Текст книги "Дом на Арбате"

Через какое-то время он спустил её на землю. Эля, как ни странно, не стала отвергать его поцелуи, понимая, как трудно было им обоим осилить такое приключение, а также осознав, что он давно любит её. На его крики и признания она ответила только улыбкой и, поглаживая его по груди, нежно произнесла:

– Спасибо тебе за помощь во всём, ты настоящий друг! Ты спас меня, это дорогого стоит!

Доковыляв до перрона станции, на которую они спрыгнули четыре часа назад, ребята поняли, что шли обратно, а не в город. Но разбираться в этом им было некогда. В ободранных куртках, с мокрыми ногами, грязными лицами и руками, усталые, но счастливые, они ввалились в вагон поезда, идущего до Москвы.

Пассажиры с удивлением смотрели на странную парочку, напоминавшую бомжей. Но увидев, как ребята сладко спят, прислонившись друг к другу, они с улыбкой отворачивались, поняв, что это просто парочка влюблённых, гулявшая по весеннему лесу.

Проспав весь дальнейший путь до Москвы, Виктор и Эля не заметили, как поезд остановился на Ленинградском вокзале.

– Эй, ребята, приехали! Просыпайтесь! – прокричал какой-то мужик в старой фетровой шляпе, теребя за плечо Витю.

– Что? – заспанными глазами отозвался парень и, поняв, что они уже дома, благодарно вскрикнул:

– Спасибо вам!

Разбудив Элю, Виктор убедился, что нога её не прошла, а наоборот, как-то опухла и разболелась ещё больше. Он уверенными движениями поднял Элю на руки и на полусогнутых ногах вышел из вагона. Пришлось долго уговаривать таксиста отвезти их на Арбат.

– Вы мне всю машину испачкаете, – ворчал водитель, но, увидев замученную девушку на руках парня, пожалел ребят и процедил сквозь зубы: – Садитесь.

Посадив Элю в машину, чтобы было удобно ноге, он сел рядом с ней на заднее сиденье. Нежно смотря на друга, Эвелина произнесла:

– Витя, я так тебе благодарна за всё! Ты настоящий мужчина! Я никогда не забуду то, что ты для меня сделал.

– Да брось ты! – вытирая мокрое усталое лицо платком, проговорил Виктор.

В подъезд дома на Арбате ребята ввалились только к вечеру. На звонок дверь им открыла Варвара Петровна и, увидев двух замученных ребят, которые еле стояли на ногах, вскрикнула и громко запричитала:

– О боже! Что случилось? Элечка, с тобой всё в порядке?

– Она, кажется, ногу сломала, – тихим и печальным голосом проговорил незнакомый ей парень и, быстро ретируясь к двери, добавил: – Ей в травмпункт надо, она вам сама всё расскажет. До свидания.

Эля еле дохромала до своей кровати и быстро произнесла:

– Мы просто проехали свою станцию и заблудились в лесу, не волнуйся.

Через два месяца Эля успешно защитила свой диплом и жила ожиданием встречи с Максимом, который летом должен приехать. «Я осилила эту разлуку! – думала она про себя. – Теперь мы навечно будем вместе! Куда он – туда и я!» Про диплом Вити она и не вспомнила, не удосужившись даже поинтересоваться его защитой. С полной уверенностью, что у него всё хорошо, счастливая Эвелина отбыла на дачу в Немчиновку, чтобы отдохнуть и набраться сил после тяжёлого учебного года.

Она жила в их собственной даче рядом с домом мамы и Андрея, ела с грядки свежую клубнику, появившуюся на кустах малину, возилась с маленьким братом, лежала часами на пластмассовом лежаке, перечитывая часами книги своей любимой Шарлотты Бронте, и иногда подолгу вглядывалась в густую синеву неба. Рита не могла нарадоваться на свою младшую дочку. «Какая молодец моя Элечка, все трудности преодолела, всё у неё впереди! Была бы только счастлива!»

