Текст книги "Видящий. Путь домой"

Глава 30

Из всех привычных органов восприятия у меня остался только слух. Странное ощущение… но по-своему даже приятное. Темнота мягко обнимала, а саркофаг надежного и неожиданно просторного «мерседесовского» багажника внушал уже успевшее подзабыться чувство безопасности.

В самом деле – пока я окружен крепким железом, мне ничего не грозит. Никто не отыщет и не переломает кости безработному писаке, возомнившему себя Избранным и по совместительству суперагентом. На мгновение где-то внутри шевельнулось малодушное желание остаться. Здесь, в багажнике – и пусть Катя сама заговаривает зубы здоровяку-Жене, пусть сама организует транспортировку драгоценного тела демиурга в машину, пусть сама… Пусть сама.

– Катюш, ставь тут… Ну нельзя его в больницу сейчас. Николаич голову снимет!

– Жень, я сама посмотрю. Не спорь!

– Ну Катюш…

Голоса снаружи звучали приглушенно, половину слов я не разобрал, но общий смысл улавливался без труда: Катя еще не уговаривала, а Женя уже не пущал. Ожидаемо: едва ли ветеран интриг, вроде Романова, стал бы бить тревогу на пустом месте. Значит, что-то произошло – и Женя наверняка имел предельно четкие и простые инструкции. Не выпускать старика за забор.

И из виду – так что рассчитывать, что охранник смотается за лекарствами по-хорошему, не стоит. Но – как говорится – мы будем посмотреть.

– Идем! – раздался из салона голос Кати.

А вот и условный сигнал. Я протянул руку и придержал багажник. В тишине едва слышно щелкнул электронный замок – Катя нажала на кнопку. Металл под моими пальцами ожил и попросился вверх, но я держал.

Сейчас…

Услышав, как хлопнула входная дверь, я мысленно сосчитал до пяти и отпустил, позволяя механизму сработать. Привыкшие к темноте глаза резанул свет, но разлеживаться времени не было – на счету каждая секунда. Не успев толком проморгаться, я вылез наружу, аккуратно прикрыл багажник, скользнул к двери особняка…

И уставился на смотревшую прямо мне в лицо камеру наблюдения. Да твою ж… Впрочем, какая разница? Едва ли кто-то сейчас видит меня в прямом эфире – а когда дело дойдет до просмотра записи, мы будем уже далеко… Ну, хочется верить. Я потянул дверную ручку вниз – хвала Всеотцу, Женя не запер замок – и проник внутрь. Теперь главное – ни на кого не напороться. Катя вовсю отрабатывала отвлекающий маневр, громогласно засыпая обалдевшего Женю вопросами, но мало ли…

Так, прямо кухня, направо веранда, а сразу за ней дверь в гараж. Туда мне и дорога… И, если повезет, там я благополучно и просижу, если у Кати все получится. Только вряд ли.

Часы на телефоне отсчитали всего шесть минут, но по ощущениям до Катиного сообщения прошел час или полтора. Всего одна строчка – впрочем, достаточно информативная.

Не прокатило. Антон, давай.

Никаких подробностей – да и зачем они? Я и так безоговорочно верил, что за эти несколько минут Катя успела испробовать все методы давления и убеждения, за исключением разве что угроз. Но Женя так и не сдался – похоже, страх перед загадочным Николаичем оказался сильнее. Значит, по-хорошему уже не получится.

Твой выход, Видящий.

Свет… камера… мотор!

Вздохнув, я откинул крышку электрического щитка, бесцеремонно щелкнул все переключатели вниз и выдернул пару проводов. Здесь ничего не изменилось – полумрак гаража мне только на руку, так что свет я не зажигал. А вот наверху сейчас стало темно. И если Женя сам не догадается, Катя подскажет ему сходить и глянуть щиток.

Давай, спортсмен. Электричество само себя не включит.

Похоже, прокатило. На лестнице послышались тяжелые шаги. Я занял позицию – спиной к стене, за простенькой металлической вешалкой с каким-то барахлом. Куртки камуфляжной расцветки, какие-то драные штаны… Откуда вообще здесь, в этом роскошном жилище, отведенном под темницу гения, взялась хрень, которой место у бабушки в деревне на чердаке, а по-хорошему – вообще на помойке?.. Не удивлюсь, если уважаемый Евгений и прочие секьюрити втихаря использовали гараж особняка в качестве склада пожитков, оставить которые дома не разрешали строгие матери или жены – но выбросить все-таки было жалко.

