Текст книги "Политология"

Присущие людям потребности в общении и любви, в творчестве и ощущении глубоких корней, гарантирующих прочность и безопасность, в идентичности и познании выражают тенденцию к универсализации человеческого бытия на основе обретения свободы и раскрытия всех потенций, заложенных в человеческой личности.

Философская антропология возникла как одно из направлений трансцендентальной философии (И. Кант и его последователи) и в настоящее время развивается на основе синтеза философских дисциплин, концентрируя основное внимание на проблемах человеческого онтогенеза во всех его проявлениях: теоретическом, практическом, культурном, моральном, психологическом и др. «Задачи философской антропологии, – писал немецкий философ М. Шелер в статье „Положение человека в космосе“, – состоит в том, чтобы выработать на основе частнонаучных определений единую систематическую теорию человека».

Современная социальная антропология, беря за отправной пункт своего анализа отдельного человека, делает акцент на его социально значимых качествах (физических, нравственных, психических, творческих, интеллектуальных) и на возможности их реализации в тех или иных социальных условиях. Таким образом, специальным предметом социальной антропологии является человек как потенциальный и реальный субъект общественных отношений.

Хотя и философская, и социальная антропология учитывают политику с точки зрения ее влияния на формирование сущностных и социальных аспектов человеческого бытия, только политическая антропология является наукой о «человеке политическом» по преимуществу: человек в рамках этой дисциплины рассматривается как субъект политического творчества. В рамках дихотомии «субъект—система» политическая антропология представляет именно субъекта, тогда как другие политические науки делают акцент на системных, институциональных сторонах политики.

«Политическая антропология», как понятие, так и сама дисциплина, до сих пор воспринимается в научных кругах далеко не однозначно. Например, в Германии в первой половине XX в. политическая антропология рассматривалась как один из разделов политической философии, объектом которого считалась оценка потенций человека в качестве исходного пункта анализа всякого политического действия.

В настоящее время большинство ученых представляют политическую антропологию как науку, изучающую человека как политически активное существо путем сравнительного анализа всех обществ – не только цивилизованных, но и первобытных. Развиваясь в этом направлении, она соприкасается с эмпирически ориентированными социологическими и политологическими исследованиями. Перед ними у политической антропологии есть преимущество, которое классик французской социологии Р. Арон называл «спасительным средством от провинциализации» социологического и политологического знания. Подобного мнения придерживается и другой французский политолог Ж.-В. Лапьерр. Таким спасительным средством является постоянное обращение политической антропологии к данным современной этнологии, этнографии, теоретической археологии и др. Собранный этими науками материал позволяет гораздо шире рассматривать как феномен политического, так и место человека в нем.

Основным ценностным ориентиром политической антропологии является положение, сформулированное российским политологом А.С. Панариным: «Не человек для общества, а общество для человека». Проблема человеческого измерения политики, соотношения целей «большой политики» с запросами личности, ценностями индивидуального блага требует гуманитарной экспертизы, которую, в частности, обеспечивает политическая антропология путем анализа актуальных проблем гуманизации политики, защиты человека от жестких политических технологий.

В современной российской гуманитарной сфере политическая антропология играет особенно важную роль при изучении вопросов, связанных с распределением власти, разумным разграничением экономики и политики, политики и культуры, политики и идеологии. Трагические эксперименты по формированию «нового человека» в советскую эпоху, попытки тоталитарных диктатур «национализировать» не только частную собственность, но и личность привели в России и в других странах, где проводились аналогичные опыты, к появлению своеобразного «гуманитарного ренессанса» в форме постмодернизма, неонатурализма, стремящихся к реабилитации человека, гармонизации его жизни с природным окружением (экологические движения), к созданию новых социально-политических условий.

