Текст книги "Дом на Арбате"

Сидя за поминальным столом, Гришка чувствовал, что Вахтанг не простил ему того, что он живёт и работает в Москве. А главное, что он родственник семьи Кучеренко, живущей на Арбате. Даже то, что он сам, Вахтанг, теперь житель Амстердама, зажиточный и женатый человек, не успокаивало его. Ревность к жизни Григория сильно портила ему кровь. Но, слава богу, он за весь день ни о чём не спросил ни Гочу, ни Владу и не обмолвился о своей жизни в Голландии.

Влада видела странное отношение Вахтанга к ним, но в такой день ей искренне было его жаль. Подчёркнутое нежелание разговаривать ни с ней, ни с Гришей было объяснимым. Ну что ж! Уже все взрослые, у каждого своя жизнь, своя колея. Влада стала философски подходить ко многому в жизни. Этому её, видимо, научили прежние ошибки и, конечно, пережитые страдания, связанные с уходом отца из семьи и смертью Максима.

Гоча сидел и помалкивал, он искренне жалел и старика Гурама, и Давида. Без Мариам семье будет плохо, он это понимал. После трапезы он вышел во двор и осмотрелся. Там ничего за последние годы не изменилось: так же кудахтали куры, в воздухе стояли те же зловонные запахи, идущие от загона для птиц, так же бились в клетке кролики, требуя еду.

Он направился к виноградникам. Живая изгородь сохранилась, но не везде. Стало больше прохода к посадкам винограда, чтобы удобнее было поливать. Гриша осмотрел растущие ветви деревьев, покрытые свисающими кистями винограда, которые уже созрели. Налитые соком плоды ждали, когда их сорвут. Здесь не должно быть проволочек! У каждого сорта винограда свой срок созревания. «Да, это тяжкий труд для Давида! – подумал Гоча. – Гурам со своим больным сердцем уже ему не помощник».

Гришу порадовали виноградники семьи Сохадзе, простирающиеся и на его участок. Он трогал руками тяжёлые зрелые сочные кисти винограда, такие красивые и живописные, и сердце его обрывалось от радости. Он легко перепрыгнул через уже осевшую сетку-рабицу между его участком и участком Сохадзе и очутился на своей земле! То ли от радости, то ли от скопившихся за день эмоций и переживаний у Григория из глаз брызнули слёзы. Дом стоял, как прежде, ничего с ним не сделалось, только внешне он выглядел несчастным и забытым. По бокам были видные прежние следы от пожара, но это только если внимательно присмотреться.

Он гладил руками родные брёвна своего дома, перила крыльца и про себя думал: «Я никогда его не предам и не продам! Никому! Слишком много здесь пережито! Мои дети будут в каникулы здесь отдыхать и есть столько винограда, сколько захотят! А потом… на море! Свою машину я обязательно куплю, чего бы мне это ни стоило!» Затем он зашёл внутрь дома. Там тоже всё было нетронутым и пахло отцом и молодостью.

Дом встретил Гришу покоем и полной тишиной. Он настежь открыл окна, из которых в комнату ворвался ветер и прохлада. Ветер сразу перекрутил занавески и сдёрнул скатерть, лежащую на столе. Но вместе с этим прохладным ветром в старый дом Ирадзе ворвались свежесть, новизна и перемены. Гоча чувствовал это нутром. «Приеду обязательно, дом! Жди меня на следующий год с семьёй!» – подумал Гоча, и сердце его наполнилось радостью.

Поздним вечером Влада и Гриша стали собираться в обратную дорогу, у них был ночной рейс в Москву. Подойдя попрощаться к Вахтангу, Гоча протянул ему руку. Но тут же почувствовал явное нежелание Вахтанга отвечать ему на рукопожатие. Если раньше его отношение к Гоче было просто неприязнью, вернее, как к человеку ниже его по статусу, то теперь оно превратилось в настоящее чувство ненависти. Мало того, что он оказался родственником Влады, так теперь ещё и бабка, которая выставила его из квартиры на Арбате, в которой он планировал поселиться, теперь ухаживает за Гришенькой и пристраивает его на работу! Уму непостижимо!

