Текст книги "Рассказы ездового пса"

Сертификация и лицензирование

Перестройка планового социалистического хозяйства бывшего Советского Союза не была подготовлена никаким образом. Правили страной большевики, они же и о перестройке объявили. И начался развал хозяйства. Где до основанья, где постепенно. Но все шло именно по такому пути: старое – на слом, а новое пусть зарождается из первозданного хаоса. Долго ли тот хаос создать.

Но люди-то остались прежние, и мышление у них осталось таким же, как у нескольких поколений народа, живущего без понятия о собственности. Народ этот приворовывал. И если не было чувства хозяина, то уж чувство «крантика» точно было. Найти свой «крантик» на теплом боку родины-мамы, в закромах ее – это было престижно, но, естественно, не афишировалось. И детей надо было пристроить «на крантик» – так обеспечивалось благосостояние будущего поколения, так формировался его менталитет… если, конечно, отбросить в сторону треск официоза. Официозу поддавалась аморфная масса наивняка. Но люди с деловой закваской, которых немалое число есть в любом народе, мыслили прагматично и не собирались дожидаться, когда их накормит внук писателя Гайдар, не стучали кастрюльками по асфальту, не тратили время на баррикадах и презирали слово «дай!» Они предпочитали брать сами – как берет свое хищник… пусть мелкий. Пока мелкий…

Теперь-то мы уже видим, кому что удалось… не вдаваясь в подробности, за чей счет.

Как мне кажется, огромная масса чиновничества встретила перестройку, потирая руки. Люди эти выросли на документах, знали их силу, и они прекрасно понимали, что наступают новые времена, новые законы, и можно будет применить свои знания не на благо государственной машины – какая там еще машина – а на благо своего «крантика».

Как только начался развал – а об этом унюхивают прежде всего в кругах, близких к самым верхам, там у людей не носы, а целые хоботы – масса чиновников высокого ранга стала продумывать схемы распределения ролей в разрешительной системе. Самое важное в мутной воде – это найти направление, которое будет в перспективе обрастать законами. И такое направление определилось.

Раз начинается новая, свободная, хищная жизнь, надо будет брать с кого-то пример, как же эту жизнь обустроить. У кого большой опыт регулирования отношений в конкурентной борьбе? Какой новый способ наведения порядка в сложной системе отношений?

Естественно, кинулись за опытом в Европу, Америку. Мы ж тоже хотим «капитализьму»! Поучите нас, диких!

Нам снисходительно дали понять, что орду цивилизуют сертификационными требованиями. Все должно – вот так вот сразу! – соответствовать стандартам. Хочешь получить лицензию – будь добр, приведи свою деятельность в соответствие с сертификационными требованиями.

Вот он – крантик! Вот – образец! В Люксембурге нормы вон какие – давайте и у нас установим и будем требовать такие же в нашей разваленной стране. А так как никто, в нищете нашей, не сможет с ходу засоответствовать, потому что потребуются большие деньги, чтобы соответствовать стандарту, – то люди станут искать лазейки. И придут к нам. А мы к тому времени распределим крантики. И денежки потекут. Сколько дашь послабления («временно, конечно… мы понимаем…») – за столько и заплатят. И пока, временно, станут соответствовать. А мы чуть прикрутим крантик, люди завертятся и побегут к нам за консультацией. Ну, интеллектуальный труд стоит недешево – а вы как хотели! Повертятся-повертятся – и таки заплатят… а куда денешься. Выкрутятся.

По такой схеме сейчас работает множество фирм. И, как мне думается, наше Министерство Гражданской авиации прошло точно такой же путь.

Развал единого Аэрофлота произошел стремительно и на множество осколков. Предприимчивые авиаторы поначалу обрадовались свободе и стали организовывать свои авиакомпании. И вроде бы сначала что-то получалось. Но только свобода и бесконтрольность обернулись ростом катастроф, где основной причиной фигурировал человеческий фактор. Озабоченность безопасностью полетов, конечно, росла. Да только на государственном уровне дальше общих деклараций дело не пошло – портфели бы разделить… зато оживились те, кто в свое время потирал руки. Ситуация плавно поворачивала в сторону укрупнения авиакомпаний, а значит, этот процесс уже можно было брать в умелые чиновничьи объятия.

