Текст книги "Юные безбожники против пионеров"

Союзы работников просвещения при участии СВБ в крупных городах открывали антирелигиозные курсы[443]443
  Там же. Л. 122.


[Закрыть]. При местных союзах создавались антирелигиозные кружки. Массированный нажим профсоюзных организаций сыграл свою роль. На начало 1930 г., по данным члена ЦКпроса О.А. Волжиной, один антирелигиозный кружок приходился почти на три месткома, т. е. 1230 (вместо 18!) кружков на 4000 месткомов[444]444
  ГАРФ. Ф. Р – 5407. Оп. 1. Д. 48. Л. 122.


[Закрыть]. В сравнении с данными 1928 г. это был колоссальный рост.

VII Всесоюзный съезд работников просвещения высказался за введение антирелигиозных дисциплин в учебные планы педвузов[445]445
  Решения VII Всесоюзного съезда профсоюза работников просвещения СССР. М., 1929. С. 98–99.


[Закрыть]. В конце марта 1929 г. Главпрофобр разослал отделам народного образования и педагогическим техникумам инструктивное письмо «О постановке антирелигиозной работы в педагогических техникумах». В нем указывалось, что «вся сеть профессионально-технического образования, в том числе и педагогические техникумы, должны стать в первых рядах антирелигиозного фронта». Следовательно, «программа каждого предмета должна быть построена в соответствии с этой принципиальной установкой». Рекомендовалось особое внимание обратить на курсы педологии, естествознания, обществоведения[446]446
  Еженедельник Наркомпроса РСФСР. 1929. № 18. С. 25.


[Закрыть].

Помимо создания в каждом педтехникуме ячейки СВБ предписывалось организовать консультационное бюро по проведению антирелигиозной работы для учителей района[447]447
  Там же. С. 25–26.


[Закрыть]. В письме предлагалось «сделать исчерпывающий анализ программ ГУСа применительно к этой очередной задаче»[448]448
  Там же. С. 25.


[Закрыть]. Приложение к письму содержало пример увязки по четырем годам обучения в начальной школе[449]449
  Там же. С. 27–29.


[Закрыть].

Молодые педагоги готовились на смену «старым», и поэтому их «правильному» образованию и воспитанию советская власть уделяла особое внимание. Но на практике приходилось иметь дело в основном еще со «старыми» педагогами. Многие из них не горели желанием заниматься антирелигиозной пропагандой.

А.К. Аболин, сменив А.А. Коростелева в 1929 г. на посту председателя ЦКпроса, делил педагогов на четыре категории по степени лояльности к проводимым советской властью мероприятиям. Первая категория – явные и тайные «реакционеры» и «вредители». Вторая – «нейтральное» крыло, уклоняющееся от участия в социалистическом строительстве, но вместе с тем и от борьбы с советской властью в данный момент. Третья – самая массовая – «группа центра», лояльно относящиеся к советской власти и выполняющие отдельные политические задания педагоги. Четвертая – передовая группа педагогов, ведущая общественную работу «на боевых участках классовой борьбы». А.К. Аболин выражал надежду, что вся «группа центра» «при умелом руководстве, внимательном отношении к ней и целесообразном политическом использовании может сыграть роль серьезного орудия»[450]450
  РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 465. Л. 46.


[Закрыть].

Среди учительства выделяли активно религиозных и пассивно религиозных, скрывающих свою веру и не ведущих религиозной пропаганды. Последних было не мало. Ставка делалась на их «перевоспитание». А.А. Коростелев говорил на VII съезде рабпроса: «Мы должны всю силу нашего авторитета, все наше умение, всю нашу энергию употребить на то, чтобы товарищей, которые еще заражены религиозными предрассудками, перевоспитать»[451]451
  Учительская газета. 1929. № 28. С. 2.


[Закрыть]. В резолюции съезда указывалось, что «работники просвещения… должны помочь группам членов союза, не изжившим религиозные настроения, освободиться от них»[452]452
  Решения VII Всесоюзного съезда профсоюза работников просвещения СССР. М., 1929. С. 98.


[Закрыть].

Воспитательные меры не относились к учителям, открыто исполняющим обряды. «Профсоюз не будет защищать учителей-мракобесов, – заявил А.А. Коростелев на Московской губернской конференции просвещенцев в декабре 1928 г. – ОНО должны принять против них соответствующие меры»[453]453
  Учительская газета. 1929. № 51. С. 5.


[Закрыть]. Он же в статье для сборника «Просвещенец на антирелигиозном фронте» писал: «Задача Союза рабпроса в данное время – сосредоточить больше внимания и поднять больше свою активность в области антирелигиозной борьбы, прежде всего в своих собственных рядах (врачу, исцелися сам). Терпимое иногда отношение со стороны просвещенцев: выполнение ими обрядов, замалчивание и замазывание вопросов борьбы с религией, недооценка того зла, которое приносит такая пассивность и попустительство, – не может допускаться больше»[454]454
  Указ. издание. М.-Л., 1929. С. 7.


[Закрыть].