И хорошо. Есть, за чем спрятаться. Дверь гаража открылась – и я вжался в стену. Тихо матерясь, Женя подсветил себе мобильником и направился к щитку. Открыл… Пора!

Если до этого все шло гладко – пожалуй, даже слишком – когда я рванул к двери, моя удача закончилась. Зацепившись ногой за йотунову вешалку, я едва не грохнулся – а уж шума наделал столько, что услышал бы даже глухой.

Женя оглянулся.

– Ты… – выдохнул он. – Зараза…

Хвала Всеотцу, который наградил охранника могучими габаритами, но не доложил в бритую голову соображалки. Думал тот – учитывая ситуацию – бессовестно долго. Настолько, что я успел швырнуть в него первую попавшуюся куртку с вешалки, увернуться от уже готовившихся схватить меня растопыренных пальцев и захлопнуть дверь – похоже, еще и залепив ею Жене по лбу.

– Стой! – завопил он. – Куда, скотина?!

Ручка бешено задергалась, а сама дверь – куда менее толстая и прочная, чем мне бы хотелось – заходила ходуном. Но я уже закрывал замок. Раз, два… три оборота! На все!

– Открывай! Открывай, убью, сука!!! – Женя принялся лупить по двери всеми конечностями. – Катюха! Любка! Любка-а-а, звоните Николаичу, тут этот, с фотографии!!!

Ого, да я, похоже, становлюсь знаменитостью. Даже прозябающему в глуши за Павловском Жене уже успели показать мою физиономию – и он не мог не вспомнить, что я приезжал вместе с Катей. Кажется, понятно, откуда растут ноги у провала всей конспирации… но об этом я подумаю позже. Времени мало.

Женя в гараже затих – похоже – догадался перестать колотить в дверь и теперь пытается открыть ворота на улицу… И пытается безуспешно. Спасибо монтажникам, в свое время заботливо подписавшим в щитке каждый переключатель. Провода оборваны, гараж обесточен намертво, а открыть громадину ворот вручную человеку не под силу. Даже такому большому, как Женя.

Взлетев на второй этаж по лестнице, я едва не столкнулся с невысокой женщиной лет сорока пяти-пятидесяти. Похоже, та самая домработница, она же сиделка, она же Любка.

Она же самая меньшая из моих проблем.

– Лежать! – заорал я, засовывая правую руку за отворот куртки. – На пол, если жить хочешь!!!

Геройствовать или дожидаться появления несуществующего оружия – ножа или пистолета – домработница благоразумно не стала. Плюхнулась на пол, закрыла голову руками и заверещала, заглушая вновь раздавшиеся снизу ритмичные удары в дверь. Похоже, Женя взялся за что-то тяжелое.

Выломает, зараза, как пить дать. Успеть бы…

– Антон, давай! – Катя буквально втащила меня в ту самую комнату, где состоялось мое первое знакомство с Романовым. – Я уже все приготовила.

На ее плече болталась небольшая спортивная сумка. Стариковские вещи? Что-то нужное из дома… или просто пачки наличных?

– Антон, добрый вечер. – Романов подкатился на своем кресле почти вплотную. – Рад бы поприветствовать тебя… в более спокойной обстановке, но…

– Алекс, потом! – рявкнул я. – Поехали!

Не такой уж он оказался тяжелый. Я приготовился к весу раза в полтора больше и едва не завалился назад, рывком поднимая высушенное старостью тело. Сейчас вниз и…

– Антон… Антон, не успели.

Я уже и сам догадался. Раздался хруст ломающегося дерева, а через несколько мгновений ботинки вырвавшегося на свободу Жени загрохотали по лестнице.

– Что делать? – Катя побледнела и попятилась от двери. – Антон, что делать?..

– Сухари сушить, – проворчал я, усаживая Алекса обратно в коляску.

Раскрасневшийся и разъяренный Женя появился на пороге раньше, чем я успел оглядеться в поисках чего-нибудь достаточно увестого, чтобы хоть как-то уравнять наши шансы.

