Текст книги "Точка окончательной коррекции. Уровень 1. История Ханова"

– Выгоните этих оккупантов из моего дома, – сказал паренек.

– Ишь ты, выгоните, да попробуй, – вставила свое слово дамочка.

– Почему вы считаете это нужно сделать, – лениво спросил бромак.

– Вы обязаны защищать закон, – сказал паренек.

Бромаки у компьютеров и носатые господа заржали. Дамочка хотела что-то сказать, но тоже тихо и противненько заржала. По всему кабинету разносилось эхо «гэ-гэ-гэ». Один из джентельменов смущенно отвернулся. Второй джентельмен победно посмотрел на него.

– Упс, рабочий момент, – тихо сказал Гагарин.

Бромак за столом обратил на них внимание.

– Выйдите и подождите в коридоре, пока не закончится допрос, – сурово сказал он.

Ханов развернулся и пошел за Гагариным. Они остановились у окна в конце коридора. Рядом находился туалет. Ханов сгрузил папки на подоконник и растер затекшие руки.

– Одно слово – Дятлов, – тихо сказал Гагарин.

– Ты о чем, – спросил Ханов.

– Фамилия И ША Ха – Дятлов. Мог взять папки и отпустить нас, так нет – ждите, – процедил Гагарин.

– И долго ждать? – спросил Ханов.

– А кто ж знает. Вряд ли больше часа. Не настолько безбашеннные И ША Хи. Да и мы им счас не конкуренты и не враги.

– А что там происходит?

– Слышал же – допрос. Два срединника с И Ша Хом и носатыми разводят очередного лоха на его дом. Проц наверняка в доле. Насчет аларма не уверен. Дело до суда не дойдет – однозначно.

– Почему так думаешь?

– Опыт, Кот Лета всегда сверху Пи Три Дюка, – с выражением бывалого и немного свысока посмотрел Гагарин на Ханова.

– Кот Лета?

– Кошелек, клиент с баблосами – ты че, не курсах?

– А Пи Три Дюк – паренек?

– А кто ж еще. Блин, до чего не люблю ждать.

Впрочем, ждали они не долго. Вскоре после их появления у туалета туда направился сам Дятлов. Когда он зашел во внутрь вотерклозетной резиденции, из кабинета вышел один из джентельменов. Он тоже зашел в туалет. Затем в обратном порядке они вернулись в кабинет. Через минут пять оттуда вышла толпа. Впереди победно шагала «сосиска в тесте», ее сопровождал один из джентельменов, что-то нашептывая в ушко. С каждым словом джентельмена улыбка «сосиски в тесте» увеличивалась. За ними, мерно жуя непонятно что, шли «шарик» и «сарделька». Далее подскакивая на месте хаотично двигалась стройная дама. Она почти пошагово оборачивалась, корчила рожи, что-то коротко выкрикивала, протягивала руки и угрожающе махала ими перед пареньком. Паренек шел как грустный ослик Иа и старался ни на что не обращать внимание. В конце, соблюдая пристойность на лице, шествовал второй джентельмен. После того, как процессия вышла на лестницу открылась дверь 76 кабинета и оттуда призывно махнули рукой.

– Пошли, – коротко сказал Гагарин.

Ханов взял стопку и понес в кабинет. В кабинете он сгрузил ее на свободный стул. Дятлов подошел, посмотрел пару верхних папок. Далее следак кинул на верх стопки еще несколько папок и приказал:

– Быстро в архив, что б до обеда все оформили.

Ханов с Гагариным одновременно недружелюбно посмотрели на Дятлова.

– Можете быть свободными, дальше работают органы, – ухмыльнулся он и громко пукнул.

Ханов быстро сграбастал увеличившуюся вполтора раза стопку и выскочил в коридор. Там его уже ждал Гагарин. Обратно шли молча.

На втором этаже Гагарин открыл дверь с табличкой «Архив». Ханов зашел и остановился у стойки. Бумаги уложить было некуда. За стойкой стоял стол, за которым сидел худощавый старик в антикварном, но чистом костюме. Повернув лицо, которое чем-то неуловимым было похоже на куницу, он скрипящим голосом спросил:

– Что за мусор?