В этой связи предполагалось скорректировать устав Союза рабпроса. На заседании президиума ЦКпроса 25 июля 1929 г. развернулась небольшая дискуссия: нужно ли изменять устав союза? «Устав необходимо уточнить: нет места тем, кто за активную религиозную работу (в сектах, в церковных советах)», – предлагал Ахрамович. Мехоношина отметила, что и действующий устав позволяет «удалить из союза злостный элемент». Президиум ЦКпроса решил провести широкую разъяснительную работу «для выявления политического смысла устава Союза»[455]455
  Учительская газета. 1929. № 86. С. 4.


[Закрыть].

Руководство Наркомпроса РСФСР опасалось огульной зачистки учителей и поддерживало увольнение только явно религиозных педагогов. Предложение, высказанное на совещании инспекторов школьного отдела Главсоцвоса 20 декабря 1928 г., «убрать» религиозных учителей, так как «теперь есть, кем их заменить», вызвало возражения М.М. Пистрака и М.С. Эпштейна[456]456
  ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 434. Л. 115 об.


[Закрыть]. «Перебороть административным путем религиозность учительства невозможно, – возражал Пистрак, – некем их заменить, другие, новые будут не лучше. Явно и активно религиозных учителей, конечно, надо сменить, да они уже смещены и смещаются»[457]457
  ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 434. Л. 115 об; см. также: Королев Ф.Ф., Корнейчик Т.Д., Равкин З.И. Указ. соч. С. 288.


[Закрыть]. Пистрака поддерживал Эпштейн: «…что касается лозунга “выкидывать религиозного учителя из школы”, то это создаст катастрофу. На религиозных учителей не административно надо действовать, а через общественные организации. Конечно, активно религиозных следует устранить. Необходимо так повести дело, чтобы сама учительская общественность не терпела в своей среде религиозных учителей»[458]458
  Там же. Л. 116; см. также: Королев Ф.Ф., Корнейчик Т.Д., Равкин З.И. Указ. соч. С. 288.


[Закрыть].

Этот вопрос М.С. Эпштейн затронул и на совещании заведующих крайоно, состоявшемся 15–20 февраля 1929 г. «Бросьте только лозунг: гоните религиозного учителя из школы, – иронизировал он, – и погонят и религиозного, и безрелигиозного, и антирелигиозного, так погонят, что мое почтение. На этот счет мы в достаточной степени подготовлены. В этом деле на местах наши работники руку набили в достаточной степени»[459]459
  Народное просвещение. 1929. № 3–4. С. 32.


[Закрыть]. Заместитель наркома просвещения РСФСР В.Н. Яковлева также призывала «повести самую решительную борьбу с таким примитивным подходом к учительству»[460]460
  РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 465. Л. 73 об.


[Закрыть].

Против массовой чистки выступил и А.В. Луначарский. На VII съезде рабпроса в марте 1929 г. он заявил: «Мы не имеем возможности произвести массовую замену нынешнего учителя другим»[461]461
  Луначарский А.В., Скрыпник Н.А. Указ соч. С. 104.


[Закрыть]. «Соцвос дал суммарные сведения, что приблизительно 40 % наших учителей вряд ли способны проводить воспитание в антирелигиозном смысле… И мы пришли к выводу, что те, довольно категорические и строгие требования, которые поставил Наркомпрос перед нашими педагогами-общественниками I и II ступени… очень скоро выяснят физиономию каждого отдельного учителя и каждой отдельной группы»[462]462
  Луначарский А.В., Скрыпник Н.А. Указ. соч. С. 126–127.


[Закрыть]. «Но что нужно паршивых овец из вашего стада выбросить – это ясно»[463]463
  Там же. С. 104.


[Закрыть]. В статье «Антирелигиозная борьба в школе», опубликованной в «Известиях» 26 марта 1929 г., А.В. Луначарский уточнял свою позицию: «Наркомпрос отнюдь не провозглашает систематической чистки учительства в смысле немедленного устранения всех верующих учителей, но он твердо заявляет, что верующие учителя в советской школе есть некоторое нелепое противоречие и что отделы народного образования обязаны пользоваться всякой возможностью замены таких учителей новыми, настроенными антирелигиозно»[464]464
  Цит. по: Луначарский А.В. Почему нельзя верить в Бога? Избранные атеистические произведения. М.,1965. С. 305.


[Закрыть].

У А.В. Луначарского чувствуется примирительное отношение и к некоторым проявлениям религиозного сознания: «… толстовца можно потерпеть скорее, чем… явный православный элемент». Луначарский считал, что «по-толстовски» верующего учителя можно использовать в школе, поставив его под контроль общественности[465]465
  Луначарский А.В., Скрыпник Н.А. Указ. соч. С. 125–127.


[Закрыть]. Такая позиция наркома вызывала удивление ревностных атеистов. Например, башкирские культурники даже написали открытое письмо Луначарскому, возмущаясь школой в Ясной Поляне, где могли проводиться толстовские идеи[466]466
  РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 517. Лл. 94–94 об.


[Закрыть].