– Ну, все, падла, – пропыхтел он, стаскивая пиджак. – Хана тебе!

Женя шумно дышал, а на его лбу уже успела надуться здоровенная шишка с ссадиной от двери. Похоже, от положенных люлей меня не спасет даже чистосердечная капитуляция… но я почему-то уже не боялся. Теперь, когда членовредительство стало неизбежным, на смену панике пришел покой. Примерно такой же, как на секции в боксе, когда беспощадный тренер выгонял меня на ринг против кого-нибудь из старшей группы. Финал известен заранее – но почему бы немного не оттянуть его до того, как тебя отправят отдыхать на ринг?

Я сжал кулаки и встал в стойку. Безработный писатель, который последние года полтора видел спортзал разве что на экране телевизора. И стокилограммовый бычара, наверняка отслуживший в ВДВ или где-нибудь в этом роде…

Смешно.

Но прежде, чем я поймал головой увесистый кулак, в комнате почти неслышно возникло еще одно действующее лицо.

– О, Николаич, ты. – Женя лишь на мгновение повернул голову к двери – и тут же снова с ненавистью уставился на меня. – Смотри, кто тут у нас нарисовался… И Катюха наша с ним, никак, представляешь?

Похоже, представлял и не такое – лицо того, кого назвали Николаичем, не выражало ничего… Зато я испытал то, что слово «охренел» описывало от силы процентов на тридцать.

Нет, здесь он выглядел не совсем как в игре. Высокий, седой, коротко стриженый – но высохший раза в полтора, исхудавший до провалившихся щек и заострившихся скул. Только глаза Олега остались те же. Хищно-желтые, волчьи, словно просвечивающие меня насквозь.

Не предвещающие ничего хорошего.

Глава 31

Вот так встреча… Выбравшись из «Гардарики», хускарл покойного Серого Медведя потерял килограмм двадцать, если не больше, и переоделся из странной кольчужной брони в неброский серый костюм с черной рубашкой… но мрачной упыриной ауры не утратил. Я даже по привычке попытался переключиться на «Истинное зрение» – но и без него Олег изрядно «фонил» чем-то недобрым и опасным. А острые скулы и болезненная худоба только добавляли колорита. Неудивительно, что Женя боялся своего шефа чуть ли не до чертиков…

Впрочем, как и я. Несмотря на куда менее грозные габариты, Олег «внушал» ощутимо сильнее здоровяка-охранника.

– Вполне ожидаемо, Женя. – Голос у него оказался совсем как в игре – чуть хриплый, неприятно-скрипучий. – Я сам разберусь. Можешь быть свободен.

– Ага… – Женя переступил с ноги на ноги. – А ты чего, Николаич? И что с этими?

– А этих я заберу, куда положено. – Олег изобразил что-то отдаленно напоминающее улыбку. – Всех. Отдыхай, Жень. Можешь домой ехать, только закрой все. Такси вызови, и езжай. А я тебе потом премию выпишу. Так сказать, за травму при исполнении.

На лице Жени на мгновение вспыхнула радость простого маленького человека. Вспыхнула – и тут же погасла.

– Эт самое… Николаич, тут какое дело. – Женя потянул расстегнутый ворот рубашки, словно ему вдруг стало не хватать воздуха. – У меня от Самого директива – деда за ворота не выпускать ни при каких условиях. Набери его, что ли – пусть мне перезвонит, дескать, можно. Чтобы ко мне вопросов потом не было…

– Никаких вопросов не будет, – отозвался Олег. – Не надо Павла Викторовича дергать, ему сегодня не до того.

– Николаич, ну ты меня без ножа режешь. – Женя, казалось, готов был расплакаться. – Он же с меня потом голову, случись что, снимет… Давай я сам позвоню? Отругает, так и ладно…

– Не надо никуда звонить, Жень, – вздохнул Олег. – И времени спорить с тобой у меня совсем нет.

В его руках появился пистолет. Не доисторический полицейский «Макаров», квадратный уродец-«Глок» или знакомая всем любителям боевиков «Беретта». Что-то маленькое, плоское, с коротким куцым стволом… но уж точно не игрушечное.

