Текст книги "Азалия"

– Ты не собираешься ни в чем признаваться своей невесте? – спросил священник.

– Я еще не сошел с ума, святой отец! – отчеканил Бертран.

– Но ведь это и есть сумасшествие – брать в жены девицу, имея в душе такую страшную тайну. Подумай сам, каково тебе с этим будет жить!..

– Как-нибудь проживу. Прочие свидетели давних событий мертвы, а от меня Азалия ничего не узнает.

– Побойся Бога!..

– Перед Богом я за свои грехи отвечу, но на земле Азалия будет моей! И не смей мне в этом мешать, святой отец!

– Зачем ты тогда вообще решил исповедоваться? – устало спросил отец Менар.

– Может быть, после этой исповеди Бог позволит мне, наконец, повести Азалию к алтарю. Нашему венчанию все время что-то мешает: то мавры, то Вадим, пропади он пропадом, то…

Бертран вдруг замолчал на полуслове.

– Мне кажется, твоя невеста неравнодушна к Вадиму, – осторожно заметил священник.

– Да, ты прав, святой отец, – отозвался Бертран. – Мне надо было его убить сразу, как только я заподозрил, что у Азалии есть к нему чувства. Но ничего – он скоро нас покинет. Только бы она не сбежала с ним.

Азалия злорадно подумала:

«Да, я люблю Вадима, а не тебя, негодяй, без чести и совести».

– Вряд ли она на это решится, – возразил отец Менар.

«А вот и решусь!» – подумала готовая на все девушка.

– Пусть так – отозвался Бертран. – Но она не прочь стать монахиней.

– А может, стоит, сын мой исполнить желание твоей невесты? – предложил священник. – Тогда ты не будешь иметь тайны от жены…

Бертран гневно прервал его:

– Ну, уж нет! Я сделаю ее счастливой, и она забудет о Вадиме!

– Но простишь ли ты ей любовь к другому мужчине?

– Если Азалия будет со мной, я все ей прощу! Но если она меня отвергнет, я не прощу ее, как когда-то не простил Люцию.

– И все-таки тебе будет нелегко, – настаивал на своем отец Менар. – Тем более, что ты открыл мне не все свои грехи, за которые твоя невеста должна тебя ненавидеть.

– Да, не все, – ответил Бертран после недолгого молчания. – Но раз ты, святой отец, такой знающий, то должен понять, что я уберу любое препятствие на нашем с Азалией пути к алтарю.

Послышалось, как кто-то – судя по тяжелым шагам Бертран – прошелся по часовне. В это время Ламбер схватил Азалию за руку и потащил в сторону башни. Девушка не сопротивлялась. Она и так узнала достаточно, чтобы понять, кто такой на самом деле – человек, едва не ставший ее мужем.

Глава 25
Поединок

За башней Азалия споткнулась и упала. Ламбер бросился ее поднимать, бормоча что-то себе под нос. Некоторое время девушка не могла понять ни слова из этого бормотания, потом разобрала:

– Жильбер скоро должен меня сменить… Он придет, а я куда-то пропал…

– В дом твоей матери я не вернусь! – решительно заявила Азалия.

– Так я тебе и позволю не возвращаться!..

– Я не вернусь, – настаивала на своем девушка, – и подниму крик, если ты попытаешься тащить меня силой.

– Как же мне быть? – растерялся Ламбер.

– Ступай туда один, и делай вид, что не знаешь о моем исчезновении. Я могла уйти еще вечером.

– Куда ты могла?.. – начал юноша, но прервался и махнул рукой.

– Когда тебя сменят, иди к Вадиму, – велела ему Азалия. – Скажешь, что я жду его у колодца на заднем дворе.

– Может, ты как-нибудь без моей помощи свяжешься с Вадимом? – промямлил Ламбер.

– Ты мужчина или нет? – прикрикнула на него Азалия. – Наберись смелости, помоги мне!

– Ладно, помогу, – с явной неохотой согласился молодой человек.

Когда он повернулся, чтобы уйти, Азалия тихо сказала:

– Поклянись, что ты даже словом не обмолвишься о страшном конце моей матушки.

– Да у меня и без клятвы язык не повернется говорить об этом! – бросил через плечо Ламбер. – Все-таки у меня самого есть мать. И пусть мне не будет вечного спасения!..

– Ладно, ступай! – не дала ему договорить Азалия.

