Электронная библиотека » Валерий Петков » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 14 апреля 2017, 23:30


Автор книги: Валерий Петков


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Каждому не объяснишь, что нужен хороший контракт. Горечь была в остатке.

В офисе повисла гнетущая, мёртвая тишина. Телефоны молчали, словно не было связи.

Фирме установили жёсткий срок – погасить задолженность по аренде до первого октября.

Потянулись дорогие джипы, в цеху стали появляться холёные директора торговых компаний, вокруг которых суетились менеджеры арендодателя. На рабочих никто не обращал внимания. Они приходили в конторку, с тревогой спрашивали – закрываемся или нет? Их успокаивали, объясняли, что перепутали, не в тот склад визитёров занесло. Всё это напоминало нерадивого ученика с двумя дневниками и тайной надеждой – авось проскочит!

* * *

– Я там пересчитал по складу. Звони этим… потрошителям, – хмуро сказал Виталий, – перекинул тебе на почту. Надо что-то делать. Жаль, конечно, отдавать то, что нажито… непосильным трудом. – Улыбнулся криво.

Сергей принялся настойчиво звонить. Энергия бесцельного ожидания требовала выхода.

Договорились, что заедет коммерческий директор, на месте посмотрит, что и сколько, даст окончательный ответ.

Вскоре приехал на стареньком «Терракане» Алексей. Неторопливый, основательный. Лет тридцати, светлый, голос тихий. У него был список, распечатанный с сайта, с подробным расчётом, пометками, что могло бы их заинтересовать в случае, если это есть на складе, но в прайс-листе не указано.

Они вдвоём обревизовали список.

– Ну что ж. Нормально. Можем завтра вывозить? Только вот просьба – на вашей «Газели». У нас легковушки, за габарит вылезет, с ментами не хочется связываться.

– Конечно. Деньги на бочку, и вперёд! Точнее – вперёд деньги, а потом уже бочку!

– А профиль нельзя прибавить? Алюминиевый – ноль пять на тридцать на шесть метров? Я там справа видел, на стеллаже. Очень бы нам подошёл к этой теме.

– Его же нет в предложении.

– Ну, как бонус… оптовикам. – И глянул твёрдо в глаза Сергею.

Вечером Сергей рассказал о своей встрече с Алексеем.

– Ждут нашего звонка.

– На нашей «Газели»? Ну, совсем на халяву хотят проехаться, мародёры… нас мордой об стол… по бедности повозить! – возмутился Виталий и неожиданно спросил: – Чего ты так за них бьёшься?

– Я за нас бьюсь, за тебя! Хоть какие-то дыры заткнуть! На премию я не надеюсь! Мне за державу обидно! – возмутился Сергей и стал звонить Алексею.

Хотя и резанула неприятно фраза, подозрительная интонация Виталия.

На следующий день приехал на старенькой «десятке» Владимир, партнёр Алексея и технический директор. Привёз деньги. Красивые пачки, карминные купюры по пять тысяч рублей.

Марина, секретарь, оформила ордер, выписала накладную. Сергей слонялся рядом с равнодушным лицом, выходил в цех, кофе сварил, пил обжигаясь и беспрестанно курил.

Договорились, что завтра привезут на «Газели» габаритный груз и всё остальное.

Кофе выпили, почти не разговаривали, руки пожали, и он уехал.

Марина тотчас же позвонила Виталию, и вскоре он уже был в офисе.

– Котлетка готова! – встретил его улыбкой Сергей на пороге. – У Марины припрятана.

– Куда её в первую очередь пристроить, эту котлетку, с кем раньше поделить, – угрюмо сказал Виталий.

– Главное – она есть! Завтра надо будет им остальное отгрузить.

* * *

Утром Виталий руководил отгрузкой лично, пропадал долго в цеху. Вскоре позвонил Алексей:

– Что же вы не всё нам отгрузили? Мы разве так договаривались?

– Как не всё?

– Да так! Несколько позиций вообще отсутствуют. – Он стал перечислять. – Вот список передо мной, всё отмечено. Нам чужое ни к чему! Вы нам наше отдайте!

– Надо было на отгрузку кому-нибудь приехать, а то теперь будем по телефону разбираться да машину гонять через всю Москву! Между прочим, денег стоит!

