Текст книги "Дом на Арбате"

Гришка вылупил на неё свои огромные глазищи. «Какое благо другим людям? О чём она говорит?» Он не понимал и половину того, о чем она вещала. «Врезать бы ей хорошенько, тогда бы и заткнулась. Лекции будет мне тут читать! Влезла не в своё дело и морализирует!»

– Заткнись! – вдруг громко заорал он, не зная, как дальше с ней себя вести.

На шум в зал вошла бабушка.

– Это что за крики у нас тут? Что не поделили? Меня зовут Варвара Петровна, я бабушка Влады и Эли. Про вас я, молодой человек, слышала. И про ваши нехорошие с Вахтангом дела тоже. Чего тут выяснять? Надо вырубать коноплю, да и всё. Это, по-моему, всем ясно. Вы зря шумите!

Гришка сидел слегка пристыженный, отчего-то боясь этой благородной старушки с длинной нитью кораллов на груди. Её красивое лицо говорило о породе, воспитанности и уме, он таких женщин раньше не встречал! Если только их соседка Мариам. Она тоже когда-то была красивая и породистая, но её трудная жизнь сделала из неё толстую деревенскую домохозяйку, которая всю жизнь и видела только своих кур да индюшек. Сравнивать их было нелепо.

Перед Варварой Петровной и Владой сидел измученный мужик, задёрганный своими бесчисленными проблемами, понурый и нездоровый на вид. С опущенной вниз головой он был похож на загнанного волка, попавшего в капкан. После недолгого молчания он нервно произнёс:

– Я приехал-то только по одному вопросу, вернее, с просьбой: Влада, прошу тебя, не выдавай нас! Не говори никому про посадки и про нас с Вахтангом и Давидом! Дальше мы решим всё сами, думаю, вырежем всю траву. Самим легче от этого станет.

Гоча удивлялся своим речам. До этого он не собирался рассказывать Владе о судьбе своих посадок и особенно о том, что им станет потом легче. Что это с ним случилось, он и сам не знал.

– Вот и хорошо. Ясно, что ваша жизнь потом наладится, Григорий. А предавать вас или, как вы говорите, «сдавать», Влада и не собиралась. Она не так воспитана, – чеканя каждое слово, произнесла бабушка.

– Давай закончим на этом, Гриша, а? – сказала Влада. – Тебе же все сто раз сказали, что я не предатель. Сейчас чай будем пить, хочешь?

Гришка кивнул в знак согласия и покосился на бабку. «Как всё разрулила! Какие обе хитрые!» Но злоба его потихоньку начала утихать, он начинал верить Владе и её гордой и умной бабушке, умеющей всё улаживать. Они сели за большой стол в гостиной, Влада стала разливать чай в красивые тонкие чашки, которые она достала из старинного антикварного буфета, вызывающего уважение. Чашечки из сервиза были такие хрупкие, что к ним было страшно прикасаться. Гришка с боязнью держал чашку в своих огромных лапах, и одна и та же мысль стучала у него в голове: «Как бы не уронить и не разбить!» Влада наливала душистый чай из чайника в виде слона, где носик чайника был его хоботом. Гоча уставился на него, такого он никогда не видел.

– Тебе нравится этот чайник? – весело спросила Влада, – это бабушке подарили её бывшие пациенты, привезли из Тибета. Мы его очень любим и ценим.

«Всё-то у них с вывертом каким-то! Жируют они, это точно. Деньги, наверное, некуда девать», – злобные мысли всё ещё никак не покидали Григория. Все спокойно и с удовольствием пили чай, но Гоча заметил, что на столе почему-то не было сахарницы с песком. Варвара Петровна угадала мысли Гришки и взволнованно произнесла:

– Мы не пьём с сахаром. Вам, Григорий, принести сахарницу?

– Нет-нет, не надо, – отказался Гриша, хотя не привык пить чай пустым.

– Вот берите сладкие язычки, они всегда есть в доме. Мы или сами печём их или иногда покупаем, – добавила бабушка и как-то странно посмотрела на Гришку.