Оставшись в одиночестве, она задумалась о своем положении. Безусловно ей надо бежать из крепости, не думая о последствиях этого бегства.

«Даже если мне придется просить милостыню или отдаваться мужчинам за плату, это будет для меня меньшим падением, чем брак с убийцей моих родителей».

Почти наощупь Азалия добралась до заднего двора и остановилась у колодца. Вскоре петухи бодрыми воплями поприветствовали грядущий рассвет, затем ночная тьма сменилась утренней туманной мглой. Время шло, а Вадим не появлялся. Азалию одолевало беспокойство. Нет, она вовсе не сомневалась в любимом мужчине, не предполагала, что он не пожелал откликнуться на ее призыв о помощи. Вадим мог не прийти по одной единственной причине – если ему помешал Бертран, и именно этого девушка больше всего боялась.

Наконец, в тумане возник знакомый силуэт. Когда Вадим приблизился к Азалии, она прошептала:

– Пресвятая Дева! Почему тебя не было так долго?

– Ламбер только что меня разбудил, – взволнованно ответил он.

Азалия поняла, что у Ламбера не сразу хватало духу выполнить ее поручение.

– Спаси меня, – жалобно попросила она.

Вадим взял ее за плечи с такой осторожностью, словно боялся нечаянно повредить.

– Я на все готов ради тебя.

Девушка не смогла сдержать слез. Она плакала на его груди, а он гладил ее волосы.

«Что же я делаю? – опомнилась она. – Время-то идет».

Одной короткой фразой Азалия рассказала, как она оказалась под дверью часовни и услышать исповедь Бертрана.

– Мне нельзя раскрывать тайну исповеди – скажу лишь, что теперь я не могу стать женой Бертрана, если бы даже хотела этого. Он страшный человек! Защити меня от него!

– Успокойся! Я заберу тебя с собой, – пообещал Вадим.

– Забери! – воспрянула Азалия духом. – Мне надо покинуть крепость, а там можешь отдать меня в любой монастырь или просто оставить где-нибудь. Все, что угодно, лишь бы сбежать от Бертрана.

– Тебе не удастся от меня сбежать, – услышал она голос, от которого у нее мороз пробежал по коже.

Резко обернувшись, Азалия увидела своего бывшего жениха. От его испепеляющего взгляда ей стало еще страшнее. Единственное, что ее немного успокаивало – это меч на поясе у Вадима.

«Хорошо, что он догадался взять с собой оружие, иначе Бертран убил бы его на месте».

Бертран злобно усмехнулся:

– А я ломал голову, куда это Вадима понесло в такую рань? Оказывается, на свидание с моей невестой.

– Я тебе не невеста! – воскликнула Азалия.

– Но ты обещала выйти за меня замуж!

– Это было, когда я еще не знала, что ты виновен!..

Опомнившись, девушка зажала себе рукой рот. Все-таки тайна исповеди – это святое, и она не имела права никому ее открывать.

– В чем я виновен? – спросил Бертран хриплым голосом.

Азалия заговорила, взвешивая каждое свое слово:

– Вчера вечером я сбежала от твоих соглядатаев, долго пряталась по закоулкам крепости, а потом захотела помолиться в часовне и случайно услышала твою исповедь.

Лицо Бертрана покрылось мертвенной бледностью, его дыхание участилось.

– Конечно, грешно подслушивать у двери храма… – продолжила девушка.

– Ты винишь меня в смерти своих родителей, – прервал он ее. – Но подумай, велик ли мой грех? В конце концов, не я написал ложный донос, не я давал свидетельские показания на суде, не я подверг твою мать унижению, не я надевал ей и твоему отцу веревки на шеи…

– Но именно ты все это затеял! – воскликнула Азалия.

Теперь, когда сам Бертран приоткрыл завесу над тайной, она не нашла нужным более скрывать что-либо от Вадима.

– Я не замышлял столь жестокой казни для твоего отца, – процедил Бертран сквозь зубы. – А твоей матери я и вовсе не желал смерти. Да, я был зол на них, но и они меня жестоко оскорбили.

– Скорпион ужалил и жалобно запищал3636
  Арабская поговорка, которая имеет в виду злодея, изображающего из себя жертву.


[Закрыть], – подал голос Вадим.