* * *

В июне у Макса, как всегда, начались очередные занятия по прыжкам с парашютом. Каждый будущий лётчик должен иметь определённое количество прыжков и уметь катапультироваться. Погода стояла жаркая, настроение у курсантов было приподнятое: до конца учёбы оставалось около месяца. Группа курсантов ехала в закрытом микроавтобусе, радуясь тёплому июньскому деньку. Ребята весело перекрикивались, шутили, кто-то даже начал запевать их любимую армейскую песню: «Первым делом, первым делом – самолёты!..»

Максим сидел на первом сиденье, практически за спиной шофёра, он широко улыбался, смотря в окно фургона на уже летние пейзажи, голубое чистое небо, по-летнему одетых людей, и мечтал о встрече с любимой Элькой. Ведь тогда в Феодосии перед отъездом он всё-таки успел сбегать к Николаю и по старой дружбе стал уговаривать продать ему две настоящие жемчужины, которые когда-то в молодости, будучи моряком, Николай смог достать со дна моря. Крайне редко жемчуг попадался опытным ныряльщикам, которые знали их места обитания, да и время было другое, тогда ещё попадалось что-то стоящее, не всё ещё успели достать со дна местные умельцы, живущие с детства на море.

Николай, давно зная Максима, жадничать не стал и, дружески похлопывая по спине Макса, произнёс:

– Дарю, денег не возьму, пусть носит твоя Ассоль. Я даже успел дырочки проколоть в жемчуге для цепочки или нитки. Это тоже не каждый сумеет. Уж очень ты мне, парень, нравишься.

Макс, прикрыв глаза, с блаженством вспоминал тот разговор и то, как он был рад: ведь ему всё-таки удалось добыть натуральный жемчуг! Эля будет рада, а это самое главное. Женщины любят всякие украшения и безделушки. Чем она хуже тех дам, что изображены на картинах великих художников в жемчужных ожерельях? Бусинки тогда перед отъездом он дарить Эле не стал, решил приберечь. «Подарю летом, на окончание», – решил он.

Автобус подъезжал к аэропорту. Настроение у всех было отличное, впереди маячило ровное шоссе, пробок на дорогах не было. После прыжков вечером ребята обычно отдыхали, а кто хотел, могли пойти в город прогуляться. Некоторые курсанты уже успели жениться на последних курсах, а те, что были из Краснодара, спешили к своим семьям. «Вот счастливчики!» – всегда мысленно и по-хорошему завидовал им Максим.

Через какое-то мгновенье взгляд Макса упал на шоссе, по которому навстречу им на бешеной скорости несся замызганный грязью, непонятно откуда вдруг взявшийся грузовик. Максим изо всех сил вцепился в спинку сиденья впереди сидящего шофёра и только успел крикнуть, обращаясь к друзьям:

– Всем сгруппироваться, обнять голову руками!

Но его слов многие уже не успели услышать. Грузовик на полной скорости протаранил микроавтобус, на котором ехали курсанты. Всё случилось мгновенно. Водитель, Максим и те, кто сидел на первом ряду, погибли на месте. Автобус развернуло на шоссе, в него врезались машины, идущие сзади. Сразу же была вызвана полиция и скорая помощь. Оставшиеся в живых некоторые курсанты, сидевшие сзади, находились в шоковом состоянии и были срочно доставлены в больницу. В училище был объявлен трёхдневный траур. Родителям погибших сразу же сообщили о случившемся.

Игорь и Светлана нашли в себе силы срочно вылететь в Краснодар, чтобы попрощаться с Максимом. Они находились в ужасном состоянии, мозг не верил в случившееся. О том, что надо всё сообщить Эле и её родным, они в первую минуту не подумали. Только прилетев в Краснодар и разместившись в гостинице, где к матери Макса сразу вызвали врача, отец набрал номер телефона Эвелины. Разговор был коротким, Игорь никогда не был многословен.

Когда в квартире Кучеренко раздался телефонный звонок, Эля стояла у себя в комнате перед мольбертом и выполняла очередное задание Андрея. Она смотрела в окно и следила глазами за перемещением вечерних облаков и их цветовой гаммой, пытаясь уловить последние краски уходящего дня. Из-за поднявшегося сильного ветра к вечеру луна передвигалась от одного облака к другому в довольно быстром темпе. Следить за ней и белеющими в полумраке облаками было очень интересно.