Это, видимо, никак не укладывалось в голове у Вахтанга! Ревность жила в его сердце, он не мог даже смотреть в сторону бывшего соседа. Какой чёрт его тогда дёрнул поехать на свадьбу к своему приятелю в Москву, который даже не был ему близким другом? Со знакомства с Владой всё и началось! А ведь когда-то, до Влады, они так хорошо дружили все с семьёй Ирадзе! А Гришка казался лучшим другом!

Гоча видел, как негодует Вахтанг, смотря на него, как всё клокочет у него внутри. Никак он не может почему-то простить ему родства с Владой. Превозмогая обиду, Гришка быстро взглянул на часы и довольно громко проговорил:

– Влада, нам пора в обратный путь. Не опоздать бы на самолёт, собирайся!

Гришу уже не так сильно волновали отношения с Вахтангом. У каждого своя судьба, предназначенная свыше. Он пошёл одной дорогой, Вахтанг – другой, а Давид – третьей. Жаль, они с Вахтангом уже не станут друзьями дальше, как было при жизни отца и Мариам. Но ничего теперь не поделаешь! Роковой случай круто изменил его жизнь, видимо, так было прописано на небесах. Теперь же оливковую ветвь в знак примирения никто никому не собирался протягивать. В Грише тоже произошёл душевный перелом после его женитьбы и переезда в Москву. Не хочет Вахтанг протягивать руку – не надо! Но приехал он всё равно не зря!

* * *

Прошло ещё полгода. Наступила зима. Выпал первый снег, белый и чистый. Как он украсил город! В конце декабря Варвара Петровна пригласила к себе Владу с мужем, чтобы помочь Элечке поставить елку и украсить её к Новому году. Самой ей делать это было трудно, сказывался возраст. Но, конечно, больше это был просто повод повидать старшую внучку. Каждый новый год Варвара Петровна старалась покупать внуку и внучкам по одной новой игрушке на ёлку. Выбирала она украшения тщательно, долго, покупала самое красивое из того, что было в магазине, не смотря на цену. В этот раз она выбрала два больших шара, на поверхности которых красовались мелкие разноцветные, вылепленные, видимо, вручную, изящные цветы лилии. А внуку – сказочный домик с башенкой, загорающийся внутри золотистым цветом, если нажать кнопочку внизу.

Все вечером собрались в доме на Арбате у бабушки в зале. Ребята давно не виделись, все стали обниматься, смеяться и рассказывать друг другу последние новости. Комната вся переливалась огнями, благодаря гирлянде, которую только что развесил по всей стене Слава. Её огни создавали таинственную атмосферу в квартире. Влада и Эля хлопотали около ёлки. Ель была искусственная, уже много лет Варвара Петровна не покупала живую, так как внучки её давно выросли, а внук Филиппок теперь встречает праздник на даче, у себя дома, где ёлок растет уйма. Одну из таких Рита и Андрей всегда украшали на участке.

Настроение Эвелины последнее время было хорошим. Сейчас она поступила на курсы дизайна интерьера и полностью была увлечена учёбой. Занятия с Андреем очень помогли ей, знания и умения расширились, а врождённая тяга к прекрасному, вкус и желание работать присутствовали у неё всегда. Ещё Элю последнее время притягивали к себе её любимые камни-самоцветы, недаром в институте ей так нравился курс по минералогии. Она даже стала создавать свою собственную коллекцию камней-самоцветов.

Свободное время у неё пока было. И она иногда вечерами имела возможность ездить по выставкам самоцветов, где ювелиры продавали свои украшения. Ей не надо было спрашивать продавцов: «А что это за камень?» Она разбиралась в них сама, любила подолгу держать их в руках, чтобы прочувствовать и впитать в себя их энергию и красоту. Дома, в специальной коробке, у неё было собрано много разных камней, которые особенно ей нравились: лазуриты, кораллы, змеевики, сердолики, бирюза, агаты, гагаты и другие. Среди них находились и ракушки, которые дарил ей когда-то Максим.