С одной стороны, атеистически настроенные просвещенцы говорили о перевоспитании «пассивно» верующего учителя, с другой стороны, создавалось общественное мнение, что в школе не должно быть верующих педагогов, особенно тех, кто отвечал за формирование мировоззренческих позиций ребенка. В резолюции III конференции просвещенцев-безбожников Замоскворецкого района Москвы 14 октября 1928 г. прямо говорилось: «от верующих “обществоведов” и биологов требовать безоговорочного активного безбожия»[467]467
  Верующему просвещенцу не место в школе // Учительская газета. 1928. № 43. С. 5.


[Закрыть]. «Если и политически нецелесообразно было бы снимать с работы поголовно всех религиозных учителей, то, однако, необходимо ввести кое-какие коррективы в отношении тех учителей, в руках которых находятся предметы мировоззренческого порядка», – предлагалось и в докладе Наркомпроса РСФСР «О состоянии школ II ступени», представленном в декабре 1928 г. в СНК РСФСР[468]468
  ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 547. Л. 130.


[Закрыть]. Речь шла в первую очередь, о преподавателях естествознания, обществоведения и литературы[469]469
  Там же.


[Закрыть].

Полную картину «чистки» воссоздать затруднительно из-за скудности правдивой информации в советской печати. Этому важному аспекту может быть посвящено отдельное исследование. Данные открытых источников свидетельствуют: в Нижневолжском крае еще в 1928 г. 2 педагога уволены за венчание[470]470
  Учительская газета. 1928. № 40. С. 4.


[Закрыть]. В октябре 1928 г. «Учительская газета» поместила статью об увольнении в сентябре Сергиевским отделом народного образования Московской губернии учительницы Володкинской школы А.К. Соколовой за «религиозность и посещение церкви». Дело Соколовой носило явно показательный характер, было призвано предупредить религиозных учителей об их дальнейшей участи в том случае, если они не захотят перестраиваться. Соколовой поставили в вину и то, что она не проводила антирелигиозную пропаганду среди учащихся, несмотря на хорошую посещаемость школы в большие церковные праздники[471]471
  Там же. № 42. С. 4.


[Закрыть].

Однако, несмотря на контроль над публикуемыми данными в открытой печати, в архивах имеются и другие данные. Они свидетельствуют о том, что учителя находились под страхом быть «вычищенными», причем под надуманным предлогом. 60 учителей Северокавказского края писали А.В. Луначарскому: «Ответьте в “Учительской газете”, потому что мы так запуганы, что боимся дать свой адрес»[472]472
  РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 517. Л. 98.


[Закрыть]. Люди сводили друг с другом личные счеты. В газетах появлялись анонимные заметки с компрометирующей учителей непроверенной информацией. Например, газета «Трудовая правда» (Пенза) 17 марта 1929 г. опубликовала заметку «Поповны и поповичи в школах» за подписью «Группа». В заметке 9 школьных учителей обвинялись в родстве с духовенством. Назывались их имена и фамилии[473]473
  РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 502. Л. 61.


[Закрыть]. Секретарь Пензенского окружного союза рабпроса писал 26 марта 1929 г. А.В. Луначарскому о создавшемся нездоровом отношении местной печати к просвещенцам[474]474
  Там же. Л. 55.


[Закрыть].

Многие местные жители (особенно сельские) сочувствовали учителям, уволенным по религиозным мотивам. Житель села Крестовые городища Ульяновского округа писал 18 июня 1929 г. в Наркомпрос РСФСР: «уволена учительница Гуськова (их тысячи) за религиозные убеждения, которых в школе не высказывала, а ходила только в церковь. Это была чудная учительница. Одна из тысячи, она могла овладевать вниманием ребенка, никаких мер принуждения не нужно было»[475]475
  РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 625. Л. 26 об.


[Закрыть].

25 июля 1929 г. президиум ЦКпроса заслушал доклады Московского губпроса, Белорусского профсоюза и орготдела ЦКпроса «о самоочищении рядов союза от “чуждых”». Мосгубпрос отчитался, что за 1928/29 учебный год исключил 19 педагогов. Трое из них исключены по политическим мотивам (не указано, каким конкретно). В Белоруссии за 1928/29 учебный год исключили 44 человека, в том числе и за «религиозную пропаганду»[476]476
  Учительская газета. 1929. № 86. С. 4.


[Закрыть]. По этим докладам президиум ЦКпроса 31 июля 1929 г. принял постановление «Об исключении из союза по политическим мотивам». В нем указывалось обратить «особое внимание на необходимость заострения борьбы против враждебных рабочему классу элементов… активно поддерживающих религиозные движения и т. п.»[477]477
  Там же. № 98. С. 3.


[Закрыть]. На ноябрь 1929 г. в Ленинградской организации, по данным печати, зарегистрировано 2 случая исключения лиц, участвовавших в церковном хоре. В Москве за то же время – также 2 случая исключения за участие в религиозных обрядах[478]478
  Матвеев И. Лозунг самоочищения на практике // Работник просвещения. 1929. № 21–22. С. 17.