– Ну, мы же вам поверили. А теперь – забирайте всё назад, чего нам с вами бодаться по мелочам! Несолидно как-то!

– Давайте так – сейчас же всё выясню, отгрузкой командовал не я, и перезвоню.

Сергей пошёл в цех и на антресолях действительно нашёл несколько коробок деталей. Он вернулся в офис:

– Виталий, что ж ты меня подводишь! Почему не всё вчера отгрузили? Теперь меня казнят, претензии высказывают, а ты втихаря зажилил какие-то железяки! Что ты за них цепляешься? Детский сад, честное слово!

– Они вообще охамели! Получается больше, чем у нас было в предложении! Плюс ещё отдали им демонстрационные стенды, макеты, ткань, вставки… выгребли полконторы!

– И на сколько превысили?

– Почти триста пятьдесят евро!

– И ты решил утаить, не сказав мне ничего? Что за пацанство! Это же «ловленый мизер», как говорят преферансисты!

– Ты бы знал, как они мне достались!

– Я не понимаю причин твоего возмущения! Ты элементарно посчитай – прибавь к наличке восемнадцать процентов, которые мы выигрываем на налоге! Я днём прикинул, и вот что получается, смотри – ты запчасти и комплектующие закупал в Германии по минимальному инвойсу, оптом, со скидкой, до повышения цен, а это сразу минус пятнадцать процентов. Растаможка была на своей таможне сделана. Это ещё процентов двенадцать…

– Ну и что?

– А то, что на самом деле скидка получается не пятьдесят процентов, как в коммерческом предложении, а реально, дай бог, всего лишнее семь-восемь процентов!

– Угу! А сколько лет пролежали они на складе, деньги были заморожены!

– Я это тоже подсчитал! Так тогда и евро был дешевле, а сейчас он поднялся, и в пересчёте на рубли получается совсем неплохо! Надо радоваться, что люди оптом, за наличку, слышишь – повторяю – за на-лич-ку забирают весь этот… хлам! Извини. Теперь это уже хлам, потому что мы его не сможем использовать после закрытия фирмы!

– Ладно, заступник – иди, порадуй этих… кровососов! Завтра довезём остальное. Меня пару дней не будет. Сорвусь по семейным делам. Ты звони, если что-то срочное.

Виталий уже продал квартиру, купленную под банковский кредит, жену и дочь отправил из Москвы. Сам подселился к Сергею. Вместе с Пальмой. Квартиру эту в спальном районе оплачивала фирма. То есть – Виталий. Пошла третья неделя общего житья-бытья.

* * *

Неделя началась с дурных вестей. Пожилой монтажник Сергей Николаевич Кабунин, или просто – Николаич, опытный и толковый, по уровню квалификации и смекалке стоящий трёх обычных работяг, после обеда, работая на стремянке, развинтил болт крепления каркаса. Не закреплённый на противоположной стороне, болт неожиданно подался вправо, и с высоты трёх метров Николаича смахнуло горизонтальной балкой на асфальт. Он упал на правый бок, побелел мгновенно лицом. Рабочие кинулись на помощь, помогли подняться.

Ступать на ногу он не смог. Поддерживая под руки, довели до раздевалки, усадили, в офис по местному позвонили. Виталий был в отъезде, Сергей примчался в цех:

– Как?

– Херово. Что ещё сказать?

– Нашатырь принесите.

Побежали, принесли вату с ношатырём, возле носа поводил. Николаич вздрогнул, глаза приоткрыл. Лицо белее белого.

– Голова не болит? Нет сотрясения?

– Вроде нет. Бедро как деревянное.

Вернулся Виталий. Отмерял короткие, отчаянные шажки по свободному пространству офиса:

– Наверное, перелом шейки бедра.

– Вот зачем ты это говоришь! – закричал Сергей. – Ты что – не понимаешь? Мысль материальна, а уж слово-то – тем более! Это же так ясно!

– Я что – пацан! – закричал Виталий. – Ничего не видел в жизни, не понимаю, что ли, ничего! Я столько всего насмотрелся в разных передрягах… походах!

Секретарь Марина, она же нормировщик, и дизайнер, он же админ, Миша, молча уткнулись в дисплеи, спрятались за свои бюро, пережидая бурю.

Виталий выбежал, повёз Николаича в травмпункт. Вернулся злой и обескураженный:

– Сделали рентген. Перелом шейки бедра.

