Текст книги "Записки хирурга. роман"

Записки хирурга
роман
Ведагор

Русские люди неустанно работают на преображение себя и окружающих от человекообразия к Человечности!

А. Дюма

Не суйся со своим уставом в чужой монастырь!

Русская народная пословица

© Ведагор, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

В романе «Записки российского хирурга», который Вы держите в руках, – имена, фамилии, даты, места действия и события не соответствуют реальности. Если Вы посчитаете, что здесь некое жизнеописание – Ваше право. Но это не более чем роман.

Автор желает Вам здоровья, счастья и удачи. Любите и будьте любимы. Хотите и получайте. Страдайте и наслаждайтесь. Верьте и надейтесь. Боритесь и побеждайте. Бороться и побеждать начинайте с себя, так как победить другого – не трудно.

Пролог

За горами, за долами, за синими лесами, на берегах подковообразной, зеркального цвета, бухты, раскинулся портовый город. Редкий день – ни одного ветерка, вода как расплавленный свинец. От корня Западного мола, направляясь к Мысу Любви, по бетонной набережной, тяжёлой трусцой бежал толстый молодой человек.

Его состояние и внешний вид настораживали редких, встречных, прохожих: кирзовые сапоги хлюпали, а ватная телогрейка и триковый костюм, – были пропитаны едким, пахучим, солёным потом. В руках он держал по трёх килограммовой гантеле; на поясе болтался тяжёлый водолазный пояс с грузами. Ранним сентябрьским утром 1968 года было довольно жарко. Здесь – на юге Великого Союза, утренняя прохлада появлялась не ранее середины октября. Но останавливаться ему было нельзя – это признак слабоволия.

«Эй, жирный!» – гаркнула ему рано проснувшаяся толстуха со второго этажа – «Помочь?» Он ответил ей выразительным жестом и продолжал бег. Юноша двигал уставшими конечностями из последних сил, но, хоть и медленно, приближался к заветной цели. Молодуха издевательски смеялась на своём балконе, её подушкообразные груди тряслись, колыхая пропитанный кухонной грязью и потом халат. «Ну давай, забегай, если что!» – продолжала веселиться она, дымя согнутой вертолётом «беломориной».

А молодому фанатику было не до шуток – меньше года осталось до вступительных экзаменов в военно – медицинскую академию, но его фигура залежами жира вызывала насмешки окружающих, да и успехов в школе не наблюдалось. Его мечта стать хирургом и эффективно помогать людям, вырезая ножом болезни – была под угрозой. Страх опозориться, остаться за бортом комом скручивал желудок и высушивал ноги – именно это он чувствовал буквально. В армии не служат только педики – это знали все люди великой страны.

Исаев бежал из последних сил, выпятив челюсть и сжав гантели в руках. «Я не сдамся ни за что» – упрямо думал он, продолжая свой жалкий и запредельно трудный бег – «я стану хирургом, и у меня будет большая семья».

Часть I. Потомок Баты

Позади остался скорбный памятник погибшим рыбакам, поросшая туей, оливками и акацией набережная. Дома его встретила мать: она, как всегда – собирала сыновей в школу. Дом находился на равном расстоянии от двух средних школ, и по велению управления образованием города, распределявшего списки подлежавших обучению в школах, младший сын ходил в одну, а старший – в другую. Младший брат уже ушёл. Исаев, принимая прохладный душ, с досадой щупал себя за излишние складки жира. Одевшись, у стола на маленькой кухне, он попробовал отказаться от скромного завтрака, но мать убедила его копить силы для великих дел. Без еды – сил не будет, говорила она. Исаев взял папку с тетрадями и, скользя, с грохотом спустился по покатой лестнице со второго этажа. Нижняя соседка визгливо закричала в ответ на шум: она хорошо помнила, как Исаев, играя в хоккей на асфальте, размахнувшись – выронил клюшку и высадил ей раму окна со стёклами. До школы короткий путь по зелёной тенистой улице. Новая, светлая, из белого силикатного кирпича, – она стояла на берегу моря. Минут за пятнадцать до начала занятий на просторном школьном дворе, размеченном белой краской для построений, начали собираться дети. По принадлежности к различным классам – а, б, в – кучковались чисто одетые молодые люди, затем появлялись учителя. Круг друзей Исаева – бэшники – состоял из представителей различных слоев общества. Сын рыбака из рыбколхоза улыбчиво вытирал поврежденный осколками глаз беспалой рукой: недавно на перемене он пытался разобрать запал гранаты, найденной в окопе на Малой Земле, и пострадал от этого больше всех окружающих. Как всегда мерялись силой при встрече сын кагэбэшника и сын музыканта: они были самые здоровые и сильные в кампании и старались выяснить, кто же из них двоих сильнее. Тихо покуривал в пригоршню ароматную болгарскую сигарету Джебел без фильтра потомок рабочей интеллигенции Альчо. Прозвенел звонок, и друзья весело пошли на урок английского языка: сегодня предстояла забава. Рано созревший и худой как глист одноклассник Вовочка смеялся громовым голосом, предвкушая интересное развлечение. Дело в том, что преподаватель иностранных языков Нина Петровна была молода, красива, её тело праздновало под короткими юбками. Внешний вид молодой женщины полностью выбивал мыслительную деятельность у многих юношей; они часто спорили, какое она одевает бельё.