Все молчали. Каждый думал о своём. Варвара Петровна явно была ошарашена вдруг пришедшей ей откуда-то сверху в голову новой мыслью. Что-то подсказывало ей, что этот человек не просто так появился здесь у них на Арбате. Какая-то редкая залётная птица, присланная кем-то и откуда-то. Только кем и откуда?

Она стала пристально рассматривать Григория. Тёмные всклокоченные волосы, давно не мытые, неухоженность и другие неблаговидные черты парня говорили о том, что около него нет женщины. Похоже, что у него нет жены, а может, даже и матери. Что-то смутное, необъяснимое толкало её и толкало к разгадке этого человека. Что привлекло её в нем? Да вроде ничего. Но его впалые щёки, взгляд исподлобья явно напоминали ей кого-то. Особенно её поразили глаза. Они были зелёного цвета, как у неё самой и её сестры. Отгадка витала в воздухе, вычерчивая круги над головами сидящих за столом. Варвара Петровна до неприличия сверлила глазами молодого человека, пытливым глазом пытаясь докопаться до истины.

Гришка стал чувствовать её назойливые взгляды. «Что она так рассматривает меня? Как будто я обезьяна в зоопарке», – недовольно подумал Гоча. Он быстро выпил чай, съел язычок и решил, что пора отсюда сваливать. Встав, он неловко вылез из-за стола и по своей неуклюжести уронил стоявший рядом стул. Поднимая его, он почувствовал, что кто-то трогает его за локоть. Подняв глаза, он увидел близко к себе лицо Варвары Петровны, щёки которой были почти алыми от волнения. Она вся дрожала, а потом как-то нервно вдруг спросила Гочу:

– Григорий, у вас есть семья? Жена, мать с отцом?

Гришка очень удивился, но скрывать ему было нечего, и он просто и довольно дружелюбно ответил:

– Жены нет, и не было. Отец больной только есть. Он парализован, мне надо ехать, он очень ждёт меня. Я пойду, наверное.

– Подождите минутку! А мама ваша жива? – пробормотала бабушка и странно вытаращила на него свои глаза, которые казались совсем выцветшими и прозрачными.

– Нет, матери я не знал. Она умерла почти сразу, как я родился. Меня полностью воспитал отец.

– А как зовут вашего отца? – крепко держась за спинку стула, продолжала выспрашивать Варвара Петровна.

«Вот пристала-то. Зачем ей это? Всё-таки донести на меня хочет?» Он помолчал, обдумывая, отвечать ей или сразу послать куда подальше. Но увидя огромные взволнованные глаза пожилой женщины, всё же решил не обижать её. Стариков он любил и уважал, так принято у них в Грузии. Это чувство прививается с раннего детства.

– Отца зовут Резо.

– А как ваша фамилия?

– Ирадзе. А что?

– Нет-нет, ничего. Езжайте быстрее к нему, раз он вас так ждёт. – Счастливого пути, – ответила Варвара Петровна и, резко встав из-за стола, как-то странно быстро вышла из гостиной и, слегка шатаясь, побрела к себе в комнату. Какая-то незримая нить вела их друг к другу.

Влада, слышавшая весь этот разговор, ничего не понимала. Что это бабуля так разволновалась? Чем ей вдруг стал интересен Гоча? Чудеса! Она быстро выпроводила Гочу на улицу, посоветовав ему погулять по Арбату оставшееся время до самолёта. Она подробно объяснила ему, как идти к станции метро «Арбатская», по пути рассмотреть много всего разного и интересного: картины художников, выставленные на улице, знаменитый «Дом с рыцарями», где находится ювелирный магазин «Самоцветы», стену Цоя, всю расписанную надписями, ресторан «Прага» на углу Арбатской площади, открывшиеся повсюду ресторанчики с японской едой и, конечно, попробовать продающееся на Арбате вкусное мягкое мороженое.

Расстались они нормально. Выходя из квартиры, Гришка краем глаза заметил высокую статуэтку, стоящую на комоде у двери. Она представляла собой странного человека с закрытыми глазами, сидящего в позе лотоса. «Кто это?» – подумал про себя удивлённый Гришка, но спрашивать у Влады было поздно.