[Закрыть].

Но отражают ли эти цифры подлинное положение вещей? Лучшей гарантией безопасности просвещенцев могло служить их активное участие в антирелигиозной работе и вступление в члены СБ. (Хотя и это не всегда спасало.)

В марте 1929 г. создана ассоциация просвещенцев-антирелигиозников при Московском губернском ДРП. Она планировала координировать действия по антирелигиозному воспитанию с МОНО, просвещенческими ячейками безбожников и Московским советом СБ[479]479
  Учительская газета. 1929. № 36. С. 3.


[Закрыть]. Совещание заведующих ДРП Средневолжской области, состоявшееся 27–30 августа 1929 г., предложило «усилить работу по вовлечению наиболее активной части просвещенцев в организации СБ»[480]480
  Просвещение Среднего Поволжья. 1929. № 9–10. С. 37.


[Закрыть]. На конференции учителей Знаменского района Орловского округа около 70 педагогов (все участники конференции) приняли решение вступить в СБ[481]481
  ГАРФ. Ф. Р – 5407. Оп. 2. Д. 124. Л. 27.


[Закрыть].

Помогать просвещенцам в проведении антирелигиозного воспитания в школе были призваны партийные, комсомольские и другие общественные организации. В начале июня 1929 г., накануне II съезда СВБ, состоялось совещание при АППО ЦК ВКП(б) по вопросам антирелигиозной пропаганды. С основным докладом на совещании выступил Е.М. Ярославский. «Мы считаем одной из заслуг Союза безбожников, – отмечал Е.М. Ярославский, – то, что ему удалось не только поставить вопрос о некоторых изменениях в системе воспитания в школе, но и подвинуть этот вопрос в значительной степени вперед в смысле замены системы безрелигиозного воспитания системой антирелигиозного. Это дело, конечно, нельзя представить себе так, что сегодня решили провести антирелигиозное воспитание, а завтра повсюду будет антирелигиозное воспитание. Тут трудности колоссальные и перед Наркомпросом, и перед школой»[482]482
  Ярославский Е.М. Антирелигиозная пропаганда в системе партстроительства // Коммунистическая революция. 1929. № 13. С. 36.


[Закрыть]. Е.М. Ярославский подчеркнул, что «нужен очень вдумчивый методический подход, чтобы антирелигиозное воспитание в школе не превратилось в мучение для некоторых категорий школьников – к ребенку надо будет как следует подойти»[483]483
  Там же. С. 37.


[Закрыть]. Насколько «вдумчивым» оказалось антирелигиозное воспитание в школе и сколько страданий принесло детской душе, покажет практика.

II Всесоюзный съезд воинствующих безбожников (10–15 июня 1929 г.) уделил внимание школе в нескольких резолюциях. Резолюция «Об очередных задачах антирелигиозной работы» указывала: «считать особенно важным антирелигиозное воспитание детей. СВБ должен в своей работе добиваться дальнейшего развертывания антирелигиозного воспитания в школах, пропитывания антирелигиозным содержанием всего школьного воспитания»[484]484
  Резолюции II Всесоюзного съезда воинствующих безбожников. М., 1929. С. 12.


[Закрыть].

Резолюция «По работе среди молодежи» в разделе четвертом «Практические мероприятия по антирелигиозной пропаганде среди молодежи восточных национальностей» предписывала «осуществить антирелигиозное воспитание в школе I и II ступени, в семилетках и техникумах, согласно имеющимся методическим указаниям СВБ и Наркомпроса»[485]485
  Резолюции II Всесоюзного съезда воинствующих безбожников. М., 1929. С. 49.


[Закрыть].

В резолюции «По школьной и детской работе» особо говорилось об учительских кадрах: признавалось нецелесообразным предпринимать генеральную чистку учительства, сосредоточив усилия на воспитательной работе. Вместе с тем подчеркивалось, что «активному религиозному просвещенцу не место в работе учреждений народного образования, и в частности учреждений социального воспитания». Снятым с работы религиозным просвещенцам предлагалось не давать возможности устроиться на аналогичную работу в другом месте[486]486
  Там же. С. 89.


[Закрыть]. В обращении съезда «Ко всем трудящимся» выделялся пункт «Внимание детям и молодежи». «Мы обращаем внимание, прежде всего, на детей – говорилось в нем, – на необходимость вырвать их из-под влияния религиозных организаций… Мы обращаемся к школьным работникам и к самим школьникам, чтобы они дали отпор всякой религиозной пропаганде, откуда бы она ни шла»[487]487
  Там же. С. 99.


[Закрыть].

После II Всесоюзного съезда СВБ местные съезды безбожников принимали аналогичные решения об отношении к верующим учителям. В резолюции I Ивановского областного съезда СВБ в октябре 1929 г. содержалось требование не привлекать религиозных учителей к работе в школе, а всем организациям СВБ усилить антирелигиозную работу учителей[488]488
  Ревякин Е.С. Политика государственных, партийных и общественных организаций в отношении религии и Церкви в 1929–1936 гг. (по материалам Ивановской области). Иваново, 1995. С. 236.