К телефону подошла Эвелина. Рядом на диване сидели бабушка и Рита, приехавшая с дачи. Она привезла ягоды клубники прямо с грядки для своих девочек. Слова, доносившиеся из трубки, были слышны и им. Игорь глухим голосом, плача, сообщил о гибели Максима. Варвара Петровна и Рита, услышав известие, с вытаращенными от ужаса глазами смотрели на Эвелину, не веря словам, что они услышали. Сильный крик застрял где-то глубоко у Эли в горле. Рита еле успела подскочить, чтобы подхватить дочку, падающую в обморок. Элечкино белое обморочное лицо пугало своим цветом. Взяв себя в руки, Варвара Петровна приняла все меры, чтобы привести в чувство девочку.

Придя в себя, Эля мутным взглядом смотрела на родных людей, через какое-то время она навзрыд зарыдала:

– Это обман, этого не может быть! Я чувствую это!

Она кричала на всю комнату, пытаясь вырваться из рук матери. Рита еле сдерживала её, всё время приговаривая:

– Успокойся, милая. Я сейчас перезвоню Светлане, она подробно всё объяснит, может, ты что-то не поняла в разговоре с Игорем.

Эля невидящими глазами смотрела вокруг, не понимая, что происходит. На её лбу выступила холодная испарина, руки заледенели. Варвара Петровна кинулась к ней и стала растирать её ледяные ладошки.

Рита стала перезванивать Светлане, но от услышанных слов у всех пошёл мороз по коже. Она подтвердила слова Игоря и спросила, вылетит ли к ним Эвелина. Рита молчала и не знала, что ответить. Эля не могла стоять на ногах: её покидали последние физические и моральные силы. Всю ночь Варвара и Рита просидели у кровати Элечки. Рита молчала, а Варвара Петровна утешала внучку словами, понимая, что они сейчас на неё не действуют. Но она знала, что молчать совсем нельзя, и пыталась найти слова утешения.

На Элю навалилась беспросветная тоска. Но, не смотря ни на что, она смогла найти в себе силы, чтобы начать собираться в Краснодар. Лететь с ней решили Слава и Влада, они не могли не поддержать Элю в таком горе, хотя оба тоже находились в плачевном состоянии. Потеря любимого брата и друга детства просто шокировала всех родных и близких. Кое-как все добрались до аэропорта. Всю дорогу Эвелина рыдала и беспрерывно пила таблетки, которые доставала ей из пакета сестра Влада. Вся душа бедной Эвелины была вывернута наизнанку прямо с корнем. Все её мечты в один миг были сломаны, жить дальше она не хотела.

Слава неотрывно смотрел в окно, в глазах его стояли слёзы. Зловещие тучи в небе, видимые в иллюминаторе, только сгущали весь ужас происходящего. Слава резко опустил створку окна, чтобы Эвелина не видела пугающей темноты ночи. Вскоре Эвелина смогла заснуть. В аэропорту их встречал поникший и смертельно усталый Игорь. Ни слова не сказав, он посадил всех в такси, и они поехали в отель.

Прошёл месяц. Родные приняли все меры для восстановления Элечки, но о выздоровлении пока и речи не шло. Она была настолько худа и прозрачна, что каждая жилка просвечивала через её светлую кожу. Эля чахла на глазах, всем было ясно, что ей надо сменить обстановку, по возможности отвлечься от горя и хотя бы перестать рыдать. Родители Макса нашли в тумбочке сына две жемчужины, завёрнутые в платок. И передали их Славе. Вячеслав заказал для Эвелины серьги из жемчуга, догадавшись, что жемчуг был предназначен для неё. Серьги были очень красивыми, они очень понравились Эвелине и она сразу же их надела.

Она вспомнила об их поездке в Феодосию, о нырянии Максима в море, чтобы достать ракушки со дна. Эля со слезами на глазах вспоминала их прогулки по набережным города, который весь был пропитан морским воздухом и сладким запахом эвкалиптов. Она трогала пальцами ослепительно белые жемчужины в ушах и ощущала тепло от них. Этот подарок Максима, а заодно и Славы, догадавшегося сделать гарнитур из жемчужин, немного оживил совсем упавшую духом Элю.