– Ну, правильно! Ты это озвучил, ты этого хотел, и нате – получите! – сказал Сергей.

– Да при чём тут это! Аюрведы твои опять дурацкие. Или как они там. Психолог хренов.

– Никакой я не психолог! Не надо ситуацию тащить на себя! Попросил? Вот и пожалуйста – получили! – развёл руками Сергей.

* * *

Виталий вновь уехал в больницу, уговаривать на срочную операцию. Вернулся в конце дня, сидел, сжавшись от отчаянья в комок, с горестным лицом, ждал, когда кольцевая дорога хоть немного разгрузится.

– Ладно, пошли, – встал, ушёл к машине. Сергей закрыл офис. Они молча довезли до электрички Марину, распростились.

– А где Миша? – неожиданно спросил Виталий.

– Он же днём у вас отпросился. Отравился пиццей. Пошёл лечиться.

– Не понос, так золотуха! Извини, Марина, забыл, что ты здесь.

Виталий выехал на трассу. Она была почти пустой. Ехали молча.

– Что там с Николаичем, подробности какие? – спросил Сергей.

– Ну какие могут быть подробности в этой стране? Медицина хвалёная! Через две недели только по плану операцию собирались делать. Говорю, а пораньше если? Буркалами в очках фирменных так это повращал, скалькулировал чего-то, и говорит – восемьдесят семь тысяч. Короче – вернулся в контору, достал из зарплаты девяносто и дал ему. Сегодня у нас что?

– Понедельник.

– Вот! В четверг будут делать операцию, вставлять болты. Хромированные.

Движение после поворота на Бутово оживилось, машины, соскучившись по скорости, побежали быстрее. Каким-то чудом не притёрлись к затрапезного вида «девятке», ворсистой от грязи.

– Ну куда ты лезешь, мудило! – неожиданно заорал Виталий, – Хоть бы поворотник включил! Я тя счас отожму, блин, поучу! Если тебя раньше не научили! Чуркистан грёбаный!

– Ты это кому кричишь? Мне? И чему ты его научишь? – спросил Сергей. – Тому мужику лет сорок! Его уже поздно чему-нибудь учить. – И продолжил с полуулыбкой: – Если его папа с мамой, школа и семья ничему не научили.

– Ненавижу это московское разнузданное… наглое… хищное хамство! И что я теперь – должен всё это терпеть, прощать?

– Ну зачем же? Не обращай внимания. Он не достоин. Твоих нервов, здоровья. Зачем ты эти сокровища бесценные на какого-то сквозного козла расходуешь почём зря? К тому же, какой он москвич? Заезжий южанин, мелкий лавочник.

– Всё равно, хоть три минуты, а пусть себя мудаком почувствует!

– Да ничего он не почувствует, зря ты упираешься!

– Я козлу дал понять, что он козёл. Всё! – Виталий стукнул руками по рулю.

– И с медициной тоже – что ты, Америку открыл? Тебя так удивило, что он деньги взял? Думаешь, что-то изменилось с прошлого века? В советское время надо было бабушке жены срочно ампутацию делать. Тёща помчалась к себе на Псковщину, в Скобаристан солнечный. Суббота – ничего не знаем, говорит районный главврач. Она ему двадцатипятку сунула в карман халата, и через два часа сделали. Это тогда-то вообще об этом пугались думать, не то что сейчас – разнузданность всеобщая и бабло! – завёлся Сергей, но замолчал резко, понял, что поддался на провокацию, громкое возмущение Виталия.

И продолжил уже мысленно, чтобы не обидеть Виталия:

– А Москва попросту мстит тебе… Отвечает на твою ненависть к ней. Отторгает тебя. Москва сломала тебя! Посмотри на себя! Ты же неврастеник. Рассеянный… И это тоже – расплата. И неумеренная выпивка каждый вечер… Ну, а ты, Серёжа, глянь на себя. Ты-то – со светлым лицом смотришь в радостное завтра? Полон сил, созидательных идей и творческих замыслов? И почти не осталось зубов. И скажи спасибо этому человеку рядом. Три года ты худо-бедно сводишь концы с концами, отсылаешь жене. Нет долгов… Какое это счастье, когда нет долгов! Стоп! Но я внутренне свободен! Может быть, именно потому, что Виталий платит мне и это главная часть моей свободы? Нет! Не только. Я изначально хочу быть свободным. И буду. А в нём слишком много комплексов. Их породила именно Москва, весь этот уклад, сумасшедшая жизнь. И она разрушает его изнутри, его бизнес, планы. Она победила. Равнодушно раздавила и покатила дальше. И Виталий, талантливый технарь, от бессилия превратился в болезненно нетерпимого, взрывоопасного и непредсказуемого человека, не умеющего выслушать, временами лишённого выдержки, мгновенно переходящего на крик, истерику. И тотчас же успокаивающегося, словно и не было только что этого ослепляющего смерча. Почему я так думаю и позволяю себе думать именно так? Я ещё не сломался за три года. Многое воспринимаю обострённо… И всё-таки мне – легче. Но ведь я для чего-то оказался здесь. Именно сейчас, в этой конкретной ситуации, не выдуманной, а суровой и жёсткой. Чтобы решить какую-то задачу? Помочь Виталию, да и на себя по-другому взглянуть.

Где-то это всё собиралось, скапливалось у нас обоих, и вот мы влезли на этот неустойчивый плот, надо собраться, очнуться, подумать. Перестать его раскачивать. Так думаю я, а так ли это надо Виталию? Вон он как сопротивляется, временами на крик срывается. А ты, Серёга – должен терпеть. Ради общего и своего блага. Хороших людей к нам посылают тоже ведь не зря! Или нас к ним. А как иначе возлюбить ближнего? Да и без толку гирьки переставлять слева направо и наоборот. Любовь дело обоюдное, требует взаимности, с гирьками здесь самое пустое, бессмысленное дело примериваться – кто больше, кто меньше… Отъезд Виталия из Москвы очень похож на бегство.

– Эх ты, – нарушил молчание Виталий, – я думал, ты меня поддержишь, посочувствуешь, а ты туда же.

– В чём тебя поддержать? Врачи-рвачи берут взятки, попадаются негодяи, спекулируют на человеческом горе. Я с тобой согласен. И что? Предлагаешь начать с нас? Ждать две недели, пока лучшего работника прооперируют? Нет у нас системы реального медицинского страхования. Нету! Поэтому кое у кого и карманы оттопыриваются от пачек с деньгами! Я твой праведный гнев понимаю, ну и что?

– Ни хера! Жопу страховкой подтереть! И всё.

Неожиданно справа, поблизости раздался мощный взрыв. Машину слегка подбросило.

– Что это было? – тревожно спросил Виталий, пригибаясь, мгновенно глянув в зеркало заднего вида, – не у нас?

– Откуда! Ты бы на руле сразу почувствовал. – Сергей оглянулся. Пальма тревожно заскулила на заднем сидении, завертела головой.

– У фуры колесо взорвалось.

– Мощно получилось. Я подумал – теракт, – успокаиваясь, задумчиво, сказал Виталий.

– На МКАДе не скроешься. Теракты в центре совершают и уходят дворами от погони. – Сергей смотрел в окно, возвращаясь к прежним мыслям.

– Словно горячечный бред, эта запальчивость изменяет зрение, точность оценки того, что попадается на глаза, выпирает лишь какая-то часть. Не самая важная, но вставшая на место главной. А та – размыта, не сфокусирована, и чтобы изменить такой порядок вещей, необходима неспешность с самого начала. И тогда осмысленное прозрение будет началом мудрости, а не сиюминутной тратой сил на глупости за окном.

Они молчали. С трудом пробились на свою улицу с кольцевой автострады. Медленно пробирались через четыре светофора, потом вправо, под виадук.

Пальма навострив уши начала пронзительно скулить.

Сергей вышел из машины, взял на поводок собаку Виталий погнал машину на платную стоянку внутри большого гаражного товарищества.

Пальма нетерпеливо высматривала хозяина, тянула в ту сторону, Сергею было неудобно с тяжёлыми сумками, полными продуктов. Виталий появился неожиданно, овчарка кинулась к нему со всей силой, навалилась передними лапами, пачкая куртку на груди.

– Сидеть! – строго приказал Виталий.

Пальма села, нетерпеливо подметая шикарным хвостом тротуар, раскрыла в улыбке розовую пасть, преданно глядела в глаза хозяину.