Гришка шёл по Арбату слегка расслабленный и, можно даже сказать, умиротворенный. Наверное, не зря он сюда приехал. Когда бы ещё выбрался? Он посмотрел все достопримечательности, о которых рассказывала Влада, потом сел на одну из скамеек в конце улицы, купил себе фисташковое мороженое в стаканчике и стал размышлять.

От Арбата веяло покоем и надёжностью, богатством и утончённостью. Напротив него расположился музыкант с саксофоном в руках, около которого прямо на мостовой лежала шляпа для сбора денег. Его саксофон издавал такие чудесные звуки, что хотелось слушать его без перерыва. Это было ново для Григория, раньше он не дружил с музыкой, просто не понимал её. Но тут чарующие звуки инструмента просто заворожили его, он понял, что многого ещё не постиг в жизни, не видел, не изведал. Правильно, наверное, бабка с Владой пытались всё время заставить его задуматься о своей жизни.

Он слегка прикрыл глаза и стал вспоминать всё, что произошло в доме Влады. Всё произошедшее за день вдруг слилось в его голове в одно красочное зрелище и мелькало перед глазами, как приятные картинки в калейдоскопе, что купил ему когда-то в детстве отец. Маленький Гоча крутил его перед глазами, и стеклышки разных цветов всё время складывались по-новому, создавая прекрасные картины, от которых невозможно было оторвать глаз.

В конце Арбата стоял лоток с множеством продаваемых вещей. Гриша решил купить подарок Мариам, ценя её заботу о себе и его отце. Он выбрал для заботливой соседки шлёпанцы большого размера с пушистым помпоном на носу. Они были на небольшой танкетке, из искусственной бархатной ткани, и сразу понравились ему. Вспомнив об отце, он, шмыгнув носом, вытер его платком и направился в аптеку. Хотел подкупить лекарств, но, увидев цены, у него округлились глаза! Купил он только валидол и дешёвую вату для протирки тела Резо. Отойдя от кассы, он постоял, подумал, посчитал все оставшиеся деньги и, вернувшись к кассе, всё-таки купил для отца дорогое лекарство, что он постоянно пил. «Некогда будет потом в Кутаиси ехать», – решил он.

Отдохнув на свежем воздухе, наполненный чем-то необъяснимо новым и хорошим, Гриша отправился в обратный путь, который показался ему гораздо легче и приятней.

И вот уже Григорий шёл по родной земле своего посёлка, отчего-то улыбаясь. Ветер резвился на пыльной и грязной дороге, гонял листья по воздуху, которые потом оседали на землю. Подойдя ближе к своей калитке, он вспомнил об отце, отчего его улыбка сразу превратилась в гримасу. «Как он там?» Его сердце учащённо забилось.

* * *

Придя вечером с работы, Рита, поприветствовав своих родных, тихо прошла к себе в комнату. Но едва она начала переодеваться к ужину, как к ней ворвалась взволнованная Влада и начала почти кричать не своим голосом, что было несвойственно ей:

– Мама, у нас был сегодня Гриша, сосед Вахтанга! Мы хорошо поговорили, стали пить чай, но что-то вдруг случилось с бабушкой. Она вся внезапно побелела, изменилась в лице и, ничего не объяснив, молча ушла к себе. Я ничего не поняла. Чувствует она себя хорошо, давление в норме, непонятно мне, что с ней. Поговори, пожалуйста, с бабулей. Какой-то стресс вдруг случился непонятный.

– Хорошо, Влада, не волнуйся, я всё выясню. Главное, что давление не скачет, ведь погода опять меняется. Или она реагирует на полнолуние, у стариков это бывает.

– Не похоже, – задумчиво ответила Влада.

Рита сразу же отправилась в комнату матери.

– Как твоё здоровье, мама? Понервничала сегодня? Зачем вам понадобилось принимать этого Григория? Мы тут совсем ни при чём.

Варвара Петровна лежала на кровати, включив на стене бра, и читала книгу. Чувствовала она себя вроде нормально. Но по её лицу всё же было заметно, что читает она невнимательно и её одолевают какие-то навязчивые мысли.

– Риточка, детка, со мной всё в порядке. Давай завтра об этом поговорим, сегодня как-то не хочется. Наговорились много за день с этим гостем, я за Владу переживала, как сложится их разговор.