– Не мусор, а макулатура от старшого и И Ша Ха Дятлова, на сохран.

Старик откинул шлагбаум и тихо проговорил:

– Заносите и ставьте на стол в углу.

Ханов прошел за стойку и сгрузил стопку папок на стол. С наслаж-дением потер руки. Старик пересел за стол, достал амбарного вида журнал и стал перекладывать папки, занося информацию о них в книгу.

Ханов огляделся. Помещение было большим и похожим на библиотеку. Стояли ряды шкафов с папками. На стенах висели плакаты. Освещение люминесцентными лампами образца прошлого века. На большей части шкафов были сверху прикреплены таблички: «висяки», «висяки особой тяжести», «макулатура заявите лей», «макулатура активных пи три дюков», «Котлетная Макулатура». В дальнем от дверей углу стоял большой металлический сейф с табличкой: «Сейф для макулатуры особо важных котлет». Рядом стоял обычный письменный стол с двумя тумбами ящиков и табличкой: «стол с ящиком для особо важных котлет». Над столом висел двухцветный тканевый пояс с надписью золотом: «Качать Б, сливать Г, забивать на П!».

На стене возле входной двери висел аккуратный плакат с галочками в квадратиках. Вверху лаконичная надпись: «Обобщение для судебного решения». Напротив квадратиков с галочками следующие надписи:

Депутат – непричастен.

ПАТ рульный полицейский – невиноват.

Прокурор всегда соблюдает закон.

Следователь занят и тоже человек.

Адвокат неопытен.

Потерпевший еще потерпит.

Преступник, как свидетель в уголовном деле, имеет право отстаивать свои права и иметь свое мнение.

Общее заключение: суд согласен с мнением прокурора и следо-вателя, что на основании показаний свидетеля потерпевший – «***».

Рядом висело несколько плакатов с картинками.

На одном была изображена труба метрового диаметра с гигантским краном. Рядом с краном стоял сурового вида бромак в черной униформе. Из уст бромака в виде прямоугольной ссылки обозначены слова:

Куда течет бабло? Выбери

себе канал и поставь кран!

Правила бромака:

Набрать макулатуры.

Найти канал бабла.

Сделать засос или кран.

Забить болт.

Внизу полосой была выделена надпись: «Качать, сливать, забивать!». На соседнем плакате был такой же сурового вида бромак в черном, но в сдвинутой на затылок маске сварщика. Перед ним была стена, на которой изображены горящие электропровода. Из уст бромака в виде прямоугольной ссылки обозначены слова:

Не забудь о проводке, не обижай начальство!

Внимание! Безбабловая макулатура:

отнимает дорогое время бромака;

не приносит котлет начальству;

плохо сказывается на карьере и здоровой атмосфере коллектива!

Внизу полосой была выделена надпись: «Пилить бабло и быть в табло!».

– Можете быть свободны, – раздался хриплый голос.

Ханов вздрогнул. За время, потраченное на рассмотрение интерьера, старик переложил и переписал все папки. Гагарин мигом вымелся в коридор, откуда послышались торопливые шаги. С каждой секундой все тише. Ханов тоже поспешил на выход. Спустившись на первый этаж, он у будки дежурного струхнул и мотнул головой. Дежурный бромак приветливо ему улыбнулась и открыла дверь. Ханов вышел, прошел дальше через помещение и две двери тамбура и оказался на свободе. Вокруг ничего не поменялось. Двор был пустынным, пели птицы, вдалеке стучал трамвай. Ханов неторопливо пошел куда глаза глядят и прошел пару кварталов.

В голове стали появляться мысли о том, что надо поразмыслить. Ханов огляделся.

Возле трамвайной остановки стояла иномарка, из которой несколько носатых представителей широко известных во всем мире народов делали шикарные предложения всем девушкам:

– Дэвочка, ты нам нравишься, поехали с нами покататься. Мы умеем катать – пять лет на ослице втроем тренировались.