[Закрыть]. Совещание при облоно, состоявшееся после съезда, предложило организовать ячейки СВБ в каждой школе, прикрепить к ним активных учителей. При опорных школах планировалось создать методические комиссии по разработке антирелигиозных вопросов, а также большее количество учителей пропустить через антирелигиозные курсы[489]489
  Ревякин Е.С. Политика государственных… С. 237; см. также: Просвещение Ивановской области. 1929. № 4. С. 23.


[Закрыть]. В резолюции I Ленинградского областного съезда, проходившего 1–3 декабря 1929 г., «О школьной работе» предлагалось «всех работников Наркомпроса, активно участвующих в жизни религиозных организаций (состояние в церковной двадцатке – случай в 76-й школе), а также проводящих программу религиозных идей в учреждениях соцвоса, немедленно же удалить из школ и детдомов»[490]490
  Резолюции I Ленинградского областного съезда СВБ. Л., 1930. С. 35.


[Закрыть].

Неудовлетворенность с состоянием дела на местах побуждала председателя СВБ СССР и Антирелигиозной комиссии при ЦК ВКП(б) Е.М. Ярославского добиваться принятия нового партийного постановления, в котором бы содержались требования к партийно-государственным и общественным структурам усилить антирелигиозную деятельность.

Уже несколько месяцев спустя после принятия циркулярного письма ЦК, 6 июня 1929 г., Политбюро заслушало доклад Антирелигиозной комиссии. Его представил Ярославский[491]491
  Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919–1952. М., 2000. Т. 1. С. 697.


[Закрыть]. Текст этого доклада не обнаружен. Но из других документов можно воссоздать суть претензий. Судя по частоте заседаний Политбюро, на которых обсуждался вопрос, они заслуживали внимания. Так, на заседании Политбюро 25 июля Ярославский уже представлял проект резолюции о работе АРК[492]492
  Там же. С. 710; см. также: РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 122. Л. 5.


[Закрыть]. 8 августа Политбюро поручило специальной комиссии выработать проект резолюции по его докладу[493]493
  Там же. С. 713; см. также: РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 122. Л. 7.


[Закрыть]. 13 августа проект резолюции принят комиссией, за исключением П.Г. Смидовича, входящего в состав комиссии. Он высказал ряд серьезных замечаний[494]494
  ГАРФ. Ф. Р – 5263. Оп. 2. Д. 7. Лл. 4; РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 122. Л. 9, 11.


[Закрыть].

В проекте резолюции, составленной комиссией на основе данных Ярославского, читаем: «Отмечая, что Наркомпрос до настоящего времени совершенно недостаточно продвинул дело антирелигиозного воспитания в школе, дело подготовки учительства к антирелигиозной пропаганде, ЦК ВКП(б) предлагает наркомпросам союзных республик с начала следующего учебного года широко развернуть работу в этом направлении, имея в виду, что до сих пор еще сильно влияние религиозных организаций на некоторые слои школьников»[495]495
  Там же. Л. 7; РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 122. Л. 14.


[Закрыть].

П.Г. Смидович в объяснительной записке в Политбюро 18 августа высказал мнение, что, во-первых, проект не должен появиться за подписью ЦК. Во-вторых, проект не вносит ничего нового: «январская резолюция ЦК конкретнее и лучше»[496]496
  ГАРФ. Ф. Р – 5263. Оп. 2. Д. 7. Л. 17.


[Закрыть]. В-третьих, Смидович высказал опасение, что слова резолюции «терпимое отношение к религиозным пережиткам и религии, к деятельности религиозных организаций и пассивное отношение к антирелигиозной пропаганде является одним из проявлений правого оппортунизма»[497]497
  Там же. Л. 5.


[Закрыть] дадут основание заключить, что курс партии меняется, что начинается период открытого гонения на религиозные убеждения[498]498
  Там же. Л. 17.


[Закрыть]. А главное, он сомневался в том, что СВБ, на который резолюция возлагала миссию «превратить антирелигиозную работу в широкое массовое движение», качественно справится с этой задачей. «И теперь уже движение воинствующих безбожников выливается в формы стихийные и не считается с рамками революционной законности», – писал Смидович[499]499
  ГАРФ. Ф. Р – 5263. Оп. 2. Д. 7. Л. 17.


[Закрыть]. Проект резолюции еще несколько раз обсуждался на заседаниях Политбюро[500]500
  Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919–1952. М., 2000. Т. 1. С. 715, 717, 719.


[Закрыть], но так и не вышел как официальный партийный документ.

Но на местном уровне попытки интенсифицировать работу облекались в решения местных партийных органов. Серия совещаний местных партийных АППО состоялась осенью – зимой 1929 г. Средневолжское краевое агитпропсовещание по народному образованию констатировало «наличие случаев» религиозности учащихся и культурничество в антирелигиозной работе просветительных учреждений края[501]501
  Просвещение Среднего Поволжья. 1929. № 3. С. 2.