Эвелина часто держала их в руках, гладила их и подолгу рассматривала, каждый раз вспоминая Максима. Боль при воспоминании о нём жила в её сердце, видимо, она поселилась там до конца её жизни. Но всё-таки она уже не была такой острой, как в первый год. Эля инстинктивно трогала пальцами серёжки-жемчужины в своих ушах, которые она никогда не снимала. Ей казалось, что через них она как-то соприкасается с любимым. Она никому не рассказывала об этом, боясь смеха вслед, а сама продолжала верить в то, что Максим где-то рядом.

Дизайн помещений, которому она сейчас обучалась, Эля всегда хотела сделать основной своей профессией. Благо время наступило такое, что всё это стало возможным осуществить, а профессия эта нужна людям: все должны жить в красоте и достатке. Сколько всего интересного вокруг! И появившиеся интересные книги, открывшиеся выставки дизайнеров, ювелирные вернисажи – всё надо успеть посмотреть и взять на вооружение!

Ёлку украсили быстро, всю её обмотали гирляндами из разноцветных лампочек, а на её верхушку водрузили золотого ангела. За этой фигуркой Эля специально ходила на Садовое кольцо в «Стокманн», что открылся несколько лет назад.

Вдруг из кухни донёсся громкий голос бабушки:

– Друзья! Не забудьте повесить по старой традиции новогодний венок на дверь!

– Да-да, помним, – весело ответил Слава, держащий в руках старый венок из еловых лап с шишками, красочными шариками и бантиками, припорошенными искусственным снегом.

Это с виду незатейливое украшение сразу поднимало приходящим в дом людям праздничное настроение. Повесив венок, Вячеслав, озябший на лестничной площадке, пока делал работу, быстро направился в зал. Его взгляд нечаянно упал на жену, вешающую на ёлку последнюю игрушку. Он даже замер на минуту, любуясь Владой и её немного округлившимся животом. Она казалась ему совершенством. Женщина была окутана необычайной прелестью и таинственностью, что бывает у беременных. Её большие и светлые глаза, пухлые губы, пшеничные волосы на прямой пробор, рассыпанные по плечам, вызывали у Славы восторг и восхищение. Выражение лица и хорошие манеры его жены говорили о внутренней красоте и благородстве натуры.

Слава стоял и счастливо улыбался. «Пусть ребёнок будет похож на неё! – подумал про себя Вячеслав. – А если будет девочка, придётся постараться открыть для неё ещё одну звезду!». Слава сам засмущался этой своей мысли, рассмеявшись про себя.

Все сели ужинать на кухне. Инстинктивно глаза сидящих за столом были направлены в окно. В окнах дома Мельникова горел свет. Все удивились, так как привыкли, что там идёт вечная стройка, и свет никогда не горит.

– Да-да, не удивляйтесь! – вскрикнула Варвара Петровна. – Внешний ремонт уже давно закончился, теперь внутри доделывают. Сначала хотели там потомки Константина Степановича поселиться, но что-то не сложилось. Теперь там якобы будет музей Мельникова. К лету обещают открыть для посетителей, – радостным голосом оповестила всех Варвара Петровна, – я слежу за этой историей, действительно, пора написать какую-нибудь брошюру о доме и о самом архитекторе.

– Конечно, пора, бабуля! Кому же ещё писать, как не тебе! Ты свидетель всей жизни этого особого дома. Начинай, пиши! Все будут довольны! – взволнованно ответила Влада.

– Выпьем за это! На наших глазах свершается история! А мы – невольные свидетели, – добавил Вячеслав, и все дружно засмеялись.

В это время неожиданно зазвонил городской телефон.

– Наверное, Риточка, – забеспокоилась Варвара Петровна.

– Не вставай, я подойду, – ответила Эвелина и кинулась к телефону, стоящему в холле.

К её большому удивлению, звонила не Рита. Эля очень удивилась, узнав голос своей давней подруги Майки.

– Сколько лет, сколько зим! Откуда ты взялась, дорогая? Вот молодец, что звонишь! Давно не виделись и не разговаривали! – удивлённо и в то же время с радостью в голосе вскрикнула Эля.

