Текст книги "Политология"

1. В чем сходство и в чем различие между концепциями В. Парето и Г. Моски?

2. Какие из названных Г. Моской условий попадания в состав «правящего класса», с вашей точки зрения, имеют наибольшее значение для достижения политического успеха в современной России?

3. Насколько был оправдан вывод Р. Михельса об универсальном характере «закона олигархии»?

4. Совместимы ли теория элиты и теория демократии?

5. В чем причина разделения общества на элиту и массу?

6. В чем преимущество и в чем недостатки основных способов рекрутирования политической элиты?

7. Какие изменения произошли в составе и структуре российской политической элиты за последнее десятилетие?

8. Каковы основные концепции политического лидерства? В чем их сходство и различие?

9. Какова характеристика известных вам типов и стилей политического лидерства?

10. К каким политическим лидерам современной России применимы черты «лидера-знаменосца», «лидера-коммивояжера», «лидера-пожарного» и «лидера-служителя»?

Основная

1. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.

2. Ашин Г.К., Понеделков А.В., Игнатов В.Г., СтаростинA.M. Основы политической элитологии. М., 1999.

3. Блондель Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу. М., 1992.

4. Шестопал Е.Б. Личность и политика. М., 1988.

Дополнительная

1. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов н/Д., 1996.

2. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996.

3. Жмыриков АЛ. Психология политического лидерства в современной России. Н. Новгород, 1996.

4. Личность и власть: интеркультурный диалог. М., 1998.

5. Малькова Т.П., Фролова М.А. Массы. Элита. Лидер. М., 1992.

6. Пугачев В.П. Субъекты политики: личность, элиты, лидерство. М., 1991.

7. Фролова МЛ. Политическая стратификация. М., 1995.

8. Шестопал Е. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. М., 2000.

9. Элдерсфельд С. Политические элиты в современных обществах, эмпирические исследования и демократические теории. М., 1992.

Раздел 3
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА И ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ

Глава 7
ТЕОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ

Теория политических систем была создана в 1950-е гг. прежде всего усилиями американских политологов Д. Истона, Г. Алмонда, Р. Даля, К. Дойча и др. В выступлении на ежегодном собрании Американской ассоциации политических наук в 1962 г. ее президент Г. Алмонд противопоставил теорию систем теории разделения властей, отметив, что «парадигма систем» идет на смену «господствовавшей в XVIII–XIX вв. в политических науках парадигме разделения властей».

Одной из причин возникновения и распространения теории политических систем именно в это время послужила общая неудовлетворенность применявшимися методами политического анализа. Бихевиористские подходы позволяли анализировать политические явления лишь в отдельных фрагментах. Сформировалась вполне осознанная потребность в обобщающей теории. И она появилась, причем ее создателям в целом удалось избежать как сверхфактоло-гичности «эмпириков», «из-за деревьев не видящих леса», так и больших потерь информации, неизбежных при абстрактных философских умозаключениях «теоретиков».

В основу концепции были положены заимствованные из экономики, социологии и кибернетики идеи системного подхода. Исходные постулаты общей теории систем просты. Любой системный объект должен отвечать некоторым непременным правилам, а именно: состоять из нескольких взаимосвязанных элементов; иметь относительную обособленность от других объектов, т. е. определенную автономию; и наконец, обладать минимальной внутренней целостностью (это означает, что целое несводимо к сумме элементов). Политической сфере присущи перечисленные элементарные качества.

Суть системного анализа (или структурного функционализма) – выявление структуры системного объекта и последующее изучение функций, выполняемых его элементами. Ставя в центр внимания взаимосвязи между целым (системой) и ее частями, приверженцы системного анализа также исследуют, каким образом конкретные составляющие системы воздействуют друг на друга и на систему в целом.