Основными принципами антропологической переориентации гуманитарного знания являются:

• принцип многообразия — отказ от любого одномерного подхода к политической деятельности и к проблеме «человек – политическая система», сводящего человеческий фактор к роли винтика политической «мегамашины»;

• принцип целостности – признание человека самодостаточным существом, живущим в соответствии с собственным предназначением (природным, социальным), которое самоутверждается путем воспроизводства своей сущности в пространстве и времени;

• принцип универсализма – преодоление любых сектантских представлений о торжестве «избранного народа» (народов, цивилизаций) или класса, породивших в XX в. геноцид и рецидивы варварства и даже феномен самоистребления народа в результате социалистических экспериментов;

• принцип субстанциональности – признание неотъемлемых прав человека, соотнесение с ними любых политических реалий и действий, решение проблемы соотношения социологического и антропологического в пользу последнего, соотнесение с ним политического сознания и политических теорий;

• принцип свободы – рассмотрение индивида как носителя качеств, не предопределенных, не запрограммированных строго социальной системой. Признание постоянной возможности проявления «альтернативного сознания» на всех уровнях: воображения, воли и политического действия.

Процесс взаимодействия между различными политическими науками происходит непрерывно, и его результаты не могут считаться окончательными до тех пор, пока заимствованный материал не прошел проверки в рамках дисциплины, представители которой заинтересованы в рецепции методологии смежных общественных наук. Никто не берется утверждать, насколько он будет полезен. Тем не менее постоянно возникающее у исследователей искушение к заимствованию из других родственных областей знания, иногда наугад, часто оказывается непреодолимым, даже если шанс совершить новое открытие является минимальным.

Контрольные вопросы

1. Какие существуют критерии научного определения политики?

2. В каких социальных структурах характер политики проявляется с наибольшей отчетливостью?

3. В чем состоит основная дилемма государственной политики?

4. Является ли конфликт неизбежным основанием политического процесса?

5. Чем определяются предмет, метод и функции политологии?

6. Каковы критерии, характеризующие политологию как научную дисциплину?

7. В чем состоят особенности построения гипотез и теорий в области политического знания?

8. Существуют ли различия между институционными и бихевиоральными методами политического анализа?

9. Имеет ли научный политический анализ ценностное содержание?

10. В чем заключаются отличия политологии от других политических наук?

11. Какие можно выделить критерии взаимодействия между политической наукой, политической социологией, политической психологией и политической антропологией?

Основная

1. Берлин И. Четыре эссе о свободе. L., 1992.

2. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

3. Власть и демократия. Зарубежные ученые о политической науке: Сб. статей / Под ред. П.А. Цыганкова. М., 1992.

4. Ильин В.В., Панарин А.С., Бадовский Д.В. Политическая антропология. М., 1995.

5. Марков Б.В. Философская антропология. СПб., 1997.

6. Панарин А.С. Объяснение и понимание в политической науке // Вест. Рос. гум. науч. фонда. 1997. № 2.

7. Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность: Хрестоматия / Под ред. А.Д. Воскресенского. М., 2000.

8. Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клингеманна; науч. ред. русск. изд. Е.Б. Шестопал. М., 1999.

9. Российская ассоциация политической науки. К Первому Всероссийскому конгрессу политологов. Информ. бюлл. М., 1998.

10. Сморгунова В.Ю. Феномен политического знания. СПб., 1996.

11. Тард Г. Социальная логика. СПб., 1996.

12. Федосеев А.А. Современная американская буржуазная политология. Истоки, традиции, новации. Л., 1989.

Дополнительная

1. Философия политики. Кн. 1. Теоретико-методологические проблемы изучения политики. М., 1994.

2. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.

3. Фромм Э. Иметь или быть. М., 1986.

4. Хёффе О. Политика, право, справедливость. Основоположения критической философии права и государства. М., 1994.

5. Шаронов В.В. Основы социальной антропологии. СПб., 1997.

6. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1.

7. Юрьев А.И. Введение в политическую психологию. СПб., 1992.