Курс ясен: малые компании надо как-то убрать, сохранив видимость закона. И дело тут не в объективной неспособности малых авиакомпаний обеспечить безопасность полетов, нет. Дело в переделе собственности. Процесс укрупнения, конечно, объективный: крупные хищники пожирают мелких, а для этого лоббируют законодателей… это всем известно. Но чтобы без шума… И умелые люди тут же сориентировались в нужном направлении.

Создаются сертификационные центры. Вообще, центров всяких расплодилось. Главное – получить лицензию на право деятельности и сертификат соответствия. И деятельность пошла. И – скорее, скорее! Пока сохраняется монополия – крантик золотой. Как появились конкуренты, крантик серебреет, бронзовеет… а потом можно его и вообще бросить и на накопленном капитале основать новое дело.

Я как раз и вынужден работать с крантикодержателями. Судьба моя после ухода с летной работы на землю сложилась вот так.

Не ругайте меня, пожалуйста, как писателя, уважаемые продвинутые молодые читатели. То, что у меня «мать-земля» уж очень «сыра», а «Волга впадает в Каспийское море», что для вас само собой разумеется – для меня стало открытием на старости лет. Я ведь больше летал над крантиками, чем стоял к ним в очереди. А теперь на земле я этим делом занимаюсь. Кушать же что-то надо.

Моя родная авиакомпания, в которой пролетал 30 лет, принадлежит крепкому Хозяину, который уже может и не обращать внимания на такие мелочи, как долг авиакомпании сто миллионов рублей в Пенсионный фонд для выплаты добавки к пенсии таким, как я и мои изработавшиеся коллеги. Ну, и нет той добавки; так, мелочь плещется в общем котле, раздели который на всех – получится каждому только на клок сена из общей кормушки. Государству, как мы понимаем, на нас наплевать, а к Хозяину – уважение. А помельче рангом авиакомпания задолжала – так приехала комиссия по продлению Свидетельства эксплуатанта и сказала: не заплатите в Пенсионный фонд должок – и не продлим Свидетельство. Пришлось вывернуть карманы и заплатить.

А в моем случае – и не сказала комиссия Хозяину ничего, не осмелилась, молча продлила. И на долг тот, сто миллионов жалких рублей, два года снова можно внимания не обращать. Пусть его растет, накапливается. Пенсионеры обойдутся.

Главное, чем мощнее авиакомпания, тем более наплевательски она относится к «отработавшим газам». Мелкие-то компании – платят. Да только какой с них навар. А долги больших компаний составляют сотни миллионов рублей.

Пока правители страны не заставят крепких Хозяев исполнять закон об обязательных отчислениях в Пенсионный фонд, чтобы обеспечить достойную старость излетавшимся летчикам, пока не придет прокурор и не пригрозит всерьез – Хозяин и не будет торопиться платить. Оно ему надо.

Это вам, молодые продвинутые ребята, кто родился и жил уже без Ленина в сердце, без пионерских линеек, комсомольских собраний и демонстраций власть предержащим своего единства и беззаветной преданности – вам в этой жизни очевидны те истины, к которым мы, старики, приходим, нажив кровавые раны на сердце.

Я понимаю: новое не остановить. Да и не сильно-то хочется. Я не хочу партсобраний. Но жаль терять те лучшие качества, которые все-таки отличают советского человека от буржуа, рассматривающего весь мир, во всем его разнообразии, только через копейку.

Мутная вода далеко еще не отстоялась. В ней набирают силу страшные монстры… но мы об этом мечтали двадцать лет назад. Или не об этом?