Тут на Элю обрушился шквал эмоций, слов, воспоминаний и вопросов, основным из которых был:

– А разве ты не вышла замуж? Ты так резко пропала, даже на выпускной вечер не пришла. Сразу улетела к жениху, а потом пропала. Столько лет прошло! И ни звонка! А сотовый свой ты, видимо, поменяла, старый номер не работает, вот поэтому я и решила позвонить на городской.

Эля, молча, слушала подругу, на неё вдруг нахлынули воспоминания тех лет, Максим, и всё связанное с ним. Майка ничего про него не знала и не могла знать. Эвелина перестала ей звонить, тогда не до неё было. И всё-таки она нашла силы всё рассказать подруге. Она ни в чём не виновата, скрывать тут нечего. Набравшись смелости, Эвелина подробно рассказала Майе о случившемся. Та внимательно слушала, изредка всхлипывая.

После своего рассказа уже Эле пришлось успокаивать Майю, та искренне сочувствовала подруге. Немного успокоившись и придя в себя, она сказала Эвелине о том, что звонила ей, чтобы сообщить о встрече одногрупников, которая состоится впервые после окончания института. Ей поручили найти всех и обзвонить. Отыскать всех иногородних оказалось нелёгким делом, так как некоторые жили в далёких регионах России. Но всё-таки многих она смогла разыскать. Ресторан был уже заказан, Майя сообщила Эле его координаты.

Эвелина хотела уже начать отказываться, ссылаясь на занятость, усталость, здоровье и так далее. Ей совсем не хотелось идти на эту встречу, но под конец разговора Майя ей сообщила важную информацию, о которой Эля не знала и не могла знать.

– Элечка, я ничего не знала о твоих делах после защиты, ты сразу пропала, не знала я и о Максиме. Но имей в виду, тебе решать: приходить или нет на встречу. Дело в том…

Тут Майя замолчала, Эля насторожилась и даже немного испугалась. Что такое она скрывает, что могло случиться?

– Майя, не тяни, говори. Я внимательно слушаю. Что ты меня интригуешь? – взволнованно проговорила Эвелина.

– Я тебе, конечно, всё расскажу. Только ты не очень расстраивайся, ладно?

Эля опять напряглась и нервно крикнула в трубку:

– Да говори же! Я уже после смерти Макса ничего не боюсь в жизни и ничему не удивляюсь!

Майя начала свой монолог, слушая который, Эля присела на стул, совсем обессилев после услышанного:

– Эля, дело в том, что Виктор Волгин так и не защитил диплом в тот наш последний год. Он все силы отдал твоему исследовательскому диплому, а свой диплом просто физически не успел доделать. Все закончили вуз, а он – нет.

Но ему пошли навстречу, зная его стремление к учёбе и хорошую успеваемость за все пять лет. Ректор разрешил ему защититься через год. Он ездил в Зеленоград ещё весь следующий год и защитился на «отлично»!

Но плохо то, что все об этом знали и начали осуждать тебя, ведь ты даже не объявилась и не поблагодарила Виктора за помощь! Многие осуждают тебя, я это говорю просто чтобы ты знала. Хочу подготовить тебя. Витька будет на встрече, я с ним разговаривала. Сейчас у него всё хорошо, он работает на фирме своего дяди, куда и хотел пойти после окончания института.

– Майя, остановись! Я всё поняла. Это я виновата, я тогда многого не понимала. Спасибо, что открыла мне глаза и рассказала об этом. Я поговорю с Виктором и извинюсь, поэтому обязательно пойду на встречу. Я тогда была ослеплена своей любовью к Максиму и ничего не видела и не хотела видеть вокруг. Но со временем я многое пересмотрела в своей жизни. В то время я совсем не понимала, что использовала Виктора и подставляла его.

Тут Эля замолчала, по щекам её потекли слёзы. В трубке воцарилась тишина.

– Эля, успокойся. Виктор тоже помогал тебе с дипломом не просто так. Разве ты не догадывалась об этом? Он все годы учёбы был сильно влюблён в тебя. Безответная любовь – страшное дело! Все видели это, кроме тебя. Ну что теперь поделаешь?

– Он женился, не знаешь? – тихо пролепетала Эля.