К их неприкрытой обиде никто не соглашался. Постепенно эту остановку все девушки стали обходить стороной. Носатые денди закрыли золотые рты, сели в машину и поехали к следующей остановке. Через минуту на остановке появился служебный лимузин приватного акционерного товарищества рульная полЛица, из которой вышло два бромака. Весь их вид показывал, что они на страже порядка и мира во всем мире, а в частности на этой конкретной трамвайной остановке.

Ближайшее общественное место, в виде детской площадки и трех клумб с шикарными цветами, соседствовало со зданием пыльного цвета, которое окружала ржавая, но еще крепкая на вид ограда. Это было здание местного суда. Ханов поспешил к нему. Поднимаясь по крепким, положенным еще во времена Эссеотсеров ступеням, Ханов открыл массивные пошарпанные двери и вошел внутрь. Здесь был небольшой КПП с вертушкой, турником металлосканера и будкой охраны.

– Мне в туалет, – буркнул Ханов.

Охранник клацнул кнопкой и Ханов прошел внутрь.

– Налево и прямо по коридору до упора, – сказал охранник, видя, что Ханов задумался.

Ханов пошел, куда послали. Нужда его не мучала. Он торопливо, с остервенением сорвал с себя все нашивки, бляху и кокарду. Положил все это в мусорный пакет и взял с собой. Когда Ханов проходил назад мимо охраны, то его лицо было густо залито краской смущения. Охранник посмотрел на Ханова, понимающе кивнул, но ничего не сказал. Во дворе суда Ханов не задержался. Он быстро вышел за ворота, прошел три перекрестка и сунул мусорный пакет с регалиями полЛица в ближайший контейнер для мусора.

– Сбылись мечты меченого Михи – мусор стал просто мусором, – подумал Ханов.

На работе Ханову повезло. Утром было совещание у начальства, поэтому приход сотрудника после обеда не заметили. День прошел в легких и чем-то приятных хлопотах. Хотя все мысли Ханова постоянно возвращались к ощущениям стойких ароматов классической средневековой просвещенной Европы, соответствующих чувствам свободы и независимости правоохранителей от своих должностных обязанностей. В конце концов, там четко следуют принципам меченого Михи: пирожок, чемодан, иностранный вагон. А пирожки, чемоданы и вагоны бесплатно за границей не дают. Вот и изматывают себя до душистого пота полЛица и прочие демократические экскременты.

По дороге домой Ханов купил набор неторопливого самоубийцы: шаурму, пару хотдогов, большую пиццу и двухлитровую бурду в ластиковой упаковке с надписью: пиво номер один – в европе. Пояснений, почему оно не осталось на родине и зачем оно оказалось в европе, не было напечатано. Зато указывался срок годности один год с даты, которая расплывчатым синим маркером напоминало о значительных потерях во времени.

– Все-таки есть прогресс благодаря свободам демократии. Вода портится за месяц. Дрожжи в тепле портятся за один час. А вода с дрожжами в пиве независимо от условий содержания остается пригодной к употреблению годами, – пессимистично подумал Ханов.

Во дворе Ханова встретила соседка.

– Опять нажрался, как скотина, – миролюбиво начала она разговор.

Ханов не припоминал случая, чтобы его видели пьяным или подвыпившим.

– Добрый день, Анжела Википедивна! Вы наверное меня с кем-то перепутали.

– Нет, грубиян, не перепутала. Я всегда знала, что ты алкаш! Вот одежду свою пропил, сейчас в рубище полЛицая ходишь, которое тебе выдали. А бухло липкими лапками держишь крепко и на нормальную пищу быстрого приготовления у тебя денег нет, – торжественно произнесла соседка.

Не видя положительной тенденции в предстоящем диалоге, Ханов спешно ретировался за дверь подъезда. Настроения от этой встречи с бомондом и представителем элиты местной общественности Ханову не прибавилось. Наоборот, напрочь исчез аппетит. Ханов неторопливо покидал пиццу «Хат» в окно. Затем в виде летающей тарелки запустил упаковку от нее. Любопытная сорока подбежала к гладкой упаковке с яркой этикеткой. Клюнула и спешно ретировалась с истошным «кар». Вскоре после этого раздались истошные крики несколько котов, которые добрались до пиццы, а также заливистый лай собаки, которая предупреждала всех о техногенной катастрофе и заражении местности продуктами химического синтеза.