Игрушку так не держат. Олег почти полностью разогнул руку, целясь то ли куда-то в угол комнаты, то ли вообще в пол и так и не положил палец на спусковой крючок. Но что-то подсказывало, что стоит Жене сделать хоть одно лишнее движение – и в его теле тут же появится несколько не предусмотренных природой отверстий.

– Николаич, ты чего?..

– Евгений, слушай внимательно, повторять не буду. – Олег чуть качнул стволом пистолета. – Мы сейчас уедем. Минут через десять-пятнадцать прибудет кавалерия. Им смело можешь рассказывать все, как есть.

– Да твою ж… – заскулил Женя. – Ну почему в мою смену?! Николаич, ты же знаешь…

Пистолет в руках Олега вдруг коротко рявкнул, выплевывая пламя. Совсем негромко – снаружи дома хлопок наверняка уже не услышали бы. Но мы с Катей синхронно подпрыгнули.

А Женя повалился на пол.

– Николаич, сука-а-а-а!!! – заверещал он, зажимая простреленную ногу. – Ты что, сдурел?

– Знаю я все, Жень, знаю… – негромко проговорил Олег, убирая пистолет обратно за пазуху – похоже, в кобуру под мышкой. – Блин, да не верещи ты так!

– Ты меня без ноги оставил! – Женя посмотрел на окровавленные пальцы – и тут же снова изо всех сил вцепился в бедро. – Как я теперь…

– Не верещи. – Олег поморщился. – Кость не задета, крупные артерии тоже. Похромаешь на больняке недельки две – и будешь как новенький. Премию я тебе уже выписал, и отменять ее, если не начнешь канючить, никто не станет. Может, даже добавят – за служебное рвение, так сказать.

– Скорую надо! – прохныкал Женя.

– Хочешь – вызывай, дело твое. Но я бы на твоем месте не спешил. Молчание, как известно, золото… Но кое-что ты все-таки скажи. – Олег шагнул вперед и склонился над лежащим Женей. – Остальным скажи – пусть лучше меня не ищут. Или будет плохо. Это понятно?

Женя шмыгнул носом и кивнул.

– Вот и отлично. А нам пора. – Олег удовлетворенно кивнул и повернулся ко мне. – Алекса до машины донесешь?

Я посмотрел на Катю. Она сделала большие глаза и только покачала головой. Уж не знаю, случалось ли ей видеть Олега в реале раньше, но его роль в только что разыгравшейся трагикомедии с элементами боевика явно оказалась сюрпризом и для нее тоже.

Отлично. И что прикажете делать? С одной стороны, неплохо бы для начала разобраться хоть в чем-то… Но с другой – готов ли я спорить с человеком, который только что с совершенно будничным выражением лица продырявил ногу своему… подчиненному? Йотуновы кости, да кто же этот Олег такой? И что ему нужно?

– Антон, все в порядке. – На помощь неожиданно пришел Алекс. – Идем. Надо торопиться.

Ну раз надо… Я снова подхватил Романова на руки и, пыхтя, зашагал следом за Олегом. Катя метнулась было к Жене – но здравый смысл все-таки победил клятву Гиппократа, и насупившаяся и серьезная девочка-врач поспешила за нами. Хвала богам, молча – уж от нее я едва ли сейчас мог бы услышать что-то полезное.

Выйдя на улицу, я направился к «мерсу» Кати, но Олег помотал головой и указал на ворота.

– Не в эту машину. Дальше.

Дальше? Да тут еще до ворот топать и топать, а потом куда?..

– Может, объясните мне хоть что-нибудь? – пропыхтел я, перехватывая худое тело Романова поудобнее. – А то… непонятно, мягко говоря.

– Непременно объясню, – скрипуче отозвался Алекс. – Но можно для начала посадить меня в машину? Не очень-то удобно пускаться в разговоры, когда тебя несут на руках, как младенца.

– Ладно, – буркнул я. – Я, знаете ли, тоже не в восторге.

– Охотно верю, Антон. Но имей терпение.

Оно мне точно не помешает. Неплохо бы взять где-нибудь еще терпения. И силенок – мои уже стремительно заканчивались. А ведь мы только вышли за ворота!

– Где твоя машина? – прохрипел я.

– Уже недалеко. – Олег даже не обернулся. – Иди за мной.

Легко сказать… И вообще, может, поможешь?

