я хотела лишь прядь его волос. – Поняв, что сказала лишнее, Каролина прикусила губу.

Реба открыла рот и вдруг захохотала как сумасшедшая.

– Ты в него влюбилась, Кэрол! – выговорила она сквозь смех.

– Не будь дурой! – Каролина промчалась мимо подруги к лестнице, словно могла убежать от себя.

Медальон вызвал у Ребы огромное разочарование, и она не сочла нужным это скрыть. Однако Рэй демонстративно надел Каролине на шею тонкую золотую цепочку со скромным медальончиком, и девушка ответила ему благодарным взглядом. Это была именно та вещь, которую юная леди могла, не компрометируя себя, выиграть у молодого человека. «Как он трогательно относится ко мне, – с угрызениями совести подумала она. – Лорд Томас, занятый собственными удовольствиями, никогда не был таким внимательным…» Но Каролина сразу одернула себя, понимая, сколь опасны сравнения.

– Вы побеседовали с Фарнемом?

– Да, – кивнул Рэй. – Можете считать дело улаженным.

Несколько дней спустя Каролина узнала, что «беседа» закончилась дуэлью и нахальный юнец, испугавшись более сильного противника, хотел сбежать. Рэй пребольно уколол его в ягодицу, поэтому бедняга теперь не мог сидеть.

Эту новость сообщила подруге хохочущая Реба:

– Конечно, жаль, что Фарнем оказался трусом! Но чтобы при этом получить такую рану!

Лукаво поблескивая глазами, Каролина спросила о поединке у Рэя, когда они снова отправились бродить по заснеженным садам Бродлея.

– Вы уже слышали? – пробормотал Рэй и вдруг усмехнулся. – Я знал, что у парня не хватит сил противостоять мне, и все-таки не ожидал подобной трусости. Но чтобы у него осталась память о нашей встрече, пришлось слегка ткнуть концом шпаги в ближайшую ко мне часть тела. – Рэй внимательно посмотрел на девушку. – Вы не одобряете?

– Одобряю. – Каролина прикусила губу, сдерживая улыбку. – Потому что вы не ранили его серьезнее. Хотя представляю, какие теперь пойдут обо мне слухи!

– Вряд ли, – беззаботно ответил Рэй. – Кто видел наш поединок, непременно передаст этот слух всем знакомым, и другие едва ли посмеют оскорбить даму моего сердца.

Дама его сердца… Эти слова, блеск в глазах и теплота в голосе могли означать лишь одно: Рэй собирался просить ее руки.

Каролина понимала, что невзирая на попытки хранить верность Томасу, на возмущение поведением Ребы и на свое благородное сопротивление отказать Рэю будет для нее мукой.