– Хорошо, мамуль. Завтра, так завтра.

Рита прошла в зал, увидела Владу, сидящую у телевизора, спросила, где Эля, и промолвила:

– Бабушка хочет завтра поговорить, устала сегодня. Утро вечера мудренее.

Влада удивлённо уставилась на мать, но решила промолчать. Утром Варвара Петровна, дождавшись, когда все разойдутся по работам и институтам, привела себя в порядок, набралась сил, выпив все полагающиеся ей лекарства, и хотела уже было отправиться в справочное бюро, но вовремя её что-то остановило. Она вспомнила, что никаких справочных бюро уже на улицах нет, их давно ликвидировали, еще в 90-е годы.

Чтобы проверить свои сомнения, она решила позвонить своей давней подруге, которая всегда всё знала. Вспомнив с трудом её номер телефона, она услышала знакомый и приятный голос её дорогой Валечки и радостно вскрикнула:

– Валюша, здравствуй! Я к тебе с просьбой проконсультировать меня. Существуют ли ещё адресные справочные бюро, помнишь, стояли на улицах такие специальные будки для справок? Или куда мне надо обратиться, чтобы отыскать человека?

Та внимательно выслушала просьбу подруги и ответила, не раздумывая:

– Варечка, никаких справочных уже давно нет. Наверное, надо идти в полицию, там помогут. Хотя я точно не знаю.

Поблагодарив Валентину, Варвара Петровна отправилась в отделение полиции, как теперь называлась бывшая милиция. Благо оно располагалось за углом, в Кривоарбатском переулке. Зайдя туда, она ощутила какую-то сырость в помещении, тёмный длинный коридор был пуст, только справа располагался отсек с окошком дежурного. Варвара Петровна обратилась к молодому полицейскому, и тот нехотя выслушал её просьбу.

– Скажите, пожалуйста, как мне найти человека, его имя и фамилия мне известны, но я точно не знаю, где он живёт. Знаю только, что не в России, а в Грузии.

– Что-о-о? – грубовато воскликнул мужчина. – Что он натворил? Убил кого? Пишите всё подробно, вот листок бумаги.

– Нет, нет, что вы. Мне просто разыскать его надо, он не преступник.

Полицейский внимательно посмотрел на Варвару Петровну и довольно резко ответил:

– Мы вам не справочное бюро. Поисками не занимаемся. Других дел навалом.

Варвара Петровна испуганно отошла от окошка и быстро вышла на улицу. «Надо же, как я оплошала! Надо было сначала у Риты спросить». Придя домой, она легла отдохнуть и стала ждать прихода Риты, которая пришла очень поздно, в руках у неё были бесчисленные пакеты с едой из супермаркета.

– Мама, зачем столько набрала? Тяжело ведь, – сочувственно сказала Эля, – могла бы и мне что-то поручить.

Дождавшись, когда все поужинают, Варвара Петровна попросила Риту зайти к ней в комнату. Та опять заметила в глазах матери тревогу и беспокойство. Усевшись в креслах, оббитых красивым гобеленом, около старинного бюро, которое принадлежало когда-то отцу Варвары Петровны, Рита обеспокоенно взглянула на мать:

– Что тебя гложет последнее время, мама?

– Риточка, сейчас всё расскажу по порядку, только не перебивай, ладно?

Рита кивнула и стала внимательно слушать рассказ матери:

– Рита, – начала та, – тебя не было дома, когда приезжал Григорий. После его отъезда я многое поняла, и с тех пор сама не своя. Ты же помнишь ту историю с моей родной сестрой Верочкой, что умерла после родов? Её муж и сынишка пропали на долгие годы. Сколько лет я их искала! Но сначала ты была совсем крошкой, потом мы с мужем очень много работали, потом Влада с Элей родились, муж мой умер, короче, сплошные проблемы и суета. Но я, несмотря ни на что, продолжала искать мужа Веры, зная, что он уехал в Тбилиси. Подводило только то, что я не знала главного – его фамилии! Имя его помнила – Реваз, а как ребёнка назвали, не знала. Ему тогда ещё не дали имени, месячного увезли в Грузию. Варвара Петровна смахнула со щеки слезу и продолжила:

– И тут вдруг, когда рассмотрела Гришу, вспомнила и узнала в нём Реваза и Верочку! Успела спросить фамилию и выяснить, что мать его умерла после родов. С тех пор я не знаю покоя! Рита, это он! Верочкин сын! Я чувствую! Это твой двоюродный брат, Рита!