– Извини. – Олег едва слышно усмехнулся. – Я не очень-то подхожу для переноски… грузов.

Ага, зато без проблем простреливаешь людям ноги. Вот урод, а… Но делать нечего – придется нести.

Преодолев еще шагов тридцать-сорок на морально волевых, я окончательно готов был сдаться и просить хоть минуту, хоть полминуты отдыха – но тут Олег внезапно свернул с дороги и направился к стоявшей в кустах машине. К огромному черному джипу.

Уж не тому ли самому, что обогнал нас на съезде с кольцевой?..

Глава 32

– Ты как, живой? – спросила Катя.

– Более-менее. – Я несколько раз свел лопатки, разминая горевшие огнем плечи, и вытянул ноги – благо габариты джипа позволяли. – Жить буду. Ну если нас не за сто первый километр везут, конечно.

Олег усмехнулся. Наверное – уголок его губы чуть дернулся вверх, но лицо осталось прежним. Суровым и сосредоточенным, будто вырезанным из камня. Он повернул руль влево, и джип покатился в сторону Павловска. Размеренно и неторопливо – похоже, спешить было уже некуда. Через минуты полторы нам навстречу с бешеной скоростью промчались две черные машины. Я не успел даже разглядеть эмблемы марок – но, судя по могучему реву двигателей, явно что-то серьезное.

– Та самая кавалерия? – поинтересовался я.

– Вроде того. – Олег скосился на часы на приборной панели. – Точно по расписанию.

– Ага. А красавца твоего не узнают? – Я похлопал по пижонскому подлокотнику кресла. – Агрегат-то приметный.

– И новый. Из салона, – ответил Олег. – На кого оформлен – не скажу… но искать будут долго.

– Антон, полагаю, тебе интересует, что сейчас происходит? – подал голос Романов с заднего сиденья.

– Это мягко сказано. – Я попытался повернуть голову, но тут же отказался от этой идеи – в левое плечо будто вогнали раскаленную иглу. – Куда мы едем? Что за шпионские игры?

– Игры, к сожалению, закончились, – вздохнул Романов. – Не знаю, где именно мы прокололись, но нас почти накрыли всех и сразу. Мы опережаем их буквально на один шаг.

– И помогает нам в этом уважаемый Олег Николаевич? – усмехнулся я. – Хускарл конунга, руководитель службы безопасности… кто еще?

– Если бы я был руководителем, все было бы куда проще, – проворчал Олег.

– Именно так. – Романов закряхтел – похоже, устраивался поудобнее. – И – да, Олег на нашей стороне.

– Но мы с Катей, естественно, не в курсе. И давно вы его… завербовали?

– Достаточно давно, Антон, – ответил Романов. – Если я чему-то и научился за семьдесят с лишним лет, которые копчу небо, так это не складывать все яйца в одну корзину.

– То есть у вас с самого начала был запасной план? – Катя, похоже, уже готова была полыхнуть и всыпать хитроумному пенсионеру по первое число. – Так?

– Не совсем. – Вместо Романова заговорил Олег. – Вообще-то запасной план – это как раз вы… детишки.

Детишки?! Мне, на секундочку, уже тридцатник!

– Мы с Олегом подготовили варианты отступления полтора месяца назад. И сейчас у нас есть и маршрут следования, и жилье, и достаточно наличных средств… достаточно всего. – Романов откашлялся. – На самом деле от вас совершенно не требовалось геройствовать и светиться. Катя должна была – по официальной версии – уехать в отпуск в Турцию. Как ты понимаешь, без присмотра врача мне совсем никак. А с тобой, Антон… С тобой все, конечно же, сложнее. Тебя вообще не должно быть здесь.

– Охотно верю, – буркнул я. – Думаете, мне самому это все нравится?.. И что теперь? Олег прострелит мне ногу и оставит на обочине ждать «скорую»?

– Была у меня и такая мысль. – Упырина, до этого смотревший исключительно на дорогу, удостоил меня взгляда обоих волчьих глаз одновременно. – В багажнике складное кресло-каталка, три канистры бензина и все, что может понадобиться нескольким людям на неделю. Я загоняю машину в кусты и собираюсь без лишнего шума вытащить Алекса. И тут появляетесь вы и устраиваете весь этот Голливуд.