– Нет, он не женат, насколько я знаю. Но я могу и ошибаться. Первая любовь бывает самой сильной, долго не проходит. А вот я – замужем, год назад нашла себе мужа в своём институте, где мы вместе работаем, – радостным голосом сообщила подруга.

– Ну вот, получается, ты не зря закончила этот вуз, а всё ныла, что тебе не нравится учиться там! И мужа встретила на работе! Я тебя поздравляю!

– Спасибо. Я буду с ним в ресторане, познакомлю вас, приходи. До встречи!

Эля повесила трубку и медленно пошла на кухню, где все ещё продолжали ужинать. Бабушка кинулась к ней с вопросом.

– Элечка, что-то ты бледненькая. Кто звонил?

– Да всё нормально. Звонила бывшая подруга из института. Что-то голова разболелась, я на некоторое время выйду на улицу, хорошо? Не ищите меня, я скоро приду.

– Хорошо, дорогая, – не придав особого значения её словам, проговорила Варвара Петровна и поцеловала её в щёчку.

Эвелина тихо вышла из квартиры и быстро вышла из дома. Затем, особо не выбирая, куда ей пойти, она вошла в соседнюю дверь их дома, где располагалось кафе «Му-му». Кафе занимало почти весь первый этаж и подвал их дома. Она нашла место в дальнем углу у окна, села за свободный столик, взяв себе из еды только салат «Цезарь» и стакан томатного сока. Смотря в большое окно на знакомую фигуру Окуджавы, Эвелина предалась размышлениям. Ей было о чём подумать.

«Как же так могло получиться, что я не поблагодарила Виктора за помощь? Это совсем не похоже на меня. Однако это случилось! – думала про себя расстроенная Эля. – Хорошо, что Майя обо всём мне рассказала, только очень поздно почему-то. Конечно, все мои однокурсники осуждают меня и правильно делают. Поступок действительно свинский. Но как теперь исправить всё это? Конечно, я пойду на встречу в ресторан и извинюсь перед Виктором. Вот только простит ли он меня? В любом случае, лучше поздно, чем никогда».

Эля ковыряла вилкой в салате, механически отламывала от хлеба маленькие кусочки, нервно бросая их в тарелку, ей было не по себе, она очень расстроилась. Да, она ненавидела тот проект, что надо было делать для защиты диплома, он был очень сложен для неё. Можно было сходить в деканат, попросить дать другую тему, да что теперь говорить! Но тогда она почему-то не думала об этом и принимала помощь от Виктора, как должное. Главным в её голове было то, что в конце июля приедет Максим! А вышло всё по-другому, весьма некрасиво! Стыдно перед всеми, конечно, поступок был этот чисто эгоистическим, совсем не свойственный Эвелине. Теперь надо как-то искупать свою вину.

Так рассуждала Эвелина, сидя на жёстком деревянном стуле, сколоченном из грубых досок, похожих на стулья из сказки «Три медведя». От долгого сиденья у неё заболела поясница. Стало заметно темнеть, небо покрылось стальными тучами. Она смотрела вверх на грозовое небо и невольно вспоминала Макса. Посидев ещё немного, Эля встала, вышла в Плотников переулок, но пошла не домой, а в строну церкви в Спасопесковском переулке. Это было рядом, на другой стороне Арбата.

Последнее время она часто бывала тут. Ей нравился стиль православной архитектуры, его изящные купола-луковки, устремлявшие свой взор верхушками прямо в небо. Войдя внутрь, она помолилась и села на ближайшую скамеечку. Все думы её были о случившемся, о жизни, и, конечно, о Максиме. Слушая певчих из церковного хора, она чувствовала, как величественные песнопения очищают её душу и действуют на неё умиротворяюще. Где-то глубоко внутри себя она подсознательно понимала, что Виктор простит её, поймёт правильно, если, конечно, ему подробно всё объяснить. Никакого злого умысла в её намерениях не было, и быть не могло.

Посидев ещё немного, она ощутила некоторое тепло, разливающееся внутри. Полностью осознав свои ошибки и обратившись к Богу с просьбой помочь ей искупить их.

