Текст книги "Василевс"

Глава 14. Велисарий

Витигис выступил из Регеты с остготами, которые признали его королём и подчинялись теперь только ему как королю. Скорым маршем он двинулся со своей армией к Риму, беспрепятственно вступил в город, занял его.

Вскоре в Риме появился и Оптарис, привёз ему и показал труп Теодата. Витигис поблагодарил его за услугу, велел без шума похоронить Теодата в катакомбах, известных ему близ Аппиевой дороги.

– А что делать с его сыном Теодегисклом? – спросил Оптарис.

– Его – в тюрьму! – лаконично приказал Витигис. – Потом разберёмся с ним, когда будет время! Сейчас не до него!..

Он был практичный военачальник, ясно осознавал, что с теми силами, которые были сейчас у него, он не может ничего противопоставить тому же Велисарию. И он решил сначала уйти в Равенну, чтобы набрать там, в близлежащих областях, армию из остготов, организовать её и вооружить. Затем уже двинуться против Велисария.

На военном совете этот план одобрили его сторонники.

Ещё он держал речь перед сенатом и народом Рима, заверил их, что вскоре вернётся с сильной армией для защиты их от византийцев. Оставив в Риме небольшой гарнизон, забрав с собой в качестве заложников некоторых сенаторов, с которыми у него были всегда натянутые отношения, он выступил из Рима и направился сначала в Тоскану. Там он разорил имение Теодата в Тусции и, уже нигде не задерживаясь, перешёл Апеннины и двинулся к Равенне.

А вот и Равенна!.. Сколько лет мечтал он поселиться когда-нибудь в ней и зажить тихо, спокойно, как обыватель, не тревожимый ничем. И вот сейчас у него есть достаточно денег, богатства, власти, чтобы осуществить эту свою мечту юности. Он стоял близко, совсем рядом с той мечтой… Но что-то стала она тусклой, не привлекала, как раньше…

На старом дворе, где он жил до этой войны, его радостно встретила его жена, уже старая, неряшливо одетая.

Она кинулась к нему, обняла, припала к нему, что-то шепча из прошлого, тоже прошлого, их общего… Но его уже не тянуло к ней… Она же заговорила быстро и страстно. Но в этой страсти был холод, жар выдохся, остался лишь пепел всё от того же прошлого…

И он легонько отстранил её от себя.

– Женщина, тебе бы надо помолчать! – оборвал он её.

Она побледнела, сразу ещё сильнее постарела.

Он же обошёл её, направился в дом, свой старый дом. Там он нашёл пару вещей, дорогих ему и памятных: это был кинжал, обрамлённый драгоценными камнями, который достался ему в одном из сражений как трофей и готский меч, с которым он не расставался и хранил ещё с юности. Больше ему не надо было ничего в этом старом доме, лачуге, как мысленно называл он его, когда в пору молодых лет ещё обрабатывал свою землю сам, своими руками.

Выйдя из дома, он прошёл мимо своей жены, всё ещё столбняком стоявшей на месте, бросил ей на ходу:

– С тобой мы разводимся!..

Он пошёл в сопровождении своих телохранителей к дворцу короля Теодориха. Теперь к своему дворцу.

Там же, во дворце, все уже знали о перемене в остготских верхах и молча беспрекословно встретили его поклонами.

Он вошёл во дворец, поднялся по широкой лестнице на второй этаж, подошёл к дверям, за которыми начинались женские апартаменты… Всего лишь на мгновение задержался он у этих дверей… Затем раскрыл их и уверенно, по-хозяйски, вступил в комнату Матасунты, дочери королевы Амалазунты, внучки короля Теодориха.

– Как смеешь ты, солдат, в покои женские входить! – услышал он громкий шёпот принцессы, похожий на шипение. – Об этом следовало бы разрешение спросить!..