8. Arendt Н. The Human Condition. Ch.; L., 1989.

9. Arendt H. Between Past and Future: Eight Exersises in Political Thought. N. Y., 1993.

Глава 2
ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

Политическая мысль зародилась около 4,5 тыс. лет назад в странах Древнего Востока, где в этот период возникли первые государственные образования. Однако своего наивысшего расцвета она достигла в Древней Греции и Древнем Риме. Именно в Древней Греции в середине I тыс. до н. э. впервые началось выделение различных областей знания из первоначально синкретической религиозно-мифологической модели человеческого сознания, включавшей зачатки не только религии, но и философии, различных форм искусства, а также знаний о политике и др. Действительно, исторически первой формой познания политики считается ее религиозно-мифологическая трактовка, для которой типичными были представления о божественном характере власти и о правителе как земном воплощении божества. Примерно с середины I тыс. до н. э. политическое сознание стало приобретать самостоятельный характер, появляются первые политические воззрения, концепции, составляющие часть единого философского знания. Именно древнегреческие мыслители внесли самый значительный вклад в образование новой области человеческого мышления – философии как особой формы познания, которая поставила перед собой задачу рациональными средствами создать предельно обобщенную картину мира и места в нем человека. Развитие собственно политической теории происходило при этом долгое время в недрах философских систем и концепций, где она, постепенно эволюционируя, приобретает уже форму рационалистической рефлексии о мире политики.

Серьезным внешним стимулом, способствующим в этот период активному становлению политической теории, стала уникальная по своему характеру политическая организация, сложившаяся в Древней Греции в VIII–VII вв. до н. э., – демократический полис. Полис как специфический социальный и политический феномен античности представлял собой такой тип государства, который потребовал участия практически всех свободных членов общества в политической жизни гражданской общины, прежде всего в деятельности народного собрания и судебных органов. В целом социально-политический строй Древней Греции – своеобразная система независимых полисов, т. е. небольших городов-государств с различным устройством, иногда создававших между собой военно-политические союзы и вступавших в иные формы взаимодействия друг с другом и окружающим «варварским» миром.

Политическая практика, потребовавшая постоянного активного участия в законосовещательной и судебной деятельности, естественным образом вызывала у некоторых категорий граждан интерес к ораторскому искусству, искусству ведения спора и аргументации. В связи с этим в период наивысшего расцвета полиса (V–IV вв. до н. э.) в Афинах и других городах Древней Греции начали возникать школы риторики, в которых граждане могли обучаться основным приемам политического искусства.

Первыми профессиональными учителями различных знаний, необходимых в первую очередь для государственной деятельности, стали софисты – «платные учителя мудрости». Гегель именует первых софистов (Протагор, Продик, Гиппий, Горгий и др.) «учителями Греции»: вместо того чтобы размышлять, как элеаты, о бытии или, как ионийцы, о природе, они избрали удел профессиональных воспитателей, торгующих своими умениями и своей мудростью. Сами владея политическим ремеслом, они обучают других тому, как убедить судей и переубедить народное собрание, как преуспеть в посольстве и придать любому делу надлежащую политическую форму. В самом широком смысле софистов рассматривают как своего рода «гуманистов» античности, первыми обратившихся к сфере человеческого мира и осуществлявших поиск человеческих начал полисной жизни (Протагор). В духе софистики отразились атмосфера и характер демократического полиса: всем его гражданам присуща определенная мудрость, способность правильно судить относительно дел, представляющих общий интерес.

Рационалистической критике софистами были подвергнуты как традиционные обычаи, освященные преданием, так и установленные законы. Если у Горгия мы еще не находим резкого расхождения между «писаным» законом как искусным человеческим изобретением и справедливостью как «божественным и всеобщим законом», то у Гиппия из Элиды природа (фюсис) и закон (номос) уже резко противопоставлены: установления природы предстают в качестве естественного права, с которым зачастую вступает в противоречие искусственный человеческий закон. Причем природа рассматривается софистами как критический принцип, определяющий независимую интеллектуальную позицию индивида в отношении любых предписаний и установлений. Исходя из данного принципа, одни из представителей младшего поколения софистов (Антифонт, Алкидам, Ликофрон) обосновывали равенство всех людей по природе – эллинов и варваров, свободных и рабов, благородных и незнатных. Другие (Калликл, Фразимах, Пол Агригентский), напротив, утверждали, что несправедливость вполне естественна, а зачастую выгоднее и целесообразнее справедливости. Согласно софисту Фразимаху, в человеческом мире не существует иной справедливости, кроме интереса более сильного: справедливость – это «чужое благо, устраивающее сильнейшего».

Таким образом, софисты считали, что и справедливость, и законы, и формы государства являются следствием определенного соглашения между людьми, которое носит временный характер и может быть изменено в зависимости от тех или иных обстоятельств. Представление же о том, что само государство возникло в ходе исторического процесса как результат договора между людьми о взаимном союзе и что законы могут быть усовершенствованы, содержало в себе концепцию исторического прогресса.