Рита вся напряглась, покраснела и начала обнимать маму всё время повторяя:

– Не волнуйся, мы найдём его! Вот увидишь.

Тогда Варвара Петровна рассказала дочери о своём походе в полицию. Рита вся всполошилась и почти закричала:

– Зачем, мама, ты туда ходила? И мне ничего не сказала. Ведь у Влады есть телефон Вахтанга, ему напрямую можно позвонить! Они с Гришей смогли сохранить хорошие отношения.

Варвара Петровна, выслушав дочь, заплакала ещё сильней. Но в глазах её светилась радость.

– Значит, мы найдем Гришеньку! Моего племянника, сыночка Верочки, да?

– Конечно, найдём и организуем встречу с ним.

В тот вечер Варвара Петровна легла спать спокойная и уверенная, что всё у них получится. «Лучше поздно, чем никогда! – вертелось у неё в голове. – Я всё сделаю, чтобы мальчик был счастлив. Натерпелся, наверное, в жизни, кровинушка моя!»

– Риточка, но всё же я не успела спросить, как звали его мать и почему он называет отца Резо? Ведь Верочкина мужа зовут Реваз, я помню.

Рита недоуменно посмотрела на маму, погладила её по морщинистой руке, лежащей поверх одеяла, и спокойно произнесла:

– Сейчас Владу спросим, она наверняка разбирается в их грузинских именах.

– Влада!

На возглас матери в спальню бабушки заглянула Влада и тихо спросила:

– Что не спите? Бабушка переволновалась сегодня.

– Влада, бабушка удивлена тем, что Гриша назвал имя своего отца Резо.

– Это полное имя у грузин или сокращённое?

Влада слегка удивилась вопросу, но, не став вдаваться в подробности, быстро ответила:

– Полное имя Реваз, уменьшительное Резо, насколько я знаю. А почему это вас беспокоит?

Женщины не стали на ночь вдаваться в подробности, поцеловались на ночь, и Рита на цыпочках вышла из комнаты матери. Пройдя на кухню, где Влада смотрела телевизор, она объяснила ей всю сложившуюся ситуацию насчёт Григория и попросила завтра позвонить Вахтангу, так как бабушка очень хочет поговорить с Гришей. То, что он её родной племянник, Варвара Петровна почти не сомневалась. Оставалось только выяснить имя его матери и год рождения Гриши.

Влада была очень удивлена всему услышанному, она с почти открытым ртом от удивления слушала рассказ матери и, надолго замолчав, наконец-то процедила вслух:

– Его только в нашей семье не хватало! К чему всё это свалилось на нашу голову? Ведь всё это неспроста, чувствуешь, мама? Боюсь, как бы не было у нас новых неприятностей от общения с этим Григорием. Я давно это поняла, час от часа не легче! И что меня дёрнуло связаться с этим Вахтангом? Он просто околдовал меня! А ещё, мама, я давно хотела тебе сказать, что я связалась с ним в какой-то степени назло вам с папой. Прости меня, пожалуйста.

– Я знаю, Влада, успокойся. Всё, что ни делается, всё к лучшему. Зато бабушка будет счастлива, с её плеч свалится большой груз. Ты же всё понимаешь, не маленькая уже.

– Да-а-а… – только и сказала Влада под конец разговора и, слегка взбешённая, вышла из кухни и направилась к себе в комнату.

«Почему всё сразу навалилось на нашу семью: развод родителей, я отчудила с этим Вахтангом, и Гришка оказался родственником! Не слишком ли?» – подумала про себя Влада. Вся раздосадованная и обиженная, она заставила себя лечь в постель и заснуть, ведь завтра рано вставать на работу.