В августе Вячеслав и Влада уговорили Элю поехать с ними в Крым, туда каждое лето ездил в обсерваторию работать Слава. Подумав, Эля согласилась. Ребята ночевали в небольшой съёмной квартирке, а основное время проводили на воздухе, недалеко от места работы Славы. Среди песчаных дюн росли сухие кустики дикой лаванды, сестры собирали их охапками и ставили в стеклянные баночки-вазы. Запах от них распространялся по всему дому.

Вечерами, идя домой, Слава покупал по пути у местных торговок коробочки с шелковицей, айвой, виноградом и накармливал ими девушек. По утрам Влада делала Эле расслабляющий и успокаивающий массаж, которому её научила бабушка. Почти весь день они лежали на лежаках и тихо разговаривали. Гибель Макса очень сблизила сестёр. Даже в детстве они не были так близки, как сейчас. Влада оказалась хорошим психотерапевтом. Но всё-таки иногда, глядя на сестру, у неё от жалости сердце выпрыгивало из груди.

Лёжа на лежаке, Эля смотрела в небо. Белая «вата» облаков проплывала в синеве. «Только природа может утешить и успокоить человека, потерявшего близкого», – рассуждала про себя бедная Элечка. Переведя взгляд на лежащую рядом Владу, она подумала: «И ещё – самые близкие люди». Последнее время она чаще стала задумываться о религии и боге. Раньше, когда был жив Максим, она об этом не думала.

Время делало своё дело. Эля постепенно приходила в себя. Внешне она очень изменилась: на лице редко появлялась улыбка, свойственная её натуре, романтичность полностью испарилась. Горе сильно подорвало её силы и здоровье.

Когда все вернулись домой, Рита смогла уговорить дочь продолжить её художественные занятия с Андреем. Как ни странно, Эвелина согласилась. Походы на пленэр, разговоры с Андреем потихоньку отвлекали Элю от постоянных мыслей о Максе и заставляли сосредоточиться на другом. Она старалась держаться перед Андреем сильной, вникала в его задания и с виду казалась молодцом. Но физически у неё не хватало пока сил подолгу стоять перед мольбертом, Андрей заметил это. Тогда он стал заменять ей практические занятия на изучения истории искусства, сидя за столом и пересматривая множество слайдов с картинами великих художников. У Эвелины загорались глаза. Это уже было достижением!

С осени Слава смог устроить Элю в МГУ секретарём на геологическом факультете в деканате. Работа была нетрудная, как раз то, что подходило сейчас для Эвелины. Он понимал, что она должна быть постоянно занята работой, а не продолжать беспрерывно плакать. Так в труде и заботах протекали дни и месяцы. По выходным она вырывалась в Немчиновку к маме и Андрею, чтобы продолжить занятия искусством. Ежедневно перед каждым занятием Андрей повторял вслух слова знаменитого Конфуция:

– «Красота есть во всём. Но не всем это дано видеть!» Тебе это дано. Старайся!

В такие минуты у неё опять начинали расти и распрямляться крылья за спиной, как тогда, раньше, когда был жив Максим.

Глава 12

Прошло два года. За это время карьера Вячеслава пошла в гору. После окончания МГУ его пригласили работать в институт астрономии РАН, через два года он стал старшим научным сотрудником отдела нестационарных звёзд и звёздной спектроскопии. Его работы в этой области стали основой для написания диссертации на звание кандидата наук. После успешной защиты Вячеслав стал членом Большого астрономического союза.

Влада и Слава оказались удивительно гармоничной парой, которая смогла построить свою совместную жизнь правильно. Они давно жили вместе, но пожениться смогли не так давно. Ведь у Влады не было развода с Вахтангом. Как она ни оттягивала этот момент, ей всё-таки пришлось звонить и просить приехать Вахтанга в Москву, чтобы оформить развод. «Какие мы были глупые! Зачем я сразу отправилась с Вахтангом в ЗАГС? Как я смогла так сильно к нему привязаться? Почему я так быстро позволила ему войти в мою жизнь?» – часто размышляла про себя Влада. Но время назад не прокрутишь. Собравшись с силами, она набрала номер сотового телефона бывшего мужа. В трубке зазвучал знакомый голос:

– Слушаю тебя, Влада. Как твои дела?

– Здравствуй, Вахтанг. Мне нужен развод. Надо оформить документы, так как я выхожу замуж. Когда ты сможешь приехать в Москву?

В голосе Вахтанга зазвучала усмешка:

– Надо же, Влада, и я как раз хотел просить тебя об этом. Я тоже женюсь. Но ты, я думаю, в курсе моих дел.

Влада промолчала.

– Приезжай скорее по возможности. Мы оба с тобой заинтересованы в этом.

Она не стала долго выяснять отношения с Вахтангом, понимая, что и её и его жизни круто поменялись. А развод – просто формальность. Через две недели Вахтанг приехал в Москву по делам сбыта цветов закупщику. Встреча бывших супругов состоялась, никто не вникал в жизнь другого, их быстро развели. Правда, оказалось, что фиктивный развод у Вахтанга был ещё давно, иначе бы он не смог стать мужем иностранки. Но Владу уже эти подробности не волновали.

Пышной свадьбы у Влады и Славы не было. Отмечали это событие в кругу семьи и друзей. Никто не хотел, чтобы этот праздник расстроил Эвелину. Хотя Элечка к этому времени окрепла, к ней стали возвращаться прежние силы и равновесие. Родители Славы купили единственному сыну хорошую квартиру, теперь молодые жили отдельно. У Славы появился даже свой отдельный кабинет. Влада делала всё, чтобы ничто не отвлекало мужа от работы. В доме стояли тишина и покой. Она оказалась настоящей женой большого учёного, много делая для его блага.

Теперь Влада была абсолютно уверена, что её семейная жизнь не рухнет, как карточный домик, в Славе всегда, ещё с детства, чувствовалась надёжность и защищённость. Он ещё немного поправился и вырос в росте, стал огромным и величественным, как китайская стена. Его внешний вид с первого взгляда внушал доверие, от него веяло умом и респектабельностью.

Свою новую квартиру Влада обожала и обставила её красивой мебелью, а диваны и кресла были оббиты искусственным велюром тёмно-красного цвета. Гостиная была выдержана в английском стиле, который всегда нравился Владе. Цвет обоев тоже был выдержан в красных тонах, где по верху шёл изящный орнамент золотого цвета. Такого же цвета был подобран и тюль в центральной комнате. Слава в интерьеры дома особо не вникал, полностью доверяя вкусу жены. Всё было кругом добротно и ухожено, порядок стоял безукоризненный.

В гостиной висела всего одна картина, но какая! Это была хорошая копия Питера Брейгеля «Охотники на снегу». Она притягивала к себе взгляды, говоря о хорошем вкусе хозяев. На полу стояло несколько керамических горшков с высокими зелёными пальмами. Они очень хорошо вписывались в интерьер. Только одна комната, Славина, выбивалась из общего порядка. Здесь царил хаос! Или как он называл его, «творческий беспорядок».

Слава просил жену не убираться у него в комнате, он хотел сам наводить там чистоту. К тому же он боялся, что Влада случайно сдвинет с места его бумаги с записями. На книжных стеллажах лежала масса книг, многие были вынуты со своих мест и в раскрытом виде лежали повсюду. Было заметно, что хозяин их недавно читал. На большом письменном столе стоял компьютер последней модели. Славе он был нужен, как воздух, для настоящего учёного работа без него была невозможна.

Быстро наступила осень. Слава с Владой решили навестить родных на Арбате. Они медленно шли по Гоголевскому бульвару, который уже весь был усыпан жёлтой листвой, моросил мелкий дождик. Ветер качал провода, на лавочках уже не сидели люди, так как они были засыпаны мокрыми листьями. Редкие прохожие были одеты в тёплые куртки и подняли воротники. Постепенно начался сильный и колючий дождь, зонтики у прохожих выламывались от порывов ветра, заставляя людей мокнуть под дождём. Влада держала Славу под руку, сильно прижавшись к нему. Чтобы как-то подбодрить жену, Слава произнёс:

– Может потом, после Арбата, пойдём в кино на «Меланхолию»? Говорят, очень хороший фильм.