Образцом для создателей теории стала концепция «социальной системы» Т. Парсонса, который рассматривал системы человеческого действия любого уровня в терминах функциональных подсистем, специализированных на решении своих специфических проблем. «Социальные системы – это системы, образуемые состояниями и процессами социального взаимодействия между субъектами… Все основные типы их структурных компонентов (ценности, нормы, коллективы, роли) являются по отношению друг к другу независимыми переменными». Так, на уровне социальной системы функцию адаптации обеспечивает экономическая подсистема, функцию интеграции – правовые институты и обычаи, функцию воспроизводства структуры, которая, по Парсонсу, составляет «анатомию» социума, – система верований, мораль и институты социализации (семья, система образования и т. д.), функцию целедостижения – политическая подсистема. Каждая из подсистем общества, обладая свойством открытости, зависит от результатов деятельности остальных. При этом взаимообмен в сложных системах осуществляется не прямо, а с помощью «символических посредников», каковыми на уровне социальной системы являются деньги, влияние, ценностные приверженности и власть. Власть – прежде всего «обобщенный посредник» в политической подсистеме, в то время как деньги выполняют роль «обобщенного посредника» экономического процесса и т. д.

Так, между политической и экономической системами происходит обмен власти и денег, политических решений и потребления денежных ресурсов, например инвестиций. Финансовые ресурсы инвестируются, в частности, в политические программы, что уже само по себе является фактором входа. В свою очередь политическая система входит в экономическую посредством установления правовых рамок для процесса производства богатств. Главным звеном социальной системы выступает политическая система, поскольку именно в ней происходит целеполагание (спецификация) и она играет ключевую роль в процессе достижения значимых целей. Кроме того, именно политическая система обладает функцией интеграции членов общества во властные отношения.

«Понятие „политическая система“, – пишет К. фон Бейме, – появилось для того, чтобы заполнить „теоретический вакуум“, который оставляло понятие „государство“». Данный термин свободен от правоведческих сопутствующих значений, ассоциируемых с государством, и легче поддается определению в категориях наблюдаемого поведения. «Концептуальная широта термина делает его полезным средством анализа при исследовании неформальных политических структур, тогда как „управление“ часто тесно отождествляется с формальными институтами» (К. фон Бейме).

В результате категории государства, а также правового и институционального аппарата, рассматриваемые в традиционной политологии, были заменены политической системой.

Считая важнейшим свойством политической системы способность к сохранению ее качественной определенности при изменении структуры и функций элементов, или, говоря иначе, ее стабильность, Д. Истон выдвигает в качестве первоочередной задачи анализ условий, необходимых для сохранения устойчивости системы и ее выживания (не случайно структурно-функциональный анализ называют «макросоциологией социальной стабильности»). По его мнению, следует рассматривать четыре основные категории: «политическую систему», «окружающую социальную среду», «реакцию» и «обратную связь», так как именно они связаны с «…мобилизацией ресурсов и выработкой решений, направленных на достижение стоящих перед обществом целей».

Единицей исследования политической системы Д. Истон считает взаимодействие. Он пишет: «В более широком контексте исследование политической жизни… может быть описано как совокупность социальных взаимодействий между индивидами и группами. Взаимодействие является основной единицей анализа. То, что прежде всего отличает политические взаимодействия от всех других родов социальных взаимодействий, – это то, что они ориентированы на авторитарное распределение ценностей в обществе». Отсюда, политическая система трактуется как совокупность взаимодействий, осуществляемых индивидами и группами в пределах признанных ими ролей и ориентированных на авторитарное распределение ценностей в обществе. Власть в данной трактовке политической системы выступает как ее главный атрибут. Стремясь подчеркнуть властный характер политической системы и ее направленность на принятие авторитарных решений, некоторые последователи Д. Истона называют политическую систему даже «машиной по выработке решений».