Виталий наклонился, достал из пакета банку пива. Пальма успела широким замахом языка увлажнить его лицо. – Прекрати! – посуровел Виталий. Распрямился, вытер рукой лицо: – Мы скоро вернёмся. – И пошёл через дорогу к группе деревьев напротив, одёргивая Пальму на коротком поводке. Там была небольшая полянка и стихийная площадка для выгула собак.

Сергей поднялся на медленном лифте на восьмой этаж. Переложил пакет в другую руку, открыл скрипучую дверь, включил свет.

Среди огромных сумок, коробок, чёрного чемодана на колёсиках и собачьего коврика около кровати, на которой спал Виталий, был небольшой проход. Певучая тахта Сергея находилась левее, напротив старенького телевизора.

На спинках стульев, столешнице живописно разбросаны полотенца, мятая одежда. Было не совсем понятно, как это вывозить потом на миниатюрной легковушке, да ещё с овчаркой, занимающей по-царски всё заднее сиденье.

Их жёны были далеко, в соседнем государстве, вдруг ставшем «свободным».

Сергей обретался в этой квартирке почти три года, фирма оплачивала съём. Виталий с Пальмой переселились недавно, после того как он принял решение о закрытии, его жена уехала домой, в Прибалтику, а дочь поступила в престижный Питерский вуз.

Они уже третью неделю ездили в эту ночлежную нору, терпели неудобства, зная, что это ненадолго. Сергей относился к этому философски, как к временному обстоятельству, а Виталий за рулём негодовал и постоянно ворчал, злился на бестолковость водителей, проблесковые маячки кортежей и хвост, который моментально образовывался вослед машине скорой помощи, чтобы поскорее проскочить забитую машинами многополоску.

По-нормальному, рано утром, по пустой кольцевой они долетали минут за двадцать, вечером же внешняя сторона была забита, и неполных тридцать километров от двери до двери тащились непредсказуемо долго и нудно, гадая, лениво, что же там впереди произошло, из-за чего такая пробка, и уповая на везение и скорое окончание тягомотины. Вернулись Виталий с Пальмой.

Сергей за это время разогрел обед, сделал салат, включил тостер – на кухне запахло свежим хлебом. Расставил приборы, разложил салфетки.

Румяный от осеннего воздуха и пива Виталий погремел цепной вставкой поводка, снял с Пальмы ошейник, погрел мясной отвар, насыпал в миску сухой корм. Пальма терпеливо наблюдала за его движениями. Только тонкие проблески тягучей слюны по краям пасти выдавали её настроение.

– Прежде всего надо скотинку накормить, – проговорил Виталий.

Пальма рванулась к миске.

– Сидеть!

Она опустилась, не касаясь пола.

– Можно!

Пальма кинулась к еде, загремела миской.

Днём, на работе, Виталий весь день пил крепкий кофе из большой керамической кружки, сидел у приоткрытого окна, курил тонкие пахитоски. Доставал их поочерёдно из зелёных или бордовых пачек.

Сергей завтракал геркулесом, через пару часов пил чай с маковыми сухариками, на обед грел в микроволновке три бутерброда с сыром, запивал сладким зелёным чаем.

К вечеру оба бывали сильно голодны.

– Ну что? По чуть-чуть? – спросил Виталий, доставая из морозилки белую от инея бутылку – «Водка на листьях крапивы». – Это вещь добрая, питерского производства, на хорошей, мягкой воде.

– Исключительно по двадцать капель! – согласился Сергей. – Крапивы даже черти боятся.

– Ну – так за что?

– За победу! Всем чертям назло.

– Победа… – вздохнул Виталий. – Красивая сука, над которой потешилось много кобелей.

– Ещё один виток жизненной спирали, которая мешает родить светлое?

– Циник ты, Серёга. Да уж больно мудрёно заплёл.

– Я нормальный парняга, только слегка припоздал по жизни. И чуток принял водочки.

– Ладно! За победу. Цены победа не имеет! Одна радость чего стоит!

Они выпили немного водки. Аппетит стал просто зверским. Вкус ощущался скорее по памяти, инстинктивно: язык онемел от ледяной водки.

Закусили салом с чёрным хлебом, съели гороховый суп из копчёной рульки, рубленое мясо в белом соусе с вермишелью, салат из свежих помидоров. Всё скоренько, без остатка. Перешли к десерту – пряникам. Было тяжко от обилия еды, проглоченной быстро, большими порциями, вдогонку горькой водке.