– То есть ты с самого начала все видел? – уточнил я. – И мог вмешаться?

– Соображаешь.

– И почему не вмешался?

– Ну… интересно же было посмотреть, чем все закончится. – Олег даже не пытался скрывать, что издевается. – Объективно – не так уж и плохо. Фильмы про Джеймса Бонда явно не прошли даром.

– Спасибо. – Даже полноценно разозлиться на Олега почему-то не получалось. – А ты сам-то кто такой, раз так соображаешь во всех этих штуках?

– А этого, дружок, тебе знать не положено. – Выражение лица Олега из состояния «серьезное» переключилось на «серьезное в квадрате». – Может, когда-нибудь и расскажу.

– Оʼкей. – Я пожал плечами. – Но теперь-то что? Высадите меня на остановке в Павловске, и на этом попрощаемся?

– Если ты хочешь – именно так и будет, Антон. – Романов коснулся моего плеча. – Но я все-таки рад, что ты с нами. Как знать, может, это знак той самой судьбы?

– И что вы предлагаете, Алекс?

– Поехали с нами, Антон. И помоги закончить то, что я начал.

– Я обязан решать сейчас?

– Антон, ты вообще ничего не обязан. По крайне мере мне и по крайней мере пока, – отозвался Романов. – Как я уже говорил, я вовсе не требую, чтобы ты отдал «Светоч» или делал то, что я скажу. Но если наши цели хотя бы не мешают друг другу – добро пожаловать на борт.

– Я – за, – тихо проговорила Катя. – Если меня вообще кто-то спрашивает.

– А я воздержусь. – Олег коснулся кнопки на подлокотнике, и спинка его кресла поползла назад, откидываясь. – Думай сам. Но ты теперь в бегах, как и мы. Справишься один?

– Да хрен его знает. – Я с размаху опустил затылок на подголовник. – Меня, может, и не так просто найти… Но у меня вообще-то есть родители. Если все так серьезно – им могут угрожать.

– За родителей можешь не переживать. – Романов засмеялся. – Они выиграли путевку и три часа назад улетели отдыхать на Кипр. Олег… взял на себя смелость позаботиться об их отдыхе.

– Как у вас все схвачено, Алекс, – пробормотал я. – Выходит, у меня и выбора-то особого нет?

– Выбор есть всегда, Антон. И – повторюсь – ты ничего не должен. Ни мне, ни Кате… ни тем более Олегу. Ты можешь хоть сейчас выйти из машины и отправиться на все четыре стороны. Можешь даже пойти на поклон к Павлу Викторовичу… но что-то подсказывает, что этого делать ты уж точно не собираешься.

– Не собираюсь, – буркнул я.

– Значит, если я и ошибся в тебе, то хотя бы не так уж сильно. Решай, Антон. Я тебя не тороплю.

Да уж, время подумать у меня как будто есть. А выбор? Хватит ли у меня способностей удирать от мордоворотов из «R-corp» в одиночку и параллельно спасать мир «Гардарики»… от них же? И что делать с Катариной-Катей? Да и Олег – тот, который игровой – наверняка рано или поздно отыщет меня снова. Могу ли я – да и стоит ли – бегать и прятаться еще и от них? В конце концов, хорошо это, или плохо – сейчас мы все в одной лодке.

– Я с вами Алекс, – наконец, произнес я. – Во всяком случае – пока… Только неплохо бы заехать еще к Кате за ноутом и вещами.

– Забудь. Туда мы уж точно не поедем. – Олег указал рукой на бардачок. – Там все, что тебе пригодится.

Я щелкнул замком, и через мгновение взял в руки небольшой прямоугольник из серебристого то ли металла, то ли покрытого чем-то пластика… Ноутбук? Ультрабук? Нет, что-то еще меньше – и явно дороже.

– Система втрое мощнее даже топовых конфигураций… я имею в виду – обычных конфигураций, конечно же, – пояснил Романов. – Думаю, тебе хватит, Антон.

– Отлично. – Я покрутил в руках драгоценную умную железку. – И что мне с этим делать.

– То, что у тебя получается лучше всего, Антон. Играть. Путь у нас долгий – почему бы не потратить время с пользой?

Действительно, почему?