Текст книги "Гражданская война и интервенция в России. Политэкономия истории"

Русские «свою нелюбовь к власти самодержавной неминуемо должны были перенести и на всякую власть вообще».

А. Бубликов, 1918 г.[1193]1193
  Бубликов А. А.…, с. 73.


[Закрыть]

Гражданская война оттеснила «русский бунт» на второй план, придав ему идеологическую окраску. Крестьянские мечты «о земле и воле» оказались в тени классовых и национальных интересов. И «белые», и «красные» трактовали стихийные движения «русского бунта», как проявление его идейных симпатий или антипатий к себе или к противнику.

Пример подобных оценок давал атаман сибирских казаков ген. П. Иванов-Ринов: «Общее недовольство наступило уже через неделю после прихода Красной Армии…, – особенно сильно проявилось недовольство новой властью у крестьян… Повсеместно вспыхивали восстания…»[1194]1194
  Сахаров К. В.…, с. 365.


[Закрыть]. «С уверенностью можно сказать, – обобщает историк Л. Спирин, – что не было не только ни одной губернии, но и ни одного уезда, где бы не происходили выступления и восстания населения против коммунистического режима»[1195]1195
  Спирин Л. М.…, с. 180.


[Закрыть].

Причиной этих восстаний, утверждал Деникин, «всеобщим, стихийным настроением была ненависть к большевикам. После краткого выжидательного периода, даже после содействия, которое оказывали немногие, впрочем, повстанческие отряды в начале 1919 года вторжению на Украину большевиков, украинское крестьянство стало в ярко враждебное отношение к советской власти. К власти, приносившей им бесправие и экономическое порабощение; к строю, глубоко нарушавшему их собственнические инстинкты, теперь еще более углубленные; к пришельцам, подошедшим к концу дележа «материальных завоеваний революции» и потребовавшим себе крупную долю…»[1196]1196
  Деникин А. И. (III)…, с. 89–90.


[Закрыть].

Однако представитель той же «белой» среды Бунин сильно сомневался в этой «идейности» «русского бунта»: «Сообщение с Киевом будто бы совершенно прервано, так как мужики, тысячами идущие за лозунгами Григорьева, на десятки верст разрушают железную дорогу. Плохо верю в их «идейность», – писал Бунин в мае 1919 г., – Вероятно, впоследствии это будет рассматриваться как «борьба народа с большевиками» и ставиться на один уровень с добровольчеством. Ужасно. Конечно, коммунизм, социализм для мужиков, как для коровы седло, приводит их в бешенство. А все-таки дело заключается больше всего в «воровском шатании» столь излюбленном Русью с незапамятных времен, в охоте к разбойничьей, вольной жизни, которой снова охвачены теперь сотни тысяч, отбившихся, отвыкших от дому, от работы, и всячески развращенных людей»[1197]1197
  Бунин И. Окаянные дни. 5 мая 1919 г. // Бунин И. Горький М…, с. 127.


[Закрыть].

Крестьянские бунты начались еще до того, как большевики пришли к власти, к Октябрьской революции они приобрели силу уже настоящей крестьянской войны. Отражением настроений царящих в деревне и отношения к ним правящих классов могла служить, появившаяся за несколько недель до Октября 1917 г., под фамилией известного историка Н. Костомарова статья «Скотский бунт»: «У нас происходили необыкновенные события, До того необыкновенные, что если б я не видал их собственными глазами, то ни за что не поверил бы услышавши об них от кого бы то ни было или прочитав где-нибудь. События совершенно невероятные. Бунт, восстание, революция! Вы подумаете, что это какое-то неповиновение подчиненных или подначальных против своих властей. Точно так. Это бунт не то что подчиненных, а подневольных, только не людей, а скотов и домашних животных…»[1198]1198
  Костомаров Н. И. «Скотской бунт» // журнал «Нива» № 34–37. 1917 г.


[Закрыть].

Данные Главного земельного комитета и Главного управления по делам милиции свидетельствовали, что «в октябре (1917 г.) крестьянское движение поднимается уже на ступень войны»[1199]1199
  Мартынов М. Главный земельный комитет.// Красный Архив. 1926, т. 1 (14), с. 182–187; Яковлев (ред.). Крестьянское движение в 1917 г. 1927. (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 204).


[Закрыть]. «Подобный вывод делает и большая часть эмигрантской исторической литературы, почти так же оценивает положение подчас и обостренное восприятие современников», – отмечал Мельгунов. Он приводил «непосредственное свидетельство одного из тех, кому пришлось играть роль «миротворца» в деревне» в то время, – эсера Климушкина». Канун большевицкого переворота, по характеристике последнего, был периодом «погромного хаоса»[1200]1200
  Аграрное движение в 1917 г. / Воля России, 1925, кн. VI (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 204).


[Закрыть].

К ноябрю 1917 г., – по подсчетам историка Е. Иллерицкой, – 91,2 % уездов оказались охваченными аграрным движением, в котором все более преобладали активные формы борьбы, превращавшие это движение в крестьянское восстание. Важно отметить, что карательная политика Временного правительства осенью 1917 г… перестала достигать своих целей. Солдаты все чаще отказывались наказывать крестьян…»[1201]1201
  Иллерицкая Е. В. Аграрный вопрос: провал аграрных программ и политики непролетарских партий в России. М., 1981, с. 119. (Кожинов В. В.…, с. 150.)