[Закрыть]. В резолюции по докладу «О состоянии и задачах антирелигиозной работы», принятой на совещании при АППО МК ВКП(б) в октябре 1929 г., предлагалось: «Добиться последовательного проведения в жизнь антирелигиозного воспитания в школе, борясь за то, чтобы не было ни одной советской трудовой школы без антирелигиозного воспитания, ни одного учителя, не ведущего активно антирелигиозной пропаганды среди детей. Под этим углом можно МОНО и Губпросу проверить кадры учительства. В программы педвузов и педтехникумов включить антирелигиозные предметы, широко развернуть в школах организацию ячеек СВБ и групп безбожников»[502]502
  ГАРФ. Ф. Р – 5407. Оп. 1. Д. 60. Л. 53.


[Закрыть].

ВЛКСМ в решениях конференций, совещаний, бюро и секретариата ЦК затрагивал вопрос усиления антирелигиозной работы школы. В проекте тезисов ЦК ВЛКСМ к VI Всесоюзной конференции ВЛКСМ «О коммунистическом воспитании детей» указывалась необходимость «добиться полного перелома всей воспитательной работы школы, развертывая антирелигиозное и интернациональное воспитание»[503]503
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 25. Л. 60.


[Закрыть]. В резолюции этой конференции, состоявшейся 17–24 июня 1929 г., по докладу А.А. Северьяновой отмечалось, что «…религиозно настроенная часть учительства [использует] всевозможные средства для того, чтобы вызвать в детской среде неверие в социалистическое строительство, религиозные… настроения»[504]504
  Резолюции и постановления VI Всесоюзной конференции ВЛКСМ. М., 1929. С. 35–36.


[Закрыть]. М.С. Эпштейн, выступая на конференции, обратил внимание на то, что без пионерской организации педагог в школе не справится с антирелигиозной работой. «Мы стоим перед опасностью в школе, – говорил он, – что вся наша работа по интернациональному и антирелигиозному воспитанию примет казенный, формальный, показной характер, если через пионердвижение школа не будет связана с партией, с комсомолом»[505]505
  Стенографический отчет VI Всесоюзной конференции ВЛКСМ. М., 1929. С. 154.


[Закрыть].

11 июля 1929 г. Бюро ЦК ВЛКСМ приняло постановление об усилении антирелигиозной работы комсомольских организаций. Весной 1930 г. Секретариат ЦК ВЛКСМ проверил выполнение местными организациями данного решения[506]506
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 87. Д. 391. Л. 221.


[Закрыть]. 25 марта 1930 г. Секретариат заслушал доклады Западного обкома и ЦК ЛКСМ Белоруссии[507]507
  Там же. Л. 257.


[Закрыть]. В резолюции по докладам говорилось, что «в школах соцвоса антирелигиозная работы должна перестать быть случайной, она должна войти составной частью во всю образовательную и воспитательную работу школы». Резолюция также требовала «добиться от ОНО лучшего методического руководства антирелигиозным воспитанием в школах»[508]508
  Там же. Л. 288–289.


[Закрыть].

Всесоюзный слет пионеров 20–22 августа 1929 г., обсуждая перспективы развития детского коммунистического движения, не обошел вниманием проведение в школе антирелигиозного воспитания. Проходившие в преддверии Всесоюзного слета краевые, областные, районные слеты пионеров поднимали этот вопрос. I Всекарельский слет юных пионеров 3–4 августа дал наказ Наркомпросу «усилить путем устройства специальных бесед антирелигиозное воспитание среди детей»[509]509
  Наказы I Всекарельского слета юных пионеров. Петрозаводск, 1929. С. 8.


[Закрыть]. Усиления этой работы в школе потребовал от отделов народного образования I краевой Сибирский слет юных пионеров 7–11 августа 1929 г.[510]510
  Спутник делегата I краевого Сибирского слета юных пионеров. Новосибирск, 1929. С. 17.


[Закрыть]

В обращении Всесоюзного пионерского слета к детям СССР, принятом на проходившей в его рамках Всесоюзной конференции, содержался призыв бороться за школу, «которая бы воспитывала… активных безбожников»[511]511
  Смена идет. I Всесоюзная конференция юных пионеров 20–22 августа 1929 г. М.-Л., 1930. С. 8.


[Закрыть]. 20 августа 1929 г. состоялось совещание делегатов слета в Наркомпросе[512]512
  См.: Пионеры новой школы. М.-Л., 1929. 96 с.


[Закрыть]. А 22 августа прошло антирелигиозное совещание пионеров, на котором они делились опытом работы, в том числе в школе[513]513
  Безбожник (газета). 1929. № 35. С. 2.


[Закрыть]. Совещание предложило «обратить внимание Наркомпроса на подбор учителей»[514]514
  ГАРФ. Ф. Р – 5407. Оп. 1. Д. 28. Л. 94 об.


[Закрыть].