Она стояла и молча исподлобья взирала на него, ворвавшегося нахально к ней, и на его телохранителей, смущённых перед принцессой и впервые попавших в этот дворец, ещё недавно принадлежавший королю Теодориху, грозный дух которого, казалось, витал здесь до сих пор.

– Это теперь мой дворец, – спокойно ответил Витигис. – Так же как вскоре вы станете моей супругой!..

– Никогда не бывать тому! – зазвенел голос молодой и сильной принцессы, дрожащей от негодования и страха.

– Ваше величество, рано или поздно я заставлю вас стать моей супругой! – повторил он и покинул её комнату вместе с телохранителями.

После его ухода комнатные дамы Матасунты, находившиеся при ней, облегчённо вздохнули, зашумели:

– Ваше величество, зачем вы позволяете так обращаться с вами!..

Матасунта же нервно заходила по комнате, до боли сжимая слабые кулачки.

Витигис развёлся со своей старой женой и переселился во дворец. И Матасунта поневоле была вынуждена видеть его почти каждый день.

Первым делом он наказал ей, что обедать и ужинать они будут вместе в большой палате, предназначенной для этого ещё королём Теодорихом. Эта палата была украшена фресками и лепными фигурами на стенах и потолке. И раньше они радовали глаза своим разнообразием, яркими красками, теперь же нагоняли тоску.

Дворовая прислуга молча подавала блюда на стол, молча убирала после обеда.

Витигис приручил Матасунту быстро. В первую же ночь он грубо завладел ею. И она, не знавшая до сих пор мужчины, была охвачена после этого двумя чувствами: по ночам она мучилась страстью, днём же ненавидела его…

Да, этот солдафон сломал её. В конце концов она подчинилась его силе.

Витигис же с первого дня своего пребывания в Равенне развернул бурную деятельность. Сначала он собрал отовсюду всех остготов, переписал и распределил их по сотням, раздав каждому из них, согласно списку, оружие и коней.

– Надо бы попытаться заключить мир с императором Юстинианом, – несмело предложил старый сайон Гунтер. – Причина к войне вроде бы отпала: Амалазунта отомщена!.. Её дочь, ваша супруга, теперь королева, законная наследница своих предков!..

Он посмотрел на нового короля уже подслеповатыми глазами, полагая, что дал хороший совет. И его теперь нужно только развить дальше.

– Надо послать императору письмо, изложить ему эту точку зрения!.. Просить его о мире…

Витигису понравилось это предложение.

– Оформите соответствующее письмо императору! – дал он задание секретарю.

Он на секунду задумался.

– Подготовку же к войне с Велисарием ускорить!.. Это относится в первую очередь к тем, кто занимается отзывом наших войск с франкской границы!.. Это касается и вас, Марций! – обратился он к военачальнику, с которым у него были особенно дружеские отношения. – Заключите с франками договор о военной помощи в обмен на нашу провинцию в Галлии!.. На этом сегодня всё!

Он распустил военный совет.

* * *

Собираясь в поход на Рим, Велисарий сформировал небольшой гарнизон в Неаполе, поставил во главе его архонта Геродиана.

– Ты остаёшься здесь за главного! – наставляя его, похлопал он его по плечу. – Смотри за порядками в крепости… Эти неаполитанцы народ вздорный! Могут и взбунтоваться!.. Постарайся поладить с ними, чтобы они чувствовали дружбу с нашей стороны…

В конце ноября в дождливую со снегом ночную пору в крепостные ворота Неаполя громко постучали какие-то путники, требуя впустить их, всполошили всю охрану города.

С башни над воротами в бойницу высунулась голова стражника.

– Чего надо?! – закричал он раздражённым голосом. – Чего не спится по ночам-то!..

– Мы из Рима! Передай Велисарию, что нас послал к нему архиерей Сильверий с важными вестями!..

– Из Рима, из Рима… Ждите! Передам! – зло бормоча, исчезла голова в бойнице.

Путникам, а их было трое, пришлось ещё немало продрогнуть под дождём, прежде чем городские ворота со скрипом открылись и на подъёмный мост вышел Велисарий с архонтом Геродианом в сопровождении телохранителей.

Подойдя к незнакомцам и цепким взглядом окинув их, по виду простых мирных горожан, Велисарий поздоровался с ними.

– Пошли! – коротко приказал он им, кивнув головой к воротам, около которых уже толпилась большая группа охранников, зорко следя за незнакомцами.

Он привёл незнакомцев в городскую мэрию.

– Фиделий, был квестором у короля Аталариха во время регентства королевы Амалазунты! – представился старший из них, вручил ему письмо от граждан Рима и архиерея Сильверия.

Велисарий передал письмо своему секретарю Прокопию. Тот же, вскрыв письмо, зачитал его.

Горожане Рима приглашали Велисария в Рим, соглашаясь впустить его войско за стены города…

Велисарий понял, что римляне решили не искушать судьбу, зная участь неаполитанцев, молча усмехнулся: «Уроком пошло для тугодумов!.. Хм!»

Он выступил из Неаполя с основным войском в начале декабря. К концу подходил 536 год.

Войско двинулось на Рим по Латинской дороге. Впереди пошла кавалерия, затем пехота, замыкал колонну обоз с продовольствием и снаряжением.

Троих посланцев из Рима везли в повозке, зорко следя за ними на всякий случай, чтобы не сбежали.

Когда они подошли к Риму, Азинариевы[93]93
  Азинариевы ворота – Ослиные.


[Закрыть] ворота были уже открыты для них.

«Почему Ослиные?» – мелькнуло у Велисария, и тут же эта мысль растворилась в тревоге: они входили в город, за его стены, настороженно сжимая оружие…

В это же время остготы, немногочисленный гарнизон, оставленный Витигисом, покидал город и в спешке уходил от Рима по Фламиниевой дороге, идущей по берегу Тибра на северо-восток.

В первый же день пребывания в Риме Велисарий объехал с группой своих архонтов и представителей мэрии вокруг городских стен. Их вид произвёл на него удручающее впечатление. После этого он собрал своих архонтов в мэрии города, куда вызвал патрициев, сенаторов, знатных римских граждан. И он обратился к ним с предложением заняться исправлением крепостных стен и других оборонительных сооружений, обветшавших и негодных для защиты города.

Над ним посмеялись. Римляне уже давно свыклись за шестьдесят лет с положением полного подчинения завоевателям, остготам и германцам, которые взяли на себя их защиту.

Потерпев поражение в привлечении римлян на исправление крепостных стен и башен, Велисарий принялся за эту работу силами своих солдат, которые пришли с ним.

Солдаты с неохотой стали очищать и углублять завалившиеся рвы вокруг стен. Дошло дело и до возведения брустверов и земляных валов. Одновременно Велисарий заготовлял для осады продовольствие, в первую очередь хлеб. Его он доставил на кораблях из Сицилии и положил в городские хранилища.

Когда же он обратился к римлянам, чтобы те свезли в город свои запасы с полей, те удивились.

– Ты зачем пришёл-то?! Чтобы сесть в Риме в осаду! Город не выдержит долгой осады! – послышались со всех сторон насмешки над ним, порой и злые крики.

* * *

В феврале 537 года в Равенну прибыли остготские войска из Южной Галлии. И Витигис, собрав все свои войска, двинулся на Рим.

Дозорные разъезды сразу донесли Велисарию о приближении большой армии остготов. Он же тотчас разослал курьеров: вызвал на помощь Константина из Перузии и Бесу из Нарнии.

– Оставьте в этих крепостях лишь небольшие гарнизоны! – приказал он им.

Армия остготов подошла к стенам Рима и стала располагаться укреплёнными лагерями вокруг города. Остготы построили от Фламиниевых до Пренестинских ворот шесть лагерей, окружили их рвами, обнесли высокими валами. Ещё один лагерь они поставили на правом берегу Тибра, на Нероновом поле.

Затем Витигис отправил для переговоров с римлянами военачальника Вакиса. Тот, подойдя к Саларийским воротам, стал упрекать римлян за неверность остготам.

– Вы совершили измену перед родиной и самими собой! Променяли могущество остготов на каких-то греков! Те не в состоянии защитить даже себя! И раньше ведь вы не видели, чтобы кто-нибудь из греков появлялся в Италии! Кроме нищих актёров да ещё морских разбойников!..

Но на крепостных стенах его речь встретили насмешками. Досталось в этой перепалке насмешников и Велисарию. Ему вспомнили, что он пришёл с малым войском против такого сильного неприятеля, как остготы, что недавно на глазах у всех римлян бежал от неприятеля, а после этого призывал граждан Рима смело отражать врагов…

Перебежчики донесли Витигису об этих выступлениях римских горожан. И он отправил в Рим посольство. И снова теперь уже послы обвиняли римлян в измене, как делал это военачальник Вакис. На приёме у Велисария они предложили ему заключить мир.

– Мы гарантируем сохранение имущества вашего войска и безопасность, если вы покинете город! – заявили послы.

– Не для того же мы пришли сюда, чтобы уйти с позором! – отверг Велисарий все их предложения…

Послы вернулись к Витигису, доложили ему результаты переговоров. Провал переговоров подтолкнул Витигиса на штурм города.

С рассветом остготы устремились к стенам города: везли тараны, высокие деревянные башни на колёсах, несли штурмовые лестницы…

Велисарий, наблюдая со стены за движением противника и увидев эти осадные машины, засмеялся, велел своим воинам выждать, пока остготы придвинут машины ближе к стенам города, первым пустил стрелу из лука в быков, которые тащили эти машины. Его примеру последовали рядом воины, перебили быков, и машины остановились. Со стен пошли в ход пращи и баллисты… У Саларийских ворот византийцы подожгли все осадные устройства остготов. В это же время у стены Вивария[94]94
  Виварий – помещение для содержания животных.


[Закрыть] остготы попали в ловушку и понесли значительные потери. Провалилась попытка остготов овладеть и Аврамиевскими воротами, где воины Марция не имели к тому же никаких осадных приспособлений.

Штурм был успешно отбит с большими потерями для остготов.

Но остготы не смирились с этим. Они перекрыли связи Рима с Южной Италией, построив новый укреплённый лагерь между Аппиевой и Латинской дорогами. Захватили они и порт, расположенный у северного рукава устья Тибра.

Вскоре в Рим пришло подкрепление: Мартин и Валериан привели войско наёмников из гуннов и антов.

– Кого привели-то?! – встретил Велисарий их упрёками. – Это же крохи!.. Хм!

– С этими и то едва прошли! Разгрузились вдали от порта! – стал объяснять ситуацию Мартин. – Так, думали, будет незаметно для остготов!..

– Не вышло – заметили! Хорошо ещё, там было немного из их оцепления! – добавил обиженно Валериан.

Они полагали, что им будут рады, даже такому небольшому отряду в полторы тысячи солдат. А тут сам Велисарий сразу напустился на них.

– Ладно, располагайте по казармам тех, кого привели! Эпарх Клавдий укажет вам, где можете разместить на постой своих солдат!

В это время от Витигиса пришли переговорщики. Их впустили в город.

Велисарий принял их.

– Витигис предлагает мир, – начал старший из них. – В обмен на мир он согласен отдать вам Сицилию и Кампанию! Согласен также платить дань императору!..

У Велисария же мелькнуло, что если сообщить эти условия императору, тот охотно примет их… Но за эти несколько месяцев, что он противостоит Витигису, он понял, что тот плохой стратег. Появилось у него и предчувствие, что вскоре остготы потеряют всю Италию…

И он отказался от заключения мира.

– А вот перемирие сроком на три месяца заключить можно!..

Обе армии были истощены, среди солдат пошли болезни, и перемирие было необходимо.

Переговорщики согласились на это. Они составили договор, подписали его обе стороны, и переговорщики вернулись к себе.

Велисарий же собрал своих архонтов на совет.

– Выполнять условия перемирия не будем! – жёстко заявил он. – У остготов ситуация в войске ещё хуже, чем у нас!.. Поэтому отправим в соседние крепости отряды! Чтобы они постоянно тревожили неприятеля с тыла!..

Он стал распределять отряды архонтов: куда и в каком количестве идти.

– Очень скоро остготы из осаждающих превратятся в осаждённых! – заключил он.

На следующий день Прокопий доложил Велисарию, что приехал посыльный от императора.

– Он привёз деньги для жалованья солдатам! Но опасается идти в Рим! Дожидается охраны на Аппиевой дороге, у катакомб…

Велисарий заволновался.

– Направь ему для сопровождения моих телохранителей! – приказал он Прокопию.

Вместе с телохранителями Прокопий сам отправился встречать посыльного.

И посыльного благополучно провели в Рим.

Под строгим учетом Велисария деньги раздали солдатам, у них появился хлеб. Так была снята угроза мятежа.

* * *

– Прокопий, найди Иоанна и Мартина! – попросил Велисарий своего секретаря. – Задание есть для них!..

Заметив же, что тот копается среди своих бумаг, он раздражённо указал ему:

– Не тяни, не тяни! Дело не терпит!.. Беги!..

Прокопий сложил свои записки в кожаную сумку, с которой никогда не расставался, так как в ней было его сокровище: записки о войне, вот этой, с остготами, с тем же Витигисом.

– Тебе придётся вернуться в Неаполь. Видишь, что творится в городе! Голод, болезни, бездомные и бродяги мрут как мухи! От них же идёт и зараза! Вот-вот вспыхнет эпидемия!.. Надо собрать там, в Кампании, воинов! Затем загрузить хлебом как можно больше кораблей и привезти сюда!.. На обратном пути особенно будь осторожен!..

– Сделаю! – коротко ответил Прокопий.

Он был во всём предан своему магистру, своему командующему Велисарию. И не выполнить его приказание он не мог, просто не мог бы тогда смотреть ему в глаза.

Прокопий дождался непогоды, когда тучи заволокли небо и светлая летняя ночь, под шум дождя к тому же, превратилась в осеннее ненастье. Собрав десяток телохранителей Велисария, он покинул с ними тёмной ночью крепостные стены Рима, обвязав копыта лошадей тряпками, чтобы они не стучали подковами на булыжной мостовой. Из города они вышли через ворота в башне Апостола Павла на Аппиеву дорогу, незаметно для остготов. Когда отошли достаточно далеко от города и стало уже светать, тогда они дали полную волю своим лошадям, пошли рысью на юг, дорогой на Неаполь.

Вскоре послал Велисарий туда же, в Неаполь, и свою супругу Антонину помочь Прокопию со сбором хлеба и организацией флота.

Прокопий собрал в Кампании свыше пятисот солдат, загрузил хлебом корабли.

Теперь предстояло всё это доставить в Рим.

Ему повезло. В это время из Византии прибыли в порт Неаполя свежие подразделения на помощь Велисарию в количестве пяти тысяч солдат.

Восторгу Прокопия не было предела. Теперь-то он знал точно, что выполнит поручение Велисария, доставит корабли с хлебом в Рим.

Сообщив всё это Велисарию, он договорился с ним о совместных действиях. Велисарий же сообщил ему о перемирии с остготами на три месяца… И что, мол, сейчас остготы едва ли будут препятствовать проходу судов по Тибру. Нужно только укрыть, на всякий случай, за щитами гребцов, и смело подниматься вверх по Тибру… Прокопий, так и сделав, провёл караван судов с хлебом по Тибру до стен Рима. Новые же свежие подразделения прошли по Латинской дороге до Рима и там вошли за стены через Латинские ворота.

