Автор книги: Василий Галин
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
Надо было, во что бы то ни стало отстоять демократическое обличье нашего белого дела, не ради самого обличья, а потому, что этого требовала практическая политика, нужно было показать силу правительства и соответственно поднять доверие к его обещаниям.
Абстракцию «Белой идеи» наиболее ярко подчеркивал лозунг, провозглашающий ее цели – «Непредрешение». В соответствии с этим лозунгом все будущее политическое устройство России отдавалось на волю нового «Учредительного собрания», которое должно было быть созвано после победы над большевизмом. Идея «Непредрешения» стала официальной целью Белого движения 9 января 1918 г., прозвучав в манифесте Добровольческой армии: «Новая армия будет защищать гражданские свободы, что бы позволить хозяевам русской земли – русским людям – выражать через выбранное Учредительное собрание свою волю…»[672]672
Кенез П…, с. 81.
[Закрыть].
Один из авторов манифеста создатель Белой армии Юга России ген. М. Алексеев в июне 1918 г. откровенно пояснял: «Относительно нашего лозунга – Учредительное собрание – необходимо иметь в виду, что выставили мы его лишь в силу необходимости… Наши симпатии должны быть для вас ясны, но проявить их здесь было бы ошибкой, т. к. населением это было бы встречено враждебно… Большинство офицеров Добровольческой армии было за поднятие монархического флага…»[673]673
Жуков Д. Жизнь и книги В. В. Шульгина (Шульгин В. В.…, с. 40)
[Закрыть].
Например, полковым маршем, одного из лучших полков Добровольческой армии – Белозерского, был «марш «славься вечно, православный русский царь!…» Марш был прият и мною, – вспоминал командир полка Штейфон, – во всей его неприкосновенной красоте и величии»[674]674
Штейфон Б. А.…, с. 155.
[Закрыть]. Знаменитый ген. Дроздовский был даже одним из руководителей тайной монархической организации в деникинской армии[675]675
См. подробнее: Ганин А. В.…, с. 66.
[Закрыть]. Еще более четко определял свою позицию главнокомандующий колчаковской армией ген. Сахаров: «мы сражаемся за нашу родную тысячелетнюю Россию, которая всегда так полно и мощно воплощалась для каждого русского в словах «русский царь». Вот прозвучи громко это близкое каждому русскому слово. Начертай его Белое движение на своем знамени под святым восьмиконечным крестом. Все стало бы ясно для всех…»[676]676
Сахаров К. В.…, с. 304.
[Закрыть].Как на Юге и в Сибири, так и на Севере России: «Все русские офицеры думают только о реставрации царской России…, – приходил к выводу командующий «союзническими» войсками на Севере британский ген. Э. Айронсайд, – Они, кажется, ничему не научились и не озаботились»[677]677
Айронсайд Э. 7, 16 ноября 1918 г. (См. подробнее: Голдин В. И. Русский Север…, с. 451).
[Закрыть]. «К монархическому течению, – подтверждал командующего белой армией на Севере ген. Марушевский, – примыкали лучшие представители кадрового офицерства, наиболее подготовленные для строевой работы»[678]678
Марушевский В. В…, с. 233–234
[Закрыть]. Историк С. Волков, самым подробным образом исследовавший взгляды офицерского корпуса, лишь подтверждает, что они были в своем подавляющем большинстве промонархическими[679]679
Волков С. В. Белое движение и Императорский Дом (РИЖ. Весна 1998, с. 78–79)
[Закрыть].
Но, отмечал помощник Деникина, председатель Особого совещания ген. А. Лукомский: «в 1918 и 1919 гг. провозглашение монархического лозунга не могло встретить сочувствия не только среди интеллигенции, но и среди крестьян и рабочей массы…, провозглашение же республиканских лозунгов не дало бы возможности сформировать мало-мальски приличную армию, так как кадровое офицерство, испытавшее на себе все прелести революционного режима, за ними не пошло бы»[680]680
Лукомский. Воспоминания, т. II, Берлин, 1922, с. 175.
[Закрыть].
В результате во всех белых армиях, так же как и на Северо-западе России «получалась, – как отмечает историк Н. Корнатовский, – картина сотрудничества в общей борьбе с Советской республикой… двух формально исключающих друг друга контрреволюционных группировок… мелкобуржуазной и реакционно-монархической, первая считала врагами большевиков и черносотенцев, а вторая – большевиков и «демократов»»[681]681
Корнатовский Н…, с. 146.
[Закрыть]. Не случайно Колчак в ответ на призыв ген. Сахарова провозгласить лозунгом белых «возвращение к царской власти»[682]682
Сахаров К. В.…, с. 328.
[Закрыть], лишь «саркастически рассмеялся: – А что скажут наши иностранцы, союзники?… Что скажут мои министры?»[683]683
Сахаров К. В.…, с. 178–179.
[Закрыть] Основу, как Совета Верховного правителя, так и Совета министров составляли кадеты: Гинс, Пепеляев, Тельберг, Гаттенбергер, Михайлов, Морозов, Сапожников и т. д., включая прогрессиста Вологодского, меньшевика Шумиловского и др.
Глубокий политический раскол, обнаружившийся в лагере «белых» с началом гражданской войны, привел к тому, что если ««непредрешенчество» ген. Корнилова являлось предоставлением решения основных государственных вопросов Учредительному Собранию, то «непредрешенчество» ген. Деникина, – указывал Головин, – было умалчиванием о способах их разрешения… Сравнение «наказа» ген. Деникина с подобным же наказом ген. Корнилова резко обнаруживает, насколько политическое мировоззрение нового вождя Белого Движения остается скрытым…»[684]684
Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 498.
[Закрыть]. Скрытым от собственной армии, которую он вел насмерть и народа, который он призывал идти за собой!
Суть проблемы «Непредрешенчества» передавал главный идеолог в правительстве Колчака Гинс: «Существенным пробелом программы Российского Правительства (Колчака), была неясность его политической физиономии в его официальной программе. Оно стремилось объединить все, что относилось враждебно к большевизму. Но что положительного оно обещало? Ссылка на Учредительное Собрание равносильна отказу от навязывания народу своей программы. Но власть всегда должна иметь определенные намерения, и в Учредительное Собрание она не может явиться без всякого проекта государственного устройства»[685]685
Гинс Г. К…, с. 683.
[Закрыть].
Деникин полностью отдавал себе отчет в этом, однако «предрешение» казалось ему еще страшней: «Перед правительством оставались бы и тогда неразрешимые для него вопросы: невоюющая армия, непроизводительная промышленность, разрушаемый транспорт и… партийные междоусобицы», а кроме этого было еще и крестьянство занятое «черным переделом»… «Непредрешение» и «уклонение» от декларирования принципов будущего государственного устройства…, были не «теоретическими измышлениями», не «маской», а требованием жизни. Вопрос этот чрезвычайно прост, если подойти к нему без предвзятости: все три политические группировки противобольшевистского фронта – правые, либералы и умеренные социалисты – порознь были слишком слабы, чтобы нести бремя борьбы на своих плечах. «Непредрешение» давало им возможность сохранять плохой мир и идти одной дорогой, хотя и вперебой, подозрительно оглядываясь друг на друга, враждуя и тая в сердце – одни республику, другие монархию; одни Учредительное собрание, другие Земский собор, третьи «законопреемственность»»[686]686
Деникин А. И. Национальная диктатура и ее политика. Очерки русской смуты, т. 4, Берлин, 1925.
[Закрыть].
Политика «непредрешенчества» была необходима и для получения помощи от союзников. На это прямо указывал командующий чехословацким корпусом ген. Р. Гайда в своем сообщении военному департаменту США: «Колчаковское правительство не может удержаться у власти, и если союзники будут помогать ему, это будет величайшей исторической ошибкой. Правительство делится на две части: одна выпускает прокламации и распространяет сообщения для иностранного потребления о благожелательном отношении правительства к созыву Учредительного собрания и готовности осуществить его созыв, другая часть тайным образом строит планы и заговоры с целью восстановления монархии»[687]687
Грэвс У…, с. 169.
[Закрыть]. Точно так же на Юге России, мы отделываемся от союзников, отмечал управляющий Отделами Законов и Пропаганды деникинского «правительства» К. Соколов, правительственными декларациями предназначенными «на экспорт», являющимися «безобидными памятниками нашего либерализма»[688]688
Соколов К. Н.…, с. 123.
[Закрыть].
За лозунгом «непредрешенчества» не стояло никаких реальных, созидательных идей, в него не верили даже те, кто шел умирать за «белую идею». По словам самого Деникина, осенью 1918 г. оба его ближайших помощника заявили ему, «что работать под лозунгом Учредительного собрания они считают для себя невозможным. Это было убеждение, широко распространенное в военной среде и правых кругах, где понятия «учредилка» и «учредиловцы» встречали презрительное отношение»[689]689
Деникин А. И. Национальная диктатура и ее политика ((Из книги: А. И. Деникин. Очерки русской смуты, т. 4, Берлин, 1925) В кн.: Революция и гражданская война… с. 18.)
[Закрыть]. «Генерал Деникин не имел ничего на своем знамени, кроме единой и неделимой России…, – подтверждал ген. Краснов, – В Учредительное собрание уже никто не верил, потому что каждый понимал, что его фактически не собрать»[690]690
Краснов П. Всевеликое войско Донское //Архив Русской революции, т.? c/ 278–280/ (Цит. по: Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 590)
[Закрыть].
«Смешно сказать, – вспоминал бывший командующий Кубанской армией ген. Шкуро, – но приходилось искать добровольческую идеологию в застольных спичах и речах, произнесенных генералом Деникиным по тому или другому случаю; простое сравнение двух-трех таких «источников» убеждало в неустойчивости политического мировоззрения их автора и в том, что позднейший скептицизм и осторожность постоянно аннулировали первоначально обещанное»[691]691
Шкуро А. Г. Записки белого партизана. Буэнос-Айрес, Сеятель, 1961, с. 97 (Карпов Н. Д…, с. 12)
[Закрыть].
«Тогда я ни во что не верил, – вспоминал один из лучших генералов Белой армии Я. Слащёв, – Если меня спросят за что я боролся и каково было мое настроение, я чистосердечно отвечу, что не знаю… Не скрою, что в моем сознании иногда мелькали мысли о том, что не большинство ли русского народа на стороне большевиков, – ведь невозможно же что они и теперь торжествуют благодаря лишь немцам и т. п. Но эти мысли я как-то трусливо сам отгонял от себя и противопоставлял им слухи о восстаниях внутри России и т. п. Это было ужасное время, когда я не мог сказать твердо и прямо своим подчиненным, за что я борюсь»[692]692
Слащов Я. А. Крым, 1920 // Гражданская война в России. Оборона Крыма. АСТ, 2003, с. 83 (Карпов Н. Д…, с. 12)
[Закрыть].
Чего же тогда хотели «белые»?
«Они хотели победить красных. А потом? Потом, – отвечал Раупах, – ничего, ибо только государственные младенцы могли не понимать, что силы, поддерживавшие здание старой государственности, уничтожены до основания, и что возможностей восстановить эти силы не имелось ни каких. Победа для красных была средством, для белых – целью, и притом единственной, а потому и можно совершенно безошибочно ответить на вопрос, что было бы, если бы они эту победу одержали. В стране появились бы бесчисленные организации, борющиеся между собой за кандидатов на престол, за Советы без большевиков, за Учредительное собрание и демократический режим и еще за многое другое. Хозяйничали бы всякие разные батьки Махно, атаманы Семеновы, Петлюры и просто разбойничьи банды. Все это, прикрываясь высокими лозунгами, грабило бы население, разрушало бы города, сметало артиллерийским огнем целые деревни, насиловало женщин, распространяло бы сыпной тиф и внесло невероятную разруху. И страна представляла бы небывалую по эффекту и ужасу картину смерти нации»[693]693
Раупах Р. Р.…, с. 283.
[Закрыть].
Не случайно, как только возник мираж скорой победы, «когда Деникин продвигался к Москве, в правых омских кругах… ярко выявилось пристрастие к диктатуре… и нетерпимость даже к умеренным социалистическим партиям..», – вспоминал Гинс, – Кадетский Национальный центр устами газеты «Русское дело» твердил только одно: «Диктатура, без всяких ограничений, без всяких перспектив»… «Партия народной свободы, – утверждал Н. Устрялов, – относилась и относится отрицательно к идее законосовещательного и законодательного органа, ибо это ослабит, а не усилит диктатуру. Наша точка зрения заключается в необходимости укрепления диктатуры… Наш девиз не только «диктатор-освободитель», но и «диктатор-устроитель»»[694]694
Правительственный вестник № 253, октябрь 1919 г. (Гинс Г. К.…, с. 544–545)
[Закрыть].
Лозунг «непредрешенчества», подтверждал ген. Н. Головин, был обманом: уже ««корниловская программа» стояла на «непредрешенческой» точке зрения. Учредительное собрание почиталось «единственным хозяином земли русской», только оно может «выработать основные законы русской конституции и окончательно сконструировать государственный строй». Однако «весь тон и редакция «Корниловской программы» не оставляют никаких сомнений в затаенном стремлении к диктатуре…»[695]695
Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 473–474.
[Закрыть].
При этом, каждая противоборствующая «белая» сила выдвигала свою идею диктатуры, либеральная – «представляла собой опыт сочетания идеологии «твердой власти» с традиционными лозунгами просвещенного русского либерализма»[696]696
Соколов К. Н.…, с. 86.
[Закрыть]. Однако «наиболее активной части (офицерства), – по словам К. Соколова, – был несомненно чужд тот «либерализм»», сторонником которого был ген. Деникин[697]697
Соколов К. Н.…, с. 195.
[Закрыть]. И она выдвигала идею свой – правой диктатуры, и к этой цели, по словам ген. Головина, стремилась вся Добровольческая армия – «Военная диктатура – вот чего хотела рядовая среда добровольцев»[698]698
Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 474.
[Закрыть].
С определением этих двух противоположных целей, отмечал главный идеолог Особого Совещания при ген. Деникине кадет К. Соколов, «едва ли не все вопросы вызывали у нас теперь прения с «политической» окраской»[699]699
Соколов К. Н.…, с. 125.
[Закрыть].
Насколько сильны были эти противоречия говорил тот факт, что кадетское Особое Совещание ген. Деникина «совершенно единодушно» высказалось против признания Колчака Верховным правителем (дипломатично – «до соединения фронтов»). В случае признания, опасался К. Соколов, «политически мы обязывались бы внезапно под влиянием извне, автоматически принять политическую (правую – В.Г.) программу омского правительства, то есть отказаться от собственного южно-русского политического опыта»[700]700
Соколов К. Н.…, с. 133.
[Закрыть]. В случае разрыва с Колчаком, «была (даже) принята во внимание возможность лишения нас помощи союзниками, и наши специалисты успокоили нас, – вспоминал К. Соколов, – заявлением, что мы снабжены всем необходимым на продолжительный срок»[701]701
Соколов К. Н.…, с. 132–133.
[Закрыть].Признание Колчака Верховным правителем, произошло только благодаря личной инициативе Деникина, но на деле, оно оказалось лишь формальным актом. Как и прежде, «вооруженные силы Юга России жили и развивались и в военном, и в гражданском отношении, – отмечал К. Соколов, – с суверенною независимостью»[702]702
Соколов К. Н.…, с. 161.
[Закрыть]. Наглядным подтверждением тому, было полное отсутствие взаимодействия между Колчаком и Деникины по решающему вопросу, а именно – по общему плану наступления. «Предметом действий для всех контрреволюционных фронтов являлась Москва, куда все они устремились разными способами. Был ли общий план действий у Колчака, Деникина, Миллера? Едва ли. Мы знаем, что проект общего плана был выдвинут Деникиным и Колчаком, но он, – как отмечал командарм И. Вацетис, – не выполнялся ни тем, ни другим, каждый действовал по-своему»[703]703
РГВА. Ф. 39348. On. 1. Д. 1. Л. 820. (Ганин А. В.…, с. 259).
[Закрыть].
В этом стремлении к диктатуре не было ничего противоестественного, поскольку в критических условиях она является единственной формой власти способной сохранить основы цивилизации: «в конечном счете требуется государство насилия, – констатировал эту закономерность В. Шубарт, – в котором человеческая масса ищет спасения от хаоса»[704]704
Шубарт В. Европа…, с. 75
[Закрыть]. «Междоусобная война, – подтверждал кн. Е. Трубецкой в 1909 г., – вызывает всеобщую жажду порядка, власти мира во что бы то ни стало. Утомленные кровавой оргией население готово мириться со всякой диктатурой…»[705]705
Трубецкой Е. Н. Два зверя. – М.: Тип. Т-ва И. Д. Сытина. 1918. – 59 с., с. 24.
[Закрыть]. Ключевым является вопрос: во имя чего, ради достижения каких позитивных целей должна была осуществиться столь радикальная мобилизация власти? Что могли ответить на него лидеры обоих противоборствующих лагерей белого движения?
Практически ничего: «Белое движение не провозгласило цели, а его лидеры отказывались говорить о будущем России», – отмечает этот факт Кенез[706]706
Кенез П…, с. 198.
[Закрыть]. «У белых, – конкретизировал британский коллега американского историка П. Флеминг, – не было ни идеалов, ни принципов, ни веры…»[707]707
Флеминг П…, с. 166.
[Закрыть]. Причины этого явления, по мнению Р. Раупаха заключалась в том, что «столетиями державшееся в России крепостное право, одинаково развратившее как рабов, так и рабовладельцев, исключило из духовного мира русской общественности всякую, даже самую примитивную идейность»[708]708
Раупах Р. Р.…, с. 285.
[Закрыть].
Впрочем не совсем, белая идея все же была, ее выразителями стала «вся бежавшая от большевиков буржуазия. Бывшие губернаторы и бюрократы, помещики, торговая и финансовая знать, интеллигенция и масса рядового обывателя. «Это были люди, – отмечал видный издатель А. Суворин, – которых революция лишила их привилегированного и сытого положения, и оттого вся их идейность сводилась к уничтожению большевиков и восстановлению порядка, то есть возможности прежнего благополучия»»[709]709
Цит. по: Раупах Р. Р.…, с. 254.
[Закрыть].
«Это те самые люди, – пояснял вл. кн. Александр Михайлович, – которые сначала взяли от империи все, что она могла дать – защиту от черни, право эксплуатировать крестьян, недоплачивать рабочим и обманывать вкладчиков, жизнь, полную неги и очарования…»[710]710
Александр М…, с. 377.
[Закрыть]. Именно эти «бывшие», по словам военного министра Колчака Будберга, и определяли всю «идеологию» белого движения: «Очень тревожен состав ближайших к Деникину кругов и административных верхов; слишком много фамилий, вызывающих воспоминания о непривлекательных сторонах недавнего прошлого; возникают опасения, что и там, как и у нас, ничего не забыли и ничему не научились»[711]711
Будберг А. 24 сентября 1919 г…, с. 311.
[Закрыть].
Всю сущность «Белой идеи» с откровенной прямотой выразил призыв лидера российских либералов П. Милюкова – «загнать чернь в стойла»[712]712
Воейков В. Н.…, с. 266.
[Закрыть]. Методы рекомендовал ультраправый черносотенец В. Пуришкевич: «только публичными расстрелами и виселицей»[713]713
Пуришкевич – Каледину 4 ноября 1917 г. Красный архив, 1928, № 1 (28), с. 170–171. (Мельгунов С. Как большевики… с. 285; См. также Голинков Д…, с. 195).
[Закрыть]. Либерал Милюков в этой связи лишь добавлял, что: «бывают времена, когда с народом не приходится считаться»[714]714
ЦГАОР. Ф. 6748. Оп. 1. Д. 3. Л. 726 (Милюков П. Н.…, пред. Н. Г. Думовой, с. 9–10)
[Закрыть]. И не считались:
«С приближением армии к Москве, – вспоминал один из участников событий Н. Воронович, – оставшиеся в ее тылу военные и гражданские чиновники становились все более развязными и, поощряемые крайними реакционными элементами, говорившими (слова ген. Кутепова), что восстановить Россию возможно лишь при помощи кнута и виселицы, всячески старались применять эти способы воссоздания «Единой, Великой и Неделимой России» на вверенной им правительством Деникина территории»[715]715
Воронович Н. В. «Зеленые» повстанцы на Черноморском побережье. «Меж двух огней», «Архив Русской Революции», т. VII. – Берлин, 1922.
[Закрыть]. Даже такой представитель правых, как граф Бобринский, глядя на это не выдерживал: «я боюсь не левых, а крайне правых, которые, еще не победив, проявляют столько изуверства и нетерпимости, что становится жутко и страшно»[716]716
Раупах Р. Р.…, с. 261–262.
[Закрыть].
Цели движения определяют характер армии. И, несмотря на то что свой сословный характер офицерство утратило почти полностью, Белая армия с первых дней своего создания носила не народный, а классовый характер. Этот факт признавал и сам ген. А. Деникин: ««Всенародного ополчения» не вышло. В силу создавшихся условий комплектования, армия в самом зародыше своем таила глубокий органический недостаток, приобретая характер классовый… Печать классового отбора легла на армию прочно…»[717]717
Деникин А. И. (II)…, с. 238.
[Закрыть].
«За нас состоятельная буржуазия, спекулянты, купечество, ибо мы защищаем их материальные блага…, – подтверждал Будберг, – Все остальные против нас, частью по настроению, частью активно»[718]718
Будберг А. 23 сентября 1919 г…, с. 310.
[Закрыть]. Что касается офицерства, то оно, подводил итог Деникин, «дралось и гибло с высоким мужеством, но наряду с доблестью, иногда рыцарством, в большинстве своем в военной и гражданской жизни оно сохраняло, кастовую нетерпимость, архаическую классовую отчужденность и глубокий консерватизм – иногда с признаками государственности, чаще же с сильным уклоном в сторону реакции»[719]719
Деникин А. И. (II)…, с. 238.
[Закрыть].
Красная армия
Мобилизация
Создание «рабоче-крестьянской Красной Армии», началось с декрета Совета народных комиссаров (СНК) от 15 (28) января 1918 г., и строилось на добровольной основе, из «наиболее сознательных и организованных элементов трудящегося класса»[721]721
История Советской Конституции (в документах). 1917–1956. С. 109–110. (Хрестоматия…, с. 426.)
[Закрыть]. Работа активизировались в связи с угрозой провала Брестских переговоров и начавшимся новым наступлением немцев: 21 февраля было опубликовано воззвание СНК «Социалистическое отечество в опасности», на основании которого верховным главнокомандующим Н. Крыленко был подписан указ о «революционной мобилизации», провозгласивший лозунг «Все к оружию! На защиту революции!»[722]722
См. подробнее: Октябрьская революция и армия. – 25 октября 1917 г. – март 1918 г. Сборник документов. – М.: Наука, 1973. – 456 с.
[Закрыть]. Указ не касался комплектования армии, которое продолжалось на добровольной основе.
Следующий шаг был сделан 22 апреля, когда в соответствии с идеями К. Маркса о замене армии всеобщим вооружением народа, вышел декрет ВЦИК «Об обязательном обучении военному искусству», на основании которого был создан Всевобуч[723]723
См. подробнее, например: Ганин А. В.…, с. 423.
[Закрыть]. Этот шаг, по мнению ген. Н. Головина, был вызван началом развертывания белого движения на Юге России: «большевистская вооруженная сила» начала создаваться «вследствие первого Кубанского похода Добровольческой армии»[724]724
Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.2, с. 462.
[Закрыть].
К мобилизационным формам организации Красной Армии советское правительство перешло только в ответ на начало иностранной интервенции: буквально на следующий день после восстания чехословацкого корпуса, 29 мая Декретом ВЦИК «О принудительном наборе в Рабоче-крестьянскую Красную армию» была объявлена всеобщая мобилизация рабочих и беднейших крестьян. Обязанность всех граждан защищать социалистическое отечество была закреплена в принятой в июле Конституции РСФСР. В соответствии с ее требованиями к концу июля была введена всеобщая воинская повинность трудящихся.
Летом 1918 г. вооруженные силы «красных» насчитывали 263,8 тыс. красноармейцев, 36,6 тыс. красногвардейцев, 21,9 тыс. партизан. Из них вооружены были только 199 тыс., обучены военному делу – 31 тыс., а готовы к немедленному выступлению – 15,5 тыс.[725]725
Великий Октябрь и защита его завоеваний, т. II, 1987, с. 38
[Закрыть] «Сотни и тысячи отрядов самой разнообразной численности, физиономии, дисциплины и боеспособности – вот внешний вид нашей Красной Армии до осени 1918 года, – пояснял М. Тухачевский, – Только с этого момента начинается перелом. Отряды переформируются в полки, полки начинают сводиться в бригады и дивизии»[726]726
Тухачевский М. Н. Избранные произведения. – М., 1957. Т. 1, с. 73 (Россия и СССР в войнах ХХ века…)
[Закрыть]. 1 августа 1918 г. численность Красной армии составляла 331 тыс. человек, 5 сентября – 550 тыс., к концу года – почти 1 млн.[727]727
Кенез П…, с. 166.
[Закрыть]
В октябре Ленин выдвинул требование о создании 3-х млн. Красной Армии. К концу 1918 г. в стране действовал 7431 военкомат. Однако для экипировки и оснащения трех миллионов солдат у Советов не хватало около двух миллионов винтовок, почти двух с половиной миллионов шинелей и сапог…[728]728
Жуков Д. Жизнь и книги В. В. Шульгина (Шульгин В. В. Дни…, с. 44)
[Закрыть]. Описывая трудности, с которыми столкнулась мобилизация, ее непосредственный участник С. Оликов отмечал, что «Красная армия находилась в значительно худших условиях, чем какая-то ни было армия в прошлом, – как в отношении продовольствия, одежды и обуви, так и всех видов военного снабжения. Кроме этого, ни одна армия не формировалась в такой короткий срок и под таким давлением превосходящего врага…»[729]729
Оликов С…, с. 11.
[Закрыть].
Одной из основных проблем оказалось – отсутствие профессионального командного состава. Без него создание Красной армии было невозможно, неслучайно еще в марте 1918 г. СНК узаконил призыв в Красную Армию «военных специалистов» из бывших офицеров царской армии. «Если бы мы не взяли их на службу и не заставили служить нам, мы не могли бы создать армию…»[730]730
Ленин В. И. Речь на совещании по партийной работе в деревне. 18.11.1919 // Ленин В. И. ПСС., т. 39, с. 313–314.
[Закрыть], – признавал Ленин, – «И только при помощи их Красная армия смогла одержать те победы, которые она одержала…»[731]731
Ленин В. И. Речь на заседании Московского совета. 6.03.1920 // Ленин В. И. ПСС., т. 40, с. 199.
[Закрыть]; «Без них Красной армии не было бы… Когда без них пробовали создать Красную армию, то получалась партизанщина, разброд, получалось то, что мы имели 10–12 миллионов штыков, но ни одной дивизии, ни одной годной к войне дивизии не было, и мы не способны были миллионами штыков бороться с ничтожной регулярной армией белых»[732]732
Ленин В. И. Речь на III Вcepocc. съезде рабочих водного транспорта. 15.03.1920 // Ленин В. И. ПСС., т. 40, с. 218.
[Закрыть].
«Тем успехом, который нам удалось достичь при создании Красной армии и привождении ее на ратное поле, мы, – подтверждал первый красный главком И. Вацетис, – обязаны почти исключительно тому, что… удалось в сентябре 1918 года поставить в ряды действующей армии на ответственные штабные должности, а равно и на крупные командные посты, лиц с академическим образованием и бывших офицеров Генерального штаба с большим научным и командным опытом старой армии. Без них, само собой разумеется, у нас не было бы никакой Красной армии и не было бы тех успехов, которых мы достигли. Это необходимо признать, и это колоссальнейшая заслуга бывших офицеров Генерального штаба…»[733]733
РГВА. Ф. 39348. On. 1. Д. 6. Л. 236. (Цит. по: Ганин А. В.…, с. 409.)
[Закрыть].
Часть офицеров выступила на стороне «красных», уже на следующий день после Октябрьской революции. Причина этого, по словам Л. Троцкого, заключалась в том, что «большое число офицеров, которые не разделяли наших (большевистских) политических взглядов, но, связанные со своими частями («loyalement attaches»), сопутствовали своим солдатам на поле боя и управляли военными действиями против казаков Краснова»[734]734
Деникин А. И. (II)…, с. 159–161.
[Закрыть]. Среди мотивов поступления офицеров на службу к большевикам немалую роль играли и чисто материальные: с демобилизацией прежней армии офицеры были лишены всех видов пенсий и таким образом, вместе с семьями, всех средств к существованию[735]735
См. например: Волков С. В.…, с. 87; Верховский А. И…, с. 422.
[Закрыть]. Некоторые офицеры, по словам А. Ганина, перешли в Красную армию из старой армии по инерции: «например, большинство работников Ставки остались на своих местах после смены власти», при этом значительная часть из них считала, что большевики не смогут долго удержаться у власти[736]736
См. подробнее: Ганин А. В.…, с. 21–22, 24.
[Закрыть].
В тоже время часть офицеров вступала в Красную армию совершенно сознательно. Примером в данном случае мог служить ген. генштаба А. Балтийский, который объяснял свое решение тем, что и он, «и многие другие офицеры, шедшие по тому же пути, служили царю, потому что считали его первым среди слуг отечества, но он не сумел разрешить стоявших перед Россией задач и отрекся. Нашлась группа лиц, вышедших из Государственной Думы, которая взяла на себя задачу продолжать работу управления Россией. Что же! Мы пошли с ними… Но они тоже не справились с задачей, привели Россию в состояние полной разрухи и были отброшены. На их место встали большевики. Мы приняли их как правительство… и пришли к полному убеждению, что они правы, что они действительно строят государство»[737]737
Верховский А. И…, с. 420–421.
[Закрыть].
При этом, отмечает А. Кавтарадзе, среди бывших офицеров «членов партии большевиков насчитывались буквально единицы. «Чем выше была командная категория, – признавал Реввоенсовет Республики в 1919 г., – тем меньшее число коммунистов мы могли для нее найти…»[738]738
Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. 1917–1920 гг. М., 1988, с. 211.
[Закрыть]. Переход на сторону красных, как правило, определялся не восприятием офицерами большевистской идеологии, а чувством воинского долга. Пример тому давал ген. А. Свечин, который указывал, что «Наступление немцев на Псков и Нарву толкнуло меня предложить свои услуги советской власти»[739]739
ГАСБУ. Ф. 6. Д. 67093-ФП. Т. 66. Л. 10. (Цит. по: Ганин А. В.…, с. 26.)
[Закрыть]. Последнего военного министра Временного правительства эсера ген. А. Верховского, привели в Красную армию революционные мотивы, при этом он указывал, что методы, которые используют большевики, не соответствуют его взглядом, тем не менее: «Мои цели совпадали с целями, поставленными Советской властью и партией…»[740]740
Верховский А. И…, с. 424.
[Закрыть].
Выбор многих офицеров и генералов был действительно совершенно сознательным и принципиальным. Например: 2.09.1918 г. в плен к белым попал один из первых военачальников, вступивших в Красную Армию, бывший генерал-лейтенант фон А. А. Таубе, за отказ «осудить большевизм» и сотрудничать с колчаковцами был приговорен к расстрелу[741]741
«Центросибирцы. Сборник памяти погибших членов ЦИК Советов Сибири 1918 г.», М-Л., 1927, с. 156.
[Закрыть]; Бывший генерал-майор, сын солдата А. П. Николаев, командовавший бригадой РККА, был взят белыми в плен в мае 1919 г., за отказ перейти к ним на службу был повешен[742]742
См. подробнее: Маргулиес М. С. Год интервенции. Берлин, 1923. Т.2, с. 171.
[Закрыть]; Бывший генерал-майор, потомственный дворянин А. Б. Станкевич, командовавший 55-й стрелковой дивизией РККА, попав в плен к белым на Южном фронте в октябре 1919 г. отказался перейти на службу к Деникину, за что подвергся жестоким пыткам и был повешен[743]743
Ганин А. В.…, с. 35.
[Закрыть]…
В обобщающем виде настроения этой группы офицеров – сознательно перешедших на сторону красных отражали слова ген. Брусилова: «Понять мне их (большевиков) трудно. Я не сочувствую тем, кто разжигает братоубийственную борьбу. Но я считаюсь с интересами народа и твердо знаю: кто выступает против него, под любыми лозунгами и любыми фразами, – тот авантюрист. Правда, в конечном счете, всегда за народом, этому учит история». «Мы с вами принадлежим к очень небольшой части населения, которая, в силу разных обстоятельств, руководила, направляла жизнь государства, вырабатывала политику. Причем в последние десятилетия делала это настолько скверно, что завела страну в военный и экономический тупик». «Я подчиняюсь воле народа, он вправе иметь правительство, которое желает. Я могу быть не согласен с отдельными положениями, тактикой Советской власти, но, признавая здоровую жизненную основу, охотно отдаю силы на благо горячо любимой Родины»[744]744
Успенский В. Д…, т.1, с. 50, 51. См. так же Деникин А. И. (II)…, с. 236–237.
[Закрыть].
Бывший военный министр В. Сухомлинов в 1924 г. издал в Берлине свои «Воспоминания», которые заканчивал следующими словами: «Залог для будущей России я вижу в том, что в ней у власти стоит самонадеянное, твердое и руководимое великим политическим идеалом (коммунистическим) правительство… Их мировоззрение для меня неприемлемо. И все же медленно и неуверенно пробуждается во мне надежда, что они приведут русский народ, быть может, помимо их воли, по правильному пути к верной цели и новой мощи… Что мои надежды являются не совсем утопией, доказывает, что такие мои достойные бывшие сотрудники и сослуживцы, как генералы Брусилов, Балтийский, Добровольский, свои силы отдали новому правительству в Москве. Нет никакого сомнения, что они это сделали, убедившись в том, что Россия и при новом режиме находится на правильном пути к полному возрождению»[745]745
Сухомлинов В. А…, с. 427–428.
[Закрыть].
В создании Красной армии участвовали бывшие военные министры А. Куропаткин, А. Поливанов и Д. Шуваев, начальник Штаба Ставки Верховного главнокомандующего В. Бонч-Бруевич, помощник начальника Генерального штаба Н. Потапов, начальник Главного артиллерийского управления А. Маниковский, командующие фронтами П. Балуев, А. Брусилов, В. Черемисов всего около 750 генералов – более трети всего генеральского корпуса России. По словам В. Шульгина «Одних офицеров Генерального штаба чуть ли не половина осталась у большевиков. А сколько там было рядового офицерства, никто не знает, но много»[746]746
Шульгин В. В. Что нам в них не нравится… Об антисемитизме в России. СПб., 1992, с. 123. (Шульгин В. В.…, с. 537–538, ком. Ю. В. Мухачева.)
[Закрыть].По данным А. Кавтарадзе «самой ценной и подготовленной части офицерского корпуса русской армии – корпуса офицеров Генерального штаба» в Красной армии оказались 639 человек, что составляло 24–33 % всех офицеров Генштаба[747]747
Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. 1917–1920 гг. М., 1988, с. 174, 181, 179, 196–97. По данным С. Волкова 31,6 %. Если считать только тех, кто не перешел к белым то по данным С. Волкова 23,5 %, Байова – 21 %, А. Зайцова – 24 %. (Байов А. К. Генеральный штаб во время Гражданской войны. Ч, 84.; Зайцов А. А. 1918 год. С. 184–187. (Волков С. В.…, с. 323.))
[Закрыть]. Всего по подсчетам Кавтарадзе в Красной армии служило примерно 30 % общего офицерского состава, в Белой – 40 % и еще 30 % в 1917 г. оказались вне какой-либо армейской службы вообще[748]748
Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. 1917–1920 гг. М., 1988, с. 174, 181, 179, 196–97.
[Закрыть].
Тем не менее, количество офицеров добровольно вступивших в Красную армию было незначительно, основная часть была привлечена по мобилизации[749]749
Ганин А. В.…, с. 14.
[Закрыть]. Помимо, по словам плк. Штейфона, «непримиримой разности мировоззрений…»[750]750
Штейфон Б. А.…, с. 72.
[Закрыть] и чувства мести за погибших товарищей, существенной преградой для вступления офицеров в Красную армию являлись психологические мотивы, которые крылись не просто в утрате офицерами их социального статуса, но и, по сути, в превращении их в дискриминируемую общественную группу, лояльность которой находилась под контролем приставленных к ним комиссаров[751]751
См. например: Ганин А. В.…, с. 426.
[Закрыть]. «На них (на военспецов), – признавал этот факт И. Вацетис, – смотрят как на необходимое зло, которое временно необходимо использовать, а потом выбросить за борт, как выжатый лимон»[752]752
РГВА. Ф. 39348. On. 1. Д. 6. Л. 236. (Цит. по: Ганин А. В.…, с. 409.)
[Закрыть].
И «офицерство, оставшееся вследствие полного разложения фронта не у дел, потерявшее благодаря большевистским декретам все свои права, естественно, – отмечал ген. Глобачев, – тянуло на Юг к Корнилову, где офицерское достоинство и звание уважалось»[753]753
Глобачев К. И.…, Часть II. Гл. Глава IV Устройство личных дел. См. так же: Глобачев К. И.…, Часть II. Гл. Глава VIII Новороссийск, Екатеринодар, Ростов.
[Закрыть]. «Перелом в настроении офицерства и в его отношении к Красной армии было бы легче создать, – подтверждал перешедший в Красную армию ген. М. Бонч-Бруевич, – если бы не непродуманные действия местных исполкомов, комендантов городов и чрезвычайных комиссий»[754]754
Бонч-Бруевич М. Д.…, с. 285.
[Закрыть].
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