Рита так и не смогла заснуть и долго ворочалась в постели. «Действительно, какие-то метаморфозы сплошные происходят в нашей семье! Почему? Чем мы провинились перед богом? Что привнесёт в наш дом появление нового родственника? Наверняка появятся новые проблемы. Владу и её страстные монологи можно понять», – думала про себя Рита, глядя в тёмное ночное небо, на котором светилась огромная дымчатая луна. Она, казалось, находится совсем близко и давит на глаза. Полнолуние. Его Рита не любила, да и все в доме чувствовали его приближение и, как правило, в эти дни у всех болела голова и нарушался сон. Нападала меланхолия, которая отбирала последние силы.

Рита опять посмотрела на луну, теперь она казалась ей перламутровой. «Как много в этом году полнолуний, – подумала она, – но сегодня какое-то суперлуние!» Цвет луны менялся, такого она не наблюдала раньше. Рита стояла и смотрела на луну, которая казалась ей просто гигантской, ей чудилось, что она приближается к земле. Теперь луна была уже розового цвета. «Видимо, я просто схожу с ума», – подумала про себя Маргарита.

Она заставила себя встать с кровати и задёрнуть плотные шторы, чтобы лунный свет не проникал в комнату. «Надо почаще выбираться на природу, она лечит, это известно, – продолжала размышлять Рита, – эта урбанизация убивает нас, накручивает проблемы, делает злыми и сильно приземляет. Вот как лишились дачи в Серебряном Бору, где все были счастливы, так и посыпались на нас проблемы одна за другой, как листья с дерева осенью».

Чувствуя, что скоро заснёт, Рита успокоилась. Но вдруг новая мысль пришла ей в голову. «Господи, а почему это все забыли о даче, что всегда была их собственная, которую построил ещё Ритин дедушка? Сколько лет мы не были там, в Немчиновке, даже не проверяли, стоит ли дача на месте, может, всё разрушилось давно!»

В этих её рассуждениях была большая доля правды. Рита даже привстала на кровати, а потом совсем села, удивляясь новой пришедшей мысли! Почему она вдруг вспомнила об этом? Странно очень. Но как бы то ни было, надо, конечно, поскорее съездить туда, благо это недалеко, и всё проверить. Придётся, наверное, вырыть новый колодец, проверить, не развалилась ли печка, не разворовали ли всё в даче, короче, надо заняться её благоустройством.

«Глядишь, девочки замуж выйдут, дети родятся, да и так просто на выходные будет куда приехать». Рита, взглянув на настольную лампу, стоящую на прикроватной тумбочке, потянулась, чтобы выключить её. И на секунду вспомнила, как когда-то они с Германом подыскивали настольные лампы для спальни, им хотелось, чтобы они непременно были в стиле Тиффани. Этот стиль очень им нравился, разноцветные стёкла светильников притягивали взгляд своей необычной красотой. Какая-то особая магия и очарование были во всех вещах знаменитого дизайнера. Нажав на кнопку выключателя, Рита вздохнула, вспомнив Германа, но через какое-то время сон сморил её, и она заснула.

На следующее утро, трясясь на своём стареньком «Ниссане», каждый раз радуясь, что Герман не стал мелочиться и оставил машину ей, Рита раздумывала о своей новой затее. Все забыли про дачу в Немчиновке, ну девочки ладно, им не до того, они заняты любовными делами, а мама-то? Тоже забыла? Стареть стала, видимо. Рита вздохнула и резко посигналила, видя, как какой-то наглец подрезает её на дороге. В другой раз она бы начала нервничать, сигналить ему много раз, но сейчас она была спокойна. Она думала о предстоящей поездке на дачу. «Вот в выходные и поеду, нечего тянуть!» Она чувствовала: что-то тянет её туда, а может, просто обострились все её чувства и желания.

Дождавшись выходных, поговорив на эту тему с мамой, услышав от неё одобрение и охания по поводу: «Ах, я всё забыла, вот до чего дошла» – они вдвоём долго искали ключи, перевернув всё в доме. Выдвинув все ящики из комодов, проверив старые коробки со скопившимся хламом, с трудом, но ключи были найдены. Рита предложила Владе поехать с ней, но та сразу же отказалась. Варвара Петровна подробно объяснила дочери место нахождения дачи, какая улица, где поворот, какого цвета ворота у дачи, как открывается замок, и пожелала ей удачной поездки.