Эвелина встала и с чувством облегчения вышла из церкви. В переулке на неё сразу же навалился гвалт, крики, музыка, идущие с Арбата. Улица жила своей обычной жизнью и днём и поздним вечером. Она любила её в любое время суток и время года.

Быстро подошёл день встречи выпускников в ресторане. Особо наряжаться Эвелина не стала. Настроение было не то, да и за последние годы многих друзей из института она успела подзабыть. Она надела строгое тёмно-синее платье до колен и высокие узкие сапоги на большом каблуке. Платье у шеи было красиво украшено модной полоской из искусственных золотых бусин вперемешку с искусственными жемчужинами. В ушах её сверкали всё те же серьги из натурального жемчуга, подарок Максима, с которыми она никогда не расставалась.

Ресторан был шикарный! Майка постаралась с выбором. Всё сверкало внутри и снаружи, красиво украшено к Новому году. В зале ресторана стояла большая искусственная ёлка. Гремела музыка. Эля вошла в зал, и тут ей на шею бросилась Майя, обнимая и целуя её. За её спиной, улыбаясь, стоял какой-то молодой и симпатичный мужчина.

– Как я рада тебя видеть! – кричала возбуждённо Майя. – Я боялась, что ты не придёшь! Знакомься, это мой муж Петя, мы работаем в одной лаборатории.

– Эвелина, – протянула руку для знакомства Элечка, стараясь получше разглядеть Петра.

Затем они вместе вошли в большой зал ресторана. Ребята сидели за длинным столом, уставленным всевозможной едой. Они очень изменились за это время, как показалось Эле. Сильно возмужали и ещё как бы немного подросли. Присутствовали в основном москвичи, из иногородних было только трое. Как ни странно, но Эля очень обрадовалась, увидев друзей.

В ресторане было очень много народа. Последние годы большое скопление людей вызывало у Эвелины небольшую панику и раздражение, но рядом была преданная Майка и, подойдя к столу и успокоившись, держа Майю за руку, Эля, широко улыбаясь, поздоровалась со всеми. Некоторые ребята повскакали со своих мест и начали обниматься. Сев за стол на приготовленное для неё место, она стала искать глазами Виктора. В какой-то момент их глаза встретились. При виде Эвелины сердце Виктора заколотилось в груди, как маятник.

Эля продолжала незаметно разглядывать его. Виктор сидел рядом с какой-то незнакомой женщиной, очень невзрачной на вид и не являющейся их бывшей студенткой. «Ну что тут удивляться, – про себя подумала Эля, – столько лет прошло, наверное, он женился, это естественно». Она старалась пока не глядеть в его сторону, но настроение её почему-то чуть испортилось. Опять на неё накатила волна тоски. Правда, непонятно почему. Никаких видов на Виктора она никогда не имела и планов не строила.

Виктор искоса поглядывал на Эвелину и незаметно разглядывал её. «Никак не изменилась. Всё так же чарующе прекрасна. Неземное создание! Только похудела ещё зачем-то. Наверное, проблем с детьми полно, замучалась от семейных дел и работы, – подумал он, – но красота осталась прежней, та же хрупкость и пластичность тела, интеллигентность в манерах, те же прозрачно-голубые глаза и нежная персиковая кожа. Повезло же её мужу!» Виктор неотрывно смотрел на Элю, а потом вдруг подмигнул ей. До этого она долго сидела с серьёзным, слегка боязливым лицом, а тут вдруг широко улыбнулась ему.

После бурных поздравлений и криков радости бывших студентов, многочисленных тостов и поцелуев, а так же постоянных вопросов «а помнишь?» начались танцы. Это послужило поводом выйти из-за стола. Виктор смело отправился к Эвелине и пригласил её на танец. Первые минуты она очень стеснялась, не знала, как найти момент и извиниться перед ним. Эля только смогла пролепетать:

– Виктор, после танца нам надо отойти и серьёзно поговорить. Ты не возражаешь? Твою жену можно оставить ненадолго одну?

Он недоуменно посмотрел на Элю и коротко ответил:

– Конечно.