– Давай, – ещё сильнее вцепившись в локоть мужа, отозвалась Влада, – а про что там?

– Слышал, что фильм просто замечательный! К Земле приближается планета созвездия Скорпиона Меланхолия, которая в скором времени столкнётся с Землей. Весь фильм пронизан предчувствием смерти. А в конце фильма показан конец света.

– Какой ужас! Такое возможно?

– В принципе да, но вряд ли, – засмеялся Вячеслав, – но ты не бойся! Пока мы рядом, с нами ничего не случится!

Через какое-то время дождь закончился. Идя вдоль бульвара, ребята почти что столкнулись с идущей им навстречу девушкой, не успевшей ещё закрыть зонт. Взглянув на неё, они сразу узнали в ней их давнюю подругу Катю из Серебряного бора. О ней уже много лет не было ничего слышно. Катя тоже сразу узнала ребят и небрежно помахала им рукой. Подойдя поближе, Слава окликнул её:

– Катя, это ты?

Выглядела девушка сногсшибательно! Она была похожа на некую экзотическую птицу. На ней был надет чёрный брючный костюм и белая узкая под самое горло блузка с чёрной бабочкой на шее. Катя была похожа на ласточку! Сверху был надет лёгкий плащ от дождя. Она была сильно накрашена, а волосы её были иссиня-чёрного цвета, переходящего в красный на концах. От её природных светлых кудряшек не осталось и следа. На ногах были надеты туфли на высочайшей платформе, модные сейчас. Кисти рук Кати были увешаны изысканными кольцами и браслетами. Её внешний вид и модная худая фигура демонстрировали какой-то вызов обществу.

Катя быстрым жестом показала место на лавочке, подстелила пакет и присела на её край. Ребята не стали садиться, а просто стояли рядом. Девушка каким-то не своим, а очень низким голосом начала подробно рассказывать, как она отлично живёт со своим богатым, далеко не молодым мужем в Барселоне. Всё-таки она добилась того, о чём всегда мечтала.

– А вы всё тут прозябаете? В «Макдоналдсе» обедаете или в «Му-му»? – насмешливо спросила она.

Вячеслав добродушно ответил ей:

– Мы работаем в Академии наук, продвигаем науку. Кто-то же должен это делать?

Катя фыркнула в ответ и отвернула голову. Влада выразительно посмотрела на бывшую детскую подругу и дерзко ответила ей:

– Корона не жмёт?

Взявшись за руки и сухо попрощавшись с Катей, ребята в обнимку пошли вдоль Гоголевского бульвара. Постепенно дойдя до конца бульвара, они пришли на место, где в небольшом скверике с высокими помпезными фонарями возвышался бронзовый памятник великому Николаю Гоголю. От сырости и времени величественная фигура была покрыта зелёной патиной. Но в этом был какой-то определённый шарм. Перейдя на другую сторону бульвара, они переулками вышли на Арбат и направились к родному дому.

* * *

Периодически Григорий созванивался с Давидом, был в курсе дел родителей и его семьи. Каждый раз Давид сообщал ему новости о состоянии его оставленного дома и участка. Всё было хорошо, дом стоял на месте, ничего с ним не делалось. Полиция давно перестала наведываться к ним, все их дела с коноплёй, к счастью, забылись, все осталось в прошлом. Покупатели-заказчики отстали от них, видимо, у них нашлись новые продавцы. Но вся эта история, к сожалению, отразилась на состоянии здоровья стариков Сохадзе. Во время каждой беседы с Гочей Давид рассказывал о плохом самочувствии Мариам.