Идеи софистов, направленные против традиционных ценностей античного полиса и во многом разрушающие устоявшиеся общественные связи, не могли не вызвать ответной реакции со стороны представителей консервативного направления политической мысли Древней Греции, крупнейшими из которых были Платон и Аристотель. В споре с софистами Платон развивал идеи своего учителя Сократа (469–399 гг. до н. э.). Усматривая в софистике симптом духовного кризиса афинского полиса, Сократ выступал как диагност и врачеватель этой «болезни духа» и одновременно как политический реформатор, стремившийся восстановить общность города и лежащие в ее основе истинные ценности в их изначальной подлинности: добродетель и справедливость как ее стержень – вот то общее, что связывает афинян в гражданскую общину, единое целое, а истинная мудрость состоит в знании-обладании этим целым. Полемизируя с демократическим утверждением софистов о том, что каждый человек может выносить правильные суждения относительно сферы политического, Сократ обосновывал противоположный тезис, согласно которому править могут лишь немногие знающие, тем самым отстаивая принцип компетентного правления. К Сократу восходит и ставшее впоследствии традиционным для политических теорий Средневековья и Нового времени разделение форм правления на правильные (монархия, аристократия, демократия) и неправильные (тирания, олигархия, охлократия, т. е. власть толпы, не связанная законом).

Платон (427–347 гг. до н. э.) изложил свое политическое учение главным образом в диалогах «Государство», «Политик» и «Законы». В «Государстве» он изобразил идеальное государство, которое представлялось ему максимальным воплощением в земной жизни идеи блага – справедливости. Платона, правда, занимает не столько вопрос о том, возможно ли такое государство в действительности, сколько выявление идеальных принципов, на которых должно основываться государство и управление. В результате такой подход к политике с позиций должного, предполагающий крайний философский радикализм, приводит философа к созданию грандиозной политической утопии, которая вдохновила целое направление политической мысли, существующее и в наши дни.

При конструировании идеального государства Платон исходил из соответствия, которое существует между космосом в целом, государством и отдельной человеческой душой: согласно идее справедливости справедливый человек не отличается от справедливого государства. Поэтому трем началам человеческой души (разумному, яростному и вожделеющему) соответствуют три начала государства – совещательное, защитное и деловое. Они реализуются соответственно в трех сословиях: правители-философы, воины (стражи), составляющие в совокупности высший класс, и «третье сословие», т. е. масса производителей. Справедливо такое государственное устройство, при котором каждый, имея свое назначение, занимается собственным делом и не вмешивается в чужие и при котором существует иерархическая соподчиненность всех начал во имя блага целого, т. е. государственного организма.

Опровергая теорию общественного договора, предложенную софистами, Платон утверждал, что государство возникло для удовлетворения многообразных потребностей людей, которые в одиночку не могли доставить себе все нужное для жизни. Поэтому первое, что должно быть в государстве, – это достаточное количество людей, удовлетворяющих на основе принципа разделения труда физические потребности всего общества, т. е. земледельцев и ремесленников, которые не допускаются в сферу политики. Далее необходимы защитники государства, или воины, которые составляют собственно граждан и на которых сосредоточивает внимание философ, тщательно регламентируя их воспитание, жизнь и быт на основе принципов равенства, общности и коллективизма. Все должно быть общее, чтобы не было у граждан частных интересов, возбуждающих между ними взаимную вражду: у стражей нет места частной собственности и введена общность жен. Женщины в идеальном государстве уравнены в правах с мужчинами, дети воспитываются за государственный счет.

Из воинов выделяются правители-философы, обладающие высшими способностями и подготовленные к этому призванию долгими и трудными испытаниями. Они немногочисленны, ибо мудрость – достояние немногих. Им вверяется неограниченная власть в государстве, которым они управляют, охраняя законы и следя за гражданами от самого их рождения до смерти. Идеальная форма государства, где правят мудрые, может быть либо аристократической, либо монархической в зависимости от того, принадлежит ли сознание высших идей многим или одному.