Сообразительные чиновники, учуяв, что скоро будет востребована законодательная база еще прошлых лет – всякие приказы, указания, другие распорядительные документы, которые ведь никто не отменял, – тут же сориентировались, и быстренько сгребли с полок министерств старые пыльные папки с тысячами этих самых документов. Теперь они их продают за немалые деньги. И то: спрос велик. Причем, это ловля рыбы, не вставая с постели, прямо из аквариума. Одной рукой разослать по подчиненным подразделениям приказ «Во исполнение Указания от 03.07.1979 г. №…» – а другой рукой показать недешевый DVD-диск, где среди тысяч подобных можно отыскать то самое «Указание от…» Выгодный бизнес. Прям на босу ногу. И хотя суть этого сиюминутного приказа пустая, «повторно изучить» – имитация бурной деятельности налицо. И диски приходится покупать. А где ж ты найдешь то замшелое указание, на повторное изучение которого «во исполнение» требуют – к сроку! – дать обязательный отчет. И на местах бурно имитируют деятельность проверяющие: «А поч-чему не выполнены требования Информации №…?» Этим людям тоже надо что-то кушать.

Главным документом любой авиакомпании, по образу и подобию прогрессивного Запада, является теперь Руководство по производству полетов данной авиакомпании, РПП. Это такой фолиант (а то и два), заглянув в который, любой проверяющий может узнать, кто, чем, каким образом в этой компании занимается и как осуществляется контроль над тем, кто, как и чем там занимается. При этом оговаривается: это ваш внутренний документ, можете вносить туда что хотите, вам по нему работать. Прокурор, если что, спросит именно по пункту РПП, и там должен быть ответ.

Ну если уж вы говорите, что РПП – внутренний документ авиакомпании, то какое ваше телячье дело до наших собачьих нужд. Да мы, в общем-то, с зарождения российской, а потом советской гражданской авиации, работаем по тоненьким книжечкам, которые были едины на весь Советский Союз, одну шестую часть света. Книжечки эти удобочитаемы, их знают чуть не наизусть все авиаторы. В те времена, когда у нас в стране все авиапредприятия были одно целое, они работали по одному порядку, по одним правилам. Вы же эти книжечки утверждали, вы их подписывали, вы требовали безусловного их исполнения, вы старались не изменять сильно правил деятельности Аэрофлота… вы и сейчас их не отменили. И ведь выработавшаяся за несколько десятилетий в нашей стране система безопасности полета, лучшая в мире по надежности, простоте, удобству применения и контроля – она же и сейчас действует!

Но полезла наша гражданская авиация со свиным рылом в калашный ряд. А примите-ка нас в ваши международные тусовки. А поучимся-ка мы у вас, Европы, а паче Америки, как нам дальше-то летать. Политика… куда денешься.

Поучимся у итальянских сапожников, как русские лапти плести.

А на Западе все – через адвоката. Там иначе уже нельзя. Там, пардон, если на унитазе обнаружат бактерию, то уже на него и не сядешь: нормам не соответствует.

Поэтому, давайте-ка, Ваньки, чтоб тут у нас в Европах – по РПП работали. Чикагскую Конвенцию знаете? Подписали? Так вот, во исполнение пункта 5 Приложения 3 к параграфу 12 Дополнения № 14508578 от… будьте любезны внести изменения в свои РПП… И т д. и т п.

Раз у нас в стране еще остался старый багаж организации полетов, раз есть какие-то федеральные авиационные органы – так не лучше ли было бы под их эгидой сохранить единые правила работы для всех авиакомпаний, дав возможность при этом иметь и свои особенности каждой из них? Пусть останутся те, не отмененные Наставления, по которым, по существу, и работают все. Ведь все эти РПП – мертвые документы. В практической деятельности моей, твоей, его – они неприменимы. Ну не буду же я копаться в тысячестраничном документе, чтобы найти то, чем я занимаюсь, за что несу ответственность и т п. Я как пилот за нужными мне сведениями полезу скорее в Руководство по летной эксплуатации моего самолета, в Наставление по производству полетов, которое знаю назубок, в свою должностную инструкцию, на худой конец – и сделаю это оперативно, и воспользуюсь этими сведениями вовремя.

А мне говорят: твоя должностная инструкция, кроме того, что она лежит на твоем рабочем столе, есть еще у твоего начальника штаба и в отделе кадров. Но она есть и в РПП – и вот там ты ее и читай. И выжимки из Руководства по летной эксплуатации есть в РПП… вот: ограничения по скоростям, по боковому ветру… компоновка пассажирских кресел… Пользуйтесь! Вот вам на борт экземпляр РПП… ну, урезанный, ну, в части касающейся.

На хрена мне эти сведения в РПП? Какой частью они меня касаются? Я их и так знаю. Я за их знание отвечаю. Для кого они засунуты в это РПП?

А – для дяди.

Ну создайте единый образец РПП для всех авиакомпаний. Чтоб там едино для дяди-прокурора были сформулированы наши правила. Чтоб он у любой компании спрашивал пакет одинаковых технологий работы и учитывал особенности каждой компании, оговоренные отдельно.

Нет. Кочуют, правятся, утверждаются по сертификационным центрам содранные друг у друга, скомпилированные, слепленные из ломтей РПП, только логотип – другой компании, другие названия: вместо ООО стоит ОАО, вместо «Кишмишавиа» – колонтитул «Лесоповалавиа»… вглядеться повъедливее – где-то проскакивает и «Кишмиш»… Люди все в деле, бегают, суетятся, доказывают, защищают пункты… Да полистайте, полистайте этот увесистый том. Попытайтесь найти необходимое. Не найдете. Я уж вплотную этим занимаюсь – и то, блуждаю, блуждаю по оглавлениям… А сколько повторений! А сколько словоблудия! Кого мы обманываем?

Ладно, иноземные авиакомпании, вынужденные с рождения авиации вариться в собственном соку, летающие как кому бог на душу положит, мечтающие, кстати, чтоб всем им работать и летать по каким-то единым стандартам, – они за долгие годы сумели создать сообщество, ИКАО это, и верхом совершенства результатов их объединения стало: чтоб все имели РПП. И правда, им так легче работать. У них уже давно сформировался пласт правового мышления, у них мощнейшая судебная система… там охотно судятся! Там в инструкции к микроволновой печке на полном серьезе можно найти пункт о том, что нельзя в микроволновой печи, марка такая-то… сушить кошек! И вот люди этой страны, привыкшие к инструкциям и оговоркам на каждый мыслимый и немыслимый случай, и додумались до таких Руководств!

Ну давайте и мы включим в РПП пункт о том, что бортоператор воздушного судна, кроме того, что он назначается на должность самим Генеральным директором, а в полете подчиняется самому командиру воздушного судна – и боже упаси никому другому, – еще и обязан при погрузке перемещаться по грузовому отсеку воздушного судна строго по установленному и оговоренному в РПП маршруту и обязательно на четвереньках. А что: это же наш внутренний документ, нам по нему работать. Нам, может, так удобно.

У нас, в огромной и некогда передовой авиационной державе, вполне способной обеспечить свой народ авиаперевозками на пространстве в 10000 километров от Львова до Чукотки, в процессе развития гражданской авиации выработались свои правила – гораздо, на порядок проще, чем на Западе – но с таким же высоким уровнем безопасности. Так может, обернуться к авиационным нуждам нашей страны лицом?

Ага. Командует авиацией министр связи… или транспорта… или того и другого вместе… А контора авиации, вернее, агентство, нет, служба федеральная… надзора… – ютится там у них на задворках. В шести комнатах, в полуподвале. Занимается надзором. За развалом. Центры утверждает.

Вот так теперь приходится работать нашим новоиспеченным авиакомпаниям. Этих Приложений к параграфам… этих дополнений… голова кругом. Книжкой РПП в авиакомпании занимаются специально обученные люди: инженеры по сопровождению. И сопровождают, и пекутся, и холят. Мертвый документ.

Надо нанимать штат. Надо вкладывать средства. Приложения к Конвенции требуют, чтобы на лаптях были обязательно застежки со стразами, от самого Фаберже. И не иначе.

А то в Европу не пустят.

Ладно, давай хоть в Иран, там пока еще застежек не требуют. Дома-то нищета, летать некому, заработков нет, штат кормить нечем, топливо дороже, чем за границей. А в Иране пока паломников в Мекку хватает, доллар идет, керосин дешевый, саннорма… впрочем, какие там саннормы – до упора и выше! По сто посадок в месяц! Давай, ездовые псы, работай! А мы тут… в штате… с бумагами… одно общее дело… прикроем…

Авиакомпании, зажатые в тиски между сертификационными требованиями и необходимостью заработать больше денег, чтобы те требования выполнить, вынуждены нарушать, где только можно. Иначе не выжить. В нашей стране – не выжить.

Нет речи о развитии. Ни у одной, даже самой богатой компании нет такого количества денег, чтобы работать в соответствии с Поправками к Конвенции, с параграфами, пунктами, подпунктами – и с требованиями интерпретаторов этих параграфов. А значит, наша российская авиация в тупике. Спроса на новые экономичные самолеты нет: денег таких никак не заработать; приходится приобретать подержанные иномарки, химичить с запчастями, ресурсом… один бог, а вернее, дьявол знает все хитросплетения.

А нет спроса – нет и предложения. И наша авиационная промышленность тоже в тупике. И она заламывает бешеные цены за запчасти: надо как-то выжить.

И вы, пассажиры наших авиакомпаний, чувствуете на себе, что расходы авиаторов велики. И не хотите летать: ведь дорого, черт возьми!

Вот чем оборачивается наше политическое стремление быть причисленными к сонму объединенных в то ИКАО авиакомпаний. Там, в том ИКАО – диктует Америка. И результат успешного заманивания нас в калашный ряд налицо: тупик. Мы им – не конкуренты. Что и требовалось. Мать-земля таки сыра…

Скоро по России русские летчики будут летать, ведя связь только на английском. Вернее, на американском. Во всем мире же так летают.

Так душат наши авиакомпании. И первыми погибают слабейшие. РПП стоит одинаково дорого и для огромной авиакомпании, и для владельца двух-трех самолетов. Он, этот несчастный владелец двух развалюх, и разоряется первым. А остальные норовят уже под крылышко богатого Хозяина. А богатые Хозяева, с улыбками на лицах, норовят перегрызть друг другу глотку. Все логично: это капитализм.

Читатель пишет мне: «В разгаре перестройки взялся я создать авиапредприятие сельхозавиации. Бился-бился, вложил средства… потом начался передел собственности… милиция мне не защита… отступился. Теперь на взлетной полосе растет картошка…»

Но надо же что-то делать. Никто ж не против сертификации и лицензирования нашего анархического хозяйства. Тот, кто берется делать дело, должен быть подготовлен, всерьез, без дураков. Он должен пройти тестирование или как там ни назови проверку; он должен иметь государственный документ, дающий право деятельности. Тогда сообщество цивилизованных бизнесменов сможет организовать взаимодействие в цивилизованном виде и на общую пользу.

Но требования должны быть разумны. На все случаи жизни документально обставиться обтекателями невозможно. Справок на все случаи не напасешься. Общество всегда использовало прежний опыт, и очевидные истины уже не требовали доказательной базы. Мне кажется, в частном случае, РПП должно быть руководством, как производить ПОЛЕТЫ. И не надо включать в него права, обязанности и ответственность мелкого клерка, оговаривая это тем, что он напрямую влияет на безопасность полетов. У нас все на нее влияют. Все.

Я считаю, что руководящий документ все-таки должен разрабатываться прежде всего не для прокурора – чтобы прикрыть возможно большее число задниц, а для исполнителя – как руководство к действию. И пакет необходимых для деятельности документов не должен быть непосильным финансовым бременем для авиакомпании. Но в нашей стране пока все не так.

Надо бы опомниться, как-то объединить все наши авиакомпании в наше, русское сообщество, аэрофлот эдакий. И по единым законам, по единым документам работать. Загрузить нашу федеральную надзорную группу работой, а не надзором. Возвести ее в должный ранг. Вернуть реальные права региональным управлениям. Да, по сути, вернуться к старому. Получив по морде уроком развала прежнего Аэрофлота, утереться и сделать выводы.

Но, видать, к этому никто не готов. Это ж снова строить надо, а не рушить.

Пока нечего мнить о перспективах развития. Вся эта суета – верчение червей в выгребной яме на задворках цивилизации. И когда рассматриваешь прозу авиации под таким вот углом, кажется, надо быть уж очень экзальтированным человеком, чтобы видеть в авиации романтику.

А ведь находятся еще такие. И пока они среди нас есть, Авиация будет жить. Ибо суть Авиации – не бизнес, а стремление Человека в Полет. Стремится он в небо – будут полеты. Не станет таких людей – все ваши РПП станут тем… чем они по сути и являются: макулатурой.