* * *

Теперь у Велисария накопилось в Риме достаточно силы.

– Переходим к новой тактике войны с остготами! – объявил он на одном из советов с военачальниками армии.

И он изложил перед ними план рейдов больших кавалерийских отрядов по глубоким тылам противника.

И первым в поход ушёл отряд под командованием Иоанна, опустошая всё на своём пути, вошёл в Римини, приглашённый местным населением, когда остготский гарнизон в страхе бежал в Равенну.

Против Иоанна выступил с войском Улифей, дядя короля Витигиса, и потерпел поражение. Сам же он был убит в сражении, все остготы были уничтожены.

Когда эти сведения дошли до Витигиса, он в гневе, раздражённый неудачами под стенами Рима, отдал распоряжение убить римских сенаторов, которые были у него в заложниках.

– Всё, снимаем осаду Рима! – приказал он на совете своим военачальникам.

Его армия сожгла свои лагеря вокруг Рима и двинулась Фламиниевой дорогой через Апеннины, чтобы выйти к побережью Адриатики.

Велисарий, узнав о том, что остготы двигаются к Римини, послал отряд в тысячу всадников под командой Ильдигера и Мартина по другим дорогам в Римини с тем, чтобы они, опередив медленно двигающуюся армию остготов, помогли этому городу.

В это же время византийский полководец Иоанн завязал из Римини тайные переговоры с женой короля Витигиса, Матасунтой.

Матасунта, ненавидевшая своего мужа, обрадовалась, узнав о захвате римлянами Римини, и тайно отправила из Равенны к Иоанну послов для переговоров о свержении Витигиса с престола.

Послы прибыли к Иоанну в крепость Римини, представились ему, затем изложили цель своего визита.

– Матасунта и преданные ей остготские высшие чины послали нас переговорить с вами!.. Они не против, если солдатский король Витигис будет отстранён от трона с вашей помощью!.. Кроме того, Матасунта просила передать вам лично, что согласна заключить новый брак с вашей милостью при условии сохранения за ней королевской власти!..

Иоанн не задумываясь дал согласие на условия, с которыми приехали послы, отпустил их.

Велисарию донесли об этом посольстве и деталях переговоров. И он послал в Римини Прокопия с приказом, что он отзывает Иоанна из Римини.

Прокопий явился с этим приказом к Иоанну.

– Я отказываюсь выполнять этот приказ! – в категорической форме заявил Иоанн. – И остаюсь в крепости!..

– Но это приказ главнокомандующего! – напомнил Прокопий ему.

Иоанн только красноречиво хмыкнул: «Хм!»

Прокопий понял, что Иоанн ухватился за предложенный ему брак с королевой и будет всячески противиться приказам Велисария, о чём он доложил тому, вернувшись в Рим.

Вскоре к стенам Римини подошла армия Витигиса, расположилась лагерем на берегу реки Рубикон, осадила город.

Зная, что гарнизон Римини даже вместе с отрядом Ильдигера и Мартина не сможет долго защищать этот важный пункт, Велисарий решил сам двинуться ему на помощь, оставив в Риме небольшой гарнизон.

По пути он овладел крепостями Клузий и Тудера. Сдавшиеся в этих крепостях остготские солдаты хотя и были включены в византийскую армию, но сразу же отправлены в Сицилию и в Неаполь. И так закончился 538 год летних походов и военных столкновений.

* * *

На зимовку Велисарий вернулся в Рим. Перезимовав, он весной двинулся в провинцию Пиценум и стал осаждать там, в городе Ауксиме, сильный гарнизон остготских войск.

– Без ликвидации этого гарнизона опасно идти на Равенну! – повторял он на каждом совете в своей армии.