Но реальное положение дел в греческих полисах убеждало философа в неизбежности извращения любого государственного устройства, основанного на идеальных принципах. Каждая форма правления гибнет из-за внутренних противоречий, присущих ее собственному принципу, и злоупотреблений этим последним. Платон представлял динамичную картину политической жизни, описывая процесс предполагаемой деградации идеальной аристократии в тимократию (власть честолюбивых), затем в олигархию, демократию и, наконец, в тиранию и давая яркие характеристики различным формам правления.

В сочинении «Законы», написанном уже в глубокой старости, Платон рисует «второй по достоинству» государственный строй, наиболее приспособленный к реальной действительности. Здесь он различал два вида государственного устройства: в первом над всем стоят правители; во втором правителям предписаны законы, т. е. «определения разума», установленные ради общего блага государства в целом. В последнем проекте государства Платона основная ставка делается именно на законы, которые жестко регламентируют публичную и частную жизнь граждан и на страже которых стоит правосудие.

Дальнейшее развитие античной политической мысли связано с именем Аристотеля (384–322 гг. до н. э.) – ученика и критика Платона. Важнейшими произведениями Аристотеля по политической тематике являются такие дошедшие до нас работы, как «Политика», «Афинская полития» и «Никомахова этика» (при этом этика предстает у него как начало политики, введение к ней). C именем Аристотеля связывают выделение политического знания в рамках философии: по его мнению, политическая наука должна заниматься полисом, или государством.

Критикуя предложенную Платоном модель идеального государства, Аристотель справедливо замечает, что излишнее единство государства искажает свойственную ему природу, уничтожая в нем различия и многообразие, необходимые в этом союзе. Особенно выступал Аристотель против общности жен и собственности, утверждая, что всякий гораздо больше заботится о собственном достоянии, чем об общем. По его мнению, у человека есть два главных побуждения к заботе и любви – собственность и привязанности. Между тем оба эти чувства уничтожаются Платоном.

Критика платоновского «Государства» послужила для Аристотеля исходной точкой развития собственного политического учения, в котором параллельно присутствуют две тенденции: к нормативному освоению политической действительности и к эмпирическому анализу реальных форм государственного устройства посредством изучения фактического материала. Известно, что вместе со своими учениками он собрал и описал 158 греческих и «варварских» конституций. Их сравнительный анализ в «Политике» заложил основу современной политической компаративистики.

Для Аристотеля, исходившего из тождества природного и политического в сфере общественных отношений, государство не является, как утверждали ранее софисты, искусственным изобретением людей: оно существует по природе человека и выступает целью его развития. Человек по своей природе – «существо политическое», обладающее естественным стремлением к государственной жизни. Вне государства могут жить либо только животные, не способные к общению, либо высшие существа, у которых есть все, что им нужно. Человек же только в государстве способен адекватно реализовать и развить свою человеческую природу.

Природное стремление человека к совместной жизни реализуется через ряд ступеней «естественного развития»: через организацию в семью, затем – в селение и, наконец, образование из нескольких селений государственного сообщества ради достижения благой жизни для своих граждан в целях совершенного и самодовлеющего существования. Государство – это высшая форма общения, где все другие формы достигают «благой жизни» и завершения. Поэтому по своей сути государство предшествует первичным «общениям» и индивиду, как целое предшествует частям.

Государство можно рассматривать также как достаточную для самодовлеющего существования совокупность граждан. В связи с чем возникает вопрос: что такое гражданин? По определению Аристотеля, гражданином называется тот, кто участвует в суде и народном собрании, т. е. его существенным признаком служат политические права. Но так как в разных государствах допускаются к правлению различные классы общества, то и само определение гражданина видоизменяется в зависимости от формы правления. Гражданин живет для государства, поэтому отличительным его свойством служит добродетель. Однако добродетель гражданина и добродетель человека не всегда совпадают: различные по своему устройству и по цели государства требуют от своих граждан различных добродетелей, тогда как добродетель человека одна и та же. Только в совершенном государстве данные характеристики совпадают, ведь в нем каждый гражданин должен быть способен и подчиняться, и повелевать.