Наркомпрос, пионерские организации, ученические комитеты (учкомы) школ по итогам пионерского слета проводили конференции. 22 января 1930 г. состоялась II детская конференция пионеров и учащихся школ Александро-Невского района Московской области, которая призвала усилить антирелигиозное воспитание[515]515
  Естествознание в трудовой школе. 1930. № 4. С. 89.


[Закрыть]. Немало внимания уделялось ему на I Всероссийской конференции работников учкомов городских школ в январе 1930 г. Конференцию организовали Наркомпрос и Центральное бюро детских коммунистических организаций юных пионеров. С докладом выступил представитель ЦС СВБ Н.К. Амосов[516]516
  Дети – строители новой школы. М., 1930. С. 87.


[Закрыть].

Взаимодействие партийных, комсомольско-пионерских и других общественных организаций по проведению антирелигиозного воспитания в школе было призвано превратить школы в главные центры, оказывающие влияние не только на учащихся, но и на не охваченных школой детей, а также на взрослое население. Считалось, что поддержка населением других мероприятий советской власти во многом зависела от того, насколько успешно школам удастся поставить антирелигиозную работу.

Организационно-плановое управление (ОПУ) Наркомпроса РСФСР с ноября 1928 г. по январь 1929 г. провело обследование школ в 8 краях и областях РСФСР, в том числе и с целью выяснить, ведет ли школа антирелигиозное воспитание.

«В обследованных школах I ступени антирелигиозности в воспитании еще нет», – считал инспектор ОПУ, ревизуя школы Центрально-Черноземной области. Тот же вывод делал инспектор, обследовавший школы на Урале[517]517
  ГАРФ. Ф. А – 2306. Оп. 4. Д. 745 а. Лл. 62, 89.


[Закрыть]. Инспектор А.С. Розин считал, что в Ростове-на-Дону и в области антирелигиозное воспитание «… начинается даже в наиболее отсталых и консервативных станицах, но идет неорганизованно и неудачно»[518]518
  Там же. Л. 29.


[Закрыть]. В сводном докладе по 8 регионам делался следующий вывод: «…Антирелигиозное движение затрагивает пока меньшинство школ, встречая местами резкое противодействие, особенно в зажиточных станицах на Дону. Большинство учительства в I ступени все еще на перепутье и продолжает держаться безрелигиозного воспитания не только в местах крайней отсталости масс (Кабарда), но также в городах и в классово хорошо расслоенной деревне»[519]519
  ГАРФ. Ф. А – 2306. Оп. 4. Д. 745 а. Л. 110.


[Закрыть].

О «некоторых реставрационных попытках отдельных школ по линии безрелигиозного воспитания» говорилось в резолюции совещания заведующих отделами народного образования в Нижнем Новгороде 14–18 января 1929 г.[520]520
  ГАРФ. Ф-А-2306. Оп. 4. Д. 745 г. Л. 12 об.


[Закрыть] Учителя некоторых школ Одессы, опасаясь неприятностей с родителями, боялись первое время прямо говорить об антирелигиозном воспитании[521]521
  Учительская газета. 1929. № 22. С. 5.


[Закрыть]. О том, что антирелигиозная работа в школах является «совершенно излишней», высказались некоторые педагоги железнодорожной школы станции Сухиничи[522]522
  Учительская газета. 1929. № 49. С. 3.


[Закрыть]. Находились педагоги, которые открыто противостояли такому нововведению. Например, одна учительница сказала: «Я не буду вести антирелигиозную работу в школе, я верю в Бога, я знаю – не советская я учительница, можете уволить меня». Вскоре после такого заявления уездный отдел народного образования ее уволил[523]523
  Адамович Е. Методические приемы антирелигиозного воспитания // Народный учитель. 1929. № 7–8. С. 90.


[Закрыть].

В школах для национальных меньшинств реакция могла быть более негативной. Заведующий Уралоно И.А. Перель в феврале 1929 г. рассказывал на совещании завкрайоно об одной «нацменовской» школе, где антирелигиозное воспитание «встретили в штыки»[524]524
  Народное просвещение. 1929. № 3–4. С. 23.


[Закрыть]. Преподаватель в немецком поселке № 2 Аркадакского района Балашовского округа Никкель на вопрос: «Как у вас обстоит дело с антирелигиозным воспитанием?» – сказал: Да боюсь, как бы слишком круто не повернуть, я пробовал вести антирелигиозную работу, ничего не выходит – как начнешь учащимся говорить про Бога, они краснеют и глаза опускают вниз»[525]525
  Кузнецов М. Антирелигиозная работа в школах Балашовского округа // На культурном фронте. 1930. № 7–8 (апрель). С. 42.


[Закрыть]. Преподаватели немецких школ на учительской конференции Симферопольского района открыто заявили: «Мы отказываемся от антирелигиозного воспитания». Мотивировали они отказ тем, что даже работники сельских советов немецких колоний посещают церковь[526]526
  Учительская газета. 1929. № 145. С. 4.


[Закрыть].

Но даже там, где учительство готово было приступить к антирелигиозной работе, оставалось неясно, как к ней приступить. «Учительство не знает, как за нее взяться», – констатировал инспектор Наркомпроса, обследовавший Урал[527]527
  ГАРФ. Ф. А – 2306. Оп. 4. Д. 745 а. Л. 62.