– Да я всё помню, мама, не волнуйся! Не заблужусь!

– Риточка, там за последние два-три года многое, наверное, изменилось. Всё разузнай и будь осторожна!

Проехав Москву, Рита выехала на Можайское шоссе. Стоял октябрь, но погода установилась, как ни странно, тёплая, безветренная, не все листья ещё упали с деревьев. Многие деревья стояли ещё с жёлтыми и красными листьями на ветвях. Красота была вокруг необыкновенная! Видя такие пейзажи, душа человека невольно начинает радоваться и почти петь! «Очей очарованье!» – вдруг вспомнила Рита стихи Пушкина.

Маргарита решила осмотреться и съехала на обочину. Она осторожно вылезла из машины, оглянулась вокруг, и слева чуть дальше по дороге заметила тот самый поворот на дачу. «Странно, что мы не ценили это место, наше родовое поместье, свою землю и дом, – вдруг пришла в голову ей мысль, – всё-то нас тянуло в Серебряный Бор, на всё готовое! Привыкли только отдыхать на даче, еду в судках из столовой носили, ничего в основном не делали. А тут совсем другое дело: и листья убирать самим придётся, и газон косить, и воду из колодца носить. Все уже отвыкли, разленились! Ничего, привыкнем, глядишь, и понравится!»

Она опять села в машину, включила радио и, постукивая пальцами в такт музыки по рулю, ещё некоторое время слушала музыку, наслаждаясь красотой вокруг и одиночеством, а потом резко повернула к дачному посёлку и, проехав минут пять по дороге, которая оказалась асфальтированной, чего раньше не было, Рита остановилась у их красного забора. Выйдя из машины, она удивилась стоящей в воздухе звенящей тишине. Ни криков, ни стуков строителей не было слышно, только, специально прислушавшись, она услышала, как дятел где-то вдали долбит дерево.

Она смотрела на безоблачное небо, на верхушки освещенных солнцем вековых сосен и ощущала блаженство. «И это всё дано нам даром, это всё сотворил бог для нас. Бери и пользуйся, радуйся жизни, но только не вреди природе», – размышляла про себя улыбающаяся Рита. Поковырявшись в замке, который не сразу открылся, успев изрядно заржаветь за последние три года, Рита открыла калитку и очутилась на участке, на котором возвышался двухэтажный деревянный дом. Когда-то давно этот дом построил её дедушка Пётр для своей семьи. Дом практически не изменился за эти годы. Всё было на месте: и крыша была цела, и ставни были все закрыты, и даже отмостка не развалилась.

Наверняка, когда дедушка строил этот дом, он думал о внуках и правнуках, которые в будущем будут здесь жить. Рите даже показалось, что на дом никак не повлияли прошедшие годы. Он стоял нетронутым и, казалось, ждал своих хозяев. Она долго глядела издалека на него, как будто приветствуя. Ничто нигде не перекосилось и не разрушилось. Подойдя к крыльцу, заметив только одну развалившуюся ступеньку, Рита открыла ключом дверь и неспешно вошла внутрь.

«Приветствую тебя! Теперь я твоя хозяйка и буду за тобой ухаживать!»-мысленно произнесла про себя Рита. Оглядевшись, она заметила, что шторы на окнах посерели, даже почернели от старости и грязи, люстра, представлявшая из себя штурвал корабля с лампочками-свечками по кругу, вся покрылась большим слоем пыли. Но это не беда! Здесь мы справимся! Работает ли печка, вот что главное! Она подошла к печке, открыла чугунную задвижку и бросила внутрь пару поленьев, лежащих рядом. Подсунув под них скомканные газеты и щепки, она подожгла их. Наконец поленья разгорелись и затрещали. Всё нормально! Печка не дымила, тепло равномерно распространялось по всему дому.

Рита обошла весь дом, отмечая про себя, что надо починить, что постирать, что выбросить. Хозяйским глазом она проверила и кухню. Газовая плита стоит на своём месте и, слава богу, она работает! Трезво оценив обстановку, она к своей радости поняла, что потери небольшие, и надо просто прибраться внутри дачи. Выйдя на улицу, шлёпая по грязной дорожке, которая ещё не подсохла от идущих накануне дождей, Рита оглядела участок. К сожалению, тут всё было изрядно запущено. Трава, которую три года никто не косил, вся пожухла и полегла от дождей. Парник, некогда крепкий и даже красивый, покосился, и кое-где его полиэтиленовая крыша свисала рваными кусками.