Сегодня Вовочка решил положить конец всем спорам: он прикрепил зеркальце на носке туфель и намеревался сесть на переднюю парту. По его мнению, изображение в зеркальце могло дать ответ на все вопросы молодых страдателей. Весело толкаясь, они заняли светлый класс с мраморными подоконниками, и расселись по местам. Почти все оказывали разнообразные знаки внимания своим одноклассницам: развязывали бантики на косичках, прикасались к чувствительным частям тела.

Вошла «англичанка». Поздоровались. Молодая женщина почти сразу заметила солнечный зайчик между своих коленок и покраснела. Как позже Вовочка сообщил, со времени начала урока удалось рассмотреть многое – взволнованный его рассказ слушала вся истекающая соками мужская кампания. Для любознательного Вовчугана приключение закончилось не совсем весело: англичанка, увидев, что он часто заглядывает под стол, что – то заподозрила и настоятельно попросила его выйти. Пришлось грубияну ждать всех пацанов во дворе школы возле туалета.

Перемена – весёлое время, и друзья решили искупаться. На берегу неподалеку от школы морстроевская бригада поставила далеко выдающуюся от берега техническую эстакаду – на железобетонных массивах лежала толстая труба, по которой скачивали с барж морской песок для строительства. Веселая кампания, оставив портфели в классе, выбежала со школьного двора. Шумно озвучив шаткий настил, они быстро разделись и стали прыгать в воду под сигарообразное брюхо рефулерной трубы. В их действиях была жесткая последовательность: вначале «грел воду» прибежавший первым. Он держался на воде лицом к товарищам, готовый коснуться руками того, кто бросался за ним. Если ему это удавалось, то роли менялись. «Прыгай, Исай!» – и первым прыгнул Исаев, на него свалилось сразу несколько тел, в воде образовалась шапка из пены, в которой было трудно найти ловких ныряльщиков. Наверху поверхность воды кипела от их движений, а брызги волн через бетонный массив заставляли воду пузыриться, подобно игристому Абрау-Дюрсо. Дети безо всяких затруднений держали дыхание и посверкивали друг другу блестящими воздушными пузырьками. Изгибаясь дельфинами, они спускались вниз вдоль поросших мидиями, рапанами и гребешками стен бетонных массивов основания рефулерной пристани. Внизу светлым золотистым пятном притягивала песчаная поляна, окруженная стеной бурых водорослей. У основания массивов водоросли шевелились от природного течения. Здесь, в зловещих пещерах, вымытых потоками, прятались каменные и травяные крабы, креветки, морские коньки, иглы. Несоразмерно большими пастями зевали ерши и бычки. Кое-где проходы между массивами были сквозными, и дети проплывали вдоль бетонных монументов, обдирая кожу ракушками. Считалось удачей найти большого рапана, и сегодня снова повезло Исаеву – он отодрал от мидий здоровенный экземпляр, вполне пригодный для сувенира.

Рапана в Черном море иммигрант, – самая большая черноморская улитка – хищник. Высота ее раковины достигает 12 см, ширина – 8 см. Она питается мидиями и устрицами. Впервые появившись в Черном море у советских берегов в 1946 г. в районе Гудаутской банки, и хищнически уничтожив почти полностью скопления устриц, она быстро распространилась по всему морю. Говорят, что ее привезли океанские корабли в своих льяльных водах, которые сливались при необходимости без всякого контроля. Исследования показали, что вид расширил свой ареал, населив, кроме прибрежий со скалистым основанием, более глубокие зоны моря с илистым дном. На некоторых участках вид развился до такой степени, что стал угрожать промысловым запасам мидии. Нередки были случаи, когда всего за 15—20 минут в драги промысловиков для ловли мидий попадало по 500—1000 экземпляров рапаны. Городские рыбаки приспособили для ловли этих ракушек металлические, решетчатые ящики и таскали их на своих маломощных лодочках по каменистому дну бухты, чтобы потом из ракушек сделать сувениры. Но мальчишки все делали гораздо проще – они отдирали прекрасных хищниц от облюбованного ими обеда и складывали их к себе в плавки, чтобы на берегу разобраться с ними, – обычно сварить и съесть.

Однако если предполагалось изготовить сувенир – применение огня было нецелесообразным, потому что перламутр терял свой товарный вид, трескался, и крошился. Для приготовления сувениров требовалось отодвинуть щит моллюска пальцем, в доступных пределах раздавить и выковырнуть мускулистое тело, выбить его остатки гидродинамическими ударами об поверхность воды. Для этого надо было стоять лицом к воде и раструбом раковины быстрыми, резкими ударами погружать рапан в воду. Обычно, после нескольких ударов, улитка вылетала ошметками вместе с брызгами воды, и старатель становился обладателем красивой и чистой раковины. Оставалось просушить ее в тени и покрыть лаком. Невнимательный мастер, оставивший внутри раковины хоть часть моллюска, рисковал получить отвратительный запах гниющего мяса, который сводил «на нет» все сувенирные достоинства раковины. Исаев закончил вытряхивать упрямого моллюска и промыл раковину. Мальчики, отряхнувшись от воды, и кое – как обсушив носовыми платками мокрые тела непросохшие ныряльщики вернулись в класс.

Занятия в школе прошли бы как всегда быстро и незаметно, если бы на уроке биологии не начал раздаваться методический щёлкающий звук. Учительница Майя Степановна, прозванная Стропилой за размеры своего тела, тщетно вглядывалась в лица учеников. Ни один не шевелился. Вдруг раздался взрыв. Из отверстий для чернильниц на задней парте стал выходить, как из жерла вулкана, синеватый дым. Бледное лицо Башмака – одного из учеников – приняло виноватый вид, когда Стропила вырвала из его рук пугач – Г образно изогнутую медную трубку с отверстием, а в ней изогнутый гвоздь на резинке. Башмак забыл, что в трубке оставалась набитая ранее сера от головок спичек.

С криками: «Придёшь с матерью в школу! Хулиган!». – Стропила следующим движением хотела вышвырнуть из класса портфель, но тот с металлическим звуком тяжело рухнул на пол и раскрылся. Он был доверху набит ржавыми мелкокалиберными снарядами и минами. Стропила не смогла произнести ни слова. Школу эвакуировали. Сапёры, которых каждый день вызывали по таким поводам то на один, то на другой конец Малой Земли, ворча, укоризненно качали головами. Полный молодой человек не стал дожидаться конца разборок, – предстояла тренировка.

Дети любили свою школу. Исаев не помнил ни одного факта вымогательства со стороны учителей со времен своей школьной юности. Может быть, потому что по всем поводам в школу вызывали его мать. Иногда преподаватели были грубы, превышали свои полномочия. Так, однажды классная руководительница сказала толстяку – Исаеву: ты, наверное, инвалид и детей у тебя не будет! Это был такой удар, который он запомнил надолго – над ним смеялся весь класс. На перемене его дразнили знакомые и незнакомые школяры: жиро – мясо комбинат, промсосиська лимонад! Оскорбление взрослой женщины – пусть даже вызванное вредным характером ученика – действует очень долго и заставляет контролировать многие свои действия и подходы к жизни. Исаев решил стать красивым, здоровым, стройным и сильным. Поиски подходящего для этого перехода в иное состояние вида спорта были долгими.

Подъем городского баскетбола в 70-е гг. стал возможен благодаря массовому развитию этого вида спорта, хорошей работе в детских спортивных секциях, в учебных заведениях и трудовых коллективах, созданию добротной материально-технической базы, а также подвижнической деятельности тренеров, инструкторов и преподавателей физкультуры. Этот высокий уровень поддерживался в городе на протяжении долгих лет, вплоть до начала 80-х гг. Не зря говорит многократный олимпийский чемпион Николай Андрианов: не надо бороться с детской преступностью, давайте возродим спортивные школы, восстановим залы и стадионы, вернем интересные турниры, обеспечим мальчишек и девчонок инвентарем и красивой бесплатной формой! Тогда они сами пойдут не в подворотни и воровские группы, а к тренерам. Умные рассуждения о методах борьбы с детскими негативными явлениями не что иное, как PR. Сейчас настала пора действовать. Перестройка, последовавший вслед за ней развал Советского Союза и затяжной экономический кризис в стране не могли не сказаться на массовом спорте, в том числе и на баскетболе.

Уютная площадка перед главным входом на городской стадион, окруженная толпами, была ареной жарких сражений городских баскетболистов. Многие из них не отличались высоким ростом и компенсировали это высочайшей техникой, меткостью дальних бросков, быстрыми проходами под щит и сокрушительными контратаками. На тренировках и играх Исаев выкладывался полностью, тем более что руководил подготовкой замечательный педагог – Борис Николаевич.

А вечером вдова погибшего в первые дни Великой Отечественно Войны пограничника, Екатерина Петровна Дубянская, за скромную плату объясняла молодому человеку содержимое своих 28 тетрадей по физике и математике. Каждую неделю надо было выучить одну её образцовую тетрадь и переписать в свою чистую, новую, двадцатичетырёхлистовую. Каждый вечер на свежевыбеленной кухоньке двухкомнатной «хрущёбы» горел свет до 22 – 23 часов. Исаев сидел за учебниками и переписывал тетрадь, взаимопотенцируя смысловую, зрительную и двигательную память. Так материал запоминался лучше.

Многие выпускники школы с добром вспоминали пожилую женщину. Усвоившим её уроки поступление в институт было гарантировано.

Прежде чем остановиться на баскетболе Исаев сделал несколько попыток в других видах спорта. Самой неудачной была первая проба – стать боксером. Молодой человек никогда не был согласен с пословицей «голова – это кость». Ему казалось, что голова предназначена для того, чтобы думать. Но в боксе не все так просто. Тренер набрал команду однолеток, научил их первым техническим премудростям; следил за тренировкой силы, выносливости; за отработкой, быстротой ударов, за реакцией. Потом настала пора первых боев. Преследуя одному ему известные цели, тренер поставил против Исаева кучерявого брюнета, несколько старшего по возрасту и крупнее телосложением. Судя по чудовищной челюсти, покрытой черной щетиной, и здоровенным кистям рук, это был уже сложившийся мужчина. Лицо кавказской национальности с сожалением и насмешкой терпело резвые наскоки Исаева. В конце первого раунда брюнет легонько треснул салагу по лбу. У того загудела голова, опустились руки, засияли звездочки в глазах, и он бесславно покинул ринг.

Имея кое-какие полученные у боксеров навыки и неукротимое желание испытать себя в спорте, молодой человек подался на секцию самбо. Тренер – самбист с интересом оглядел рыхлую фигуру Исаева и начал, как и положено, с отработки навыков падения. В течении нескольких месяцев Исаев падал на правый, на левый бок, ударяя при этом об мат соответствующей рукой. Он кувыркался, падал на спину, растягивал детали своего опорно-двигательного аппарата и, в конце концов, с удивлением спросил у себя: на хрена это тебе надо? На том самбо закончилось, оставив после себя автоматические навыки лихо падать, не ломая себе костей, что тоже пригодилось потом в жизни.

Исаев был мастер насилия над собой: он упорно, ежедневно тренировался; его сила и выносливость неуклонно росли, жирок сгорал в пламени спортивных страстей. Ежедневные купания в море принесли с собой «чувство воды», поэтому, когда молодой человек записался на тренировки в секцию пловцов, ему оставалось только отработать технику вольного стиля и технику поворотов. Он сделал это за несколько месяцев, и в конце года стал плавать лучше всех сверстников. Дыхание он совершенствовал так, что мог свободно в обе стороны пронырнуть 25 метровый бассейн – 50 метров и выныривал там, где вошел в воду. Дальнейшие тренировки потеряли для него всякий смысл, и он ушел заниматься баскетболом к молодому тренеру, фанатику своего дела, Борису Николаевичу. Где бы ни появлялся этот спортсмен, ему везде удавалось создать уникальную команду, и эта команда начинала завоевывать призы. Завистливые враги не всегда связывали конечный результат с тем, что этому достижению предшествовало. Они выживали тренера из школы, – он появлялся в техникуме, выживали из техникума – он шел на крупный завод и там тренировал молодых. Сейчас он занимался с группой юношей в ДСШ – детской спортивной школе. Неунывающий коч смеялся над недалекими соперниками и работал, работал.

Природные: ловкость, хитрость, координация и прыгучесть Исаева, нашли здесь свое применение. Он отработал броски с прыжка, проходы, броски издалека и процветал в амплуа разыгрывающего. Исаев часами долбил мяч, совершенствуя технику дриблинга, пас по воздуху и с ударом о землю. В последнем случае он так накручивал мяч кистями рук, что после удара о поверхность направление полета мяча менялось. Прошел период становления и тренер стал вывозить городскую команду школьников на игры в другие города. Они побывали в Севастополе, Краснодаре, Белгороде, Ростове, Сочи – и везде выступления были успешными. Запомнились игры в Майкопе. В финал вышла команда Бориса Николаевича и хозяева, которым отчетливо помогали родные стены и судьи. Ломать напрямую сильных, темпераментных, выносливых горцев, которые, пользуясь поддержкой зрителей, часто грубили – не представлялось возможности. Моряки использовали другие преимущества. Любой отобранный мяч ребята бросали в отрыв, быструю контратаку и с ходу забивали. Разыгрывая зону, Исаев смотрел прямо в глаза противнику и всем своим видом имитировал пас в одну сторону, а кистями в последний момент отдавал в другую внезапно открывшемуся товарищу. Следовал мгновенный проход и неотвратимое наказание. Когда из-за пинков противника проходы стали невозможны, Исаев, всем своим видом показывая уныние, замирал около центрального круга и спокойно поливал корзину дальним броском. Из 5 бросков 3—4 достигали цели. Делая ложный встречный выпад, Исаев пользовался ошибками обманутого противника и перехватывал пасы. И опять – контратака и мяч в корзине. Товарищи по команде играли не хуже Исаева, однако забивать в тот раз удавалось больше именно ему. Разгром был полный. Последний, меткий дальний бросок вызвал такую ярость брюнетов, что несколько побежали с кулаками на Исаева. Но тренер – самбист грамотно преподал азы: молодой человек рухнул под ноги набегавшей группе. Ни один из них не устоял на ногах. В это время подоспели тренеры и судьи. Кучу тел растащили по местам. Наспех раздали грамоты и отвезли на автовокзал. Автобус тронулся. Майкоп остался позади.

Юноша точно знал, – он нужен Великой стране. Он должен помогать людям. Главное не богатство, а любовь и уважение своих граждан. Эти простые истины сообщались и в школе и дома. На людей, занимавшихся стяжательством и накоплением материальных ценностей, он смотрел с презрением и насмешкой, – как на дураков. Впереди – чистое небо и светлый путь. Шёл 1968 год. Время проходило в неустанных трудах и заботах. В его блокноте было записано:

Стойкость – это способность человека постоянно совершать общественно и лично значимые поступки, требующие неприятных и непривычных моральных и физических усилий.

Мужество – это стойкость во время смертельной опасности.

Упорство – это способность добиваться поставленной цели, несмотря на внутренние и внешние помехи и препятствия.

Любовь к живому, к жизни, стремление быть полезным людям, и вполне здоровые амбиции, позволили молодому человеку правильно сделать выбор, – он будет поступать в Медицинскую Академию в Ленинграде. Весь мир знает, что благодаря советским хирургам 70% раненых в годы Великой Отечественной Войны вернулись в строй. Лучшего показателя не имела ни одна из воюющих стран. Многие сообщения в книгах и журналах раскрывали героизм труда хирургов, он решил, что станет именно хирургом, так как хирургу легче переделать человека. К тому же, ранее военная академия называлась медико-хирургической…

Железнодорожный билет до Ленинграда стоил рублей 25. В душе – тревога и надежда. Прощание и отъезд. Все сели за стол. Мать постаралась. Дымились пироги, макароны «по – флотски» вызывали обильное сокоотделение. Выпивки не было. Чай.

Отец сказал: «Сынок! Мы дали тебе всё, что могли. Документы у тебя на руках. Пиши, что сможем – поможем. Будь честным, смелым. Борись с неправдой. Не обижай слабых. Помогай людям. Учись. Все теперь зависит только от тебя».

Они поели. Паспорт, билет и путевка от военкомата лежали в кармане. В рюкзаке и портфеле – книги, смена белья и бритва с зубной щеткой. Мать грустно, с влажными глазами сунула ему стольник. Младший братик с важным видом болтал ножками на стуле. Поезд на Ленинград отходил днем. На вокзал его провожала вся семья.