Бертран бросил на него бешеный взгляд. Испугавшись за любимого, Азалия поспешила отвлечь внимание бывшего жениха на себя:

– Пресвятая Дева! И я могла стать твоей женой! Хвала Господу, что Он позволил мне узнать правду!

Глаза Бертрана яростно сверкнули.

– Если это была воля Бога, тогда, чтобы заполучить тебя, я готов заложить душу дьяволу! Или ты станешь моей, или закончишь жизнь, как твоя мать – третьего не дано!

Вздрогнув, как от удара, Азалия прошептала:

– Ты настоящее чудовище.

– Значит, тебе суждено принадлежать чудовищу, – отрезал Бертран.

– Нет, этого не будет, пока я жив, – возразил Вадим.

– В том то и дело, что, пока ты жив! – зашипел Бертран. – Стоит мне позвать моих людей, тебе конец!

– А я позову моих людей, – парировал Вадим. – Их, правда, мало в крепости, однако же они сумеют продержаться до тех пор, пока с корабля не подоспеет подмога.

– Да, тебе есть от кого ждать помощи, – недовольно признал Бертран.

– Давай, устроим поединок, – предложил Вадим. – Проверим, чья помощь действеннее – Бога или дьявола.

Его соперник немного подумал, затем согласился с усмешкой:

– Ладно, давай! Мечом тебе меня не одолеть.

– Там видно будет, – бросил Вадим.

Бертран повернулся к Азалии.

– У тебя есть последняя возможность сделать выбор. Если ты согласишься стать моей женой, Вадим остается в живых, и я все забуду. В противном же случае, будет объявлено, что вас застали за непотребством, твоя честь погибнет, и ты все равно окажешься в моей постели, но уже не, как жена, а как шлюха. О том, что будет с тобой потом, я пока умолчу. Ну что, ты пойдешь за меня?

– Лучше смерть! – ответила Азалия. – Пусть Господь простит меня, но я скорее брошусь в пропасть, как обиженная тобой мавританка!

– Не надейся на это! – рявкнул Бертран и громко позвал: – Мишо!

Из-за большой кучи мусора появился кряжистый ратник.

– Ты звал меня, хозяин?

Бертран указал на девушку.

– Охраняй красавицу, пока я буду расправляться с ее дружком.

– Слушаюсь, хозяин, – флегматично отозвался Мишо.

Азалия покосилась на него.

«Кажется, он очень медлительный. В случае чего, я попытаюсь убежать от него и прыгнуть в колодец».

Но тут же она рассердилась на себя за такие мысли:

«Как я могла усомниться в победе Вадима? Господь нас не оставит!»

Противники вынули мечи и приготовились к схватке. Первым напал Бертран, но Вадим сумел отбить его удары и сам попытался атаковать. Рубились молча – было слышно лишь скрежет и звон металла.

Азалия, упав на колени, попыталась обратиться к Богу, однако происходящее отвлекало ее от молитвы. Наблюдая за поединком, девушка вспомнила, что Вадим, хотя и знал ратное дело с детства, тем ни менее семь лет не держал в руках оружие. Бертран же с мечом никогда не расставался, да к тому же был на семнадцать лет старше и, следовательно, значительно опытнее своего соперника. Положение Вадима порой казалось совсем безнадежным, однако его выручали ловкость и быстрота. Молодость все-таки могла дать в схватке некоторые преимущества – при наличии, естественно, сил и умения.

Обманным движением Бертран попытался разрубить противнику голову. Вадим успел отскочить в сторону, но меч задел ему правую руку, и с нее закапала кровь. Азалия с трудом удержалась от крика.

Рванувшись вперед, Вадим сделал резкий выпад и неожиданно для всех, возможно даже и для самого себя, угодил противнику, не успевшему принять меры для защиты, в кадык. Бертран замер на месте, словно не веря в то, что случилось, а затем схватился за горло, захрипел и повалился на землю.

В полуобморочном состоянии Азалия видела, как Вадим опустил меч и оглядел поверженного врага. Когда он подошел к ней, она, задрожав, уткнулась лицом ему в грудь.

– Ну, ну, успокойся! – шептал Вадим.

– Надо заняться твоей раной! – встрепенулась девушка.

– Это не рана и даже не царапина. У меня только содрана кожа.

Послышалось покашливание Мишо. Азалия испуганно оглянулась и с удивлением обнаружила, что ратник совершенно спокоен и, по всему видать, не собирается ничего предпринимать против убийцы Бертрана.