Однако такая трактовка политической системы не единственная. Так, с точки зрения Р. Даля, можно определить как политическую систему любой устойчивый тип человеческих отношений, который включает в себя в качестве главных компонентов власть, нормы и правила, авторитет. Таким образом, политические системы различаются уровнем политической институализации и политического участия. В качестве политической системы рассматривается та внутри-групповая структура, которая осуществляет принятие решений в суб-социетальных группах (т. е. группах ниже уровня общества как целого), таких как семья, церковь, профсоюз или коммерческая организация. В то же время, отмечает Р. Даль, ни одно объединение людей не бывает политическим во всех аспектах. Политическая система, состоящая из полномочных представителей населения данной страны и ее правительства, представляет собой государство. В свою очередь можно говорить и о международной политической системе с географической организацией и национальными подсистемами. Однако подобное расширительное понимание политической системы не противостоит истоновскому подходу.

Только в политической науке США насчитывается более 20 определений политической системы, но они принципиально не отличаются друг от друга, являясь во многом взаимодополняющими.

Будучи «открытой», иерархичной, саморегулирующейся, динамически неравновесной системой поведения, политическая система испытывает на себе влияние окружающей среды. С помощью механизмов саморегуляции она вырабатывает ответные реакции, адаптируясь к внешним условиям: регулирует свое поведение, преобразует и изменяет внутреннюю структуру (под структурой понимается стандартизация взаимодействий) или изменяет функции структурных элементов. «Самодостаточность (системы) в отношении среды означает стабильность отношений взаимообмена в интересах собственного функционирования и способность контролировать взаимообмен в интересах собственного функционирования. Этот контроль может варьироваться от способности предотвратить или „пресечь“ какие-то нарушения до способности благоприятным для себя образом формировать отношения со средой», – отмечал Т. Парсонс.

Постоянный поиск динамической устойчивости есть норма функционирования политической системы. Для того чтобы справиться с возникающими в политической системе стрессовыми ситуациями, она должна обладать, по мнению М. Каплана, «способностью к ослаблению напряжений, исходящих из окружающей среды, способностью к реорганизации самой себя и внешнего окружения, что обеспечивает определенную „независимость“ системы от постоянных колебаний внешних условий. Если же она не обладает подобными „способностями поддержания системы“ и не предпринимает мер по предотвращению разрушительного влияния окружающей среды и если напряжения внутри нее настолько велики, что власти не могут осуществлять свои решения в качестве обязательных, то политическая система может быть разрушена».

Таким образом, долговечность любой политической системы зависит от способности изменяться и адаптироваться к окружающей обстановке, т. е. восстанавливать динамическое равновесие. Причем стабильность той или иной из них на протяжении какого-либо периода времени говорит не об отсутствии изменений, а о наличии системной способности к ненасильственным изменениям в целях и руководстве. По мнению С. Хантингтона, в условиях возрастания политического участия для сохранения политической стабильности необходимо увеличение сложности, автономии, приспособляемости и согласованности политических институтов общества.

Помимо «поддержания системы» понятие «политическая стабильность» включает: гражданский порядок, легитимность и эффективность системы. Во всяком обществе удовлетворенные группы предпочитают сохранение политического «статус-кво» либо ненасильственные изменения, недовольные же более склонны прибегать к насильственным методам. Если отдельные граждане и общественные группы не интегрированы в процесс принятия решений и политика не имеет поддержки, кооперации и солидарности с элементами социума, то нельзя говорить о том, что данная система является по своей природе и структуре открытой.

Обмен и взаимодействие политической системы с социальной средой осуществляются по принципу «входа» – «выхода» (понятия заимствованы из кибернетики). «Вход» – это любое событие, которое по отношению к системе является внешним и влияет на нее любым способом. «Выход» – ответная реакция политической системы на подобное воздействие в форме политических решений, заявлений, законов, различных процессов, символических актов и т. д.