[Закрыть].

С началом гражданской войны крестьянские восстания охватят территории контролировавшиеся не только «красными», но и «белыми». И эти «восстания, – подтверждал «белый» ген. Головин, – имели не столько революционный характер, «сколько анархическо-бунтарский, даже просто погромный. Нередко крестьянство вообще отказывалось признавать, какие бы то ни было, хотя самые законные и неизбежные виды обязательного отбывания общественных повинностей. Свобода в таких случаях понималась… очень примитивно – в смысле освобождения от всякой государственной власти…»»[1202]1202
  Колосов. Сибирь при Колчаке, – Л.: 1923, с. 241–243. (Цит. по: Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 316).


[Закрыть].

Подтверждением тому служил тот факт, что те же самые повстанцы, которые вчера выступали против красных, после их ухода, с таким же ожесточением выступали против белых. По воспоминаниям самого Деникина: «всеобщий популярный лозунг повстанцев, пронесшийся от Припяти до Азовского моря, звучал грозно и определенно: ««Смерть панам, жидам и коммунистам!». Махновцы к этому перечню прибавляли еще и «попов», а понятие «пан» распространяли на всех «белогвардейцев», в особенности на офицеров»[1203]1203
  Деникин А. И. (III)…, с. 91.


[Закрыть].

Крестьяне в своей массе откровенно не понимали политических лозунгов ни белых, ни красных. Так, например, в августе 1919 г. из Смоленской губернии писали: «У нас был приказ идти на военную службу, но в деревне говорят: «За что мы будем воевать, на кого, друг на друга и брат на брата?»[1204]1204
  Неизвестная Россия, ХХ век. М., 1992, т. 2, с. 221 (Литвин А…, с. 140)


[Закрыть]. Точно так же сибирские крестьяне отвечали ген. Сахарову: «нам батюшка, все равно, что красный, что белый… Да в сущности, – признавал Сахаров, – это было именно так…»[1205]1205
  Сахаров К. В.…, с. 304.


[Закрыть]. Большевики, призывавшие крестьян в Красную армию, получали в ответ записки: «Долой Колчака, долой советскую власть»[1206]1206
  РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 26. Л. 2 об. (Цит. по: Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России…)


[Закрыть]. На митингах заезжим агитаторам мужики кричали: «Большевики и колчаки, пойдите вы все к черту, нам никто не нужен. Пусть горожане к нам ничего не возят, пусть сами едят свои товары, мы обойдемся своими»[1207]1207
  РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 7. Л. 157. (Цит. по: Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России…)


[Закрыть].

Крестьянство стойко выступало против любой мобилизации, как красной, так и белой. Примером, могли служить черноморские крестьяне, которые стеной встали против Добровольческой армии за «свою крестьянскую власть». Их сход в апреле 1919 г. единогласно вынес следующее постановление: «Крестьяне, не желая погибать на грузинском и большевистском фронтах, защищая интересы реакции, постановили: освободиться от Деникинского ига или же умереть здесь, у своих хат, защищая свою свободу»[1208]1208
  Сход Черноморских крестьян 12.04.1919. Воронович Н. В. «Зеленые» повстанцы на Черноморском побережье. «Меж двух огней», «Архив Русской Революции», т. VII, Берлин, 1922.


[Закрыть].

Идейные воззрения черноморских крестьян, отражали настроения всей российской крестьянской массы: «Большевизм объективно осужден на поражение, грядущая реакция несет с собой старое рабство народу… Города экономически разорены и потеряли свое былое значение. Пролетариат вследствие полного разрушения промышленности распылился и перестал быть грозной ведущей силой первого периода революции. Деревня фактически никем не покорена – она никого не признает. Крестьянство не раздавлено, не деморализовано и не хочет идти ни за черными, ни за коммунистическими знаменами. Овладеть деревней механически невозможно. Отнять «землю и волю» никому не под силу»[1209]1209
  Воронович Н. В…


[Закрыть].

Точно так же по колчаковской Сибири «пронеслась волна крестьянских восстаний… Восставшие не имели ни ясных лозунгов, ни определенных целей. Писали иногда на знамени своем такие кабалистические изречения, как «за царя и советскую власть», но были, – по словам Деникина, – одинаково враждебны к любой существовавшей власти»[1210]1210
  Деникин А. И. (III)…, с. 229.


[Закрыть]. «Один из предводителей повстанцев на Енисее призывал крестьян под свои знамена уверениями, «что на Дальнем Востоке уже выступил вл. кн. Михаил Александрович, что он назначил Ленина и Троцкого своими первыми министрами…. И осталось только разбить Колчака… Какая же каша, – восклицал, приводя эти факты, Гинс, – должна была быть в головах крестьян…»[1211]1211
  Гинс Г. К.…, с. 525.


[Закрыть].

Деревня восстала, даже против своей собственной – крестьянской власти, за которую они голосовали на выборах в Учредительное собрание. Объявление мобилизации КОМУЧем, вспоминал министр труда его правительства И. Майский, сразу «испортило отношение между крестьянством и новой властью»[1212]1212
  Майский И. М.…, с. 134.


[Закрыть]. Мобилизованные были глубоко заражены, – объяснял это явление ген. В. Болдырев, – тем «общим отвращением ко всяким жертвам государственного порядка, которое тогда резко проявлялось со стороны городского и деревенского обывателя»[1213]1213
  Болдырев В. Г. Директория, Колчак, интервенция. Воспоминания. Новониколаевск, 1925, с. 31 (Мельгунов С. П. Трагедия адмирала…, с. 205).


[Закрыть].

Против своей, крестьянской мобилизации, крестьяне восставали и во время знаменитой антоновщины, отмечает историк С. Павлюченков, и в более мелких случаях: так в Демянском уезде Новгородской губернии повстанцы пытались организовать «временные волостные правления», ими была объявлена поголовная мобилизация всех мужчин от 18 до 50 лет, произведено продовольственное обложение деревень. Это совершенно не понравилось местным крестьянам, которые было начали вливаться в ряды повстанцев. Они быстро отошли и сами восстали против такого восстания»[1214]1214
  Доклад от 2 июня 1919 г. из Новгородской губернии инструктора ЦК РКП (б) А. Ионова. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 52. Л. 30 об. (Цит. по: Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России…)


[Закрыть].

Такие же крестьянские восстания происходили и в тылу Красной армии, но направлены они были, отмечал непосредственный свидетель событий М. Пришвин, не против советской власти. «Крестьянин потому идет против коммуны, – пояснял он, – что он идет против власти»[1215]1215
  Пришвин М. 11 сентября 1922 г. (Кожинов В. В.…, с. 161.)


[Закрыть]. «Объективное изучение хода событий 1918–1921 годов убеждает, – подтверждает историк В. Кожинов, – что народ сопротивлялся тогда не столько конкретной «программе» большевиков, сколько власти как таковой, любой власти»[1216]1216
  Кожинов В. В… с. 221.


[Закрыть]. И это движение разрастается, предупреждал эсер Неупокоев, и «оно может принять слишком большие формы и будет опасно кому угодно, так как не носит пока характера организованности борьбы за какие-либо определенные лозунги»[1217]1217
  12 марта 1918 г. эсер Неупокоев в письме из Иркутска в Харбин «Правительству Автономной Сибири», т. е. Дерберу. (Красный Архив, XXIX, с. 93 (Мельгунов С. П. Трагедия адмирала…, с. 172, примечание)).


[Закрыть].

* * * * *

Сопротивление крестьян порой приобретало организованный характер, что приводило к созданию, в основных аграрных регионах страны: Поволжье, Украине и Сибири, целых крестьянских армий.

На Украине, армия Н. Махно, по данным его начальника штаба В. Белаша в конце 1919 г. насчитывала «83 000 штыков, 19 650 шашек, 1 435 пулеметов, 118 пушек и орудий», вдвое превосходя противостоящие ей силы деникинцев[1218]1218
  Данные на 1.12.1919. Белаш А. В., Белаш В. Ф. Дороги Нестора Махно – Киев, Проза. 1993. – 592 с., с. 382.


[Закрыть]. Почти 20 тыс. партизан атамана Зеленого удерживали чуть ли не всю Киевскую губернию… Крестьянская армия Н. Григорьева насчитывала почти 20 тыс. бойцов…, с 50 орудиями, 700 пулеметами в апреле – мае 1920 г. взяла целый ряд городов Южной Украины: Черкассы, Херсон, Николаев, Одессу и некоторые другие»[1219]1219
  Taros Hunczak (ed.), The Ukraine,1917–1921, Cambridge U. P., 1977. (ЧКК…, с. 114.)


[Закрыть].

Украинские крестьянские армии начали формироваться, из разрозненных партизанских отрядов, боровшихся против австро-германских реквизиций, предписанных Украинским Брестским миром. По словам народного комиссара по военным делам Украины Н. Подвойского, «повстанцы рекрутировались в огромной массе их сел и деревень, снесенных, сожженных германскими карательными отрядами. Эти повстанцы искренне мнили себя большевиками. Но их большевизм легче укладывался в рамки анархического партизанства и разбойничьего бандитизма…»[1220]1220
  Подвойский Н. И. На Украине. Статьи. Киев, 1919, с. 16–18. (Голинков Д…, с. 342).


[Закрыть].

Идеологический портрет повстанцев давал отчет V Всеукраинской конференции КП(б)У, проходившей в те дни: «лозунги восстания во всех районах носят исключительно советский характер (Григорьев – за «самостийную Советскую власть». Зеленый «незалежники» – за «самостийну вильну Радянську Украину», Махно – за «вольные Советы)»[1221]1221
  «Радянське будивныцтво на Украини в роки громадянськои вийны» (1919–1920). Киев, 1957, с. 162–163. (Голинков Д…, с. 340).


[Закрыть]. «Свои цели Григорьев декларировал следующим образом: «Раздел земли» «Вся власть Советам народа Украины!», «Украина для украинцев без большевиков и евреев!»[1222]1222
  Taros Hunczak (ed.), The Ukraine,1917–1921, Cambridge U. P., 1977. (ЧКК…, с. 114.)


[Закрыть]. «Советский» характер крестьянских армий на Украине базировался либо на анархических (у Махно…), либо эсеровских (у Зеленого, Антонова…) идеях. Махновщина, по определению ее лидеров, – это отражение борьбы «вольной трудовой коммуны… свободного крестьянства с государственниками большевиками»[1223]1223
  Мнение анархистов из группы «Набат» Голинков Д…, с. 351.


[Закрыть].

«Махновщина» получила широкое распространение благодаря тому, приходил к выводу Деникин, что «шесть режимов, сменившихся до того на Украине, и явная слабость всех их вызвали вообще в народе обострение тех пассивно-анархических тенденций, которые были в нем заложены извечно. Вызвали неуважение к власти вообще, независимо от ее содержания. Безвластие и безнаказанность таили в себе чрезвычайно соблазнительные и выгодные перспективы, по крайней мере, на ближайшее время, а власть, притом всякая, ставила известные стеснения и требовала неукоснительно хлеба и рекрутов. Борьба против власти как таковой становится со временем главным стимулом махновского движения, заслоняя собой все прочие побуждения социально-экономического характера»[1224]1224
  Деникин А. И. (III)…, с. 89–90.


[Закрыть].

Наглядным подтверждением тому, по словам Деникина, являлся тот факт, что «если у нас в тылу бушевали повстанчество и бандитизм, то и линия наступающего советского фронта не смела повстанцев, а только перекинулась через них, и они работали теперь в тылу советских армий. Тот же Махно, который ранее приковывал к себе 1¹/₂ наших корпуса, в конце декабря перейдя в гуляй-польский район, вклинился между частями 14-й советской армии, наступавшей на Крым»[1225]1225
  Деникин А. И. (III)…, с. 303.


[Закрыть].

И так же, как до этого они воевали против деникинцев, крестьянские армии начали борьбу против красных. Например, григорьевцы восстав, только 9–17 мая убили в Елизаветграде около 1800 советских работников и простых граждан[1226]1226
  Голинков Д…, с. 344–345.


[Закрыть]. Они несли угрозу существованию самой Красной Армии, утверждала в 1919 г. газета «Коммунар»: «Махновщина принесла плоды гораздо более горькие, чем можно было себе предполагать… этот ужасающий яд махновского разврата, партизанства, самоволия и безволия… заразил наши части, приходящие в соприкосновение с махновским фронтом»[1227]1227
  Коммунар (Харьков) 1919, 11 июня. (Голинков Д…, с. 351).


[Закрыть].

* * * * *

«Русский бунт» стал третьим фронтом гражданской войны, и без его усмирения, без привлечения массового сознания крестьян на свою сторону, ни одна из сторон не могла рассчитывать на победу. Большевики, придя к власти, дали крестьянам долгожданную землю, фактически получив тем самым право на существование. Однако одновременно они получили в наследство от прежней власти и умирающие от голода города промышленного центра.

Об остроте проблемы говорил пример царского правительства, которое было вынуждено ввести продразверстку, но не смогло взять хлеб у крестьян, что в конечном итоге привело к Хлебному бунту и падению монархии. Временное правительство ввело хлебную монополию и было вынуждено уже посылать вооруженные отряды в деревню, но так же не смогло получить хлеба, и, доведя города до голодной смерти, пало вслед за царским[1228]1228
  См. подробнее: Галин В. Русская революция. // Политэкономия истории, т. 3, гл. Хлебный бунт; Битва за хлеб.


[Закрыть].

Большевики для изъятия хлеба были вынуждены создать продотряды, применить реквизиции и вносить гражданскую войну в деревню, на что она ответила взрывом крестьянских восстаний. По обобщенным данным М. Лациса, только в 1918 г. ЧК было подавлено 245 кулацких восстания. При этом чрезвычайные комиссии потеряли 878 человек, и уничтожили 1821 участника восстания[1229]1229
  Лацис М. Я. Два года борьбы на внутреннем фронте, с. 75. (Ратьковский И. С.…, с. 190–191)


[Закрыть].

Именно обостренная борьба большевиков за хлеб, привела к тому, что крестьяне обращали все свои надежды на «белых». Одно их приближение вызывало подъем крестьянских выступлений. Так, в дни активного продвижения Сибирской армии Колчака в марте 1919 г. к Волге вспыхнуло самое крупное крестьянское «чапанное» восстание, охватившее Симбирскую и Самарскую губернии. По данным особой комиссии, присланной из Москвы под руководством Л. Смидовича, оно охватило от 100 до 150 тысяч человек, которые имели лишь несколько сот винтовок, несколько пулеметов и в основном были вооружены самодельными пиками, вилами и т. п. Восстание было быстро подавлено «энергичными и беспощадными мерами»[1230]1230
  РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 65. Л. 24 об. (Цит. по: Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России…)


[Закрыть]. Во время подавления было убито не менее тысячи крестьян и расстреляно более 600 «главарей»[1231]1231
  Литвин А. Д. Крестьянство Среднего Поволжья в годы гражданской войны. Казань, 1972, с. 195–208 (Литвин А…, с. 285)


[Закрыть].

Крестьяне приветствовали приход «белых» молебнами и колокольным звоном, однако очень скоро они же, с еще большей энергией и с оружием в руках, выступили против «столь долгожданной власти». «Вишь ты, ваше превосходительство, какое дело вышло, незадача, – отвечали крестьяне на недоумение белых генералов, – А то ведь народ совсем размечтался – конец мукам думали. Слышим, с Белой армией сам Михаил Ляксеевич идет, снова царем объявился, всех милует и землю крестьянам дарит. Ну, народ православный и ожил, осмелел, значит, комиссаров даже избивать стали… Все ждали, вот наши придут, потерпеть немного осталось. А на поверку-то вышло не то…»[1232]1232
  Сахаров К. В.…, с. 90–91.


[Закрыть]:

На Севере французский дипломат Л. Робиен раздраженно писал: «союзники до настоящего времени не установили здесь право реквизиции. Крестьяне придерживают продукты, отказываясь их продавать в ожидании повышенных цен. Я понимаю, что мы отвергаем большевистские методы, которые, расстреляв нескольких мужиков, в одно мгновение собирали с каждой деревни вереницы нагруженных телег. До этого нам далеко, и мы, забыв, что идет война, позволяем русскому крестьянину, наиболее хитрому и жадному до наживы из крестьян других стран, обманывать себя!»[1233]1233
  Робиен Л… (Голдин В. И.…, с. 207.)


[Закрыть].

Север был исключением: он не имел своего хлеба в достаточном количестве, а кроме этого, в отличие от других мест, где белые имели полную свободу действий и могли следовать советам французского дипломата, Север был под фактической оккупацией англичан и американцев, которые пытались сохранить внешний политес и поэтому покрывали потребность в продовольствии своими поставками[1234]1234
  См. например, «на Мурман пришло судно из Америки с 500.000 пудов хлеба, который там выгружается» (Данилов И… с. 276); «Для борьбы с врагом армия и флот нуждаются в хлебе, фураже и угле, которые можно приобрести главным образом за границей за счет иностранной валюты» (Добровольский С… с. 132); «весной в Архангельск пришли пароходы с продовольствием для населения», «население получало паек по 25 фун. белой муки, по цене кажется 50 коп. фунт. Мука находилась в ведении англичан» (Игнатьев В. И…, с. 142–143).


[Закрыть], включая их «в общий счет государственного долга России соответствующим державам»[1235]1235
  Борьба за установление и упрочение Советской власти на Мурмане. Мурманск, 1960, с. 220 (Белый Север, предисловие, с. 11)


[Закрыть].

На Северо-западе, где белых никто не сдерживал, «деревня, – как вспоминал В. Горн, – систематически эксплуатировалась, не получая взамен ничего или очень мало. Требования эти росли и росли, принимая, чем дальше, тем все более чудовищные размеры, пока они, наконец, не приняли характера беззастенчивого обирания деревни оптом и в розницу, натурой и деньгами»[1236]1236
  Горн В. Гражданская война на Северо-Западе России. – Берлин, 1923.


[Закрыть]. «К концу лета 1919 г. деревня в своей массе определенно настроилась против белых. Формула «белые не лучше красных» стала избитым местом всех деревенских разговоров»[1237]1237
  Записка министра земледелия П. А. Богданова (Горн В. Гражданская война на Северо-Западе России. Берлин, 1923. В кн.: Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев. – М., «Отечество», 1991, с. 314)


[Закрыть].

В Сибири в 1918 г. собрали прекрасный урожай хлеба, «урожай, – отмечал И. Ильин, – кстати сказать, редкий, такого давно не было»[1238]1238
  Ильин И. С.…, с. 287. (8 июля 1918 г.)


[Закрыть]. С запасами урожаев прошлых лет, оставшихся в Сибири из-за прекращения экспорта с началом мировой войны, новый урожай давал в распоряжение крестьян огромные излишки зерна[1239]1239
  Павлюченков С. А.…, Глава III. Между революцией и реакцией – крестьянство в гражданской войне.


[Закрыть]. Этот избыток зерна привел к образованию «ножниц цен» на промышленные и продовольственные товары, так, например, «в Павлодаре в среднем для сельскохозяйственных продуктов вздорожание выразилось в цифре 15 раз, – а для промышленных продуктов в 45 раз»[1240]1240
  Эльцин В. Крестьянское движение в Сибири в период Колчака. // «Пролетарская революция», 1926, № 2 (49) и 3 (50). https://scepsis.net/library/id_3880.html


[Закрыть]. Тем самым воспроизводилась ситуация при которой крестьяне отказывались сдавать хлеб царскому правительству во время мировой войны.

Конфликт между крестьянами и колчаковским правительством был радикализован нестабильной финансовой системой; неопределенной земельной политикой, реквизициями и усиленным налоговым гнетом. Именно «повышение налогов, – по мнению В. Эльцина, посвятившего свою работу исследованию причин крестьянского движения в Сибири в период Колчака, – при одновременном понижении товарности и денежной доходности сельского хозяйства создало непосредственную причину крестьянского движения»[1241]1241
  Эльцин В. Крестьянское движение в Сибири в период Колчака. // «Пролетарская революция», 1926, № 2 (49) и 3 (50). II. Состояние сельскохозяйственного рынка и земельная налоговая и финансовая политика колчаковского министерства. https://scepsis.net/library/id_3882.html


[Закрыть].

Усиление налогового гнета, подтверждал Мельгунов, «было воспринято (сибирским) крестьянством, как покушение на свободы от всяких государственных повинностей, которые, казалось им, только что были завоеваны»[1242]1242
  Мельгунов С. П. Трагедия адмирала…, с. 205.


[Закрыть]. К окончательному перелому в настроениях крестьян привело своеволие местных начальников и «грабеж…, – который, по словам Гинса, – стал распространенным явлением. Пьянство, порки, погромы…, составляли бытовое явление»[1243]1243
  Гинс Г. К…, с. 478.


[Закрыть].

В результате вскоре после прихода Колчака «все деревни… (оказались) настроены по-большевистски, – говорилось в одном из документов того времени, – (крестьяне) всячески препятствуют нашим отрядам, не дают подвод, хлеба, питания, сбивают ложными сведениями… в селе Вознесенском в бою участвовали жители: стреляли из домов и огородов, выдавали красным всех скрывавшихся при отступлении Славгородского отряда наших солдат, били их лопатами, граблями, отказывались давать подводы даже для раненых»…»[1244]1244
  Краснов В.Г. (II)… с. 186.


[Закрыть].

Юг – являлся основным поставщиком товарного зерна империи, но и там крестьяне поголовно восстали против белых. «Окружная администрация Черноморской губернии оказалась в некоторых местах корыстной и преступной, – оправдывался Деникин, – войска злоупотребляли не раз реквизициями; контрразведка вносила своими действиями элемент произвола; карательные экспедиции были суровы. Все это правда. Но, с другой стороны, в Черноморье более чем где-либо, по бытовым и историческим условиям власть встречала противодействие населения во всех законных и естественных требованиях. Кары и репрессии вызывались тяжелой необходимостью – тем обстоятельством, что население знало хорошо свои права, но решительно уклонялось от всяких тягот и повинностей государственных»[1245]1245
  Деникин А. И. (III)…, с. 274.


[Закрыть].

Противодействие крестьян радикализовывалось тем, что местная власть на огромном пространстве занятом войсками Деникина, «была вручена уцелевшим остаткам царской администрации, старым земским начальникам, воскресшим приставам и вернувшимся помещикам. Эти люди стали управлять старыми способами, исходившими, прежде всего из желания перевешать как можно больше «серой скотинки» за все то, чего она их лишила. Наезжая в качестве царьков… эти люди…, при поддержке и содействии государственной стражи отнимали у крестьян скот и другое имущество, пороли их, совершали над ними самые грубые насилия и очень скоро, – отмечал плк. Раупах, – подняли все население на дыбы. В короткое время их хозяйничанья богатейший хлебный район стал испытывать острый недостаток в хлебе»[1246]1246
  Раупах Р. Р.…, с. 252.


[Закрыть]. «Деревня, – подтверждал плк. Штейфон, – охладевала к Добровольческой армии и в одинаковой степени отвернулась и от белых и от красных…»[1247]1247
  Штейфон Б. А.…, с. 110.


[Закрыть].

* * * * *

Гражданская война привела к тому, что «на Руси, – приходил к выводу видный представитель либеральной деловой среды А. Бубликов, – в сущности, ни стало никакой власти. А между тем потребность во власти сильной чувствовалась всеми…»[1248]1248
  Бубликов А. А.…, с. 71.


[Закрыть]. «Когда регулярная (гражданская) война прекратилась, на сцену выступили местные бандиты», и тогда, подтверждал с Украины меньшевик А. Мартынов, «крестьяне стали искать сильную власть, которая пускай и была жестокой, но гарантировала стабильность»[1249]1249
  Мартынов А. С.…, Часть I, ГЛАВА I. Лавина контрреволюции и бандитизма.


[Закрыть]. «По правде скажу, что наши крестьяне так устали, что хотят только спокойствия, – приводил ген. Сахаров слова одного из сибирских священников, – да чтобы крепкая власть была, а то много уж больно сброда всякого развелось за последние годы… А до остального они равнодушны: что белые, что красные, – они не понимают и не хотят никого»[1250]1250
  Сахаров К. В.…, с. 314.


[Закрыть].

«И город и деревня жаждали власти, – подтверждал Штейфон, – власти не призрачной, а твердой и справедливой. В представлении населения мы должны были быть именно такой властью. События однако показали, что мы не могли или не сумели оправдать этих ожиданий. Возможно, что это было бы еще полбеды, если бы добровольческая власть оказалась нетвердой или пристрастной, жизнь так или иначе приспособила бы даже и такую власть к нуждам населения. В действительности оказалось худшее: совсем не было власти…»[1251]1251
  Штейфон Б. А.…, с. 109.


[Закрыть].

«У «белых», – подтверждал Гинс, – «никто даже из лучших профессиональных политиков не сумел найти методов успокоения революционной стихии…»[1252]1252
  Гинс Г. К.…, с. 524.


[Закрыть]. «Мы не учли элемента времени и степени напора народной стихии», – оправдывался Деникин[1253]1253
  Деникин А. И. Очерки русской смуты, т. III, Берлин, с. 262–263.


[Закрыть]. И повсюду тыл белых армий представлял одну и ту же картину, которую описывал колчаковский плк. И. Ильин: «нет ни определенной системы, ни закона, а если и встречается что, так это произвол или же месть: «Погодите, сволочи, мы вам покажем, как землю отнимать у помещиков!»»[1254]1254
  Ильин И. С.…, с. 297. (13 августа 1918 г.)


[Закрыть].

У «красных» бесплатные реквизиции, называвшиеся в «Белых» армиях «самоснабжением», существовали только в первый год. В дальнейшем «красноармейцам на фронте был отдан строжайший приказ не трогать населения и за все взятое платить по установленной таксе. Адмирал (Колчак) несколько раз отдавал такие же приказы и распоряжения, но у нас, – сокрушался военный министр его правительства Будберг, – все остается писанной бумагой, а у красных подкрепляется немедленным расстрелом виновных»[1255]1255
  Будберг А. 19 июля 1919 г…, с. 179.


[Закрыть].

В Красной армии с 1919 г. реквизиции производились особым органом снабжения – Чусоснаба́рмом, во главе которого стоял ответственный и подлежавший контролю партийный работник[1256]1256
  Чрезвычайный уполномоченный Совета Рабочей и Крестьянской Обороны по снабжению Красной Армии и Флота – А. Рыков, которому подчинялись все органы снабжения Народного Комиссариата по военным делам. Существовал: 9.07.1919–16.08.1921.


[Закрыть]. «Избавить население от насилий и грабежей они, конечно, не смогли, – отмечал Раупах, – но это были уже наказуемые злоупотребления, а не руководимое и поощряемое начальством повальное ограбление городов и сел, ставшее бичом населения территорий, занятых белыми»[1257]1257
  Раупах Р. Р.…, с. 268.


[Закрыть]. Не случайно, побывав под властью белых, крестьяне все сочувственнее относились пускай и к жестокой, но всё-таки власти красных.

Примером могла служить ситуация на Украине, которая в более контрастных формах передавала настроения всего русского крестьянства: «Когда петлюровские войска, низвергнув гетмана Скоропадского, заняли Киев, украинские социал-демократы, стоявшие близко к Директории, говорили, что Директория, борясь за «самостийность» Украины, считает себя вынужденной выставить сейчас в области внутренней политики большевистскую платформу (национализацию земли), ибо иначе и месяц не пройдет, как быстро нарастающая волна большевизма в крестьянских массах ее сметет с лица земли. Когда я, – вспоминал А. Мартынов, – из Киева вернулся в Подолию, я убедился, что это правда.

Крестьяне тут говорили в один голос: мы все большевики! Но как только Советская власть ввела разверстку и упразднила свободную торговлю хлебом, крестьяне, подстрекаемые кулаками, завопили: «Не треба нам комунии!» и перекрасились в значительной своей части в петлюровцев. Когда пришли польские паны, они опять метнулись влево, к большевикам. Когда стали приходить красные кавалерийские части и стали у них забирать овес для лошадей, они опять отшатнулись от большевиков и молодежь опять стала уходить в лес, в банды. Когда деревне от бандитов житья не стало, крестьянская масса опять начала возлагать надежды на укрепление Советской власти и начала опять относиться к ней «прихыльно» (сочувственно)… Так лихорадочно колебалось настроение крестьянских масс, а от их поведения зависела судьба революции»[1258]1258
  Мартынов А. С.…, Часть I, Глава II. Революционная диктатура или парламентская демократия?


[Закрыть].

С еще большей силой эти настроения выразились в Сибири, где во время продвижения Красной армии, побывавшие под Колчаком крестьяне, как отмечает историк Павлюченков, массами записывались в коммунистическую партию. В самой партизанской Алтайской губернии к лету 1920 г. насчитывалось 20 307 коммунистов, т. е. 1/10 часть всего населения губернии, причем в подавляющем большинстве это были крестьяне[1259]1259
  РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 12. Д. 497. (Протоколы 2 Сибирского областного совещания РКП(б). 31 июля – 4 августа 1920 г.) (Цит. по: Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России…)


[Закрыть]. Предсибревкома И. Смирнов в докладе сообщал Ленину, что откровенно реакционный характер колчаковщины оттолкнул даже крепкого сибирского мужика. «За исключением незначительной части крестьянство сплошь на стороне Советской власти. Ярким показателем может служить результат мобилизации 12 сентября, когда без всякого принудительного аппарата мы собрали 90 % призванных. Полное отсутствие дезертиров»[1260]1260
  Предсибревкома И. Н. Смирнов Ленину 15 ноября 1919 г. РЦХИДНИ. Ф. 2. On. 1. Д. 11735. Л. 4 об. (Цит. по: Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России… Глава III. Между революцией и реакцией – крестьянство в гражданской войне.)


[Закрыть]. «Крестьянство определенно идет к нам, оказывает нам доверие…, – подтверждал из Поволжья председатель Саратовского губисполкома В. Радус-Зенькович, – Деникин ужасом перед собой обратил их к нам, положительной работой мы должны закрепить за собою подошедшие к нам массы»[1261]1261
  РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 61. Л. 150. (Цит. по: Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России… Глава II. Метаморфозы большевистской политики.)


[Закрыть].

Успех большевикам обеспечила, не только твердая организация и суровая требовательность их власти, но и прежде всего, их земельная политика, отвечавшая вековым мечтаниям деревни, и, пожалуй, в еще большей степени – уничтожение большевиками основ «социальной сегрегации» деревни. Именно последний факт, по мнению видного меньшевика Ф. Дана, стал решающим: «В нашей победе более всего сказалось то, что когда перед крестьянами встает призрак старого помещика, старого барина, чиновника, генерала, то русское крестьянство непобедимо, несмотря на голод, холод и глубокое недовольство советской властью. Крестьяне все силы отдают на то, чтобы отразить самую возможность возвращения старого помещика и старого царя»[1262]1262
  Восьмой Всероссийский съезд Советов. Стенографический отчет. М., 1921. С. 43. (Цит. по: Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России… Глава II. Метаморфозы большевистской политики.)


[Закрыть].

Казалось, большевики могли уже праздновать свою победу на крестьянском фронте. Но вдруг неожиданно в 1920–1921 гг. поднялась новая волна крестьянских восстаний, которая у историков даже получила название «малой гражданской войны». О ее масштабах говорит, например, тот факт, что в марте 1921 г. ЦК партии принял постановление о включении частей особого назначения (ЧОН) в состав милиционных частей Красной Армии. В состав ЧОН входили пехотные, кавалерийские, артиллерийские и бронечасти, всего более 360 тыс. чел. Военное положение сохранялось в 36 губерниях, областях и автономных республиках до конца 1922 г.

На причины появления частей ЧОНа указывали информационные сводки ВЧК за вторую половину 1920 г., которые, отмечает Павлюченков, свидетельствовали, что в республике не осталось практически ни одной губернии, не охваченной в той или иной степени, так называемым бандитизмом[1263]1263
  Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России…


[Закрыть]. Его примером могло являться, вспыхнувшее в феврале – марте 1920 г. крупнейшее «вилочное восстание» в Поволжье и Уфимской губернии, армия восставших насчитывала свыше 35 тыс. человек. В июле началась крестьянская война, под руководством бывшего комдива Красной армии, кавалера ордена Красного знамени А. Сапожкова в Заволжье и на Урале, охватившее Самарскую, Саратовскую, Царицынскую, Уральскую, Оренбургскую губернии. В августе 1920 г. вспыхнуло одно из крупнейших – Тамбовское восстание под руководством А. Антонова, армия которого насчитывала до 40 тыс. человек. В марте 1921 г. вспыхнуло Кронштадтское восстание. А спустя три месяца – с введением продразверстки (июньское 1921 г. постановление СНК «Об изъятии хлебных излишков в Сибири»), против большевиков восстала вся Западная Сибирь, численность армии восставших превысила 100 тысяч человек.

Все эти восстания были вызваны жесткой мобилизационной политикой «военного коммунизма», проводимой большевиками в условиях продолжавшейся гражданской войны и интервенции. Крестьянские восстания были подавлены силой, а отмена продразвёрстки и переход к продналогу были осуществлены сразу после заключения мирного договора с Польшей. Это был возврат к тем основным принципам новой экономической политики, сформулированным Лениным еще в начале 1918 г., реализации которых помешала гражданская война[1264]1264
  См. подробнее: Галин В. Русская революция. // Политэкономия истории, т. 3, гл. Голод.


[Закрыть].

* * * * *

«И все же у, по-видимому, одетой таким образом в несокрушимую броню Советской, власти есть ахиллесова пята…, – отмечал наследник известного дворянского рода А. Бобрищев-Пушкин, попавший в эмиграцию по воле большевиков, – Эта ахиллесова пята – анархия. Это Кронштадт, это – царь Махно. Жаль одного: они не правее, а левее большевиков. Эта сила не центробежная, не на воздух, к солнцу, а – глубже в землю. От этого распада, напрягая все усилия, спасает Россию Советская власть, и прав Уэллс, говоря, что уничтожить ее – значит перебить России позвоночный хребет… Махно был анархическою отрыжкою векового крестьянского гнета, был стихийным многоголовым царем-зверем, который один, безымянный и безликий, мог бы прийти на смену Советской власти, если бы она не вздернула, как медный всадник, Россию перед бездною на дыбы. Вся Россия была бы отброшена к доисторическому периоду, к безвластию, к грабежу кочующих шаек. И нельзя даже учесть, до чего бы дошла реакция… Нельзя представить себе, при самой горячечной фантазии, этих картин злобы и мести. Кроткими сестрами милосердия, сравнительно с такою действительностью, казались бы дамы, некогда раскрывшие свои кружевные зонтики в ранах поверженных коммунаров…»[1265]1265
  А. В. Бобрищев-Пушкин. Новая вера // В поисках пути. Русская интеллигенция и судьбы России. М., 1992, с. 294–296; п.п.: Смена вех. Прага, 1921 (Кара-Мурза А., Поляков Л…, с. 206–207).


[Закрыть].