Мало того, что у неё сильно болели ноги, руки, и держалось высокое давление, и мучал варикоз, начались проблемы с сердцем, чего не было ранее. Последнее время здоровье немолодой женщины было подорвано ещё и тем, что она много нервничала. Её любимый сыночек Вахтанг за последние два года приезжал домой всего один раз на два дня, звонил же он крайне редко, ссылаясь на то, что плохая связь и звонки очень дорогие. Это очень обижало Мариам, она всегда отчаянно любила своих сыновей. Но волнений ещё прибавилось! Несколько месяцев назад Тамара родила второго ребенка, мальчика, которого назвали Константином. Хлопот в доме прибавилось! Мариам опять пришлось много заниматься домашним хозяйством.

Последние полгода звонков из Грузии не поступало, да и Григорию было не до телефонных разговоров. Его жена Настя смогла устроить мужа охранником в торговый центр. Опыт работы у него был, выглядел Григорий прекрасно. Теперь не надо было Грише дежурить в дачном посёлке и отсутствовать дома несколько дней подряд.

Сейчас Григорий Ирадзе уже выглядел по-другому. Камуфляж он сменил на чёрный костюм с белой рубашкой и галстуком. Внешний вид на новой работе играл большую роль. Гриша коротко подстригся, свою неандертальскую бороду он давно уже сбрил и был начисто выбрит, как полагается истинному джентльмену. Каждый вечер он возвращался домой к семье, чему была очень рада Настя. Внешне Григорий очень изменился. Тонкий ёжик волос на голове придавал ему какой-то новый вид и шарм. С возрастом у Гриши стали больше проявляться черты матери, грузинский акцент стал менее заметен.

Но временами ностальгические мысли всё-таки тянули его в родной посёлок. В своих снах он часто видел родные кипарисы, растущие вдоль дороги, пыльные тополя с пухом, похожим на снег, летающий в воздухе. Ему снились огромные платаны, ветлы и множество деревьев мимозы, которая так чудесно цвела ранней весной, отчего весь посёлок отливал жёлтым цветом. Акации росли повсюду, как и множество деревьев черёмухи.

Но самое красивое время было то, когда расцветали деревья абрикоса и персика! Их розовые соцветия были великолепны!

В саду у соседей росла магнолия спереди дома. Палисадник Сохадзе перед домом был красив! А таких чёрных ночей, как у них в Грузии, он не видел нигде! В Москве ничего подобного не было. Участок Андрея и Риты, конечно, был ухожен и по дизайну не сравним ни с чем! А вот русские берёзы, липы и тополя в столице ни в какое сравнение не шли с самобытными пейзажами Грузии. При таких воспоминаниях у Гриши на глазах сразу появлялись слёзы.

В другой раз он вспомнил, как когда-то в глубоком детстве отец возил его, шестилетнего, на экскурсию в горы под Тбилиси, где им показывали знаменитое место слияния реки Арагви и Куры. То самое, о котором писал Лермонтов. Гоча помнил, как возбуждённо и с восхищением отец рассказывал ему что-то и показывал пальцем на красивые пейзажи. Но тогда Гриша мало чего понимал в силу своего юного возраста.

Как-то, будучи уже совсем взрослым, Григорий перебирал старые фотографии, сделанные тогда, давно, когда они с отцом стояли вместе с другими экскурсантами на вершине горы и смотрели на монастырь Джевари в старой столице Грузии Мцхета. Отсюда открывалась потрясающая панорама на слияние рек Арагви и Куры.

Именно об этом месте написал Лермонтов свои знаменитые строки о Мцыри:

 
Немного лет тому назад,
Там, где сливаяся, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагви и Куры,
Был монастырь…
 

Конечно, Гришка бы ничего не вспомнил о том путешествии, если бы не фотографии тех лет. Как хорошо, что папа тогда взял его с собой! Правда, такое путешествие выпало всего единожды в его жизни, но всё-таки оно осталось в его памяти. И вот теперь, спустя годы, он вспомнил то путешествие и года жизни в Грузии. «Что ни говори, а родная земля тянет к себе, да и климат там совсем другой, не сравнить с московским! – думал про себя Григорий, сидя в старом кресле, стоявшем на лоджии. – Надо бы съездить туда, чтобы показать наш город и посёлок, где я столько лет прожил, Настюхе и Дашеньке. А потом, насытившись воздухом родных мест, махнуть на машине к морю! А почему бы и нет? – размечтался Гриша.