Продолжая сократовско-платоновскую традицию разделения государственных устройств на правильные и неправильные (извращенные), Аристотель ввел в свою классификацию два критерия их разграничения: качественный (ориентация на общее благо либо на благо личное) и количественный (по составу верховной власти: власть одного, власть немногих, власть большинства граждан). Отсюда три правильных формы политического устройства: монархия, аристократия и политая (республика), каждому из которых соответствует извращенная форма правления: монархии – тирания, где имеется в виду только польза правителя; аристократии – олигархия, где правят для собственной пользы богатые; политии – демократия, где владычествуют в своих интересах бедные.

Аристотель подробно исследовал причины, приводящие к политическим переворотам в различных формах государства, предлагая определенные рецепты и средства их предупреждения. Он считал, что самым важным средством, способствующим сохранению государства, является воспитание граждан в духе соответствующего государственного устройства. Кроме того, автор «Политики» первым сформулировал идеи о зависимости политического устройства от размеров территории государства, численности и качества населения, о предпочтительности такого устройства, в котором «наилучшим образом смешаны все начала».

Аристотель рассматривал государство как естествоиспытатель: будучи, как и Платон, сторонником правления лучших (аристократии), он тем не менее не ограничивался изображением идеального правления, а рассматривал модель совершенного государственного устройства с точки зрения возможности его достижения любым государством. Такое устройство Аристотель называл средним, «смешанным», или политией: она соединяет в себе достоинства олигархии и демократии, но свободна от их недостатков и крайностей. Политая – средняя форма государства, ибо в ней доминирует «средний» элемент во всем: в нравах – умеренность, в собственности – средний достаток, в управлении государством – средний класс.

Наиболее значимые в теоретическом отношении политические идеи появляются обычно в период кризиса традиционной государственности или как попытка ее «критического преодоления» (ниспровержения), или как реставрация приходящих в упадок норм и ценностей. Политическая философия Платона и Аристотеля отмечена стремлением к реставрации постепенно приходящих в упадок полисных форм.

Эти же черты свойственны политической философии выдающегося римского идеолога, защитника римских институтов и политических нравов в период кризиса Римской республики Марка Туллия Цицерона (106-43 гг. до н. э.). В его работах «О государстве», «О законах», «Об обязанностях» особое место занимают проблемы государства и правового порядка.

В основе права лежит справедливость, т. е. вечное, неизменное свойство как природы в целом, так и человеческой природы в частности, которое требует прежде всего не вредить другим и не нарушать чужую собственность. Само государство, будучи воплощением данной природной справедливости, трактуется Цицероном как достояние народа, возникшее в результате согласия в вопросах права и общности интересов. При этом среди причин его образования помимо естественной потребности людей к общению и стремления к безопасности философ называл необходимость охраны частной собственности.

В русле традиций древнегреческой мысли Цицерон уделял большое внимание анализу различных форм государственного устройства, их «кругообороту», а также поиску «наилучшей» формы государства. Выделяя, в зависимости от числа правящих, три формы правления – царскую власть, власть оптиматов (аристократия) и народную власть (демократия), – он полагал, что наилучшим является государство, обладающее смешанной конституцией, которая образуется путем равномерного смешения положительных свойств всех трех простых форм правления. Прообразом подобного смешанного государственного строя служила для Цицерона римская государственность, где аналогом начал царской власти выступали полномочия консулов, власти оптиматов – полномочия сената, народной власти – полномочия народного собрания и народных трибунов.

Вместе с тем, подчеркивая опасность крена в сторону того или иного начала смешанной государственности, мыслитель выступал за равновесие между полномочиями магистратов, влиянием «первенствующих людей» и свободой народа. В качестве гаранта такого равновесия, охраняющего дух законов и общественную добродетель, предлагался принцепс («первый из граждан»), который должен был взять на себя весь груз государственной ответственности, примиряя конфликтующие стороны и восстанавливая единство общества.

Данное предложение Цицерона, изначально ориентированное на реставрацию институтов и ценностей римской сенатской республики, в конечном счете теоретически расчищало путь принципату как единоличному правлению: выдвижение на римскую политическую авансцену «сильных личностей» способствовало окончательному упадку республиканских институтов. «Спаситель отечества» Октавиан Август, объявленный принцепсом, создал основу для нового периода римской государственности – периода империи.