Виталий мыл посуду, Сергей прибирал на столе, сметал колючие крошки подсохшего хлеба. Так было заведено с момента подселения Виталия.

Виталий остался курить на кухне, погрузился в старое кресло, задымил, налил из плоской бутылочки немного коньяка. Взялся за книжку кроссвордов.

В это время Сергей вполглаза пролистывал программы на старом телевизоре, борясь со сном и обильным поздним обедом, придавившим его к тахте. Вскоре усталость одолела его окончательно.

Он отвечал за готовку и относился к этому очень серьёзно. Хотя Виталий в еде был непривередлив, но хвалил стряпню Сергея. Если бывал доволен, мог задать странный вопрос:

– Почему у тебя свёкла не побелела в борще от варки?

Сергей подробно объяснял, когда и как надо заправлять свёклу, томить на медленном огне, прибавить сока выжатого лимона, чтобы она была красивой, яркой. Задумывался, подытоживал мысленно процесс и делал неожиданный вывод:

– Очень многое зависит от самой свёклы. Но вопрос – уместный.

Вскоре пришёл Виталий, мельком глянул в телевизор:

– Ты всё эту муть листаешь?

– Ничего сегодня путного нет на «Культуре», хотя канал замечательный.

– Терпеть не могу «Брачное чтиво», – сказал Виталий, – низменные инстинкты возбуждают. Многие каналы этим занимаются. Подсовывают, как сутенёры, вперемежку с рекламой, чтобы можно было подороже её продать.

Он лёг на кровать, полистал газету и тихо, почти сразу уснул.

Сергей ненадолго отключился, буквально минут на пятнадцать, проснулся свежий, глянул напротив.

В ногах кровати на коврике спала Пальма, положив морду на лапы. Виталий тоже спал крепким сном праведника. На отлёте, с краю кровати лежала растерзанная газета, исписанная птичьими следками буквиц отгаданного кроссворда.

Сергей выключил лампу, пошёл в кухню, выпил холодного сока и тоже улёгся спать.

Пальма забеспокоилась. Со всех сторон доносились разные подозрительные шумы. Дом жил в круглосуточном режиме, наполненный мелкой суетой, разнообразными звуками, Пальма это улавливала мгновенно, а уж тем более, если на помойке под окном начинали скандалить бездомные вольняшки псы.

После двух ночи Сергей проснулся от того, что Виталий включил лампу и вновь читает газету.

Сергей пошёл в туалет. Следом зацокала по паркету Пальма, пила воду, громко хлебала, проливая обильно влагу вокруг, гремела металлической миской на высокой подставке.

Он пил терпкий яблочно-вишнёвый сок, рад был его прохладе, наблюдал за Пальмой.

Вернулись в комнату вдвоём. Она плотно притиснулась к нему, ластилась.

Улёгся на тахту.

Пальма громко уронила себя на подстилку. Он ворочался, долго не мог уснуть, а сказать Виталию, что свет лампы мешает – не решился.

Смотрел на полуприкрытые окна, несуразные шторы, думал, что же приготовить на ужин? Завтра, нет – уже сегодня. Потом в голову полезли всякие мысли.

Сон подкрался незаметно. Потом он вновь проснулся, но уже от сигаретного дыма, будоражащего аромата кофе. Он не курил и нюхом обладал острым.

Он не понял, сколько проспал.

* * *

На кухне горел свет. Он вышел на кухню.

Виталий бойко и без ошибок заполнял очередной кроссворд, курил. Окно было раскрыто, но дым не успевал выходить: накурено было изрядно, серый, несвежий тюль занавесок растворялся в сизом тумане. причудливыми вытканными фигурками рисунка.

– Ты чего? – вскинулся Виталий, посмотрел огромными за стёклами очков глазами.

Сергей увидел красные сосуды.

– У тебя норма, что ли, – спокойно спросил Сергей, не показывая раздражения, – книжка на сутки?

– Не спится, – оправдался Виталий и показал рукой на кроссворд: – Чтобы мозги не заплесневели. После сорока пяти надо иностранные языки учить или кроссворды отгадывать, чтобы интеллект не скис. Самый большой аванс, который мы получаем и который практически не удается израсходовать, – незагруженные килограммы серого вещества. Огромное, невспаханное пространство мозга. Зачем-то нам это дано?