– Вы кащенит?

– А вы – дермотолог?

АПВС

Соседи, они такие… в общем не родственники. Хотя бывает совсем наоборот.

Разговор на остановке трамвая.

За неимением простой – используй гербовую.

Надпись в правительственном учреждении после перестройки возле сливного бачка.

В сердце первых живет любовь, в душе других играет музыка, в остальных – звенит пустота.

Три типа людей.

Среда

Пле Ханову снился сон. Он это сразу понял, когда попал в это место. Ханов осмотрелся: большая строительная площадка, бывшая некогда заводом тяжелого машиностроения, представляла из себя бескрайний фундамент до горизонта с торчащими арматурами и строительным мусором. Было относительно безлюдно. Время от времени из каких-то нор или бывших подземных помещений завода в разных местах появлялись люди. Значительная часть из них стекалась в жидкие ручейки, которые уходили в какую-то точку на горизонте. Остальные бродили по территории, то прячась в руинах, то появляясь снова. Ханов устремился к точке, где сходились ручейки. Это оказалось приземистое двухэтажное здание промышленного типа с потолками этажей по пять метров. На первом этаже сидели и стояли люди. Новенькие подходили к длинной стеклянной будке и после непродолжительного ожидания что-то получали через окошко и располагались в зале среди основной массы людей. Ханов подошел к стеклянной будке и заглянул в окошко. Там, пожилой мужчина в ватной телогрейке дружелюбно посмотрел на него, достал пачку каких-то журналов и сказал:

– Пришел, молодец! Выбрал, куда едешь?

– Нет, а куда можно?

– Ты свободный человек, куда захочешь, туда и поедешь. Большинство выбирают страны Яши. Там лучше всего.

– Почему?

– Вот смотри, – мужчина достал один из потертых глянцевых журналов и подал Ханову. На обложке журнала синеглазый радостный парень – блондин в шортах и разноцветной майке пил пиво из жестяной банки с заграничной этикеткой. Сзади него стоял стол, на котором было красиво разложено множество разнообразной сушеной рыбы, вареные креветки и раки. Рядом с ним стояло два овальных подноса серебряного цвета размером примерно один на два метра. На одном подносе была невысокая горка черной икры, на другой – красной. Лицо было с рисованным румянцем, улыбка до ушей, глаза на выкате. В качестве фона был бесконечный пляж, несколько пальм и пенящееся море. С картинки ярко светило солнце. Внизу небрежным шрифтом блекло выделялась надпись: «В Кали Фартии всегда солнце, много пива, рыбы и икры. Выбери счастье! Твой счастливый билет в мир радости и развлечений в фиговой карточке зеленого цвета!»

– Понял? Бери эти бланки и заполняй, потом постараюсь тебе помочь стать счастливым! – улыбаясь сказал мужчина и протянул Ханову пачку бланков и ручку для письма.

Ханов автоматически все взял и пошел в зал. Свободных сидячих мест уже не было, поэтому Ханов сел на корточки возле окна и стал листать бланки. Пунктов было очень много, но большинство из них содержало набор ответов с прямоугольниками, где просто надо было поставить галочку. В конце всего списка стояло место для подписи и надпись большим шрифтом – «Мы верим в ОГА и дарим людям СЧАСТЬЕ». В конце мелким шрифтом было набрано: «Все исправления допустимы при выполнении основных условий договора. Фонд содействия развитию охлократии и симуляции ощущений здоровой жизни при Департаменте развития транс свободных семей ОГА (РТСС ОГА) и Международной ассоциации моногамии пуритан (МАМП)».

– Че ты застыл, пиши, – сказал сосед, который со скоростью печатной машинки ставил галочки и дописывал закорлючки в аналогичных анкетных бланках. – Вон, смотри, счастливчики сейчас на очередной рейс садятся. А нам еще все это заполнять и ждать.

Сбоку от стеклянной будки действительно выстроилась очередь. Они проходили через вертушку турникета наружу. За окном, длинное и узкое прямоугольное отверстие которого находилось возле потолка, виднелась крыша автобуса. Очередь из людей быстро втянулась за пределы видимости. Затем раздался рык мотора и крыша автобуса плавно исчезла из окна.

Сосед шумно вздохнул и с еще большим энтузиазмом принялся строчить галочки и ответы. Ханов посмотрел на первый листик. Там значились стандартные вопросы: ФИО, год и место рождения, профессия, пол. Нестандартными были варианты ответов. Для места рождения было три пункта: «Страны Яши – свобода и счастье», «Страны угнетенных народов», «Другое (АФ-, АМ-, АЗ– рика и прочее)». Список специальностей поразительно совпадал с перечнем специальностей завода, на территории которого находилось данное здание. Для графы пол: «Розетка», «Вилка», «Веселая розетка», «Веселая вилка», «Пуританская моновилка», «Пуританская монорозетка», «Трансариец», «Веселый трансариец», «Фрилихомо», «Выбрать лучшее за меня без меня». Далее шла графа «Должность на последнем месте работы» с вариантами: «Чиф», «Чиф экзекъют официр», «Саб чиф», «Саб чиф огенайзер», «Прайест министер», «Еджер Мэн», «Персонал Еджер Мэн», «Бзынь Эсмэн», «Уокер мэн», «Оо-фисмэн», «Швей Царь», «Клинер», «Сеньор клозет-клинер», «Клоакрум иттендант», «Пластерер», «Лапта тренер», «Лапта фронт мэн», «Лапта кипер мэн», «Грин кипер», «Андер Райтер», «Байер хомо», «Байер энимал», «Бастерма Фий панк», «Броке Ермэн», «Анон Сир», «Биогрипо девелопер», «Биомоно програмер», «Биомультигое коллектор», «Кэш коллектор», «Реалист Атеа Гент», «Акту Арий», «Сервиз мэн», «Арми дентист», «Цивил дентдизайнер», «Контрактер», «Барки Пер», «Мо де Ель», «Простомессе титьют сервиз», «Натурал персон», «Определюсь позже». Позиция «Уокер мэн» уже была кем заботливо отмечена крестиком. Ханов толкнул в бок соседа:

– А чем профессия отличается от должности?

– Э, братец, да ты совсем не в курсе. Это у нас плохо – профессия и должность совпадают. А в райской жизни ОГА не так. Тут артист и охранник может стать президентом, а президенты работать в рекламе – рекламировать средства для потенции, пиццу и средства гигиены.

– А зачем?

– Не задавай глупых вопросов. Хочешь быстрее в рай – заполняй анкету. В должности отметку уже всем проставили.

Ханова кто-то осторожно взял за локоть и помог подняться. Открыв глаза, Ханов увидел своего мастера.

– Пойдем, – сказал он.

Выйдя из здания, мастер сказал:

– Тебе это не надо и пользы не принесет.

– А как же пиво и икра всем от пуза? У нас такого не дождешься.

– Там тоже.

– Как?

– Каждый, после заполнения анкеты, должен отдать ОГА определенный минимум рыбы и икры. Их положат в общее хранилище, а сдавшему выдадут пакетики с синтетикой «идентичной» натуральной рыбе и икре – за работу по 12—20 часов в сутки…

– А пиво?

– Пиво без ограничений. Только это не пиво, а грязная вода с химическим порошком и спиртом. За один раз не отравишься, а потери здоровья выгодны их платной медицине.

– А как же фото из журналов? Что, – это все обман?

– Нет, – нехотя ответил мастер. – На фото – лучший убийца людей крупного бандитского авторитета Кали Фартии. Они вместе со своей прислугой отдыхают, как на картинках. И могут позволить себе настоящую пищу, а не синтетику. Для большинства находящихся в ОГА, это роскошь, которую многие не пробовали всю жизнь. Да и жизнь для рабочего человека там может быть очень недолгой…

– Как так?

– У нас раньше было заведено, что работать должны все. Бандитов и жуликов ловили и заставляли работать на благо общества. Было несколько крупных строек, на которых основной тяжелый труд выполняли нарушители общественного порядка. В странах Яши заведено другое. Заключенные не должны работать. Им обязаны предоставлять права человека: комфортабельные апартаменты в тюрьмах загородного типа с кинотеатрами и большими головизорами, бассейны и джакузи, бесплатное профессиональное медицинское обслуживание, много вкусной и разнообразной пищи, бесплатные библиотеки и тренажерные залы. Это бандитам и жуликам необходимо для того, чтобы после реабилитации они могли успешно справляться со своими обязанностями. А работать на стройках, шахтах, в тяжелой и легкой промышленностях, обслуживании и прочее должны преимущественно иммигранты детско-подросткового возраста и женского пола. Все равно в статистическую базу введут только тех, кто выжил и получил гражданство. Тех кто не выжил обычно не регистрируют, быстро забывают и нигде не вспоминают. Поэтому американская мечта – реальность для всех, кто остался в живых. Бандиты и жулики имеют законное право на отдых, право на труд – привилегия их клиентов… Это называется – демократия и свобода.

За бортом ограды бывшего завода стоял столб с видеопанелью. На нем крутили рекламу. Первый видеоролик рекламировал идеальное средство от кариеса. Крупным планом большие блестящие зубы. За ним крутили видеоролик с рекламой моющего средства для посуды – толстый слой жира смывался одним движением мочалки в руке с толстой прорезиненной перчаткой. Третьим шла реклама средства от ржавчины – чугунный котел размером на весь экран очищался от ржавчины и непонятных металло-керамических опилок одной каплей жидкости. Во всех трех роликах жидкость была одного и того же цвета и консистенции, а названия и упаковка, естественно, отличались. Последним шла реклама приема лома и разного вида тары, в особенности подчеркивалось, что за каждую целую тарелку или миску будет дополнительные бонусы и суперрозыгрыш – бесплатная турпоездка по станам Ящи и Ропжа. На треть видеопанели высоким, но до невозможности узким шрифтом была надпись – «питание и проживание в стоимость благотвортельной турпоездки не входят».

Прийдя на работу, Пле Ханов разложил на планшете рис в форме тетры. Дойдя до третьего уровня, он оглядел рабочее помещение. Все было как всегда: кто спал, кто напряженно разминал пальцы на планшете или клавиатуре, остальные открыто медитировали в сторону начальства. Пле Ханов уже собрался открыть рот, но тут скрипнула дверь и летяще-катящейся походкой вошел представитель руководства. Степенно ответив на приветствие Ханова, ответственное лицо бодреньким тоном человека, чьи приказы подлежат немедленному исполнению, сообщило приятную новость:

– Ваши рабочие группы сегодня направляются в зал консерватории. Ожидается бесплатная раздача пирожков с 9—21. Кредит на их оплату взят страной у оккупационных благотворителей в расчете один к пятнадцати. Количество пирожков ограничено, просьба не опаздывать. Вопросы?

– А кто там будет? – раздался громкий голос неопознанной личности с дальнего угла.

– Вам это знать необязательно, но я сообщу. Представители руководства нашего города и почетный гость – заслуженный офисно-эстрадный голос куратора оккупантов Кэт Правдамасл. Еще вопросы? Нет. Тогда – продолжайте.

– Скажите, а мне идти? – спросил Ханов, когда головы подчиненных волной смыло вниз.

– Вам там быть строго необязательно, но всех проверят, – безапелляционно сказал ответственный сотрудник и покинул помещение.

Вскоре поодиночке и группами все стали покидать помещение. Ханов задвинул план далеко в ящик и с бодрой кислостью на счастливом лице отправился за остальными.

На первом этаже консерватории четкими линиями стояли бейджики с улыбками. Они деловито проводили поголовную идентификацию и прикрепляли на область сердца пластинки металлического вида с разборчивыми надписями. Получив это счастье, с рекомендацией занять конкретный ряд в зале, Пле Ханов перешел в большое помещение.

Здесь, в интригующем полумраке, играла музыка, в воздухе суетились снежинки и звезды голограмм, а пустая сцена ярко освещалась по центру одним прожектором. Справа стоял огромный экран, на котором крутилась во все стороны бородатая голова негроида мужского типа с осветленными длинными волосами на голове в стиле известной звезды табловидения Ропжа. Под красивый музыкальный аккомпанемент голова с серебряными перевернутыми звездами-серьгами в ушах вещала:

 
Ветер в голове, дырки на ушах,
я готова сделать в жизни шаг!
Деньги мне дай и я пойду!
Уу-ууу!
 
 
Брильянты на глазах!
Белое пианино на пляже в кустах!
Я – калибри, я – динамит!
Бабло само валит и ветер гремит!
 
 
Мерсы, лексы, ауди!
Я властелин колец – Маугли!
Белый прикид, фикса в табло,
я буду золотое Гав – но!
 
 
Мокасин бордо,
новый конь в пальто,
рюшки на бикини,
на морозе – в мини!
 

В зал постоянно прибывали все новые люди, поэтому Ханов поспешил сесть, стараясь не слишком сильно перепутать ряд. После того, как Ханов уселся прошло несколько минут. В конце всех коридоров между креслами собрались группы молодых парней и девушек, они весело щебетали. На сцене зажегся яркий свет. К микрофону подошла красиво одетая пара. Они называли замечательных людей современности, о которых Ханов слышал в первый раз. Все названные, по свидетельству ведущих, внесли огромный вклад в демократию и независимость страны. Каждый из приглашенных выходил и рассказывал простую, но почему-то почти одинаковую историю. Он был никем, затем узнал о том, как живут в западных странах, поехал туда вернулся другим. Затем у него появилось все – машины, квартиры, дома и все, что он хотел. Все это благодаря демократии и активными действиями на ее благо.

– Надо родиться негром в Америке или работать в Европе! – вещал спортивного вида подросток, при этом он обоими руками крепко сжимал звонилку размером с канцелярскую тетрадь.

– Только так раньше можно было обрести свободу и мечту. – продолжал он. – Но сейчас благодаря демократии в нашей стране и голосу родных активистов рядом с нами есть живое воплощение легенды – Кэт Правдамасл. С ее помощью я, которому не повезло родиться белым за пределами Америки, не стал ехать работать в Европу, а обрел мечту и свободу здесь.

– Вау! – донесся восторженный многоголосый шорох молодых голосов из зала.

– Поэтому я скажу: тот, кто отдаст Правдамасл свою душу, станет уже здесь настояшим афроамериканцем! Салоу крайнее!

– Хера ям сала! Путинууй! Набли, эй нобли-штейн! Скальпус! Фрей де Пля Каль! – восторженно скандировали из зала.

Остальные выступления были столь же короткими и столь же восторженно встречались молодыми особями из зала. Коротко осветив все прелести демократии, докладчики совместно пригласили на сцену светоча мысли – госпожу Кэт Правдамасл. Она долго не сопротивлялась, хотя судя по радостным лицам присутствующих на сцене, они были готовы ее уговаривать выйти вечность. В элегантном светлом брючном костюме Кэт вышла на сцену. Тут же стайки молодежи побежали к сцене, от каждой отделилось по симпатичному молодому человеку с шикарными букетами в руках. Они подбежали к Кэт, дали ей понюхать каждый букет, а затем, повинуясь ее царственному жесту, положили букеты у ее ног. Зал долго не утихал и гремел аплодисментами. Кэт стояла и всех одаривала счастливой улыбкой. После пяти минут оваций они, как по руке дирижеры смолкли. Кэт, величаво посмотрев в зал, начала вещать:

– Братья и сестры, хотелось бы сказать словами нашего исключительно достойного избранника – подштатника Торто:

Что означает герб Хазаробаваропонтии?

Десертная вилка кокодного вида (для жюльена и грибов в сметане без меда) на подносе означает напоминание казакам, что их в странах Яши и Ропжа за людей не считают. Вилка – для закатывания губ казакам, которые хотят управлять их территорией проживания, а поднос – место для ушей и скальпов несогласных.

Что означает флаг Хазаробаваропонтии?

Две полоски, взятые с флага Южной Баварии, означают признак удонаполнения ложбин и лесов Хазаробаваропонтии по плану хозяев стран Яши и Ропжа в отношениях с казаками. Их численность планируется сократить в соответствии с уже выполненным сокращением коренного населения в Южной Баварии в пять раз, а также дополнить население чурками, которые лояльно относятся к внешним понтам, скотскому комбикорму и постоянной жизни на оккупированных территориях.

Что означает гимн Хазаробаваропонтии?

Гимн Хазаробаваропонтии не представляет отдельного интереса, как стих или проза. Он отражает направление внутренней миролюбивой политики демократизации. Как известно, суть демократизации одна – сокращение коренного населения в несколько раз, плюс дебилизация всех оккупированных территорий. Про это четко и кратко сказано в смысловой составляющей напутствия всем жителям таких территорий – «скоро сдохнем!».

Текст Лысого по заказу морского Пира Понта достаточно прост:

 
Еще не сдохли в руинах Сава и Толя.
Еще там бро холодеют и смеются тролли.
Сгниют наши ворожеи, как роса на солнце.
Захапаем и мы брюкву на своей схоронке.
 
 
Души и тела положим за гроши и беды,
и покажем, что мы братья козы ностры.
 

Зал заново разразился аплодисментами. Кэт опять ослепительно улыбнулась. После очередных пяти минут оваций она продолжила:

– Гораздо интереснее и красивее оригинал текста, с которого составили гимны территорий оккупации центрально-южных славян. Этот текст приписывается авторам Сам Том, Агавк Пшик. Он просто написан, но отражает общую внешнюю и внутреннюю политику морских браконьеров, честных убийц и благородных бритых ростовщиков по отношению ко всей видимой ими с 18 века части Евразии. Приведу оригинальный перевод на чуркский, для ласки слуха добровольных переселенцев на евразийские территории славян и понимания:

 
Еще ольха не согнулась,
когда мы сжем.
Что нам общий термос взъелся,
сцапаем и убежим!
 
 
Паши, паши, дуб ростовский,
все земли в лоск и на полоски!
За твоим порше идет
злачный с нас народец.
 
 
Прийдем с Вилли, прийдем с картой —
бедные, как тараканы.
Дал нам пример Бон на парте,
как замутить маму.
 
 
Паши, паши, дуб ростовский!
Как царь ницкий до познания
по шведскому да борзо,
для от жизни радования
вручим упряжь с морзе.
 
 
Яж там нарцис швеи вашей,
моей заплаканной,
случайно сжег. Ананасы!
Бежим, тараканы!
 
 
Паши, паши, дуб ростовский!
Немец моськой не осилит,
где жабы полоскают.
Нашлем, вжучим годам бедствие
и отожжем наш час.
 

Во время чтения гимна тихо звучала соответствующая музыка. Молодые парни и девушки тихо напевали гимн и раскачивались из стороны в стороны. Всем было видно, что это стихотворение – неповторимо и замечательно. Тихо замокла Кэт, чуть позже замолчал аккомпанемент, но молодые люди в проходах продолжали что-то тихо напевать и раскачиваться. Далее Кэт скромно поблагодарила за предоставленное слово и ушла за сцену. Несколько парней собрали букеты, и почти бегом ушли в том же направлении. Ведущие вышли на сцену, похвалили замечательную речь Кэт Правдамасл и ее саму как образец во всех отношениях. Зал оглушительно захлопал. Молодая пара ведущих поблагодарила всех присутствующих за то, что они пришли и предложили всем пообщаться между собой.

Ханов протер глаза и собрался на выход. Дорогу ему преградила пара молодых людей из массовки, которая бегала по коридорам.

– Вы куда, а поговорить? – почти в унисон проворковали они.

– О чем?

– А вы разве не знаете?

– Нет.

– Активисты поедут в ОГА! – сказал парень.

– Ура! – радостно захлопала в ладоши, сопровождающая его девушка, а затем внезапно шумно выдохнула прямо в лицо Ханову. Приятно запахло какими-то пряностями как от электронной сигареты или небольшого лиственно-травяного костра.

– А, кто это такие – активисты?

– Это победители соцсоревнования по-вашему.

– Аа-а… Как им стать?

– Это легко. Нужно иметь не больше 25 лет и уметь крутиться как белка в колесе. Мы в этом поможем.

– А если уже 30?

– Ну, до 35 лет нужно иметь титулы профессора, доктора каких-то там наук или просто философских.