И с этой осадой они провозились до конца года, когда уже пошли морозы и выпал глубокий снег.

– Да, остготская армия всё ещё остаётся боеспособной! – сказал он как-то Прокопию.

И Прокопий понял, что сказано это было в оправдание затянувшейся осады такого незначительного городка. И чтобы поддержать своего начальника, он сообщил ему то, что слышал от самих остготов.

– Остготы уже с неохотой подчиняются Витигису!.. Идут разговоры, что ему ни в чём не везёт!..

Велисарий согласился с ним: «Да, военачальнику важно, чтобы ему иногда и везло!»

В начале следующего года, когда установилась погода, он двинулся с армией к Равенне, оставив небольшой гарнизон около Ауксиме. Подойдя к Равенне, его армия расположилась в укреплённых лагерях, замкнула кольцо осады столицы остготов.

В самой столице, как вскоре ему донесли, в среде остготской знати царила тревога, поднялась самая настоящая паника после того, как однажды ночью сгорели амбары с зерном, и пошёл слух, что в городе действуют предатели…

И в один из весенних дней в лагере Велисария появились послы из Равенны, от королевы Матасунты и остготской знати, её сторонников.

Велисарий принял их у себя в походной палатке, где все вещи были специально разложены так, чтобы бросалось в глаза, что он готовится к штурму Равенны.

– Что привело вас, господа, ко мне? – дружелюбно встретил их Велисарий, подошёл к каждому послу, поздоровался за руку.

– Мы пришли с тайным поручением от королевы и её сторонников, – начал один из остготов, пожилой, с сединой, белёсыми бровями, уже сухой старческой сухостью. – И то, о чём будем говорить, чтобы не было огласки…

Он посмотрел на Прокопия, который был тоже в палатке.

– Это мой личный секретарь и советник! – сказал Велисарий. – Я ему доверяю во всём!..

Старик тяжело вздохнул, помолчал.

– Они, кто послали нас, предлагают вам, ваша милость, стать императором Западной Римской империи и королём остготов…

Он замолчал, видя, что у Велисария, когда он услышал это, на лице не дрогнул ни один мускул.

Глаза же Велисария всё так же внимательно и дружелюбно глядели на собеседника. В них сквозил только интерес к сказанному уже изведавшего многие человеческие слабости, насытившегося дешёвой славой, который теперь смотрит на мир, на окружающих, как на театр, как на зверинец…

– Я служу императору и своей родине, Византии, – заговорил Велисарий. – И не мыслю изменять им за какую-либо должность или…

Он не договорил, замолчал, давая собеседнику додумать его мысль самому.

– У меня есть к вам предложение, более отвечающее сегодняшнему положению дел, – продолжил он. – Меня больше беспокоит то, что при штурме обычно погибает много людей, с той и с другой стороны прольется много крови. К тому же в городе сейчас нет хлеба, голод, начнутся болезни… Передайте это королеве, её сторонникам и Витигису… Сдайте мирно город…

Послы не задержались у него, отказались и от вина, когда он предложил им.

В начале мая, шёл 540 год, армия Велисария без боя заняла столицу Остготского королевства, а римский флот с продовольствием вошёл в гавань Равенны.

* * *

Сразу же после вступления в Равенну Велисарий направился в сопровождении своих архонтов и телохранителей к королевскому дворцу, где у ступеней дворца его уже ожидали сторонники Матасунты.

Дворцовая стража остготов была в курсе происшедшего и молча пропустила их во дворец.

Велисарий, архонты, сторонники королевы прошли до кабинета Теодориха. Стража открыла перед ними двери кабинета. Они вошли в кабинет, на минуту задержались у дверей…

За длинным столом, покрытым бархатной скатертью малинового цвета, за которым когда-то восседал Теодорих, сейчас сидел и дожидался их Витигис со своими ближними соратниками. И при их появлении он встал с кресла, за ним поднялись его соратники.