– Ты поэтому уснуть не можешь?

– Так, подумалось экспромтом, спросонья.

Сергей глянул на часы на холодильнике. Пять часов десять минут. Вернулся в комнату. Сна не было вовсе. Через полчаса Виталий стал одеваться, чтобы выгулять Пальму. Она вертелась от возбуждения, задевала вешалку, шкафчик в крохотной прихожей, гулко стучала хвостом по входной двери, обитой для сохранения тепла чёрным дерматином, тихо поскуливала, улыбалась, разинув влажную пасть.

– Сидеть! – сдавленным шёпотом скомандовал Виталий. – Пальмейда Марковна! Сидеть!

Овчарка сделала пару кругов, наконец-то уселась, разгоняя пушистым хвостом пыль и песок на полу прихожей. Голову опустила, подставила шею под ошейник.

Сергей стоял в дверном проёме комнаты, наблюдал. Пальма подтискивалась под его ладонь, чтобы не валял дурака, а погладил бы её. Он погладил умильную морду, улыбнулся, не удержался. Обоим было приятно.

– Виталь, глубоко интимный вопрос – почему Марковна?

– Ты посмотри, какие у неё чёрные библейские глаза! – в полуулыбке ответил тот. – Восточная красавица!

– А-а-а! И чем она отличается от немецкой овчарки?

– Бестактный вопрос! С «немцем» не сравнить! У них рыжие подпалины, а эта – чепрачная.

– Теперь понятно, почему она – восточно-европейская.

Они вышли в общий коридор. Дверь со страшным скрипом открылась, приржавела за ночь, должно быть, потом на излёте с ещё большим скрипом прикрылась. Звякнули на связке ключи. Зашумел лифт.

Сергей вернулся в квартиру. Заварил кипятком кашу, насыпал чайную ложечку сахара. Пошёл в ванную. Скоренько опростался, попшикал дезодорантом. Почистил зубы, побрился, влез под душ.

Дверь скрипнула громче прежнего. Виталий и Пальма возвратились.

– Ты ещё моешься? – приоткрыл двери Виталий, впуская уличную свежесть во влажное тепло ванной.

Из-под руки высовывалась собачья морда. Пальма громко, недовольно фыркнула.

– С её-то нюхом, всё равно что скрипачу-виртуозу слушать заезженную пластинку! – сказал он радостно.

– Я когда курить бросил, также стал необыкновенно запахи чувствовать, – проворчал Сергей, прикрываясь полотенцем, осторожно вылезая из скользкой ванны, побуревшей на изгибах дна от железистой воды. – Чем-то пахнет? Необычно. Псиной палёной.

– Течка началась! – озабоченно сообщил Виталий. – Счас от кобелей отбоя не будет. Будем гулять с дрыном под мышкой.

– Природа своё берёт! – сказал Сергей и подумал: – Вот и ещё одна нечаянная «радость».

Он оделся, прибрызнулся парфюмом. Присел к столу, помешал кашу столовой ложкой, остужая и пробуя на вкус.

Виталий залез в ванну, долго плескался, фыркал.

Вынырнул из тумана ванной свежий, бодрый. Непокорные вихры пытался щёткой с деревянными зубьями привести в порядок. Быстро закончил эту процедуру.

– Поклевал утренних зёрен?

– Семь минут. Я уже собрался, только кашку метну.

– О! Ты даже и обулся!

– Что потом с полным брюхом корячиться, шнурки путать. А песочек я потом подмету.

Он съел кашу. Стало тепло внутри, потянуло в сон.

Вышли. Утро только высветлилось. Сергей держал на поводке Пальму. Виталий пошёл через дорогу на стоянку, забирать машину. Пальма напряжённо всматривалась в открытые ворота, пропускала другие машины, потом взволновалась, рванула навстречу выезжающей «мазде», кинулась на заднее сиденье, покрытое специальной накидкой, чёрную и пыльную, с налипшей собачьей шерстью. Лизнула неожиданно Виталия в затылок. Он отмахнулся.

Стёкла запотели. Виталий приоткрыл своё и заднее окна. Пальма высунула морду на улицу, широко раздув ноздри.