«Вход» реализуется либо в форме «требований», либо в форме «поддержки». Требование – это обращенное к властным органам мнение по поводу желательного или нежелательного распределения ценностей в обществе. Речь идет о таких ценностях, как: безопасность, самостоятельность личности, политическое участие, потребительские блага, статус и престиж, равноправие и др. Так, Д. Истон, приводя различные определения политической системы, образно сравнивал ее с гигантской фабрикой, в которой сырые материалы (потребности) перерабатываются в первичный материал, именуемый требованиями. Они имеют две основные формы. Первые – это собственные требования системы к окружающей среде, оборачивающиеся решениями властных органов. Вторые – требования, которые демонстрируют настроения групп людей, входящих в политическую систему.

Однако все это не означает, что политическая система должна удовлетворить все обращенные к ней требования, тем более что это и невозможно практически. Политическая система может действовать весьма самостоятельно при принятии решений.

В таких случаях она обращается к так называемому «резерву поддержки». Поддержка – это такое политическое отношение, когда «А действует на стороне В или ориентирует себя благосклонно по отношению к В, где А — люди, а В — политическая система как определенным образом взаимосвязанная и взаимодействующая совокупность политических институтов и политических руководителей, преследующих соответствующие политические цели и руководствующихся определенными политическими установками и ценностями» (Д. Истон). Поддержка проявляется в двух видах: внутренняя (или потенциальная) выражается в настроениях приверженности данной политической системе, толерантности, патриотизме и др.; внешняя предполагает не только принятие ценностей данной системы, но и практические действия на ее стороне. Поддержка способствует стабильности органов власти, преобразующих требования окружающей среды в соответствующие политические решения, а также создает необходимые предпосылки для применения средств и методов, с помощью которых осуществляются эти преобразования.

Поскольку именно поддержка обеспечивает нормальное функционирование политической системы, постольку каждая система стремится создать и внедрить в сознание своих граждан через каналы политической социализации так называемые «рабочие ценности», т. е. укрепляющую ее легитимность идеологию. Не случайно в западной традиции легитимность принято определять прежде всего как «способность системы породить и поддержать веру народа в то, что ее политические институты в наибольшей степени отвечают интересам данного общества» (С. Липсет).

Процесс ввода требований и поддержки осуществляется через две основные стадии: артикуляцию и агрегацию интересов. Артикуляция — это процесс осознания и формирования интересов индивидами и малыми группами. Агрегация — обобщение и согласование близких артикулированных интересов, перевод их на уровень программ, политических деклараций, проектов законов; корректировка проводимой политики и предложение ее альтернатив. Основным субъектом артикуляции являются группы интересов. Агрегация – одна из целей деятельности политических партий, средств массовой коммуникации и государства.

На другой стороне находится «выход» – то, что «измеряет производство» политической системы. Это и есть государственная политика – указы главы государства и постановления правительства, законы, принятые парламентом, судебные решения; также это производство символов, знаков и сообщений, которые адресуются окружающей среде. Перечисленные исходящие являются ответом на требования окружающей социальной среды, которые тем самым удовлетворяются, отвергаются, оспариваются или частично выполняются. Наконец, властные решения, воздействуя на окружающую среду, неизбежно вызывают к жизни новые требования и поддержку. А это и есть «обратная связь» системы.

Политическая система — это сложное иерархическое образование, поэтому неизбежно встает вопрос о ее подсистемах и структурных элементах. Г. Алмонд, в частности, выделяет в качестве таких подсистем «…три широких класса объектов: 1) специфические роли и структуры, такие как законодательные и исполнительные органы или бюрократии; 2) носители ролей, такие как отдельные монархи, законодатели и администраторы; 3) конкретные публичные мероприятия, решения или исполнение решений».

Эти структуры, носители и решения могут быть в свою очередь более подробно классифицированы в зависимости от того, включены ли они в политический процесс, или «вход», либо в административный процесс, т. е. «выход». Причем, анализируя внутреннее строение политической системы, Г. Алмонд выдвигает на передний план не столько структуры, сколько существующие между ними взаимодействия, выполняемые ими в политической системе роли. Обычно в рамках политической системы выделяют три подсистемы:

• институциональная (совокупность политических институтов);

• информационно-коммуникативная (совокупность коммуникаций);

• нормативно-регулятивная (совокупность моральных, правовых и политических норм).

Динамическая характеристика политической системы дается через понятие «политический процесс».

Политический процесс – это «процесс преобразования информации, перевода ее с „входа“ на „выход“» (Д. Истон).

Таким образом, речь идет практически о сведении политического процесса к «передаче смыслов, значимых для функционирования политической системы», т. е. к политической коммуникации. К. Дойч высказал даже мнение, что политическая коммуникация могла бы стать средоточием политологии, тогда политические системы трактовались бы как обширные коммуникационные сети. В книге «Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля» он предлагает информационно-кибернетическую модель политической системы, в рамках которой выделяет четыре блока, связанных с различными фазами прохождения информационно-коммуникативных потоков:

– получение и отбор информации на «входе» системы (посредством внешних и внутренних рецепторов);

– обработка и оценка информации;

– принятие решений;

– осуществление решений и обратная связь от «выхода» системы к «входу».

На первой фазе политическая система принимает информацию посредством внешнеполитических и внутриполитических «рецепторов», к которым отнесены информационные службы (государственные и частные), центры изучения общественного мнения и др. В этом блоке происходят селекция, систематизация и первичный анализ поступающих данных.

Вторая фаза обеспечивает дальнейшую обработку уже отобранной информации, которая поступает в блок «памяти и ценностей», где она, с одной стороны, сравнивается с уже имеющимися данными, а с другой – оценивается сквозь призму норм, стереотипов и ценностей, господствующих в данной политической системе.

На третьей фазе правительство как «центр принятия решений» принимает соответствующее решение по регулированию текущего состояния системы. Решение принимается после получения итоговой оценки степени соответствия текущей политической ситуации основным приоритетам и целям политической системы.

Четвертая фаза предполагает, что так называемые «эффекторы» (исполнительные органы – внутриполитические и внешнеполитические) реализуют принятые правительством решения. При этом результаты деятельности «эффекторов» порождают на «выходе» из системы новую информацию (внутриполитическую и внешнеполитическую), которая через «обратную связь» вновь попадает на «вход» и выводит всю систему на новый цикл функционирования.

К. Дойч выделяет три основных типа коммуникаций, осуществляемых в политической системе:

• личные неформальные коммуникации, например персональные контакты кандидата в депутаты с избирателями в непринужденной обстановке;

• коммуникации через организации и группы давления, например, когда контакт с правительством осуществляется посредством политических партий, профсоюзов и т. п.;

• коммуникации через средства массовой информации (печатные и электронные).

Однако такая интерпретация политической системы была подвергнута критике за «механическое перенесение терминологии, принципов деятельности и важнейших положений кибернетики в сферу политики» (Р. Кан).

Общепринятой стала трактовка, предложенная Г. Алмондом: «Говоря о политическом процессе, или „входе“, мы имеем в виду поток требований от общества к государству и конверсию этих требований в авторитетные политические мероприятия. К числу структур, вовлеченных преимущественно в процесс „входа“, относятся политические партии, группы интересов и средства коммуникации». «Выход» трактуется в западной политологии как «административный процесс», т. е. «…процесс реализации или навязывания авторитетных политических решений. Структуры, вовлеченные преимущественно в этот процесс, включают бюрократии и суды».

Итак, политический процесс складывается из следующих основных циклов:

– поступление информации из окружающей среды в рецепторы политической системы;

– циркуляция ее в системе;

– преобразование политической системы;

– решение системы по авторитетному распределению ценностей (Р. Даль).

Таким образом, политический процесс можно определить как совокупную деятельность всех акторов политических отношений, связанную с формированием, изменением, преобразованием и функционированием политической системы.