После этого Эля незаметно вышла из зала, оглядываясь назад, чтобы удостовериться, что Виктор идёт за ней. Пройдя в сторону коридора, она остановилась и сразу же, не теряя времени, смело смотря на Виктора и взяв себя в руки, начала говорить:

– Виктор, я пришла сюда не для того, чтобы есть и пить за столом, танцевать и веселиться. Я пришла с одной-единственной целью – извиниться перед тобой за то, что так плохо поступила тогда, четыре года назад, после защиты своего диплома. Мне и в голову не могло прийти, что ты не защитишься в тот год, я всегда считала тебя гением. Да, я не поинтересовалась этим, а сразу же кинулась готовиться к встрече с Максимом и строить планы нашей дальнейшей жизни с ним. Только на днях мне Майя сообщила о том, что ты защитился только через год, упустил время, и всё это случилось из-за моего эгоизма. Прости, меня, умоляю. Я жила тогда только любовью к своему жениху и не ценила других людей. Мой поступок отвратителен.

Тут она внезапно остановилась в своих речах и испуганно посмотрела на Витю. Простит ли он её? Но Виктор, улыбаясь, прямо смотрел на Эвелину, как бы любуясь ей, и ничего не говорил.

Эля продолжила:

– Потом у меня в жизни случилось настоящее горе. В то же лето, после окончания института, Максим погиб в автокатастрофе, не дожив до нашей встречи всего месяц. Я была на грани смерти, получив шок от произошедшего. Потом все эти годы я долго восстанавливалась, пытаясь прийти в себя после такой потери.

Виктор внимательно слушал Эвелину. Но под конец её речи он почувствовал, как сильно у него застучало в висках. Он бросился к Эле и взял её за руки:

– Бедная девочка, сколько ты пережила! Я ничего этого не знал. Не нужны мне твои извинения! Я помогал тебе от чистого сердца, видя, какую сложную тему диплома тебе дали. А то, что я не успел защититься, это моя вина. Ты ни в чём не виновата, не бери в голову и забудь. Дело в том, Эвелина, что я тогда был без памяти влюблён в тебя, если ты помнишь. Я полностью растворился в этой любви, ничего меня больше не интересовало. В голове была только ты! Это настоящая причина того, что я ничего не делал, не готовился и не смог защититься.

Он смущённым взглядом посмотрел на Элю и вдруг с жаром опять заговорил:

– Я и сейчас люблю тебя. Моё чувство к тебе не угасло. Может быть, после сегодняшней встречи оно ещё больше разгорится! Ради тебя я готов на всё. Как тогда, четыре года назад, так и сейчас. Я готов ждать тебя всю жизнь. Я – однолюб, и этим всё сказано.

Тут Виктор замолчал. Эля смотрела на него, вскинув свои огромные глаза, которые постепенно стали наполняться слезами. Она отвыкла от речей о любви и не могла представить, что кто-то в её жизни, оказывается, продолжает её любить.

– Ты не забыла, как мы ездили каждый день в электричке? Это были самые счастливые дни для меня! А для тебя? Ты же ответила на мои поцелуи тогда, в лесу! Или мне это только показалось? Неужели ты думаешь, что я всё забыл? Такое не забывается! Я жил воспоминаниями о том дне долгое время.

Как жаль, что мы потом потерялись и не виделись много лет. Я был полностью уверен, что ты счастлива со своим Максимом. Как я жил всё это время? Плохо. Только старыми воспоминаниями. Но теперь я тебя не отпущу. Сделаю всё, чтобы ты смогла полюбить меня. Скажи, что я должен сделать для этого?

Тут он закрыл своё лицо ладонями и надолго замолчал. Эля даже испугалась. Какие эмоции! Как успокоить Виктора? Обещать сейчас она ничего не могла. Надо сказать ему, что он ей не безразличен. Как-то всё внезапно произошло, ей надо всё обдумать. Слова Виктора просто сразили её, они были искренни и глубоки. Взяв его за руки и разведя его ладони в стороны, Эвелина с нежностью посмотрела ему в глаза и ласково промолвила:

– Не расстраивайся сильно. У меня тоже были чувства к тебе тогда, в весеннем лесу, я не притворялась. Но за эти годы я изменилась и очерствела от горя, забыла, что на свете есть любовь. Прежней я вряд ли уже стану. Но, может быть, у нас что-то получится. Подожди немного, время покажет. Я бы не хотела на всю жизнь остаться одной.