Велисарий сделал жест рукой вроде того, что, мол, здравствуйте, прошёл к столу и сел напротив Витигиса и его группы. Вслед за ним последовали и его архонты, люди королевы.

Телохранители Велисария остались стоять у дверей палаты, зорко наблюдая за всем происходящим.

Рядом с Велисарием сел в кресло Прокопий, как делал всегда на таких совещаниях. Витигис и его соратники тоже сели на свои места.

– Вы принимаете условия императора? – спросил Велисарий короля Витигиса. – Император согласился, чтобы все земли за рекой По, то есть провинции Либурия и Венетия, остались за остготами!..

– Да! – согласился с этим Витигис.

– Второе условие императора! – продолжил задавать вопросы Велисарий. – Чтобы сокровища остготских королей были разделены между королём Витигисом и византийским императором!.. Это условие тоже принимаете?

– Да! – ответил Витигис так же утвердительно.

– Тогда оформляем на это договор и подписываем его с вами, королём Витигисом! – сделал заключение Велисарий.

Он подал знак Прокопию. И Прокопий достал из сумки два экземпляра заранее подготовленного договора с условиями, на какие соглашался король остготов, положил на стол перед Велисарием.

Велисарий подписал договор. Прокопий передал договор секретарю Витигиса. Тот же поднёс договор на подпись Витигису.

Витигис тоже подписал оба экземпляра договора.

Закончив на этом встречу с Витигисом, Велисарий встал из-за стола и, кивком головы простившись с королём, покинул кабинет с теми людьми, с которыми явился во дворец.

Он уже дал заранее распоряжение заменить во дворце и других государственных зданиях остготскую охрану на своих людей. И сейчас, выйдя из кабинета и направляясь к выходу из дворца, он видел везде на охране своих солдат. Королевский дворец был полностью оцеплен византийцами.

Велисарий и теперь, после капитуляции короля, опасался выступления именно рядовых воинов бывшего гарнизона.

Поэтому на следующий же день он дал распоряжение Прокопию:

– Подготовить указ о разрешении остготам, которые жили по эту сторону реки По, свободно уходить из Равенны!.. А также распоряжение: разместить желающих солдат из римского войска в этой же местности…

И Прокопий понял, что так, смешав проживание на одной и той же земле остготов и римлян, Велисарий дополнительно снимал опасность выступления рядовых остготов против новой власти.

Вскоре после этих событий Велисарий получил от императора распоряжение явиться в Константинополь.

– Уезжаем домой! – сообщил он Прокопию.

Для отъезда Велисарий дал команду подготовить десяток кораблей, загрузить их провиантом и водой.

И вот настал тот день. Один из кораблей выделили пленному Витигису, королеве Матасунте и некоторым другим потомкам и родственникам короля Теодориха. Ещё один корабль достался знатным остготам, которых Велисарий посчитал не оставлять здесь из-за опасности, что они могут снова возбудить простой народ против римлян и византийцев. На отдельный корабль погрузили все сокровища остготских королей.

В день ухода кораблей на пристани собралась толпа горожан, простых остготов.

Поднимаясь на корабль, Витигис заметил на пристани свою старую жену. Та стояла и смотрела на него… Затем она погрозила ему кулачком и что-то крикнула… Но лёгкий прибрежный бриз унёс её крик куда-то в море… Витигис отвернулся, поднялся на корабль.

За свою покорность Витигис получил от императора сан патриция и значительные земельные владения в Малой Азии. В этих поместьях он и окончил свои дни через два года. Матасунта же, как ревностная сторонница империи, удостоилась в Византии высших почестей и после смерти Витигиса вторично вышла замуж за патриция Германа, племянника императора Юстиниана. Среди знатных пленников находился и Амалафрид, внук Амалафриды, сестры короля Теодориха, и сын Герменефрида, короля турингов.