– Хотите, я принесу вам веревку? – услужливо предложил Мишо.

– Зачем? – удивился Вадим.

– Чтобы вы ушли подземным ходом, пока хозяина не начали искать.

– А ты?

– А меня здесь могло и не быть. Ну, так вы уходите?

Отрицательно покачав головой, Вадим обратился к Азалии:

– Спрячься пока где-нибудь. Если со мной что-то случится, Рында о тебе позаботиться.

– Что с тобой может случиться? – не поняла девушка.

– Я буду держать ответ, – с твердостью заявил Вадим. – Попробую доказать свою невиновность.

– А не лучше ли тебе скрыться? – засомневался Мишо.

– Нет, я остаюсь.

– Тогда я не стану прятаться, – решительно заявила Азалия.

По лицу Вадима скользнула улыбка.

– Тогда хотя бы ступай в дом Марион.

– Я хочу остаться с тобой, – возразила ему девушка.

– Лучше никому пока не показывайся на глаза, а то мне придется за тебя заступаться, что может погубить нас обоих.

– Ладно, пусть будет, как ты хочешь, – нехотя согласилась Азалия.

– Ничего не бойся, – сказал Вадим с нежностью. – Думай о том, что самое страшное уже позади.

Девушка невольно бросила взгляд на бездыханного Бертрана.

«Да, от самого страшного я, хвала Господу, избавилась».

Глава 26
Суд

В лачуге Азалия затопила очаг, что-то переставила, что-то переложила – лишь бы отвлечься от своих переживаний. Затем она, вышла накормить курей – и удивленная остановилась. Напротив жилища топтались русских ратника.

– Эй! – окликнула их Азалия. – Вы ко мне явились?

Ратник постарше что-то сказал на своем языке, а его товарищ помоложе попытался объясниться с девушкой знаками. Она поняла только, что их прислал Вадим.

– Господи Иисусе! – испугалась Азалия. – С ним что-нибудь случилось?

И тут же со стороны башни послышался шум, в котором заметно выделялись угрожающие крики. Не раздумывая ни мгновенья, девушка поставила на землю миску с куриным кормом и бросилась туда, где сейчас происходили важные события.

«Только бы ничего плохого не случилось с Вадимом!» – повторяла она про себя.

Русские ратники попытались ее остановить, но Азалия вырвалась от них, и им ничего другого не оставалось, как последовать за ней.

На площадке перед башней собралась толпа. На примчавшуюся девушку вначале никто не обратил внимание, но едва она сделала несколько шагов по направлению к часовне, как ей преградил путь угрюмый Ив.

– Ах, ты, дрянь! – заорал он. – Твой дружок убил хозяина!

Он грубо выругался и даже замахнулся на Азалию, но двое русских молча заслонили ее собой. Опустив руку, Ив продолжал браниться.

– Уймись! – прикрикнул на него Ратье. – Перед тобой не мавр, а всего лишь девица!

– Не защищай ее! – рявкнул Ив. – Пусть расскажет!..

– Я и хочу все рассказать! – прервала его Азалия.

– Слышишь, Ив! Девушка не хочет ничего от нас скрывать! – поддержал ее Ратье.

– Дьявол и преисподняя! – опять зарычал Ив. – Неужели, Ратье, ты и впрямь надеешься услышать от нее правду? Не будь дураком!

– Сам ты дурак!.. – парировал Ратье.

Воспользовавшись тем, что они увлеклись перепалкой, Азалия рванулась сквозь толпу, а сопровождающие ее русские ратники помогали ей пробираться между людей. Перед крыльцом часовни девушка столкнулась с Рындой, глянувшим на нее уже не с прежней доброжелательностью, а как на своего личного врага. Вдобавок он еще произнес по-русски что-то явно нелестное для Азалии, но она не обиделась.

«Рында не зря на меня сердится: из-за меня Вадим попал в беду».

Возле Рынды столпились его ратники, которые тоже смотрели на нее отнюдь не дружелюбно.

– Пропустите меня! – жалобно попросила их Азалия.

Они молчали и не двигались с места.

– Я должна быть рядом с Вадимом! – опять обратилась к ним девушка.

Внезапно перед ней появился сам Вадим.

– Значит, мне не померещился твой голос! – воскликнул он, окинув сопровождавших Азалию ратников убийственным взглядом.