Набрали скорость. Стало холодно. Сон у Сергея пропал. Виталий закрыл окна. Пальма старательно лизала Сергея в левое ухо.

– А ну-ка прочь, не надо фамильярностей! – засмеялся он. – Усы колючие, из проволоки!

Она улеглась на подстилку, поворчала и затихла.

Выехали на кольцевую. Машины двигались медленно, но двигались.

Виталий курил, по привычке бурчал, поругивал то одного, то другого водителя в соседнем ряду. Потом вспомнил статью о куррупции из газеты, начал что-то с жаром доказывать, но Сергей не включился в обсуждение. Повод помолчать был, он не читал этой статьи. В салоне стало тепло, он согрелся и вновь слегка задремал.

– Я вот еду, вспоминаю, – сказал Виталий, – получается грустная статистика. Все, с кем начинал когда-то давно бизнесовать на Москве, развелись с жёнами.

Он стал перечислять имена, набрался почти десяток.

– Поразметало мужиков. Кто-то в Питер перебрался, но и там новую семью завёл.

– А ты?

– Что я?

– Разве ты в разводе?

– Не совсем понятно пока.

– Как это?

– Уходит вечером в другую комнату, закрывается. Жена!

– Так ты собрался разводиться?

– Не решил ещё. Съезжу домой, поговорю. Буду разбираться.

– К сожалению, в институте брака прогулы невосполнимы, – тихо сказал Сергей, но Виталию про развод не поверил.

– Что? Не слышу! – наклонился к нему Виталий.

– Так. Ничего. Мысля вслух. Проскочили.

Сергею всегда казалось странным, что Виталию звонят из дома жена, дочь. Да, они были. Но в той технологический последовательности и занятости производством, из которых складывалась жизнь гендиректора, подчинённая исключительно интересам и проблемам изготовления очередных изделий или тех, что ещё только планировались, отношениям с людьми в цеху, эти звонки были словно из другого мира. Далеко в стороне, на некой обочине. Совсем редко, в случае крайней необходимости, он звонил сам.

Про семью он вообще редко говорил вслух, но если это и бывало, то, как правило, что-то хорошее, словно он в какой-то момент сильного напряжения или принятия важного решения хотел убедиться, что в том подразделении всё в норме, идёт по плану. Возможно, так он спасался от технократической своей жизни, приберегая тыл на тот крайний случай, когда производства не останется вовсе. Будет только семья, и производство ослабит железный жим своих тисков. И хотя помощь была чисто бытовая, но она держала Виталия в необходимом тонусе. И уж конечно не было скандалов, разборок по телефону. Всегда ровно, в полуулыбке, доброжелательно. Не было предпосылок и разговоров для развода хотя бы чисто внешних.

И теперешнее его неожиданное признание о неурядицах в семье Сергея расстроило. У него самого брак был вторым, поэтому он относился очень чутко к этой деликатной теме.

Остаток пути проехали молча.

* * *

В офисе Виталий спросил:

– Авиаторы не звонили?

– Нет, – ответил Сергей, – хотя обещали. Я думаю, надо подождать часов до четырёх.

– Да пошли они… – взорвался Виталий. – Всем офисом на них уже месяц трудимся, а им, видишь ли, трудно позвонить. Тем более – обещали.

Сергей молча пожал плечами.

Днём позвонила в офис жена Виталия, Тамара. – Как дела у вас? – спросила бодренько, «медоточиво» – подумал Сергей. Он слушал её и не слышал, поспешил отвести от себя разговор: – Тебе Виталий нужен? Нет его, на мобильный звони.

– Я, собственно, тебя хочу спросить – что у Виталия с Мариной?

– С кем?

– Не придуривайся – с Мариной! Что ж теперь – двадцать три года в песок? Вот так – одним махом?

– Ничего у них с Мариной! Работа и работа! Успокойся. Не выдумывай. Нет ничего.

Тамара кинула трубку.

Виталий пришёл с производства.

Подошёл к Марине, чмокнул неожиданно в щёку, засмеялся:

– Ну хоть ты-то меня любишь, гражданка Оськина?

– Вы что? – запунцовела мгновенно Марина, глянула расширившимися тёмными глазами.

– Отличное настроение! Может быть, питерцы передадут небольшой заказ нам.

– А у нас потолок в туалете рухнул! – растерянно сказала Марина.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации