Текст книги "Гражданская война и интервенция в России. Политэкономия истории"

Настроения периода начала гражданской войны, по обе стороны фронта, отражали воспоминания члена «белого» правительства Северной области эсера Б. Соколова: «Пассивность, как основа, пассивность, как повседневность, проходила красной нитью через жизнь нашего фронта. Этому отвечало и настроение красных войск, стоявших по ту сторону окопов… Несмотря на холода, отсутствие жилых помещений – красные войска были из рук вон плохо одеты и еще хуже кормились. Все это еще больше усиливало пассивность, я бы сказал, отупелость красных солдат. Они шли в атаку, они защищали позиции, сдавались в плен или отходили, но все это делалось в каком-то полусне, не понимая ни к чему это, ни для кого, ни во имя чего. Они также безропотно умирали… Иногда я до боли в душе удивлялся, как раненый, и раненый тяжело красноармеец, переносил свои поистине ужасные раны… Терпелив русский человек. Терпелив и глубочайше пассивен. И подобно тому, как белые солдаты были весьма безразличны к интересам государственным, областным, также и красные солдаты были чужды интересам Советской Республики. И, беседуя с красными солдатами, я тщетно пытался уловить у них хоть крупицу, хоть частицу общенациональных настроений, их не было. Была лишь полная пассивной грусти тяга к дому»[859]859
  Соколов Б. Ф… с. 376–377.


[Закрыть].

Я глубоко убежден, что если удалось заставить население драться, то успех этого дела был достигнут только силой и крутыми мерами.

Ген. В. Марушевский,

командующим войсками Северной области[860]860
  Доклад командующего войсками и члена правительства Северной области ген. – лейтенанта В. В. Марушевского Временному правительству Северной области 19.07.1919. (ЦГАОР СССР. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 16. Лл. 57–59.) (Белый Север, с. 358–360)


[Закрыть]

Чтобы заставить солдат драться Троцкий применял методы времен Чингисхана и Римских легионов, расстреливая за самовольное отступление каждого десятого[861]861
  Впервые децимация была проведена в Свияжске 14 августа 1918 г., по решению трибунала были расстреляны 27 красноармейцев, вместе с командиром и комиссаром полка. (Литвин А. Л.…, с. 62).


[Закрыть],[862]862
  Троцкий Л. Д. Как вооружалась революция, т. 1. – М., 1923, с. 232–233.


[Закрыть]. «Нельзя строить армию без репрессий, – отвечал на критику Троцкий, – Нельзя вести массы на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор пока, гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии, и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной позади»[863]863
  Троцкий Л. Д. Моя жизнь». 1930.


[Закрыть]. И большевики здесь не были исключением:

Царское правительство

15 июня 1915 г., будучи командующим 8-й армией, ген. Брусилов приказывал: «…Сзади нужно иметь особо надёжных людей и пулемёты, чтобы, если понадобится, заставить идти вперёд и слабодушных. Не следует задумываться перед поголовным расстрелом целых частей за попытку повернуть назад или, что ещё хуже, сдаться в плен»[864]864
  Цит. по: Яковлев Н. Н. Последняя война старой России. М.: Просвещение, 1994, с. 78.


[Закрыть]. В октябре 1915 г. появились предложения о создании штрафных частей, но на такой опыт, как отмечает А. Асташов, «военные власти не отважились»[865]865
  РГВИА, ф. 2003, оп. 2, д. 1067, л. 360–360 об. (Асташов А. Б.…, с. 50).


[Закрыть].

На совещании в Ставке в декабре 1916 г., Брусилов сообщал, что в 7-м Сибирском корпусе «люди отказывались идти в атаку; были случаи возмущения, одного ротного командира подняли на штыки, пришлось принять крутые меры, расстрелять несколько человек»[866]866
  Протокол совещания главнокомандующих в Ставке 17–18 декабря 1916 года. (Гончаров В. Л.…, № 8).


[Закрыть]. В январе 1917 г. солдаты нескольких полков 2-го Сибирского корпуса из-за больших потерь отказались идти в атаку. В ответ в одном полку 24 человека было отдано под военно-полевой суд и приговорено к расстрелу, из другого полка было отдано под суд 167 человек[867]867
  Казаков М. И. Солдатские бунты.// Вопросы истории. 1973. № 4, с. 207–208.


[Закрыть]. В 14-й Сибирской дивизии 13 человек были расстреляны без всякого суда, а на основании приговора военно-полевого суда было расстреляно еще 37 человек[868]868
  Казаков М. И. Солдатские бунты.// Вопросы истории. 1973. № 4, с. 209.


[Закрыть]. Всего полевым судом во время этих беспорядков было приговорено к расстрелу 92 человека, многие сотни солдат сосланы на каторгу[869]869
  Зайончковский А. М.…, с. 625.


[Закрыть].

Оправдывая подобные меры, Деникин указывал, что во время войны, как Дисциплинарный устав, так и Воинский устав о наказаниях, «оказались совершенно бессильными… (На войне) праволишения не имеют никакого устрашающего значения, а всякое наказание, сопряженное с уходом из рядов, является только поощрением. В сущности, кроме смертной казни, закон не обладал никакими другими реальными способами репрессии»[870]870
  Деникин А. И. Старая Армия…, с. 349.


[Закрыть]. «На войне…, – подтверждал выпускник элитной Военно-юридической академии, военный юрист плк. Р. Раупах, – всякое наказание освобождало виновника от смертельной опасности боя, (а следовательно) оно являлось не наказанием, а побудительной причиной к совершению преступления. На фронте устрашающее значение имеет только смертная казнь, ибо только она одна обращает возможную утрату жизни в окопах в неизбежную ее потерю при расстреле»[871]871
  Раупах Р. Р.…, с. 143.


[Закрыть].

Расстрелы применялись и к солдатам отказывавшимся подавлять выступления рабочих, например, в ответ на приказ стрелять в рабочих во время забастовки на Петроградских заводах 31 октября 1916 г., солдаты повернули свое оружие против полицейских. В итоге 150 солдат, спустя десять дней были расстреляны[872]872
  Палеолог М… 9 ноября 1916 г., с. 622.


[Закрыть]. «Пока царская власть была в силе, эта толпа, – отмечал Раупах, – шла воевать, потому, что власть ей это приказала, и она не смела ее ослушаться, но когда с властью пало и внешнее насилие…, вооруженный народ в лице миллионов солдат побежал с фронта»[873]873
  Раупах Р. Р.…, с. 145.


[Закрыть].

Временное правительство

Почти на следующий день после Февральской революции, либеральное правительство отменило смертную казнь. «Один разговор об… уничтожении смертной казни, – указывал в ответ в своем рапорте командующий 9-й армией ген. П. Лечицкий, – вырвал из рук начальников нужную им для поддержания порядка силу и ослабил авторитет власти»[874]874
  29 марта 1917.– Рапорт командующего 9-й армией П. А. Лечицкого помощнику главнокомандующего армиями Румынского фронта В. В. Сахарову о революционизирующем влиянии на солдат приказа № 1 / Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов // Революционное движение…, с. 48.


[Закрыть]. В июльской своде по действующей армии указывалось на то, что высшим командным составом твердо подчеркнута «необходимость принять самые решительные, суровые меры, до применения смертной казни включительно, дабы остановить развал армии, перешедший пределы возможного»[875]875
  14 июля 1917.– Сводка сведений о настроении в действующей армии за время с 1 по 9 июля. // Революционное движение…, с. 208.


[Закрыть]. Боевой ген. П. Балуев недоумевал: «запрещение смертной казни в армии было ошибкой: если правительство отправляет людей умирать от вражеских пуль, почему оно дает трусам и предателям возможность сбежать?»[876]876
  Ген. Балуев – Керенскому (Керенский А. Ф. Прелюдия…, с. 27–28)


[Закрыть].

Недоразумение продлилось до первого серьезного наступления. По его итогам комиссары Временного правительства Б. Савинков и М. Филоненко телеграфировали: «Выбора не дано: смертная казнь изменникам; смертная казнь тем, кто отказывается жертвовать жизнью за Родину»[877]877
  Деникин А. И. (I)…, с. 379, см. так же Савинков – Керенскому (Керенский А. Ф. Прелюдия…, с. 27)


[Закрыть]. Ответ Керенского гласил: «Я полностью одобряю истинно революционное и в высшей степени правильное решение… в этот критический момент»[878]878
  Керенский А. Ф. Прелюдия…, с. 27


[Закрыть]. Официально смертная казнь на фронте была восстановлена 11 июля.

Первые заградотряды были введены по инициативе ген. Корнилова, который «отдал приказ расстреливать дезертиров и грабителей, выставляя трупы расстрелянных с соответствующими надписями на дорогах и видных местах; сформировал особые ударные батальоны из юнкеров и добровольцев для борьбы с дезертирством, грабежами и насилиями…»[879]879
  Деникин А. И. (I)…, с. 381–384.


[Закрыть]. «Главнокомандующим, с согласия комиссаров и комитетов, отдан приказ о стрельбе по бегущим, – гласил приказ Корнилова, – Пусть вся страна узнает правду… содрогнется и найдет в себе решимость обрушиться на всех, кто малодушием губит и предает Россию и революцию»[880]880
  Корнилов 11 июля 1917 г. (Головин Н. Н.…, с. 368.)


[Закрыть].

Корнилов обосновывал свой приказ тем, что: «армия обезумевших темных людей, не ограждаемых властью от систематического разложения и развращения, потерявших чувство человеческого достоинства, бежит. На полях, которые нельзя даже назвать полями сражения, царит сплошной ужас, позор и срам, которых русская армия еще не знала с самого начала своего существования. Меры правительственной кротости расшатали дисциплину, они вызывают беспорядочную жестокость ничем не сдерживаемых масс. Эта стихия проявляется в насилиях, грабежах и убийствах. Смертная казнь спасет многие невинные жизни ценой гибели немногих изменников, предателей и трусов»[881]881
  Корнилов 11 июля 1917 г. (Головин Н. Н.…, с. 368.)


[Закрыть].

Декларация Временного правительства восстановила военно-революционные суды, заменившие собой прежние военно-полевые, и предоставила право воинским начальникам расстрела без суда. Адвокат Керенский отстаивал это право тем, что: «Убийство человека по приговору законного суда, в соответствии со всеми правилами и нормами официального ритуала казни, является великой «роскошью», которую может позволить себе лишь государство с отлаженным административным и политическим аппаратом…»[882]882
  Керенский А. Ф. Прелюдия…, с. 94–95


[Закрыть].

А Корнилов уже требовал большего – применения расстрелов в тылу, однако здесь даже Керенский дрогнул: «Идея Корнилова и Филоненко ввести смертную казнь как особый вид наказания против забастовок, локаутов, дезорганизации на транспорте и подобных происшествий слишком оригинальна, чтобы ее можно было приложить к любому государству, которое в целом цивилизованно»[883]883
  Керенский А. Ф. Прелюдия…, с. 95–96


[Закрыть].

Союзники

«В результате неспособности или нежелания Керенского восстановить дисциплину, – указывал своему послу американский военный представитель в России ген. У. Джадсон, – Временное правительство не могло далее существовать»[884]884
  Джадсон Фрэнсису, 29.08 и 3.09.1917, Judson Papers, box 5, NL (Дэвис Д., Трани Ю… с. 129)


[Закрыть]. Джадсон пояснял, что укрепление дисциплины означает смертную казнь за дезертирство, заговор, бунт, насилие и неповиновение: «Легко предсказать, что без скорого восстановления жесткой дисциплины страна сползет к анархии, за которой в свое время последует приход сильной власти старого автократического типа». Он настаивал на необходимости «оказывать с этой целью сильнейшее давление, немедленно, постоянно и одновременно» на Временное правительство[885]885
  Меморандум послу, 29.08.1917, вложение 1, в «Доклад о ситуации в России» Джадсона от 16.03.1918, Judson Papers, box 8, NL (Дэвис Д., Трани Ю… с. 130)


[Закрыть].

Американский посол в России Д. Фрэнсис поначалу давал волю воображению: «я могу понять чувства солдат по этому поводу, но политики вроде меня понимают человеческую натуру гораздо лучше, и могу вас заверить, что русская армия никогда не уйдет, будет биться, как лев, вдохновленная духом вновь обретенной свободы»[886]886
  Перефразированные Джадсоном слова Фрэнсиса см. в: Джадсон ген. у Пейтону Марчу, начштаба армии США, 21.05.1919, Judson Papers, box 6, NL (Дэвис Д., Трани Ю… с. 129)


[Закрыть]. Но вскоре и он стал требовать от Временного правительства немедленного введения смертной казни. Вопрос был настолько важен, что Фрэнсис детально докладывал о его состоянии в Вашингтон: «Керенский обещал вновь ввести в армии смертную казнь» министр иностранных дел М. Терещенко «заверил, что Совет министров восстановит в войсках смертную казнь…»[887]887
  Фрэнсис Лэнсингу, 30.08.1917, FRUS, 1918, Russia, 1: 181 (Дэвис Д., Трани Ю… с. 129)


[Закрыть].

Позицию британского посла в России Дж. Бьюкенена по этому вопросу раскрывали его дневниковые записи: «Керенский отстаивал в Совете министров применение смертной казни за некоторые государственные преступления, как для военных, так и гражданских лиц, но кадеты возражали против применения ее к последним, опасаясь, что смертной казни могут быть подвергаемы лица, подозреваемые в возбуждении контрреволюции. Я возразил, что каковы бы ни были у правительства основания для осторожного образа действия в прошлом, сейчас оно не может терять времени; так, не говоря уже о военных перспективах, экономическое положение настолько серьезно, что если не будут приняты немедленно самые решительные меры, то зимой могут возникнуть серьезные затруднения»[888]888
  Дневник Дж. Бьюкенена, запись 24.08.1917. (Бьюкенен Дж… с. 322)


[Закрыть].

Требование перехода к решительным мерам, были основаны на собственном опыте союзников. Передавая его, Ф. Гибс, британский участник войны, писал: «Лояльность к своей стороне, дисциплина с угрозой смертной казни, стоящей за ней, направляющая сила традиции, покорность законам войны или касте правителей, вся моральная и духовная пропаганда, исходящая от пасторов, газет, генералов…, стариками дома…, глубокая и простая любовь к Англии и к Германии, мужская гордость… – тысяча сложных мыслей и чувств удерживали людей по обе стороны фронта от обрыва опутавшей их сети судьбы, от восстания против взаимной непрекращающейся бойни»[889]889
  Gibbs Ph. Realities of War. London, 1920, p. 47. (Уткин А. И.…, с. 253.)


[Закрыть].

Когда же тяготы войны доходили до предела, смертная казнь оставалась последней мерой способной заставить армию сражаться. Пример тому давал военный министр Франции Мессими, который в одном из ответов на сообщение об отступлении французской армии писал: «Я получил вашу телеграмму, сигнализирующую об упадке духа. Против этого нет другого наказания, кроме предания немедленной казни: первыми должны быть наказаны виновные офицеры. Для Франции существует сейчас только один закон: победить или умереть»[890]890
  Пуанкаре Р…, с. 729, прим.


[Закрыть]. «Мильеран, сменивший на посту военного министра Мессими, издал 1 сентября 1914 г. циркуляр, коим предписывалось военному командованию не передавать на рассмотрение правительства ходатайства о смягчении приговоров военных судов по делам «об упадке духа», а Пуанкаре отказался от… прерогативы помилования в отношении осужденных на смерть солдат»[891]891
  Пуанкаре Р…, с. 729–730. Подробнее о военной юстиции во Франции во время войны см. журнал «Proces civique» за 1919–1922 гг. «Cahiers des Droits de l’Homme» за эти же годы, Reau, «Les Crimes de Conseils de guerre»; на русском языке см. вводную статью Ф. Нотович к сборнику «Революционное движение во французской армии в 1917 г.» (Пуанкаре Р…, с. 733, прим.)


[Закрыть].

Два примера касались русских солдат сражавшихся во Франции: в августе 1916 г. одна из русских бригад взбунтовалась, порядок был водворен решительными действиями французских войск, по итогам около 20 взбунтовавшихся солдат были расстреляны[892]892
  Палеолог М…, 1 сентября 1916 г., с. 567.


[Закрыть]. Второй случай произошел через полгода в 1917 г. «Получив известие о Февральской революции в России, солдаты отказались сражаться на Западном фронте, и потребовали возвращения домой. В ответ полки были разоружены… Солдаты были отправлены на каторжные работы в Африку и лишь немногим удалось затем вернуться домой»[893]893
  Белый Север, с. 369, прим.


[Закрыть].

В итальянской армии «дисциплина… отличалась большей жесткостью. Так было, поскольку итальянский главнокомандующий ген. Л. Кадорна считал, что социальная неустойчивость его армии требует наказаний за дисциплинарные нарушения со строгостью, какой не знала ни немецкая армия, ни ВЕР[894]894
  Британский экспедиционный корпус.


[Закрыть] – например, массовые казни и наказание по жребию»[895]895
  Киган Д…, с. 444.


[Закрыть].

Белая армия

«Будучи убежденным сторонником института присяжных для общего гражданского суда и общегражданских преступлений, я, – указывал главнокомандующий вооруженными силами Юга России ген. А. Деникин, – считаю его совершенно недопустимым в области целого ряда чисто воинских преступлений, и в особенности в области нарушения военной дисциплины. Война – явление слишком суровое, слишком беспощадное, чтобы можно было регулировать его мерами столь гуманными. Психология подчиненного резко расходится в этом отношении с психологией начальника, редко поднимаясь до ясного понимания государственной необходимости… Пока существует армия и ведется война, закон и начальник должны обладать всей силой пресечения и принуждения, направляющей массу к осуществлению целей войны»[896]896
  Деникин А. И. (I)…, с. 210.


[Закрыть]. «Судебные уставы не обладают в военное время решительно никакими реальными способами репрессий, кроме смертной казни…, – пояснял Деникин, – Мы писали суровые законы, в которых смертная казнь была обычным наказанием»[897]897
  Деникин А. И. (I).


[Закрыть].

Смертная казнь применялась ко всем дезертирам: не только с поля боя, но и с этапа мобилизации, и даже в казачьих частях. Примером в данном случае мог служить приказ командующего Донской армией ген. Денисова от 26 апреля 1918 г.: «Высылается карательная экспедиция, дабы силой оружия прекратить вредную пропаганду и заставить заблуждающихся (казаков) в настоящий тяжелый момент встать на защиту края… Всякое уклонение или держание нейтралитета будет беспощадно караться вооруженной силой»[898]898
  ГАРФ. Ф. 1257, оп. 1, д.5, л.2. (Холквист П. Как казаки стали «контрреволюционерами»…, с. 100, 117.)


[Закрыть].

Все станичники обязывались вступить в ряды восставших или предстать перед военным судом «за измену». Дезертиры, уклонявшиеся от «казачьего дела», должны были быть казнены[899]899
  ГАРО. Ф. 856, оп. 1, д. 76, л.19, 51–52. РГВА. Ф. 1304, оп. 1, д. 480, л. 19. Д. 478, л.10. (Холквист П. Как казаки стали «контрреволюционерами»…, с. 112.)


[Закрыть]. В марте 1919 г. новый атаман Богаевский издает приказ о создании специальных отрядов из надежных казаков для ловли дезертиров, с придачей к ним полевых военных судов: «Наказания, применяемые судом, должны быть только двух видов: 1) порка розгами или плетьми; 2) смертная казнь. При определении наказания не стеснять судей никакими законами, а судить по целесообразности и по совести»[900]900
  Приказ подписали атаман Богаевский и командующий Донской армией генерал Сидорин (см.: Донские ведомости, 23 февраля (8 марта) 1919 г.). (Цит. по: Голуб П. А. Правда и ложь о расказачивании казаков))


[Закрыть].

К подобным мерам прибегали и на Севере России, однако физические меры наказания, как правило, приводили к прямо противоположным результатам. Например, член правительства П. Скоморохов сообщал генерал-губернатору Северной области ген. Е. Миллеру относительно восстановления в белой армии, в виде наказания, пыток и порки: «Раздевание донага и порка – порка до остервенения, до сладострастия. Неистовый крик и бред истязаемых и похотливое хихиканье истязателей. Окровавленных и истерзанных, одних выводят, других вытаскивают. Сильнее и стремительнее электрического тока весть разносится по всему фронту. Среди солдат, утопающих в неизвестности, страхе и сомнениях, живущих вследствие этого не сознанием, а только нервами, власть разрастается и ширится и претворяется в форму озлобленности – стихийной ненависти»[901]901
  Ответное письмо П. П. Скоморохова ген. у Е. К. Миллеру. Архангельск. 17.02.1920. УМБРФ по Архангельской области. Следственное дело на Мартынова Я. А. и др. Л. 205–205 об. Подлинник (Белый север, т. 2, с. 434–435)


[Закрыть]. Установленная правительством Северной области высшая мера наказания следовала: за неподчинение начальству, отказ от участия в бою, сдачу в плен, за «всякое способствование неприятелю» и т. д.[902]902
  Вестник Верховного управления Северной области, 1.IХ.1918. Архангельск. (Голуб П. А.…, с. 147–148).


[Закрыть]

Командующий Сибирской «белой» армией А. Гришин-Алмазов приказывал: «Уклоняющихся от воинской повинности граждан арестовывать…, для суждения по законам военного времени. По отношению к открыто неповинующимся закону о призыве, а так же по отношению к агитаторам и подстрекателям к тому должны применяться самые решительные меры, до уничтожения на месте преступления»[903]903
  Приказ от 16 августа 1918 г. ГАРФ, ф. 176, оп. 2, д. 27, л. 101. (Голуб П. А.…, с. 275).


[Закрыть]. Командующий фронтом в колчаковской армии, ген. Сахаров приказал выставить заградотряды для задержания всех мужчин в возрасте от 18 до 45 лет: «Армия требует помощи, и, я… найду в себе силы заставить малодушных дать эту помощь»[904]904
  Газета «Русская армия», 7. XI. 1919. (Голуб П. А.…, с. 381).


[Закрыть].

Атаман Оренбургского казачества ген. А. Дутов установил смертную казнь за малейшее сопротивление властям и за уклонение от воинской службы[905]905
  Гражданская война в Оренбуржье (1917–1919 гг.). Документы и материалы. Оренбург, 1958, с. 153–154, 164 (Литвин А…, с. 175)


[Закрыть]. «Война с большевиками [среди] фронтовиков-казаков, – вспоминал один из попавших под эту мобилизацию, – была, в целом, непопулярна, если они там и участвовали, то только принудительно. При мобилизации Дутовым, после занятия Оренбурга, казаков, расстреливали чуть ли не в каждом поселке, страх нагнан был ужасный, никто не мог заикнуться, что воевать не будет с большевиками; мобилизация объявлена как раз в покос, все побросали станы, заимку, работы, косы и косилки и скотину[;] скакали наперегонку являться в свои станицы, но многие по приезде тут же расстреливались, я за время трех месяцев на фронте два раза предавался полевому суду»[906]906
  Исповедь сотника И. Е. Рогожкина (См. подробнее: Ганин А. В.…, с. 462).


[Закрыть].

Один из лучших белых генералов А. Драгомиров в октябре 1918 г. в отчаянии писал: «Мне иногда кажется, что нужно расстрелять половину армии, чтобы спасти остальную»… В 1920 г. он добавлял «Мое мнение такое. Вслед за войсками должны двигаться (отборные) отряды, скажем, «особого назначения»… Но трагедия в том, откуда набрать этих «отборных»…»[907]907
  Шульгин В. В. 1920. (Шульгин В. В.…, с. 286)


[Закрыть].

Подобную меру попытался осуществить командующий войсками Северной области ген. Марушевский, который назначал в образцовые роты по 10–12 офицеров, «дабы не только взводы, но даже часть отделений была в офицерских руках» при ротах создавались пулеметные взводы «куда зачислены были лишь отборные, верные люди, на которых, в случае нужды, можно было опереться»[908]908
  Марушевский В. В…, с. 218


[Закрыть]. Но даже в этих ротах солдаты взбунтовались, когда им приказали выступать на фронт. Восстание было подавлено. Генерал потребовал выдать зачинщиков, «а ежели роты таковых выдавать не будут – взять каждого десятого… и расстрелять на месте». Тридцать зачинщиков было выдано и немедленно без суда расстреляно «По точному смыслу устава дисциплинарного, предоставляющего начальнику безграничные права, в смысле выбора средств по восстановлению дисциплины, – писал Марушевский, – и на мою личную перед Россией ответственность». «Правительство признало мои действия правильными и отвечающими обстановке»[909]909
  Марушевский В. В…, с. 223, 224.


[Закрыть].

«Я глубоко убежден, – подводил итог последний начальник Генерального штаба русской армии ген. В. Марушевский, – что если удалось заставить население драться, то успех этого дела был достигнут только силой и крутыми мерами. Наше население настолько серо и политически неразумно, что какая бы то ни было работа с ним «языком» и бюрократическими приемами не только не допустима в данное время, но и преступна перед Россией»[910]910
  Доклад командующего войсками и члена правительства Северной области ген. – лейтенанта В. В. Марушевского Временному правительству Северной области 19.07.1919. (ЦГАОР СССР. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 16. Лл. 57–59.) (Белый Север, с. 358–360)


[Закрыть].

* * * * *

К подобным выводам приходил и начальник штаба VI армии красных, противостоящей войскам Марушевского, представитель генерального штаба б. русской армии ген. А. Самойло: «Войска в течение всей осени… состояли из мелких частей, собранных в большинстве случайно и вооруженных перед самым отправлением на фронт или даже в пути… Зачастую эти отряды заключали в себе элементы разложения, а обстановка требовала введения их в бой по прибытию на фронт»[911]911
  См. подробнее: Голдин В. И. Русский Север…, с. 481.


[Закрыть]. В этих условиях, пояснял Самойло, «вместо нормального развития операций понадобились беспощадные суды и расстрелы, не взирая на то, что некоторые части, полуодетые, полуголодные, стояли бессмысленно на фронте более четырех месяцев, потерпев северную осень с беспрерывными в 1918 г. дождями»[912]912
  См. подробнее: Голдин В. И. Русский Север…, с. 579.


[Закрыть].

Однако расстрелы не могут создать победоносной армии, указывал в своем докладе Ленину в январе 1919 г., главком вооруженных сил Советской республики И. Вацетис: «Дисциплина в Красной Армии основана на жестоких наказаниях, в особенности на расстрелах, но если мы этим, несомненно, и достигли результатов, то только результатов, а не дисциплины разумной, осмысленной, толкающей на инициативу… Достигнутое механическое внимание, основанное лишь на страхе перед наказанием, ни в коем случае не может быть названо воинской дисциплиной…». Дисциплина, основанная на смертной казни «не даст нам гарантии устойчивости»[913]913
  Вацетис И. И. Гражданская война. 1918 год. // Память. М., 1977, Вып. 2, с. 72, 74 (Литвин А…, с. 292)


[Закрыть].