[Закрыть].

Не имея методических указаний и переработанных программ, учительство придумывало собственные формы работы. Некоторые школы ввели специальные часы антирелигиозного воспитания. Но часто особые «уроки безбожия» срывались из-за методической и содержательной неподготовленности. Например, в одной школе II ступени, где в 1929 г. ввели «уроки антирелигиозного воспитания», занятия проводились нерегулярно: преподаватели приходили на эти уроки раз в месяц[528]528
  ГАРФ. Ф. Р – 5407. Оп. 2. Д. 119. Л. 4.


[Закрыть]. Такие уроки не приветствовались ни Наркомпросом, ни СВБ. Последний считал, что вся школьная жизнь (прежде всего, учебные предметы) должна быть пропитана воинствующим атеизмом. «Еще до сих пор – и не где-нибудь, а в Москве – имеют место особые часы «антирелигиозного воспитания» в школах», – писал Ф.Н. Олещук осенью 1929 г.[529]529
  Олещук Ф.Н. Воз на месте // Учительская газета. 1929. № 121. С. 3.


[Закрыть]

Недостаток систематической работы приводил к кампанейщине. Школа наиболее активно занималась антирелигиозной работой в преддверии Рождества и Пасхи. В Рождество 1928/29 г. помимо традиционных мероприятий (вечера, концерты, карнавалы) ставился вопрос о работе школ в «новое» 25 декабря и в «старое» 7 января Рождество. Школьный совет в селе Брасово Брянской губернии постановил вести занятия и 25 декабря, и 7 января[530]530
  Учительская газета. 1928. № 51. С. 4.


[Закрыть].

Газета «Пионерская правда» призвала бойкотировать религиозные праздники. Собрание пионерского актива Ленинграда поддержало призыв и предложило перенести Рождественские каникулы на январь, приурочив их к Ленинским дням[531]531
  Учительская газета. 1928. № 52. С. 5.


[Закрыть]. «Инициативу» ленинградских пионеров поддержали в Наркомпросе, в ЦКпросе, в ЦБ ДКО ЮП[532]532
  Там же.


[Закрыть]. Наркомпрос через «Учительскую газету» информировал, что в некоторых областях и округах РСФСР (ЦЧО, отдельные округа Сибири) каникулы перенесены[533]533
  Там же.


[Закрыть]. МОНО объявил зимние каникулы с 21 января по 2 февраля 1929 г.[534]534
  Там же.


[Закрыть]. 25 и 26 декабря в московских школах проходили занятия[535]535
  Там же. 1929. № 1. С. 2.


[Закрыть], а 6 января проводился клубный день[536]536
  Там же. № 2. С. 4.


[Закрыть].

Но и на каникулах школьники обязывались проводить антирелигиозную работу. Уже в 1980-е годы стало известно о находке историком Е. Семеновой ученических тетрадей с сочинениями на тему «Как я провел каникулы». Речь шла о зиме 1929 года. Например, один из учащихся писал о своем неудачном опыте безбожной пропаганды так: «Еще у меня происходили стычки с мужиками насчет Бога. Я с товарищами разобъяснял, что Бога нет, что человек произошел от маленькой клеточки, а они все это объясняли, что человека создал Бог»[537]537
  Бордюгов Геннадий, Козлов Владимир. «Революция сверху» и трагедия «чрезвычайщины» // Литературная газета. 1988. № 41. С. 11.


[Закрыть].

Весной 1929 г. Наркомпрос РСФСР собирался ходатайствовать в СНК об отмене «празднования в школах Рождества, Пасхи и Вознесения». В Наркомпросе наметили проект нового распределения учебного года. (Зимние каникулы планировались с 21 по 31 января)[538]538
  Учительская газета. 1929. № 33. С. 4.


[Закрыть]. В конце мая 1929 г. Наркомпрос разослал всем край-, обл– и губоно директивное письмо «О проведении занятий в школах соцвоса и профобра в дни Рождества, Пасхи и Вознесения». Отмечая работу большинства школ в рождественские и пасхальные дни 1928/29 учебного года, Наркомпрос и ЦКпрос по согласованию с Наркомтрудом предлагали всем школам впредь проводить занятия в дни Рождества, Пасхи и Вознесения, компенсируя их соответствующими днями невыхода[539]539
  Бюллетень ЛООНО. 1929. № 11. С. 8; Еженедельник Наркомпроса РСФСР. 1929. № 26. С. 23.


[Закрыть].

1 мая 1929 г. совпало с православной Пасхой. Школы и общественные организации должны были противопоставить эти праздники, провести антипасхальную кампанию. «Школе нужно переключить настроение учащихся с церковной идеологией – к пролетарскому празднику», – указывалось в директиве Ленинградского облоно «О проведении дня 1 мая и антипасхальной кампании в школах г. Ленинграда и области»[540]540
  Бюллетень ЛООНО. 1929. № 11. С. 8.


[Закрыть].