Только теперь она поняла, что Вадим поручил этим людям ее охранять. Он заботился о ней тогда, когда сам находился в смертельной опасности. Разве же после этого Азалия могла себе позволить оставить его?

– Зачем ты сюда явилась? – сердито спросил Вадим.

– Что об этом говорить, если я уже здесь? – пробормотала она.

– Тебе лучше уйти, – отрезал он.

– Пусть остается, – вмешался Тедуин, выйдя из-за могучей спины Рынды. – Нам и ее надо выслушать.

– Нечего ей здесь делать? – сердито возразил Вадим.

– Мы должны и ее выслушать, – настойчиво повторил Тедуин.

– Мне безопаснее остаться здесь, чем возвращаться в дом Марион, – заметила Азалия.

Вадиму пришлось согласиться с этим ее доводом:

– Пожалуй, что так…

Воспользовавшись его замешательством, девушка проскользнула между русскими ратниками, и вместе с догнавшим ее Вадимом поднялась на крыльцо часовни, где стоял, вздыхая, отец Менар. Толпа тут же зашумела. Ратники принялись горячо спорить о том, как надо поступить и с убийцей коменданта крепости, и с его же бывшей невестой. Кое-кто предлагал немедленно повесить их обоих. Более здравомыслящие говорили, что их участь должен решить граф Гислаберт.

Тедуин велел всем замолчать.

– Рассказывай, почему Вадим убил хозяина? – обратился он к Азалии.

– Да что там рассказывать! – заорал кто-то из толпы. – Наверняка она рога наставляла хозяину, а он застал любовников вместе!

У Вадима от гнева вздулись желваки. Он рванулся туда, откуда донесся голос, но Азалия успела схватить его за руку.

– Прошу тебя не надо! – жалобно взмолилась она.

– Говори – велел ей Тедуин.

– Ночью у меня появилось желание помолиться в часовне, – начала девушка. – Я пошла…

– Погоди! – прервал ее Тедуин. – Но тебя же охраняли.

Из толпы выступил Ламбер и промямлил:

– Я ее охранял… И проводил ее до часовни опять же я…

– И что случилось в часовне? – осведомился Тедуин у Азалии.

Глянув виновато на священника, она призналась:

– Я нечаянно подслушала исповедь Бертрана.

– Ламбер тоже все слышал? – осведомился отец Менар, покачав с укором головой.

– Да, слышал… – смущенно забормотал Ламбер, – Я никому, ничего не скажу… Клянусь Богородицей…

Азалия замялась. Бертран перед своей гибелью кое о чем проговорился, и эти его слова уже не охранялись тайной исповеди. Но, как отделить одно от другого, чтобы не совершить страшный грех?

– Меня, положим, не было ночью у двери часовни, – вмешался Вадим. – Зато я утром кое-что узнал.

– Что ты узнал? – заинтересовался Тедуин.

– Бертран собирался жениться на девице, которую когда-то лишил родителей.

Все дружно воззрились на Азалию.

– Да – подтвердила она. – Бертран сам в этом признался.

– Не верю! – воскликнул Тедуин. – Не могло быть такого, чтобы хозяин признал свою вину!

– Он пытался себя обелить, – уточнил Вадим.

– Вот это больше похоже на правду!

– Я не могла стать женой убийцы своих родителей, – продолжила Азалия, – но он готов был повести меня к алтарю даже силой. Вот почему я обратилась за помощью к Вадиму.

– Как же ты к нему обратилась? – ехидно спросил, высунувшись из толпы, Ив.

– Через меня, – ответил ему Ламбер.

– Я всего лишь хотела, чтобы Вадим помог мне бежать из крепости, – добавила Азалия.

– А как случилось, что он убил хозяина? – спросил Тедуин.

– Об этом я сам расскажу, – подал голос Вадим.

Не вдаваясь в подробности, он поведал всем о своем поединке с Бертраном, сказав в заключении.

– Мишо может это подтвердить, если пожелает.

Ратники вытолкнули из своих рядов Мишо, и тот нехотя проговорил:

– Я видел только сам поединок.

Обстановка более ли менее успокоилась, но это спокойствие было нарушено появлением перед часовней Химены.

– Потаскуха! – брызжа слюной, заорала она на Азалию. – Да тебя за хозяина колесовать мало!

Мужчины все без исключения оторопели: слишком уж такое поведение было необычным для всегда спокойной служанки Бертрана. Азалия тоже испытывала лишь одно чувство – изумление.