С парником всё стало ясно. Его надо сносить, никто уже не будет выращивать в нём никаких овощей, не до парника теперь, купить все овощи готовыми стало намного легче. Подняв голову вверх, она посмотрела на высоченные плодовые деревья, которые когда-то были их гордостью. Яблони так разрослись вверх и вширь, что до верхушки не долезешь ни на какой стремянке, а ведь деревья надо иногда подрезать. Это она знала и помнила ещё со своего раннего детства. Мама с отцом много говорили об этом, и Рита почему-то эти разговоры запомнила. Она посмотрела на землю, потом опять на деревья и убедилась, что урожая-то никакого нет и в помине. Ни одного яблочка не валялось под ногами. «Да! – вспомнила вдруг Рита, – яблочные урожаи бывают не каждый год, но иногда выдаются такие года, когда урожаи яблок, груш и слив бывают отменными, не знаешь, куда эти плоды и девать!»

Пройдя по периметру участка, она убедилась в том, что сетка-рабица, отгораживающая их от соседей, крепко стоит на своём месте, а несколько посаженных вдоль забора высоких туй не тронули ни засуха, ни дожди. Рита заметила, что их любимые кусты сирени и жасмина разрослись так, что заполонили собой почти четверть территории. «Здесь нужно постоянно жить, чтобы всё было в порядке, за всем надо ухаживать! Всё живое требует полива и удобрений, – подумала Рита, – надо начинать действовать, иначе природа не простит нам лени, всё погибнет и развалится».

Для начала она решила немного сгрести всю старую траву и листья и сжечь. Рита нашла в сарае старые ржавые грабли, про себя отметив, что на обратном пути надо заехать на строительный рынок и купить новые рабочие инструменты: вёдра, тряпки, лопаты и стиральные порошки. Пока стоит хороший сухой октябрь, надо заняться делом, а уж когда дожди пойдут, не до работы на воздухе будет.

Сняв с себя новую красивую стёганую куртку, она отбросила её в сторону на стоящие рядом качели, которые, к счастью, уцелели, только краска на них местами облупилась. Оставшись в одном свитере и джинсах, Рита закатала рукава и принялась за дело. Она сгребала старые листья и сухую траву и складывала их в стоящую рядом тачку. От усердия и радости, что все у неё получается, она раскраснелась и даже стала что-то напевать себе под нос. Она не заметила, да и не могла заметить, что кто-то упорно наблюдает за ней, стоя у забора-сетки, и внимательно рассматривает нагрянувшую вдруг хозяйку дома.

– Простите, пожалуйста, – как-то неожиданно для Риты прокричал сосед, – бог вам в помощь! Не пугайтесь, я ваш новый сосед.

Рита вначале вздрогнула от неожиданности, даже грабли выпали у неё из рук. Она помнила, что соседи по даче были старыми людьми и редко выходили из дома. Только раз в неделю их навещала дочь и привозила продукты. В этот раз перед ней стоял моложавый мужчина в модной безрукавке, высоких резиновых сапогах и в рабочих перчатках. Он держал в руках специальные грабли для сбора листьев и, оперевшись о сетку со своей стороны, продолжал громко говорить Рите:

– Вы, наверно, хозяйка дома? Давненько вас не было! Вам повезло, что предыдущие годы были не яблочными. Ни одно яблочко не созрело, а то нападало бы на землю столько, что получилась бы помойка под ногами. Да и этот год не особо плодоносный выдался, яблоки были, но не очень много. Хватило только, чтобы самим поесть. Что так долго не приезжали?

Рита внимательно слушала мужчину. «Он дело говорит – подумала она, – даже как-то неловко перед ним. Но что-то я не припомню этого соседа, никогда не видела прежде, может, дочь стариков замуж вышла? Но что-то не похоже, дочь явно была уже сильно в возрасте, а этот мужчина сравнительно молодой». Она подошла поближе к забору и тихо заговорила: