Текст книги "Цветы со шрамами. Судьбы женщин в русской истории. Измена, дружба, насилие и любовь"

Провинциальная Анна Каренина

«Наутешалась с полюбовником?» – прошипел супруг, зажимая Александре рот. Он набросился на нее прямо с порога, повалил на пол. Александра беззвучно рыдала, крупные слезы бежали по ее щекам. Она вернулась ради детей, но сейчас будет подвергнута самому жестокому для женщины унижению. И кем подвергнута, собственным мужем!

«Ты принадлежишь мне, – губы графа обжигали, как раскаленное тавро. – Ты – моя собственность!»

Затрещала разрываемая ткань.

В селе Коровино Самарской губернии 13 ноября 1854 года 22-летняя красавица Екатерина Тургенева, урожденная Багговут, родила своему супругу, предводителю местного дворянства Леонтию Борисовичу Тургеневу, милейшую дочку. Окрестили малышку Александрой.

Росла Сашенька в родительском доме в Самаре. Когда девочке исполнилось десять лет, она поступила в Самарскую женскую гимназию, в возрасте шестнадцати лет превратилась в поразительную красавицу. На гимназистку Тургеневу засматривались и ровесники-подростки, и юнкера, и гусары, и даже преподаватели гимназии, включая бородатого священника, учившего девиц Закону Божиему.

Но Сашеньке и дела не было до восторженных взглядов. Девушка даже слышать не хотела о замужестве. Ее интересовало иное: Саша мечтала стать писательницей, при помощи живого слова бороться за счастье своего народа.

С юных лет кумиром Саши был ее двоюродный дядя, декабрист-эмигрант Николай Иванович Тургенев, заочно приговоренный Николаем I к вечной ссылке на каторжную работу. Дядя скончался во Франции в 1871 году в возрасте 82 лет, и 16-летней Саше так и не довелось его увидеть.

Зато гимназистка внимательно изучила свободолюбивые труды Николая Ивановича и под их впечатлением написала в год смерти дяди свое первое литературное произведение – повесть «Воля», в которой рассказывалось о тяготах жизни прислуги в дворянских поместьях.

После окончания гимназии Саша хотела начать писательскую карьеру, стать общественным деятелем или же устроиться работать в какой-то журнал или газету. Однако судьба распорядилась иначе.

На выпускном балу в гимназии в 1873 году – 18-летнюю красавицу приметил 24-летний граф Николай Александрович Толстой. Он был богат, красив и считался опытнейшим светским львом. В провинции Николай очутился из-за буйного характера: молодой граф так покуролесил в лейб-гвардии гусарском полку, что его выслали в Самару без права жить в Москве и Петербурге.

Иная барышня была бы счастлива вниманию со стороны Николая, но Саше граф совершенно не приглянулся. Рафинированный аристократ, с презрением отзывавшийся о народе, вызывал в душе племянницы декабриста лишь негативные эмоции. А вот родители Сашеньки были в восторге! Породниться с Толстыми, одной из богатейших и влиятельнейших семей страны, разве можно упускать такой шанс?

Вскоре Николай посватался к Александре Тургеневой, и родители заставили дочь принять предложение. Осенью 1873 года в Самаре состоялось торжественное венчание, вчерашняя гимназистка Саша стала графиней Толстой.

Буквально через два месяца после свадьбы Николай проявил тяжелый характер: публично оскорбил в нецензурной форме самарского губернатора Федора Дмитриевича Климова. О вопиющем событии узнали в Петербурге и вскоре было дано высочайшее повеление отправить графа Толстого в Кинешму под надзор полиции. Лишь благодаря хлопотам влиятельной родни Николай через полгода смог вернуться в Самару к супруге.

С 1874 и вплоть до 1880 года Александра строго раз в два года рожала мужу детей – дочерей Елизавету и Прасковью, сыновей Александра и Мстислава. Несмотря это, характер Николая Александровича не изменился, даже стал хуже.

Так, после появления на свет в 1878 году сына Александра невероятно ревнивый граф заподозрил жену в измене и… стрелял в нее из пистолета. К счастью, промахнулся.

К 1881 году жизнь в браке стала для Александры совершенно невыносимой.

Молодая графиня жаждала творческой самореализации, читала прогрессивные книги, свято верила в идеалы молодежи, прежде всего народников. Супруг, холодный, циничный аристократ, насмехался над устремлениями жены и даже запрещал ей писать.

В конце осени 1881 года на светском вечере в Самаре 27-летняя Александра познакомилась с 29-летним либералом-народником Алексеем Аполлоновичем Бостромом. Его недавно избрали на должность председателя уездной управы в городке Николаевск (ныне – г. Пугачёв), и он сразу же начал бороться с коррупцией.

Честность и принципиальность Бострома, его невероятное желание изменить Россию к лучшему, святая вера в русский народ поразили Александру. Кроме того, Алексей Аполлонович со светлыми волосами, аккуратной бородкой и голубыми добрыми глазами был очень привлекателен. Александра влюбилась.

В ноябре 1881 года графиня А. Л. Толстая, оставив мужа и детей, внезапно уехала в Николаевск.

Николай Александрович был взбешен, шокирован, раздавлен. Одно за другим слал жене письма, умолял вернуться, угрожал, обещал за свои деньги опубликовать ее книгу, грозил, что Александра никогда не увидит детей. В каждом письме Толстой намекал, что рано или поздно расправится с разлучником Бостромом. К уговорам присоединились родители: мать и отец выражали готовность отказаться от дочери, если та не вернется к мужу.

Александра не выдержала давления и прибыла в Самару. Едва женщина ступила на порог, как Николай Александрович набросился на нее и посреди гостиной взял то, что ему причиталось «по праву».

Через два месяца Александра узнала, что в очередной раз беременна, и поняла, что рождение ребенка, скорее всего, навсегда лишит ее возлюбленного и привяжет к мужу. Графиня написала Алексею Бострому отчаянное письмо:

«Первое и главное, что я почти уверена, что беременна. Желать так страстно ребенка от тебя и получить ребенка от человека, которого я ненавижу. Понимаешь, что теперь все от тебя зависит. Скажешь ты, что не будешь любить его ребенка, что этот ребенок не будет нашим ребенком, и я должна буду остаться…»

Алексей ответил, что примет ребенка как своего и будет любить как родного сына. В 1882 года Александра Толстая, находившаяся на втором месяце беременности, во второй раз сбежала от мужа к Алексею Бострому.

Через месяц в Николаевск заявился Николай Александрович Толстой. Граф больше не собирался уговаривать жену. Он приехал с одной целью – передать Бострому вызов на дуэль. Алексей Аполлонович, прогрессивный молодой человек, вызов отклонил, сославшись на то, что «мы живем не в те времена, чтобы стреляться, как дикари». Раздосадованный Толстой пригрозил Бострому смертью, проклял жену и уехал из Николаевска.

В августе 1882 года Алексей Бостром и Александра Толстая ехали в поезде из Самары в Сызрань. На станции Безенчук в их купе 1-го класса ворвался граф Николай Толстой и выстрелил в Алексея Аполлоновича. Молодой мужчина получил ранение в ногу.

Толстого тут же скрутили проводники. Александра Леонтьевна лишилась чувств.

Стрельба на станции Безенчук стала общероссийской сенсацией. О семейной драме Александры Толстой говорили повсюду. В прессе графиню назвали «провинциальной Анной Карениной». История Александры и правда во многом напоминала житейскую коллизию из книги, написанной Львом Николаевичем Толстым, кстати сказать, четвероюродным дядей подсудимого графа Николая Александровича Толстого.

Пока готовился суд, графиня Толстая родила сына. Назвали мальчика Алексеем.

Симпатии публики были на стороне Николая Александровича. В глазах общества он защищал семейные устои, честь своих детей. Александра Леонтьевна же представлялась многим распутной и бессердечной женщиной.

Суд оправдал графа Толстого и расторг брак. Графине Толстой было вынесено предписание «находиться во всегдашнем безбрачии». Обвенчаться с Алексеем Бостромом она теперь не могла.

Бострома не переизбрали на должность председателя уездной управы в 1883 году. Единственным средством к существованию для Алексея Аполлоновича, Александры Леонтьевны и маленького Алеши стал хутор Сосновка.

Граф Толстой лишил неверную жену возможности видеться с детьми. Родители писали Александре Леонтьевне, что бывший муж воспитывает детей в ненависти к ней.

«Умоляю вас не проклинать меня перед детьми. Это говорю не ради меня, а ради них. Для них это будет вред непоправимый. Скажите, что я уехала куда-нибудь, а потом со временем, что я умерла. Действительно, я умерла для них… Детей я вам оставила потому, что я слишком бедна, чтоб их воспитывать, а вы богаты».

Николай Александрович даже не подумал прислушаться. Напротив, стал еще активнее настраивать детей против матери.

Утешением для Александры Леонтьевны стали сынок Алеша и творчество. Графиня Толстая много писала, публиковалась в «Самарской газете», журнале «Русское богатство», «Саратовском листке», других изданиях. Тонкий ручеек гонораров служил большим подспорьем для семьи в трудные времена.

Заметив у сына желание сочинять, Александра Леонтьевна всячески поощряла его, учила Алешу писательскому мастерству и журналистике.

Одновременно графиня начала многолетнюю тяжбу с бывшим мужем о законности рождения сына, настаивая, чтобы у Алексея были отцовские фамилия, отчество и титул.

Николай Александрович Толстой скончался в Ницце от инфлюэнцы 9 февраля 1900 года. Александра Леонтьевна хотела побывать на похоронах бывшего мужа, но старшие дети категорически воспротивились.

В 1901 году суд постановил вернуть семнадцатилетлетнему Алексею Бострому имя настоящего отца. Так на свет появился граф Алексей Николаевич Толстой, будущий великий русский писатель, создатель советской фантастики. «Третий Толстой», как называли Алексея Николаевича в СССР.

Вот только матери не довелось узнать о славе сына. Александра Леонтьевна Бостром скончалась 25 июля 1906 года в Самаре от менингита. Ей был 51 год.

Так сложилась жизнь женщины, которая в юном возрасте вышла за нелюбимого человека по настоянию родителей и почти повторила судьбу самой трагической героини русской литературы – Анны Карениной.

Пятилетняя невеста

Невесту в хоромы внес на руках отец. Пятилетняя малышка, хлопая глазками, с испугом смотрела на собравшихся бояр да бородатых дьяков.

«А вот и наша девица-краса, – смеясь, сказал великий князь. – Покажь Ивану невесту, Борис Александрович».

Отец, улыбаясь, опустил дочку на пол. Великий князь подтолкнул навстречу смущенного мальчика.

«Бери невестушку за руку, Иван», – приказал князь. Мальчик, краснея до корней волос, повиновался.

«Во имя отца, и сына, и святаго духа», – козлиным голосом запел дьячок.

Встолице Тверского великого княжества, в 1442 году родилась девочка, назвали которую Марией. Отцом малышки был местный князь Борис Александрович Тверской, матерью – Анастасия, дочь удельного князя Можайского, родоначальника князей можайских Андрея Дмитриевича. По материнской линии Мария приходилась внучкой великому князю Московскому и Владимирскому Дмитрию Ивановичу Донскому.

Во время междоусобной войны на Руси в 1447 году князь Василий II Темный, теснимый своим главным противником, Дмитрием Шемякой, сыном великого князя Юрия Дмитриевича, оказался в Твери. Таким образом Борис Александрович Тверской стал вершителем судьбы московского князя. Борис не выдал Василия противнику, напротив, отнесся с огромным уважением, дал приют и подмогу. Василий Темный в благодарность предложил обручить дочь Бориса, пятилетнюю Марию, со своим семилетним сыном Иваном, которого называл Иван Горбатый.

Борис Александрович с радостью согласился. С обручением тянуть не стали: оно прошло в Твери с невероятным размахом. Для тверичан, равно как и для московитов, было очень важно получить сильного союзника во времена тяжелой смуты. Вот как писал об этом событии тверской инок-летописец Фома:

«И бысть радость велиа. Но якоже и преди рекохомъ, но обратил Богь плач на радость. И москвичи же радовашеся, яко учинися Москва Тферь, а тферичи радовашеся, якоже Тьферь Москва бысть, но два государя воедино совокупишася».

Вскоре после обручения Василий Темный отправился отвоевывать Москву у Дмитрия Шемяки. Мальчик Иван сопровождал отца. Василию удалось занять Москву и вновь утвердиться на великокняжеском престоле. Однако его враги не желали сдаваться, междоусобная война продолжалась.

В конце 1448 года имя восьмилетнего Ивана Васильевича начинает упоминаться в летописях в качестве единственного наследника престола и великого князя. В 1452 году отец назначил двенадцатилетнего мальчика главой войска для похода на устюжскую крепость Кокшенгу. Конечно, при Иване находились опытные воеводы, которые в основном и командовали на поле боя, но после успешного взятия крепости вся слава досталась наследнику. Василий Темный возлагал на сына огромные надежды и стремился как можно скорее создать ему репутацию талантливого военачальника и государственника.

Битва при Кокшенге стала одним из последних сражений междоусобной войны на Руси. Дмитрий Шемяка к тому моменту был практически разбит, шансов как-то выправить дела у него не было. Междоусобица русская пошла на убыль.

В 1452 году княжич Иван с дружиной возвратился в Москву. Здесь его уже ожидала десятилетняя невеста Мария. Венчание состоялось 4 июня 1452 года в Спасском соборе Московского кремля – Иван и Мария спустя пять лет после обручения стали мужем и женой.

Борис Тверской дал за дочерью богатейшее приданое, в том числе жемчужное украшение – «саженье», ставшее впоследствии причиной большого скандала при московском княжеском дворе.

В 1458 году шестнадцатилетняя Мария родила сына – Ивана Молодого. Ее восемнадцатилетний супруг был невероятно счастлив.

Зимой 1462 года тяжко захворал Василий II Темный. Сухотная болезнь (туберкулез) отнимала у него все силы. Василий приказал лечить себя прижиганиями: в соответствии с лечебной практикой того времени на теле князя сжигали куски бересты. В результате на местах многочисленных ожогов образовалась гангрена, от последствий такого «лечения» князь Василий скончался.

Новым великим князем московским стал 22-летий сын Темного, Иван III Васильевич.

Княгиня Мария Борисовна отличилась большим вниманием к народу. Летописец называл ее «доброй и смиренной», а также отмечал, что она сильно преуспела в «книжной премудрости».

Иван III был очень счастлив в браке: красавица-супруга не давала ему ни малейшего повода для ревности, полностью посвящая себя семье. Казалось, Иван и Мария будут жить долго и безоблачно, но судьба распорядилась иначе. В апреле 1467 года Иван отправился в Коломну по княжеским делам. В его отсутствие 25-летней Марии внезапно стало плохо, и она скончалась. Придворные, руководила которыми свекровь великой княгини Мария Ярославна, дочь князя Ярослава Боровского, похоронили Марию Борисовну 24 апреля, на второй день после смерти. Поспешные похороны вызвали в народе подозрение, что Мария Борисовна умерла «от смертного зелия».

Срочно вернувшийся в Москву князь был крайне опечален и разгневан произошедшим. Однако обвинять мать в убийстве жены не стал. Подозрение высказал служанке Наталье, жене княжеского дьяка Алексея Полуектова. Говорили, что Наталья «княгинин пояс посылала к ворожее». Князь запретил дьяку и его супруге показываться на глаза в течение шести лет. Столь мягкое наказание, вероятно, было связано с тем, что Иван не до конца верил в версию об отравлении.

Шесть лет князь Иван проходил в холостяках, а в 1473 году решил все же жениться. Государственные интересы требовали заключения международного брака. Поэтому Иван Васильевич взял в жены константинопольскую царевну Софью Палеолог.

Именно Софья Палеолог и оказалась в центре скандала с участием жемчужного саженья первой супруги князя Марии Тверской. В 1483 году Иван III решил подарить какое-нибудь ценное украшение своей невестке Елене Волошанке, жене Ивана Молодого, родившей великому князю внука Дмитрия. Тут же государь и вспомнил о саженьи Марии Борисовны. Кому его дарить, если не супруге единственного сына Марии?

Бросились искать, туда-сюда, а саженья-то и нет. Оказалось, что его присвоила себе Софья Палеолог, а затем подарила племяннице Марии Андреевне Палеолог, супруге князя Верейского Василия Михайловича.

Иван III крепко осерчал и приказал Марии Андреевне немедленно вернуть саженье. Василий Михайлович выразил неудовольствие, что княжеская чета так дурно поступила с его супругой. Слово за слово – и московские ратники уже готовились выдвинуться в Верею. Князь Василий Михайлович, забрав супругу и детей, от греха подальше сбежал в Литву, предварительно вернув Ивану III саженье Марии Борисовны. Верейский княжий удел ликвидировали.

Скандал с жемчужным украшением много говорит о тех чувствах, что испытывал к первой супруге Иван III. Так получилось, что его обручили с пятилетней Марией в возрасте семи лет, женили на ней двенадцатилетним мальчишкой. Однако это тот редкий случай, когда династический брак был осенен невероятно нежной, вечной любовью.

За басурманина

«Басурмане слишком грубы в опочивальне». Настя не раз слышала это от сенных девиц. А теперь ее, боярышню, родной отец отдает за татарина, инородца! Давно ли скакали по Руси татарские полчища, осыпая города стрелами, угоняя девок в полон, где творилось с ними страшное? И вот, когда Русь победила, когда великий князь Московский сокрушил хана да сделал его своим верным вассалом, ее, Настю Мстиславскую, отдают басурманину на поругание!

Боярышня упала на постель и зарыдала. Страшное, ухмыляющееся лицо басурманина чудилось ей повсюду, бедная девушка была уверена, что никогда в жизни не бывать ей счастливой.

Юная боярышня Анастасия Ивановна принадлежала к славному роду Мстиславских, в жилах ее текла кровь русской царицы Софьи Палеолог. Отец Анастасии, Иван Федорович Мстиславский, был наместником новгородским. Мать, Анастасия Владимировна Воротынская, являлась родственницей Ивана Федоровича Телепнева-Оболенского по прозвищу Овчина – фаворита царицы Елены Глинской, матери Иоанна Грозного.

Анастасия воспитывалась как настоящая царевна, родители были уверены, что супругом ее станет особа царских кровей. Однако девица, как тогда говорили, вошла в тело, стала настоящей красавицей, но подходящего жениха все не было. Поняв, что на Руси царевича для дочери не сыскать, боярин Иван Федорович обратил взгляд на восток. И тут же нашел того, кого нужно.

Михаил Кайбалович Звенигородский был царевичем астраханским, внуком одного из последних астраханских ханов Ак-Кубека. Михаил Кайбалович перешел в православную веру совсем недавно, до крещения звался Муртазой-Али.

В Московии Звенигородский стал главой Боярской думы, а значит, вторым лицом в государстве после царя. Иван Федорович несказанно обрадовался вдруг пробудившемуся интересу Михаила Кайбаловича к его дочери.

«За басурманина выдают Настю», – тревожно шептались девки в тереме, не думая о том, что после крещения Михаил перестал быть басурманином, то есть мусульманином.

Однако имелись у Михаила Кайбаловича и настоящие недостатки. Так, он был вдовым стариком, больным да немощным. Боярышня Анастасия, которой еще и двадцати лет не исполнилось, горько плакала, узнав, кого отец назначил ей в мужья. Но поделать ничего было нельзя.

Старик-царевич, впрочем, недолго пробыл супругом Насти. Примерно через год после заключения брака он скончался, оставив жене немалые богатства. Детей пара не завела, хотя отец Анастасии всячески настаивал на скорейшем появлении наследников.

Новоиспеченная вдова вскоре обратила на себя внимание самого царя Ивана Грозного. Государь заявил, что негоже девке молодой да красивой оставаться без мужа. Тем более, что у Ивана Васильевича был на примете жених для Анастасии, и жених хоть куда. Когда Насте сообщили, кого имел в виду царь, она лишилась чувств – снова басурманин.

«Басурманина» звали Саин-Булат, он был правнуком Ахмат-хана, последнего правителя Золотой Орды, в политической зависимости от которого находились московские князья. Отец Саин-Булата, Бек-Булат, был астраханским царевичем, как и первый муж Анастасии, однако принадлежал к гораздо более древней и знатной ханской ветви – Тукатимуридов, прямых потомков Чингисхана.

Саин-Булат вместе с отцом Бек-Булатом перешли на службу к Ивану Грозному и исполняли долг верой и правдой. В конце 1560-х годов Иван Васильевич посадил Саин-Булата во главе Касимовского ханства – марионеточного феодального государства татар, созданного в 1452 году в среднем течении Оки на территории современной Рязанской области.

В июле 1573 года Иван Грозный потребовал от Саин-Булата окреститься и принять русское имя – Симеон. Касимовский хан даже не подумал перечить великому государю и смиренно исполнил его повеление: давно минули те времена, когда Чингизиды диктовали свою волю московским князьям.

Весной 1575 года Симеону Бекбулатовичу объявили, что государь желает женить его на Анастасии Мстиславской, дочери князя Ивана Федоровича Мстиславского. Симеон хорошо знал Ивана Федоровича, неоднократно сражался с ним бок о бок в битвах Ливонской войны и был рад породниться со Мстиславскими. Анастасия горевала, не хотела идти за касимовского хана.

Вскоре произошло нечто совершенно удивительное, не имеющее аналогов не только в отечественной, но и в мировой истории. Осенью 1575 года царь Иван Грозный внезапно заявил об отречении от престола в пользу касимовского хана Симеона Бекбулатовича. Неслыханно!

Все – народ, придворные, иностранцы – гадали: что за блажь втемяшилась в светлую голову государя Ивана Васильевича? Но никто не мог дать вразумительного объяснения.

Осенью того же года Иван Грозный в Успенском соборе Кремля по всем правилам посадил Симеона Бекбулатовича на царство, сделав его Великим Князем всея Руси. Сам же Иван с семьей удалился из Кремля и поселился на Петровке, взяв себе имя Ивана Московского. Государевы палаты, пышный двор, кареты – все осталось Симеону Бекбулатовичу. Грозный же ездил по Москве «просто, как боярин, в оглоблях».

Несмотря на всю странность и даже дикость произошедшего, жених Анастасии Мстиславской из касимовского хана превратился вдруг в государя. В 1575 году в Кремле в присутствии Ивана Московского состоялась пышная свадьба: царь Симеон венчался с боярышней Анастасией. После церемонии Мстиславская стала царицей московской.

Уже при первой встрече Анастасия влюбилась в Симеона, который оказался молодым стройным красавцем. Но главное – у него была невероятно добрая, отзывчивая душа. Симеон души не чаял в невесте, называл ее своею царицей и всячески оберегал.

Правление Симеона, представляя, по сути, маскарад, внешне ничем не отличалось от правления других русских государей. Симеон и Анастасия восседали на тронах в Грановитой палате, на них были царские одежды. Придворные оказывали монаршим особам положенные почести, благоговели перед ними ничуть не меньше, чем пред Иоанном Грозным.

Царь Симеон заседал во главе Боярской думы (земских бояр, у Ивана Грозного и Дума была своя), издавал государственные указы, подписанные своим именем. Иван Московский, отправляя с Петровки письма государю, соблюдал уничижительную форму общения с царем:

«Государю великому князю Семиону Бекбулатовичю всея Русии Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом да с Федорцом, челом бьют».

Отправляясь на аудиенцию к царю, «Иванец Васильев» приниженно кланялся, просил государевой милости за себя и за детишек. Вся полнота власти при этом сохранялась за Грозным.

В народе поговаривали, что царь посадил басурманина на царство, чтобы избежать гибели, якобы предсказанной ему в 1576 году. Гораздо правдоподобнее выглядит версия современника Грозного, английского посла Джайлса Флетчера:

«К концу года заставил он нового государя отобрать все грамоты, жалованные епископиям и монастырям, коими последние пользовались уже несколько столетий. Все они были уничтожены. После того, как бы недовольный таким поступком и дурным правлением нового государя, он взял опять скипетр и будто бы в угодность церкви и духовенству дозволил возобновить грамоты, которые роздал уже от себя, удерживая и присоединяя к казне столько земель, сколько ему самому было угодно».

Таким образом, Симеон Бекбулатович был нужен Ивану Грозному лишь для того, чтобы лишить монастыри их исторических земель, не навлекая на свою особу ни Господнего, ни народного гнева. Теперь Иоанн Васильевич повсюду костерил «плохого царя» Симеона за «обиду» монастырям, а сам был как бы ни при чем.

Симеона царь выбрал как представителя рода Чингизидов, то есть человека, в венах которого текла кровь государей, когда-то владевших русскими землями. Кроме того, Симеон был верным, незлобивым, послушным и не нес Ивану никакой опасности.

Правление Симеона Бекбулатовича продолжалось 11 месяцев. Все это время Анастасия Мстиславская была русской царицей.

После «свержения» Симеона Иван Грозный пожаловал бывшему царю Тверское великое княжество. Это был невероятно щедрый, но вполне заслуженный дар.

Пара переехала в Тверь на княжение. За несколько лет Анастасия подарила мужу сыновей Федора, Дмитрия, Иоанна, дочерей Евдокию, Марию, Анастасию. Дети великого князя и великой княгини Тверских имели уникальную родословную: они являлись последними потомками Ивана III и Софьи Палеолог (не считая Ивана Грозного и его потомства) и одновременно потомками Чингисхана, Тукатимуридами. К несчастью, царское происхождение стало роковым для отпрысков Симеона и Анастасии.

В Твери великокняжеская чета жила богато. В их распоряжении был великолепный дворец, огромный княжеский двор, собственные бояре и стольники. В отличие от пребывания на русском престоле, в княжестве Тверском Симеон правил вполне свободно, судил и миловал «людишек своих». Построил шатровую церковь, которая сохранилась до наших дней и по праву считается великолепным образцом русской архитектуры XVI века.

Иван Грозный умер 18 марта 1584 года, на царство заступил его сын Федор Иванович. При Федоре положение Симеона тоже оставалось вполне благополучным, но вот после его смерти в 1598 году великое княжение Бекбулатовича в Твери затрещало по швам.

Всесильный Борис Годунов прекрасно понимал, что он, всего-навсего шурин царя Федора, имеет гораздо меньше прав на трон, чем коронованный самим Грозным Симеон, а главное – его дети, потомки Софьи Палеолог.

Между тем вокруг великого князя Тверского начали объединяться силы, противостоящие Борису. Годунов не стал ожидать, пока сторонники Бекбулатовича окрепнут, и 17 февраля 1598 года короновался как Государь, Царь и Великий Князь всея Руси Борис, основатель новой династии Годуновых.

Принося присягу царю на верность, бояре должны были произносить следующую фразу:

«Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотети видети».

Симеона, который, кстати сказать, в тронных спорах совершенно не участвовал и все время находился в Твери, лишили великокняжеского удела и сослали с семьей в тверское село Кушалино. Годунов приказал Симеону и Анастасии постричься в монашество, что те и сделали. Бывший царь постригся под именем Стефан, царица – под именем инокини Александры.

У супругов отняли все: удел, драгоценности, деньги. Более того, в Симоновом Успенском монастыре, где заточили семейство, бывший царь ослеп, согласно утверждению из Никоновской летописи, не без участия Бориса Годунова:

«Враг вложи Борису в сердце и от него Симеону быти ужасу… и повеле его ослепити».

Анастасия, Симеон и их дети жили в скудости, а как только кто-то в Москве поднимал голос за «ивановского царя», напуганный Борис Годунов тут же приказывал ужесточить содержание неугодных. Ничуть не улучшилось их положение и после смерти в 1605 году царя Бориса. Вознесенные на самый верх Смутным временем Лжедмитрий I, Василий Шуйский, Лжедмитрий II ощущали от Симеона и его детей смертельную угрозу и всячески способствовали ухудшению их существования.

Увы, тягости лихолетья подкосили здоровье инокини Александры, бывшей царицы Анастасии, и 7 июня 1607 года она скончалась.

Похоронили ее на кладбище Симонова монастыря.

А далее один за другим начали умирать дети Симеона и его горячо любимой супруги. Вскоре от большой семьи, где было четверо законных наследников русского престола, остался только слепой старец Стефан, в котором никто бы не узнал блестящего касимовского хана, гордого русского царя и всесильного Тверского князя Симеона Бекбулатовича.

Царь Василий Шуйский на всякий случай отослал старца Стефана сначала в Кирилло-Белозерский монастырь на Вологодчине, а затем и вовсе спровадил его на Соловки. Симеону пришлось на островах тяжко, и он постоянно отправлял в столицу грамоты, умоляя государя вернуть его на житие в Кирилло-Белозерскую обитель.

В 1612 году при номинальном Государе, Царе и Великом Князе всея Руси, польском королевиче Владиславе Жигимонтовиче, инока Стефана вернули в город Кириллов, а уже после воцарения Михаила Романова – в Москву. 5 января 1616 года человек, правивший Русью при живом Иване Грозном, скончался. По просьбе старца его похоронили в Симоновом монастыре рядом с драгоценной супругой и детьми. На надгробии с соизволения Михаила Романова было выбито:

«Лета 7124 году генваря в 5 день преставился раб Божий царь Симеон Бекбулатович во иноцех схимник Стефан».

Так сложилась судьба царя-«басурманина» и женщины, которая боялась выходить за него замуж, а в результате получила верного, доброго, любящего и преданного супруга.