Дальше события развивались с молниеносной быстротой: из толпы вынырнула Санча и, ткнув руки в бока, воскликнула с издевкой:

– Поглядите-ка на эту старую ветошь! А знаете почему она ненавидела всех женщин хозяина?..

Не дав Санче договорить, Химена вцепилась ей в волосы. Между женщинами началась потасовка, сопровождаемая хохотом, свистом и криками воинов.

– А ну, пошли обе отсюда! – рявкнул Тедуин. – Уберите кто-нибудь этих взбесившихся сучек!

Ратники бросились исполнять его повеление, причем большее внимание уделялось Санче, хотя Химена вела себя агрессивнее. Когда ругающихся и вырывающихся женщин поволокли прочь, мужчины смотрели им вслед, ухмыляясь.

Тедуин проворчал, обращаясь к Азалии и Вадиму:

– Ладно! Я отправлю гонца к графу Гислаберту, а вы оба пока посидите под стражей.

– Мы не отдадим вам Вадима! – вмешался Рында.

– Берите меня, но не троньте ее, – решительно заявил Вадим. – Она никого не убивала.

Азалия хотела ему возразить, но поймав его жесткий взгляд решила промолчать, вспомнив наставление бабушки, что женщина должна избегать споров с мужчиной.

Тем временем Рында коротко переговорил на своем языке с русскими ратниками, а затем объявил:

– Мы готовы выкупить жизнь Вадима за свою долю нашей добычи.

Это предложение вызвало оторопь у всего гарнизона Обстакула.

– И много вы заплатите? – спросил Тедуин после недолгого молчания.

– Немало, – ответил Рында. – Наш поход был удачным.

Тедуин вздохнул с сожалением:

– Об этом вам надо толковать с графом Гислабертом.

Его слова заново взволновали толпу. Многие обитатели крепости, недовольные тем, что они ничего не получат, принялись нападать на Вадима.

– Значит, убийца не будет наказан? – громко возмущался Ив. – Нельзя этого допустить! Иначе завтра новый пришелец учинит над любым из нас расправу, а потом откупиться!

– Но был честный поединок! – возразил кто-то крикуну.

– Откуда ты знаешь? – настаивал на своем Ив. – Нельзя доверяться словам Вадима и его девки!..

Как только он назвал Азалию «девкой», Вадим опять помрачнел и сделал шаг, явно намериваясь, проучить злоязычного ратника. На сей раз его остановил отец Менар. Задержав Вадима, священник выступил вперед и громко позвал:

– Ратье!

На крыльцо часовни поднялся хорошо знакомый Азалии курчавый малый.

– Поведай всем то, что ты рассказал мне на исповеди, – обратился к нему отец Менар.

Ратье замялся.

– Ну, же! – настаивал священник. – Тебе теперь некого бояться. Господу нашему угодна правда, а ты человек благочестивый.

Вобрав в себя побольше воздуха, Ратье шумно выдохнул, после чего неторопливо начал:

– Позавчера я был вечером возле лазарета. Гляжу, оттуда кто-то выходит. Темно уже было, но по сутане я догадался, что это монах – ее, – он указал на Азалию, – значит, дядюшка. Должно быть он исповедовал Евнуха перед смертью…

– Ты можешь быстрее рассказывать? – с досадой перебил его Тедуин.

Ратье развел руками.

– Не могу.

– Ладно, говори, как умеешь.

– Выходит, значит, монах, а ему преграждает путь какой-то человек: я поначалу не узнал его. Монах и спрашивает: «Чего ты от меня хочешь?» А человек ответил ему очень тихо, и я ничего не понял. Монах и говорит: «Неужели ты думаешь, что моя племянница согласится стать женой убийцы своих родителей?»

По толпе пробежал шум, а Азалия ощутила легкое головокружение.

– Тогда только я понял, что там никто иной, как хозяин. Он, значит, давай оправдываться: мол, не я убил ее родителей, а Евнух. А монах в ответ: «Петли им на шеи надевал Евнух, а ложь, которая привела их на виселицу, была твоя. Азалия должна об этом знать». Монах, значит, хотел идти дальше, но хозяин попытался его задержать. Тут монах споткнулся, тогда хозяин повалил его и ударил головой о камень…

У Азалии все поплыло перед глазами, а в ушах загудело. Она схватила Вадима за руку и потеряла сознание…