Тут она почти заплакала и отошла поближе к окну, около которого стояли большие кадки с растущими в них пальмами и декоративными растениями, а затем села на банкетку напротив окна. Достав из сумочки носовой платок и откинув свои локоны назад, она стала вытирать свои глаза кончиком носового платка.

– Да, я устала от одиночества. Я просто всё время заставляю себя быть сильной. На самом деле я как натянутая струна, которая может в любое время лопнуть. Я была рада слышать твои признания, Виктор. Мне очень приятно, спасибо за многое.

Тут уже не выдержал Виктор, он вдруг страстно прижался к ней и начал нежно целовать её лицо, руки, а потом и губы, как тогда, стоя по колено в воде среди распускающейся природы недалеко от платформы «Крюково». И на этот раз Эля тоже ответила на его прикосновения. Потом они ещё долго сидели в фойе ресторана, скрывшись за разросшимися деревьями лимона, где их не было видно никому. В окне напротив падали огромные хлопья снега, такого чистого, белого и пушистого.

Вся Москва была украшена к Новому году и Рождеству. Разукрашенный город горел огнями. На каждом столбе висели разноцветные гирлянды, деревья тоже были обвиты светящимися лампочками. Всё это поднимало настроение, людям хотелось верить в лучшее. Эля и Виктор смотрели друг на друга, держась за руки. Им было ясно, что они оба изголодались по любви. Вдруг Эвелина как бы очнулась, встрепенулась и нервно проговорила:

– Наверное, десять минут давно прошли! Некрасиво, что мы оставили твою жену одну! Я совсем забыла про неё! Что мы творим, Виктор?

– Эля, успокойся, пожалуйста, это не моя жена. Я бы не оставил жену одну. Это моя руководительница из института в Зеленограде. Она очень хорошая женщина, но одинокая. «Синий чулок», живёт только одной наукой и никогда не была замужем. Да и в ресторане, по-моему, она тоже никогда не была. Она мне очень помогла с дипломом, я ей благодарен. И просто предложил ей пойти со мной на встречу выпускников. Долго уговаривал, она никак не соглашалась. Ну, хоть вышла в свет сегодня! С людьми пообщается.

– Она влюблена в тебя? – ревниво спросила Эля.

Витя громко рассмеялся.

– Она ни в кого не была влюблена никогда. Может быть, только в горные процессы и агрегаты. Так что не обращай на неё никакого внимания. Я же тебе сказал, что я однолюб и буду любить только тебя!

Тут вдруг прибежала взволнованная пропажей подруги Майка. Она громко кричала на весь холл:

– Ребята! Где вы? Куда пропали? Все ждут вас! Такие тосты опять посыпались и воспоминания! У Муллера, оказывается, уже двойняшкам по два года! А Пашка Гущин уже успел развестись. Ну дела!

Рядом стоял её муж и усмехался, любовно смотря на свою возбуждённую жену:

– Ну, нашла подругу? Успокоилась? Теперь пошли в зал. Там на горячее принесли утку запечённую!

Он тянул Майю за руку, а та продолжала кричать:

– Ждём вас! Всё интересное пропустите!

– Идём-идём! – ответили хором Виктор и Эля откуда-то издалека.

Никто не заметил, как ребята вошли в зал и сели на свои места. Бывшая коллега Волгина даже не прореагировала на его возращение. Она удивлёнными глазами смотрела на всё и всех и уплетала за обе щеки вкусную еду.

В конце вечера Эля и Виктор обменялись номерами своих сотовых телефонов. Поздно ночью все разошлись по домам. Придя домой, Эля закрылась у себя в комнате. Она легла на свою кровать, включила ночник. Здесь в полутьме ночи ей всегда хорошо думалось. Эля не могла поверить в случившееся. Впервые за годы после ухода Макса она смогла почувствовать то, что она кому-то нужна кроме него. И главное, что она способна полюбить вновь!