Он почему-то был уверен, что Давид, с которым у него в последнее время сложились отличные дружеские отношения, разрешит ему взять на недельку машину, которую ему оставил Вахтанг, и он сможет сгонять на ней с семьёй к морю. Заодно надо дом свой проведать, Мариам с Гурамом навестить, наконец-то познакомиться с женой и детьми Давида. С ним они стали очень близки благодаря частым телефонным разговорам. Тут Гоча нахмурился: «С Давидом-то – да, а вот про Вахтанга такого не скажешь».

Как известно, мысли человека материализуются. Только он размечтался о встрече с соседями и поездке в Грузию, как буквально через неделю раздался звонок с номера Давида, но почему-то в трубке он услышал голос рыдающего Гурама:

– Гоча, у нас горе, Мариам умерла. Давид попросил позвонить тебе, зная, что она очень любила тебя, как сына. Сам он в разъездах по делам похорон, велел спросить, приедешь ли ты?

Гришка оторопел сначала, потом сильно разнервничался и, заикаясь, проговорил в трубку:

– Гурам, как же так? Она же не старая! Что же случилось? Конечно, приеду. Держитесь там!

Он хотел уже нажать кнопку на телефоне, потому что почувствовал, как сильно, до боли у него застучало в висках, но услышал плачущий голос соседа:

– В больницу увезли её с сердцем. Она там никогда не лежала, кроме родов, всё беспокоилась о нас, спрашивала, как маленькие внучата, не звонил ли Вахтанг! Обо всех у неё болело сердце всегда. О себе не думала, ты же знаешь.

– Гурам, я завтра постараюсь вылететь. С деньгами помогу, постарайтесь все успокоиться.

Гриша, как подкошенный, вытирая рукой испарину со лба, плюхнулся на диван. Ему так было жалко тётушку Мариам! В дорогу отправились вдвоём. Влада выразила желание тоже поехать, попрощаться с Мариам, которую смогла полюбить. Весь полёт они промолчали, каждый думал о своём, настроение было плохим.

Очутившись в доме Сохадзе, Влада бросилась к Давиду, пытаясь утешить его, а Гоча успокаивал продолжавшего плакать Гурама. Неожиданно дверь в дом резко открылась, в комнату вошёл Вахтанг. Он тоже только что прилетел на похороны матери. Все резко привстали со своих мест и посмотрели на него.

Сразу же бросились в глаза его худоба, круги под глазами и печальное выражение лица. Он быстро подошёл к брату и отцу и долго стоял, тесно прижавшись к ним и выражая соболезнования. Глаза его были наполнены слезами, новость о смерти матери просто сразила его наповал, он не ожидал такого, ведь многого Давид недоговаривал брату в телефонных разговорах, которые были очень редкими и к тому же короткими.

Только через какое-то время он удосужился подойти к Гоче и Владе, удивившись тому, что они прилетели. Он не стал их ни о чём расспрашивать, показывая всем своим видом, что они ему не интересны. На самом деле это было не так. С расставанием с Владой он давно уже смирился, а вот Гришкина жизнь никак не давала ему покоя. Он подчёркнуто и чересчур вежливо разговаривал и с Гришей, и с Владой, но что-то искусственное было в его поведении. Никаких прежних тем, конечно, никто не поднимал, было не до этого. Но, разумеется, они не забыли, сколько всего пришлось им всем пережить раньше.

С виду Вахтанг изменился. Одет он был с иголочки, по высшему классу, в нём виден был лоск и ухоженность. Костюм был пошит по последней моде и очень стройнил его. Вместо галстука на Вахтанге был надет чёрный шейный платок, что очень удивило Владу. «Совсем не к месту», – подумала она. Сытая заграничная жизнь отложила отпечаток на его внешнем виде и поведении. Вахтанг стал менее суетлив и казался более важным, чем раньше. Впрочем, он всегда стремился к лучшей жизни, особо не перетруждая себя, любил обходные пути, и поэтому никто особо ничему не удивился. Каждый старается добиваться в жизни того, о чём мечтает. Вахтанг – не исключение.